Глава которая выходит в 23.00, но я успел только к 23.30
* * *
— Выстоять любой ценой! Отступать больше некуда! — зазвучали кличи, когда примерно треть территорий Куама.
После этого войска встали намертво. Угрозу из Маелсторма, которую нёс Лоргар и Предавшие Слово, удалось сдержать. Их силы были в смятении после поражения при Терре, их снабжение полагалось на Куам, а Вашторр провозгласил независимость забрав всё то, что принадлежало мёртвому Фулгриму без войны. А затем уже пошёл забирать то, что ему принадлежало ещё раньше или не принадлежало вовсе.
Но ситуация всё ещё была критической и Куам оставался между молотом и наковальней. И пока Мордред сражался в Великом Разломе… Юртен покинул очередное поле брани вместе с ушедшими на перегруппировку мертвецами. Выстроившись прямо около Древа, истерзанные души… из них буквально были вырваны куски и большинства хватит едва ли на один бой.
Бой, который пройдёт в настоящем аду, которого никто из них ещё не видел. Иша была ключом и козырем к решению ряда проблем. В идеале помогать должны были Магнус и Вулкан, но те всё ещё находились в Короне Нокс и никто не мог знать, что там происходит. Алор сражался против Предавших Слово вместе со Щитами Терры, Мордред занят не меньше, остальные… либо мертвы, либо это несозданная для войны Алогема, либо Фрэнсис, от кораблей которого в Чумном Саду толку не будет.
Проезжая вдоль солдат, Юртен осматривал и отсеивал лишних. Для тех, кто пойдёт дальше, требования были куда выше, ведь Нургл нынче разошёлся ни на шутку. Прямо сейчас он уже высасывает остатки силы Иши, собираясь поглотить её полностью. И защищать её будет несомненно создание рождённое из измучившейся души Мортариона, ставшей главным оружием милосердного Дедушки.
Не было смысла заставлять страдать тех, кто умрут едва сделают шаг. Этому продолжал учиться Юртен, приняв как данность, что солдата жалеть нельзя, но беречь надо обязательно. И если бы это понял главный штаб Крига… глядишь бы и не хватки солдат не было бы. Но имеем то, что имеем.
— Отдать честь! — рявкнул Юртен, доехав до конца строя.
И резко развернул своего коня, устремляясь к середине рысцой. В это же мгновение каждый солдат подчинился, но не исполнил воинского приветствия, ведь формулировка была дана максимально точно, как и полагается. Вместо этого на землю упали пустые батареи лазганов, фильтры противогазов, наплечники, штыки и прочие вещи — каждый оставлял что-то, что было для него важно когда-то, но больше не понадобится.
Ведь там, за чертой этого тихого куска варпа их ждёт Чумной Сад, которому плевать на честь, мужество, отвагу — надо будет просто умереть и забрать как можно больше врагов. Ничего другого, любой ценой, нанести лишь вред и удобрить отравленную почву, слиться с ней и перенести муки, что хуже смерти. Всё ради того, чтобы спасти саму Жизнь.
Жизнь, которая им даже не принадлежит и принадлежать никогда не будет.
— Горите пламенем гнева, убитые первыми! Жаждите мести, нашедшие смерть не от штыка, а от снаряда! Взывайте к ненависти за то, что они убили всех, кто вам дорог! — кричал Юртен, взывая к тем чувствам, которые заполняли образовавшуюся пустоту.
Не было смысла сдерживаться и раз всё равно суждено стать биоматериалом для Нургла, так пусть тот узрит всю силу и проклятье людей, что создали самого Кхорна и породили Малала. И первый удар будет настолько сильным, что он ошеломит даже Великих Нечистых.
— ЗА МНОЙ!!! — вскинув копьё и подшпорив коня, Юртен пошёл на острие орды мертвецов, чьим оружием стали не танки и артиллерия, а всё то многое и сильное, что они чувствовали в момент гибели своих миров.
И сквозь чумной туман, ступая в ближний бой с демонами, даже один удар которых смертелен, гигантский поток прибывающих смертников устремился в объятия Нургла. А тот почти сразу начал чувствовать, как встречные объятия начинают давить на его хребет, проверяя старые кости на прочность. И если большинство погибало сразу, то находились безумцы достойные самого Юртена, принимающие один удар за другим и мчащиеся в штыковую атаку на самые ужасные порождения варпа.
Однако очень быстро стало понятно — добраться до сердца Чумного Сада, Юртену не удастся. Ему нужна была помощь и ею должна была стать Иврейн, но… что-то очень сильно пошло не так, и хоть приказ об атаке был отдан, но сами эльдары всё не появлялись. Боевой же потенциал уменьшался, продвижение замедлялось, вскоре уже сам Нургл начнёт наступать.
— Есть проблема, — честно признался Лекс, оказавшись в библиотеки Видара, что находилась на одной из ветвей.
