Глава 6: Волчья кровь Артур начал ненавидеть Юг в тот момент, когда прошел через Ров Кейлин. Его презрение к этим землям усилилось, когда он ступил на улицы Королевской Гавани, и продолжало расти почти каждый раз, когда он встречал южных лордов или рыцарей. Теперь он стоял в Большом зале Штормового Предела, окруженный южанами, которые вот уже шесть дней перешептывались о Рейнире и о нем.
Еще до начала ухаживаний за его принцессой несколько ворон стали невольными свидетелями разговоров у окон гостевых покоев, где многие лорды пили и ужинали вместе. Шепот, который доносился оттуда, не остался незамеченным Артуром, сыном Дома Старков. Большая часть мужчин считала Рейниру слабой, утверждая, что она «образумится», как только поймет, что никто не поддержит ее притязаний. После этого, по их мнению, она станет так отчаянно искать себе выгодного супруга, что ее руку получит Дом с наибольшим богатством и самым крепким замком.
Дальше начались настоящие споры, когда лорды начали азартно гадать, за кого выйдет замуж Рейнира. Это подтолкнуло Артура составить список Домов, которые, как он считал, никогда не поддержат притязаний его принцессы. Список этот становился длиннее с каждым днем. Но мелочность лордов на этом не закончилась. Когда Рейнира вежливо отклонила их предложения, напомнив, что ей нужен супруг, а не замок, вороны вновь донесли до Артура новые шепотки.
На этот раз злословили уже о нем самом. Лорды Эстермонт, Лонмут, Пенроуз и Пизбери утверждали, что Рейнира отклонила их предложения из-за «грязного северного варвара», который нашептал ей на ухо глупости. Некоторые даже зашли так далеко, что потребовали от лорда Баратеона выгнать Артура из Штормового Предела, заявив, что он манипулирует принцессой, чтобы она вышла замуж за него. Лорд Боремунд отказался вмешиваться, но пообещал отправить ворона королю, чтобы предупредить его о подозрительном советнике его дочери.
Однако ворону не суждено было долететь до своего адресата: письмо перехватил сам Артур, а его верный волк Тень уничтожил послание.
С каждым днем терпение Рейниры истощалось. Во время одной из встреч она огрызнулась на лорда Кэррона, который заявил, что станет покорным мужем и будет «удовлетворять» ее каждую ночь, если потребуется. Этот грубый выпад окончательно сорвал принцессе нервы, и она досрочно завершила прием. Артур попытался успокоить ее, но в сердце Рейниры пылал Дракон, и даже холод Старка оказался недостаточным, чтобы усмирить его.
Рейнира захлопнула дверь своей комнаты перед его лицом и приказала оставить ее в покое. В тот вечер она не вышла к ужину, а, по словам сира Кристона, понадобилось несколько часов, чтобы ее гнев утих и усталость позволила ей заснуть.
По крайней мере, так понял Артур из всего шума, который она произвела.
Он сам начинал ощущать, что силы покидают его. Ухаживание превращалось в катастрофу. Единственным лордом, который объявил себя удостоенным чести встретиться с будущей королевой, был лорд Баклер. Остальные приходили лишь ради того, чтобы обрести невесту, и теперь уходили, оставляя за собой след из лжи и слухов.
Постоянное раздражение Рейниры достигло предела, когда перед ней предстал первый речной лорд. Джорах Маллистер оказался человеком с манерами, значительно превосходящими большинство его коллег из Штормовых земель. Когда принцесса мягко отклонила его предложение, узнав, что у него уже есть двое сыновей от первого брака, он лишь поклонился в знак понимания и поблагодарил ее за уделенное время.
Артур едва сдержал довольную ухмылку. Вежливость и смирение лорда Маллистера выгодно выделяли его на фоне остальных претендентов. Принцесса даже позволила себе открыто отметить его как самого приятного из всех, кого она встречала с начала ухаживаний. Артур не стал ее поправлять — он сам был того же мнения. Судя по шепоту, который доносили вороны, большая часть лордов Штормовых земель уже давно поддерживала Эйгона, и шанс на союз с Рейнирой казался призрачным. Однако пример лорда Маллистера мог вдохновить оставшихся претендентов подняться до его уровня, если им выпадет возможность.
