• Boosty Shared
• Shme1ek

• T

• варвар
• игра престолов

На следующий день Великая арена была заполнена до отказа. Тысячи зрителей, от простолюдинов до знати, теснились на каменных ярусах, их голоса сливались в оглушительный рёв, требующий крови и зрелищ. Воздух был пропитан запахами пота, жареного мяса и благовоний, которыми знать пыталась заглушить вонь толпы. Жара была невыносимой, солнце палило нещадно, и песок арены, золотистый и горячий, хрустел под ногами, словно напоминая о крови, что впиталась в него за века. Я стоял в тёмном туннеле, ведущем на арену, чувствуя, как холод камня контрастирует с жаром моего тела. Мои лёгкие доспехи из кожи и стали плотно облегали тело, позволяя двигаться свободно, а топор в руках был продолжением меня самого. Его лезвия, отполированные до зеркального блеска, сверкали в тусклом свете факелов, а рукоять, обмотанная потёртой кожей, была тёплой от моего прикосновения. Закрытый шлем скрывал моё лицо, но через узкие прорези я видел лишь тьму туннеля.

Ворота начали подниматься с тяжёлым скрежетом, и в туннель хлынул ослепительный свет. Я шагнул вперёд, и жар солнца обрушился на меня, словно удар. Песок арены хрустел под моими сапогами, каждый шаг отдавался в теле, как ритм предстоящего боя. Арена раскинулась передо мной — огромный овал, окружённый высокими стенами из песчаника, покрытыми выцветшими фресками драконов и древних битв. Над стенами возвышались ярусы зрительских мест, заполненные тысячами людей: простолюдины в грубых одеждах, теснившиеся на верхних скамьях, кричали и размахивали самодельными флагами; купцы и мелкие дворяне в ярких туниках потягивали вино из кубков; а в центре, в роскошных ложах, укрытых шёлковыми навесами, восседали господа Миэрина, их одежды сверкали золотом и драгоценными камнями.

Толпа была живым существом, её рёв — смесь восторга, насмешки и кровожадного предвкушения — бил по ушам, как волна. Я видел, как мальчишка, сидящий на плечах отца, размахивал куском ткани с нарисованным топором, крича что-то неразборчивое. Пожилая женщина в пёстром платке бросала монеты, ставя на бойцов. В одной из лож молодая дворянка, чьи алые губы выделялись на бледном лице, лениво обмахивалась веером, её глаза скользили по мне с любопытством, смешанным с презрением. Но мой взгляд искал лишь одного человека. В центральной ложе, окружённый свитой, восседал Хазар зо Зараз. Его фигура, облачённая в чёрный шёлк с золотыми узорами, излучала высокомерие. Он смеялся, держа в руке кубок, и его взгляд, полный уверенности, скользнул по арене, не задерживаясь на мне. Он не знал, кто я. Ещё не знал.

Глашатай, дородный мужчина в пурпурной мантии, вышел на центр арены, его голос разнёсся над толпой, заглушая её рёв.

— Народ Миэрина! Почтенные гости! Великие господа и доблестные воины! — начал он, его слова были пропитаны пафосом, рассчитанным на то, чтобы разжечь толпу. — Сегодня вы станете свидетелями финала первого круга нашего великого турнира! Четыре лучших воина сойдутся в схватке, где только один выйдет победителем! Позвольте представить вам участников!

Толпа взорвалась криками, их энтузиазм был осязаем, как жар солнца.

— Первый — Викон, с Железных Островов! Воин, чья ярость подобна бурям моря, а меч — как волны, разбивающие всё на своём пути!

Из противоположных ворот вышел Викон — высокий, мускулистый мужчина с длинными чёрными волосами, заплетёнными в косы, и бородой, пропитанной солью моря. Его глаза горели дикой решимостью, а в руках он сжимал тяжёлый меч с зазубренным лезвием. Он поднял оружие над головой, и толпа ответила ему громкими аплодисментами, смешанными с насмешливыми выкриками.

— Второй — Коно! Дотракийский воин, чей аракх пила кровь врагов на тысячах полях боя!

Коно шагнул на арену с гордым видом. Его мускулистое тело, покрытое шрамами, блестело от пота, а аракх в его руке сверкал, как оскал хищника. Дотракийцы в толпе ответили ему боевыми кличами, их голоса были резкими, как ветер в степи.

— Третий — Джорах, ещё один воин из Великой Травяной Степи! Его сила и ловкость известны по всему Эссосу!

