Это, пожалуй, были самые сложные каникулы в жизни Снейпа. Потому что всё то, что он привык выполнять в двух временных воплощениях, теперь пришлось делать в одном, потому что второе лежало в лазарете и «изображало из себя паиньку». Беллатрикс и Лорд только косились подозрительно, не особо веря в такую покладистость, но прицепиться им было не к чему.
Остальные азкабанские сидельцы к зельевару тоже особо не цеплялись. Во-первых, уже через три дня им это наскучило, а во-вторых, следующая партия восстанавливающих зелий для них содержала в себе такую дозу красного перца, что даже у Долохова глаза на лоб полезли. Санди только хихикала пакостно — помочь брату, тем более в таком интересном деле, она всегда была готова.
К её огорчению, помогать пришлось не только в шалостях, потому что на неё же Северус свалил всю административную работу в Хогвартсе и Гильдии. В принципе, в компании с сэром Келли Санди прекрасно справлялась, так что Снейпу оставалось только визировать результаты их работы. Аудит фирмы пришлось оставить на Селесту и Таши, но для них дело было привычным, так что проблем не возникло.
Для проведения ритуалов на Йоль зельевара отпустили с большим скрипом, но всё-таки отпустили, так что не пришлось извращаться в попытках провести три ритуала в одну ночь. Традиционный бал в замке Принцев Селесте пришлось организовывать в одиночку, и чтобы отправиться туда в личине Сайруса Принца, Северусу Снейпу пришлось выдержать настоящее сражение с колдомедиком.
А вот от визита на конференцию зельеваров пришлось отказаться — больше волшебника никуда отпускать не собирались, а даже с маховиком провернуть это незаметно не представлялось возможным. Пришлось довольствоваться воспоминаниями сестёр.
Зато Снейп успел написать давно запланированную статью о перспективах использования «эликсира жизни» в зельеварении. Волшебнику совсем недавно удалось выбить из Люциуса внушительную партию этой эссенции под предлогом разработки зелья для лечения бесплодия, так что материал для экспериментов и, соответственно, публикации был. Времени только не было, но эту проблему опять пришлось решать с помощью фамильного артефакта.
Наконец каникулы подошли к концу, и Снейп с облегчением уполз в Хогвартс, чувствуя, как на смену привычному раздражению и усталости приходит настоящая злость. Дамблдор хотел агрессии? Он её получит.
Правда, всё сразу пошло не по плану, когда на педсовете фигура зельевара сразу же удостоилась всеобщего внимания и заработала парочку — о ужас! — сочувствующих взглядов. Откуда ноги растут, понятно стало сразу — место Санди пустовало вопреки её обычной пунктуальности, так что определить, чей болтливый язык тут поработал, было несложно.
— Ты как, Северус? — участливо поинтересовалась Макгонагалл, разбивая неловкую тишину.
— Я слышал, у меня всё хорошо, — желчно отозвался маг, занимая своё кресло.
— Ну, шутит, значит, здоров, — оптимистично хохотнул Кеттлберн.
— Не порите чушь, коллега, — строго одёрнула его мадам Помфри. — Показная ирония и сарказм часто являются способом скрыть внутреннее нестабильное состояние и могут являться симптомом депрессии.
— Давайте обсудим что-нибудь помимо моего здоровья? — мрачно поинтересовался Снейп, но коллектив было уже не остановить.
— Северус, это очень серьёзно! — воскликнула мадам Помфри. — Тебе следует аккуратнее относиться к собственному здоровью. Ты же всё время в работе! Когда ты в последний раз хорошенько отдыхал?
— Да, Северус? — поддержала Макгонагалл.
— Минерва, если так переживаете за меня, одобрите наконец передачу младших курсов мисс Смит, — раздражённо буркнул зельевар. — Я Магистр зельеварения, так почему я должен учить азам незаинтересованных малолеток?
— Вы же знаете, Северус, такова позиция директора.