Молодая валирийка пригласила Джораха Маллистера на ужин, чтобы выразить благодарность за проявленную преданность и узнать больше о Сигарде, его владениях и ежедневных трудностях, с которыми сталкиваются его люди. Лорд Маллистер оценил внимание Рейниры и покинул Штормовой Предел с обещанием будущей королевы найти способ улучшить оборону Сигарда от железнорожденных.
Предложение лорда Джораха произвело эффект. Речные лорды и оставшиеся штормовые лорды начали подходить к принцессе с куда лучшими манерами, чем их предшественники. Однако, несмотря на это улучшение, проблемы остались прежними. Рейнира все еще не нашла достойного претендента. Список Артура, куда он заносил имена лордов, которые не поддержали бы ее притязания, продолжал расти.
Речные лорды были приятным исключением: многие из них искренне поддерживали Рейниру. Однако сила Речных земель не могла сравниться с мощью Штормовых земель, и едва ли половина речных лордов публично объявила о своей верности будущей королеве.
Рейнира с каждым днем чувствовала нарастающую усталость. С каждым новым лордом, который не признавал ее будущей королевой и не видел в ней того, кто однажды сядет на Железный Трон, ее вера в успех становилась все слабее.
Рейнира была сильной женщиной, но даже ее силы не хватало, чтобы в одиночку выдерживать испытания, которые легли на ее плечи. Втайне она жаждала поддержки.
На пятый день пребывания в Штормовом Пределе она предложила Артуру встретиться наедине в ее комнате. Однако северянин отказался, объяснив, что, если его увидят входящим туда в одиночку, по замку, а вскоре и по всему Королевству, поползут слухи о том, что они тайные любовники и он якобы осквернил ее. Рейнира пришла в ярость. Она едва не закричала, чтобы хоть как-то облегчить тяжесть, давившую на ее сердце. Но вместо этого она просто отпустила Артура на ночь.
Когда он ушел, Рейнира заметила, что Тень, огромный лютоволк Артура, остался рядом с ней. Несмотря на свои чудовищные размеры, волк выглядел, как гигантский черный щенок, мягко глядя на нее и высовывая язык. Она привела его в свою комнату под обеспокоенным взглядом сира Кристона. Закрыв за собой дверь, она опустилась на колени и обняла Тень за шею. Зарывшись лицом в его густой мех, она тихо заплакала, позволяя слезам выплеснуть накопившиеся стресс и разочарование.
Ей потребовался почти час, чтобы успокоиться. Когда она подняла голову, Тень все еще лежал рядом, спокойно наблюдая за ней. Рейнира поблагодарила его мягким поцелуем в нос. Затем, переодевшись в ночную рубашку, она легла спать, положив голову на его широкую грудь. Засыпая, она крепко обняла волка, впервые за долгое время ощущая покой.
Наутро Рейнира вошла в Большой зал с обновленной уверенностью и силой, которые, как ей казалось, она утратила. Сон был самым спокойным за последние годы, а присутствие Тени рядом принесло больше утешения, чем она могла себе представить. Она заметила, что Артур выглядел усталым, будто провел бессонную ночь. Этот факт удивил ее: он не пришел искать своего лютоволка, зная, что его присутствие нужно было ей. Сидя на троне Дюррандонов, Рейнира дала себе обещание поблагодарить Артура за его поддержку, ведь никто другой не смог бы дать ей то, чего она так жаждала той ночью.
Первым претендентом дня стал лорд Дондаррион из Блэкхейвена, столь старый, что Рейнира сомневалась в его способности к деторождению. Она мысленно поблагодарила Тень и Артура: если бы не они, она не смогла бы выдержать даже самого слабого соперника.
Тем временем Артур вспоминал события прошедшей ночи. Когда Рейнира предложила ему поговорить наедине, он поверил, что ее желание было искренним, но его прагматичный отказ показал ему, как глубоко она страдает. Увидев ярость в ее фиолетовых глазах, он сразу понял свою ошибку. Именно поэтому он оставил Тень с ней, зная, что его волк сможет утешить принцессу так, как не смог бы он сам.
Однако спустя некоторое время Артур начал беспокоиться и проник в разум Тени. Его желтые глаза расширились, когда он почувствовал на меху волка слезы Рейниры. Увидеть девушку, обычно держащуюся с гордостью настоящего дракона, в таком уязвимом состоянии было непривычным и неприятным. Тем не менее он радовался, что Тень оказался рядом с ней.
