— Звёздное дитя… — падая ниц, шептал старец в неизвестном храме.
Словно по подиуму, по каменной заросшей плите прошёл Император. В этот момент он словно почувствовал как идёт по дорогам Рима. О, великая Империя Древней Терры… на пала столь же позорно, как пал и Империум. От выкованной лорики до колонизации миров по всей Галактики прошло более сорока тысяч лет прогресса. Прогресса, который совершенно не выразился ни в чём, кроме как в технологиях.
И как глуп был Понтий Пилат, так глупы остались и Высшие Лорды Терры. Как велись войны за право обладать излишками, что будут сосредоточены в руках меньшинства, так и ведутся они до сих пор. И был человек тогда глубоко иерархичным животным, мечтающим всегда быть первым и тот час спихнуть друга с места повыше… таким он и остался.
А эти старцы… некоторые среди них были даже вечными. Да вот только исскуственными. Настоящих вечных почти не осталось. Часть убил сам Император, других уничтожил Хаос. Но печальнее всего было от того, что даже эти "мудрецы" просто верили в то, во что хотели верить. В звёздное дитя, что переродится и спасёт их всех, а затем заменит и Императора.
Император дошёл до подготовленного трона, молча сел, смотря сквозь души и думая… Каким же будет его следующий шаг? Иврейн смогла разжечь в нём огонь, эмоции, что он сдерживал и подавлял. Они же вырвали его из тлетворного плена. Но разве в конечном итоге что-то изменилось? Может быть люди сдали лучше или Хаос слабее?
Нет, скорее наоборот… ведь ныне и Злоба стремится к абсолюту, превратив людей в зверей, и философы стали пародией, ведь надо быть… губернатором, арбитром, на худой конец просто бизнесменом, тем кто за деньги и благо своё, может своих близких, продаст всё Человечество и ксеносу, и демону, и предателю.
Но пока Император сидел и размышлял, вокруг него начал менять социум. Человек такой мощи… он был вне привычных правил. И пока других формировало окружение, он сам формировал его же. Правда как показывает практика, стоит только забыться и сам начнёшь меняться в угоду любимой, другу, долгу.
— Император… — прошептал неизвестный астартес, словно не веря своим глазам, но нутром чувствуя родство.
Одним за другим приходили и люди, и нелюди. Они не верили в слухи, собирались на планете и преклоняли колени лично. Никто из них не получал ответов, но все они казалось… не просто верили, а словно бы точно знали, что вот-вот Император встанет и снова поведёт Великий Крестовый Поход. Об этом же говорили все… буквально все, начиная с того дня, когда была воспроизведены первые слова про некого Главнокомандующего и то, что Великий Крестовый Поход всё это время продолжался.
Просто… заминка небольшая вышла… от этой мысли у Император свело мышцы лица болезненной судорогой. Кто-то это заметил, расценил это как гнев. Люди начали пытаться понять почему Первый из Всех Людей злиться. Мгновенно они ударились в религию снова, буквально прямо под носом Императора формируя ещё один культ. А Император сидел, словно в камень превратился, не желал даже вставать и просто в шоке лицезрел доказательство худших своих мыслей.
Человечество словно… словно было неисправимо. Словно в сам геном, в саму суть, в сами базовые принципы людей был вложен этот механизм, который не позволит им никогда стать на уровень с Древними. Даже если они разрастутся и усилятся, достигнут невиданных чудес прогресса — они будут разделены и никогда не объединятся. А без этого Древним ничего угрожать не будет.
Что же… это разумно, логично, предсказуемо. Инструмент не должен пойти против создателя, однако личный опыт Императора доказывал, что даже он может ошибаться. Это не давало ему покоя. Невиданная гордыня или объективная правда? Есть ли такой же дефект в людях и дефект ли это тогда? Один ответ успокоит его, сделает рабом и позволит умереть. Второй ответ унизит, оскорбит, опозорит и даст надежду на продолжение борьбы.
