— Бог только один! И он сейчас перед вами! — загудел могучий пси-титан, одним своим голосом разрывая демонов.
Мордред стоял в центре обороны, встречая всех гостей Чумного Сада, что желали оспорить господство людей над физическим миром. Орудия грохотали, потоки энергии разрывали психическим дугами порождений варпа и астропаты в реальном времени передавали всё происходящее эпсилону, который смотрел за своим творением. Даже в одиночку он достиг чудовищного прорыва в объединение магии с мощью стали, но если…
Если ему помогут или дадут хотя бы несколько советов Магнус и Вулкан, то Куам действительно вырвется вперёд в сравнении с многими своими врагами. Жаль конечно пока что эти двое решили заняться более важными по их мнению делами. А тем временем прямо под яркими потоками мельта орудий, навстречу бастионам и валу с минным полем, мчался Леман Русс, неся слабое и едва не растворяющееся тело.
Благодаря своей скорости он без труда перепрыгнул весьма огромный вал, созданный для остановки тяжёлой техники, после чего едва не вступил в бой, но благо ему удалось унять свой пыл. Как и встречал его Лекс, который был мал, слаб, но уверенно встал на пути гигантского зверя, заведя руки за спину. И зверь, словно бык, сначала остановился, приняв препятствие не за врага, а за какую-то скалу. Затем уже разум Русса возобладал и постепенно опала шерсть, а сам он начал понимать, что враги стреляют не в него, а в демонов.
— Ещё один гость! — рявкнул Мордред, видя по ту сторону разлома крайне странную сущность, что пробивалась сквозь полчища Нургла. — Ждём!
И вместе с этим приказом титан сделал шаг, переступая линии обороны. Гудели плазменные сердца, разрывались души псайкеров, что не смогли обуздать свой дар и стали батарейками для главного калибра. А психическая аура направлялась уже самим Мордредом, который не стал искусным колдуном, но был ближе других к Видару и изучил очень многое. Он весьма точно направлял потоки энергии, что помогало не задевать своих.
И в огне сгорали демоны, а их души умоляли о пощаде, которую здесь никто дарить не собирался. Без остановки лились расскалёные потоки мельты, плазма взрывала легионы Нургла, а всё то, что не могло быть уничтожено привычным оружием — сгорало в психической мощи либо пси-титана Мордреда, либо просто колдунов Куама. Хаос не мог добиться победы, идя через один единственный разлом, где его и встречали.
Да, из-за этого буря в варпе начала усиливаться, соседние миры накрыл мрак и пути между звёздами, по которым ходили корабли, стали опаснее в разы. Но Куаму было не привыкать к подобному, как и для этой задачи был поднят Щит Куама, который получил приказ любой ценой удерживать ряд миров, дабы Иша могла быть доставлена на Куам Мутатио.
— Не может быть, — прошептал Мордред, когда из разлома, вместе с изрыгнутым пламенем уничтожающем чуму, вылетел тот, кого без труда можно было назвать примархом.
И в нём, несмотря на изменения, Мордред почти сразу узнал Мойрана. В тот проклятый день… те же артефакты, дарованные Тёмными Богами… Он помнил те события слишком хорошо, как пробился к Мойрану в последней атаке, как Проклятье Морганы, было сокрушено дарами Хаоса и Рыцарь обратился против пилота. Как сам Тзинч забрал душу, сделав своим рабом и как… как пришёл Император, подаривший на мгновение чистый свет… Свет, что явился для того, чтобы продать Мордреда, и забрать Мойрана, которому уготовили участь похуже Магнуса.
Разлом начал закрываться, принудительно и с помощью кораблей Альфа Легиона, что находились на орбите и использовали трофейные технологии некронов. Правда то что это корабли Альфа Легиона знали лишь буквально Лекс и Мордред, а остальные думали что это просто одни из многочисленных сил Куама.