Но причина его беспокойства этой ночью была глубже. Взаимосвязь между разумом варга и его зверем всегда имела последствия для обеих сторон, особенно если влияние волка на человека оставалось без контроля. Артур и Тень делили друг с другом не только разум, но и сны. Артур часто бессознательно варгировал, когда волк охотился или спал. Однако в ту ночь что-то изменилось. Что-то, что Артур пока не мог понять, но уже ощущал, как это начинает влиять на него.
Артур понимал, что ночь, проведённая в теле Тени, изменила его глубже, чем он готов был признать. Поцелуй Рейниры в нос пробудил в нём нечто первобытное, едва сдерживаемое воспитанием и самоконтролем. Волчья кровь бурлила, требуя подчиниться инстинктам, особенно после того, как он увидел, как Рейнира раздевается. Для человека он оставался сдержанным и презирающим насилие, но для волка, охваченного течкой, вид обнажённой женщины пробудил необузданную тягу к размножению.
Ночь превратилась в мучительную борьбу между человеком и зверем. Волк хотел взять верх, поддаться инстинктам, но Артур сопротивлялся изо всех сил. Даже когда Рейнира обняла голову Тени и прижала её к своей груди, он сохранил самообладание, но цена за это была высока. Лишь на рассвете ему удалось вернуться в своё тело, но последствия борьбы оставили глубокий след в его сознании. Волчьи инстинкты не исчезли — они просто притихли, затаившись в ожидании подходящего момента.
Теперь, сидя в Большом зале, Артур старался избегать взглядов на Рейниру, но это оказалось сложнее, чем он ожидал. Её запах, голос и воспоминания о прошедшей ночи не давали ему покоя. Единственным спасением стало появление лорда Дондарриона — старого и самодовольного хозяина Блэкхейвена, чьё занудное предложение отвлекло его от мучительных мыслей.
— …Стены Блэкхейвена — неприступный бастион, окружённый глубоким рвом, — монотонно произнёс лорд. — Он хорошо укреплён против любых вторжений дорнийцев. И хотя мой замок меньше по размеру, его расположение крайне выгодно…
Артур с трудом подавил стон разочарования. Дондаррион говорил не о поддержке Рейниры, а лишь о превосходстве своего замка, который, судя по всему, не станет её союзником.
Его раздражение усилилось, когда лорд прервал свой нудный монолог, чтобы налить себе полную чашу вина. Артур краем глаза заметил насмешливый взгляд сира Кристона и почувствовал лёгкое облегчение, понимая, что он не единственный, кого раздражает этот старик.
Рейнира, как всегда, нашла способ взять ситуацию под контроль. Её насмешливый вопрос разорвал вязкий поток слов лорда Дондарриона:
— Скажите, милорд, а вы действительно считали мою прабабушку столь красивой, как о ней говорят?
Старый лорд замер, явно ошеломлённый столь неожиданным поворотом.
— Это было полвека назад, принцесса, — пробормотал он, словно оправдываясь перед кем-то несведущим.
— Да, именно так, — холодно усмехнулась Рейнира. Её тон, острый, как кинжал, был пропитан лёгкой, но ощутимой насмешкой, заставившей старика побледнеть.
Слова принцессы прозвучали как издёвка, и в зале повисла напряжённая тишина. Артур едва сдержал улыбку. Несмотря на усталость, Рейнира вновь доказала, что её острый ум и колкий язык способны поставить на место даже самых высокомерных лордов.
Смех эхом разнёсся по залу, когда лорд Дондаррион покраснел от смущения. Артур не смог сдержать лёгкой усмешки. Конечно, Рейнира могла бы ответить более сдержанно, но, учитывая, что Дондаррион не поддерживал её притязаний и всерьёз рассчитывал на брак с женщиной, которая была младше его на пять десятков лет, такой урок смирения казался вполне заслуженным.
Однако лорд Боремунд явно думал иначе.
— Это было неприлично, принцесса, — произнёс он с ноткой холодного неодобрения.
Рейнира тут же возразила, не скрывая своего раздражения:
— Этот человек старше моего отца, — указала она, в её голосе сквозило едва сдерживаемое отвращение. — Неприлично выдвигать себя в претенденты на мою руку, когда разница между нами столь непомерна.
