⬅️ТУДА ➡️СЮДА
***40***
Когда весной в Блэкхаусе появился принц Локи, многие поколения Блэков были невероятно горды этим фактом. Для них вообще этот год был самым счастливым в череде черных полос, буквально преследующих их семью последнее десятилетие. Сначала «вернулся» Сириус, и пусть он теперь назывался Броком, факта его возвращения это не отменяло. Потом он привел в дом своего крестника, который открыл дорогу для асгардского принца. Осознание вернувшегося почти полностью величия семьи, оставалось только объявить во всеуслышанье, переполняло их. Сейчас Гарри Поттер, с самым серьезным видом попросивший за новых гостей, отошел в сторону и принялся наблюдать, а нарисованные родственники недоуменно переглядывались. Гарри очень хотелось детально запомнить лица на картинах, когда они поймут, кто почтил их своим присутствием. Локи, привычно поздоровавшись и получив ответные приветствия, прошел к полюбившемуся креслу, а на пороге появился крестный со статной красавицей, собственнически держащей его под руку, а следом Сулейман во всем своем восточном великолепии, он частенько ходил в шелковых шальварах, расшитой золотом безрукавке и туфлях с загнутыми носами, эпатируя неподготовленных к такому зрителей.
— Добро пожаловать в Блэкхаус. Мы рады приветствовать правительницу Хельхейма. — произнесла Вальбурга и присела в глубоком реверансе, не сводя взгляда с богини смерти, остальные родственники последовали ее примеру. Ее сущность они разглядели прекрасно и в одно мгновение, а уж ее магия, разлившаяся по помещению, говорила за нее громче, чем все остальное. Блэки, магическое направление которых вполне соответствовало фамилии, оценили темный шлейф, окружающий Хелу. Конечно, в Британии скандинавский пантеон не был в особом почете, но сейчас, видя воочию перед собой одну из сильнейших его представительниц, они были готовы уверовать истово и полностью. На ее фоне появление джинна показалось обыденностью. Ошеломленные Блэки отстраненно заметили его присутствие, поприветствовали, но значения особого не придали.
— Я рада здесь быть, — величественно кивнула Хела, оглядывая псевдоживые картины. Удивительно, до чего умудрились додуматься мидгардские колдуны — и души на перерождение ушли, не нарушая баланс, и опыт сохранился для передачи потомкам.
— Меня, дорогие родичи, вы замечать не собираетесь, — хмыкнул Брок, а потом махнул рукой и позвал Кричера, чтобы тот подготовил комнаты для гостей. Он хотел соблюсти правила и выделить Хеле собственные комнаты, но та решила всё сама.
— Я, если ты не против, хотела бы расположиться в твоих покоях, — она повернулась к Броку, закинула ему руки на плечи и посмотрела на него. В ее глазах плясали озорные искры, а на губах блуждала улыбка. Разве Брок мог ей отказать, тем более, что с картины энергично кивала любимая маменька, пряча за веером довольную улыбку. В ее нарисованной голове уже кружились хороводом матримониальные планы, которые она намеревалась исполнить, приложив все силы.
— Как скажешь, моя богиня, — он подхватил ее руку, поцеловал в ладонь и повёл в гостиную. — Сейчас я тебя познакомлю со своей секретаршей, она поможет подобрать тебе гардероб…
— Я могу наколдовать себе любое платье… — попыталась перебить его Хела.
— Извини, но я не вижу в этом надобности. Я хочу, чтобы ты выбрала себе настоящую одежду, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Если тебе не понравится магическая мода, то к твоим услугам магловские модельеры. Всё что угодно для тебя.
— Спасибо, дорогой, — улыбнулась Хела. Конечно, она не бедствовала, потому что ее некровный брат Локи предложил не стесняться и пользоваться его золотом, да и она сама была достаточно состоятельна, стоило только вернуться ненадолго в Хельхейм и взять малую часть принадлежащего ей, но вот такая забота от любовника согревала замерзшее за долгие столетия одиночества сердце.