Джорах был старше Коно, но не менее впечатляющим: его тело так же было покрыто шрамами, а взгляд — холодным и расчётливым. Он держал копьё с зазубренным наконечником, а в другой руке — короткий кинжал. Его появление тоже вызвало одобрительный рёв среди дотракийцев.

— И, наконец, тот, кого все ждали — Варвар! Воин из далёких земель, где люди сражаются с тенями и демонами, чьё имя внушает страх, а сила рождает легенды!

Я шагнул на арену, и толпа взорвалась. Их крики были оглушительными, некоторые скандировали «Варвар! Варвар!», другие просто ревели от восторга. Я поднял топор, приветствуя их, и почувствовал, как адреналин захлёстывает меня, как волна.

Глашатай поднял руки, призывая к тишине.

— Пусть начнётся бой! — провозгласил он, и глубокий звук рога разнёсся над ареной, возвещая начало финала.

Схватка началась мгновенно. Викон бросился на меня, его тяжёлый меч сверкнул на солнце, нацеленный на мою шею. Я увернулся, мои движения были быстрыми и точными, как у пантеры. Он нанёс ещё один удар, но я блокировал его древком топора, и наши лица оказались близко друг к другу.

— Ты умрёшь сегодня, Варвар, — прошипел он, его голос был полон ярости.

Я усмехнулся под шлемом, мой голос был холодным, как лёд.

— Сомневаюсь, моряк.

Я оттолкнул его, что он отступил на шаг, и нанёс ответный удар, целясь в его ногу. Он уклонился, но я заметил, что он слегка хромает — старая травма, возможно, полученная в морских сражениях. Это было моим преимуществом.

Пока мы обменивались ударами, я краем глаза следил за Коно и Джорахом. Они кружили вокруг нас, их взгляды были хищными, но они не спешили вмешиваться, явно рассчитывая, что мы с Виконом ослабим друг друга. Их колокольчики звенели, создавая зловещий ритм, а толпа подбадривала их криками: «Коно! Джорах! Разорвите их!»

Я решил, что пора заканчивать с Виконом. Я сделал вид, что устаю, замедляя движения и позволяя ему наносить удары, которые я легко блокировал или уклонялся от них. Толпа реагировала на каждый его выпад, их крики становились всё громче, а глашатай подогревал их:

— Викон наносит удар за ударом! Сможет ли Варвар устоять перед яростью моря?

Викон, ободрённый моим «усталостью», стал атаковать агрессивнее. Он нанёс мощный удар сверху, рассчитывая разрубить меня пополам. Я парировал, отведя его меч в сторону, и контратаковал, целясь в его правое плечо. Мой топор рассёк воздух и вонзился в его плоть, разрубая мышцы и кости. Кровь хлынула на песок, и Викон взвыл от боли, его меч выпал из ослабевшей руки.

Толпа ахнула, а дотракийцы рассмеялись, их голоса были полны презрения.

— Что, уже всё? — крикнул Коно, его аракх сверкнул в воздухе. — Железнорожденный слабак!

Викон попытался поднять меч левой рукой, его лицо исказилось от боли и ярости. Но я был быстрее. Я шагнул вперёд и одним точным ударом отрубил его левую руку. Кровь брызнула фонтаном, заливая песок, и он рухнул на колени, его крики эхом разносились по арене.

— Варвар не щадит врагов! — взревел глашатай, и толпа взорвалась восторженными криками, некоторые начали скандировать моё имя: «Варвар! Варвар!»

Я стоял над Виконом, мой топор был готов нанести финальный удар. Но я не торопился. Я хотел, чтобы он страдал, чтобы он понял, что его жизнь — ничто по сравнению с моей силой. Я наклонился ближе, мой голос был низким и угрожающим.

— Пощади меня! — прохрипел он, его глаза были полны страха, кровь текла из его ран, смешиваясь с песком.

Я рассмеялся, мой смех был холодным, как зимний ветер.

— Пощада? — сказал я, мой голос был пропитан презрением. — Ты пришёл сюда убивать, и теперь умрёшь сам.

Я поднял топор и одним движением отрубил его правую ногу. Его крик был оглушительным, но я не остановился. Я нанёс ещё один удар, отсекающий левую ногу, и Викон рухнул на песок, корчась в агонии. Толпа взвыла от восторга, их крики были смесью ужаса и восхищения. Коно и Джорах продолжали смеяться, их глаза сверкали, словно они наслаждались зрелищем.