Титан остановился прямо напротив Мойрана, опустив свой взгляд на примарха, что на фоне Бога Войны казался таким же крошечным, как и гвардейцы с их танками. А затем с дуновением ветров эмпериев, сначала призраком, а затем уже обретая плоть, на землю ступил сам Мордред, глядя на мир сразу через два своих тела.
— Второй и Одиннадцатый… — произнёс Мордред. — Как же много времени прошло… кажется целая вечность минула.
— А мир всё тот же…
Не знал Мордред, что в таких ситуациях надо говорить, и полубог-примарх не находил нужных слов. Они просто стояли и молчали, думая лишь об одном. Как до этого всё дошло и почему никто ничего не смог изменить? И есть ли шанс изменить хоть что-то хотя бы в будущем?
— Возможно Вулкан найдёт способ…
— Нет, не найдёт. Император сделал всё, чтобы я стал зависим от моего брата, который сдерживает меня. Как и души я лишён… она разорвана и роздана по кускам дарам, которые я хотел обуздать и… обуздал, забрал у Хаоса, но слишком большой ценой, о которой я даже не думал в силу своей глупости. Свершил судьбу один раз… и свершение закончилось тем, что второго раза уже не будет.
После этих слов Мойран оглядел собравшихся солдат. Они отличались от гвардейцев Империума, они не верили в Богов, полагались лишь на себя, но в то же время и были очень на них похожи. Такие же люди, которые стремятся к лучшей жизни, к защите того бесценного, что имеют. Просто пути у них разные.
И хоть Мойран ненавидел Императора, как и Бога-Императора не признал, ведь тот из-за изменений и даров Хаоса не мог даровать ему свой Свет, не сломав его при этом… сам Мойран не стремился мстить ни Империуму, ни людям. Как и всё его мировоззрение сводилось исключительно к роли, созданной искусственно, — к уничтожению Хаоса, к полной его Анафеме.
Как Бог-Император, что позволял и Калдору, и Мойрану своевольничать видел их души насквозь, прекрасно зная что пусть даже в союзе с Куамом или с кем-то другим, они всё равно будут может и предателями, но задачу свою выполнят. А на предательство глаза что Император, что ныне Бог-Император без труда закрывал глаза, ведь его интересовало лишь одно — исполнительность. Достижение своей цели, которой пусть даже в чужих руках, эти инструменты следуют.
— И какой у вас план? — спросил Мойран, пока вокруг смыкали окружения силы Куама, не получившие ещё однозначного ответа друг ли Мойра или враг, ведь выглядел примарх… ну, скорее как типичный демон-принц с гробом за спиной, откуда издаются постоянные вопли и ещё каким-то образом создаётся нуль поле вдобавок к психической ауре Хаоса.
— Всего плана никто не знает, мы выполняем свои задачи, делая максимум того, что лежит в поле нашей компетенции. Но конечная цель думаю тебе и так понятно — низвергнуть Хаос в небытие и лишить его права влиять хоть на что-то в жизнях не только людей, но и всех других смертных. И моя роль в этом крайне проста, — говорил Мордред, пока гигантские баржи начинали посадку, для того чтобы погрузить титан и миллионы солдат. — Сражаться на границах, останавливая всех врагов. Пока что в целом получается, но судя по переданной информации… Нургла вы не то что не убили, даже не ранили. Зато привели в бешенство и разлили содержимое его котла. Хорошо Куам предвидел подобное и мы кремировали мёртвых, а не хоронили в землю или в гробницы.
— Да, я видел ту силу… Сотни тысяч миров подвергнуться порче. Мёртвые восстанут, а миры-ульи с их антисанитарией… Эпидемии выкосившие во время Чёрной Смерти большую часть Древней Терры в момент рождения Нургла покажутся шуткой.
И Мойран был абсолютно прав, но хуже всего было даже не это, а смерть Слаанеш. Как не крути, но Четвёрка создавала хотя бы подобие баланса в Хаосе. Они уравновешивали друг друга. Теперь же Слаанеш была мертва, Кхорн занят войной с Богом-Императором, кто помешает Нурглу отхватить огромный кусок пирога? Тзинч? О-о-о, что-то подсказывало, что Архитектор Судеб даже пальцем не двинет, ведь он прекрасно знает, кто побеждает в дуэли трёх.
