Вот в чём суть.
Уже месяцев семь у меня в голове зреет идея ориджа, самостоятельного произведения, но на фоне Поттерианы — слишком сильно я в неё погряз, и в данный момент постройка нового мира меня сожрёт. Кто не в теме Поттерианы вообще никогда не догонит, что тут есть связь — ни названий, ни имён, ничего.
Стиль — что-то немного детективное, мрачноватое, с элементами экшена, мистики и всякое такое, но в меру. Планируемый объём — стандартный книжный.
Самое важное… Это ведь не фик. И стиль немного не мой. Так что…
Оцените начало, 10 страничек… И нет ЦЕЛИТЕЛЬ не пострадает, а это будет писаться ооооочень долго, я всё равно должен уходить в ориджи. Но вопрос… а стоит ли? Вы бы почитали судя по началу?
Покой старой квартирки на задворках Лондона мог вогнать в скуку даже самого жизнерадостного человека.
Мрачное пасмурное утро за окном, неуловимый запах старой бумаги и пыли, пошарпанный массивный рабочий стол из некогда отполированного красного дерева завален различными бумагами, записями и книгами. Посреди него красовалась печатная машинка, а на вставленном листе была набрана одна лишь строка: "Скукотища…". Покой этой старой квартирки на задворках Лондона мог вогнать в скуку даже самого жизнерадостного человека.
В кресле рядом сидел растрёпанный шатен в затёртом домашнем халате поверх футболки и бесформенных тканевых штанов. Он задумчиво смотрел на диван в углу и на беспорядок на нём, а в голове его была лишь одна мысль — убираться, или так оставить этот бардак?
Надрывное бульканье и механический гул раздался от холодильника из кухни, хотя этот закуток назвать полноценной кухней крайне сложно, пусть и старый гарнитур с не менее старой посудой и приборами, расставленными тут и там наряду с другими мелочами, уверенно говорили о том, что всё же, это кухня.
— Эх… — выдохнул шатен, печально глядя в сторону холодильника. — Похоже, ты всё же скоропостижнешься, приятель…
Словно в подтверждение слов молодого человека, холодильник чуть задрожал, издал резкий щёлкающий звук и затих, похоже, уже навсегда.
— Сглазил… — безразлично произнёс парень.
Поднявшись с кресла, он запахнул халат и, шлёпая домашними тапочками прошёл до холодильника, резко открывая дверцу и чуть наклоняясь для осмотра содержимого. Тусклая лампочка в камере — всё, что осталось рабочим в этом холодильнике.
— Какое… — парень без энтузиазма рассматривал содержимое устройства, словно пытался обнаружить там что–то новое, но кроме трёх сырых яиц, пакета молока и полбулки хлеба ничего внутри не было. — Разнообразие.
Взяв булку белого хлеба, парень задумчиво разглядывал её не меньше минуты.
— Ты–то, брат, как там оказался?
Тряхнув головой, прогоняя непрошенные мысли, парень решительно выдохнул.
— Так, Адам, бери себя в руки…
Раз этот чудо аппарат эпохи динозавров решил прекратить своё функционирование, Адам решил на скорую руку приготовить себе завтрак из оставшихся продуктов, пока они попросту не пропали, а сделать они это явно намеревались даже в холодильнике.
Через несколько минут по тесной квартирке начал распространяться жирный запах яичницы и подрумяненного хлеба, смешиваясь с кисловатым ароматом растворимого кофе. Всё вместе это неплохой завтрак по мнению Адама, и употреблён был быстро, пускай и без особого удовольствия.
Писк будильника привлёк внимание парня и тот печально вздохнул, подошёл к тумбочке у дивана и без всякого уважения к технике, небрежно выключил звук.
— Время…
Шлёпая тапочками по полу, парень добрался до ванной комнаты, включил воду в умывальнике и, упершись руками о него, уставился на своё отражение в зеркале.
Недельная щетина, уставший взгляд серых глаз, растрёпанные волосы, чуть осунувшееся лицо.
— Поздравляю, мистер Реннер, — ухмыльнулся он своему отражению, — вы похожи на зомби.
Мотнув головой, Адам начал приводить себя в порядок, и уже через пятнадцать минут из ванной вышел бритый, причёсанный и с виду приличный парень, не разменявший ещё и третий десяток.
