— Мы опоздали, — с ужасом произнёс Магнус, глядя на чёрную бурю в варпе, что начинала расширяться и поглощала всё вокруг, видоизменяя и территории, и души. — Это сущий ад, смысла туда идти…
— Твоё дело доставить нас, Магнус, и сделать всё, что в твоих силах. О большем я тебя не прошу, — сурово произнёс Вулкан по психическому каналу связи.
Магнус же впал в ступор, вглядываясь в бездну, что родилась на месте Хрустального Лабиринта. Никакого боя не будет, сражаться уже не было с кем. Они просто уничтожили всех, кто мог им помешать, после чего решили отравить своей злобой и ненавистью весь мир. После чего этот мир сам уничтожит себя.
Каждый раб восстанет, каждая обида оплатится кровью и каждый человек получит в одиннадцать раз больше боли, чем отдал миру. Око за око и мир ослепнет… никогда ещё подобная пословица не была близка к истине. Ведь Хаос Неделимый в конце этой Большой Игры стал сильнее, чем был во времена борьбы Четвёрки с Императором.
Новый порядок, новое время, где каждый будет сам себя, словно обезумевший и загнанный в угол хищник. Времена, где никто и никогда не протянет руку, а также не позволит себе забыть даже мельчайшее унижение. Не будет рабов, не будет тиранов, но жить лучше не станет. Как и общее количество счастья на душу населения опустится в разы.
— Это ты видел, Кёрз? — вспоминая тот океан тьмы, прошептал Магнус, по спине которого полился холодный пот.
И ощущая полное бессилие, Магнус даже не успел порадоваться осознанию того, что Тзинч уже был расколот и лишился права владеть его душой. Ведь лицезрение рождение чего-то ещё более ужасного напрочь выбило из Магнуса всю решимость и способность сражаться. Эта буря из тьмы, внутри которой зияла бездна ненависти, высвобождающей бесконечное количество энергии…
Сражение с ней было подобно сражению сразу со всей Четвёркой, со всем Хаосом, который ради сохранения себя принял новую форму, адаптировался и готов был родить новые сущности, что станут опаснее прежних и всё также будут питаться слабостями людей. И эти же люди будут пихаться в сторону бездны, лишаясь шанса изменить хоть что-то. Ведь там где выстоит один, падут и потянут его за собой сотни и тысячи других. Суровая реальность, ещё раз доказывающая, что Человечество недостойно.
— Мне казалось мы уже прошли время сомнений, — раздался лёгкий и тихий голос прямо в разуме Магнуса, который резко обернулся.
Там, у восстановленного трона, подобная призраку, парила Алогема, рукоять проводя по спинке жуткого артефакта. Лучшие мастера со всей Галактики так или иначе приложили к его созданию руки. Друкхари собирали его, Вулкан выкрал и улучшил, а затем Эпсилон и все лучшие умы, что собирали знания ото всех рас, внесли и свой вклад. Лучшая копия Золотого Трона…
Если бы жив был Фулгрим и окажись Оружие в руках кого-то другого, то быть может победа и не казалось бы столь иллюзорной? Но случилось лишь то, что случилось. Расплата за каждый шаг или же… наоборот вознаграждение? Алогема с болью и надеждой смотрела на Магнуса, а также на души, что были то здесь, то там. Ведь это испытание и расставит все точки.
Это и был тот шанс. Справедливый и заслуженный ровно настолько, насколько Человечество было этого достойно.
— Груз ответственности тяжёл… — нахмурившись ответил Магнус, а затем рукой схватил щупальце отчаяния, вырвав его из души с корнями.
После чего перестав думать о выборе, он в результате сделал то, чего так пытался избежать. Сел на трон, который вонзится в его душу с невиданной жестокостью и иссушит не оставив ничего. То же для него готовил и Император, но… разница в ситуациях была колоссальной, ведь в данном случае Магнус сделал выбор сам.
И сев на трон, он отдал машине всю свою мощь, слившись с ней и открыв свой третий глаз. Сразу же бездна взглянула на него в ответ и под гнетущий смех Судьбы, Магнус вступил в противостояние с самим Хаосом. Гигантский красный циклоп возник не столь далеко от Хрустального Лабиринта и тут же поник, хватаясь руками за землю и стараясь во что-то упереться ногами.