Лорд Боремунд, казалось, хотел ответить, но, не найдя достаточно убедительных доводов, обратился к Артуру.
— Лорд Старк, что вы думаете по этому поводу?
Артур едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Боремунд говорил слишком громко, и теперь все взгляды в зале были устремлены на него. Он повернул голову, готовясь ответить, но на мгновение встретился взглядом с Рейнирой. Её фиолетовые глаза горели яростью и обжигали, словно пламя. Артур на мгновение потерял нить своих мыслей, прежде чем вновь взять себя в руки.
— Думаю, здесь всё очевидно, мой лорд, — спокойно начал он. — Принцесса ищет супруга. Как она справедливо заметила, лорд Дондаррион, увы, слишком стар, чтобы претендовать на эту роль.
Его дипломатичный ответ был намного мягче и более приемлем для лорда Штормового Предела. Казалось, Боремунд удовлетворённо кивнул, уже готовый вызвать следующего претендента. Но лорд Дондаррион внезапно вспылил, и гнев взял над ним верх.
— А скажи нам тогда, Артур Старк, — процедил он с ядовитой насмешкой, — кто, по-твоему, подходит для этой роли? Может быть, ты сам? Мальчишка, у которого ничего нет, кроме грязи под сапогами да снега, в котором он вырос?
Если бы Артур посмотрел в сторону Рейниры, то заметил бы бушующий шторм в её глазах, готовый смести обидчика. Но его внимание было сосредоточено на старом лорде, чьи колкие слова служили неожиданным спасением. Они помогли ему отогнать внутреннюю борьбу с волчьей кровью, которая всё ещё бурлила в его груди. Он испустил долгий и нарочито громкий вздох.
— Ах, если бы у меня был вассальный камень и глубокий ров, — протянул он с демонстративным сожалением.
В зале раздался дружный хохот. Лорды и леди смеялись так, что звуки гулким эхом разносились по залу. Даже Рейнира не смогла удержаться, закрывая рот ладонями, чтобы приглушить смех. Громче всех смеялся лорд Боремунд.
— Лорд Дондаррион! — воскликнул он, едва сдерживая смех. — Вы достаточно насмешили нас! Следующий!
Лорд Блэкхейвена застыл на месте, его лицо пылало ещё ярче. Не проронив ни слова, он поспешно отступил от центра зала, его бормотание тут же заглушили гогот и перешёптывания.
Рейнире понадобилось несколько мгновений, чтобы восстановить самообладание. Однако, стоило ей бросить взгляд на следующего участника, как её смех мгновенно оборвался. На её лице появилось выражение смущения, столь же явное, как у только что униженного лорда Дондарриона.
Она просто не могла поверить своим глазам.
— А теперь ещё и ребёнок, — пробормотала Рейнира в отчаянии.
Сдерживая бурлящую волчью кровь, Артур наклонился ближе, чтобы тихо прошептать ей на ухо:
— Будь любезна. Он, вероятно, тоже не горит желанием быть здесь. Посмотри, как он смущён и неловко себя чувствует. Успокой его и выслушай. Может, хотя бы в его лице ты найдёшь союзника.
Лорд Боремунд, не услышавший слов Старка, тем не менее счёл нужным добавить своё мнение, заметив недоверчивый взгляд принцессы:
— Блэквуды — древний дом с грозной армией. В Речных землях они когда-то правили как короли. Кровь Первых Людей всё ещё течёт в их жилах.
Рейнира тихо вздохнула и затем улыбнулась молодому наследнику Рэйвентри-холла. Увы, она недооценила своё влияние на мужчин. Или, скорее, на мальчиков. Мальчик яростно покраснел и выглядел настолько загипнотизированным её красотой, что забыл, как говорить.
— Доброе утро, мой лорд. С кем я имею честь говорить? — мягко спросила она, даже не осознавая, какое впечатление произвела.
Мальчик поспешил прочистить горло, будто вспомнив о приличиях.
— Я… я Виллем Блэквуд, наследник Рэйвентри-холла, к вашим услугам, моя принцесса. — Он склонил голову в поклоне.
— Я рада познакомиться с вами, — с искренней улыбкой ответила она.
