От лица Эбигейл
Мои эмоции от обиды бурлили, как раскалённая лава, готовая вырваться наружу. Сердце колотилось так яростно, что казалось, оно вот-вот разорвёт грудную клетку. Я сидела в машине, окружённая тишиной, нарушаемой лишь треском рации, но внутри меня бушевала буря. Отец снова не воспринимал меня всерьёз, упорно видя во мне ту маленькую девочку, которая когда-то пряталась за его спиной. Он не мог — или не хотел — понять, что я давно выросла. Охота была не просто частью моей жизни, это была моя миссия, мой крестовый поход против тьмы, угрожающей поглотить наш мир. Я не могла оставаться в стороне, пока другие сражаются, рискуя всем.
Я глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом бензина и сырости, исходящим от старой машины. Внезапно воспоминания нахлынули на меня, яркие и отчётливые, словно кадры из старого фильма. Моё первое убийство вампира… Мне было всего шестнадцать, когда я впервые столкнулась с настоящим чудовищем, и тот момент изменил меня навсегда.
Тот вампир был воплощением обаяния: высокий, с идеальными чертами лица и улыбкой, которая могла растопить любое сердце. Его притягательность казалась почти сверхъестественной, но я видела его истинную сущность — хищника, скрывающегося под маской. Неделями я следила за ним, изучая его привычки: где он охотится, с кем встречается, как заманивает жертв. Я держала всё в секрете, даже от отца, зная, что он запретит мне действовать. Но я была упряма. Это был мой шанс доказать, что я способна на большее.
Той ночью клуб был переполнен. Музыка гремела, басы вибрировали в груди, а вспышки неоновых огней ослепляли, создавая хаотичный калейдоскоп света и теней. Запах пота, алкоголя и дешёвых духов витал в воздухе, смешиваясь с жаром толпы. Я стояла у барной стойки, притворяясь одной из посетителей, но мои глаза искали его. Когда наши взгляды встретились, я почувствовала, как по спине пробежал ледяной холод. Его глаза, тёмные и гипнотизирующие, словно пытались проникнуть в мою душу. Я знала, что он заметил меня, и моё сердце заколотилось так громко, что я боялась, он услышит.
Я направилась в женскую уборную, зная, что он последует за мной. Там было тише, только приглушённые басы музыки пробивались сквозь стены. Тусклый свет отражался в зеркалах, покрытых тонкой пеленой пыли, а запах хлорки и сырости раздражал ноздри. Я вошла в кабинку и прижалась к холодной кафельной стене, сжимая серебряный нож, который стащила из тайника отца. Нож казался неподъёмным, его холодная рукоять жгла ладонь, но я знала, что это лишь страх играет со мной. Я сжала его крепче, готовясь к тому, что должно было случиться.
Он вошёл, его шаги были почти бесшумными. Улыбка на его лице была одновременно обворожительной и пугающей, а глаза сверкали в полумраке, как у хищника, почуявшего добычу.
— Что такая красивая девушка делает здесь одна? — его голос был низким, бархатистым, словно он пытался загипнотизировать меня. — Не боишься?
Я не ответила, боясь, что голос выдаст мой страх. Он шагнул ближе, его холодные пальцы коснулись моей щеки, и я почувствовала, как ледяной холод проникает сквозь кожу. В этот момент я действовала инстинктивно: с силой вонзила нож прямо в его грудь, туда, где должно было быть сердце. Он замер, его глаза расширились от шока и боли. На мгновение время остановилось. Я видела, как жизнь покидает его взгляд, как его тело начинает дрожать. Затем он вспыхнул — ярким, голубоватым пламенем, которое осветило кабинку. Через несколько секунд от него осталась лишь кучка пепла на полу.
Я стояла, не в силах отвести взгляд, чувствуя, как страх и ликование борются внутри меня. Я сделала это — я убила вампира. Осознание того, что я спасла десятки невинных жизней, наполнило меня гордостью и решимостью. В тот момент я поняла, что это мой путь, моя судьба. Я больше не могла жить иначе.