Волшебник только буркнул что-то неразборчивое и закрылся ото всех «Азиатскими противоядиями», про себя отмечая, что эту тему он поднял совершенно зря — в учительскую как раз в этот момент вошёл Дамблдор, который определённо слышал, о чём шла речь.
— Тебя что-то не устраивает, Северус? — мягко поинтересовался он.
— Что вы, господин директор, — отозвался зельевар совершенно равнодушно, выкручивая контроль сознания на максимум.
Что-то он расслабился. Забыл, какой подозрительной и злопамятной сволочью бывает Дамблдор.
— Раз возражений нет, приступим к делу.
Педагогический коллектив привычно промолчал, но затаил. С директором никто уже не спорил, все привыкли, что это дело бесполезное, а если начать настаивать, то и вредное — Дамблдор, может, и пойдёт навстречу, но вывернет изначальную идею таким образом, что сами потом не рады будете.
— Минерва, что у нас?
— Сегодня необходимо определить, какие студенты требуют повышенного внимания или корректировки программы обучения. Я бы хотела обратить внимание на успеваемость…
Снейп привычно отключился от разговора, улавливая ход обсуждения лишь краешком сознания. Основное свое внимание он направил на скрупулёзный анализ собственного ментального состояния. Последние события пробудили в нём чутко спящую до того паранойю, поэтому постоянный самоанализ стал основным развлечением волшебника на ближайшие дни.
— Северус, а ты что скажешь?
— О Поттере? — мгновенно включился зельевар. — Обычный магловоспитанный, ничего выдающегося. Разве что обострённые моральные качества и повышенная автономия — на взрослых не рассчитывает в принципе, привык полагаться только на себя. Заниженная самооценка, зато повышенный эмоциональный интеллект. Лёгкий СДВГ, который мальчик уже научился компенсировать. Успевает, в принципе, на достойном уровне, но только если заинтересован в предмете. Собственно, это всё что я могу сказать.
Флитвик только головой покачал:
— Вот вы скажете так скажете, Северус. Словно кусок мяса препарировали.
— Не вижу принципиальной разницы, — невозмутимо отозвался Снейп и вновь скрылся за книгой.
На самом деле, в его мысленной характеристике гриффиндорца было ещё две строчки:
Испытывает постоянную вину за смерть родителей, из-за чего склонен к самопожертвованию.
Маниакально-депрессивный тип личности.
Снейп не стал проговаривать это вслух, прекрасно понимая, как быстро такие особенности могут превратиться в болевые точки в неумелых или, наоборот, чересчур умелых руках. Впрочем, едва ли это как-то помогло мальчику. Как будто Дамблдор хуже разбирается в людях.
Больше Снейпа не дёргали, да он и сам не стремился участвовать в обсуждении новой четвёрки потенциальных проблем на Гриффиндоре. Тоже мне, наследники Мародёров. Нет уж, его крестник в этом участвовать не будет. Второй тоже.
Уточнение было существенным, поскольку в последние месяцы Драко,, прекрасно умеющий находить интересных и полезных людей (весь в папочку), банным листом прилип к компании Мальчика-Который-Выжил. Причём так это выглядело только для Снейпа, который знал крестника как облупленного. Для всех остальных Драко относился к Гарри подчёркнуто равнодушно, но при этом сталкивался с ним подозрительно часто и не упускал шанса блеснуть своими познаниями.
Первой обычно не выдерживала Гермиона и требовала пояснить, «раз такой умный». Драко, разумеется, пользовался возможностью продемонстрировать свой кругозор и начитанность. Гриффиндорцам на это редко было что возразить, лишь Лонгботтом изредка вставлял своё веское слово.
Сам Снейп считал, что Драко выбрал неправильный вариант, если хотел подружиться с национальным героем. Поттер — не слизеринец, он подбирает знакомых не по их полезности, а по духовному родству, так сказать. Вот если бы Малфой совершил какой-то благородный поступок… Но подсказывать крестнику Северус не собирался. Большой уже, сам разберётся. А нет — тоже хорошо, сильные враги отлично мотивируют к развитию, уж это-то Снейп знал хорошо.
