• Boosty Shared
• Motorola

• T

• призрак сокола

Север. Стена. 301 г. от З.Э.

Аксель Аррен.

«Ненавижу фанатиков».

Красная жрица — одна штука, её последователи — двадцать четыре головы, сбитые с толку люди — не сосчитать, но под сотню наберётся, и против них стоят четырнадцать уставших живых, половина из которых — лютоволки. Расклад не то, чтобы отчаянный, но приятным его не назвать. Всё упирается в «нейтральных», тех, кто не понимает, что здесь происходит, и будет действовать по стадному инстинкту. Можно затянуть время, дождаться, пока Старый Медведь придёт и успокоит толпу, но зачем? У меня с фанатиками, особенно теми, кто хочет меня убить, разговор короткий.

— Я лорд Аксель Аррен, лорд Орлиного Гнезда, Защитник Долины, Хранитель Востока, приказываю казнить красную ведьму! — выходцы из Долины просто на автомате от озвученных титулов развернулись в сторону красноверцев.

— Этот человек — слуга Великого Иного, враг всего живого. Если вы дорожите своей жизнью, жизнями своей семьи, то вы убьёте его. — люди всё больше и больше стали недоумевать от происходящего.

Одна эффектная жрица кричит об убийстве того, кто зовёт себя лордом Арреном, но при этом выглядит не как положено человеку его статуса. Вся операция за Стеной, начиная со встречи с Мансом, заканчивая побегом от Иных, заняла около месяца. Целый месяц вдали от всех благ цивилизации не самым лучшим образом сказался на мне. После всех приключений во врата Чёрного Замка вошёл бородатый мужик с отросшими, растрёпанными волосами и поношенной одеждой. Это явно не то, что ожидают увидеть солдаты от их прославленного лорда. Оттого много колебаний. В отличие от фанатиков.

— Раааа! — детина с топором резко напал на меня.

Вертикальный удар, уход с линии атаки, отрубание головы, парирование другого удара, выпуск кишков на прогулку. Фанатики, хотя и обладали бесстрашием, были аховыми воинами. К бою подключился мой отряд и лютоволки Джейн. Ухо уловило звук стрелы, рассекающий воздух, а тело на автомате отбило снаряд. Лучники — умно. Больше всего ненавижу умных фанатиков. Они могут придумать любое извращение для достижения своих целей. Ещё одна стрела была отбита, и долинники наконец-то заметили вещь, что прочно отождествлялась с сокольничьим домом:

— Это Кровавый Клюв! — наконец-то начали соображать.

— Значит, вправду лорд Аррен? — но большинство так и осталось тупить.

— Защитить лорда Аррена! Казнить красную ведьму! — про себя же отметил такого адаптивного человека. Умные люди всегда в цене.

С отрубанием ещё одной конечности очередного фанатика я уже было хотел чуть расслабиться, но нездоровые магические шевеления на грани сознания привели меня в чувство. Весь огонь, что был на улице, стал стягиваться к жрице, формируя шар размером с колесо. Простой контроль пламени с капелькой заимствования силы, но это не отменяет убойности заклятья. Только вот у пироманьяков, что использовали не своё пламя, был фатальный недостаток — медлительность. Если не щёлкать клювом, то можно спокойно увернуться от заклятья, что я и собирался провернуть.

Мой взгляд встретился со взглядом красных глаз. В них плескался коктейль из отвращения, фанатичности и принятия. Вдруг внимание жрицы переключилось к Джейн, стоящей в трансе. Улыбка украсила лицо ведьмы. Она отправила огненный шар прямо в Сноу. Сопутствующий ущерб её не волновал. Огонь прошёл сквозь сражающихся фанатиков и долинников, не замедляясь ни на мгновение. Слишком далеко, я не успею. Только сейчас Джейн поняла, что на неё летит.

