Приятного чтения
Коридоры Хогвартса в ночное время суток всегда были темны и безлюдны. Даже сейчас, когда в большей части замка разгораются битвы не на жизнь, пылают огнём внутренние дворы, некоторые крыши, а свет от этой разрухи проникает через окна, коридоры и галереи оставались столь же темны, и лишь тени от пламени и подсвеченного им дыма заходились в куда более зловещей пляске.
В одном из таких коридоров на четвёртом этаже собралась группа волшебников, затаившихся в тенях и углах так, что их не сразу можно было заметить. Одежды их были лёгкими, буквально рубашка какая-никакая, штаны да подранная мантия или пальто — словно что было на ближайшей свалке, то и пошло в дело.
Эти одиннадцать волшебников собрались здесь и сейчас в соответствии с планом их Лорда, тёмного волшебника, которому служил предшественник их нынешних лидеров, Фенрир Сивый.
— Ну что… — перед ними, прямо в середину коридора вышел скалящийся мужчина с диковатыми чертами лица и повадками, лысина которого аж блестела от редких источников света. — Пришла наша пора повеселиться…
Остальные довольно тихо, чтобы не раскрыть вдруг себя раньше времени, угодливо закивали, скалясь в ответ и даже изредка порыкивая.
— Огромное количество мелких волшебников прямо сейчас так и ждут не дождутся нашего появления, не так ли?
— Да, Гери! Веди нас! — рыкнул вдруг один из них, за что получил смачный размашистый хук в челюсть от соседа по укрытию.
— Заткнись, идиотина…
Названный Гери с агрессией и силой во взгляде желтеющих глаз взглянул на смутьяна в стае, но мер предпринимать не стал.
— Сейчас не время для раздора, друзья мои… Сейчас время для пиршества и мести. Мести этим падлам, что угнетали нас долгие годы… — он достал флакончик из внутреннего кармана, откупорил его и, думая о том, что его брат, Фреки, в другой части замка делает то же самое, воздел руку с флаконцем к потолку. — Выпьем же зелье!
Гери и его отряду предстоит непростая, но невероятно увлекательная задача — убить или обратить больше детишек, чем это сделает его брат. Таково уж их негласное соревнование, и именно такую форму оно приняло сегодня, в этот знаменательный день. Чувствительные носы оборотней уже давно сходят с ума от ароматов битвы, огня, гари, смерти, но самое важное — этот замок буквально пропитан запахом детей-волшебников. Что может быть лучше, чем охота на таких нерадивых жертв, что нелепей даже детёнышей косули?
— До дна! — проголосил Гери, залпом опрокидывая в себя содержимое склянки.
Вслед за лидером так поступили и остальные десять волшебников, выглянув в окно на почти полную луну, что с трудом скрывалась за столбами едкого дыма пожаров и костров.
Желтеющие глаза, хруст костей, деформация конечностей и лиц. Такое мучительное и медленное, но сладостное и желанное превращение в смесь человека и зверя буквально вызывало болезненную эйфорию в умах оборотней, подвергающихся частичному обороту. Уже не люди, здоровее, больше, многократно сильнее и быстрее. Смертоносные челюсти, бритвенно острые когти, деформированные, похожие на зверей морды и конечности, покрытые шерстью. Частично даже сохранилась одежда, пусть и не вся.
Палочки отброшены в сторону. Зелье сохраняло частично разум, но звериные повадки и рефлексы не приемлили наличие магических инструментов или оружия — они сами теперь оружие.
Гери завыл, стоя на задних лапах-ногах, задрав голову к потолку. Ему вторила его группа, а в разных уголках замка поднимался схожий вой других отрядов. Гери буквально чувствовал, как воздух начинал полниться страхом нелепых защитников… Острее чуял след, по которому нужно идти. Цель — гостиные. Человеческий разум, переплетённый со зверем, держал в уме то, что у каждого из отряда есть особая бомба, чтобы взрывать проходы. Но Гери сильно сомневался, что все из стаи помнят о ней в должной мере. Но и плевать…
Не разбирая дороги, стая рванула по коридорам, ведомая запахами, жаждой крови и предвкушением скорой встречи со свежим мясом.
Поворот, прямая, мимо арок галереи, вспышки заклинаний сверкали снаружи, играя тенями коридоров.
Внезапное изменение в ощущениях, словно мир стал серее, пропали запахи, след, путь, по которому мчалась неутомимая стая. Это на уровне инстинктов заставило оборотней остановиться, сгруппироваться и начать оглядываться, припадать к холодному камню пола в поисках тонкой ниточки запаха.
