— Жил был один тиран… восседал он на своём троне, армия его была сильна и при дворе его все боялись, — шептал тихий писклявый голос, до жути мерзкий.
Огромный и сильный, он одолел в дуэли каждого, кто смел бросить ему вызов. Одному раздавил голову голыми руками, другому размолотил колени молотом, а у третьего он вырвал сердце, пробив пальцами грудь, после чего высушил его и выкурил в свою трубку.
Приходили к нему враги и с армиями, десятки тысяч воинов становились в ряд, грозные фаланги щетинились копьями и молотили песок кони заморские… но все были разбиты, ведь стратегом он был что надо, как и в тактике смыслил многое. Никто не мог одолеть его, и захватывал он одно королевство за другим.
Шпионов — казнил, яд ассасинов пил как вино, обман чуял за милю и казалось не было совершеннее человека. Идеал, воплощение эпохи сильных, когда власть держалась грубыми руками суровых мужчин, что ломали не только друг друга судьбы, но и сами горы вечности.
— Но путь его закончился, не минуло и тридцати его земных лет, — пищала самая опасная тварь, а из пасти её разило смертью. — Убили его.
— Кто? — Избранник Малала задал своему Богу вопрос, следуя за ним по следам.
— Маленькая крыса, один из его рабов, затаивший невероятную обиду. Слабый, глупый, никчёмный… десятилетия лизавший ему пятки и ждавший когда ему хватит сил перерезать тонкий волос дамоклова меча. Одна капля… но даже не яда, а просто грязи, помоем, что заразили его болезнью.
— Болезнью? — устрашился Избранник Малала.
— Да, но в те времена ещё не был разумен Дедушка. Зато уже были озлобленные никчёмности, готовые из-за обиды утопить в крови целые варварские государства, — закончил свою притчу Малал, после чего запищал и развернулся, скрывшись в болоте.
А Избранный Малала продолжил свой путь, стараясь не попасть под ногу великанов. Шла битва и битва была ужасная, ломались хребты могучих воинов, рык Русса содрогал весь варп, а меч Льва покрывал Котёл трещинами. Одним за другим вступали в бой и души мёртвых, и астартес, и даже вот Мойран пришёл для мести, пока его родной брат, любимый им так сильно, корчился в муках на дне Котла Нургла.
Никто не смотрел на маленькую крысу. Все ждали, что Малал придёт в обличье жуткой твари, с хвостом акулы и зубами крокодила. Но чаще он приходил как раз в облике крысы и удар наносил не монстр жуткий, а хвостик маленький, несущий на себе чуму, из которой и был создан Нургл.
И вот уже Избранник Малала сидел на краю котла, что был настолько огромен, что выплесни из него всё содержимое, так всю Галактику болезнь накроет. Сидел и потирал лапки, неслышно пища во всём этом Хаосе и взгляд его был прикован к Ише, что была так высоко, что не достать. Столько демонов её окружало, даже воспари здесь сам Сангвиний поле Его, то и его сожрут, не дав и половины пути пройти.
Но ирония была в том, что добираться до Иши и не требовалось, ведь она сама спустится вниз.
— Скоро мы будем едины, Любовь моя, — шептал Нургл, а Иша уже даже не корчилась в муках, лишённая почти всей силы.
Как вдруг вздрогнула её рука, прикованная ржавой цепью. Нургл сначала не заметил, затем рука дёрнулась сильнее — он удивился. А после покрывшись чёрной тьмой рука Иши содрогнулась уже с такой мощью, что разлетелась первая цепь. Она и сама удивилась, но рука её действовал без оглядки на мысли Иши. Словно бы… кто-то подарил ей свою руку куда раньше вечно неспешного Дедушки.
И едва только ещё гнев начал распаляться внутри Чумного Сада, как чёрная рука уже когтями разрубила остальные оковы, после чего тело Иши полетело прямо вниз, к котлу. Демоны даже не смели к ней прикоснуться, помня наставление Дедушки, что был весьма ревнив. Они боялись даже спасти её, воспользоваться этой возможностью, ведь саму инициативу в них Нургл сам и уничтожил, доведя до невероятной стойкости, путём убийства эмоций и инициативы как таковой.
А крыса в миг обернулась уже человеком, что как раз и был лишён руки, за которой и вернулся.
— Остановите их! — грозно прогудел Нургл, начав двигаться и гнилостным брюхом своим ударил котёл, из-за чего случайно его опрокинул.
Избранник же Малала спрыгнул на землю вместе с Ишей, после чего бросил её на землю и одним ударом отрубил её руку, вернув себе конечность. То что давало сил начало её отравлять, как и… и мыслил Избранник Малала уже иначе, чувствуя ненависть к Ише за то, что именно её слабость вынудила его так поступать. Богиня Жизни… столь слабая, что проиграла всю свою расу Смерти.