И это была правда. После встреч с пожилыми лордами и суровыми рыцарями присутствие такого юного и ещё не испорченного человека, как Виллем, оказалось освежающим. Она уже знала, что вынуждена будет вежливо отказать ему из-за его молодости. Но если он решит поддержать её притязания, то станет куда более приятным гостем, чем большинство других лордов.
— Продолжайте, — побудила она его.
— Моя принцесса… наша связь длится веками, с тех пор как Лукас Блэквуд, дед моего деда, помог Дракону в его завоевательной войне…
— Да, Блэквуды тогда действительно переломили ситуацию, — раздался громкий голос сбоку.
Артур и Рейнира повернули головы налево и увидели лорда Джеррела Бракена, чей садистский оскал прекрасно дополнял его колкость. Лорды засмеялись над его насмешкой. Рейнира лишь слегка усмехнулась, но жестом позвала своего советника наклониться ближе.
— Почему этот человек издевается над наследником Блэквуда? — спросила она тихо.
— Это Бракен, — объяснил Артур, не скрывая лёгкой усталости. — Их вражда с Блэквудами длится уже тысячи лет.
Брови Рейниры чуть не взлетели вверх.
— Тысячи лет? И из-за чего?
— Это очень длинная история, — предупредил Артур, заметив, как смех в зале начал утихать. — Что бы вы ни делали, постарайтесь не выбирать сторону.
Рейнира молча кивнула, сдерживая разочарование, и жестом указала Виллему продолжить. Молодой наследник Рэйвентри-холла собрал остатки своей гордости и с достоинством исполнил свой долг.
— Наша история, пропитанная кровью Первых Людей, глубоко укоренилась в этой земле, которую ваш дом сделал своим домом. Если меня выберут в качестве вашей пары, принцесса… ваши дни будут лёгкими, а ночи — безопасными под моей защитой, — с чувством произнёс Виллем Блэквуд.
— Защита? — раздался насмешливый голос лорда Джеррела Бракена. — У принцессы есть дракон, тупая ты пизда.
Зал взорвался смехом. Молодой наследник Рэйвентри-холла попытался сохранить достоинство и проигнорировать оскорбление, чтобы продолжить речь. Однако Рейнира, уставшая от этого фарса, решила положить конец.
— Лорд Виллем, благодарю вас за то, что вы пришли, — сказала она своим холодным королевским тоном. — К сожалению, вы слишком молоды, чтобы быть мне ровней. Но не уходите далеко, мой господин. Я бы с удовольствием пригласила вас на обед.
Несмотря на отказ, слова принцессы смягчили удар. Виллем склонился в глубоком поклоне:
— Спасибо, моя принцесса.
Он развернулся, чтобы сесть на одну из скамеек, но лорд Джеррел не мог удержаться от последней издёвки:
— Крейвен, — презрительно бросил он.
Это стало последней каплей. Молодой Блэквуд в ярости выхватил меч, чем вызвал потрясение у всех присутствующих.
— Вы имеете права гостя! — рявкнул Артур Старк с такой силой, что все в зале вздрогнули. — Делайте это правильно!
Голос Старка, пропитанный волчьей яростью, заставил Блэквуда осознать свою ошибку. Покраснев от стыда, он вложил меч обратно в ножны и поклонился.
— Прошу прощения, принцесса, лорд Старк и лорд Баратеон, — сказал он, его голос дрожал. — Но я не позволю, чтобы меня называли трусом. Я вызываю вас, лорд Джеррел, на дуэль.
В зале зашептались. Одни лорды приветствовали возможность кровопролития, другие молча наблюдали за происходящим. Лорд Джеррел громко рассмеялся, наслаждаясь ситуацией. Молодые леди начали покидать зал, но те, кто постарше, остались, ожидая развязки.
Рейнира резко схватила Артура за рукав и потянула в сторону.
— Что, чёрт возьми, это было?
Её гнев быстро сменился тревогой, когда она заметила, что серые глаза Старка стали жёлтыми. Их столкновение с её фиолетовыми радужками зажгло в ней странное, необъяснимое чувство.
— Артур? Что…?
Старк осторожно освободился из её хватки, его внимание было сосредоточено на двух противниках.