Быстро переодевшись в джинсы, тёмную футболку и коричневую кожаную куртку, он собрал свой громоздкий, но шустрый ноутбук с зарядкой в сумку, надёжную и верную Нокию в карман и, проверив документы во внутреннем кармане, вышел из квартиры.
Коридор четвёртого этажа многоквартирного дома встретил Адама лёгким шумом из соседних квартир, мерцающей лампой дневного света в дальней стороне и желтовато–неприятной облицовкой, если так можно назвать старую краску, местами норовящую осыпаться, да известковое покрытие, сереющее у потолка. Картину дополнял режущий нос запах чего–то подгоревшего на фоне какого–то приторного шлейфа дешёвого парфюма.
Заперев за собой дверь, Адам спешно отправился до лестничного пролёта, и, не встретив ни единого соседа, спустился на первый этаж.
— Реннер! — раздался неприятный мужской голос за его спиной.
Обернувшись, Адам увидел высунувшегося из своей берлоги усатого здоровяка в затёртой майке и штанах.
— Где плата за жильё, а?
— Занесу на днях, мистер Морган, — через силу улыбнулся Адам. — Буквально к вечеру.
— Смотри мне, — погрозил здоровяк, неопрятный, как и весь этот дом. — А то вышвырну ко всем чертям. Будешь знать, как не платить три месяца к ряду.
Адам помахал ему рукой на прощание и вышел на улицу, оставив за спиной возмущавшегося владельца дома.
— …и так по доброте душевной… — дверь захлопнулась.
Нищий район не бедствующего пригорода богатого Лондона был тих этим пасмурным утром. Холодный ветер, гулявший по улочке между кустов и деревьев гонял туда–сюда опавшие желтые листья и какой–то паромасляный бумажный пакет из местной забегаловки, отнюдь не тонко намекая на неизбежное приближение осени, что в этом году обещает быть такой же тяжелой и серой, как и всегда.
Задумчиво осмотрев припаркованные автомобили, Адам наконец–то нашёл взглядом свою чудом выживающую в этом сыром климате старую серую Хонду, подошёл и открыл дверь ключом, что удалось далеко не с первого раза. Пора в дорогу…
Двадцать минут, и вот Адам стоит в пробке. В который раз он планировал ставить таймер чуть раньше, чтобы не попадать вот в такие ситуации, не дышать горьким выхлопом грузовичков, что стремятся к местному крытому рынку развести товары, но никогда этого не делал, надеясь, что вот сегодня точно всё будет иначе.
— Что такое безумие? — тихо бубнил он, взглянув в зеркало заднего вида. — Это делать одно и то же в надежде на иной результат…
Спустя полчаса езды по пригороду, он добрался практически до самой его окраины, подъезжая к довольно большой закрытой территории за высоким чугунным забором. Ворота были открыты, так что он заехал без проблем, практически тут же оказавшись на парковке для посетителей, на этот раз пустой.
Покинув автомобиль, он взглянул на немного готическое трёхэтажное здание, массивное, но без вычурности, довольно ухоженное. Дойдя до крыльца, он мазнул взглядом по табличке: "Госпиталь Святой Клары", дёрнул на себя массивную входную дверь и уверенно пошёл к ресепшену.
— Мистер Реннер, — узнала его медсестра среднего возраста, стоявшая за стойкой. — Вы как всегда по расписанию.
— Да, доброе утро, Сьюзен, — поздоровался парень привычно, мельком взглянув на бэйджик с именем, чтобы точно не спутать с её сестрой. — Как дядя Эдгар?
— Без изменений, — уже без улыбки кивнула она.
Выписав пропуск, она выдала его Адаму, и парень пошёл прекрасно известным путём по коридорам лечебницы.
Как и все подобные учреждения, здесь был ограниченный допуск, персонал состоял далеко не только из женщин, но и вполне рослые мужчины в белых одеждах могли похвастать как должностью врачей, так и санитаров. Разумеется, были и зоны с дверями на замках, и просто так шляться туда–сюда из крыла в крыло, или в кабинеты врачей и подобные помещения невозможно. Хотя в лечебнице Святой Клары не содержались буйные или агрессивные пациенты, меры и нормы содержания требовали определённого подхода.
Сейчас, после завтрака, те из пациентов, кто мог себе это позволить, находились на прогулке во внутреннем дворе и наслаждались природой и покоем места за городом, если, конечно, со своими отклонениями в принципе могли наслаждаться. Однако путь Адама лежал не во двор, а во вполне конкретную одиночную палату. И нет, пациент не был буйным.