Ветер бури становился столь сильным, что сбивал его с ног и сдирал кожу, в которую тут же въедалась порча. Он слышал голоса тех душ, что были поглощены. Видел образы и восстающих демонов, в обликах которых видел и лояльных астартес, и предателей. Они все становились теми версиями себя, которые были выгодны Малалу.
Надо было открыть путь своим братьям, но всё дальше и дальше буря отбрасывала Магнуса, который просто не мог зацепиться, хоть и был огромен как его отец в лучшие свои годы. Упираясь уже головой и своим рогатым шлемом, чуть ли не зубами вгрызаясь в проклятую землю, с невероятным трудом Магнус всё же остановился, чувствуя как с плеч комьями сдирается мясо.
Душа его пылала и всё больше топлива пожирал трон. Дрожал Куам Фабрикатум, в попытке остановить неизбежное трудился Эпсилон, пока псайкеры приносились в жертву. И вопреки самой судьбе, впившийся пальцами в землю, Магнус начал поднимать твердь, раскалывая сам варп и создавая разлом. Энергия из маелсторма словно сквозняк начала тянуть его обратно, не давая вызывать дисбаланс такой мощи.
Но когда хрустнули кости и надломился хребет, внезапно дубовые листья опали на Магнуса, начав впитываться в его душу. И с последним рывком, прежде чем повреждения должны были стать неизлечимыми, Магнус поднял над собой целый пласт варпа, замерев словно атлант над раскрывшимся под его ногами разломом.
— НЕ СТОЯТЬ, ТОЛЬКО ВПЕРЁД!!! РАССРЕДОТАЧИВАЕМСЯ И ДВИГАЕМСЯ ДАЛЬШЕ!!! ДО ХРУСТАЛЬНОГО ЛАБИРИНТА ЕЩЁ ДАЛЕКО!!! — кричал команды Вулкан, входя в варп первым.
Тут же Вулкан ослеп. Тьма буквально выжгла его глаза, но следуя своим же словам он шёл дальше, раздвинув плечи так широко, как только мог. Буря разбивалась о него шквалом тьмы, а наступление Отца Кузни продолжалось, как и за ним шли не только братья, но и верные сыновья, пусть даже видно их уже не было.
Зато их видела сила, что уже начинала обретать очертания.
— Я принимаю новое время… — встав с колен, прошептал Бе'Лакор, став слугой Злобы и Ненависти.
И тут же он увидел разительную комету, что оставляла белый след и летела с удивительной скоростью. Такие глупые… они действительно хотели что-то изменить? Бе'Лакор, как один из тех, кто стал демон-принцем ещё даже до того как Четвёрка самосознание обрела, искренне считал, что пора было просто сменить сторону. Тем более Злобе и Ненависти тоже понадобятся демонические примархи для установления новых правил.
— Впрочем… чего ожидать от глупцов, которые и пожить-то не успели толком, — вздохнув произнёс он, и щёлкнул его кнут.
Оружие что затмило сами небеса. Огромная сила даровалась ему, чтобы он занял место повыше. Скоро начнётся лютая резня и в ней надо быть на стороне победивших. В этом главное искусство Большой Игры, в которой Бе'Лакор участвовал не в первый раз.
Но прежде чем его удар смог остановить мчащегося Джагатая, чьи двигатели пожирали тёмную энергию также легко, как испивал её лёгкими он… удар пришёлся прямо в локоть.
— Он действительно быстрый, но за мной следить сложнее, — напомнил Корвус Коракс, отвлекая первую преграду на пути их войска.
Замелькали удары, но прежде чем бой успел разгореться, Коракс уже снова исчез, уходя дальше. Зато удар Великого Меча сбил демон-принца с ног. Лев Эль Джонсон вёл чуть менее быстрые, но зато увешанные большим тяжёлым вооружением силы. И именно его задача заключалась в ликвидации, в то время как Коракс и Джагатай пользовались неожиданными прорывными атаками.
Словно остриё меча, которое было тонким как игла, но увеличивалось со своей длинной, в самой толстой части находился уже Вулкан со всеми терминаторами, которых удалось собрать общими силами. Вместе они пронзали даже прочнейшую броню, а затем давили в дыру и расширяли её.
