Глава 7: Фиолетовый и серый Артур знал, что допустил серьезную ошибку. Когда он наконец вернул себе контроль над разумом и отвел взгляд от глаз Рейниры, осознание содеянного обрушилось на него. Он понял, что, возможно, начал войну. Убийство дорнийского принца само по себе было чудовищным поступком, но способ, которым он это сделал, был куда хуже. Уже через несколько недель в Дорне начнут ходить слухи о дикаре, пожравшем живого Мартелла. Жители Солнечного Копья и окрестных земель потребуют отмщения. И даже если война не будет официально объявлена, Артур знал, что это будет означать лишь одно: на его голову отправятся десятки убийц, которые однажды проберутся в его спальню, чтобы перерезать ему горло.
Он мог бы пережить одно или два покушения, но понимал, что это лишь вопрос времени — двух или трех лет, — прежде чем кто-то из посланных убийц сумеет обмануть его паранойю и подсыпать яд в его козье молоко.
А если каким-то чудом он переживет этот срок, то мишенью станут его семья или сама Рейнира…
Он подумывал сдаться дорнийскому принцу, чтобы предотвратить кровопролитие, и решил, что сделает это, если не останется другого выхода. Бежать было бессмысленно — он не был трусом. Кроме того, дорнийцы все равно найдут способ отомстить, возможно, убив его дядю или кузена.
Он вздохнул, лежа в своей постели в Штормовом Пределе. Мысли путались, голова была тяжелой от переживаний.
Тень, его верный лютоволк, оставался рядом. С тех пор, как зверь разорвал горло человека, он был необычно тихим. Артур чувствовал, что волк испытывает вину за случившееся. Но северянин не винил его. Это не была вина Тени, что их разумы почти слились той ночью. И уж тем более не его вина, что он невольно вселился в своего хозяина, когда тот спал.
За все годы их связи такого никогда не случалось. Артур даже не слышал историй о том, чтобы животное могло проникнуть в разум оборотня, с которым связано. Возможно, это было свойственно только лютоволкам. Или же связь между ними была сильнее, чем могла бы быть. А может, дело было в присутствии Рейниры и ее крови, пробудивших нечто необъяснимое для них обоих.
Его принцесса оказывала странное влияние на Артура. Он всегда считал ее одной из самых красивых женщин, которых видел, но до недавнего времени она не вызывала у него такого влечения.
Он был смущен, когда очнулся после убийства дорнийца. Она увидела его, покрытого кровью, с остатками человеческой плоти на зубах. Он ожидал, что она отвергнет его, но вместо этого она лишь спросила, все ли с ним в порядке. Артур не ответил, потому что сам не знал, что сказать. Вместо этого он исполнил свой долг советника и посоветовал принцессе как можно скорее вернуться в Красный Замок и сообщить королю об инциденте. Если Рейнира и была огорчена его словами, она этого не показала. Лишь сказала, чтобы он позаботился о себе — что, как он знал, он не сделает.
Той ночью его навестили лорд Блэквуд и его сын Виллем, чтобы поблагодарить за спасение наследника Равентри-Холла и поклясться отплатить за это. Артур принял их благодарности, но напомнил, что лучшая услуга — это поддерживать притязания Рейниры на трон. Он попросил лорда поговорить с сомневающимися речными лордами и сообщить, если кто-либо из них склонится к Эйгону. Блэквуд поклялся своей честью выполнить просьбу.
Виллем выглядел подавленным из-за своего первого убийства, но Артур нашел для него пару ободряющих слов. Мальчик ушел из его покоев с облегчением на лице, и хотя сам северянин не мог сказать того же о себе, он был рад, что кому-то удалось обрести покой.
Ложась спать, Артур думал лишь о том, что должен стать сильнее. Потеря меча на суде — даже при его усталости и в состоянии аффекта — была непростительной ошибкой. Теперь он твердо решил чаще посещать тренировочный двор, ведь в ближайшие недели ему предстоит пройти через множество испытаний и покушений.