Короткие крики агонии умерших от пламени слились с испуганными фиолетовыми глазами. Она смотрела прямо на меня. В её взгляде была какая-то решимость, какое-то упорство и нежелание умирать. Жалкие метры разделяли девушку от огненного шара. Жалкие мгновения, и Сноу умрёт.

— Дурбат Нагуз! — прогремел противоестественный голос над всей площадкой.

Перед Джейн материализовалась зелёная пелена, что полностью поглотила пламя. Солдаты уже были в ужасе от магии красной жрицы, но появившаяся магическая защита вывела страх на новый уровень. Моргульская магия всегда вызывала у живых ассоциацию со смертью. Битва прекратилась. Зашуганные глаза солдат смотрели то на меня, то на жрицу:

— Вот он, демон, что продался врагам за каплю их силы. Если его не уничтожить, то Тьма поглотит весь мир! — долинники не нападали, но подозрительности во взгляде у них значительно прибавилось. Впрочем, как у всех остальных.

— Что здесь происходит?! — рявкнул запоздалый Медведь. Вместе с ним пришла дюжина чёрных братьев, доведя их общее число до полусотни. Обведя происходящее взглядом, последовал закономерный приказ: — Всем бросить оружие и не двигаться!

Из фанатиков оставалось всего пара человек, и со смертью всех товарищей они что-то утратили волю к битве и сдались первыми. Братья Ночного Дозора наконец-то услышали чёткие команды от своего лорда-командующего и перестали изображать из себя наблюдателей. Северяне просто отошли в сторону, а вот долинники колебались и поглядывали на меня.

— Выполняйте!

К моему сожалению, красную ведьму так и не убили. Она, смотря на происходящее как на какой-то спектакль, стояла с самодовольной улыбкой. Это стало последней каплей. Дождаться разбирательства, собрать верных людей, надавить на Мормонта — и голова жрицы лежала бы у меня на столе через пару часов. Это разумная стратегия с наименьшим сопротивлением, но… я не хочу. Когда месяц бегаешь по заснеженным землям, отбиваясь от ходоков, вихтов и одичалых, то, придя в лагерь, ожидаешь отдыха, а не войнушки с баранами, которым промыли мозги. Прикинув расстояние и взвесив меч, я начал действовать.

— Нет! — крикнул Мормонт, но было уже поздно — Кровавый Клюв пробил грудь удивлённой жрицы.

Мгновенная смерть. Метание двуручного меча считается опасным и узкоспециализированным приёмом для понтов. Это связано с тем, что меч тяжёлый и имеет центр тяжести в районе гарды, из-за чего его будет мотать в полёте. Проще говоря, меч можно метать, но с небольшого расстояния. Гораздо легче и безопаснее подойти и зарубить врага, нежели так извращаться. Валирийский меч несоизмеримо легче обычного, а я намного сильнее среднестатистического рыцаря. Такая комбинация дала мне возможность убить расслабившуюся ведьму.

* * *

— Ты хоть представляешь последствия убийства красной жрицы?! Половина гарнизона Серого Стража состоит из приверженцев Р'глора, это более полутысячи человек! Они могут взбунтоваться!

В Башне лорда-командующего происходил очередной скандал — с криками, ором, угрозами. Наверное, за последние три месяца эти стены слышали больше ругани, чем за десятилетия до этого. Мормонт был старым упрямым человеком, с которым у меня часто происходили конфликты из-за фундаментальных различий в мировосприятии. Мой не самый лучший характер сталкивался с медвежьим упрямством старика, что привык быть самой большой жабой в этом отстойнике. С мальчишкой Старком мы хоть и пересекались во многих взглядах — спасибо кровавой войне на юге, где северяне дорого заплатили за своё поражение. К сожалению, юный лорд Винтерфелла был вынужден отправиться в свой родовой замок разбираться с грызнёй между Болтонами, Мандерли и Хорвундами за какие-то территории.

— Ведьма напала, и поплатилась за это. — мне были безразличны слова лорда-командующего. После горячей ванны и приведения себя в порядок я был до смешного расслаблен.