С тех пор прошло много охот. Я сражалась с вампирами, оборотнями, каждый раз доказывая себе и миру, на что я способна. Но отец упорно видел во мне ребёнка, которого нужно защищать. Сейчас, сидя в машине, слушая треск рации и ужасающие сообщения о потерях, я чувствовала, как ярость накрывает меня волной. Каждое сообщение было как нож в сердце. Я знала многих из этих охотников — мы вместе тренировались, смеялись, они были моей семьей. Теперь они умирали, а я сидела здесь, в безопасности, словно беспомощная кукла.
— Чёрт возьми! — я с силой ударила кулаком по рулю, выплёскивая гнев и бессилие. Рация продолжала передавать голоса, но страшнее всего было молчание отряда Брюса. Уже почти полчаса от них не было вестей. Подземелья замка были лабиринтом, полным ловушек и чудовищ, и мысль о том, что Брюс и его команда могут быть в беде, терзала меня.
Брюс… Его имя вызвало новую волну эмоций. Он был младше меня, но его дерзость и самоуверенность делали его старше своих лет. С тех пор как он ворвался в мою жизнь, всё изменилось. Я вспомнила, как оказалась у него на руках, как впервые осознала, что он обладает невероятными способностями. Его руки были твёрдыми и уверенными, а скорость, с которой он перемещался, казалась фантастической. В тот момент моё сердце пропустило удар, и дыхание перехватило от неожиданности и восхищения.
Но не это и бесило меня. Брюс, как и отец, смотрел на меня с лёгкой снисходительностью, будто я была хрупкой девчонкой, неспособной постоять за себя. Он всегда оставлял меня в тылу, поручал мне безопасные задания, лишая возможности доказать, что я настоящий охотник.
Я стиснула зубы, чувствуя, как горечь и гнев смешиваются внутри меня, словно яд. Они ошибались — и отец, и Брюс. Они оба были неправы, считая меня слабой. Я знала, что докажу им, на что способна, даже если для этого придётся бросить вызов самой смерти. Я не отступлю. Я заставлю их уважать меня.
* * *
Я резко вздрогнула, когда в моём наушнике затрещали помехи, словно кто-то провёл ногтями по стеклу. Следом за этим раздался хриплый, грубый голос, пропитанный властными нотками, от которых по спине пробежал холодок:
— База, база! Это подкрепление. Мы в десяти минутах от замка, движемся по восточной дороге. Доложите обстановку, приём.
Рация снова ожила, выплюнув порцию статического шума, прежде чем прозвучал ответ, полный напряжения:
— Ситуация критическая. Охотники атаковали замок, идёт ожесточённый бой. Подойдите незаметно с тыла и ударьте им в спину. Повторяю, незаметно! Они не должны вас обнаружить раньше времени. Мы тем временем усилим натиск.
— Понял, база. Идём тихо, будем через десять минут, — отозвался голос, лаконичный и деловой.
Моё сердце заколотилось быстрее, каждый удар отдавался в висках. В голове тут же нарисовалась ужасающая картина: отец и его команда, зажатые между двумя отрядами врагов, без шанса на спасение. Я не могла позволить этому случиться. Нужно было действовать, и немедленно.
Мои руки дрожали, когда я схватила рацию, пальцы едва слушались, но я заставила себя нажать на кнопку и выйти на связь:
— Папа, это Эби! У нас серьёзные проблемы!
— Эби? Чёрт возьми, что ты делаешь на линии? Я же ясно сказал тебе не вмешиваться! — голос Абрахама был резким, почти яростным, но я уловила в нём нотки страха, которые он пытался скрыть.
— Пап, выслушай меня! Я перехватила их переговоры. К вам идёт подкрепление: два фургона, люди и оборотни! Они будут у вас с тыла через десять минут!
В ответ раздалась громкая ругань, заглушаемая треском выстрелов и далёкими криками. Я представила, как отец прижимает рацию к уху, укрываясь за баррикадой, пока вокруг свистят пули.