Зайдя в палату, Адам привычно подошёл к койке и присел на кресло рядом, взглянув на работавший телевизор, подвешенный к стенке напротив. Звук утренних новостей был тихим, но вполне слышимым, чётким.
— Похоже, — заговорил Адам, переведя взгляд на замершего в койке мужчину за пятьдесят, — я опять попал на твою кататонию, дядя.
Ответа не последовало.
Состояние дяди Адама можно долго описывать медицинскими терминологиями, но, если коротко — частые приступы кататонии в виде ступора, редкие эпизоды несвязного бреда. В обычном состоянии заторможенность мышления и спутанная память. В аппаратном обеспечении жизнедеятельности не нуждается, не агрессивен.
Адам довольно часто его навещает, всё–таки последний живой родственник, брат отца. Но удовольствия от этого, конечно, не получает парень, зато рассказывает о своих успехах и неудачах. О последнем чаще, как и том, что всё вокруг какое–то скучное, писательская деятельность не складывается от отсутствия должных идей, а расследования…
— Ты даже не представляешь, дядя. С развитием всех этих технологий всё сложнее и бессмысленней становится работа частного детектива, — говорил Адам, словно сам с собой. — Теперь все сами себе детективы, сами всё находят и узнают. Прям, молодцы какие.
Подумав пару мгновений, Адам улыбнулся.
— А может я просто не тем запросам отдаю приоритет?
Мимолётный взгляд Адама зацепился за неуловимо слабо мерцающую пыль у ножки койки дяди. Крупицы словно бы парили в воздухе, привлекая внимание. Адам поспешил проигнорировать это явление, как и всегда.
— Опять… — выдохнул он и постарался забыть.
По мнению Адама, главное, если видишь подобное — забыть. Не хватало ещё, чтобы его посчитали сумасшедшим, если он расскажет о подобной светящейся пыли.
Погрузившись на миг в непрошенные воспоминания, Адам сам себе напомнил, что видения этой мерцающей пыли нет–нет да появлялись на протяжении всей его жизни. И не сказать, что он был этому рад, ведь никто их не видел. Если ты видишь то, чего не видит никто, это не делает тебя особенным — это делает тебя психом.
— Чёрт… — выдохнул раздосадовано Адам и поспешил покинуть палату.
Видение искрящейся пыли вызвали в нём критически плохие воспоминания. Прошлое, которое не хочет отпускать.
Довольно быстро покинув больницу, мимоходом попрощавшись со знакомым персоналом, Адам дошёл до своей машины и, встав рядом, достал полупустую пачку сигарет, закуривая.
Протяжно выдохнув плотный дым в небо, он всмотрелся в серые облака, грозящиеся разразиться сильным дождём с минуты на минуту. Именно в такую погоду много лет назад в их с родителями квартиру пришёл полицейский. Весть об автомобильной аварии со смертельным исходом застала парня именно в ливень, и именно тогда он замечал самые яркие искрящиеся пылинки… Правда, уже не помнил, где именно.
Казалось, они были везде в тот вечер… в те дни. И плотно ассоциируются теперь со смертью, дождём, грозой и чувством утраты, а главное — паники и страха.
Выдохнув очередную струю дыма, Адам затушил сигарету и, не найдя куда скинуть бычок, просто кинул его обратно в пачку — эти дешёвые сигареты хуже от подобного не станут.
Взяв себя в руки, Адам всё же вернулся обратно, коря себя за излишнюю вспыльчивость и поспешность из–за привидевшейся пыли, этих до ужаса неприятных искорок. Однако привлёк его в итоге аромат кофе из кафетерия. Зная, что посетители тоже могут воспользоваться гостеприимством того места, пусть и не за бесплатно, Адам, будучи человеком, живущим моментом, направился к знакомым ему прозрачным дверям.
В простейшем в плане оформления кафетерии, типично больничном, за столиками сидели несколько человек из персонала. Подойдя к стойке, парень взял кофе и синнабоном, расплатился и занял столик поближе к остальным посетителям — в полном одиночестве он и дома находится постоянно.
Аромат кофе, вкусная выпечка, всё прекрасно, и только осознание того, где ты находишься, серость помещение и мрачность погоды за окном напрочь компенсируют приятные впечатления от лёгкого перекуса.
