— Неплохое место ты выбрал, — хмыкнул Райдер осматривая искусственное измерение, в которое его и Лансера затянул Кастер. — Мне нравиться.
Огромного рыжебородого мужчину совершенно не смущала ни царившая вокруг него гнетущая атмосфера, больше подходящая кладбищу или братской могиле, ни треск крошащихся под его сапогами человеческих костей, надёжно скрытых от глаз толстым ковром из алых лилий словно напившихся крови павших среди них воинов, ни сам факт того, что он и Лансер оказались на явно подготовленном специально против них поле боя. Ничто из этого не мешало Райдеру с интересом разглядывать это искусственное измерение. Стоит отдать должное Кастеру, его ограниченный барьер получился весьма колоритным. И умный воин мог вынести для себя много полезного о создателе этого измерения, в конце концов каждая деталь этого места была создана с намереньем, здесь не было ничего случайного.
Кастер прикрыл глаза и перед его мысленным взором предстала повернутая к нему спиной женщина, чьи алые волосы тихо развевались легким ветром. Чтобы на следующий удар сердца образ вырастившей и обучившей всему, что он знал ведьмы сменился на картину разрухи, черное выезженное пятно в несколько городских кварталов, где ранее стояли несколько сотен домов теперь, не осталось ни чего кроме пепелища. Последствия его битвы с Арчером. Он читал новости, он видел сводки о числе пострадавших, десятки непричастных жизней исчезли, сотни навсегда запомнят эту ночь как худшую в их жизни, полную страха и ужаса.
И дело не в том, что он мучался и терял сон от этого знания, ибо он не мучался, вырастившая его ведьма привила ему понимание того, что в битве сильных всегда страдают слабые. А в том, что он знал, как кристально чистую истину, будь на его месте Скатах она бы не допустила этих жертв. Просто ещё одно сравнение не в его пользу, просто ещё одно доказательство, как сильно он уступал ей. Просто ещё одна причина почему он не мог принять поражение Скатах от кого-то вроде него. И именно это знание съедало его изнутри, именно оно омрачало и лишало сна его разум.
Она бы никогда не проиграла Арчеру… так как она могла уступить ему?! Он был недостаточно хорош, чтобы одолеть Её!
В один миг он почти кипел от чувств, а в следующий казался непоколебимой скалой. Одним проявлением воли он подавил вспыхнувшее в груди горечь и гнев, не позволив ничему из его мыслей и чувств отразиться на лице. Сейчас было не время и не место поддаваться тому чувству неполноценности, которое росло в нём с дня, когда он покинул Земли Теней.
— Здесь ничто не помешает нам, — негромко ответил маг, но среди этих пустых алых равнин его голос звучал громко и чётко, словно он стоял прямо перед ними, а не их разделял десяток метров.
Битва с Арчером открыла ему глаза на многое, не только на его собственные недостатки, как воина и мага, но ещё раз напомнила об ограничениях, которые накладывало место битвы. Городские улицы полные жилых домов не место для сражений монстров из старых легенд и мифов.
Переливающиеся радугой глаза Радагона переместились с рыжего гиганта, на его спутника, черноволосого мужчину с одиноким копьём в руке, на миг задержавшись взглядом на кончике острия копья. В другом месте, в другое время, с другим противников это одинокое копьё могло представлять из себя огромную опасность. Благородный Фантазм способный прорезать любую магию как бумагу, воплотившийся в реальность кошмар любого мага.
Лансер не упустил брошенный на его копье взгляд и с опасным намёком крутанул то в руке. Он не забыл ни ночь их первой встречи, ни то как она закончилась это читалось в том как он смотрел, как он стоял и даже как дышал. Лансер мог быть рыцарем, жить клятвами о справедливости и чести, но это не делало его выше человеческих чувств и желаний. И сейчас в его темных глазах виднелось одно конкретное желание, вернуть взятый на себя в ту ночь долг.
Радагону нравилось это желание Лансера, такое просто и понятное, он приветствовал его.