— До завтра, коллеги, — прервал нить размышлений голос Макгонагалл.
— Северус, задержись, — прибавил Дамблдор, и зельевар мысленно застонал.
Он ненавидел эти моменты, когда старик намеренно грубо ковырялся в его мыслях, выискивая малейший намёк на крамолу. Причём копался долго и подробно, гад. Конечно, это было отличной тренировкой для ментальных щитов и личин, которых у Снейпа набралось уже на порядочный калейдоскоп, но как же выматывало! Пусть Дамблдору до Лорда было далеко, в любой момент он мог увидеть что-то, что его взгляду не предназначалось. И это обозначало крах.
В прошлые годы скрывать свою вторую жизнь было гораздо легче — не так уж много там происходило такого, что эмоционально затрагивало зельевара. Последний же год, напротив, на подобные потрясения был богат.
Год! Подумать только, целый год прошёл с тех пор, как они наконец освободили Беллатрикс и остальных узников Азкабана. Кстати, что там с псиной-Блэком? Надо будет проверить. А то что-то его не видно и не слышно.
— Северус, ты ничего не хочешь мне сказать?
Волшебник сквозь ресницы посмотрел на Дамблдора и промолчал. Он прекрасно знал, как выглядит в такие моменты. Холодное, почти жестокое равнодушие на лице и чёрные туннели глаз, ничего не выражающие и, кажется, не отражающие ни одного лучика света, словно две чёрные дыры. Волшебник скопировал это выражение у одной своей знакомой, тоже большой фанатки чёрного, и заслуженно гордился тем эффектом, что производил на учеников и неприятных знакомых. Жаль, директора таким было не понять.
— Легилименс , — прошептал он, и зельевар сосредоточился на ментальной маске, что сейчас увлечённо потрошил старик.
Первыми вивисекции подверглись сконструированные воспоминания о том, как Снейпа насильно отволокли к целителю. Здесь первопричиной вместо Беллы была назначена Санди. С сестрой этот момент Северус уже успел согласовать, даже вживил ей аналог своего воспоминания, так что за достоверность переживать не приходилось. Но старик и так, видимо, ничего не заподозрил и полез копаться в отношении зельевара к Поттеру. Северус даже уловил отзвук разочарования старика, поскольку отношение это ничем не отличалось от отношения к остальным гриффиндорцам. Тут депрессия сыграла очень на руку Снейпу — с чистой совестью можно было скинуть на неё всё равнодушие и раздражение, направленное на окружающих.
Найденные ответы не слишком удовлетворили Дамблдора, и он переполз к смежной ветке ассоциаций — покупке новой палочки для Поттера. Тут, к сожалению, пришлось показывать всё. В конце концов, на мальчишке не было никакой ментальной защиты. Затирать воспоминание было бесполезно — если будет желание, его обязательно найдут. Такое работает только с теми воспоминаниями, которые никто и не собирался искать.
Картинки прошлого сменялись, и Снейп почти физически ощущал, как с каждой минутой ухудшается настроение Дамблдора. Вечный сценарий их взаимоотношений — зельевар портит какие-то планы директора из-за того, что не знает, в чём состоят эти самые планы, директор бесится, потому что понимает, что это — результат не злого умысла, а недостатка информации, и по факту виноват он сам, далее вся злость срывается на зельеваре.
— Круцио ! — ожидаемый итог.
Снейп откинулся в кресле, пережидая неприятные судороги и злорадно улыбаясь про себя. Директор, не сдержав злости, наложил второе Непростительное до того, как разорвал ментальный контакт. В результате самому ему прилетело практически так же сильно, как зельевару.
С внутренним удовлетворением осмотрев перекошенную рожу господина начальника, Снейп поплёлся в свои покои. Злости меньше не стало, и это было хорошо. Злость — прекрасный источник энергии, знаете ли.