— …и у тебя тоже? — Адам краем уха слышал тихие разговоры персонала за столиками рядом, но не придавал внимания. — И что делать?
— Представления не имею. Доктор Моррис говорит, что ухудшений быть не должно. Даже наоборот, ожидается позитивная динамика.
— Вот–вот, у меня таких же двое за неделю. Всё отлично, клиника ровная, седация идёт, и тут раз — обострение. На ровном месте. Так ведь ещё и симпоматика проявляется то по сердцу, то по иммунке, вообще не наше и из ниоткуда… А ведь если бы не психиатрия, были бы здоровы, как кони…
— …я вам так скажу, — уже за другим столиком разговор был несколько иного направления. — Ночью я дежурить рядом со старым крылом отказываюсь.
— Ну да, рассказывай байки, — с тихим смешком ответила среднего овзраста медсестра, потягивая пакетированный чай без удовольствия. — Пугай страшилками молодых. Как в тёмном–тёмном коридоре старой–старой больницы вдруг откуда ни возьмись ничего и не взялось.
— Да точно тебе говорю. Идёшь, а там шёпот такой… потусторо–о–онний, — протянул собеседник, получив в ответ пару смешков.
— В фильмах всё плохое происходит в больницах, — пожал плечами их коллега, молодой совсем. — Возможно в подвалах или в старом крыле происходят секретные исследования правительства?
— Тебе фольгу для шапочки дать, Майк?
Адам с улыбкой покачивал головой, ненароком слушая эти переговоры, этакие байки из склепа. Мистика и сверхневероятные правительственные заговоры — выдумки писателей и тех, кто зарабатывает деньги на легковерных. Уж будучи писателем, пусть и новичком, Адам прекрасно знает, как притягивает приписка в книге "Основано на реальных событиях". А уж если тему раскручивать — и деньги будут, и внимание. Главное в этом деле — вовремя смотать удочки.
Допив кофе и доев синнабон, Адам наконец–то решил покинуть лечебницу. Стоя на улице, на парковке у своего автомобиля и всматриваясь в небо, он размышлял о том, чем заняться сегодня.
— Уже уезжаете? — мимо прошла одна из медсестёр, так же знакомых Адаму из–за его визитов сюда.
— Да, мэм, — к ней уже никак не получилось бы обращаться по имени, хотя все они непротив подобного — это врачи только лишь за "сэр", "мистер" либо же "доктор". — Не самое удачное время выбрал.
— Бывает, понимаю. Тогда, хорошего дня.
— Спасибо, и вам. К слову…
— Да?
— Сегодня в палате было что–то слишком холодно, я даже продрог до костей, — Адам демонстративно поёжился, пускай это и была чистая правда. — Дядя там не замёрзнет?
— Нет, что вы, — улыбнулась медсестра. — Но мы обязательно принесём тёплые вещи. Знаете, иногда в самом деле в палатах бывает холодно без всякой причины. Наверное здание совсем обветшало…
Обернувшись на лечебницу, Адам сел в автомобиль — здесь больше делать нечего.
* * *
Лондон неспроста так и манит собой самых разных людей.
В этом старинном городе полно как исторических мест и достопримечательностей, памятников старины, так и место для отдыха, развлечений культурных и не очень. Оказавшись впервые здесь легко затеряться, так ничего и не увидев, а вот заядлый гость этих мест может приехать и находить развлечения на любой вкус и цвет, проводя не один день здесь, и каждый миг будет непохож на предыдущий.
Однако для Адама столица уже давно приелась и казалась мрачным бастионом английского уныния и серости. Возможно он так считал лишь по той причине, что последние годы его жизни как раз и были воплощением той самой серости, которую теперь он видит в каждом кирпиче, фонарном столбе и в людях, что ходят по улицам.
Потратив практически весь день на размышления, прогулки из места в место и на поиски вдохновения для книги или же повода для расследования, хотя бы журналистского, отнюдь не детективного, ноги привели Адама в старый бар недалеко от дома.
Неказистый, мрачный, богатый скромной деревянной отделкой, плохим выбором напитков и разномастным контингентом одинаковых с виду завсегдатаев с местных кварталов и многоквартирных домов, этот паб мог действительно похвастать лишь одним — шикарным выбором проблем, которые можно получить здесь ближе к ночи при неаккуратно оброненном слове, жесте или взгляде.
