Наброски Упавшая Звезда (16)
— Откуда же вы, Владислаф? — цепко оглядывая мой бронескаф, спросила черноволосая чародейка.
— Да, сэр Грозоф, удовлетворите наше маленькое любопытство, — с готовностью поддержала её Анна-Генриетта. — Вы похожи на северян, но ваш акцент всеобщего заметен и мне не удаётся его узнать.
— Солнечная Федерация — это… довольно далеко отсюда, — уклончиво отвечаю местной правительнице. Если от ведьмака скрывать подобное я считал попросту глупым, то допускать излишнюю откровенность с абсолютно незнакомой мне княгиней, наоборот — не собирался. Конечно, я и не думал лгать, но если женщина не примется настаивать, то и я не стану вдаваться в совершенно лишние детали. Например, об инопланетном характере моей Родины.
— Никогда не слышала о подобном месте. Это где-то на юге за морями… нет, тогда бы ваша кожа была смуглой, как у выходцев из Офира, — правительница Туссента небрежным жестом передала опустевший бокал слуге. — Неужели на севере, за Повиссом, Ковиром и Драконьими горами ещё кто-то живёт? Или, быть может, вы прибыли аж из-за Великого моря на западе?
— Всегда интересовалась иными государствами, расскажите подробнее, — с холодной улыбкой настойчиво попросила Фрингилья, заработав новый недоумённый взгляд от Геральта. Похоже, отказа она не предполагала…
— Безусловно, мне, как правительнице этих земель волей богов, хочется знать, как можно больше о новой, доселе неведанной никем стране. Конечно же, говорить о дипломатических отношениях рано, но почему бы не заложить первый камень в их фундамент. Вы, сэр Грозоф первый из «Солнешно Фет и Рации», кто ступил на земли благословенного Туссента, не правда ли? Будьте гостем в моём княжестве.
— Благодарю, ваша милость, — с трудом подавив вздох, поднимаю шлем, лежавший доселе у моих ног. Не так я представлял себе этот вечер. — Не смею отказывать вам в справедливом и искреннем желании. Я расскажу о своей Родине. Расскажу и даже немного покажу.
Вот уж теперь точно отказ не предполагается ни в каком виде. Пусть с самой Анной-Генриеттой я общаюсь всего ничего, зато я достаточно общался с её старшей сестрой Сианной. И если верить словам моей бывшей любовницы, то характер у младшей весьма взбалмошный, а уж прямой отказ княгиню разгневает почти наверняка. Особенно после приглашения стать гостем. Я уже порядочно знал о местных нравах и традициях, и подобное было бы равносильно плевку в душу пополам с оскорблением. А уж оскорблять местную полновластную правительницу мне сейчас хотелось бы в последнюю очередь.
— Солнечная Федерация намного больше, богаче и многолюдней чем вы могли бы себе представить. Даже если сложить вместе территории всех государств под этим Солнцем, все их богатства и всё их население — всё равно это окажется песчинкой по сравнению с Солнечной Федерацией. И причина тому проста и одновременно невероятна — моя страна простирается не за Драконьими горами, не за Великим морем и не далеко на юге. Она — там, — указываю пальцем на небо, запуская на внешнем экране забрала своего шлема небольшой ролик. Один из тех, что я, когда-то неуловимо давно показывал Цири в пустыне. Правда, в тот раз я не додумался, что на этот экран не только проекцию собственного лица, адаптивную маскировку или стрёмный пылающий череп пустотников, но и вообще любые записи.
Я не стал растягивать свой рассказ надолго — после откровенно ужасного дня и выпитой кружки горячего вина со специями меня тянуло в сон. С другой стороны, я до сих пор слабо представлял, чего ждать от Анны-Генриетты. Да, она назвала нас гостями, вот только её родство с императором Нильфгаарда не приносило спокойствия. Пусть Туссент и не являлся частью империи, вопрос на многое ли готова пойти его правительница ради неизвестных нам политических выгод — оставался риторическим.
Сперва княгиня внимала с откровенным недоверием и в то же время искренним изумлением, завороженная сменявшимися кадрами на исцарапанной за долгие приключения лицевой поверхности шлема. Геральт, несмотря на наш с ним недавний разговор, тоже смотрел с любопытством. Об остальных вольных и невольных зрителях и говорить нечего: чародейка и не думала скрывать интереса, Саэс, лишь слышавшая мои рассказы, но не видевшая, с восторгом в голубых глазах вглядывалась в мелькавшие образы планет, городов и флотов. Слуги и служанки, сервировавшие небольшой стол для ужина под спешно поставленным навесом, тоже, казалось, замирали на мгновение проходя всякий раз мимо. Неожиданно для себя, я заметил и спутников ведьмака, которые, сгрудившись на некотором отдалении, в тени, так же силились разглядеть хоть что-то. Лишь артист Лютик замер подле Анны-Генриетты с выражением полнейшего восторга на лице.