Наконец, я поднял топор над его головой.

— Прощай, Викон, — сказал я, и лезвие опустилось, отсекающее его голову одним чистым ударом.

Голова покатилась по песку, оставляя кровавый след, и толпа взорвалась в экстазе. Крики, свист, аплодисменты слились в единый шум, а глашатай подхватил их энтузиазм:

— Варвар сокрушает железнорожденного! Кто сможет остановить этого воина?

Я повернулся к Коно и Джораху, мои глаза сузились под шлемом.

— Теперь ваш черёд, — сказал я, мой голос был спокойным, но в нём звучала угроза.

Дотракийцы переглянулись, их улыбки исчезли. Они поняли, что их план провалился. Они одновременно бросились на меня, Коно с аракхом, Джорах с копьём.

Я увернулся от копья Джораха, мой топор описал дугу, разрубив древко его оружия пополам. Джорах отступил, выхватывая кинжал, но я прдолжал движении. Я нанёс удар ногой в его грудь, и он отлетел назад, задыхаясь.

Коно атаковал сбоку, его аракх мелькнул в воздухе, нацеленный на мой бок. Я блокировал удар древком топора. Мы обменивались ударами, наши клинки звенели, а толпа ревела, подбадривая нас: «Коно! Варвар! Кровь! Кровь!»

Глашатай не отставал:

— Дотракийская ярость против силы Варвара! Кто выйдет победителем?

Джорах поднялся и бросился на меня с кинжалом, целясь в спину. Но я был готов. Я развернулся, отбил его удар топором и тут же нанёс ответный, отрубив его руку с кинжалом. Кровь хлынула, и он закричал, падая на колени. Не давая ему шанса, я вонзил топор в его грудь, пробивая рёбра. Он рухнул на песок, мёртвый, его кровь смешалась с кровью Викона.

Толпа взвыла, их крики были оглушительными.

Коно, видя, что остался один, зарычал, его глаза горели дикой яростью. Он бросился на меня, его аракх мелькал, как молния. Но я был быстрее, точнее, сильнее. Я уклонился от его удара, чувствуя, как ветер от лезвия касается моего шлема. Мой топор взлетел в ответ, описав широкую дугу, и вонзился в его бедро, разрубая мышцы и кости. Кровь брызнула на песок, и Кото пошатнулся, его лицо исказилось от боли.

— Коно борется, но Варвар неумолим! — взревел глашатай, его голос гремел над ареной, подогревая толпу. — Сможет ли дотракиец устоять перед этим воином?

Толпа ответила оглушительным рёвом, их голоса слились в единый хор: «Варвар! Варвар! Кровь! Кровь!» Я видел, как простолюдины на верхних ярусах размахивали флагами, а знать в ложах наклонялась вперёд, их глаза сверкали от предвкушения. Дотракийцы в толпе кричали что-то на своём языке, их голоса были резкими, как степной ветер.

Коно, несмотря на рану, бросился в новую атаку, его аракх мелькал в воздухе, нацеленный на мою шею. Я блокировал удар древком топора. Он был быстр, но я был быстрее. Я заметил, как его левая нога дрожит от боли, и использовал это. Я шагнул в сторону, заставляя его потерять равновесие, и нанёс удар по его руке, державшей аракх. Лезвие топора рассекло его запястье, и оружие выпало из его пальцев, звякнув о песок.

— Ты думал, что можешь победить меня? — сказал я, мой голос был холодным, как лёд, но под шлемом я улыбался. — Ты ошибся, Коно.

Он попытался отступить, но я не дал ему шанса. Я вонзил топор в его грудь, пробивая рёбра и сердце. Кровь хлынула, заливая песок, и Коно рухнул, его глаза потухли, а тело замерло в луже крови.

Толпа взорвалась в экстазе, их крики были оглушительными, как гром. Простолюдины бросали в воздух монеты и куски ткани, знать аплодировала, а некоторые даже вставали, чтобы лучше видеть. Глашатай поднял руки, призывая к тишине, и его голос прогремел:

— Варвар! Непревзойдённый воин! Он сокрушил всех своих врагов! Народ Миэрина, приветствуйте вашего чемпиона!

Я поднял топор над головой, кровь Коно стекала по лезвиям, и толпа ответила мне рёвом, который, казалось, сотрясал стены арены. Я чувствовал, как адреналин пульсирует в моих венах, как жар солнца смешивается с жаром моей крови. Это было не просто бой — это был танец смерти, и я был его мастером.