Если бы в такой форме они могли бы говорить, то обязательно бы переговаривались и удивлялись произошедшему, будучи полностью сбитыми с толку.
Занятые поиском запаха, они не заметили, как пространство вокруг стало неуловимо меняться. Стены словно были всё это время не настоящими, они трескались, будто высохшая кожа. Лоскутки стен буквально опадали, обнажая ужасную ржавую поверхность, словно кровоточащую и с гнойными нарывами.
Вот тут-то Гери и забил тревогу, замотав головой, рыча на свою стаю, чтобы отступали, но их лапы-ноги вязли в камне пола. Или в том, что казалось камнем. Не сразу они заметили, что от пола к ним тянулись чёрные нити, по форме напоминающие вены. Проникали медленно под кожу, причиняя зуд и боль.
— Хм… — раздался тихий и спокойный, малость искажённый голос.
Оборотни тут же развернулись на звук, рванули вперёд, к цели, пускай лапы вязли, чёрные нити цепляли, тянули к полу, рвались, но на смену им приходили новые. Через боль, силой прорывались они, двигаясь, подгоняемые яростью и страхом, вкусом собственной крови на языке.
Наконец-то они смогли разглядеть цель во тьме. Волшебник сделал один шаг вперёд, из тени и тьмы. Тусклый свет пламени там, снаружи, вспышки магии, всё это высветило фигуру в странном чёрном костюме и пальто, в странной маске с клювом, красными глазами и в острой шляпе, как на маггловских картинках мужиков на лошадях.
Вид цели перед глазами поднял в душах оборотней такую ярость, что их буквально трясло. Они ещё усиленней пытались добраться до него, вырваться из неизвестной магической ловушки, оплетающей их всё сильнее, уменьшающей с каждой секундой возможности двигаться. Они рычали, челюсти щёлкали, забрызгивая всё слюной.
— Вот вы где, — спокойно сказал волшебник. — Вижу, вы больны. Но не нужно бояться, я…
За спиной волшебника появились три женских силуэта в чёрном и глухих чёрных масках.
— Пафосный убийца бандитов, — донёсся до оборотней голос одной из них.
Волшебник, что стоял впереди, аж замер на миг и его словно бы чуть перекосило.
— Дорогая, — мягко заговорил он, пока оборотни прорывались всё ближе, но медленнее с каждой секундой, а чёрные нити оплетали их сильнее, уже до треска костей. — Ты портишь пафос момента.
— Когда ты сказал об охоте, — говорила всё та же девушка, — я представляла именно охоту. А не… — она обвела рукой происходящее. — …вот это вот всё.
Другая волшебница сложила руки под грудью, и явно хотела заговорить с некоей надменностью и насмешкой, что читалась в позе, но голос…
— Да и мёртвым твой пафос уже не нужен, — …голос её звучал смертельно ровно и безлико.
— Вот поэтому я работаю один, — волшебник с маской-клювом поправил шляпу. — Вас послушай, так просто из-за нелогичности мне теперь даже проявить себя нельзя. Да будет вам известно, в такие моменты я часто экспериментирую с магией. А для доказательства…
Он вытянул руку в перчатке перед оборотнями, явив парящий над ней чёрный лотос, от которого к полу тянулись чёрные нити магии, струясь, словно дым. Коснувшись пола, они формировали из себя весь тот кошмар, в котором оказались оборотни. Но сейчас им было важно лишь одно — прорваться и загрызть их всех, каждого, кто стоит перед ними.
— Пока мы шли к этой стайке, — продолжил говорить волшебник, — я подумал немного. Как можно максимально кошмарно воздать за грехи тем, кто стоит на моём пути…
Рыжеволосая волшебница посмотрела на говорившего, на оборотней, снова на говорившего.
— Похоже, когда ты надеваешь маску, даже манеры меняются. И характер.
— Маска снаружи, маска внутри. Собирал столь пафосный и надменный образ специально, дабы не явить себя истинного наблюдателю невольному. Изменено всё, даже мельчайшая моторика.
— Ты не отвлекайся, а то вон тот, — рыжеволосая кивнула в сторону Гери, подобравшегося ближе всех и намного сильнее всех буянившего в путах, стараясь выбраться, — с проплешиной на голове, тебе скоро руку откусит.
— И вправду, — волшебник наклонил голову набок, а из-за маски-клюва это выглядело максимально по-птичьи. — Буйные пациенты нуждаются в особом успокоительном.