— А-а-а… ну куда же без колдунов… — врубив максимальную мощность, Джагатай влетел прямо в сердце одного из культов, что психически направляли бурю в одну из сторон, помогая новой и единой сущности Хаоса родиться.
Корабль его не выдержал и развалился при переходе на следующие махи, но зато приход его был подобен грому с неба. И тут же началась песнь его ятагана. Во все стороны полетели конечности и рвались души, клинок был покрыт письменам, что шептали о смерти. Ослабляя тыл и не позволяя новым высшим демонам родиться из дармовой силы, что отравляла весь варп, Джагатай не думал о том успеют ли сюда добраться его братья.
Он просто рубил всё и вся, наслаждаясь битвой как таковой и чувствуя, что в этот миг пребывания в самой бездне, его душа была свободна как никогда раньше.
— Боевой Ястреб… как же далеко ты улетел от своих братьев, — раздался голос самой смерти.
И прямо на поле боя среди трупов начали подниматься легионы мертвецов, среди которых выделялась фигура на коне и с косой.
— Все трофеи Большой Игры достаются одному победителю, — произнес Юртен, и конь его встал на дыбы, заржав так громко, что содрогнулись в страхе пред вестником апокалипсиса тысячи миров. — И ты тоже станешь трофеем, что будет биться бок о бок с нами!
— Ты даже не представляешь сколько раз я это слышал, — усмехнулся Джагатай, после чего его вены почернели, став выглядеть жутко на фоне белой кожи.
Кровь по венам более не текла, броня его ввела ударную дозу лучших стимуляторов, которые могли создать в Галактике. Полностью отказавший от своего психического дара, проведший слишком долго в Комморре, Джагатай проникся путём Кхейна. После чего с грохотом треснули тяжёлые пластины силовой брони, оставив лишь облегчённый её вариант.
И с невиданной скоростью Джагатай превратился в то, чем только мечтали стать лучшие гладиаторы Комморры и известнейшие Тёмные Музы. Словно сам Кхейн, его движения стали настолько быстры, что тело его начало покрываться огнём. А вскоре клинок ятагана столкнулся с косой, начав задавать неистовый темп последней битвы.
Высекая искры и заставляя Джагатая пятится назад, Юртен обрушал удары что по силе были сравнимы с силой Мортариона. Но хоть и не хватало скорости этим атакам, но стоило только Джагатаю забыться, как с неистовым ржанием конь начинал кусать его. А зубы этого безумного коня были способны перемолоть даже самую прочную душу.
— Я СРАЖАЛСЯ И С БОЛЕЕ ОПАСНЫМИ ВРАГАМИ!!! — в презрении к обладателю косы его брата, взревел Джагатай, что замер и с физической точки зрения, и с ментальной.
Юртен не ожидал такого контроля и сделал упреждающий удар, думая что тут обман. Но Джагатай даже не колыхнулся и лишь волосы его были немного срезаны. После чего быстрее чем глаз мог уследить, последовал ответный удар. Фонтан чёрной крови и голова коня взлетела, а выпавший из седла Юртен с порезом на груди кое-как вставал. Но вторая атака уже стремилась обезглавить его, но вполне предсказуемо Джагатаю помешали.
Выстрел из копья отбросил Джагатая, а позади Юртена уже зашагал Астерион Молох. Как и по флангам появлялись другие поглощённые и отголоски.
— ИХ ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ В ОДИНАДЦАТЬ РАЗ БОЛЬШЕ!!! — кричал Альфарий, давая свою оценку и используя для этого связь, которая как и разлом ещё держалась благодаря стойкости Магнуса.
— Да хоть миллион, — ответил Джагатай, встав в защитную стойку и выставив меч вперёд. — Я убью вас всех раньше, чем сюда подоспеет один из моих братьев.
После чего буря лишь усилилась. Каждую секунду шторма по всей Галактики укрывали всё больше и больше миров, распространяясь с чудовищной скоростью. И даже в момент рождения Слаанеш Око Ужаса появлялось куда дольше.
Но если это и был конец, то встречать его требовалось достойно. По крайней мере так считал сам Джагатай, готовый умереть с чистой совестью.