О том, что валькирия сейчас громит какую-то школьную группу поддержки с целым складом холодного оружия, я узнал из первых уст. Связь с Ульвой поддерживалась на протяжении всего времени, пока она искала свою цель.
Эти косплейщицы, а по другому назвать их язык не поворачивался, засели в такую дыру, что Ульва потратила больша часа на путь до них, и это при том, что она точно знала, куда идти. Когда же она всё же добралась до нужного здания, то тут же начала драку. Обошлось без кровопролития, но Валькирия явно пыталась сопротивляться запрету на убийство.
Мне нужно было как можно быстрее переместиться к ней, чтобы прекратить этот опасный фарс.
— Саэко, нам пора, — говорю девушке, что вся отдалась тренировкам по кендо. Правда она больше помогала тренироваться другим, чем тренировалась сама.
Я тоже участвовал во всём этом, но больше помогал по всяким мелочам. Правильный хват на мече, правильная работа ног. Можно было бы ещё поработать на ударами, но в процессе обычного размахивания мечом многие нюансы просто не имеют значения. Это нужно смотреть на них в нормальном бою, хотя бы в тренировочном.
Но стоило Ульве дойти до своей цели, как я предупредил Саэко о времени. Она обёрнулась, и в её глазах мелькнуло понимание.
— Быстро, — своей эмпатией я чувствовал, что она была немного расстроена.
— Наша знакомая была крайне замотивирована в поисках, — было что-то забавное в том, чтобы вот так публично обсуждать секретные вещи. Обмениваясь репликами, которые понятны только вам двоим, мы не выдавали своих секретов, но откровенно дразнили слушателей. Но не стоит слишком задерживаться. — Если хочешь, я могу и один сходить…
— Не-е, хватит с тебя одиночных прогулок, — этот вариант совершенно не устроил Саэко. Она тут же зашагала в раздевалку, на ходу отдавая распоряжение другим участникам клуба. — Аи, ты остаешься за старшую. Ключи, как закончите, отнесёшь в учительскую.
— Бусудзима-сан, это не серьёзно, — вклинилась девушка, которая была судьёй в нашем с Саэко спарринге. — Вы что правда собирались бросить тренировку на середине ради свидания?
— Понимаешь ли в чём дело, Сузуки-тян, — внешне Саэко была сама доброта и вежливость, а вот эмоции, которые я ощущал, были совершенно другими. Девчонке повезло, что моя мечница сдерживает тёмные порывы своей души и не хочет никого покалечить лишний раз. — В прошлый раз, когда Такаши гулял один, всё закончилось настоящим побоищем с Китайской Триадой. И в это была замешана довольно привлекательная иностранка. Так что Такаши положительно нельзя отпускать одного.
Лица остальных надо было видеть, «удивились» не самое подходящее слово для описания того, что они изобразили. Я тоже лицо не сдержал, но по другой причине. Саэко откровенно хвасталась и специально пыталась заткнуть эту Сузуки. Поступок детский и я такого от своей девушки не ожидал.
С другой стороны это был не повод не подыграть своей девушке. И уж точно это было веселее, чем выкрикивать названия ударов во время тренировочного спарринга.
— Это была не сама Триада, а парочка как-то связанных с ней мастеров кунг-фу. Болезные были уверены, что я украл у них какой-то секрет, — говорю спокойно, усугубляя чувства школьного клуба кендо. — И с Ульвой у меня ничего не было. Просто… её отец мне задолжал, скажем так, и я попросил долг обратно. Её бы воля и я бы гнил в канаве. О романтике там даже думать не приходится.
— Ага, конечно, — Саэко фыркнула, уже стоя около двери. — Просто случайно она оказалась высокомерной блондинкой с фигурой модели.
С этими словами она скрылась за дверью, а я покачал головой. Тот факт, что она у меня ревнивица, я знал всегда. А вот какие слухи обо мне пойдут после этого по школе даже представить страшно.
— Это… — оставленная за старшую Аи не знала что сказать.
— Не парьтесь, Саэко просто испытывает обострённое чувство собственности. Вот и хвастается о своих отношениях, и страшно ревнует, завидев рядом со мной хоть одну девушку, — чуть усмехаюсь, прекрасно чувствуя, что хоть дверь в раздеваку и закрылась, далеко моя девушка не ушла. Ждёт пока я тоже уйду, но уже в раздевалку для парней, и безбожно подслушивает. — Как говорил классик: «Человек ревнив не тогда, когда любит, а когда хочет быть любимым».