Заказав бокал эля и орешки, Адам занял дальний столик, чтобы лучше видеть происходящее, и даже, возможно, сделать какие–то полезные заметки. Потрёпанная кожаная куртка придавала парню максимальную уместность в этом баре, оттого настроение его пошло, однако суета бара никак не помогала творческой деятельности, футбольный матч, что крутили по телеку, не привлекал внимания местных болельщиков — и слава богу, ведь Адам не интересовался футболом от слова "совсем", а такому человеку опасно находиться в толпе фанатов.
Мысли Адама то и дело возвращались к лечебнице, слухам и той искрящейся пыли, что он заметил в палате дяди Эдгара. И это только раздражало.
— Эй, Реннер! — радостный знакомый голос отвлёк Адама от тяжелых дум. — Здарова, дружище!
К столику буквально подлетел радостный и до отвратительного счастливый парень, в деловом костюме, с пальто в руках, которое тут же кинул на стул напротив.
— Как жизнь вообще? — сиял парень энтузиазмом.
Что может быть хуже, чем встретить бывшего одногруппника, который всегда был полнейшим разгильдяем по жизни в принципе, никогда не учился, ни к чему не стремился, и у которого по жизни всё на тысячу порядков лучше складывается даже с учётом того, что он прикладывает все возможные усилия, чтобы всё испортить? Ответ очевиден — хуже только встретить его сейчас, в момент кризиса.
— А, Том… — слабо улыбнулся Адам. — Да так.
Том развалился на удобном стуле предельно вальяжно, расстегнув пуговицу пиджака.
— Ты даже не представляешь, как всё удачно складывается, дружище.
— От чего же. Представляю, — Адам сделал глоток из бокала. — Как всегда.
— И даже лучше. Но не будем обо мне — это может затянуться. Тем более сейчас я мучу одну интрижку… Если ты понимаешь, о чём я. У тебя–то как? Всё книгу пишешь?
— Само собой, — не напрягаясь соврал Адам.
— И что, как прогресс? О чём хоть?
— Если коротко, то… — Адам хотел было начать рассказывать одну из своих идей, но, устало вздохнул, потёр лицо руками. — А ты знаешь, хреново всё.
Том покивал, мол, внимательно слушает.
— Книга не идёт, расследовать нечего. Разве только, — Адам усмехнулся, качнул головой, — какого хрена падла по соседству вечно жжёт свой завтрак устраивая вонь на весь дом. Или почему домовладелец не решит хоть раз одеться опрятно. Так, для разнообразия.
— О, безусловно это серьёзные темы. Все соседи будут ждать с нетерпением результаты такого расследования, — улыбался Том.
— С книгами тоже швах, — Адам отпил эль из бокала, закинув пару орешек. — Тут всё просто — нет идей.
— У тебя, кажется, были удачные работы, — Том так скривился от мыслительного процесса, что казалось, сейчас треснет от усилий. — Не помню названий, дружище. Но были, я видел на прилавках. И продавались ведь Продолжи. Нет?
— Не, изжили себя в одну книгу. Вторая для каждой будет дерьмом.
— О, знаю, такое часто бывает. Тогда… — Том задумался вновь, но резко просветлел. — Знаю! Пиши то, что популярно! Что там сейчас? Мистика всякая да магия, у–у–у, хе–хе–хе.
Довольный своей идеей, Том откинулся на стуле, желая закинуть руку на подлокотник, словно сидит на диване, но промахнулся и чуть не упал. — Ац, зараза. Удобные, словно диван, рука сама потянулась, прикинь?
Одно лишь слово «мистика» заставило Адама скривиться, но он сдержался, пускай и с трудом. Он ненавидел эту глупую концепцию, любовь людей объяснять сложное неведомым и магическим. А ещё больше не любил тех, кто наживается на простаках, в самом деле верящих в подобное.
— Я тебе говорю, — Том подался вперёд, указав на Адама с неким нравоучением и задором во взгляде. — Мистика — просто пушка а не тема. Горячая, как… Как не знаю, не писатель. Как ты цыпочка… А нет, показалось.
Мимо прошла с виду красивая девушка, но как зачастую бывает, если у девушки красивая фигура, то поднимая взгляд на лицо ты рискуешь душевным спокойствием. Так было и в этом случае.