— Нам плевать, сдохла она или нет, но её надо было казнить так, чтобы фанатики не бузили, — вот за что я уважаю Торне, так это за прямолинейность и то, что он не строит из себя праведника, — А это проблемно сделать, когда лорд Долины прикончил её мечом в грудь.

— Пока не могу понять причин вашей паники.

Хоть убейте, но не могу я проникнуться проблемами старика, что в силу своего возраста просто не хочет идти на какие-то конфликты. Мормонт будет зарывать голову в снег до тех пор, пока эта проблема не будет напрямую угрожать безопасности Стены. Это приводило к политике умиротворения всех подряд. Я и Старк тоже этим пользовались, однако у нас были благие намерения и огромная сила, чего не скажешь о красноверцах. Уверен, это из-за постоянных компромиссов р'глорцы так осмелели.

— Жрица успела завоевать авторитет среди простых солдат. Предсказания передвижения врагов, выявления предателей, прогноз погоды… Она ни разу не ошибалась, и воины стали ей доверять, — Старый Медведь стал очень пристально вглядываться в меня.

— Проповедями нельзя наесться, так что про солдат — всё равно. Не она их кормит. — в нашем мире материальная составляющая преобладает над духовной.

— Настоящая проблема — в Сером Страже. Никто не даст гарантии, что эти фанатики не решат выкинуть какой-то фортель типа удара в спину или пропуска одичалых, — на реплику Торна Старый Медведь поморщился, но отрицать очевидное не стал.

— Если есть проблема, значит, её надо решить, — то же мне дилемма, всё уже давно придумано до нас, — Казним лидеров р'глорцев, а остальных отправим в первых рядах на одичалых.

— Неразумно устраивать междоусобицу, когда на носу осада одичалыми, — стоял на своём Старый Медведь.

— Ещё более неразумно оставлять в тылу нестабильный элемент, — старик упёртый, надо действовать по-другому, — Чтобы управлять стадом тупых парнокопытных, нужен пастырь, но коль их не останется, то будут лишь тупые овцы. Я возьму триста своих людей и разделаюсь с лидерами фанатиков раз и навсегда. От вас мне нужно содействие лорда Бульвера.

— …Хорошо… Я напишу письмо.

* * *

Королевская гавань. 302 г. от З.Э.

Джорах Мормонт.

Бывает так, что в жизни начинается цепь неудач: одна за другой происходят внезапные, неожиданные неприятности, причём они сыплются одна за другой так, что это похоже уже не на случайное стечение обстоятельств, а на какую-то закономерность. Свою «логику» в жизни Джорах давно нашёл: за каждым его бокалом удачи следует бочка неудач. Это было неприятно, но сам Мормонт давно привык.

Но вот как правильно поступать, когда начинается период злоключений? Вариант — расслабиться и переждать, «отпустив» ситуацию, давно известен, но не всегда возможен и далеко не всегда помогает. В мире, если ты не будешь бороться, то быстро окажешься в канаве с перерезанным горлом. Другой вариант — проанализировать и устранить причины неудач — тоже не всегда помогает, потому что причины часто бывают неподдающимися рациональному анализу и, увы, исправлению. На счастье Старого Медведя, в своих «искупительных» походах у него было много времени на подумать и рассмотреть происходящее в столице под другим углом. Это помогло. Сейчас он время от времени бросал взгляды на «причину» своих «неудач». Ничего, он уже всё подготовил для устранения своего врага. Вдруг его отвлёк голос короля Визериса:

— Долго мне ещё ждать тут, Мормонт?

— Ещё несколько минут, Ваше Величество, — смиренно ответил десница короля.

И как по команде затрубили рога. «Титан» и «Хранитель ключей», две боевые ладьи Браавоса, отошли от берега и отправились вниз по реке, чтобы освободить дорогу «Железному банку» — четырёхмачтовому барку. Из толпы на берегу послышалось жидкое «ура» в честь отбывающих союзников. Тихо Несторис с улыбкой заправского торгаша неторопливо махал с палубы.

