*(лат.) Я сказал; добавить нечего
Скажи, небо, гроза с градом,
Куда рваться и что мне надо,
Зачем я открыл клети —
Ответь, потому что она — она не ответит.
— Чего грустим?
Астра перевела взгляд с горящего камина на отца и удивлённо приподняла бровь.
— Что я, не вижу, что ли? — Эктор опустился в кресло рядом и с тревогой взглянул на дочь. — Выкладывай, будем вместе разбираться.
Девочка поморщилась и недовольно повела плечом, но потом всё же ответила:
— Ты ведь знаешь, какой у меня основной жизненный принцип?
— Насколько я помню, — прищурился профессор, — ты говорила, что стараешься как можно лучше вписываться в движение Судьбы.
— Всё верно. Но, знаешь ли, это совершенно бесполезно, если у тебя нет цели. Ты видишь массу возможностей, но просто пропускаешь их, поскольку за отсутствием представления о желаемом результате не можешь выбрать ни одной.
— А у тебя нет цели?
— Кажется, нет, — пожала плечами Астра и отвернулась. — Я могла бы пойти в коммерцию и заработать в сотни раз больше, чем у меня есть сейчас. Там даже думать особо не нужно — благодаря предвидению можно собрать такой инвестиционный портфель, что доходов и моим внукам хватит. Но мне не нравится такая жизнь. Это точно не моя цель.
— А наука? Или писательство?
— Это увлечение. То, что приносит мне удовольствие. Я не собираюсь делать из них цель на всю жизнь, потому что тогда придётся отказаться от волшебного мира, если по хорошему. Просто чтобы не распыляться. А это опасно, никогда не знаешь, когда тебе оттуда прилетит.
— Хорошо. А как насчёт магии? Ты раньше просто горела её исследованиями.
— Горела, — кивнула Астра со вздохом. — Но, поверь мне, уже сейчас мне удаётся делать то, что волшебники просто не в состоянии понять. Нет, в волшебном мире масса удивительных и сложных явлений, но в моём случае их изучение — такое же увлечение, как наука. Потому что непрерывное познание не может быть ключевой целью. Для меня, по крайней мере. А исследования моего дара… Это не имеет никакого смысла, если его не применять. А делать это шире, чем сейчас, я не собираюсь, и причины такого моего решения ты прекрасно понимаешь.
— По-ни-ма-ю… — по слогам протянул Эктор. — Неужели больше ничто не увлекает тебя? Нет больше никаких целей?
— Ну, я могла бы заняться местью, — нехорошо усмехнулась девочка. — Устранить всех Пожирателей, просто ради собственной безопасности. Особого труда это не составит.
Мужчина молчал долго, а потом осторожно поинтересовался:
— А здесь-то что тебя останавливает?
— Я не ангел, но никогда не била первой. Если вспомнишь, моя агрессия всегда была только ответом. Не собираюсь это менять.
В полутёмной гостиной повисла тишина, и Астра вновь уставилась в пляшущее пламя. В последние дни оно завораживало её, гипнотизировало и безумно привлекало тем, что, глядя в самое сердце огня, она могла выбросить наконец мысли из головы и застыть в бесконечно-сладком небытии.
— Как-то же ты жила до этого? — наконец подал голос Эктор.
— Раньше я просто хотела выжить. Это было самой первой моей целью с тех пор, как я себя осознала. И учёба, и книги, и магия. Да и социализация, по большому счёту. Последователи и союзники — ещё парочка шансов выжить. Но теперь… Мой бог — бог смерти. И бояться Его было бы глупо.
Профессора такой вывод явно не устроил. Он поднялся с кресла и принялся мерить шагами ковёр, пытаясь сдержать эмоции.
— Масса людей живёт без особой цели, просто живёт!
— Их двигают вперёд гормоны. Кто-то лучше тебя? Лови дозу кортизола. Достиг чего-то? Добро пожаловать, господин дофамин. Находишься среди близких тебе людей? Наслаждайся, это окситоцин. И так далее. Эволюция заложила в нас естественный механизм, который с помощью чередования стресса и наслаждения двигает человека вперёд. Но проблема в том, что я не совсем человек. Сколько себя помню, руководствовалась прежде всего разумом, а вместо большинства эмоций были колебания дара.
Мужчина наконец остановился и уточнил:
— Получается, ты просто не умеешь что-то хотеть? Чего-то глобального, я имею в виду? Действуешь только в ответ на стимул извне?
— Получается так.
Эктор сел, и вновь повисло долгое молчание.
— А что твой бог? — наконец выдавил из себя мужчина.
— Он сказал мне просто жить. Ему ничего не нужно. И так все у Него будем.
— Это его сила так влияет на тебя?
— Отчасти.
— Ты можешь избавиться от неё? Или хотя бы уменьшить влияние?