Неуловимо двинув рукой, над которой парил чёрный лотос, волшебник привёл в действие магию, и Гери буквально начало ломать чёрными венами и нитями. Лапы, челюсть, рёбра. Хруст заглушал рёв оборотней, прокатывался эхом по коридору, а Гери словно кто-то упаковывал во что-то более компактное, прижимая к полу.
— Не смерди вы так искажённой тёмной магией пыток, мучений и смерти, отчаяния жертв, — волшебник говорил несмотря на хруст, — я бы поступал совсем иначе. Даже банальные убийства, быстрые и безболезненные, оставляют иной след на магии. Но, как я и говорил, я придумал нечто куда более пугающее и интересное.
По чёрному лотосу начал струиться серый дым, перетекая по нитям на пол, стены, оборотней и даже потолок, что был скрыт во тьме.
— Знакомые ощущения магии, — заметила рыжеволосая.
— Ты же не забыл, дорогой, — заговорила другая, — что директор запретил эксперименты?
— Это, безусловно, важное уточнение, — кивнул волшебник. — Но в текущей ситуации мы — меньшая из проблем этого замка.
На стенах начали быстро загораться мрачным серым светом десятки, сотни рун. Они начали связываться друг с другом линиями, образуя самые замысловатые фигуры, какие только можно было себе представить. Мир вокруг начал сереть, плыть, менять цвета на противоположные, но не полностью.
Из стен начали появляться тёмные фигуры призраков, безликие, бесформенные, а под ногами прямо в камне прорастали цветы асфоделя. Призраки приближались, словно вырастая из камня, тянули руки к оборотням, медленно, словно пытались схватить, удержать, что-то сказать или же спросить. Сероватая атмосфера и магия давили своей абсолютной безысходностью и холодным, терпким чувством неизбежного конца всего.
— Скольких же вы убили? — неестественно безлично звучал узнаваемый голос всё того же волшебника.
— Р-р… — рычали оборотни, которым легче не становилось, а липкий страх начал пробиваться в сознание через ярость и жажду крови, плоти. — Сотнир-р…
— Как?
— Пыталир-р-р, — прорычал уже другой, даже не удивляясь возможности говорить.
— А если так… — волшебник с серым лотосом над рукой вновь повёл этой рукой немного, что-то меняя в магии.
Воздух стал гуще, в нём словно бы появились неисчислимые водные капельки, серые и унылые. Они крутились вокруг всех волшебников, сталкивались, исчезали или превращались в дымку, окутывающую место столкновения, становясь чем-то бесформенным.
Фигуры двух девушек, чья одежда уже была не чёрной в этой магической деформации, а серой, как у всех остальных, несли на себе лишь по парочке дымных образов, остатков капель. Рыжеволосая, чей цвет выцвел, словно была в огне, в который сплелись множества десятков таких остатков. Тем же мог похвастать и сам волшебник, стоявший словно в языках дыма.
— Ожидаемо, — безжизненно кивнул волшебник с маской-клювом и взглянул на волшебниц за своей спиной. — Тоже ожидаемо.
Увидев же ту, что стояла со сложенными под грудью руками, волшебник словно посчитал количество этих дымных остатков.
— А к… сама скажешь потом, здесь не получится врать.
Но вот эти оборотни… Они были заперты в этой ловушке, в этом безумном коридоре близко друг к другу, так что их серое пламя от бесчисленных столкнувшихся с ними капель стало общим для них костром.
А призраки уже почти дотянулись до первых оборотней на их пути. Несколько призраков явно заинтересовались и волшебниками, но по какой-то причине вновь потянулись к зверью. Первое касание. Вопль оборотня прокатился по всему Хогвартсу, вырываясь из этой магической ловушки, аномалии. Призрак буквально вцепился в него обеими руками, пытался тянуть и рвать, и это ему удавалось.
От оборотня медленно отрывались серые рваные куски чего-то призрачного. Та же судьба начала постигать и остальных тёмных тварей одного за другим. Но это был не конец агонии, концерта, что во много голосов устроили жертвы волшебника, и который заставлял души волшебников на поле боя, во всём Хогвартсе, стыть, порой оказываться парализованными ужасом, но продолжать битву. У некоторых же это вызывало лишь больший задор и веру в себя, например Тёмного Лорда — вот у кого не отнять любовь к страданиям.
Призраки начали тянуть остатки чего-то призрачного из оборотней, и через пару мгновений можно было понять, что это могли быть только их души, повреждённые, мучавшиеся, и теперь уже молчавшие, раскрывавшие рты в немом крике. Их души буквально отрывались от тел, рвались связи, вместе с которыми истаивали тела, словно их выжимали, высушивали.