Я повернулся к центральной ложе, где восседал Хазар зо Зараз. Его высокомерная улыбка всё ещё была на месте. Я ждал, что он спустится, чтобы вручить мне награду, как обещал Каркан. Мой план зависел от этого момента — момента, когда я смогу нанести удар.

Глашатай снова заговорил, его голос был полон пафоса:

— Народ Миэрина! Сегодняшний чемпион, Варвар, доказал свою силу и мастерство! Его победа войдёт в легенды! И теперь, чтобы вручить награду нашему герою, на арену выйдет один из великих господ Миэрина — Дазнак зо Шарт!

Моё сердце замерло. Дазнак зо Шарт? Я ожидал Хазара. Я повернулся к ложе, где Хазар всё ещё сидел, его кубок был поднят в насмешливом тосте, а глаза сверкали высокомерием. Он не собирался спускаться. Он смотрел на меня сверху вниз, как на игрушку, как на очередное развлечение.

Дазнак зо Шарт, высокий мужчина в пурпурных одеждах, украшенных золотыми цепями, вышел на арену, держа в руках церемониальный венок из позолоченных листьев. Его лицо было надменным, но в его глазах я видел лёгкий страх — он знал, что стоит перед человеком, который только что уничтожил троих воинов.

— Поздравляю, Варвар, — сказал он, его голос был громким, но в нём чувствовалась фальшь. — Ты доказал свою силу. Прими эту награду как знак твоей победы.

Он протянул мне венок, и я взял его, но мои глаза были прикованы к Хазару. Ярость вспыхнула во мне, как пожар, сжигающий всё внутри. Он был так близко. Я сжал венок в руке, чувствуя, как металл гнётся под моими пальцами.

Я повернулся к толпе, подняв венок над головой, и их рёв стал ещё громче. Но внутри меня не было радости. Только холодная, неумолимая решимость.

* * *

Солнце палило над ареной, отбрасывая длинные тени на песок, где еще мгновение назад завершился очередной кровавый поединок. Я стоял посреди поля, мой топор дрожал в руке, а толпа на трибунах ликовала, восхищаясь моей победой. Но внезапно атмосфера изменилась. Крики триумфа начали сменяться возгласами удивления и негодования. Я поднял взгляд и увидел, как от стен арены начали подниматься столбы черного дыма, извиваясь в небе, словно зловещие предвестники. Воздух стал тяжелым от напряжения, и я понял: Каркан начал действовать. Хаос был неизбежен.

Внезапно ворота арены с грохотом распахнулись, и на песок ворвались Дотракийцы — дикие, неукротимые воины, чья слава как «конных владык» гремела по всему Эссосу. Их кони мчались с такой скоростью, что земля дрожала под ударами копыт, поднимая тучи пыли. Боевые кличи Дотракийцев, прозванных «крикунами», раздирали воздух, заставляя сердца замирать от ужаса. Их изогнутые аракхи сверкали в лучах солнца, готовые жадно впитывать кровь.

Трибуны превратились в ад. Зрители, пришедшие за зрелищем, стали его жертвами. Дотракийцы не знали пощады: их клинки взлетали и опускались, разрубая плоть и кости. Мужчины, женщины, дети — никто не избежал их ярости. Кровь фонтанами брызгала на мраморные сиденья, окрашивая их в алый цвет. Крики ужаса и боли сливались в оглушительный хор, эхом отражаясь от высоких стен арены. Один из Дотракийцев, с лицом, раскрашенным замысловатыми узорами, промчался мимо, его аракх рассек горло зазевавшегося Дазнака зо Шарта, и тот рухнул, заливая песок кровью.

Охрана арены, застигнутая врасплох, бросилась в бой. Простые воины и Безупречные, элитные солдаты, чья дисциплина была легендой, попытались организовать оборону. Безупречные выстроились в плотные ряды, их копья и щиты образовали стену, но Дотракийцы, подобно вихрю, прорывали их линии. Сталь встретилась со сталью, и звон оружия смешался с предсмертными криками. Безупречные сражались с холодной точностью, но Дотракийцы отвечали дикой, необузданной яростью. Их кони кружили вокруг, позволяя воинам наносить молниеносные удары и тут же отступать.