— Мне жаль, — сказал он, его голос звучал напряжённо, будто инстинкты брали верх. — Но при таких обстоятельствах лорду Боремунду пришлось бы заключить лорда Виллема в тюрьму за обнажение меча в его зале. Дуэль — это лучший способ разрешить ситуацию. Она предотвратит открытую войну между Бракенами и Блэквудами и не даст лорду Боремунду вмешаться.
— Ваш советник прав, принцесса, — подтвердил лорд Боремунд, бросив благодарный взгляд в сторону Старка.
Рейнире было совершенно безразлично до противостояния между Бракенами и Блэквудами. Её мысли были заняты другим: почему глаза её советника стали жёлтыми, словно у волка? Количество вопросов в её голове резко возросло, когда она заметила, что, несмотря на шум в зале и его странное поведение, Тень всё ещё спокойно спала у неё на коленях. Разве у лютоволков не должны быть инстинкты лучше, чем у людей?
Артур изо всех сил старался подавить волчий инстинкт, сосредотачиваясь на предстоящей дуэли.
Джеррел обнажил кинжал и с ухмылкой пошёл вперёд, похлопав отца по спине. Напротив, бедный Виллем Блэквуд выглядел одиноким и напуганным, хотя и держал меч в руках. Противники начали кружить друг вокруг друга. Джеррел лениво сделал несколько выпадов и продолжал насмехаться над Виллемом к удовольствию толпы.
Но Виллем, собравшись с духом, поднял меч и нанёс удар по наклонной дуге. Когда Джеррел попытался блокировать его, наследник Рэйвентри Холла неожиданно изменил траекторию удара и вонзил клинок в грудь соперника. Джеррел отшатнулся, прежде чем с глухим стуком рухнуть на Блэквуда, прижав его к земле. Виллем попытался освободиться, но кровь и внутренности Джеррела, пропитав его одежду, вызвали у него приступ рвоты.
Рейнира с отвращением наблюдала за этим зрелищем, чувствуя нарастающую тревогу.
Лорд Боремунд встал, чтобы объявить Виллема победителем, но отец Джеррела, ослеплённый яростью, выхватил меч и бросился на наследника Блэквудов.
Рейнира едва не закричала, когда Артур, с быстротой и грацией волка, вскочил со своего места и ударил лорда Бракена в челюсть. Раздался гулкий треск, и разгневанный отец рухнул на пол под силой удара.
Зал наполнился гневными криками, осуждающими вмешательство северянина. Артур, не обращая внимания на шум, помог подняться Виллему, оттащил тело Джеррела в сторону и поставил наследника Рэйвентри Холла на ноги.
— Лорд Артур! — раздался яростный голос лорда Боремунда, который встал с места, лицо его пылало гневом. — Вы нарушили права гостей под моей крышей! Стража!
Рыцари Баратеонов обнажили мечи и начали окружать северянина. Но Артур, пронзив их жёлтыми глазами, спокойно ответил:
— На каком основании? — Его голос был глубок и пропитан звериным рычанием, которого Рейнира никогда раньше не слышала. — Лорд Виллем и лорд Джеррел сражались на дуэли, и лорд Виллем одержал победу. Я защищал победителя, когда лорд Бракен опозорил вас, себя и принцессу!
— И если бы лорд Бракен добился успеха, я признал бы его виновным в том же! — рявкнул Боремунд. — Но таков закон, лорд Артур. У вас не было полномочий вмешиваться!
Северянин тихо пробормотал что-то вроде «гребаный южный придурок», а затем громко заявил:
— Как член благородного дома я имею право требовать, чтобы боги решили мою судьбу. Я вызываю вашего чемпиона, лорд Боремунд!
— Моего чемпиона?! — прорычал лорд Штормового Предела. — Ты думаешь, что я позволю кому-то сражаться за меня?!
— Это не ваша битва, лорд Баратеон, — спокойно ответил Артур. — Это битва лорда Бракена. Я не хочу сражаться с вами из-за глупой вражды между Блэквудами и Бракенами.
