Я — Учиха Саске: Глава 46
Глава 46: Красный
— Я войду? — спросил я, постучавшись и приоткрыв дверцу больничной палаты.
— Саске? — ласковым тоном обратилась Микото одарив меня счастливым взглядом. — Заходи. Ты не ранен? — цепкий взгляд чёрных глаз впился в тело изучая каждый миллиметр на наличие предполагаемых ранений.
— Нет, — радостно улыбнувшись я вошёл в больничную палату. — И в твоём состоянии лучше беспокоиться о собственном здоровье, — подойдя к матери я со всей нежностью обнял самого дорогого в жизни человека. — Слышал яд оказался ужасающе сильным и последствия… неприятны.
— Да, — с неохотой призналась матушка, приняв объятья. — Одна из змей Орочимару таки цапнула твою матушку, но всё хорошо. Моей жизни ничего не угрожает. Навыки в иръёндзюцу буквально спасли мою жизнь, но… врачи говорят, что больше я не способна использовать ниндзюцу.
— Врачи рассказали об этом. Яд повредил чакро-каналы на одной руке, — мой лик украсила грустная улыбка.
Сейчас — отойдя от первого взрыва эмоций — я смог как следует рассмотреть Микото. Впалые щёки, болезненно бледный вид, потрёпанная причёска, усталость в глазах — всё указывало на то, что моя матушка совсем недавно боролась за собственную жизнь. Однако хуже всего выглядела правая рука. Именно в это место и укусила змея. Две чёрные точки попросту отказывались заживать, а все вены на руке стали болезненно фиолетовыми.
По словам ирьенинов, они изъяли большую часть яда, но большую не значит всю. Кое-какая часть отравы осталась в теле. В Конохе попросту не имелись специалисты с нужными навыками для извлечения столь малой дозы. Вот будь здесь Цунаде… но её нет. К счастью, жизни Микото ничто не угрожает и это знание успокаивало моё сердце.
В резиденции Хокаге мне заявили, что Микото ранил Орочимару и её госпитализировали. Время — проведённое в неведенье — оказалось самым страшным временем в моей жизни. Такую беспомощность я ощущал разве что в момент резни клана Учиха. К большой удаче теперь большинство тревог исчезло. Моя мать жива невзирая на яд и смертельную схватку с отступником S ранга, а ниндзюцу можно использовать и одной рукой.
К тому же я знал — Цунаде станет следующей Хокаге и даже если карты выпадут иначе, я всё равно приведу её в Коноху и заставлю вылечить матушку.
— Не расскажешь, что произошло на главной трибуне, когда началось нападение? — спросил я, заметив, что тишина стала затягиваться.
— Расскажу конечно же, — Микото улыбнулась, — но прежде… — матушка стрельнула глазками в сторону двери.
Быстро сложив серию печатей, я создал звукоизолирующий барьер.
— Готово, — сообщил я матери. — Теперь никто нас не услышит. Если, конечно, в палате не присутствуют прослушивающие жучки.
— Их нет, — спокойно заявила Микото. — Я проверила.
«Пускай и крайне ослабленная, но она по-прежнему куноичи скрытого листа», — моё сердце наполнилось гордостью за мать.
— Хм… даже не знаю с чего бы начать.
— Начни с начала нападения.
— Ладно, тогда слушай…
И Микото поведала мне о всём ходе сражения с её стороны.
Как только на арену — на которой проходил экзамен — опустилась гендзюцу, Орочимару под личиной Казекаге атаковал Хирузена. Из-за наличия моей матери в охране и общей информированности самой охраны о возможном предательстве неожиданная атака отступника полностью провалилась. Микото даже ничего не пришлось делать. Хирузен показал ученику свою мощь на реакции отрубив тянущуюся к нему руку. Правда подобные раны оказались плёвым делом для змеиного санина.
После обмена любезностями и ностальгии о былом на трибунах появились ниндзя звука с шиноби Суны и начался настоящий хаус. Люди бились стенка на стенку. Воспользовавшись численным преимуществом, Орочимару вместе со своими ближайшими сторонниками сумел выиграть немного времени для особо богопротивной техники нечестивого воскрешения. С призывом первого и второго Хокаге бой заиграл совершенно новыми красками.