И понимание этого было… отвратительно. Вечность он сидел на Троне, вечно была вокруг боль и она же заставляла бороться, не позволяла сдаться. Боль вызванная чувством вины и желанием всё исправить. В тот день решение абордажа Мстительного Духа была принято не из-за решимости, а из-за отчаяния. Другого выбора не было, Тёмные Боги загнали его в ловушку, и оставалось только сделать подобие пата и ничьи.
Опустив руки Император этого и добился, сам прыгнул в полное окружение, зная чем закончится. Назло Тёмным Богам, ломая их представления о правилах Большой Игры и назло им живя… живя и мучаясь, чтобы сейчас прийти к тому, что только эта же боль и остаётся единственным шансом на надежду. Жить в такой парадигме было ужасно… провести в ней вечность… это сломало даже первого из людей.
Тем временем в поле зрения Императора вдруг появился неизвестный человек. Яростно споря, сверкая искрами эмоций, он был словно прирождённых демагог, стремящийся уничтожить демократию в очередном полисе. Однако таким он лишь казался, а в глубине его души Император почти сразу увидел самый главный фактор сверхчеловека.
Самокритичность. Это был спор, но именно такой, каким его основы заложил сам Император в бытность времён Древней Терры и её бронзового века. Где спор был инструментом поиска истины и обе стороны искали ошибки в себе, а не пытались просто перекричать, навязать своё мнение. А затем когда сталкивались с фактами… просто отказывались их принимать, лишь бы не поменять своё мнение, разумеется, ошибочное.
Ведь меняться и стремится к лучшему всегда тяжело. Это видно в каждом шаге и каждом этапе человеческой жизни. Ребёнок хочет играть, не учится. Подросток влюбляется и ради этих эмоций предаст даже родную семью. А затем уже даже став старше, взрослый лоб будет искать всё тот же источник лёгкого дофамина в разных вредных привычках и глупостях, которые продают хитрецы.
Концепция дармового дофамина здесь и сейчас выбирается людьми в 99% случаев, вместо куда большего объёма этого же дофамина, но разделенного на срок длительный и постоянный. Никакого самоконтроля, только желание сожрать как можно больше, словно… словно собака, у которой чувство голода отсутствует. Они будут жрать и жрать до тех пор, пока не убьют себя и… и затем не родят Тёмного Бога.
Всё из-за отсутствие дисциплины, критического мышления, самокритичности как таковой. Но этот человек действительно был другим и очень быстро он нашёл все нужные слова, создав прочнейшую стену из аргументов. Понадобилось на это девять дней, но после религиозные зачатки были уничтожены. Человек назвал их позором, слабость и унижением, воззвал к тому лучшему, что было у каждого. Пусть даже лучшее это было верой в божественность Императора, который никогда себя богом не называл.
Словно бы очнувшись ото сна вновь, Император открыл глаза и не мог понять. Вновь ли он на форуме величайшего полюса или память своими призраками пытается остановить его на пути к будущему? Но сконцентрировавшись он разглядел то, что было необходимо.
Нострадамус стоял к нему спиной и ходил вдоль выстроившихся героев, прибывших сюда ради лицезрения Звёздного Дитя. Здесь были магистры орденов, великие инквизиторы, полковники и сам Крид со своей дочерью и кадианцами. Они пришли все первому зову и для этого им не понадобился даже астрономикон. Как и вокруг уже стояли кустодианцы без брони, но в чёрны плащах. Глаза Императора, которые в день последний битвы были не на Терре, а выполняли задачи по всей Галактики.
— Трудности, что выплеснула перед нами Судьба, является не тьмой в будущем, не поражением и не страхом! — уже заканчивал свою речь Нострадамус, походя в этот момент на учителя своего учителя. — Они дают возможность! Возможность Человечеству узреть чем на самом деле оно является. И не гибели вы должны бояться, а то что Человечество даже на миг не станет тем, к чему мы все так стремились.