Именно здесь они встречались раньше, но теперь Многоликий Король не появлялся в месте, что создал сам. И всё чаще здесь ночевала Алогема, стремительно перебирающая все накопленные книги и знания. Видар прожил большую жизнь и каждого его дня описать невозможно, но бывали и моменты отдыха, в которые он занимался своими… хобби, да, именно так.
И теперь все сборники "флоры" и "фауны" этого места изучались уже Алогемой, которая пыталась найти общий язык с окружением. С каждым листочком и травинкой, что выросли здесь не по случайности, а по закономерности, которую надо было установить и использовать.
— Проблема? Какая? — Алогема не особо поняла почему вдруг так неожиданно Лекс пришёл к ней, хотя они в целом не особо контактировали.
Как и было известно, что Алогема в бою представляет опасность примерно нулевую. Она не знает заклинаний и не умеет ими пользоваться, её понимание варпа исключительно интуитивно из-за чего риск быть обманутой каким-нибудь демоном слишком велик, как и физическое тело её связано с душой настолько хрупко, что уничтожение онного приведёт к смерти души без всяких там парий или уникального редкого оружия времён Войны на Небесах.
— Иврейн отказалась помогать. Она не придёт. Кем её заменить — я не знаю.
— И что делать? А как же…
— Не знаю, — пожал плечами Лекс, беря одну из книг. — Ошибки случаются. Работаем дальше.
И Лекс просто ушёл, оставив Алогему в шоке. Она не могла не увидеть как целый поток мертвецов с множества миров уходит на войну в Чумной Сад, чтобы выиграть время и дать возможность. Возможность как раз Иврейн, которая должна была возглавить эльдар, собрать их остатки и… спасти Ишу, которая нужна в первую очередь для спасения их расы, а затем уже для всех других целей вроде противостояния Хаосу.
Но Лекс не врал, она видела в его душе всё, как и обманывать друг друга отголоски не умели и не учились: у них же всё общее. Как и ситуация в Саду Нургла становилась всё хуже. А она даже покинуть этого места не может, чтобы кого-нибудь о помощи попросить, Мордред её не услышит, Лекс в целом был невыносим и его наплевательское поведение было тому доказательством.
А все те люди, пусть даже они являются эхом своих смертей — всё ещё души, неупокоеные и страдающие. Нельзя же с ними так.
Тогда взяв свою сумку, Алогема сделала то, что и сделает любой, кто имеет такой жизненный опыт. Она покинула библиотеку, спрыгнула по ветвям на землю, после чего скрылась в глубине корней. Она начала искать того, кто сможет решить эту проблему, которую не решил Лекс. И вариантов к сожаленью осталось совсем немного.
— Извини, что снова тревожу тебя, — уже войдя в темноту корней, начала шепотом говорить Алогема.
А голос её эхом звучал по всей глубине. Сами корни начали словно двигаться, спёртый запах ударил в нос, дышать стало тяжело, видно не было ровным счётом ничего, а слышен был лишь собственный голос, ведь даже сердцебиение и движение души затихало, уходя на второй и третий планы.
— Но у меня просто нет другого выбора. Там… там всё плохо… — объясняла Алогема, надеясь на самое лучшее, на что можно надеяться.
Ведь когда она входила в это место, то встречала здесь с равной вероятности одну из двух теней. Первая всегда старалась помочь, часто давала совет и помогала с такими вопросами, которые сама Алогема ещё не научилась решать. А вторая… вторая сама нуждалась в помощи, и тогда Алогема из просящей превращалась в помогающую, ведь… ведь и уйти просто так, даже не получив помощи, она не могла.
Правда в этот раз вот точно нужно было, чтобы Тень помогла ей. Ещё и в вопросе, который… который все другие решить не смогли, что кажется просто невозможным.
И вот добравшись до шкатулки, где когда-то лежали четыре дара и один спрятанный под ложным дном, Алогема встала на месте. От шкатулки исходило слабое пурпурное сияние из-за чего удалось разглядеть Тень. Она сидела у стенки, положив подбородок на колени и просто смотрела в пустоту.
Поза была максимально замкнутой, неуверенной, сомневающейся и боящейся. Вне сомнений это была Тень, что нуждалась в помощи.
И это выбило Алогему из колеи, она всё ещё была недостаточно крепкой. Потому молча села рядом, не зная что сказать, не имея сил помочь и думая лишь о том, какая огромная проблема над ней и какая маленькая она сама.
— Что-то случилось? — спросила Тень, после чего резко исчезла и оказалась уже сидящей напротив, но на потолке: состояние Тени не было стабильным.
— Они опять используют Юртена как… как пушечное мясо. Они умирают из-за просчёта других. А затем… что случится затем? Все станут частью Чумного Сада? А затем явится тот, кто их поглотит? Торквемада и Сиберус уже стали частью чистой Злобы, неужели они решили таким образом обратить Юртена обратно в того, кто был им нужен? Ради силы? Неужели уже цель оправдывает и такие средства? Я… я не знаю, что думать и как поступать. Я ничего не понимаю, — Алогема неожиданно даже для себя просто всё вывалила и заплакала.