Первые несколько дней они никуда и не выходили. Брок решал накопившиеся дела, Локи проводил какие-то исследования в выделенной для него лаборатории, а Хела, с помощью Ванессы, которая была рада помочь, составляла для себя новый гардероб, в котором было бы не стыдно и в Золотом дворце показаться. А уж когда Брок принес большой ларец, полный бархатных коробочек с самыми разнообразными украшениями, то Хела и вовсе почувствовала себя не просто свободной от Всеотца, а… нужной? Да, нужной, потому что Брока никто не заставлял проявлять к ней такие знаки внимания, а он все равно старался ее порадовать.
— Богиня моя, — поздним вечером, лежа в постели и привычно деля одну сигарету на двоих, Брок завел разговор.
— Что? — она перевернулась так, чтобы видеть его лицо, потому что впервые слышала настолько неуверенный тон в голосе.
— У меня есть здесь трое сестер…
— Локи говорил, — кивнула она.
— Они хотят нанести нам визит. Беллу после выздоровления я еще не видел, да и по Цисси с Медой соскучился.
— Ты не хочешь, чтобы они меня видели? — нахмурилась Хела.
— Наоборот, я был бы счастлив, если бы ты с ними познакомилась, — Брок никогда не думал, что ему будет так сложно сказать женщине о каком-то своем желании, но ведь Хела не просто женщина. Она богиня, захочет ли она сводить знакомство с простыми ведьмами.
— И в качестве кого я буду представлена? — спросила Хела, внутренне наслаждаясь смущением и неуверенностью, которые Брок старательно прятал. Такие эмоции у асов были редкостью, удивительно самоуверенный народ.
— В любом, в котором ты пожелаешь, — наконец-то сказал он и открыто посмотрел на Хелу. Естественно, он и рассчитывать не мог, что она не то чтобы замуж за него выйдет, а и невестой станет, понимая, что это будет огромный мезальянс, но ведь… С другой стороны, он и семью никогда не хотел, но ведь завел. У него крестник, который практически сын, побратим, который самый настоящий брат, Регулус, девочки, портреты, так почему бы и не подумать о том, чтобы и женщина была рядом такая, которую хочется видеть постоянно. Любовь слишком сложное чувство, и сказать однозначно, что он любит Хелу, Брок не мог, но ему нравилось быть с ней, они очень гармонично дополняли друг друга, имели похожие взгляды на жизнь. Он вполне представлял себя рядом с ней на годы вперед.
— Я подумаю, — с улыбкой ответила она. Нет, замуж она не хотела, раньше никогда не хотела, потому что те кандидаты, которых предлагал ей Всеотец до того, как запереть в Хельхейме, желали видеть рядом с собой не ровню, а аксессуар, но Брок… Тут и в самом деле стоило подумать. — На какой день ты их пригласил?
— Еще не пригласил, но, думаю, в пятницу, — ответил Брок. Учитывая, что разговор происходил в понедельник вечером, у него куча времени, чтобы подготовиться, вернее, раздать указания домовикам.
— Я отвечу до пятницы, — сказала Хела и потянулась к серебряному кубку с вином, которое они тоже делили одно на двоих.
Гарри вдруг оказался предоставлен сам себе. Ну, не совсем, потому что его постоянно сопровождал Сулейман, который, как оказалось, мог превращаться не только в огромного синего и какого-то мультяшного мужика с дымом вместо ног, но и в мальчишку практически его ровесника. Причем и поведение у него было под стать виду, если не знать точно, кто он, то и заподозрить нельзя. Крестный, впервые увидев это, только бровью дернул да рукой махнул, а потом отпустил, как он выразился, на волю и позволил делать всё что угодно.
— Каждый вечер чтобы были дома, всё остальное меня не касается. Деньги на расходы в тумбочке в моем кабинете, — только и сказал Брок, понимая, что Гарри хочется навестить друзей, побродить по Лондону, сходить в кино или в кафе, а с таким другом, как Сулейман, его и отпускать не страшно было. Даже если вляпается куда-нибудь, то у Сулеймана хватит не только сил его вытащить, но и благоразумия попросить помощи, если ситуация будет совсем патовая.