Лорд Боремунд заколебался, переведя взгляд на лорда Стоунхеджа, который, рыдая, держал тело своего сына. Лорд Виллем упал на колени перед отцом, умоляя глазами. Боремунд громко вздохнул…
Моя гордость воина требует, чтобы я сразился с тобой, — прорычал лорд Боремунд. — Однако я не столь мелочен и не настолько глуп, чтобы убить человека за спасение невредимого мальчика. Нет, я не буду сражаться с тобой, Артур Старк, не сегодня. И не позволю ни одному из своих людей рисковать жизнью ради обесчещенного Речного лорда. Однако я не могу оставить это преступление безнаказанным.
Он повернулся к толпе.
— Если кто-либо из присутствующих, не являющийся жителем Штормовых земель, захочет выступить против Артура Старка в испытании поединком, ему будет предоставлена эта возможность. Если же никто не вызовется, то Артур Старк будет изгнан из Штормовых земель навечно за нарушение права гостя под моей крышей.
Долгая, ОЧЕНЬ долгая минута молчания повисла в зале. Лорды, рыцари и простые зрители оглядывали друг друга, ожидая, найдётся ли кто-нибудь, достаточно храбрый или глупый, чтобы вступить в бой со Старком ради чести лорда Бракена. Никто не вызвался. Лорд Боремунд и Артур одновременно вздохнули, осознавая, что решение очевидно.
— Хорошо, Артур Старк, настоящим я…
— Я буду сражаться за вашу честь, лорд Баратеон, — раздался громкий голос из толпы.
В зале поднялся ропот удивления. Из толпы вышел человек с оливковой кожей, тёмными глазами и чёрными волосами. Он был одет в простые кожаные доспехи и выглядел лет на двадцать. Мужчина остановился перед Артуром, который был чуть выше его.
— Кто ты?! — грозно спросил лорд Боремунд. — Я не помню, чтобы приглашал тебя в свой замок!
Мужчина поклонился с явным высокомерием.
— Я Кайл Нимерос Мартелл, принц Дорна. Ваш управляющий приветствовал меня, лорд Баратеон.
Лицо Боремунда тут же налилось кровью. Его взгляд метнулся по залу в поисках стюарда, но, не найдя его, он вновь обратился к дорнийцу.
— Скажи, что ты делаешь в моём доме, принц Кайл?
— Я хотел увидеть будущую королеву Шести Королевств, — спокойно ответил Мартелл.
— Меня? — устало спросила Рейнира, пытаясь сосредоточиться на происходящем, несмотря на усталость и напряжение.
— Да, тебя, — дорнийский принц усмехнулся. — Если честно, я разочарован. Худая женщина в шелках — вряд ли достойная соперница для могущества Дорна.
Крики возмущения разнеслись по залу. Сир Кристон шагнул вперёд, его рука легла на рукоять меча, но Рейнира остановила его жестом.
— Принц Кайл, — холодно произнесла она, — не пытайтесь произвести впечатление. Я уже встречала таких, как вы, последние шесть дней. Если "могущество Дорна" заключается в высокомерии его принцев, то, поверьте, в вас нет ничего великого, кроме имени вашей предшественницы.
По залу раздались сдержанные смешки. Принц Мартелл удивлённо поднял бровь, но прежде чем успел ответить, Артур схватил его за плечо.
— Как благородно с твоей стороны покинуть пустыни, чтобы избавить мир от своего жалкого существования, — сказал северянин с хищной усмешкой. — Твоя жертва ради чести своего народа будет незабвенной.
Мартелл ударил Артура по руке тыльной стороной ладони, и они устроили немую дуэль взглядов.
— Довольно! — рявкнул лорд Боремунд, его терпение иссякло. — Ты хочешь сражаться с Артуром Старком, дорнийский принц? Тогда приступай!
Принц Мартелл закатил глаза и, лениво махнув рукой, взял копьё у юного оруженосца.
— Вы, штормовки, такие нетерпеливые, — проговорил он, вращая копьём. — Неудивительно, что я победил всех ваших рыцарей, с кем сражался.
— Ты заткнёшься? — прорычал Артур. Его жёлтые глаза горели яростью. — Никому нет дела до твоих слов. Сначала победи, а потом можешь хвастаться. Или умри и подтвердись как гордый, но пустословный глупец.
Дорнийский принц раздражённо цокнул языком, но занял боевую стойку. Артур обнажил меч и встал напротив него.
— Давайте покончим с этим, — устало провозгласил лорд Боремунд. — Бой!