Вскоре Хирузена отделили от большей части ниндзя охранников и запечатали в барьере. Моя матушка оказалась внутри этой клетки. Шиноби Конохи оказались сильнее большинства ниндзя звука и вскоре одержали вверх, но проникнуть за стенки барьера и помочь своему Хокаге им оказалось не по силам.
После ужасающе тяжелого боя Хирузену удалось использовать страшную технику и запечатать души братьев Сенджу вместе с руками Орочимару, но к тому времени Микото уже получила ранение, а большинство её товарищей убиты не то самим Орочимару, не то воскресшими мертвецами.
— А дальше я знаю не больше тебя, — закончила свой рассказ Микото грустно улыбнувшись. — Многие пали в том барьере. Мощь первых Каге — чудовищна.
— Что случилось с Кусанаги? — поинтересовался я судьбой легендарного меча.
— Он со мной, — усмехнулась матушка, достав из-под одеяла запечатывающий свиток. — Во время битвы мне удалось завладеть клинком, и никто не посмел его отобрать. Вот только меч не сильно подходит под мой стиль боя, поэтому я решила подарить его тебе. Не беспокойся. Его уже проверили на наличие ловушек.
— Это… — от удивления я не сразу подобрал слова, — это слишком дорогой подарок. Артефакт бесценен. Я…
— Теперь он полностью твой, — сказала, как отрезала Микото.
— Спасибо, — не удержавшись я вновь заключил матушку в объятья.
Микото весело рассмеялась и по родному взлохматила мои волосы.
За эту встречу мы успели много о чём поговорить. Я в основном уточнял некоторые моменты её битвы с братьями Сенджу и Орочимару, в то время как Микото расспрашивала о последних событиях случившихся в Конохе и нанесённом ущербе. Последний оказался минимален, но жертвы… жертвы имелись и их не мало. Несмотря на всю мою поддержку, Сарутоби Хирузен умер каноничной смертью исправляя свои ошибки. Поступить иначе он попросту не мог. Внутри барьера не оказалось никого с достаточным уровнем знаний для запечатывания мёртвых Каге. Победить бессмертного и неуязвимого шиноби без навыков в Фуиндзюцу попросту невозможно. Да и сам Орочимару отнюдь не слабый противник.
Присутствие Микото вместе с несколькими охранниками из числа АНБУ чуть-чуть улучшило положение, но их суммарных сил оказалось недостаточно чтобы кардинально изменить ситуацию.
После… после того случая, когда мама принесла в жертву свой мангёко шаринган чтобы сделать меня сильнее, она потеряла возможность использовать продвинутую силу глаз. Я надеялся, что это пройдёт со временем, но время шло а Микото до сих пор не в состоянии повторно пробудить наследие нашего клана. Возможно это невозможно в принципе, но как говориться надежда умирает последней.
Помимо смерти третьего Хокаге погибли также сотни шиноби. Некоторых я даже знал лично, но с абсолютным большинством не был знаком. Также присутствовало не мало жертв среди гражданских. В большинстве случаев тех просто задевало шальным кунаем или же случайной техникой ниндзюцу.
В общем разговор вышел плодотворным. Я проговорил с матерью до самого вечера, делясь с ней дальнейшими планами и возможными вариантами исправить ситуацию.
(***)
Несмотря на тот факт, что торжественный экзамен на чунина — созданный для повышения престижа и демонстрации силы скрытого селения — окончился катастрофой, Коноха выстояла и жизнь продолжила идти своим чередом. Этот случай мог послужить началом для новой войны, но всё обошлось. Орочимару сбежал зализывать раны, а Суна быстро смекнула что им это не выгодно. Думаю, старейшины Конохи постарались и за ряд политических уступок конфликт был погашен, но надолго ли? Этого я не знал.
Никто не спешил посвящать генина во все тонкости политики, хотя у меня имелись определённые мысли, но… было не до этого.