* * *
Сказать, что Рейнира была расстроена, — значит ничего не сказать. Этот упрямый Старк не выходил у нее из головы с того момента, как она впервые встретила его волчий взгляд. И теперь, после событий прошедшей ночи, ее мысли о нем не давали ей покоя. Этот болван даже не удосужился явиться на обед или ужин, оставив ее разбираться с надоедливым лордом Бормундом, который не мог умолкнуть, восхваляя победу Артура и живописуя, как погиб дорнийский принц.
Когда Рейнира ворочалась в своей постели, она вспоминала, как неуютно выглядел сир Кристон каждый раз, когда кто-то упоминал ее северного советника. Возможно, штормовой рыцарь беспокоился за их общего друга так же, как и она… Однако ее заботили вовсе не битва или последствия убийства. Куда больше Рейниру тревожили желтизна его глаз и состояние его души, чем судьба дорнийского принца.
С самого первого дня их знакомства Артур казался ей несокрушимым, словно айсберг, твердым, как Стена, и в два раза более невозмутимым. Но прошлой ночью, когда его глаза вернулись к естественному серому цвету, она заметила в них то, что ранее не могла представить. Беспокойство, сожаление, гнев на самого себя — и, самое тревожное, стыд. Этот стыд пронзил его взгляд в тот миг, когда их глаза встретились.
Чего он стыдился? Того, что проявил такую жестокость в ее присутствии? Но ей уже доводилось видеть немало насилия — турниры, организованные ее отцом, были полны жестоких сцен. По правде говоря, то, как Артур разорвал горло дорнийскому принцу, даже вызвало у нее странное чувство — ей не казалось, что он совершил что-то недостойное.
Рейнира чувствовала, что должна поговорить с ним. На этот раз наедине. И плевать на любые слухи, которые могли возникнуть из-за их встречи за закрытыми дверями. Она добьется от него ответов, несмотря ни на что.
* * *
Он только усложнял ситуацию. Как только они поднялись на корабль, направлявшийся в Королевскую Гавань, Артур удалился в свою каюту, и Тень последовал за ним.
Рейнира никогда не отличалась терпением. Единственное, что удерживало ее от того, чтобы постучать в дверь и потребовать, чтобы он вышел, — это уважение к нему и страх перед его возможной реакцией. Она не хотела, чтобы он замкнулся в себе, превратившись в холодную каменную стену. Он не был слугой, с которым она могла обращаться как угодно. Если бы она проявила к нему неуважение, она бы потеряла его — и, возможно, навсегда.
На второй день их путешествия ей уже хотелось выбить дверь его каюты. Эта ситуация злила и расстраивала ее гораздо сильнее, чем она была готова признать даже себе.
Ее единственным спутником в этом изматывающем путешествии был сир Кристон. Как всегда, штормлендец быстро находил способ успокоить ее и даже заставить улыбнуться. Но она не могла не заметить, как он напрягался каждый раз, когда ее взгляд задерживался на двери каюты Артура.
Когда она задумчиво уставилась на океан, сир Кристон наконец подал голос:— Вы что-то задумали, принцесса?
Рейнира вздохнула. Может быть, разговор с ним действительно поможет.
— У меня много мыслей, — призналась она. — Во время моего тура только что погиб дорнийский принц. Морской Змей и мой дядя сейчас в Ступенях, сражаются с Крабовым Кормильцем. Если Дорн объявит нам войну, нам придется сражаться без поддержки Караксеса и флота Веларионов.
Сир Кристон хмыкнул.— Если это хоть немного вас утешит, принцесса, я не думаю, что будет война. Принц Кайл пал на суде поединком, а его убийца не был Таргариеном. Дорнийцы не любят войны, они предпочитают мстить из тени.