— Твою мать, Эби! Оставайся на месте! Не смей лезть в это, слышишь? Мы разберёмся! Не делай глупостей! — его голос сорвался на крик, полный отчаяния.
Связь оборвалась с резким щелчком, оставив меня в гнетущей тишине. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с волной паники, которая грозила захлестнуть меня. В голове мелькали образы: отец, окружённый врагами, его друзья, падающие под градом пуль, кровь, смешивающаяся с грязью на земле. Я не могла просто сидеть и ждать. Это было выше моих сил.
"Нет, я не позволю им погибнуть!" — мысленно выкрикнула я, сжимая кулаки. Решимость, словно стальной стержень, укрепила мою волю. Я схватила автомат, проверила магазин, затем набросила через плечо связку гранат. Выскочив из машины, я бросилась к дороге, по которой должны были пройти враги. Я знала эти места как свои пять пальцев — не раз изучала карты и бродила по этим тропам во время разведки.
Лес встретил меня сыростью и запахом хвои. Мои ботинки хрустели по гравию, пока я бежала к узкому участку дороги, идеально подходящему для засады. Там я быстро установила растяжку с гранатами, тщательно замаскировав её ветками и листьями. Мои движения были отточенными, почти механическими — результат бесчисленных тренировок. Закончив, я отступила, проверяя, чтобы ловушка была незаметной.
Найдя укрытие за массивным валуном, я вскинула автомат и приготовилась ждать. Сердце стучало так громко, что я боялась, что его услышат даже враги. Адреналин бурлил в крови, заставляя каждый нерв вибрировать от напряжения. Время тянулось мучительно медленно, каждая секунда казалась вечностью.
Наконец, вдалеке показался свет фар, разрезающий ночную тьму. Два массивных фургона неслись по дороге, их моторы ревели, как хищники перед прыжком. Я затаила дыхание, сжимая автомат так сильно, что костяшки побелели.
Первый фургон влетел в мою ловушку на полной скорости. Взрыв разорвал тишину леса. Машина подскочила в воздух, перевернулась и рухнула на землю, объятая пламенем. Второй фургон резко затормозил, его шины завизжали по гравию, но было уже поздно.
Не теряя времени, я высунулась из укрытия и открыла огонь. Автомат в моих руках ожил, выпуская очередь за очередью. В прицеле мелькали перекошенные лица наёмников и фигуры оборотней, которые уже начали трансформироваться, их тела изгибались, а глаза горели жёлтым светом.
— Ну что, шавки, не ждали? — крикнула я, моя ярость выплёскивалась вместе с пулями. Каждый выстрел находил свою цель, и я чувствовала мрачное удовлетворение, видя, как враги падают один за другим.
Один из оборотней, огромный, с шерстью, блестящей от крови, бросился ко мне, его клыки сверкали в свете пожара. Я не дрогнула. Хладнокровно выдернув чеку из гранаты, я швырнула её прямо под его лапы. Взрыв разорвал монстра на куски, и я не смогла сдержать злорадной ухмылки.
— Передай привет своему хозяину! — бросила я в пустоту, зная, что он уже не услышит.
Я быстро сменила позицию, укрывшись за толстым деревом, чтобы не стать мишенью. Дым от горящих фургонов стелился по дороге, создавая идеальное прикрытие. Наёмники, потерявшие всякую координацию, кричали и метались, но мои пули находили их безошибочно.
Когда всё стихло, я медленно вышла на дорогу. Вокруг царила картина разрушения: тела, разбросанные по земле, некоторые ещё дымились, другие застыли в неестественных позах. Огонь пожирал остатки фургонов, и воздух был пропитан едким запахом гари и крови. Я чувствовала себя одновременно триумфатором и опустошённой.
