— Ты мне никогда не нравился.
— Потому что никогда не мог помешать мне попасть в любое место Золотого Дворца.
Альфарий стоял на платформе одной из секций гигантского Кольца Марса, с его обратной стороны. В этот момент Терра уже была уничтожена, флотилии перегруппировывались и Хаос оказался дезорганизован. Началась бойня, Абаддон уже также был мёртв и… казалось Империум победил, но эта цена… он лежал в руинах, так ещё и расколот на тех, кто с радостью принимал возрождение Бога-Императора и тех, кто… принимал с ужасом.
Династии Некрон обретали новую силу, эльдары так и не появились, но не стоит думать, что они не воспользуются ситуацией. Это была катастрофа, а ситуация стала похожей на времена Эры Раздора, когда Человечество пало во тьму, из которой её выведет Император. Но кто сделает это в этот раз? И сделает ли? Может они все просто перебьют друг друга?
Всё возможно, но одно Альфарий знал точно — шансы есть всегда. И проследив за тем, как лучший кустодианец получил остатки души в том числе и его отца… Альфарий уже было собирался уйти, уведя с собой помощников. Как вдруг один из них, под не силовой, но вполне себе надёжной бронёй, скрывался Лекс. Именно он и нёс золотой шар.
Кто бы мог подумать, что Видар передаст столь ценную вещь… алкашу-наёмнику? Хотя такое могли сказать лишь те, кто не знал какой путь Лекс проделал и что хоть он не стал великим лидером как Мордред, да и бастионом Человечества вряд ли являлся, как тот же Алор, и вестником войны как Вестгот не был, до покинувшего тень Великого Древа Аркация тоже далеко было.
Но пожалуй именно Лекс проделал очень долгий путь и очень сложную работу над собой, перестроив личность полностью, а в некоторых места создав её заново. Он сделал тоже, что делал сам Видар, хоть и был отголоском, слабейшим и никчёмным, как считалось.
— У меня вопрос… один, небольшой… — прокашлявшись, Лекс поднял забрало составного шлема. — Скажи мне, Вальдор… что ты чувствовал, когда стрелял в спины Громовых Воинов?
Вальдор, что очень осторожно и бережливо держа останки души Император, впал в ступор. Он ничего не отвечал, просто смотрел на странного человека, являющегося не то демоном, не то какой-то иной варп-сущностью. Почему он задавал вопрос? Почему смел открыть свой рот? Даже Альфарий не имел права так общаться с первым щит-капитаном.
— Нам стоит поспешить, — напомнил Альфарий, намекая на тринадцать стоящих громовых птиц, что уведут каждого в разные стороны и задержат преследователей, пока Вальдор покинет Солнечную Систему.
— Это важный вопрос и я задаю его не ради себя. Один из нас был там, на Арарате. И я не спрашиваю, почему, ведь ответ и так знаю. Но Вестгот заслуживает узнать, что ты чувствовал Вальдор? Когда стрелял в спины своих же родственников, которые не просили о чём-то… невозможном… они просто хотели умереть чуть позже и в битве с врагами отца, а не с его палачами.
— Всё, окно времени закончилось, — тут же произнёс Альфарий, у которого каждая секунда была на счету.
Потому он взял Лекса буквально за шкирку, пользуясь своей силой, и понёс прямо к одной из громовых птиц. Лекс особо не сопротивлялся. Как тут примарху посопротивляешься? Да и прав он был. Времени не было, а пытаться докопаться до Вальдора, у которого буквально в генах паталогическая верность Императору… м-да, такое себе. Он же просто инструмент.
— Сделанное мной я бы повторил и снова, если бы таким был приказ, — в спину произнёс Вальдор, чем и доказал общеизвестный факт.
В это же время соседняя секция запылала пламенем. Слуги Хаоса не оставляли попыток перехватить всевозможные пути отхода и убить каждого, кто потенциально мог помогать сохранить остатки души Императора. И кажется уже успевших несколько раз сдохнуть Ангрон начал перерождаться за восемь минут из-за необычайной ярости Кхорна, присутствие которого начинало достигать и этого места.
— Но в тот день я почувствовал… жалость… жалость и вину, которые после Ереси Хоруса достигли предела, став настолько сильными, что я с ними не мог справиться.
Вальдор уже не был уверен, что с расстояния ста метров до громовой птицы, куда бросили Лекса, тот слышит ответ. Кругом взрывы, битва кипит, корабли стреляют, целые куски кольца отрываются с жутким лязгом. И сам Ангрон мчится сюда. Надо было спешить и уйдя путям, что не были известны ни Тёмным Богам, ни даже Богу-Император Вальдор скрылся с настоящими останками души Императора, дабы позволить им возродиться в более мирной обстановке, если конечно это возможно.
— Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! — кричал Ангрон и не было понятно, к кому именно он обращается.
Но когда он уже был почти у цели, то на пути снова появились два брата.
— Ты за восемь минут переродился?! — прорычал Мойран, тут же уклоняясь от удара, после чего ударом своего гигантского меча отрубая Ангрону одну из ног.
Удар топор скользнул лишь по сакрофагу, но тот выдержал, после чего уняв всю демоническую силу, Мойран позволил нулевой ауре брата заполнить пространство или вернее поглотить его. Ведь если сила Мойрана была подобна сверхновой, что выплёскивал потоки энергии, то вот бездушные больше походили на чёрные дыры, которые эту энергию словно поглощали.
Или рассеивали… кто тут точно поймёт? Так или иначе в одном мгновение воздействие брат Мойрана ослабило Ангрона, после чего он лишился уже рук. А затем пылая не меньшей яростью, Мойран просто снял со спины саркофаг и бросил его прямо на грудь Ангрона, прижав того к земле и заставив испытывать такую боль, какую в храмах Малала не испытывали пленники.