— Почему я вообще должен оказывать столь высокие почести простым банкирам из Браавоса? — казалось, что королю всё было не по душе. По правде говоря, ему было просто скучно, а необходимость одаривать вниманием не столь родовитых особ ещё больше бесило молодого монарха.

— Такое диктует этикет, — хотя десница и был согласен с Визерисом в его нетерпении, всё же у него было много дел, но посланцы Браавоса были темой деликатной.

— Даже короли не могут избавиться от столь проблемной вещи. Когда война закончится, надо будет озаботиться упрощением этикета, — Джорах про себя усмехнулся. Королю очень нравилось, когда его обхаживали со всех сторон, но периодически у него случались «приступы ненависти» к официозу. — Ты всё так же считаешь, что связываться с Железным банком — плохая идея?

— Моё мнение не играет значения, — попытался уйти от ответа Мормонт, но требовательный взгляд правителя не дал, — Я понимаю причины и следствия подобного решения, но считаю, что «союз» с банкирами — путь в никуда.

— Мы можем сейчас победить врагов нашего государя, лорд Десница? — Мизинец неожиданно влез со своим вопросом с подвохом.

— Нет, — тут даже задумываться не надо: силы были слишком неравны, максимум — паритет со всеми.

— Хотя я не великий полководец, но знаю, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги. Союз с Железным банком даст так необходимые нам ресурсы, — типичное мышление тех, кто во всём полагается на свои богатства. Ничего, Бейлишу оно не поможет.

— Если бы войны решались размером кошелька, то Ланнистеры давно бы правили королевством, — король, как и его мастер над монетой, поморщились, но ничего против сказать не смогли.

Переговоры с Браавосом были утомительными. Каждый требовал от другого золото: банкиры требовали возврат долга Железного трона, Малый совет же хотел взять ещё одну ссуду, но не платить за расточительство узурпатора. Какие-то продвижения в переговорах происходили только при посредничестве Мизинца. За это он ещё больше стал в фаворе у действующего монарха. Всё бы ничего, но даже бесконечно далёкий от финансов Мормонт понимал, в какую кабалу их заводит мастер над монетой. Их хотят превратить в сателлитов.

Десница неоднократно поднимал этот вопрос, однако каждый раз король и его подпевалы отмахивались от него. Им нужна была победа любой ценой, невзирая на последствия. В приватных разговорах Визерис поведал свой «грандиозный» план: выкачать золото из банкиров, подчинить Вестерос, а потом быстрым ударом уничтожить Браавос, завладев всеми его богатствами. Так они решат проблемы с кредитами и жестоким дефицитом средств. Идея, откровенно говоря, наивная, но до неё дожить ещё надо, так что Мормонт просто промолчал.

— Ты прав, — минуту спустя всё же согласился король, — Но меня сейчас волнует другое: какой-то самозванец занял дом моих предков и безраздельно правит там. Как скоро мы сможем вернуть Драконий Камень?

Неожиданный захват Драконьего Камня лже-Эйгоном был провалом на всех уровнях. Такого подлого удара никто не ожидал. Помимо ожидаемых финансовых, политических, стратегических, репутационных, тактических потерь был ещё фактор Белых Ходоков. Когда Мормонта ввели в курс дела с ожившей легендой, то у него заметно убавилось волос. Каждого ребёнка на севере запугивали страшными ледяными монстрами, что приходят вместе с зимой. Благо, Джорах был житейски мудр и активно путешествовал в Эссосе, так что о некоторых «особенностях» мира был минимально просвещён.

Раньше Малый Совет был весьма расслаблен, видя в «угрозе за Стеной» скорее возможность, нежели реальную проблему. С потерей единственного доступного месторождения породы, способной уничтожать живых мертвецов, у простых чиновников произошла истерия. Единственная ниточка, что не давала им сходить с ума от мифической угрозы, оборвалась.