Внутри чёрной души появилось желание убить её на месте, поглотить также, как были поглощённые другие. Ведь с такой силой… можно справиться и самому. Убить всех Тёмных Богов и стать… единственным? Почему бы и нет? То взывала сила поглощённая частичкой Слаанеш, а ей потворствовала Злоба, что пропитала душу слишком глубоко.
— Видар?! — раздался крик Льва.
Примарх Тёмных Ангелов первым после Нургла заметил, что случилось. Но тут же ужаснулся тому, чем стала более незнакомая ему душа, изменившаяся настолько сильно, что даже те Тени, созданные Древними для уничтожения всех людей в случае необходимости… даже они были более добрыми и гуманными, хотя такие слова были попросту неприменимы.
Чистое зло… одна из стрел Восьмиконечной Звезды Хаоса, Малал никогда не был союзником тех, кто этот Хаос был уничтожен. Он был его частью, такой же незаменимой, как и все другие.
Без намёка на сомнения, без боевого клича, только рывок хищника и шаг сквозь Лес, после чего Лев уже сошёлся в смертельной схватке с Избранником Малала.
— Брат! Мы выиграем время! — ревел Лев, обращаясь только к Руссу, в ком он не мог сомневаться, ведь если уж в Волчьем Короле сомневаться приходится, то… можно было уже и не сражаться.
И Русс рванул на всех лапах, понимая что это шанс, и признавая тот факт, что Нургла убить пока что сил ни у кого из них не хватит.
— Я приговариваю весь Чумной Сад к очищению… ОГНЁМ!!! — раздался крик и из разлома, откуда когда-то появился Мойран, уже летел целый корабль, вернее то, что он от него осталось. — БОЖЕ НАС ХРАНИ!!! МЫ ТВОЯ ДЛАНЬ В ЦАРСТВЕ ТЬМЫ!!!
В ослепительном пламени психического огня, прямо в гущу всё ещё разливающегося содержимого котла, рухнул корабль Орда Малеус, сияя запретными артефактами. И словно напалм загорелись болезни, неся одновременно и самые ужасные разрушения, страдания и боль, но и последнее очищение… от воя душ из ушей полилась кровь, но прямо топча невинных героев, павших под силой Нургла, Серые Рыцари шли по выбранному пути и никто не был в силах их остановить.
А вёл их никто иной как сам Калдор Драйго, которого каждый в Чумном Саду знал.
— Мойран! — рявкнул магистр Серых Рыцарей.
И тут же повинуясь его приказу, появился примарх Одиннадцатого Легиона, пройдя через горящий поток чумного океана и вскинув на свою спину саркофаг брата Второго. Оскалившись, он продолжил сражаться уже с меньшем рвением и силой, ведь нулевое поле причиняло ему боль хоть и меньшую, чем истинным порождениям Хаоса, но всё ещё слишком серьёзную.
— Столь большую тушу надо резать на маленькие кусочки перед убийством! — напомнил Калдор, вставая на пути самого Жнеца. — Бога не убьём сейчас, но лишим его руки!
И психические молнии Калдора сорвались с клинка, что схлестнулся с косой. Взрыв раздался и оружие Жнеца взорвалось, будучи уже треснутым, в то время как раскидывая буквально своими плечами, Мойран шёл вперёд, одной лишь аурой давя даже Великих Демонов.
— Потерпи ещё брат, — попросил Мойран, вынужденный при каждом вскрике брата возвращаться в самый ужасный из своих дней. — Скоро мы покинем это место и ты отдохнёшь.
Но вдруг Калдора переполнила мощь, куда большая, чем видели даже те, кто застал сражение Ферруса Мануса и Фулгрима. Оба они были ослаблены, одному давалось столько силы, сколько нужно, а второй… второй был после очередной смерти, так ещё и Слаанеш уже тогда не могла сравниться даже с Богом-Императором, который убил бы её и в одиночку, не вмешайся бы Кхорн.
Сияя чистым светом, он начал теснить Жнеца, а из его глаз смотрела сама Анафема. Она не видела никакого сына в Жнеце, только порождение Хаоса, поддавшееся слабости и показавшего, что стойкостью его сильна лишь на словах. Отвлёкся и Нургл, что устремил всю психическую мощь за Руссом, уносящем Ишу, но не понимающим ещё как именно он сможет сбежать из этого места.
— За двумя зайцами погонишься… ни одного не поймаешь, — злобно прошипел Избранник Малала, лишённый обеих рук и прыгнувший прямо промеж ног Льва, после чего нырнул в ближайшую трясину.