Школьники всё ещё не до конца въехали в ситуацию, а вот со стороны женской раздевалки можно было уловить сильную задумчивость. Даже некоторый холодок. Это была не обида, а страх. Страх от мысли, что я не вижу её любви за ревностью.
Надеюсь, что Саэко немного задумается.
Мне было плевать на слухи, что поползут по школе. Я даже находил забавным то, как она подшутила над своими товарищами по клубу, представив моё столкновение с акашитами-огнепоклонниками, как противостояние с Триадой. Прям китайский боевик какой-то. Но ей пора бы уже вырасти из своего детского желания монополизировать моё время и внимание.
Быстро переодевшись, мы оба покинули сначала клуб кендо, а затем и школу. Саэко была необычайно тихой, и задумчивой, что радовало.
— Давай-ка свернём туда, — киваю в узкий переулок на пути к станции монорельса. Не было ни смысла, ни желания топать до Валькирии ножками или на общественном транспорте. — Телепортируемся к Ульве оттуда.
Саэко всё так же задумчиво и молча кивнула. Можно было даже подумать, что она не расслышала, что я сказал, вот только когда мы зашли переулок, Саэко тут же потянулась за поцелуем.
До меня даже не сразу дошло, что это с ней, а потом вспомнил. Я же постоянно целую перед переходом в другой мир, так и не объяснив, что это не часть ритуала, а просто поцелуи. Хотя стоит признать, я совсем не прочь поцеловать её лишний раз.
* * *
Тем временем противостояние между настоящей валькирией и самопровозглашенной Фреей набирало обороты. Первый выпад, нацеленный в плечо, чтобы не покалечить неожиданного агрессора, сыграл с Канаме злую шутку.
Ульва, несмотря на свой дикий, откровенно звероватый вид, оказалась достаточно вменяемой для просчёта удара. Она резко уклонилась от посоха, припав на четвереньки, как животное. Глаза горели неестественным огнём, а зубы были оскалены, пока она прижималась к земле всем телом, напружинив и ноги, и руки.
Из этого положения она буквально выстрелила своим телом вверх и вперёд, запрыгнув на Канаме и повалив ту на землю.
— Ты! Это ты осквернила имя госпожи Фреи! — нечеловечески сильные кисти вцепились в горло самозванке, надёжно перекрывая кислород. Повезло ещё, что не свернула шею сразу же, помешал запрет Такаши на убийство. Без этого запрета ей хватило бы сил просто оторвать голову человеку.
Канамэ захрипела, пытаясь вдохнуть, но пальцы Ульвы сжимались словно стальные тиски. В глазах поплыли чёрные пятна, а в ушах застучал собственный пульс. Но даже в такой ситуации есть выход.
Девушка несколько раз врезала своей противнице по печени, и хотя Ульва была значительно крепче людей, но и она подобные удары почувствовала и хватку ослабила. Да и сопротивляться указам призывателя было всё сложнее, его слова звенели в голове подобно колоколу, причиняя боль и мешая закончить дело здесь и сейчас. А там и подчинённые лже-Фреи подтянулись и отогнали нападающую от своего босса.
— Кха… — получив доступ к воздуху Канаме сначала прокашлялась и только потом смогла выдавить из себя пару слов. — Ты сумасшедшая!
— А вы самоубийцы, — Ульва продолжала скалить зубы в звериной манере.
Звон в ушах от попытке нарушить приказ отступил и ей стало легче. Не сдержавшись, она мысленно послала пару проклятий в сторону Убийцы. Не понятно, услышал тот её или нет, но никакого ответа или наказание не последовало. По крайней мере, пока.
Канаме медленно поднялась, растирая шею. Вот так вот умирать от рук какой-то психованный на заброшенной стройке было реально страшно. И этот страх порождал злость. Злость на эту сумасшедшую дуру.
— Ты… ты даже не понимаешь, во что ввязалась! — Канаме сплюнула и движением ноги подкинула свой посох, собираясь хорошенько отделать вторженку.
— Это вы не понимаете, что натворили, присвоив себе чужие имена, — Ульва в ответ только преобразовала ногти у себя на пальцах в звериные когти, что очень удивило рядовых членов банды.
Канаме же знала о невероятных боевых искусствах и так называемой «тёмной стороне мира». Судя по всему, они крупно нарвались. Понять бы ещё, за что им всё это.