Возврат Драконьего Камня стал самым приоритетным вопросом, однако имеющихся сил было недостаточно. Предательство Веларионов ещё больше усугубило нехватку морских сил. Тут-то Бейлиш предложил использовать вихтов себе на пользу. Посланцам Браавоса показали мертвеца, обрисовали перспективы и поставили перед фактом, что ближайшие залежи, способные обеспечить армию, находятся на Драконьем Камне. Банкиры настолько испугались вихта, что переговоры были закончены в рекордные сроки.

— Сразу, как только Железный банк выполнит возложенные на них обязательства, — видя непонимание на лице короля, пояснил — Наш флот позволяет только защищаться, не атаковать.

— Хорошо, — сквозь зубы проговорил Визерис. Перспектива бездействовать, пока самозванец гадит в его доме, не радовала короля.

Маленькая флотилия вышла в залив, и король сказал, что пора возвращаться. Какой-то стражник подвёл Джораху коня и предложил ему помощь с посадкой. Это немного оскорбило десницу. Он был не настолько старым, чтобы не смочь самому сесть на коня.

В узких улицах стояли стражники, тесня толпу назад древками копий. Сир Кортон Кресси, чей дом один из первых поднял знамёна дракона, ехал впереди, возглавляя клин конных копейщиков в чёрно-красных кольчугах. За ним следовали сир Матис Крэбби и сир Стеффан с королевскими знамёнами — драконом Таргариенов.

Король Визерис ехал на высоком белом скакуне в золотой короне. С одной из важнейших регалий королей были существенные проблемы. На момент, когда лоялисты взяли Драконий Камень, в сокровищнице замка были… не самые подходящие регалии предыдущих монархов. Чувство величия Визериса не позволило ему надевать корону Эйгона Драконьей Погибели, Бейлора Благословенного, Эйгона Недостойного. Про использование короны Джоффри Уотерса и говорить было нечего. Так Визерис повелел бы выплавить новую корону, но донесения из Дорна поведали о короне самого Эйгона Завоевателя. После этого о других венцах молодой король даже не думал.

Горожане, небритые и неумытые, с угрюмой злобой взирали на всадников из-за линии копий. Годы войны сказались на простых людях сильнее всего: истощённые, озлобленные, полные гнева и злобы. И ведь Джорах понимал, что не Визерис виноват в их положении. Только как это объяснишь голодающим? Они пересекли Рыбную площадь и проехали по Грязной улице, повернув затем в узкий крюк, чтобы подъехать на холм Эйгона. За время пути никто не выкрикивал слова поддержки молодому монарху. Все хранили стойкое молчание. Свита двигалась сквозь море оборванных мужчин и голодных женщин, рассекая волны ненавидящих взоров.

На середине подъёма между двумя стражниками с воем втиснулся мужчина, державший над головой труп своего ребёнка — синий, распухший и жуткий. Десница был удивлён. Не мёртвому ребёнку, ведь в любых конфликтах дети страдают первыми. Нет, Джорах был удивлён, что его ещё не съели.

С безумными глазами нищий что-то начал говорить, король с явным раздражением отвечал. Ни к чему хорошему это не приведёт. И Джорах оказался прав, когда терпение монарха было на исходе, то он уже было порывался растоптать мужчину конём, но в ход вступился Бейлиш. Пара фраз — и король, порывшись в кошельке, бросил мужчине серебряного оленя.

— Драконье отродье! Плод кровосмешения! — ребёнок был отброшен в сторону, и нищий потянулся к королю.

Джораху не хватило буквально секунды, чтобы окрикнуть гвардейцев. Сир Стеффан одним движением перерубил тянущиеся руки, а вторым обезглавил мужчину. Не нужно много ума, чтобы предсказать реакцию озлоблённой толпы на показательную казнь.

— Отведите короля в кре… — рёв, хлынувший со всех сторон, заглушил его слова — рёв, полный ярости, страха и ненависти.

— Ублюдок! — вопили голоса.