Рейнира прикусила губу, обдумывая его слова. Четвертая дорнийская война закончилась быстро, благодаря драконам, но сейчас двое из тех драконов остались без всадников, а третий уже участвовал в другой битве. Даже Сиракс не мог бы решить исход войны в одиночку.
— И все же… мой отец не будет доволен.
Сир Кристон усмехнулся.— Вы говорите о том, что отвергли всех претендентов, которых он выбрал для вас, или о том, что вы неожиданно прекратили турне за два месяца до его окончания?
Она знала, что он пытается ее подбодрить, но на этот раз она не могла заставить себя улыбнуться.
— Если это хоть немного успокоит вас, принцесса, думаю, ваш отец будет больше зол на Артура, чем на вас.
— Почему? — Рейнира вскинула взгляд, пытаясь скрыть беспокойство. — Артур защитил невинного мальчика, выиграл суд у дорнийского принца. Что он сделал не так?
Сир Кристон тщательно подбирал слова.— То, как он убил принца Кайла, было… неправильно, — произнес он тихо. — И лорды, которых вы отвергли, обязательно воспользуются этим, чтобы очернить вас через него.
Рейнира громко застонала. Эти мелочные паразиты были ей противны. Как ее отец вообще мог с ними общаться — с улыбкой, угощая их вином и хлебом?
— Принцесса… — добавил сир Кристон после паузы. — Возможно, вам стоит… рассмотреть возможность увольнения Артура Старка.
Рейнира резко обернулась, ее глаза полыхали гневом.— Надеюсь, у вас есть веская причина для такого предложения, сэр.
— Многие лорды шепчутся, что он манипулирует вами, чтобы жениться на вас, — осторожно сказал он. — Они считают, что северянин недостоин вашего доверия.
— Настоящий лорд? — яростно перебила она. — Ни один из тех, кто осмеливается сплетничать за моей спиной, даже близко не понимает, что значит быть настоящим лордом! Эти мужчины думают только о власти своих домов и хотят моего рода ради укрепления своих замков! Большинство из них вообще не верят, что я когда-нибудь сяду на Железный Трон. Присутствие Артура напоминает им об их ничтожности. Вот почему они хотят убрать его!
Ее голос прозвучал слишком громко, привлекая взгляды членов экипажа. Рейнира осеклась, отвернулась к океану и приняла нейтральное выражение лица, пытаясь справиться с бурлящими эмоциями.
— Принцесса, я понимаю ваше презрение к ним. Я сам испытываю то же чувство. Но…
«Все, что до слова „но“ — чушь собачья», — рассеянно подумала она.
— …ты должна понять: их поддержка — залог твоего правления на Железном Троне. Ты не можешь игнорировать их чувства. А теперь, когда Артур разорвал горло человеку своими голыми зубами, его дикость выставлена на всеобщее обозрение. Его присутствие рядом с тобой лишь ослабляет твои притязания и…
— Я достаточно наслушалась вас, сир Кристон. — Она резко прервала его, не отрывая взгляда от океана. «Оставьте меня».
Она услышала, как он вздохнул, что лишь усилило ее гнев, хотя его удаляющиеся шаги для нее звучали почти как музыка.
Громко выдохнув, она попыталась снять напряжение. Отпустить Артура было худшей из возможных идей. Если он уйдет, она вновь останется одна, без человека, который мог бы помочь ей разобраться в интригах и отличить друга от врага. Его присутствие было благословением, его уроки помогли ей понять многое об Игре престолов, что иначе она осознала бы слишком поздно. Он спас ей жизнь, защитил от развратных лордов и утешил, когда ей это было необходимо. Он был ее последним настоящим другом… даже если делал все это ради своей родины.
Последняя мысль больно кольнула ее, и она постаралась спрятать это чувство глубже.
Она вспомнила Север — эту ледяную пустошь, которую с детства называли краем варваров. Но Артур не был варваром. Он был упрямым и временами невыносимым, но оставался одним из лучших людей, которых она встречала.