— Безусловно, вы можете решить, что всё это магия, иллюзия и мои… бурные фантазии, — обвожу взглядом всех, кто сейчас собрался в кругу света костра и даже вне его. Ролик и небольшая папка с фото, которые сделал уже я сам во время войны и после, когда попал на «Конкордию», подошли к концу, как и мой рассказ. — Мне нечего предоставить в доказательство, кроме того, что есть с собой. Я сейчас, если приводить понятную вам аналогию, как моряк, потерпевший кораблекрушение на далёком… малонаселённом острове, — хотел сказать «населённом дикарями», но вовремя себя одёрнул. — Впрочем, среди нас есть ведьмак и чародейка. Думаю, они способны установить, что в моих вещах нет никакого волшебства. Всё это — технологии, рождённые годами и даже веками пытливого умственного труда.
— В вещах Владислава и в самом деле нет магии, — подал голос ведьмак, крутя в кулаке необычное украшение, висевшее у него на шее, — мой медальон способен чувствовать даже тонкие её колебания. Фрингилья?
— Ах… да, да, — явно сбитая с какой-то своей мысли, невпопад пробормотала чародейка. — Это действительно знания, намного опережающие наш технологический уровень. Нам потребуются века, может тысяча лет, чтобы достичь подобного самим. Отрыв поистине колоссален. И совершенно никакой магии.
— «Любая достаточно развития технология — неотличима от магии», — Цири с затаённой гордостью процитировала когда-то слышанную от меня древнюю истину старины Кларка.
— Хорошие слова, лучше и не скажешь, — с энтузиазмом кивнул ей менестрель. — Если вдуматься, то для какого-нибудь дикаря-варвара из-за Драконьих или Синих гор, иные устройства, что мастерили на кафедре техники в Оксенфуртской академии, тоже покажутся сущим колдовством.
— Хочешь сказать, Юлиан — мы — дикари? — верно вычленила из его слов то, что я говорить не решился. Впрочем, в её голосе не ощущалось гнева. Скорее — какое-то ироничное веселье, подтрунивание.
— Ну что вы, ваша милость! — белозубо улыбнулся мужчина. — Скорее те, чей конь на скачках сегодня идёт позади. Не стоит того стыдиться и жалеть, нужно трезво взглянуть в глаза реальности и, приняв во внимание, идти дальше, становясь лучше. Сколько помню, моя княгиня, с подобным у вас никогда не было сложности. За то вас и обожают ваши подданные.
— Льстец. А что скажете вы, сэр Грозоф? Как считаете, мы — дикари?
— У человеческой цивилизации есть немало этапов развития. На самом деле — у любой цивилизации. По сравнению с некоторыми цивилизациями населяющими или населявшими нашу галактику или любую иную из миллионов и миллионов — мы сами окажемся полными дикарями.
— Вам доводилось встречать и такие? — настороженно нахмурилась Фрингилья.
— К счастью, нет. Но никто не может точно знать, что скрывается в неисследованных глубинах тёмного космоса даже в нашем рукаве галактики, что уж говорить об остальной части, и, особенно об иных галактиках. Все встреченные нами цивилизации, их совсем немного, находились на более примитивном уровне, чем мы.
— Находились? Вы же их не… — широко раскрыла глаза Анна-Генриетта, то ли не решившись, то ли не захотев договаривать.
— Истребили? Нет, ни в коем случае, — недосказанность была вполне ясна, и я поспешил развеять любые подозрения. — Некоторые из них уже являются частью Солнечной Федерации с абсолютно равными правами, несмотря на все различия, а за другими лишь наблюдают наши учёные, не вступая в контакт и не показываясь. Думаю, со временем и они вольются в наше общество.
— Хах, я же говорила — он ну очень странный. Не от мира сего, ага, поняла, тётечка? — расслышал я тихий шепоток Ангулемы где-то позади.
— Поняла, поняла, хватит уже тыкать меня локтем и перестань так звать на людях, дрянная девчонка, — без особой злобы ответил ей другой, незнакомый женский голос. — Сколько можно говорить?
— Конечно, тётечка, как вам будет угодно, тётечка.
— Регис, держи меня, я её сейчас ударю!
— Мильва, Ангулема — уймитесь, — негромко, но твёрдо осадил их Кагыр. — Вы в высоком обществе, а не у своего костра.
— Юноша прав, настоятельно рекомендую вам быть сдержаннее и не мешать столь занимательному рассказу, — поддержал его необычный вампир.