— Урод! — гам из всевозможных оскорблений послышался со всех сторон.

— Накормите нас! — заревел мужчина, и его призыв подхватили другие.

— ХЛЕБА! — тысячи голосов слились, как один.

— В замок! ЖИВО! — смог докричаться Мормонт до короля.

Вынув меч, Джорах выкрикнул команду, и его конники клином двинулись вперёд. Король крутился на месте, и множество рук из-за ряда стражи пытались схватить его. Одна вцепилась ему в ногу, но острый меч десницы отсек её. Мимо их голов летели камни, говно и ещё что-то, что сам десница не мог разобрать. Слева трое гвардейцев не смогли удержать свои позиции и были опрокинуты беснующейся толпой, а позже затоптаны насмерть. Сир Крэбби выбросил знамя Таргариенов и тоже начал рубить излишне храбрых горожан. Любой, кто вставал у них на пути, был беспощадно убит.

Копыта застучали по булыжнику перед навесной башней замка. Шеренги копейщиков держали ворота. Мормонт приказал развернуть копья назад. Лучники уже заняли свои позиции, но не осмелились стрелять без команды. Пока свита переглядывалась, ища «отстающих», король был в весьма скверном настроении:

— Предатели! — его обуял страх, прямо на глазах нескольких стражников одичавшая толпа разорвала на части, — Мормонт! Быстро подави эти беспорядки!

— Насколько… широки мои полномочия? — уже несколько раз Джорах спотыкался на этом и теперь усвоил урок.

— Делай, что хочешь, но чтобы эти неблагодарные крысы больше не посмели нападать на меня, — тут взгляд Визериса перешёл на бездействующих лучников, — Что стоите? Стреляйте! Отправьте их всех в пекло!

— Ваше Величество, эти излишние действия ещё больше… — услышав свист стрел и крики людей, Мормонт понял, что опоздал. Есть тонкая грань, когда власть имущие отбиваются от бунтующих и когда расстреливают попрошаек. Визерис только что её пересёк.

— Они напали на меня! На их короля! Пусть благодарят, что палач не будет их пытать перед смертью! — закончив с истерикой, монарх оглядел двор, — Где лорд Бейлиш? Где Мизинец? — после всеобщего молчания сир Стеффан сказал:

— Он ехал рядом со мной, но в один момент куда-то подевался.

— Сир Стеффан, вы же отвечали за жизни свиты короля, — тут десница вспомнил один факт.

— Когда начались беспорядки, я подумал прежде всего о короле, — рыцарь сразу же стал открещиваться от потенциальных обвинений.

— Пожар! — раздался крик с навесной башни.

Мормонт посмотрел на своего короля и понял, что сейчас тот не может не то, что рационально мыслить, даже приказы отдавать. Столь стрессовая ситуация убила решительность монарха. Члены королевской свиты, а также его советники, не обладали должной квалификацией: те, кто мог повлиять на ситуацию, были напуганными, а те, кто имел мужество, — были недостаточно «важными», чтобы отдавать другим распоряжения.

— Крэбби, возьми столько людей, сколько нужно, и бочки с водой. Если получится, заставь чернь помогать тебе. Сир Эдуард, разошлите герольдов по городу. Пусть прикажут людям вернуться в свои дома. С наступлением темноты любого, кто останется на улице после вечернего сигнала, ждёт смерть. Мейстер… — уверенный голос десницы вернул хоть какой-то порядок в королевских рядах, и люди бросились выполнять приказы. Сам Джорах надеялся лишь на одно — чтобы его план сработал.

* * *

К вечеру Королевская гавань была всё ещё неспокойна, хотя сир Крэбби доложил, что пожар успешно тушат, но многострадальная Рыбная улица получила своё. За последние три года Королевская гавань подвергалась пожарам больше, чем за последние лет двадцать, и на всеобщее несчастье, её просто не успевали достойно отстроить. Когда начинаются холода, люди предпочитают хоть какие-то лачуги из чего попало, чем вообще никакие. Только вот мусор имеет неприятное свойство хорошо гореть, за что жители вновь поплатились.