Тот кто не помешает двум начать сражаться до смерти, а затем пустит контрольный в голову раненому победителю.
— На чьей ты стороне? — двигаясь в сторону садящейся баржи, спрашивал Мордред.
— На своей. Всё что представляло для меня ценность — уничтожили. Лучшее что я могу сделать — убивать демонов до тех пор, пока не умру сам.
— Ты можешь возродить свой легион.
— Я осквернён, Мордред. И единственная причина, по которой я не сорвался как ваш Король Куама, — Мойран кивнул себе за спину. — Брат, который уговорил Императора не выносить мне приговор. Знал ли он, что это обернётся участью, что хуже смерти? Нет, думаю, что нет… он просто хотел помочь и теперь страдает даже сильнее меня, а я… а я получается виноват в том, что возомнил себя способным подчинить Хаос, из-за чего изменил его судьбу, заставив из-за братской любви пойти на эту жертву.
— Насколько ныне известно, твои сыновья ещё живы. Живы в тех, кто тогда стал частью Ультрамаринов. Возможно где-то есть твой орден, который этого даже не знает.
— Возможно… наверное они даже частично имеют те же гены, но… какой в этом смысл? — ступая на пандус одного из командирских шаттлов, говорил Мойран. — Император засекретил все данные о тех днях. Уничтожил саму идею нашего легиона, чтобы ни одна ненужная идея, которую мы взяли от Рангды, не помешала строительству его Империума. Его и может быть Малкадора да других безумцев.
— Засекретил? Я думал данные о тебе уничтожили.
— Нет-нет… уничтожили данные о втором примархе. Он был ошибкой, ошибкой лучшего из лучших. Эту информацию он уничтожил полностью. А обо мне, сыне-предателе, первом павшем в лапы Хаоса примархе, он просто засекретил. Ведь собирался использовать меня в будущем. Правда к Ересь Хоруса не успел, ведь тогда… тогда я был мягко говоря непредсказуем.
— А сейчас?
— Сейчас тоже. Так что если я слечу с катушек… зови сразу и Льва, и Русса. Вдвоём они точно меня убьют. Сами же даже не пытайтесь.
После этого Мойран замолчал, словно бы… устал от очень длинного диалога. И его можно было понять, ведь за эту беседу он сказал слов больше чем за последние десять тысяч лет. Как и в целом ему было больно говорить о таких вещах, о будущем, о том что случилось, ведь у него самого этого будущего не было. Словно спущенный с цепи пёс, он будет лаять и кусать, даже не понимая зачем это делает, пока его не убьют.
И как бы это не было цинично, несмотря на многое общее между, но Мордред тоже уже отпустил своё прошлое. Грусть он испытывал, но не более того. Не было этого желания спасти Мойрана, помочь ему. Как и в целом Мордред был стратегом, для него даже нынешний Видар, ставший Избранником Малала, уже являлся не другом, не врагом, а просто ресурсом.
Ресурсом, который надо использовать также, как и Мойрана. От этих мыслей становилось иногда не по себе, но права на человечность Мордред лишился. И глядя на всех тех, кто умирает и погибает, нельзя было не понять, что с такой ролью он умрёт скорее всего одним из последних или последним. Переживёт всех и каждого, поможет своим друзьям, товарищам, просто союзникам умереть с максимальной эффективностью, после чего погибнет и сам.
И если сил хватит, то погибнет с победой в руках или глядя как до финального шаха и мата в Большой Игре останется два хода, которые исполнят и без него.
— Гвардейцы надеются на быструю смерть, а астартес мечтает о ней, — вслух произнёс Мордред, когда шаттл начал взлетать. — Как хорошо, что я по-настоящему не бессмертен и рано или поздно всё закончится…