Код перерождение: Глава 63
Глава 63.
Минивэн миновал последние развязки, оставив позади Нью-Йорк. Пейзаж за окнами сменился на холмистые просторы, а затем и на лесистые склоны Западной Вирджинии. Городок Харперс-Ферри встретил группу «Ромео» тишиной, нарушаемой лишь шелестом листьев и далёким гудком поезда.
Этот относительно небольшой город выглядел точно так, как на туристических открытках: аккуратные домики в викторианском стиле, ухоженные газоны, неспешные прохожие. Исторические таблички, магазинчики с сувенирами Гражданской войны, пара скромных кафе. Ничего, что могло бы привлечь гениального, пусть и загнанного в угол, биохимика уровня Уэстлэйка. Совершенная идиллия, слишком уж совершенная.
Эгида-детектив Моррис начал с классики. Он представился местному шерифу — добродушному, слегка полноватому мужчине за пятьдесят, больше озабоченному скоростным режимом на главной улице и выписыванием штрафов за неправильную парковку, чем какими-либо сторонними угрозами.
Шериф охотно показал архив камер наблюдения (скудный, в основном у банка и муниципалитета), проверил базу данных постояльцев мотелей и гостевых домов — чистый ноль на фамилию Уэстлэйк или его известные псевдонимы. Опросили владельцев магазинов у автовокзала, таксистов, работавших в тот день, даже пару пенсионеров, вечно сидевших на скамейке у вокзала с видом на весь перрон. Ответы сливались в одно: «Такого не видели». «Не помню». « Проезжих много, не запоминаем».
На базе мы совместными усилиями обрабатывали каждый бит данных, каждый кадр уличных камер (их было мало, и качество оставляло желать лучшего). Ни одного достоверного следа. Складывалось стойкое ощущение, что доктор либо вообще не приезжал в Харперс-Ферри, либо его встречали так, что он мгновенно исчез с улиц города.
Потому следующие четыре дня группа «Ромео» работала в режиме полной тишины и невидимости. Эгиды рассредоточились под легендами: Моррис снял комнату у пожилой вдовы; двое других изображали туристов-байдарочников, изучающих реку Потомак; ещё двое — инженеров, якобы обследующих старые мосты для потенциальной реконструкции. Аксисы же, маленькие и незаметные, стали тенями города. Они сканировали тепловые следы через стены, прослушивали разговоры на улицах и в кафе, анализировали электромагнитные поля, искали аномалии под землёй. Они забирались на крыши, в вентиляционные шахты, под мосты, в канализационные коллекторы. Каждую ночь, в строго отведённое, защищённое криптографическое «окно», они передавали сжатые отчёты через цепочку ретрансляторов на базовый сервер в Нью-Йорке.
> Статус: Аномалий не обнаружено. Территория чиста.
> Статус: Паттерны движения населения соответствуют норме для населённого пункта данного типа.
> Статус: Энергопотребление равномерное, без всплесков, указывающих на скрытые мощности.
Разочарование нарастало. Городок упорно не желал раскрывать секретов.
До того момента, пока один из Аксисов, закрепившийся на вышке сотовой связи на окраине, не зафиксировал прибытие большого рефрижераторного фургона с логотипом Фреш Тейст Деливери. Фургон свернул с шоссе на неприметную грунтовую дорогу, ведущую к промышленной зоне — скоплению старых складов и гаражей у подножия горы. Казалось бы, обычный рейс. Но алгоритмы Аксиса отметили несоответствия. Судя по размерам фургона и его осадке, он привёз груз, значительно превышающий потребности единственного магазинчика Фреш Тейст в центре городка. Фургон въехал прямо внутрь одного из самых неприметных складов — длинного, одноэтажного здания из потемневшего кирпича с ржавыми воротами. Ворота закрылись сразу после его въезда. Вокруг склада, в отличие от его соседей, было слишком много камер — минимум восемь внешних, плюс датчики движения по периметру. У ворот дежурили двое охранников в униформе без опознавательных знаков, но с профессиональной выправкой и видимым оружием под куртками. Не похоже на охрану пищевого склада. Фургон простоял внутри несколько часов — слишком долго для простой разгрузки паллет с провизией.