А Лев едва обернулся, как сразу увидел как разрывается между двумя задачами Нургл, никогда не отличавшийся особой многозадачностью. И котёл свой повалил, и за Ишей погнался, но про Жнеца забыл. Не способен он справляться с критическими ситуациями быстро.
Калдор же уже просто схватил за ногу пытавшегося взлететь Жнеца, и рывком швырнул тушу, что больше него раза в три, не меньше. С грохотом упал Жнец и завопил… завопил так громко, как в тот день, когда почти убил Робаута. Вопя в безумстве, сгорала вся тьма и отступал Хаос… слёзы едва появлялись и тут же сгорали, а сил у него не было чтобы взмолить как Хорус о прощении.
Да и не было уже того, кто мог счесть его своим сыном. Как Робаут познал участь куда более ужасную, в том числе из-за самого Мортариона… в этот момент даже Мойран встал, глядя на то, что чистый свет делает с остатками души Мортариона. Встал на месте, не в силах сделать шаг, и вспоминая лишь те дни и те процедуры, исследования и эксприменты, по созданию лучшего оружия против Хаоса, в угоду которым Малкадор бросил лучшие умы Марса и лучших псайкеров.
Но нельзя было скинуть всю вину на одного лишь сурового Малкадора, которого вечно все винят в построение бюрократической и уже тогда гнилой системы Империума. Ведь сам Император лично приложил руку к тем пыткам… и не спрашивал он мнения ни Второго, ни Одиннадцатого сыновей. Он делал то, что посчитал правильным единолично и прямо сейчас рождённый из этого же Бог-Император делал то же самое, показывая одно из лиц вовсе не величайшего из людей, и уж точно не любимейшего всеми.
— ПРЕДАЙ ЕГО АНАФЕМЕ!!! — раздался подобным грому голос Бога-Императора и молнии ударили по всему царству Нургла, поразив и его.
Но в этот же миг Калдор просто замер, перестал рубить тело, что восстановилось уже семь раз из ничего. А затем свет начал ослабевать, к неимоверной ярости самого Бога-Императора.
— Не ему основатели давали присягу. И не его кровь течёт в наших жилах, — произнёс Калдор, закрывая глаза, после чего просто развернулся. — Делайте что должны… и ни о чём не жалейте.
Не в силах свершить подобное безумие, что превратилось уже не в чистку, а в пытку во имя ненависти и желания предать всё Анафеме, даже молящего о прощении и помощи сына… Калдор был Серым Рыцарем, тем чей орден создал сам Император, даровав частичку своего геносемени, создав… уникальный орден, который служил ему, не просящему называть его богом и отрицавшему свою божественность.
И хоть суров был Император, хоть ужасен и глуп, допустил так много ошибок и… и всё же не был он тем, кто столь жесток… или был? Может наполовину? Ведь Хоруса он действительно любил, как и других некоторых сыновей… кого-то больше… кого-то меньше… кого-то бросил, а кому-то помог. Неидеальный, но и не чистое зло во плоти.
Такой же как и все люди, просто с невероятно большей силой, из-за которой пришла и невероятная ответственность, которую он не потянул и сломался.
Но Льву второго сигнала было и не нужно, схватив то, что осталось от его брата или уже не брата… он ушёл в Вирмвуд, перемесят гниющее тело на Скалу. Он ещё не знал, что ничего уже нельзя было спасти и даже похоронить будет нечего.
Что же касается самого Русса, то к его счастью за всем происходящим внимательно следил тот, кто грамотно изменял отдельные детали плана исходя из новых данных. Разлом появился почти рядом с центром царства Нургла, что стало причиной вторжения демонов на один из миров Куама. Но там же всех врагов ждала очень тёплая встреча.
— Ты тоже иди, там тебя встретят те, кто тебя знал, — произнёс Калдор Мойрану, когда тот встал рядом для последнего боя.
— А ты?
— А я жил в варпе достаточно долго… и поживу ещё, — усмехнулся Калдор, пока тело Нургла разваливалось, отдавая свою плоть легиону мора, что пойдёт на войной на весь мир за украденную невесту. — Наверное.
Мойран же кратко кивнул, окинув взглядом павших, в том числе Серых Рыцарей… сегодня Нургл потерял Ишу и Жнеца, но взамен… взамен ему было дано столько душ…
— Очень надеюсь, что это того стоило, — бросил уже в пол Мойран, сгорбившись из-за усталости.
После чего ускорился, чтобы успеть пройти в разлом созданный для Русса до того, как какой-нибудь Бог решит изменить его судьбу снова.