И только затем он развернулся, увидев взгляды обращённые за него. Император уже не просто открыл глаза, он встал, начав изучать всех и каждого. В этот момент ему невероятно сильно захотелось поверить в то, что есть ещё шанс всё исправить. Что можно что-то спасти. Что есть способ победить саму природу людей, что воюет против них же самих. Но для этого конечно же надо будет победить Хаос.
Хаос, который стал слишком силён, чтобы сразиться с ним. И силы взять больше неоткуда. Не заключить новой сделки, не принести в жертву псайкеров. Но… а что если не в этом был секрет? А в самом простом, что лежит на самой поверхности?
Окинув своим взглядом всех собравшихся, Император сурово задал лишь один вопрос, не позволив даже мельчайшему нерву дёрнуться на его лице.
— Чего вы хотите? — прямой вопрос, на который требовался простой ответ.
Но в этот момент наступила кромешная тишина. Открылся было рот Нострадамуса, что прибыл с самого Куама и с мудростью Аримана впитал мудрость и Магнуса, а также всех тех, кто был лучше него. Однако открытой ладонью остановлено было слово и ни звука не сорвалось с уст. Впавшие в ступор и вечные, и инквизиторы, и все собравшиеся — все они хотели что-то сказать, но сразу словно чувствовали, что это неважно.
А то что неважно… о нём и говорить не стоит, чтобы ни времени, ни сил не тратить. Тем более времени самого Императора, который был надеждой вне зависимости от того бог ли он или нет, ведь большинство слов Нострадамуса не поняло.
Однако вперёд вышел тот, кто никогда не был уличён в нерешительности. И коль даже более мудрые, чем он молчали… То говорить стал сам Урсакар Крид, освобожёный из плена Тразина на Солемнейсе самим Видаром, который не стал его пленить и отпустил на все четыре стороны. С тех пор он занимался всё тем же, чем и раньше — спасал Империум, просто уже не на Кадии.
— Я хочу защитить людей. Людей, что оказались в ловушке на просторе всей Галактики. Окутанные тьмой, не знавшие как с ней бороться, они полагались на Кадию, на Робаута, на тебя, — словно росомаха, Урсакар был зол на саму судьбу, но тем не менее тыкал пальцем и в самого Императора. — А теперь не осталось никого! И не говорить надо, а делать! Делать и прямо сейчас!
И с разочарованием глядя на других отчаявшихся, даже на Нострадамуса, с которым Крид был в целом согласен… но… толку от разговоров? Каждая минута промедления — миллионы загубленных жизней. Понимая, что и сам пробыл здесь хоть и меньше других, но тоже довольно долго, Урсакар отвернулся и собирался уже уйти. Как вдруг Император заговорил снова.
— Я знаю, как ты можешь выполнить эту задачу с большей эффективностью. И я дам это знание, если ты захочешь его взять, — Император был спокоен, гордости у него не осталось… ни после всего того, что натворил он сам. — Это всё?
После этого дошло уже до второго, до инквизитора, который тоже был предельно искренен и пожелал лишь знаний, что помогут ему уничтожать демонов. Одним за другим начинались беседы и быстро стало понятно. Император сам никуда не пойдёт. И это логично, ведь даже примархи нынче были во многом посильнее самого Императора без его сделки с Хаосом.
Тем не менее он оставался кладезем мудрости всего Человечества, каждого его дня, начиная с начала каменного века. И он стал советником, наставником, для кого-то даже другом, который помогал разобраться в себе и найти способ достичь границ своего потенциала.
А затем одним за другим эти люди начинали уходить, отправляясь в разные уголки галактики. Ведь правда была в том, что Человечество не может спасти ни Боги, ни Император, ни нечто другое. Только одно может помочь Человечеству и это было, как бы это очевидно не звучало… само Человечество.