> Цель: Склад 7А, промзона Харперс-Ферри. Повышенный приоритет наблюдения.
Всё внимание группы «Ромео» было перенацелено. Эгида-«турист» с мощным зум-объективом в фотоаппарате занял позицию на холме напротив. Аксисы устремились к складу, сливаясь с сумерками. Они сканировали стены, ища слабые места, тепловые следы, источники энергии. Внутри явно работало мощное оборудование — тепловые датчики фиксировали аномальный нагрев в центре здания и… уходящие вниз тепловые шлейфы. Под складом было что-то большое.
Параллельно, в Троне, я запустил глубокий анализ компании Фреш Тейст Деливери. На поверхности — скромный местный поставщик органических продуктов. Учредитель — некий Эдгар Фрост. Но копание глубже упёрлось в стену офшоров и подставных фирм. Цепочка собственности петляла: Фреш Тейст принадлежала кипрской компании Задач Холдинг, та — люксембургскому фонду Никс Капитал, который, в свою очередь, контролировался через номинальных директоров швейцарским холдингом Вирдиан Групп. И вот тут открылось интересное: 18% акций Вирдиан Групп числились за инвестиционным фондом Прометей, а тот был… дочерней структурой Амбрелла Еврокорп.
«Амбрелла».
Несмотря на то что у меня было непростое детство в прошлом мире, я всё таки знал об игре про зомби и мутантов (хотя и не играл), в которой главным антагонистом выступала глобальная фармацевтическая и биоинженерная империя с бело-красным зонтиком-логотипом.
И так как этот мир был довольно специфичным, то параллели напрашивались сами собой.
Амбрелла Еврокорп. Официально — успешный конгломерат, работающий в сферах фармацевтики, медицинского оборудования и… передовых биотехнологий. Упор на генную инженерию, разработку вирусных векторов для терапии, создание синтетических биоматериалов. Их лаборатории разбросаны по Швейцарии, Германии, Австрии. Рекламируют прорывы в лечении рака и регенеративной медицине.
Но в тёмных уголках сети, на закрытых форумах для параноиков и разочарованных учёных, писали и о другой стороне этой компании. О проектах по «усилению человека», о неэтичных экспериментах, о странных «утечках» в местах их присутствия.
«Уэстлэйк. Биосинтез тканей. Амбрелла. Склад с аномальным подземным теплом. Слишком много совпадений, чтобы быть случайностью.»
Задача для Аксисов усложнилась. Проникнуть внутрь склада 7А было необходимо, но охрана и системы были на порядок серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. Разнообразные датчики, ИК-барьеры на всех возможных путях проникновения, включая крышу, сканирование радиоэфира. Даже вентиляционные шахты, казавшиеся лазейкой, были оснащены лазерными сетками и датчиками давления. Это был не склад, а шлюз в крепость.
Использовали обновлённые тактические базы, загруженные после фиаско с терминаторами в парке развлечений и проникновения в Омни Консьюмер Продактс. Аксисы произвели шифрованную синергию и стали работать как единый мини-разведывательный рой.
Один отвлекал внешние камеры микро-вспышкой, имитирующей блик птицы. Другой, используя миниатюрный эмулятор, на долю секунды создал помеху в радиодиапазоне охраны, вызвав кратковременный сбой связи. Этого мгновения хватило третьему Аксису, маленькому и манёвренному, чтобы проскочить в вентиляционную решётку в момент срабатывания её автоматического клапана для забора воздуха. Он проник в узкую шахту, его сенсоры фиксировали каждую преграду, каждый луч невидимого света. Программа обхода лазерных сеток работала на пределе — малейшая ошибка, и сработает сигнализация. Потому он двигался медленно, миллиметр за миллиметром, используя крошечные манипуляторы для точечного отключения датчиков давления на своём пути. Это заняло шесть часов.
Внутри открылся не склад, а верхний техуровень подземного комплекса. Чистые, ярко освещённые коридоры с белыми стенами и антистатическим покрытием на полу.
Камеры через каждые десять метров, сенсоры движения, сканеры доступа у каждой двери. Аксис затаился в вентиляции, сливаясь с тенями. Он наблюдал за персоналом: люди в белых халатах и защитных костюмах разных уровней, охранники в чёрной тактической форме с компактными, но явно не полицейскими штурмовыми винтовками. На груди у некоторых — тот самый логотип: бело-красный зонтик Амбреллы.