* * *
Вспоминая, как просила прощения у семьи Лонгботтомов, Беллатриса всегда начинала плакать, ей было больно думать, что она пытала людей, вернее, запытала практически до смерти. Она вообще после выписки из Мунго часто плакала. Вызванный Нарциссой Тикки сказал, что именно таким образом организм избавляется от застарелого стресса. Ей просто необходимо прожить те эмоции, которые она подавляла раньше. Если злость, ярость, агрессию она выплескивала регулярно, то всё остальное было буквально под запретом. Поэтому теперь она легко плакала, так же легко смеялась, грустила, радовалась, потому что адекватному взрослому человеку просто необходимо уметь чувствовать весь спектр эмоций.
Леди Лонгботтом, увидев Беллатрису у себя на пороге в сопровождении обеих сестер, взяла себя в руки и повела их в кабинет. Алиса с Френком были отправлены в сад вместе с Невиллом. Незачем им лишние переживания, а она выдержит, хоть смотреть в лицо этой женщине было сложно.
— Я молю о прощении, — стоило закрыться двери, как Беллатриса рухнула на колени, заламывая руки. — Леди, я готова на любую виру, лишь бы между нами не было крови.
Нарцисса и Андромеда застыли статуями около дверей, они были не в праве вмешиваться и выступали скорее в роли свидетельниц. Августа посмотрела на Беллатрису, увидела бегущие по худым щекам слезы, и сердце дрогнуло. После рассказа Нарциссы о том, что случилось с леди Лестрейндж, ту впору было пожалеть, а не казнить.
— Поднимитесь, — властно сказала она и, дождавшись, когда та встала, указала на кресло перед своим рабочим столом, а Нарцисса с Андромедой примостились на диванчике в углу. — Ваша сестра рассказала мне о той ситуации, жертвами которой стали мы все. Я много думала по этому поводу и пришла к выводу, что винить вас неправильно. Род Лонгботтом не имеет претензий к леди Лестрейндж.
— Спасибо, — кивнула Беллатриса, судорожно вздохнув и впервые подняв глаза на Железную Августу.
— Это еще не всё. К вам претензий нет, но на вашего мужа и его брата это не распространяется, поэтому… — Августа задумалась. Требовать деньги было мерзко, но вира получалась всегда, если не кровью, то именно материальными благами.
— Если позволите, — начала Беллатриса.
— Говорите.
— Дом в пригороде Лондона с оранжереями и лавка, торгующая растительными ингредиентами на Косой аллее.
Она долго перебирала список активов, которыми владела семья и которыми теперь распоряжалась она единолично, и подбирала то, что больше всего подходило Лонгботтомам. Ее не просто вытащили из Азкабана и выписали из Мунго, ей вернули все права, так что она осталась единственной владелицей весьма внушительного состояния.
— Щедро, — хмыкнула Августа. Сама она ни за что не стала бы требовать такую виру, ограничилась бы небольшой суммой, но и отказываться не собиралась. — Я согласна.
С Алисой и Френком Беллатриса так и не встретилась, те все еще находились в сложном состоянии, которое улучшалось очень медленно, и Августа не решилась нанести им такую травму. Они с леди подписали документы, Беллатриса передала права владения и покинула дом Лонгботтомов успокоенной, а потом они втроем вернулись обратно в Малфой-мэнор, откуда Белла пока съезжать не собиралась, потому что не хотела и не могла оставаться одна. Пока.
Когда Нарцисса и Андромеда были заняты, к ней частенько приходил племянник, с которым она бегала по саду, фехтуя на шпагах, летала на мётлах, гоняясь за снитчем, и участвовала в прочих проделках, добирая той жизни, которой у неё не было никогда.
Люциус, впервые увидев, как Белла дерется, слава Мерлину, учебным оружием с его сыном, едва не поседел. Впрочем, на его платиновой шевелюре этого бы заметно не было, поэтому он не мог сказать наверняка. Он выпрыгнул из окна кабинета, благо тот располагался на первом этаже, а под окнами не было роз, и помчался к едва видной между деревьев полянке. Он грешным делом решил, что безумная Лестрейндж снова съехала с катушек, но, подбегая, услышал смех сына и требование нападать, выкрикнутое ломким мальчишеским голосом. Люциус спрятался за дерево и долго наблюдал за их упражнениями. Оказалось, что это не Белла «гоняла» Драко, а наоборот, его сын занимался с ней, чтобы тетушка быстрее вернула себе форму.
➡️СЮДА