Вдруг я заметила движение под искорёженным остовом первого фургона. Раненый оборотень полз, оставляя за собой кровавый след, его хрипы разрывали тишину. Я подошла ближе, держа его на прицеле. Его глаза, полные боли и ненависти, встретились с моими, но я не почувствовала жалости. Этот зверь убил бы меня без раздумий.
— Ты выбрал неудачный день, чтобы вылезти из своей конуры, псина, — сказала я холодно.
Я нажала на курок, и его голова разлетелась кровавым фонтаном. На мгновение я замерла, глядя на безжизненное тело, чувствуя, как внутри меня борются облегчение и отвращение.
Внезапно силы покинули меня. Я опустилась на обочину, мои руки дрожали, как осиновый лист. Странная смесь облегчения и истерического смеха охватила меня, и я не могла остановиться.
— Господи, если бы я курила, сейчас бы точно закурила, — пробормотала я, пытаясь унять дрожь в голосе.
Рация в моём кармане затрещала, заставив меня вздрогнуть. Голос отца, полный тревоги, ворвался в эфир:
— Эбигейл? Эби, что, чёрт возьми, произходит?
Я схватила рацию, мои эмоции хлынули наружу, как бурный поток:
— Что произошло? Я только что спасла ваши задницы, вот что! Эти волосатые твари чуть не зашли к вам с тыла! Я в одиночку разобралась с целым отрядом, пока ты, как всегда, считал меня беспомощной девчонкой! Я тысячу раз говорила, что могу сражаться наравне с вами, но нет, ты всегда знаешь лучше, ты всегда решаешь, где мне место!
На том конце наступила тяжёлая пауза. Я почти видела, как отец стоит среди дыма и хаоса, сжимая рацию, пытаясь подобрать слова. Наконец, его голос, усталый и мягкий, прозвучал снова:
— Эби, я… Спасибо, дочка. Ты сегодня спасла много жизней. Мы разберёмся с этим позже, когда вернёмся на базу. А пока, пожалуйста, останься там и следи за обстановкой.
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как мой голос дрожит от переполняющих эмоций:
— Я подумаю, пап. Но ты обещай, что вернёшься целым.
— Обещаю, дорогая. Я горжусь тобой, — его слова были тёплыми, несмотря на усталость.
Связь оборвалась, и я снова осталась одна. Сидя на обочине, окружённая запахом пороха и тишиной, я пыталась привести в порядок свои мысли. Я сделала то, что должна была. Я доказала, что способна на большее, чем они думали. Но внутри меня всё ещё бушевала буря — страх за отца, гордость за свои действия, и тень сомнения: а что, если это только начало для меня?
* * *
Я стояла у машин, тяжело дыша, мои глаза были прикованы к замку, где всё ещё вспыхивали огни и раздавались отдалённые звуки выстрелов. Бой был в самом разгаре, и каждый взрыв, каждый крик отзывался в моей груди, словно эхо. Мое сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу. Мысли путались, как птицы, пойманные в сеть, и я не могла избавиться от внутреннего спора, раздирающего меня на части. Голос отца, суровый и непреклонный, приказывал мне оставаться в стороне, держаться подальше от опасности. Но другой голос — мой собственный, полный ярости и отчаяния — кричал, что я не могу больше сидеть сложа руки, пока мои друзья и семья сражаются за свои жизни.
Адреналин всё ещё бурлил в моих венах после схватки на дороге. Я доказала, что могу быть полезной, что я не просто беспомощная девочка, как считает отец. Но теперь, глядя на замок, я чувствовала, как страх и решимость борются внутри меня. Брюс, Кинг, отец — все они были там, в самом сердце битвы, рискуя всем. А я? Я стояла здесь, в безопасности, словно ребёнок, которого отослали в угол. Эта мысль была невыносима.
— К чёрту всё! Я не маленькая девочка, — прошипела я себе под нос, сжимая автомат так сильно, что пальцы побелели. Мой голос дрожал от гнева, но в нём звучала стальная решимость.