И все же, когда она думала об этом, ей было обидно: она знала о нем так мало. Все, что он делал, определялось долгом. Он почти не рассказывал ни о себе, ни о своей родине. Можно ли было вообще назвать его другом? Оставит ли он ее, как только выполнит свой долг?
Рука, мягко коснувшаяся ее плеча, вырвала ее из размышлений. Она обернулась и встретилась фиолетовыми глазами с серым взглядом того, о ком думала.
— Ты в порядке? — с явной обеспокоенностью спросил он.
Рейнира невольно почувствовала облегчение.
— Теперь уже лучше, — рассеянно ответила она. — Что ты делал в своей каюте все это время?
— Избегал твоих вопросов, — честно признался он, опираясь на перила корабля.
Принцесса нахмурилась, раздраженная его словами.
— И что же заставило тебя выйти?
— Твои визги, — спокойно ответил он, пока огромный волк терся мордой о ее лицо.
Она хихикнула, когда Тень лизнул ее в щеку, но раздражение не прошло.
— Ну, раз ты, очевидно, знаешь, о чем я хочу спросить, скажи мне: стоит ли мне беспокоиться?
Артур глубоко вздохнул, обдумывая ответ. Наконец он покачал головой.
— Никто об этом не знает. Даже мой отец, дядя или братья. Только мой младший кузен, и то потому, что ему нужно было знать. Иначе я бы ему не рассказал.
— Это не совсем ответ, — заметила она с досадой.
— Прости… Я пытаюсь сказать, что это один из моих самых больших секретов. А эта лодка — не лучшее место для таких разговоров.
Рейнира сжала челюсти. Она понимала его доводы, но это не уменьшало её разочарования. Она хотела узнать, почему его глаза пожелтели, понять, что произошло, и могло ли это повториться. Она хотела узнать его ближе.
— Ты мне скажешь… когда-нибудь?
Её вопрос застал Старка врасплох. Он посмотрел ей в глаза и заметил… может быть, отчаяние? Он не был уверен.
— Ну, если меня не убьет дорнийец, то обещаю, я расскажу тебе.
Она нахмурилась.
— Ты действительно думаешь, что они могут попытаться на тебя напасть?» — Не в Красном Замке, ведь там я буду под защитой твоего отца, а это могло бы спровоцировать войну. Я просто надеюсь, что они не тронут моего дядю… или моего кузена.
— А как же твой отец и братья?
— По ним я бы не особо скучал, — он пожал плечами. — Все они — эгоистичные сучки.
Рейнира подняла брови в шоке.
— Ты никогда не рассказывал мне о своей семье…
— На то были уважительные причины, как ты уже слышала.
— Что же они сделали, чтобы ты так их ненавидел?
Артур снова глубоко вздохнул.
— Мой отец… он жадный ублюдок. Все знают, что он хочет стать лордом Винтерфелла. Он не раз унижал моего кузена перед другими лордами, утверждая, что я был бы лучшим наследником. На самом деле, это одна из причин, почему мой дядя отправил меня на юг.
Глаза Рейниры округлились.
— Я почти уверен, что мой дядя возненавидел бы меня, если бы я не проводил столько времени, обучая Крегана… — добавил он, уходя в воспоминания о доме. — Слава Древним Богам за Гиганта. Если бы не он, дядя Рикон никогда бы не признал мою ценность или не поверил бы, что я отказался участвовать в глупых заговорах моего отца.
— Гигант?! — с шоком повторила принцесса.
Старк тихо рассмеялся.
— Нет, Гигант — это лютоволк Кригана, младший брат Тени. Я нашел их обоих к северу от Стены и привез в Винтерфелл четыре года назад».
Рейнира облегчённо вздохнула, закатывая глаза в притворном смущении.
— Гигант? Серьёзно?
— Ему было четыре года, — с улыбкой ответил Артур, защищая кузена. — И он действительно хороший мальчик. Единственный Старк, по которому я скучаю.