Минута, и призраки утащили души в стены, распадались цветы асфоделя, проросшие из камня, спадала серость мира. Искажения коридора, чёрные вены, ржавчина стен с кровавыми потёками стягивались к их источнику, лотосу в руке волшебника. Цветок впитывал всё, меняясь, приобретая новые черты, пока сам не стал ржаво-чёрным, со следами запёкшейся крови, а из еле видимых трещин на каждом лепесточке сочилась серая дымка.
— Плюс одна фобия, — без единой эмоции констатировала последствия от увиденного лично для себя волшебница, что держала руки сложенными под грудью.
— Вполне ожидаемо, — а вот голос второй, упрекавшей «дорогого», был вполне живой, нормальный, без следов подавления эмоций. — Что-то подобное и стоило ожидать от такой магии. Это хорошо, что мы кое-кого не призвали. Не так ли, дорогой?
— Да не призвал бы. Это же не прокол туда.
— Ох уж эта молодёжь, — рыжеволосая осмотрела коридор, на котором не было и следа произошедшего, не считая одиннадцати иссушенных шерстяных трупов, почти скелетов. — Базы не знаете, а творите неведомую магию уровня каких-то архимагов. Как не зная этого, можно делать… А, чему я удивляюсь.
— Как однажды сказал мой знакомый после феноменального спуска со снежной горы кувырком на дистанцию в три километра: «Был бы трезвый, разбился бы». Ну или второй вариант — я не знал, что так нельзя, потому получилось. Аналогии проводите сами, леди… Ах, да…
Он подкинул лотос в руках, и тот подлетел вверх и упал, словно камень, а не цветок.
— Мы же вышли на охоту. Но какая охота без инструментов должного уровня, не так ли?
— А я уже под блокадой, — вечно безэмоциональная девушка достала неизвестно откуда перчатки и надела их. — Не удивляйтесь. Чем дальше заходит эта возня с осадой и штурмом, тем больше шансов замараться.
— И даже не розовые? — попыталась её поддеть другая девушка.
— Блокада, окклюменция, подруга. Блокада, — постучала пальцем волшебница по маске на уровне лба. — Бесполезно.
— Леди, — волшебник полноценно обернулся к ним. — Придумайте себе образы для сокрытия своей личности и логики, если уж хотите ходить со мной в такие приключения. Вы мне ломаете всё представление.
— Для кого? — рыжеволосая и в самом деле удивилась.
— Для своей жизофрении. Может я мемуары писать буду. Вот как мне описывать эту важную для защиты Хогвартса сцену?
— Как есть, дорогой, — развела руками в стороны одна из волшебниц, от чего её чёрные волосы вместе с одной седой прядкой показались из-за капюшона.
— А, ну его, — отмахнулся волшебник в костюме Чумного Доктора. — Буду вас игнорировать.
Повернувшись к останкам оборотней, волшебник кинул в их сторону странный лотос, получившийся от его колдовства, тут же вынув палочку и начав молниеносно вычерчивать в воздухе руны, что по одной появлялись и быстро занимали своё место в кругу на каменном полу вокруг трупов. Когда круг был замкнут, руны засветились серым, источая чёрный дым.
— Восстаньте, мои дорогие исцелённые, — волшебник вновь заговорил искажённым ровным голосом. — Нам предстоит много работы. Этот мир болен.
Руны засветились сильнее. Раздался первый хруст, первое движение костей, обтянутых кожей и шерстью. Один хруст перерос в два, три, и так до полного смешения множества звуков, лязга и треска, приглушенного посеревшей шерстью тварей, что одна за одной восставали из мёртвых, безмолвно глядя пустыми глазницами на волшебника в костюме Чумного Доктора.
Волшебница с седой прядью волос чуть наклонилась в сторону рыжеволосой.
— Он всегда хотел стать целителем, — и покивала в довесок.
Чумной Доктор опустил голову в расстроенных чувствах, но взмахнул рукой, завершая колдовство, и в пустых глазницах одиннадцати оживших иссохших трупов монстров появилось потустороннее серое пламя.
— Идите, друзья мои. Идите и исцелите тех, кто болен как и были больны вы.
Твари синхронно пригнулись и сорвались с места, в миг исчезая в темноте коридора, разбежавшись кто куда.
Девушки умудрились уследить за движениями тварей, проводив взглядом кто кого. Рыжеволосая подошла ближе к волшебнику.
— А они не начнут, кхм, исцелять всех подряд?