— Прежде чем мы начнём, — слова Райдера вновь привлекли к нему внимание Радагона, хотя он не выпустил из своего поля зрения Лансера, который начал отходить от рыжебородого мужчины, чтобы занять более выгодную для себя позицию перед началом неминуемой схватки. — Хочу задать тебе вопрос, Кастер. Кто ты?
До этого готовый в любую секунду броситься в бой Лансер бросил на Райдера недоуменный взгляд. Разве они уже не знали личность Кастера, к чему это затягивание? Тем не менее он не стал озвучивать свои мысли вслух из уважения к Королю Завоевателей.
— Зачем тебе это знать? — Вопросом на вопрос ответил молодой маг.
— Мой мастер уверен, что ты божественный дух, Один. Лансер и его Мастер того же мнения, — кивок в сторону воина с копьём. — Даже Сейбер и её девчонка-гомункул считают, что раскрыли твою личность после сражения с Арчером.
— Но не ты, — понимающе улыбнулся Радагон.
— Ты силён, невероятно силён, — признал Райдер, — но стоя напротив тебя, как и в нашу первую встречу, я не ощущаю от тебя присутствия настоящего бога. Ты не можешь быть Одином, — утвердительно произнёс мужчина, скрестив руки на груди. У него были подозрения с самого начала, но до этого момента он решал держать их при себе. — Кто ты?
Радагон размышлял стоит ли отвечать на вопрос царя Македонии, Лансер и Райдер любезно дали ему временя дабы взвесить в уме все за и против. Спустя три удара сердца у него был ответ.
Улыбка на лице Радагона стала шире.
— Ты прав, я не Один, — они находились внутри ограниченного поля, полностью отрезанные от внешнего мира, не было тех, кто смог ни подглядывать за ними, ни подслушивать. А когда ограниченное поле будет снято? Что же, согласно изначальному замыслу, в тот момент на ногах будет стоять только один из них. И кто бы это ни был, так или иначе Радагону будет всё равно на раскрытия этой небольшой шарады. Услышав первую часть ответа Райдер удовлетворённо выдохнул, его подозрения только что подтвердились. — Более того, я не Слуга, — но чего ни Райдер, ни Лансер не ожидали так это этих слов, их глаза одновременно расширились в идентичном выражении чистейшего шока от услышанной ими невозможной невероятности. — Перед вами стоит последний ученик бессметной ведьмы Скатах из Земель Теней — Радагон. Мастер Слуги класса Кастер.
Не Слуга.
Два слова, которые ударили с силой Благородного Фантазма по разумам двух вернувшихся к существованию героев древности. Заявление настолько абсурдное и невероятное, что в него просто невозможно было поверить. Не после первого сражения Войны Грааля в порту Фуюки, уничтоженного в конце Экскалибуром Сейбер, не после битвы против Арчера, стершей с лица земли часть города, не после того как он выступил против четырёх Слуг и вышел непобежденным. Поверить в то, что молодой рыжий маг напротив них не Слуга, а Мастер… сказать, что это было трудно значит сильно приуменьшить.
— Разве маги этой эпохи имеют право быть такими… — “могущественными” вот какое слово искал Лансер, но никак не мог найти.
А вот Райдер в отличии от Лансера не предавался недоверию. Первый шок прошёл и на лице Александра Македонского неспешно расцветала широкая улыбка.
— Хахахахахахаха! — Чистейший смех вырвался из полной силы огромной груди Короля Завоевателя и обрушился на уши Лансера и, как оказалось не Кастера, а Мастера Кастера. — Подумать только, я считал, что завоевать нынешний мир будет слишком легко, но если в нём всё ещё есть такие как ты, то это завоевание может стать одним из величайших в моей жизни.