— А как же твои братья?
Он тяжело вздохнул.
— Скажем так, они идеально соответствуют определению слова „варвары“, — ответил он, шокируя Рейниру. — Они необразованны и больше интересуются сражениями и охотой, чем развитием Севера. И прежде чем ты спросишь, да, я пытался дать им образование, но мой отец это присек.
— Почему?
Рейнира тут же пожалела о своей любознательности. Было очевидно, что Артур тяжело переживает воспоминания о прошлом. Стиснутые зубы говорили больше, чем любые слова.
— Потому что мой отец — дурак, он считает, что хороший северянин — сильный северянин. Он отрекся от меня на словах, когда подумал, что я больше гожусь на роль мейстера, чем на что-либо другое, учитывая, сколько времени я проводил в библиотеке в детстве.
Рейнира не могла поверить своим ушам. Как такой глупый человек мог произвести на свет такого человека, как Артур?
— Но… ты сильный. Как ты стал сильным без поддержки отца?
— Спасибо моему дяде. — Он ответил более теплым голосом. — У моего дяди Рикона не было детей от первого брака, Креган родился всего шесть лет назад. Так что я был неофициальным наследником в течение тринадцати лет. Дядя Рикон хорошо меня научил, я всегда буду ему благодарен, его влияние позволило мне завести много друзей среди северных домов».
Несмотря на улыбку, Рейнира все еще задавалась вопросом.
— Ты… сердишься, что не унаследуешь Винтерфелл?
— Злишься? Нет. Но я бы солгал, если бы сказал, что не разочарован. Я люблю Север, люблю Винтерфелл, у меня были большие планы изменить свою родину к лучшему… Но я рад, что у меня есть такой кузен, как Креган, он чувствительнее и умнее моих братьев. Я уверен, что он выслушает любые мои планы.
— А если он откажется?
На лице Артура появилась легкая улыбка, он повернулся, чтобы посмотреть на свою принцессу.
— Чего ты от меня ждешь? Узурпации его ради большего блага? — Он рассмеялся. — Он будет Лордом, это его прерогатива отказать мне. Я просто ожидаю, что он даст мне хорошее объяснение, я был бы разочарован, если бы он отказывал мне из гордости.
Рейнира закатила глаза, хотя и была рада, что его настроение улучшилось.
— А как же твоя мать? Что она обо всем этом думала?
Она снова пожалела о своем вопросе, поскольку лицо ее подруги в мгновение ока стало нейтральным.
— Честно говоря, я даже не уверен, думала ли она когда-либо об этом, — прямо заявил он. — Она была тихой и ничем особенным не занималась, кроме как воспитывала нас, мои отношения с ней закончились в тот момент, когда отец изгнал меня. Я почти не разговаривал с ней с того момента и до ее смерти.
Принцессе было грустно это слышать, ее отношения с матерью были не самыми лучшими, учитывая их противоположные мнения относительно состояния принцессы, и она часто восставала против нее. Но она никогда не переставала любить ее, даже сегодня.
— А как же твой дядя? Судя по тому, как ты о нем говоришь, он был для тебя как второй отец.
Артур глубоко разочарованно вздохнул.
— Мой дядя Рикон… более упрям, чем ты и я вместе взятые, и не склонен показывать свои чувства. Я на самом деле зол на него, и злюсь с тех пор, как покинул Винтерфелл.
Рейнира приподняла бровь.
— Почему это?
— Потому что именно он послал меня в Королевскую Гавань, чтобы помешать планам отца захватить власть в Крегане. Я не говорю, что он был неправ, поступив так, это было умным решением. Но…
— Все, что до слова „но“ — чушь собачья, — насмешливо вмешалась Рейнира.
Артур бросил на нее встревоженный взгляд, а затем весело рассмеялся.