Возбуждённые толпы, увидев жестокие меры короны, стали расходиться по домам. И как бы Джорах ни хотел устроить себе свидание с подушкой, он чётко понимал, что ночь будет длинной и до боли напряжённой. К тому времени, когда стемнело, был составлен список убитых. Толпа была жестока не только в уничтожении представителей аристократии, но и в обращении с телами убитых. Кого-то просто растоптали, других, как командующего городской стражи, расчленили, некоторых молодых леди нашли мёртвыми, с вполне понятными предсмертными действиями, а вот лорда Хадри вообще нашли в кастрюле в Блошином конце.

Список пополнялся ежечасно. С каждым мгновением душевное состояние Джораха становилось всё хуже. Дело дошло до того, что, когда слуги пришли зажечь свечи и растопить очаг, он беспричинно на них наорал и прогнал прочь, чего раньше себе не позволял. Настроение его было столь же мрачным, как ночь за окнами, и постоянные доносы о потерях не помогали ему. И нет, то, что погибло внушительное количество двора, было неприятно, но реально никого серьёзного в списках не было. И в этом-то была проблема.

Расстраивало десницу короля отсутствие одной конкретной фамилии в списках погибших — Бейлиша. Пожалуй, Мизинец был самым опасным человеком во всём городе. То, как он тонко своей лестью, полезностью и чинопочитанием завоёвывал доверие короля, было отдельной формой низменного искусства. Мерзкого, противного, но искусства. Бейлиш всеми правдами и неправдами сделал себя самым полезным и незаменимым «слугой» короны, а оттого непреклонным. Попытки Мормонта распутать клубок интриг и устранить жалкого червя не увенчались успехом; его отправили в «почётную» ссылку — воевать за своего короля в Просторе.

В своём «изгнании» Джорах дошел до простой, но очень правильной мысли — он не сможет переиграть Мизинца в интригах. Не тот склад ума. Коль в политических играх он проигрывает своему оппоненту, то его надо устранить физически. За дело короля Мормонт не переживал, ведь знал, что большая часть проблем в городе была искусственно подогрета Бейлишем. Даже эта сумасбродная идея лечь под Браавос была озвучена его гнилыми устами.

— Я же приказал не беспокоить меня! — услышав стук в дверь, наорал Мормонт. Уже светало, и он хотел хотя бы пару часиков поспать после столь безумной ночи.

— Вы сами приказали доложить, если мы найдём лорда Бейлиша, — спокойно прозвучал голос сира Крэбби.

Этот тон сильно разозлил уставшего мужчину, но последнее замечание о Мизинце не дало дальше распекать деятельного рыцаря. Потребовались мгновения, чтобы Мормонт оказался одетым. Выйдя в коридор, его встретили такие же уставшие глаза рыцаря. Это погасило последние ростки недовольства у Джораха. Не он один сегодня всю ночь работал.

— Веди.

Рыцарь без слов развернулся и пошёл в сторону, Мормонт за ним, и четверо гвардейцев отправились вслед за объектом охраны. Вялые слуги и стражники встречали десницу короля, как при параде: низкие поклоны, образцовая стойка смирно, создание вида бурной деятельности от тех, кто ещё недавно был полусонным. В обычных обстоятельствах их бы чутка поругали, но сейчас были дела поважнее.

— Король ожидает вас, — доведя его до Твердыни Мейгора, сир Крэбби коротко поклонился и удалился.

Заходя в главный зал «замка внутри замка», Джорах подсознательно ожидал увидеть столь бесящую его улыбку. Невозможно передать, насколько сильно он ненавидел этого невысокого плута с серо-зелёными глазами и острой бородкой. Периодически у него проскальзывали мысли плюнуть на всё и зарубить выходца с Пальцев. Только реальность превзошла все его ожидания:

— Бейлиш мёртв, — проговорил угрюмый король, смотря на тело, закрытое тканью.