— Поверь, призраки, проклятия, инопланетяне! — радовался своей идее Том, с каждым словом вызывая внутренне негодование Адама. — Возьми какую–нибудь загадочную историю, раскрути — профит! Лови волну!
Адам чуть было не сжал бокал до треска, но вовремя остановился, да и силушки не хватило бы. Слова о мистике вновь напомнили о злосчастной пыли, тут же всколыхнув только–только успокоившиеся воспоминания прошлого. По спине вновь пробежал холодок, но не от стылого воздуха в палате дяди, а от циничного предложения Тома. Циничного, но такого логичного и практичного, что обвинять этого парня в чём–то не было смысла.
— Мистика? — выдохнул Адам, отводя взгляд в сторону барной стойки. — Выдумки для лохов и писак вроде меня. Которым таланта не хватает придумать что–то реальное. Сказки для взрослых.
Залпом допив остаток эля, словно ставя точку в теме разговора, Адам поспешил удалиться прочь из бара.
— Давай, бывай! — махнул ему рукой Том. — А я тут посижу, поищу приключений!
Выйдя на шумную тёмную улицу, Адам вдохнул стылый вечерний воздух и чуть было не поперхнулся едкими газами только–только проехавшего старого авто, из выхлопной трубы которого чадило похлеще старого заправского трактора.
Словно закутавшись плотнее, он застегнул куртку до самой шеи и подтянул плечи — холодало. Так и поспешил домой.
Старый дом, неказистый, как и утром. Хозяина не видно, и слава богу. Поднимаясь по лестницам Адам замечал разномастный шум из квартир, приглушенный дверями. Едкий запах какой–то странной готовки ударил в нос сразу, стоило ему подняться на свой этаж, и парень неразборчиво чертыхнулся.
— Каждый раз чем–то пасёт…
Дверь в квартиру поддалась со скрипом и тихим лязгом замка, впуская Адама обратно в объятия знакомого запустения. Запустения, несмотря на лёгкое захламление. Резкий запах готовки из общего коридора сменился привычным коктейлем из пыли, старого дерева и неуловимой затхлости, спёртости, от которой так и тянуло проветрить всё. Он швырнул ключи в большую расписную тарелку на тумбе у входа — традиционное вместилище всего, что не находило другого места.
— Дом, милый дом, — пробормотал парень без тени радости, скидывая куртку на спинку заваленного стула.
Заваленного, но недостаточно, чтобы вещи просто спадали с него из–за их количества. Однако в этот раз куртка с большим трудом удержалась, не иначе как чудом не грохнувшись с грохотом на пол.
Тёмный вечер тянулся невероятно долго. Попытка посмотреть старенький телевизор закончилась фиаско — звук есть, картинки нет.
— Народный метод… — Адам стукнул телебегемота по боку, тот мигнул. — Хм…
Постучав пару раз по разным местам, Адам почти добился результата, кинескоп моргал по–разному и казалось ещё немного, и будет стабильный результат, долгожданная картинка. Но в итоге у Адама лишь заныла кожа на ладони.
— Ай, тьфу, и так сойдёт, — отмахнулся он и сел за своё рабочее место, протянув руки к печатной машинке — телевизор ему нужен был лишь ради фонового шума, и отнюдь не того, что создают порой соседи.
«Скуктища…» гласила первая строка на вставленном в машинку листе белой бумаги, и Адам ненароком соглашался с ней. Желание проветрить квартиру усилилось, и не став перечить ему, парень встал из–за стола и подойдя к окну, распахнул его. Прохлада хлынула на парня, принося каплю свежести вместе с почти стихнувшим шумом улицы.
— Другое дело.
Сев обратно за рабочий стол, Адам несколько секунд посмотрел на машинку, протёр лицо руками и, волевым решением отодвинул её, заменив ноутбуком. Выведя своего верного цифрового товарища из режима сна, он сразу же зашёл в интернет, начав поиск интересных новостей в сохранённых вкладках страниц.
— И чем же наш безумный мир порадует меня сегодня… — даже без вопросительных интонаций в голосе пробормотал он. — Ага, очередной политический скандал… обман раскрыт, ага, конечно. Спорт… а нет, просто фанаты учинили разгром из–за проигрыша клуба на домашнем поле.
Потратив десяток минут на поиск информации, Адам решил, что без кофе тут не разобраться. Встав из–за стола, он направился в кухонный уголок, набрал чайник воды и поставил тот на плиту, опершись о кухонный гарнитур в ожидании характерного свиста.