Но времени на раздумья не было — посох со свистом рассёк воздух, направляясь к виску Ульвы. Та резко отклонилась, чувствуя, как волосы шевелятся от прошедшей так близко деревяшки. Канаме уже собиралась перекрутить посох, намереваясь нанести удар противоположным концом оружия, используя свои руки на манер рычага, но Ульва не дала Канаме времени на второй удар — ринувшись вперед, валькирия ударила когтями как попьём, перерубая древко посоха. Канаме не растерялась и стала использовать обломки на манер двух дубинок.
Это претило её чести как «мастера» посоха, пускай ей ещё до этого титула тренироваться и тренироваться. Но когда на кону стоит, жизнь нет времени думать о философии и прочей шелухе. Этому её тоже учил дедушка, вполне состоявшийся Мастер Посоха, с большой буквы в каждом слове. Он же научил Канаме всегда носить при себе нож, на случай утери основного оружия или при надобности убить кого-либо.
Но это останется сюрпризом для этой непонятной твари, что чем дальше, тем больше походила на зверя.
Канаме резко развела обломки посоха в стороны, создавая защитную дугу. Деревянные фрагменты свистели в воздухе, вынуждая Ульву сделать шаг назад. Этим воспользовались некоторые из подчиненных лже-Фреи. Те, у кого было длинное оружие, попытались ранить слишком уж разошедшуюся Валькирию.
Ульва же и правда уже ощетинилась самыми настоящими клыками, да и вздыбившиеся волосы начали стремительно сидеть, всё больше походя на волчью шкуру. Это представление становилось опаснее с каждой напряжённой минутой, и уже не оставалось сомнений, что кто-нибудь сегодня определенно умрёт. Вот только члены банды Рагнарёк не собирались отдавать свои жизни так просто.
Канаме уже собиралась бросить в противника обломками посоха и взяться за нож, как ситуация неожиданно изменилась. Вдруг повеяло ветром, которому было просто неоткуда взяться, а следом за спиной жуткого монстра, уже откровенно не похожего на человека, появилось двое, парень и девушка.
— Ульва, к ноге! — как собаке приказал парень, внимательно при этом разглядывая Канаме и её девочек.
— Убийца! — прорычало чудовище.
— Кто вы такие?! — подала голос и одна из девчонок-валькирий.
— Маг, чародей, шут и циркач, — парень говорил нараспев, как будто играл на публику или читал на память чью-то цитату. — Ну и как вам только что сообщили я ещё немного убийца.
— Такаши, — вздохнула спутница этого сумасшедшего. — Ты специально говоришь это так?
— Конечно специально, предпочитаю расставить все акценты сразу, — кивнул парень, подняв правую руку на уровень груди. От кончиков пальцев к локтю пробежали дуи электрических разрядов. Чудовище, что раньше было привлекательной иностранкой, почуяло неладное, но было уже поздно. Разряд электричества ударил ей в загривок, отбрасывая в сторону и возвращая оборотню человеческий вид. — Кажется я отдал приказ, дочь безумного бога. Даже два, если вспомнить про запрет на убийство, которое ты пыталась проигнорировать.
Это был чуть ли не больший шок, чем образ монстра, который ранее принимала эта девушка. Ну и показательная жестокость парня покоробила лже-Фрею. Рагнарёк был бандой и всякого отребья, избивающих своих же в нём хватало. В принципе так и родилась группа «валькирий», девушек, связанных с бандой, которых Канаме взяла под своё крыло. Чтобы такие как этот парень не выплескивали на них свой комплекс неполноценности.
— А это не слишком? — спросила Саэко, пока Ульва поднималась с пола.
— Это не настоящая молния и не электрошок. Просто видимое проявление договора мага и призванного им существа. Она даже боли не чувствовала, хотя договор между нами довольно жесткий, ведь заключал я его на правах победителя, — парень говорит это так, что Канаме скривилась. «Даже боли не чувствовала», можно подумать, что он бы предпочел, чтобы этот странный фокус все же причинял боль. И будто в подтверждение мыслей девушки, Такаши продолжил. — Но мне ничего не стоит призвать и настоящую молнию, ещё и усилив её Словом Бога. Мы поняли друг друга, безумная валькирия?
— Да, — отрывисто ответила Ульва.
— Отлично, — ухмыльнулся Такаши, затем повернулся к Канаме и её подругам. По его правой руке до сих пор плясали разряды электричества, но в этот раз они сопровождались тихим гулом и запахом озона, не оставляя сомнений в своей подлинности. Правая рука же была объята огнем. — А теперь вы, дамы. У меня есть к вам ряд вопросов. Как вы хотите, чтобы я их задал, по хорошему или по плохому?