Я видел, как один из Дотракийцев, чьи длинные косы развевались на ветру, направил своего коня прямо на Безупречного. Его аракх взлетел в широкой дуге, расколов щит и вонзившись в шею воина. Безупречный рухнул, кровь хлынула на песок, но его место тут же занял другой, с копьем наперевес. Однако Дотракийцы были слишком быстры, их тактика основывалась на мобильности и хаотичных атаках, которые не давали противнику времени на перегруппировку. Арена и трбуны превратилась в поле боя, усеянное телами, а воздух пропитался запахом крови и смерти.

Но мой разум был занят другим. Мое сердце пылало одной целью — месть Хазару. Я повернулся к ложе господ, где знать и правители, привыкшие к безопасности, теперь пребывали в панике. Они оглядывались по сторонам, выкрикивая бессмысленные команды своим охранникам. Среди них был Хазар, его лицо побледнело от страха, глаза метались в поисках спасения.

Наши взгляды встретились. Я медленно снял шлем, позволяя ему увидеть мое лицо. В его глазах вспыхнуло узнавание, и страх, словно яд, разлился по его чертам. Он знал, кто я. Он знал, зачем я здесь. Я оскалился, и моя улыбка была полна ярости и обещания возмездия.

Не теряя ни секунды, я бросился вперед, мои сапоги гулко стучали по песку. Я призвал магию, чувствуя, как она течет по моим венам, укрепляя мышцы и кости. С мощным прыжком я взмыл в воздух, словно хищная птица, устремившаяся к добыче. Ложа господ была уже близко.

Хазар, увидев мое приближение, завопил: «Остановите его! Остановите его сейчас же!» Его охранники, верные до последнего вздоха, повернулись ко мне, обнажив мечи. Я приземлился среди них, и они окружили меня, их клинки сверкали, отражая солнечный свет.

Первый охранник ринулся на меня, его меч был нацелен прямо в мое сердце. Я уклонился, и мой топор обрушился вниз с ужасающей силой. Лезвие вгрызлось в его плечо, раскалывая кости и разрывая мышцы. Он закричал, падая на колени, а кровь хлынула на песок, образуя темную лужу.

Второй охранник атаковал слева, его удар был быстрым и точным. Я отбил его меч древком топора, затем молниеносно развернулся и вонзил шип на обратной стороне топора ему в горло. Он захрипел, хватаясь за рану, его глаза закатились, и он рухнул, задыхаясь в собственной крови.

Третий охранник был осторожнее. Он кружил вокруг, выискивая слабое место. Я сделал обманный выпад влево, затем резко повернулся вправо, и мой топор просвистел в воздухе. Он поднял меч, чтобы блокировать удар, но я был быстрее. Лезвие топора раскололо его меч и вонзилось в грудь, пробив доспехи. Я выдернул топор, и кровь брызнула мне на лицо, теплая и липкая.

Охранники продолжали наступать, но я был неумолим. Мой топор пел свою кровавую песнь, каждый удар находил цель. Я уклонился от неистового выпада, затем поднялся, и мой топор снес голову очередному противнику, отправив ее катиться по полу ложи. Еще один попытался ударить меня сзади, но я развернулся, и мой топор вспорол его живот, обнажив внутренности, которые вывалились на песок, словно зловещий урожай.

Наконец, последний из охранников Хазара пал, и я остался один посреди кровавого побоища. Мое дыхание было тяжелым, кровь стекала с моего топора, окрашивая мою броню. Хазар, прижавшийся к стене ложи, смотрел на меня с мольбой в глазах.

— Пожалуйста, — прохрипел он, — пощади меня. Я могу дать тебе все — золото, власть, все, что ты захочешь!

Я шагнул ближе, моя тень накрыла его. — Нет ничего, что ты мог бы предложить, чтобы искупить твои грехи.

Он отползал назад, но пути к отступлению не было. — Я умоляю, пощади!

— Пощада? — повторил я, и слово это было горьким на моем языке. — Ты не знал пощады к ней. Ты не знал пощады ко мне.

С последним, решительным движением я поднял топор и обрушил его на Хазара. Лезвие вонзилось прямо в его череп с ужасающим хрустом, раскалывая кость. Его тело дернулось один раз, затем обмякло, глаза остекленели, уставившись в пустоту.

Я стоял над его безжизненным телом, и груз, который я нес столько лет, наконец спал с моих плеч. Годами я жил ради этой мести, и теперь она была свершена. Я чувствовал… свободу.

Но времени на раздумья не было. Арена все еще была охвачена хаосом, и моя роль в этом восстании еще не завершена. Я бросил последний взгляд на труп Хазара и прыгнул обратно в бой, готовый встретить все, что еще приготовила для меня эта буря.