Спустя несколько дней после однодневной войны, всё те ми же старейшинами селения была организована похоронная церемония. Множество людей пришли проститься в последний раз со всеми умершими. Кладбище в этот день оказалось переполнено. Всех погибших ниндзя причислили к героям. Их имена выгравировали на новой стене почёта. Само мероприятие длилось чуть больше часа и скажу честно хоронить людей намного тяжелее чем лицезреть их смерть.
Многие в этот день узнали об этой горькой истине.
Однако как бы оно там не было, жизнь продолжала идти своим чередом, а проблемы требовали решения.
Лёгкая депрессия нисколько не изменила планы на одну девушку с волосами цвета крови, а травма матери лишь сильнее подтолкнула к действиям. Поэтому отменив все дела я сосредоточился на юной Узумаки. В ближайшие дни были подготовлены все необходимые документы, проинформированы все нужные люди — в первую очередь работники приюта — а также и сама Карин. Всё было почти готово. Оставалась сущая мелочь.
Уговорить саму девочку подписать все нужные бумаги и остаться в Конохе, но… если вспомнить Узумаки Карин из манги, то станет понятно, что с этим не должно возникнуть никаких проблем.
— Здравствуй, Карин, — обратился я к молодой девушке, что сидела на скамейке во внутреннем дворе приюта; последний никак не пострадал во время вторжения.
И разумеется, моё прибытие не стало сюрпризом.
Будучи прирождённым сенсором, она прекрасно почувствовала моё присутствие за долго до появления.
Сама Карин выглядела младше и ниже меня являясь красноволосой красноглазой и круглолицей девушкой, можно даже сказать девочкой. Насколько я знал у нас не сильно большая разница в возрасте, но активные тренировки и хорошее питание сделали меня на голову выше Узумаки.
Очки делали её миленькой, но недоверчивый взгляд говорил о многом.
— Ам… — красные глаза прищурились, — вы… — протянула девушка, но сбилась на полуслове, — я вас знаю?
— Нет, но я знаю тебя, — дружелюбно начал я разговор сев на скамью. — Моя матушка до последних случившихся событий желала тебя усыновить. Ты с ней виделась. Её имя Микото.
— Вы похожи, — заявила Карин неотрывно смотря на моё лицо.
— Да, — кивнул, — но не будем обо мне. Микото желала усыновить тебя как свою дочь. Что ты об этом думаешь? Вы ведь уже встречались?
— Да, — кивнула Узумаки, — Микото хорошая женщина, но… почему я говорю об этом с тобой, а не с ней?
— Моя мать куноичи скрытого листа, во время недавней битвы она была ранена и сейчас проходит лечение в госпитале.
— А-а-а…
— Мы можем сходить к ней, если ты того пожелаешь.
— Да! — чересчур резво ответила Узумаки, от чего тут же смутилась. — Прости, я хотела бы поговорить об этом именно с Микото.
На там мы всё и решили.
По пути к госпиталю я поддерживал разговор стараясь по лучше узнать свою будущую сестрёнку. Карин молчала, смущалась и порой едва могла связать пару слов рядом со мной. Постепенно я завоёвывал симпатию девушки. Это было удивительно легко, но для моих целей требовалось что-то больше нежели простая симпатия.
— Ворон? — удивлённо произнесла девушка, когда чёрная птица приземлилась на мою руку.
— Да это мой призыв, узнаёшь его?
— Да, — кивнула девушка, гипнотизируя птицу, — это тот самый ворон что спас меня, только в прошлый раз его глаза горели красным.
— Это была техники гендзюцу, — пояснил я с улыбкой на устах. — Я использовал её совместно с призывом. Увидев твои красные волосы, я подумал, что ты являлась ниндзя Конохи и решил спасти, а после парочки проверок в тебе признали Узумаки. Власти деревни не могли оставить одного из последних членов ныне мёртвого клана Узумаки на произвол судьбы. Поэтому тебе и предложили остаться в Конохе.
Карин внимательно слушала и с каждым словом её глаза наполнялись жизнью и благодарностью, но вместе с тем я видел в глазах девушки зарождающуюся любовь.
«Всё идёт по плану…»
(Бонус Арт: Узумаки Карин)