Тень не ожидала такого, обычно когда Алогема приходила, то наоборот помогала ей справиться с чувствами. Этот поток эмоций парализовал Тень, она задрожала, стала ещё менее явной, вспоминая всё случившееся.
— Может я могу как-то помочь? — спросила Тень, встав на ноги и не зная что делать, ведь даже банальное объятие было невыполнимой задачей.
— Нужна другая Тень, которая тут тоже бывает…
— Я не знаю где она…
Так как-то и получалось. Две неприкаянных души, которым не было места в этом мире, просто сидели и… придавленные своими же проблемами ничего не могли сделать. Но порой… порой в таких ситуациях действительно нужна не чья-то помощь, а время. Немного времени, которое необходимо для осознания того, что никто тебе не поможет.
Страшно, неприятно… Тень помнила, тот день, когда умерла. Тот ужас войны… ксеносы пришедшие к ним домой. Надежда, что рождается с прибытием гвардии, её разрушение в момент очередного боя… крик комиссара, расстрел, смерть… возрождение, но ты уже со стороны, смотришь на своё тело, в котором новая душа. Новая, но такая же боящаяся этого мира, как и ты сам.
Бегство, укрытие и… и снова крушение последних надежд, когда лучше что ты можешь сделать — расстрелять сначала мирных гражданских, чтобы они не стали рабами друкхари. Этот ужас был мимолётным, не занял большое место в душе Видара, но этот отголосок без имени всегда был здесь, словно… словно призрак, что дрожит от каждого дуновения ветра.
Тень самого себя, того ужаса и не способности справится с кучей проблем.
— Но ты же всегда помогала мне. Утешала и дарила свет, — не верила Тень, глядя на Алогему. — Как это возможно, чтобы ты с чем-то не справилась? Ты же такая сильная.
— Сильная? Наверное только в сравнении с тобой… — с грустью и болью ответила Алогема. — Ладно, я пойду…
И она встала, а затем ушла. После чего Тень безымянного солдата провела её взглядом и перевела взгляд в самый дальний угол. Там стояла ещё одна Тень, но уже другая. Их легко можно было спутать, ведь выглядели они одинаково, их эмоциональное влияние тоже было крайне мало, чтобы иметь какое-то отличие. И никто не мог сказать в какие моменты и кто из них двоих делал то или иное. Даже Тзинч.
— Почему ты ей не помог? — спросила Тень безымянного солдата.
— А почему ты ей не помог? — так же, только с чуть большими эмоциями, спросила Тень.
— Я слаб… я оказался здесь в земле ещё когда Древо было семенем. И Видар был слишком слаб, чтобы перенести мою душу.
— И что? Неужели ты из-за этого бесполезен? Посмотри на себя… ты же хранишь главную мысль, которой и помог Алогеме. Просто она ещё этого не знает.
— Я? Помог?
— Да, так и сказал. Ты помог ей также, как ей помогли все другие отголоски, когда она создавалась.
— Чем же я ей помог?
— Тем, что даже если ты юнец из планетарной обороны, перепуганный и неспособный убить даже муху, лежащий в крови среди руин, среди взрывов и бойни, заставший смерть всего своего отряда… ты можешь лежать и плакать сколько угодно, кричать о помощи, звать Императора, но никто не придёт. И кроме тебя самого… тебе никто не поможет. Мысль простая, но ради этого ты и здесь. Сам Тзинч так решил, ведь без этой истины, которую Видар осознал в первом своём перерождении, он бы так далеко не зашёл, уж поверь.
— Может тогда… тогда я способен на большее? — спросила Тень безымянного солдата, глядя в туннель, куда ушла Алогема.
— Решай сам. Мы теперь все решаем всё сами, Видара же больше нет. Хотя если переживаешь за Алогему, то можешь расслабиться. Она обладает силой куда большей, чем любой отголосок. И Лекс это тоже знает, потому и дал ей столько информации, сколько ей нужно, чтобы она совершила рост. Хладнокровный наёмник… взял её за шкирку и выкинул из зоны комфорта, влюблённый Мордред, честолюбивый Алор или дарящий цветочек Юртен… никто из них не смог бы сделать подобного.
У каждой фигуры была своя роль. Никого случайного здесь не было. И если ты был ещё жив… значит ты мог ещё что-то сделать… наверное? По крайней мере одно было известно точно: главной идей Куама было не создание утопии, не спасение всех и каждого, не атеизм и не технологический прогресс. Нет, весь Куам объединило то, что он давал выбор и право выбирать.
Выбирать между тем, хочешь ли ты лежать и ждать помощи, плача в коленки, или наконец-то сделать хоть что-то для того, что именно ты считаешь важным.