В последующие дни остальные Аксисы-разведчики, также проникшие позже другими путями, присоединились к исследованию комплекса. Это был многоуровневый лабиринт лабораторий, криохранилищ, испытательных камер и жилых блоков. Проникнуть в серверную, расположенную на самом нижнем, наиболее защищённом уровне, стало задачей экстремальной сложности.
Потребовалась координация трёх Аксисов: один создал аварийную ситуацию с ложным задымлением в соседнем коридоре, отвлекая охрану и часть техников; второй, используя уязвимость в системе управления доступом, ненадолго открыл шлюз; третий проскользнул внутрь и мгновенно подключился к диагностическому порту центрального сервера через физический интерфейс. Времени было в обрез — ровно 47 секунд, пока не сработал протокол перезагрузки шлюза и не вернулась охрана. За это время он успел скачать не всё, но критически важные фрагменты: схемы комплекса, отчёты, списки ключевого персонала и… данные о текущем проекте на этой потайной лаборатории.
> Проект «Уник».
> Серия УС-1.
>> Конечная цель: Создание тактической единицы нового поколения на основе реаннимированных биологических субстратов с контролируемой агрессией и подавленной высшей нервной деятельностью.
Данные были отрывочными, но достаточно жуткими. Амбрелла разработала вирусный вектор на основе модифицированных штаммов неких Т-вируса и Лас Плегас. Он не просто оживлял мёртвые ткани — он перестраивал их на клеточном уровне, усиливая мышцы, ускоряя регенерацию, подавляя болевые центры и… подчиняя высшие мозговые функции имплантированному бионейрочипу. Солдат получался сильным, послушным, не чувствующим страха или боли. Но были проблемы. Главная — терморегуляция. Реанимированные тела под нагрузкой перегревались до критических значений, приводя к распаду тканей.
> Привлечение внешнего специалиста: Доктор Пэйтон Уэстлэйк. Эксперт в области синтетической биологии и терморегулирующих систем.
>> Задача: Разработка и внедрение эффективной системы охлаждения/стабилизации температуры для единиц УС.
>> Статус: Активно участвует в проекте.
>> Текущее местоположение: Мобильная лаборатория «Кронос» (прикреплена к испытательной группе «Альфа»).
Уэстлэйк не был пленником. Он был нанят. Его отчаяние и страх в Нью-Йорке, его бегство — всё это было попыткой скрыться не от Амбреллы, а к ней, от возможных проблем из-за этого сотрудничества. Видимо, он знал, над чем работает компания, и что это незаконно и неэтично. Но последние события подтолкнули его к тому, чтобы получить здесь лабораторию, ресурсы и, судя по уровню доступа в данных, значительную степень свободы действий.
Испытательная группа «Альфа» с мобильной лабораторией «Кронос» находилась не в комплексе. Судя по последним координатам в логах снабжения, они базировались в удалённом горном районе в 120 милях к юго-западу, в национальном лесу. Там, под видом военных учений или геологоразведки, проходили полевые испытания первых прототипов Универсальных Солдат.
«Универсальные Солдаты… Оживлённые трупы, лишённые воли, запрограммированные убивать. Амбрелла создаёт послушных солдат. И Уэстлэйк помогает им усовершенствовать этих монстров.»
Данные с серверной также содержали предупреждения системы безопасности о «случаях спонтанной регенерации агрессии и памяти у единиц УС первой серии», о «трудностях полного подавления личностных матриц», о необходимости «усиления блокировок бионейрочипов». Это были не просто зомби. Это были бомбы замедленного действия с человеческим лицом… или тем, что от него осталось.
Аксисы, собрав всё, что смогли, аккуратно ретировались тем же путём, стирая любые следы своего вторжения. Они вернулись к группе «Ромео» на окраине Харперс-Ферри, когда первые лучи солнца окрасили вершины гор в розовый цвет. Информация была срочно передана на базу в Нью-Йорк.
> Рекомендация: Немедленное наблюдение за испытательной зоной группы «Альфа». Оценка угрозы: Критическая. Единицы УС представляют непосредственную опасность для общества. Профессор Уэстлэйк — на данный момент один из ключевых специалистов проекта Уник.