— По плохому, — внезапно ответила Канаме, резко выхватывая нож. Её глаза сверкнули холодной решимостью. — Потому что по-хорошему с такими, как ты, не разговаривают.
Такаши на это с некоторым даже удивлением посмотрел на Саэко. Не каждый день люди, которым угрожают боевой магией, готовы стоять до конца. Это даже было бы достойно уважения, если бы не ремарка, что вся проблема в нём.
— Если бы ты вёл себя скромнее, то всего этого можно было бы избежать, — Саэко тоже считала, что во всём был виноват Такаши.
— Возможно, — признал парень, после чего хлопнул в ладоши соединяя огонь и молнию в молитвенном жесте. — О ты, громовержец Перун! Ты, что мечешь стрелы огненные в тёмную силу. Ты, чей гром потрясает небо и землю. Дай мне искру твоего священного пламени!
После чего развёл руки и пустил волну огненных молний перед собой.
* * *
Слово Бога, ну или молитва в варианте без пафоса, было самым простым способом придать концептуальные свойства чему угодно. Даже если религия совсем угасла, сам мир ещё помнит жертвы и служение этим богам. Да и нео-язычество было довольно популярной темой последние лет тридцать по времени этого мира. Что тоже можно было использовать.
Таким образом небесный огонь Перуна обратил в прах исключительно оружие этой группы по косплею. Как по мне, это должно было полностью убрать у них желание сражаться. Ну или хотя бы заставить несколько раз подумать, прежде чем обострять конфликт.
— Что… что это было? — прошептала Канаме, глядя на обугленные остатки своего ножа.
— Это можно назвать последним предупреждением о том, что бывает, когда я уговариваю кого-нибудь по плохому, — замечаю спокойно. — Поверь мне, девочка, мне ничего не стоит просто убить вас, и сопротивляться мне вы не сможете никак. Так что я в последний раз предлагаю просто поговорить и ответить мне на пару вопросов.
На лице девчонки, что верховодила всем этим цирком шапито и в энергетики которой можно было легко узнать начинающего акашита, был шок вперемешку со злостью. Уж не знаю, что её так взбесило, но я ей явно не понравился. И судя по замечанию Саэко, я просто что-то не то сказал. Понять бы ещё, что именно.
Я вполне осознаю, что по японским нормам поведения и общения мои стиль был на уровне какого-нибудь откровенного гопника: хамоватый и агрессивный. Но что-то эти девчонки не очень походят на студенток филологического института, которые впадают в ярость из-за «грязного языка».
— Кто ты вообще такой? — наконец спросила она.
— Мне кажется ты повторяешься, — вздыхаю. — Я не шутил, называя себя магом. Правильно это называется именно так. Есть тысячи подходов к магии, в том числе и так называемые «боевые искусства», которым ты явно училась. Я чувствую движение мистической энергии внутри тебя. И так уж случилось, что у меня произошёл конфликт с ещё одним магом, который как-то связан с вашим клубом любителей скандинавской мифологии.
Мне было проще ответить ей, чем продолжать бессмысленные препирательства. В конце концов, как говорил Аль Капоне «Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом». Попробуем подсластить пилюлю, глядишь ответит.
— Конфликт с магом? — Канаме нахмурилась, но её поза стала менее агрессивной. Видимо, прямота сработала лучше, чем угрозы. — О каком конфликте речь?
— Эй, Ульва, тот акашит, который на тебя напал, представился? — объяснять тонкости противостояния валькирии и акашита, проклятого богом мести, не было ни желания, ни необходимости. Проще было бы назвать просто имя этого парня.
— Огато Иссинсай, — угрюмо отозвалась Ульва.
— Мастер Иссинсай? — моя собеседница тут же узнала его имя.
— Ага, он. И ты расскажешь мне всё, что тебе о нем известно, — киваю.
— Я ничего… — девочка все ещё была недостаточно напугана, так как опять попыталась встать в позу, но я не был настроен на подобные выкрутасы.
Короткая молния, больше похожая ну дугу сварки оплавила какой-то металлический мусор за её спиной. В месте соприкосновения с моим заклинанием часть металла просто испарилась, а остатки раскалились и оплавились.
— Скажешь. Ты мне расскажешь о каждой известной тебе мелочи, даже если спрашивать придётся у трупа, — говорю совершенно спокойно, так как приглушил эмоции. С такими вспышками раздражения с меня станется реально кого-нибудь убить. Ну и следует признать, что доброе слово всё ещё уступает «пистолету» по эффективности.