Райдер не мог быть более рад. Он планировал после победы в Войне Грааля собрать новую армию и завоевать современный мир, но даже несмотря на весьма грандиозную со стороны цель, он не считал, что её достижение потребует от него много усилий. Всё же Эпоха Людей была слабой, в мире не осталось ни могущественных чудовищ, ни богов, ни великих героев, которые могли бы ему помешать. Не было кому противостоять ему. И пускай он бы завоевал мир, но это стало бы пустым завоеванием, он бы сделал это просто потому, что мог, потому что не было никого другого, кто бы мог заявить свои права на этот мир. Но в этом не было ни славы, ни величия, как не никогда не было ни славы ни чести в победе над заведомо слабым, больным и искалеченным противником. Но глядя сейчас на мага перед собой, он начинал менять своё мнение.
Ценность победы исчислялась усилиями, приложенными для её достижения. Именно потому люди веками превозносили в своих легендах и сказания героев, которые совершили невозможные на первый взгляд подвиги. За каждым великим героев, за каждым подвигом стоял поверженный могучий враг. Гидра и Немейский лев для Геракла, Троя для Ахиллеса, Персей и Медуза, Зигфрид против Фафнира, Грендель для Беовульфа. Чем громче имя Героя тем более злобного монстра они сразили.
И для Алекандра, его чудовищем, его зверем, которого он обязывался сразить, которого он знал, что должен одолеть ещё с ранних лет, был самый большой и самый сильный из всех. Сам мир. Только покорив этого зверя в виде голубой планеты, все нации и народы, и всех его защитников он закрепил себя в человеческой истории как настоящий Король Завоевателей.
Высокомерно? Да, как и подобает королю. Эгоистично? Да, как и подобает королю. Невозможно? Только не для короля!
— Когда я одолею тебя, ты станешь одним из моих генералов, — пообещал Райдер глядя в глаза Радагону.
На что получил краткий, но емкий ответ.
— Если.
В следующую секунду три молнии бросились друг к другу.
В огромной руке Райдера был зажат комично маленький по сравнению с мужчиной меч, делавший его больше кинжалом, чем мечом. Впрочем, меч или кинжал не важно, сталь есть сталь и сталь была остра. В противовес мечу Райдера двухметровое багряное копьё Лансера было явно больше своего владельца, даря кельтскому рыцарю невероятное преимущество в дальности, которое он был намерен использовать в полной мере. В этот раз ему не нужно было защищать раненую Сейбер, служа её защитником, роль в которой кельтский герой был не так уж хорош, в отличии от роли авангарда сражения. И пускай у него не было его второго верного копья, Гэй Буйде, но даже одного Гэй Дирг ему было достаточно. Особенно принимая во внимание тот факт, что несмотря на то, что их противник не был настоящим Кастером, он все ещё щедро использовал магию, в частности руны, которые его верное багряное копьё развеивало одним кратчайшим прикосновением.
Рыцарь Фианны выучил свои уроки с прошлой битвы с не-Кастером. Следуя заранее составленной стратегии по противостоянию Кастеру, Лансер сосредоточился не на попытках оставить пару ран на теле рыжего мага, а на том, чтобы как можно быстрее уничтожать его даже самое незначительное проявление магии. Оставив прямое столкновение Райдеру.
А пока Лансер сосредоточился на подавлении рун ученика ведьмы, Король Завоевателей делал всё возможное дабы подавить того физически. И не сказать, что у него так уж не получалось.
Слуги класса Райдер считались самыми быстрым классом в системе Грааля, и на то были весьма очевидные причины не только потому, что легенды таких Слуг были тесно связаны со всевозможными ездовыми животными, а потому они могли призвать своего скакуна, чтобы ещё больше увеличить собственную скорость. Но и потому, что почти каждый вызванный до этого Райдер имел как минимум А-ранг в параметре Ловкости, что делало их невероятно проворными в битве, иногда даруя подавляющее преимущество в скорости реакции и принятии решений посреди битвы с другими Слугами.