— Нет. На костях есть рунные контуры. Это вообще не инферналы в чистом виде. Скорее, сложные големы с очень сложной рунической зачарованной схемой, защитой, атакой и прочее. Просто магия специфическая…
— Ты же понимаешь, — волшебница с седой прядью тоже подошла, а третья так и вовсе исчезла в тени, — что ещё ни один наш эксперимент не закончился без последствий?
— Полагаешь, что…
— Разумеется, — кивнула она. — Что получилось у тебя на этот раз?
— Хм, — волшебник почесал клюв маски, что оставшиеся двое нашли довольно комичным и одновременно с этим странно-постыдным. — В таком свете… понятия не имею.
Последнюю фразу он сказал весёлым голосом. В соседней башне раздался истошный визг, но из окна, откуда он донёсся, выпрыгнул крупный мужчина в чёрном, стремглав летевший вниз. За ним следом вынырнула фигура только-только созданной твари, и побежала по стене вниз, преследуя цель. Увидев это, волшебник во второй раз, уже в полёте, заверещал пронзительно высоким тоном и, направив палочку себе в голову, взорвал её фонтаном крови, безжизненной тушей разбившись в итоге о землю.
Тварюшка добежала по стене до трупа, попинала его ногой и, словно бы разочарованно вздохнула, пнула напоследок и крайне быстро устремилась в одной ей ведомом направлении.
— Хм… — волшебник и волшебницы хмыкнули одновременно, и даже из тени раздалось что-то подобное.
— Что же, — излишне бодро Чумной Доктор развернулся к своим спутницам. — Нас тут не было. Предлагаю уже поохотиться на одиночек и заняться инферналами. Они почти выбрались из озера.
— Так точно, Доктор-Коммандер, — с явной иронией и усмешкой кивнула рыжая.
---
На холме, среди редких деревьев, с самой лучшей точки для обозрения развернувшейся в Хогвартсе картины, стоял Тёмный Лорд в окружении своих вернейших товарищей.
— Мой Лорд, — кивнул Люциус, попутно преклонив колено. — У нас проблемы.
— Удиви меня, мой скользкий друг, — Тёмный Лорд поглаживал свою палочку, вскинув голову осматривая Хогвартс и огни пожарищ, лучи заклинаний, что летели в разные стороны, истаивая в воздухе спустя максимум сотню с лишним метров.
— У врага оказались свои оборотни.
Тёмный Лорд медленно повернул голову к Люциусу, и наверняка вздёрнул бы бровь в удивлении, если бы оная у него была.
— Очень… неожиданные новости. Но к чему о них докладывать? Убейте их.
— Не получается, мой Лорд.
— Почему же?
— Они мертвы, мой Лорд.
— Мой Лорд, мой Лорд, — покривился Тёмный Лорд. — Проявите сообразительность и знания. На вашей стороне опыт многих десятков поколений. Неужели вы не способны справиться с несколькими инферналами? Даже защитники Хогвартса, наивные и глупые сторонники идей Дамблдора, без особых проблем разобрались с хвалёными драконами-инферналами. Неужели вы, мой скользкий друг, хуже их?
— Никак нет, мой Лорд.
— Тогда хватит землю мантией протирать и займитесь делом.
Тёмный Лорд был полностью уверен в победе, но чем дольше он наблюдал за происходящим, тем больше в его душе разгоралось ощущение, что всё это попахивает, а точнее, безбожно воняет невероятным абсурдом. Абсурдом, к организации которого сам Тёмный Лорд непричастен, который совершенно противоречит характеру Дамблдора, а значит в игре ещё минимум одна сторона. Сторона, неизвестная Тёмному Лорду.
Он элегантно и медленно взмахнул палочкой, но в тот момент, когда с неё готово было сорваться заклинание, а кончик даже засветился, в одной из башен Хогвартса прогремел мощный яркий взрыв, вырвались лучи белого света, слившись в один, а через миг всё стихло.
— Мой Лорд! — заговорил уже другой Пожиратель, убрав амулет от уха. — Половина немёртвых оборотней повержена! Вы всемогущи, мой Лорд!!!
Почти все Пожиратели, присутствовавшие здесь, тут же преклонили колено, почитая Тёмного Лорда.
Сам же волшебник чуть было не скривился от тупости этих идиотов, и от лёгкой досады — достаточно разумные сейчас заняты штурмом.
— Это сделал не я, мой друг, — честно сказал он. — Тем не менее, ты прав. Приготовьтесь, друзья. Скоро придёт и наша очередь внести свою лепту в поражение Хогвартса, Дамблдора и его идей.