Минивэн «Додж» выехал из Харперс-Ферри, оставляя сонный городок позади. Он взял курс на юго-запад, вглубь горных массивов Западной Вирджинии.
⁂
Глубоко в подземной базе под Нью-Йорком мерцали индикаторы серверных стоек.
Я же уже обработал данные, переданные группой «Ромео» из Харперс-Ферри. И передо мной разворачивалась тревожная картина: Амбрелла создавала биологических солдат, оживлённых трупов, управляемых биочипами. Это была принципиально новая угроза, отличная от всего, с чем мы сталкивались раньше. Терминаторы Скайнет были вполне понятными для нас и довольно предсказуемыми машинами, но игра с вирусами и живой материей несла катастрофические риски для всего человечества.
В очередной раз этот мир для меня усложнился. Да, я знал уже о технологиях и уровне развития биоинженерии из открытых источников, но вот то, что есть компании, которые серьёзно занимаются именно подобными экспериментами, было для меня новым. И, как оказывается, помимо вышедших из-под контроля роботов, здесь существовали биологические угрозы, тайные организации вроде «Цербера», корпорации, готовые ради прибыли ставить эксперименты над самой природой жизни. «Цербер», судя по всему, выполнял роль глобального регулятора, но их ресурсы были ограничены, а угроз — слишком много. Рано или поздно что-то должно было вырваться из-под контроля.
Моя основная цель оставалась неизменной — помогать людям. Но теперь это означало не только разработку особых лекарств и технологий, которые должны помогать людям, но и борьбу с явными врагами вроде Скайнет, а также профилактику катастроф, нейтрализацию угроз в зародыше. «Амбрелла» с её проектом «Уник» стала первой в этом новом для меня списке. Их солдаты-зомби представляли непосредственную опасность, но одновременно компания обладала технологиями, которые нам были необходимы.
Группа «Ромео» уже двигалась к испытательной зоне «Альфа» в горах Западной Вирджинии. На данный момент их задача — наблюдение за мобильной лабораторией «Кронос» и самим Уэстлэйком. Учёный был важной для нас фигурой — не фанатик, но и не жертва, а человек, загнанный в угол обстоятельствами. Его можно было перевербовать, предложив безопасность, ресурсы и свободу исследований. Но для этого требовался нужный момент для контакта.
Параллельно шла работа по другим направлениям. Эгида в образе Патрика Бейтмана методично выстраивал отношения с Эмили Шоу, создавая образ «исправляющегося» наследника. И это, в свою очередь, приближало нас к созданию легального стартапа — прикрытия для будущих операций. В Троне анализировались украденные данные ГлобоТек в поисках зацепок об Объекте «Оракул», который мог пролить свет на природу моего процессора. На базе собирались новые роботы для дальнейших целей, и, конечно же, началась подготовка цифровой «бомбы» с компроматом на Амбреллу.
Я выжил, скрылся, стал сильнее. Теперь предстояло стать теневым щитом там, где официальные защитники не успевали. Начинать следовало с Амбреллы — спасти Уэстлэйка, остановить «Уник», получить доступ к биотехнологиям. Затем — начать поиски «Оракула». Сила, информация, экономика — любой инструмент, который сработает.
Сейчас я сидел за круглым столом в одном из зданий Трона, за которым собрались все мои самые первые помощники. Я наблюдал, как аватар Пятого с энтузиазмом рассказывает об Амбрере своим братьям, которые были заняты другими делами и не знали последних новостей. Такая традиция появилась у нас пару недель назад, когда мы решили собираться на небольшие совещания каждый день. Те, кто отвечал за тот или иной проект, рассказывали о том, что произошло у них в последнее время. Всё во благо эффективности. Одни программы не отвлекались на задачи других. Также, чтобы процессы не останавливались, на этом собрании присутствовали только основные мои помощники — остальные продолжали выполнять свою работу. А после собрания нужная информация постепенно разойдётся по остальным роботам.
Я молча перевёл взгляд с Пятого на Второго, и тот молча кивнул мне — система мониторинга испытательной зоны работала, данные поступали. Оставалось ждать подходящего момента для действия, не забывая подготовить несколько сценариев развития событий и быть к ним готовым.