Сам же Мойран тут же развернулся, глядя на ползущего гада Фулгрима. Опять ублюдок хотел вмешаться лишь под конец и забрать все лавры. Но как только глаза Мойрана и Фулгрима встретились, последний попытался ретироваться. Но просвистев в реальности и скрывшись в разломе, брошенный меч Мойрана вышел из пространство уже совсем рядом с Фулгримом и пронзил грудь того, пригвоздив змея к потолку.
— БРАТОУБИЙЦА!!! — взревел Мойран, который без саркофага начал сходить с ума ещё сильнее, а его демоническая сила начала расти так быстро, что затмила дары Слаанеш и испугала Фулгрима.
Стало понятно, кто вместо Императора жадно захватил чёрную энергию варпа. Фулгрим даже чутка позавидовать успел, ведь тут и до Пятого Бога уже можно дойти, ну или на уровень с каким-нибудь Малалом встать, а там уже и до уровня Четвёрки. А с Оружием, которым Фулгрим владел…
В общем, пока Фулгрим завидовал и фантазировал, он не заметил как проклятым артефактом Мойран обвалил потолок, сокрушив брата. Только тогда он опомнился, начал пытаться выбраться, могучий хвост расшвыривал обломки, но когда тот вылез из груды металла, то кулак Мойрана ударил прямо в зубы. Хвост ещё был под завалом, но верхняя половина туловища — на поверхности.
Этого Мойрану было достаточно и сев прямо на брата он начал превращать его лицо в фарш. Ударом за ударом, изредка отбивая атаки проклятых мечей или вовсе не обращая внимания на то, как они пронзают тело насквозь. Мойран регенерировал всё благодаря артефакту Нургла, который лишился над ним власти и теперь служил лишь Мойрану.
Кулаки его были наполнены яростью Кхорна, но и здесь Император помог, дав власть над гневом. То же касалось и всех других даров, которые Мойран принимал. Он верил, что сможет удержать их. Но не смог… по крайней мере до того, как "помог" Император, а затем и Бог-Император. Забавно, что теперь их различают под двумя разными сущностями.
Потому что для Мойрана не было человека более худшего, чем отец называвший одного из сыновей ошибкой, бросившего его и желавшего скорейшего его кончины, чтобы тот не позорил его. Этого хотела Эрда? Чёртовы ублюдок, что скрыл всю правду. Лживый, горделивый, невменяемый и павший на самое дно — Император был хуже каждого из Четвёрки, силу от которых сам и взял, но посчитал, что сыновьям такого делать не надо.
И посчитал он это из заботы? Нет, Мойран говорил с ним, знал правду, видел её в душе и теперь видел в новом чистом белом свете, что заменил блеск золота. Ничего не изменилось ни после войны с Рангдой, ни после Ереси Хоруса, не измениться и теперь.
Полностью объятый гневом Мойран поднялся на ноги над разорванным телом Фулгрима, который уже вернулся в варп. Позади также находился саркофаг, что шипел внутри горящей плоти Ангрона.
— Скорее, пока они не сбежали! — закричали последователи Бога-Императора, пока кустодии и Сёстры Безмолвия, начали окружать Мойрана.
Но Мойран одарил их взглядом полного презрения, после чего спокойно подошёл к саркофагу и начал подсоединять кабеля и трубки. Главным сдерживающим фактором для Мойрана был не отряд карателей, а сам брат… запертый в саркофаге, он зависел от тела Мойрана, который стабилизировал его генетический код. Проще говоря… если брат был как ограничитель силы, так и гарантия того, что он не будет снят.
Ведь в противном случае — он умрёт. Мойран не мог этого допустить. И никто другой его не заменит на этой роли, потому что всем другим братьям и примархам — плевать. Всегда было плевать.
— Эльдары! — раздался крик и в бой вступили арлекины.
Каким образом Вальдор договорился с ними и каких целей они придерживались? Никто не знал, ведь даже Иврейн никогда не понимала всего замысла актёров Цегораха. Так или иначе завязался новый бой и в целом шансы догнать ещё были, но… случилось нечто неожиданное.
Когда отряд во главе с кустодианцем направился в ангар, откуда вылетали Громовые Птицы, на пути его возник Калдор Драйго. И мечом своим он преградил путь, заставив всех впасть в ступор, в том числе других Серых Рыцарей из военного крыла Ордо Малеус, которое присутствовало здесь и играло особую роль в сдерживании Мойрана и в целом в борьбе с демонами.
— Прошу простить меня за занудство, но Серые Рыцари несут в себе Его кровь. Кровь Императора, который усовершенствовал нас и дал силу, чтобы сопротивляться даже тем, кого называют Богами, величайшим варп-сущностям, — говорил Калдор Драйго. — А я историю знаю и хоть сам я дал добро на Последний Указ, но…
Калдор покачал головой.
— Не стоит гнаться за остатками душой того, кто был лучше нас всех. Ведь она уже в самых надёжных руках.
Необычайно времени он выиграл, ведь выслушали его даже кустодии, но и так было понятно, что переубедить никого не получится. И когда время отмерило срок равный силе уважения к нему… боевые отряды, за исключением самих Серых Рыцарей, что не могли двинуться и пойти против магистра, начали готовиться к бою.
— Я не убью и раню никого из вас, — пообещал Калдор и улыбнулся, после чего надел шлем.
Он знал, что они всё равно победят, но Вальдор к этому времени уже будет слишком далеко.