— Могу изредка стравливать излишки. Но тогда я становлюсь такой же как все волшебники — эксцентричной, непредсказуемой, непостоянной или ещё какой-нибудь не такой. И, что самое обидное, без цели не выжить и в этом случае. Меня просто будет болтать из одного состояния в другое, а мозг будет искать любой якорь, чтобы прекратить это. Отсюда зацикленности, навязчивые идеи и прочая прелесть, которой так любят страдать маги.
— Ты говорила, что потомок семьи его жрецов. Как жили они?
— Вся их жизнь была приуготовлением к смерти. Как у египтян. Или у христиан, если так задуматься.
Судя по взгляду Эктора, его этот вариант не устраивал.
— Хорошо, вернёмся к волшебникам. Ты знаешь кого-то из них, чей образ жизни тебе импонирует? У кого нет навязчивых желаний, кто более-менее похож на обычного человека?
Девочка долго молчала, потом встала и отправилась в свою голову, не говоря ни слова. Когда Эктор осторожно заглянул туда пятью минутами позже, комната уже была пуста.
* * *
Астра стояла перед невысокой живой изгородью, за которой начинался запущенный яблоневый сад, сейчас кажущийся зловещим из-за голой чёрной земли и искривлённых ветвей, тянущихся к небу. В ответ оттуда вновь моросил дождь, и мир вокруг практически полностью окрасился в серые тона. Девочке даже подумалось, что если бы Нора была выкрашена в чёрный цвет, то вкупе с нынешним антуражем получился бы натуральный замок злого волшебника.
Но обитатели дома позаботились о том, чтобы привнести красок в свою жизнь. Нора была разноцветной не только внутри, но и снаружи, и каждая пристройка имела свой собственный цвет — от вырвиглазно-жёлтого до индиго. Но самым ярким был, конечно, цвет волос обитателей Норы. Не заметить одного из Уизли было сложно даже издалека. В первые же секунды после перемещения Астра успела заметить сразу четырёх — трое выписывали странные фигуры в небе, а четвёртая как раз вынырнула из-за изгороди и мрачно уставилась на незваную гостью.
— Эванс, — недружелюбно буркнула она.
— Уизли, — в том же тоне отозвалась Астра.
— Чего надо?
— С мистером Уизли хотела пообщаться.
— Жаловаться будешь?
— Вмешивать родителей в школьные склоки? Я похожа на Малфоя?
Джинни хмыкнула и несколько оттаяла:
— Перелазь, отец вон там, в сарае, с магловскими железяками возится.
Благодарно кивнув, Астра перепрыгнула изгородь и двинулась к стоящему чуть в стороне покосившемуся строению. Чтобы найти вход, сарай пришлось обойти и выйти во внутренний дворик Норы, где сейчас не было никого, кроме кур.
Приоткрыв дверь с облупленной краской, девочка отметила, что та даже не скрипнула, и заглянула внутрь. Её взгляду предстали ряды верстаков и настенных полочек, в творческом беспорядке заваленных самыми разными предметами из обычного мира. Среди этого многообразия штепселей, бытовых приборов, автомобильных деталей и чего-то вовсе неразличимого найти мистера Уизли оказалось достаточно сложно.
Протиснувшись в узкий проход между двумя верстаками, Астра осознала, что сарай изнутри больше, чем снаружи, и осторожно пошла вперед, следуя за следами мужских туфель на пыльном полу. Мистер Уизли нашёлся уже через пару поворотов. Проход между двумя грудами электрических чайников вильнул, и Астра вышла на свободный пятачок пространства, посередине которого стоял старенький фордик Англия.
— Он будет летать? — поинтересовалась девочка, не утруждая себя приветствием.
В ответ послышался глухой удар и какая-то возня, и через минуту из-под машины ужом выскользнул мистер Уизли с руками и лицом, полностью покрытыми сажей.
— Мисс Эванс? — рассеянно пробормотал он, поправляя очки. — Как вы догадались?
— По-моему, это было очевидно.
— Хм…
Мужчина вытер руки ветошью, с грустью взглянул на свои ладони, ни на тон не посветлевшие, и со вздохом взялся за палочку. Через пару секунд он уже имел достойный вид, по которому невозможно было угадать, какой «магловской ерундой» занимался заслуженный клерк Министерства Магии и почтенный отец семейства.
Артур ещё раз протёр очки, и Астра, прищурив глаза, разобрала наконец, что мужчина до крайности смущён. Осталось лишь выяснить причину. Вряд ли же он стыдится того занятия, за которым его нашла когтевранка?
— Мисс Эванс, я… — Волшебник наконец отложил очки в сторону и прямо посмотрел на девочку усталым близоруким взглядом. — Я должен извиниться перед вами за поведение своих детей. Я не мог даже предположить…
— Оставьте, — махнула рукой Астра. — Лично мне они доставили исключительно ряд мелких неудобств. Извиняться стоило бы перед Мораг МакДугал. Она, конечно, толкнула Рона с лестницы, но это было в ответ на его оскорбления, так что убивать её в ответ — это несколько чересчур.
— Убивать? — Мистер Уизли побледнел так, что веснушки стали казаться чёрными точками на его коже.