Я оттолкнулась от машины и бросилась по следам отряда Брюса. Мои ботинки хрустели по гравию, а холодный ночной воздух обжигал лёгкие. Впереди зиял тёмный туннель, ведущий в замок, — мрачный, словно пасть какого-то древнего чудовища. Тусклый луч выхватил из темноты ужасающую картину: тела оборотней, разорванные и изувеченные, валялись на полу, их шерсть слиплась от крови, а пустые глаза смотрели в никуда. Запах смерти — металлический, тошнотворный — ударил в нос, и я заставила себя дышать глубже, чтобы подавить подступающую панику. Мои руки дрожали, но я сжала автомат крепче и двинулась дальше, стараясь не смотреть на изуродованные тела.
Туннель вывел меня в главный зал замка. Стены, покрытые древними гобеленами, теперь были изодраны и заляпаны кровью. Пол был скользким от грязи и крови, и мне приходилось осторожно ступать, чтобы не упасть. На каменных стенах я заметила отметины — следы, оставленные отрядом Брюса. Чем дальше я продвигалась, тем больше следов побоища встречалось на моём пути: мёртвые вампиры с переломанными конечностями, оторванные головы, лица, застывшие в гримасах вечной боли. Я невольно содрогнулась, но в то же время почувствовала странное уважение к Брюсу. «Господи, что за силу ты скрываешь?» — подумала я, ощущая смесь восхищения и страха перед этим загадочным парнем.
Добравшись до ритуального зала, я осторожно заглянула внутрь, стараясь дышать как можно тише. Картина, открывшаяся передо мной, заставила моё сердце сжаться. Зал был залит кроваво-красным светом, исходящим от странных символов и письмен, начертанных на полу и стенах. Они пульсировали, словно живые, наполняя воздух ощущением зловещей силы. В центре зала, оплетённый кровавыми цепями, висел Брюс. Его лицо было искажено яростью, мышцы напрягались, пока он с нечеловеческой силой пытался вырваться. Цепи, словно живые змеи, заменялись новыми, каждый раз, когда он разрывал их.
— Отпустите его, мрази! — прорычал Брюс, его голос дрожал от гнева. — Клянусь, я уничтожу вас всех, не оставлю даже пепла!
По центру, на коленях, стоял Кинг. Его лицо было покрыто кровью, но глаза горели вызовом. Напротив возвышался Владислав — высокий, властный, с холодной, презрительной улыбкой. Его окружали древние вампиры, их лица казались высеченными из камня, а глаза пылали неземным огнём.
Мой взгляд упал на безжизненные тела Джаза и Люка, и боль, словно раскалённый клинок, пронзила моё сердце. Джаз был для меня как старший брат — всегда с шуткой, всегда готовый поддержать. Теперь его тело лежало на холодном полу, словно сломанная игрушка. Люк, мой верный соратник, выглядел не лучше. Видеть их такими было невыносимо. Бром, всегда такой уверенный и сильный, лежал неподвижно, но его грудь слабо вздымалась — он был жив. На постаменте в центре зала, закованный в цепи, лежал Блейд, окружённый высушенными телами жертв ритуала.
Ярость и боль вытеснили осторожность, заполняя меня до краёв. Я глубоко вздохнула, крепче сжала автомат и шагнула в зал, открывая огонь по вампирам.
— Получайте, поганые твари! — закричала я, выпуская очередь за очередью ультрафиолетовых пуль.
Вампиры вздрогнули от неожиданности, несколько из них вспыхнули и обратились в пепел прямо на месте. Я быстро перемещалась между колоннами, уклоняясь от ответного огня, мои движения были точными и безжалостными. Адреналин бил в виски, каждая клетка моего тела пылала ненавистью и решимостью. Я знала, что шансы выжить ничтожно малы, но мне было всё равно — я не могла отступить.
— Эбигейл, нет! Уходи, идиотка! Ты погибнешь! — крикнул Брюс, снова рванувшись из цепей, его голос был полон отчаяния.
Но я не слушала. Я уже сделала выбор. Пусть будет что будет, но сегодня я не оставлю друзей.