Кайл атаковал первым, метя копьём в грудь Артура. Старк парировал удар и последующие атаки серией мощных боковых ударов, от которых дорнийцу пришлось крепче сжимать своё оружие. Принц понял, что его противник был гораздо сильнее физически, и решил держать дистанцию, чтобы использовать преимущество копья.
Артур сделал шаг вперёд, отразив удар, направленный в рёбра, и ударил противника пяткой в живот. Толпа одобрительно закричала, когда Кайл едва удержал равновесие. Но дорнийский принц оправился и продолжил вращать копьё, держась на расстоянии.
Артур сделал шаг назад, уклоняясь от очередного выпада. Кайл воспользовался этим, чтобы атаковать сверху. Северянин увернулся, и лезвие копья прошло над его головой, но в этот момент меч Старка выбил оружие дорнийца из рук. Копьё упало в нескольких футах от них.
Теперь безоружный, Артур использовал всю силу своих ног, чтобы броситься, как дикий хищник, на горло своей жертвы. Он повалил Кайла Мартелла на землю, сцепив холодные руки на шее дорнийца. Последний в тревоге расширил глаза, почувствовав сокрушительное давление пальцев Старка. Отпустив копьё, он попытался дотянуться до кинжала.
Артур предвидел этот манёвр. Его правая рука прижала запястье противника, не давая тому добраться до оружия. Дорнийцу удалось немного ослабить хватку на своей шее, он отчаянно пытался оттолкнуть лицо северянина свободной рукой, но тщетно. Рейнира знала, насколько бесполезны такие усилия. Она помнила, как Артур выдержал удары головой от сира Харвина Стронга на именах Эйгона, и даже тогда он едва вздрогнул.
Старк довольно быстро осознал, что задушить противника не получится. Его волчья кровь закипела. Он отпустил горло дорнийца, схватил его за волосы и резким движением откинул голову Кайла назад.
К ужасу собравшихся — за исключением лорда Боремунда, который громко рассмеялся, — Артур вонзил зубы в шею Мартелла. Он кусал так сильно, как только мог.
Принц закричал, извиваясь от боли, его тело трепыхалось, а кровь обильно стекала на землю. Его попытки бороться стали хаотичными и бессмысленными. Толпа замерла, наблюдая, как Старк, словно дикий зверь, вырвал плоть из шеи противника. Крики Кайла прекратились, жизнь покинула его тело.
Артур поднялся на ноги, зажав кусок плоти зубами. Его глаза, прежде ярко-жёлтые, начали возвращаться к обычному серому оттенку. Он выглядел так, словно пережёвывал, что вызвало волну шока у присутствующих, включая сира Кристона Коула.
Рейнира ощущала вихрь эмоций. Её охватывали тошнота от увиденного, облегчение от того, что Артур выжил, беспокойство о реакции Дорна на смерть принца, и… странное, неумолимое любопытство. Она понимала, что друг многое скрывал от неё.
Артур сплюнул остатки крови и отбросил кусок мяса на землю.
Лорд Боремунд продолжал смеяться:
— Теперь мы знаем, почему дорнийцы не забредают слишком далеко на Север! Артур Старк доказал свою невиновность в глазах богов и людей. Надеюсь, он всё ещё достаточно голоден, чтобы пообедать!
Толпа медленно начала хлопать. Лорды Блэквуды сделали это искренне. Лорда Бракена и тело его сына нигде не было видно — Рейнира предположила, что слуги унесли их.
Её фиолетовые глаза были прикованы к Артуру, который вытирал кровь с лица. Он выглядел усталым, с глубокими чёрными кругами под глазами. Рейнира чувствовала, что хочет спуститься с трона, дать ему пощёчину и назвать идиотом за его безрассудство. Но когда их взгляды встретились, её гнев угас.
Холод, будто из земель Вечной Зимы, затушил её пыл. Её внутренний огонь, некогда яростный и опасный, теперь горел мягче, но увереннее.
Артур, избавившийся от звериной ярости, смотрел на неё с новой искренностью. Его жёлтые глаза вновь стали серыми. В этом взгляде не было похоти — лишь зарождающееся чувство, которое могло значить больше, чем всё, что было прежде.
Их дыхания синхронизировались, и, казалось, в этом зале больше никого не было.
Единственным свидетелем этого молчаливого мгновения остался сир Кристон Коул.