— Я думаю, близнецы этого не планировали. Они насильно заставили Мораг съесть какую-то волшебную дрянь, которая должна была превратить её в птицу. Проблема в том, что энергия для трансформации не была заложена в их поделки, как это делается в зельях. Учитывая, что в тот момент Мораг была на грани истощения…
На мистера Уизли было страшно смотреть, но Астра безжалостно добила:
— Она выжила исключительно чудом.
Ожидаемый эффект был достигнут, так что девочка не стала добавлять, что отказ от мести со стороны пуффендуйки тоже был не иначе как чудом.
Не дождавшись комментариев от потрясённого мужчины, она запрыгнула на стол и уселась, с трудом уместившись на крошечном пятачке, свободном от инструментов и деталей от фордика.
— Прошу прощения за бесцеремонность, но хотелось бы быть на уровне глаз собеседника, — прокомментировала Астра, болтая ногами. — Оставим этот разговор, он всё равно ни к чему конструктивному не приведёт. Я пришла не за этим.
— И что же вы хотели, мисс? — поинтересовался волшебник, опираясь бедром на капот машины. Сейчас он выглядел ужасно усталым, почти больным.
— У меня экзистенциальный кризис, — в лоб начала Астра. — Отсутствует цель в жизни. Как показала практика, обычные люди прекрасно себе живут в таком состоянии, а вот волшебникам становится сложно. У меня есть увлечения, есть друзья и близкие, но нет цели. Вот, собственно, хотела поинтересоваться, как у вас получилось оставить увлечения увлечениями, а не навязчивыми идеями? И как вы нашли для себя смысл жизни? Ведь волшебники, по сути, автономные и совершенно свободные существа. При желании можно заниматься чем угодно и построить какой угодно образ жизни. Почему вы выбрали именно так? И неужели ничего не хотели поменять?
Мистер Уизли долго молчал, сложив руки на груди и низко опустив голову, а потом ответил, говоря медленно и как-то неуверенно.
— Вы правы в том, что для волшебника очень важно иметь увлечения. Именно поэтому, кстати, у нас так популярен квиддич, чего не могут понять некоторые маглорожденные. И ваша игра именно поэтому так быстро завоевала свою популярность. Но чтобы стать смыслом жизни, увлечение должно стать любимым делом. Любимым, понимаете, мисс? Вы должны искренне любить то, что делаете, с кем делаете, для кого делаете. Любить своё настроение и самого себя, когда вы это делаете. Улавливаете?
— Любовь… — Астра скривилась и спрыгнула на пол.
С любовью у неё были сложности. Для неё любовь всегда была именно решением. И как тут прикажете дофаминовый прилив от увлечений переводить на уровень любви?
— Что вы любите, мисс Эванс? — неожиданно догнал её вопрос мистера Уизли. — Любите ли вы кого-то?
— Это Дамблдор вам мозг прокапал? — резко обернулась девочка, остро взглянув на волшебника и поймав такой же острый взгляд в ответ. Эта разительная перемена в собеседнике внезапно подействовала на неё как хорошая пощёчина, и в сердце Астры взвилось давно, казалось, позабытое бешенство. — Чтоб вы знали, я люблю отца, люблю своих подруг. А кого любит этот старик? Ни жены, ни детей! Большинство сторонников погибло, пока он сидел в высокой башне и не участвовал в войне, как сраная принцесса! Видит небо, я старалась относиться к нему с почтением и уважением, несмотря на то, что он единоличным решением выкинул меня из волшебного мира. Я думала, может быть, он окажется достаточно мудр и оставит меня в покое, позволит жить свою жизнь! Но нет, господин директор отказывается учиться на своих ошибках и опять лезет туда, куда никто не просил лезть! Вы спрашивали, кого я люблю? Я могу сказать, кого не люблю всё больше и больше день ото дня! Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, вот кого!
— Я понимаю вашу обиду, мисс, но вы должны понять, что Дамблдор отдал вас на воспитание дяде и тёте исключительно ради вашей безопасности.
Астра ждала чего угодно в ответ. Агрессии, попытки успокоить… Но то, что сказал Артур, дало девочке понять, что разговор можно сворачивать. Смысла в нём не будет.
— Пожиратели Смерти…
— Вы знаете, когда я впервые в сознательной жизни столкнулась с Пожирателем Смерти? — перебила Астра, чувствуя, как пламя в груди гудит, подпитывая её гнев. — В пять лет! В пять! Брат и сестра Кэрроу, знаете таких? — Судя по вновь побледневшему лицу Артура, он прекрасно их знал. — А знаете, что с ними случилось? Они умерли! Умерли, потому что я испугалась! Потому что они похитили меня, моих тётю и кузина и собирались нас убить! И что-то я не заметила особой защиты в тот момент!
Волшебник молчал. И девочка разочарованно отвернулась.
— Я не собиралась мстить. Я даже забуду о его существовании, если он просто перестанет лезть в мою жизнь. В конце концов, что плохого я ему сделала? Родилась?
Волшебник молчал. И Астра ушла.