Вот только Александр Македонский был другим. Его параметр Ловкости был низок как для слуги любого иного класса и ужасно низок как для Райдера, D-ранг. И пускай у него была колесница, запряженная двумя божественными быками, обеспечивающая ему невероятную скорость перемещения по миру и в битве, но если он не мог использовать её, или ему не дали использовать её, то он мало что мог сделать. Или так могло показаться. Свою низкую ловкость он компенсировал неоправданно высокими параметрами Выносливости и Удачи, А и А+ ранга соответственно. А также огромным опытом, на Троне Героев было ограниченное число тех, кто мог бы похвастаться большим опытом битв и войны, чем Александр Македонский, который провёл почти всю свою жизнь покоряя одну страну за другой. Он видел и участвовал во множестве сражений и самое главное он побеждал в каждом из них.
И если его огромного опыта было мало, то использованные ранее его мастером Командные Заклинания повысили все его параметры. В том числе и Ловкость, которая изначально была его слабым местом. Особенно ловкость. После двух абсолютных приказов ни один его параметр не был ниже А-ранга. Пускай только и на этот бой, но Александр Македонский превратился в самого сильного Слугу нынешней Войны Грааля.
Сочетание чистой силы и огромного опыта как ни у кого другого позволило ему не просто идти в ногу с не поддающимся никакой логике Мастером Кастера, но и при содействии Лансера подавлять того. Что за всю Четвёртую Войну Грааля пока удавалось сделать только Арчеру.
Удачная подсечка от Лансера открыла бок мага и рука Райдера с мечом незамедлительно метнулась молнией в открытую брешь. Царь Македонии словно пытался проколоть скалу, а не незащищенную плоть, тем не менее приложив усилия полной вздувшихся вен от напряжения рукой он таки протолкнул свой меч в неподатливую плоть.
Первая кровь в их битве пролилась на алые лилии у них под ногами.
— Ох, — тихо выдохнул Райдер, когда белоснежное копьё не-Кастера пронзило его бок в ответ.
Расплата пришла мгновенно. Око за око. Лишь подтверждая мысль, эта битва ни за что не будет легкой.
Впрочем, Райдер не колеблясь, разжал хватку на своём мече, застрявшем в противнике, сделал шаг вперёд и захватил того в свои медвежьи объятия, прижимая руки мага к его же туловищу. В тот же момент из-за спины бородатого гиганта прозвучали слова:
— Гэй Дирг! — Багряный луч устремился к сжатому в объятиях Райдера Радагону.
Лишь для того, чтобы Благородный Фантазм Лансера способный пронзать любую магию словно бумагу был насильно остановлен между зубами Радагона. Его челюсти вздулись и сжались точно на наконечнике копья. И что Райдер, что Лансер могли лишь с недоверием смотреть на ещё одну невозможность, произошедшую у них на глазах. Спустя миг послышался треск. Это Радагон ещё сильнее сжал свои челюсти стремясь перекусил остриё копья.
— Ух! — Одновременно с этим колено мага вонзилось точно в ранее нанесенную им Райдеру рану, вынудив того разжать свои руки, выпуская на волю пленника его захвата.
— Тьфу, — коснувшись ногами земли, Радагон разжал зубы и к его ступнями начало своё падение длинное древковое оружие, на наконечнике которого виднелись глубокие отпечатки зубов.
Благородный Фантазм Ласнера ещё не успел упасть на ковёр напившихся крови лилий, как переливающиеся радугой глаза мага встретились с полными недоверия темными глазами Лансера.
— Гаэ Болг! — Не просто и сотой доли мига, длинное копьё все ещё не прошло и половину своего падания, а в руке парня, уже находящимся на середине замаха, возникло алое копье, острие которого целясь точно в сердце кельтского героя.
Око за око.
Прозвучал взрыв, над полем битвы разошлась волна воздуха, лепестков цветов и пыли. Гаэ Болг не создавал этот взрыв, он не мог. Это был результат столкновения одного из Благородных Фантазмов Райдера, брошенного наперерез, с любимым копьём Скатах. Оба Фантазма уничтожили друг друга. И это же спасло Лансера от проткнутого насквозь сердца.
Глаза Радагона недовольно сузились. По спине чудом спасенного Лансера прокатилась холодная дрожь, в его разуме вновь всплыл вопрос: “Как маг этой эпохи может быть настолько абсурдно силён?”.