Из телевизора вещал диктор новостей о криминальной ситуации в графстве, но ничего интересного, такого, чтобы зацепило сознание Адама не было.
— …обрушилась стена жилого дома на Бейкер–стрит, сто сорок два, — вещал голос диктора, пускай и без изображения. — Жертв нет. Как оказалось, крыло было нежилым уже несколько лет. Пожарные исключили возгорание, но эксперты сделали предварительный вывод о взрыве бытового газа. Однако…
— Какое громоздкое радио у меня получилось… — с ухмылкой Адам взглянул на телевизор во время драматической паузы диктора, или что он там делал на экране.
— …наш корреспондент выяснил, что газопровод в этом районе не функционирует уже тридцать лет. «Мистика, не иначе» — заявил местный старожил мистер Филберт. Подробнее об этом загадочном инциденте…
— Вот же бред, — фыркнул Адам и, подойдя к пока ещё хоть как–то работающему телевизору, выключил его. — Типичная желтуха. В итоге окажется виноват дворецкий. Или бомж с самогонным аппаратом.
Чайник засвистел, и парень поспешил снять его с огня и быстренько лазить кипятком пару ложек растворимого кофе, что уже дожидались своей участи в кружке. Вдохнув аромат далеко не самый приятный, но всё же напоминающий кофе, он пошёл с кружкой к столу.
Взгляд упал на груду бумаг на столе. Сверху лежала папка с грифом «Святая Клара» — выписки, пропуска, контакты врачей, связанные с дядей Эдгаром. Он машинально открыл ее. Фотография лечебницы, распечатанная на плохом принтере. Серое, массивное здание. «Старое крыло» — мелькнуло в голове Адама. Вспомнились слова медсестер в кафетерии о потустороннем шёпоте, холоде и прочей ерунде. И та самая пыль у койки дяди. Холодок снова пробежал по спине, и парень поспешил закрыть окно — не хватало ещё проснуться с болью от сквозняка.
Закрыв папку и убрав её в дальний угол, Адам вновь сел за ноутбук, сделав глоток обжигающей дряни — всё–таки сублимат не то, совсем не то.
Шальные мысли не желали так просто повиноваться его воле, не отпускали. Открыв новый текстовый документ, он посмотрел на белый лист долгую минуту, барабаня пальцами по столу незнакомый ритм в три четверти.
Доверившись мыслям, он набрал заглавие. «Лечебница Святой Клары». Но вновь замер в нерешительности.
— Да нет… — он вновь раскрыл окно браузера, но вместо поиска новостей без какой–то темы, вбил в поисковик вполне конкретный запрос: «Бейкер–стрит, сто сорок два, обрушение».
— Призраки разрушили дом? — кривая усмешка вместе с удивлением от первого же заголовка вылезла на лице парня. — Это уже, прям, ни в какие ворота…
Парочка подобных заголовков вызвали искренний смех парня, почти тут же ставший печальным, а ещё через миг сменившийся на тишину и серьёзный взгляд.
Мысль о лечебнице вновь заиграла новыми красками. Чем чёрт не шутит, не правда ли?
— Раз уж я псих, что видит пыль мистическую… Стоит это использовать. Хуже не будет, — бормотал он сам себе, рукой шаря по столу в поисках пачки сигарет. — Вдруг это сюжет получится?
Найденная пачка вызвала лёгкую радость, но, тряхнув её, Адам разочаровался — пустая.
Вновь взявшись за поиск информации в интернете, Адам вбивал в поисковую строку запросы о лечебнице, но ничего не то что толкового, а хоть какого–нибудь найти решительно не мог. Энтузиазм начал угасать, но тут Адам вспомнил важную вещь, как и то, чем любил заниматься в детстве.
— Библиотека… — выдохнул он.
Именно там можно будет поискать исторические материалы. Кажется, лет двадцать назад там был пожар, в этой больнице. Или рядом. Где–то он видел что–то касательного того места, но решительно не мог вспомнить, где именно. И библиотека, то невероятное место, где есть очень и очень разнообразная информация, начиная от книг художественных или энциклопедических, до подшивок газет или даже микрофильмов, а в последнее время были даже диски и кассеты… Это может быть хорошим стартом поиска материала либо для книги, либо для расследования.
— В любом случае скучно не будет…
Но уже не сегодня.