Слова хоть и были сказаны, но смысл их дошёл только минуту спустя. Это была лучшая новость за последнее время. Мормонт хотел улыбнуться, станцевать и выпить чего-нибудь покрепче, но надо сохранять лицо. Нельзя, чтобы его заподозрили в чём-то.

— Как это произошло? Чернь во время бунта? — надо разобраться в степени осведомлённости.

— Подойди и посмотри.

Раскрыв ткань, взору Мормонта предстало обезображенное тело. Не любил народ мастера над монетой. Его плоть была истерзана, одежда превратилась в сплошные лохмотья, и, судя по запаху, Бейлиш долгое время лежал в канаве. Его голова превратилась в кровавое месиво, явный признак неоднократных ударов тяжёлым предметом, камнем, скорее всего. Была мысль, что скользкий ублюдок инсценировал свою смерть, но обрывки одежды, комплекция туши и остатки тёмных волос с сединой говорили об обратном. Петир Бейлиш был точно мёртв. Этими же наблюдениями Мормонт поделился с королём.

— Всё так, но ты упустил важное — Бейлиша кто-то подстрелил из арбалета. — это заявление сильно удивило десницу.

— Вы уверены, Ваше Величество? — пока он осматривал труп своего врага, ничего подобного не было видно.

— Да. До тебя ещё двое рыцарей осматривали останки. Смотри, стрела попала в спину под сильным углом, и её наконечник застрял внутри тела. — и вправду, есть такое. Видимо, из-за усталости он не заметил, — Мизинец погиб от стрелы раньше, чем от рук босоногой черни. Кто-то убил моего советника! В моём городе завелась крыса, я хочу его голову! И ты, Мормонт, найдёшь её! Мне будет плевать на все твои отговорки, если не найдёшь убийцу, то лишишься всего. Понял?!

— Да, Ваше Величество, — только и смог проговорить слегка обескураженный Джорах.

Никогда в своей жизни выходец с Медвежьего острова не думал, что ему прикажут расследовать своё же убийство. Через группу подставных лиц он нанял убийц, что должны были устранить нестабильный элемент в лице Бейлиша. Душегубы затребовали приличную сумму денег и подготовку маршрута отступления. Для второго человека в государстве это было просто. В своих походах он скопил достаточно личного золота и обзавёлся сторонниками, которые в нужный момент окажутся «слепо-глухими» к подозрительным личностям. Когда же убийцы выберутся из Королевской гавани, на оговоренном месте их будет ждать парочка надёжных людей, что поставят точку в длинной цепочке обмана. Мормонт не будет платить таким неоднозначным личностям. Он ещё не настолько ополоумел.

«Деньги покупают молчание лишь на время. Стрела в сердце покупает его навсегда. Спасибо, лорд Бейлиш. Я тугодум. Это правда. Но я учусь, и ваши уроки никогда не забуду».

(Одичалые)

P.s. Скорее всего вы ожидали, что гг взбесится и тупо прирежет всех рглорцев. Может быть в юности так бы и было, но он повзрослел. Сейчас выгоднее всего, чтобы красноверцы погибли за бравое дело на поле брани.

P.P.s. Ситуацию с убийством Бейлиша можно описать одним словом — повезло. Мормонту тупо повезло, что именно в этот момент начался бунт черни, позволивший убийцам добраться до Мизинца. Знал ли Петир о покушении? Скорее всего да, и хотел использовать этот прецедент себе на благо, однако не получилось. Зачастую, самых хитрожопых убивают не супер-пупер ловушки или многоуровневые интриги, а банальная случайность.

P.P.P.s. Извиняюсь за задержку. В начале писал-писал, а в день сдачи главы понял, закончи я на обычном объеме текста, концовка была бы… рваной. Пришлось писать дальше. Объём все нарастал, день сдачи был упущен и я решил, что лучшим решением будет сделать двойную главу.