— Однако… — переформулировал он. — Я зол на него, потому что он просто вызвал меня к себе на солярий, чтобы сообщить о моей миссии, не дав мне объяснений. И, конечно, я зол на него, потому что это он виноват, что я оказался к югу от Рва Кейлин.
Радость Королевства заставила ее сердце сжаться, когда она услышала эти слова. Неужели Артур действительно был несчастен рядом с ней?
Возможно, парень Старк осознал свою ошибку, потому что быстро добавил:
— Не пойми меня неправильно, мне нравится твое присутствие, и я рад, что встретил тебя. Я презираю Юг. Лорды больше озабочены тем, как лучше потратить свои деньги, чем процветанием людей, находящихся под их защитой, простой народец груб, а Королевская Гавань — гора дерьма, покрытая золотом и мрамором. Мне там жить сложнее, чем за Стеной.
Теперь настала очередь Рейниры бросить на него испуганный взгляд.
— Ты, конечно, шутить? Как все может быть настолько плохо?
— У меня не так много друзей в Дворе, — вздохнул Артур. — На самом деле, ты мой единственный друг в дворе. Остальные — просто подхалимы и стервятники.
Принцесса помолчала мгновение, а затем рассеянно погладила Шэдоу по шее.
— Я чувствую то же самое, — ответила она голосом, едва слышным шепотом.
На долгое мгновение они оба потерялись в глазах друг друга. Не было произнесено ни слова, не было сделано ни одного движения, но в воздухе царило расслабляющее чувство наслаждения обществом друг друга.
Артур знал, что происходит, он знал, насколько это опасно, и знал, что какое бы притяжение ни было между ними, оно никогда не перерастет во что-то более… значимое. Он бы солгал, если бы сказал, что ему не нравится, когда Рейнира рядом с ним. Он просто отказывался контролировать свою похоть и желание. Это было не более чем неприятностью.
Рейнира на самом деле не думала о своих чувствах, она просто хотела насладиться этим моментом, когда Артур и она могли быть рядом друг с другом, не заботясь ни о чем на свете. Это было для нее таким расслабляющим.
Этот момент мог бы длиться гораздо дольше, если бы Старк не услышал какой-то крик сверху. Он быстро повернул голову и оглядел небо, пока Тень рычал, а Рейнира просто хмурилась в замешательстве.
Когда северянин увидел гигантское красное существо, спускающееся к их кораблю, он закричал:
— Укройтесь!
Караксес едва не задел мачту судна, когда оно выпрямляло свою траекторию. Артур отреагировал в ту же секунду, схватил Рейниру в свои объятия и почти уперся ногой в поручень судна, чтобы они не потеряли равновесие.
— Принцесса! — крикнул сир Кристон, бросившись к ним. — С вами все в порядке?
— Я в порядке, — ответила она, крепко держа запястья Артура. — Я в порядке.
Они оба долго смотрели на багрового Дракона, который направлялся в Красный Замок. Серые глаза Артура были настороженными, а Рейниры — полными надежды.
— Это был твой дядя?
— Да.
— Если он здесь, это значит, что война в Степстоунах окончена. Наконец-то хорошие новости.
Рейнира нежно похлопала его по руке и подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Если повезет, он достаточно разозлит моего отца, чтобы тот забыл о нас.
Артур добродушно рассмеялся.
— На твоем месте я бы на это не рассчитывал, — сказал он, отпуская ее.
Пока принцесса продолжала смотреть на Красный замок, ее советник заметил, что смотрит на ее серебряные волосы. Это длилось секунду или две, прежде чем Тень тихо предупредил его о человеке, который бросил на него мрачный взгляд. Он повернулся, чтобы пересечь глаза с сэром Кристоном Коула, и медленно опустил голову от стыда, чтобы извиниться за свое неподобающее поведение.
Ему нужно было лучше контролировать свои инстинкты, иначе он погибнет, а Рейнира потеряет корону.
В конце концов, он прекрасно знал, что любовь — это смерть долга.