Глава 14: Королева и Десница Алисента Хайтауэр чувствовала, будто весь Красный замок обрушился на неё. Её сердце было раздавлено, а дыхание застыло в груди. Великий мейстер Рансайтер только что сообщил, что она снова беременна. Хелене ещё не исполнился год, Эйгону было почти три, а теперь от неё ожидали воспитания ещё одного ребёнка, несмотря на то, как тяжело ей давались заботы о двух первенцах.
Оставшись одна, Алисента разрыдалась, давая выход напряжению, которое копилось с момента рождения Эйгона.
Слёзы текли по её щекам целый час, пока служанка не постучала в дверь, напомнив, что она всё ещё королева и должна держать себя в руках. Что бы ни случилось, Алисента оставалась Таргариен по браку, и её долг не позволял ни жаловаться, ни жалеть себя. Для леди считалось величайшей честью подарить наследника династии Таргариенов. Не было большего благородства… но и радость от этого была горько-сладкой.
* * *
Заседания Малого совета заметно изменились после назначения Артура Старка Десницей короля. Он сделал всё, чтобы каждая сессия была максимально продуктивной. Если лорд Лионель Стронг приветствовал эти перемены, то для Визериса всё стало гораздо сложнее. Прежде он никогда не осознавал, что Малый совет должен заниматься даже мелкими делами, которые Отто Хайтауэр считал недостойными их внимания. Артур же придерживался совершенно иного мнения.
Рейнира изо всех сил старалась оставаться сосредоточенной во время этих заседаний, но почти всегда заканчивала тем, что зевала и чувствовала голод. Однако сегодняшняя встреча принесла неожиданную новость от мейстера Рансайтера: королева снова была беременна. Пока мужчины поздравляли её отца, Рейнира вспоминала состояние Алисенты после её последнего тура и начинала задумываться, всё ли с ней в порядке.
Эти мысли не оставляли её весь день. Позже, когда она пришла в кабинет Артура, чтобы поработать рядом с ним, её отвлечённость стала настолько очевидной, что он щёлкнул пальцами перед её лицом, чтобы вернуть её к реальности.
— Это было крайне грубо, Артур, — недовольно нахмурилась она.
— Я разговаривал со статуей последние десять минут, — оправдался он, скрестив руки на груди. — О чём ты думаешь?
Рейнира прикусила губу и вздохнула:
— Я беспокоюсь за Алисенту.
— Почему? Потому что она беременна? — небрежно спросил Артур.
Его тон вызвал в принцессе негодование. Она метнула сердитый взгляд, заставив его поднять руки в оборонительном жесте.
— Я не знаю, что сказал, чтобы разозлить тебя, но от королевы ожидается, что она будет рожать наследников.
— Мы не племенные кобылы, Артур! — вспылила Рейнира. — Беременность убила мою мать!
После её слов воцарилась тяжёлая тишина. Артур замер, а затем вздохнул.
— Прости, если обидел тебя. Я не это имел в виду. Просто… я не вижу проблемы. Королева уже родила двух здоровых детей без осложнений. Почему её третья беременность должна быть хуже?
Рейнира посмотрела на него так яростно, что у него по спине пробежали мурашки.
— Вы хоть представляете, каково это — быть вынужденной рожать снова и снова? — резко спросила она. — Выдавливать из себя ребёнка за ребёнком, пока не закончится твоя способность к деторождению?
— Нет. И ты тоже, — спокойно ответил Артур.
Его слова подожгли огонь в глазах Рейниры.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — он поднял руки. — Что это ужасно? Я не думаю, что беременность ужасна. Это тяжело, но так устроена жизнь. Королева, черт возьми, — это жена Вестероса! У неё есть сотни служанок, заботящихся о её нуждах. Чего ей ещё не хватает?
— Поддержки! — закричала Рейнира. — Эти служанки заботятся только о её детях! Никто не думает о ней, так же как никто не думал о моей матери! Она одна, в отчаянии! Ей невозможно справиться с этим в одиночку!
Артур указал на дверь.
— Если ей нужна поддержка, почему ты не рядом с ней?
Его вопрос заставил воцариться тишине. Наконец, он со стоном добавил:
— Ты хочешь, чтобы я её поддержал?
Рейнира кивнула.
— Почему это должен делать я, а не ты?
— Алисента не из тех, кто открыто делится своими чувствами, — ответила она. — Если бы я подошла к ней, она бы сделала вид, что всё в порядке. Но твоя прямота может помочь ей раскрыться.
Артур вздохнул, неохотно принимая её просьбу. Он терпеть не мог общение с южными дамами, а как Десница короля, считал, что у него есть дела поважнее чем утешать женщину, с которой он едва разговаривал.
— Опять же, зачем мне это делать? — спросил Артур, нахмурившись. — Она моя королева, а не подруга. Я ей ничего не должен.
— Ах, Артур, — с озорной улыбкой ответила Рейнира. — Потому что именно она предложила использовать септы, чтобы доказать твою невиновность на суде.
Старк замер, широко раскрыв глаза. Несколько секунд он осмысливал услышанное, а затем нахмурился ещё сильнее.
— Зачем, во имя Древних Богов, она это сделала? — ошеломлённо спросил он. — Её отец потерял должность Десницы из-за этого! Что она надеялась получить? Это не имеет никакого смысла.
— Ну, почему бы тебе не пойти и не спросить её об этом? — предложила Рейнира, всё ещё улыбаясь. — И пока ты там, будь галантным мужчиной и поддержи её. Ты ей многим обязан.
Артур пытался возразить, вырваться из ловушки своей принцессы, найти хоть какое-то объяснение действиям Алисенты Хайтауэр. Но не нашёл ничего. Если он был честен с собой, мысль о том, что она спасла ему жизнь, не давала покоя. Он хотел знать, почему она это сделала, что надеялась получить взамен. Он терпеть не мог быть кому-то обязанным, а тут был в долгу перед южной дамой, о которой знал так мало. Для него это была сложная и неприятная ситуация.
Наконец, он вздохнул, признавая поражение, и закатил глаза, заметив, как улыбка Рейниры стала шире.
— Я даже не знаю, что ей сказать…
Рейнира рассмеялась.
— Правду, — ответила она насмешливо. — Твою грубую северную правду.
Он застонал, а она только громче засмеялась, ведь валирийская девушка не упускала шанса смутить своего северянина.
Артур поднялся, схватил большую книгу со стола и положил её перед Рейнирой.
— Ну, раз мне придётся быть занят неизвестно сколько времени, думаю, вы не против заняться всеми неотложными вопросами с сегодняшней встречи самостоятельно?
Если он надеялся испугать её объёмом работы, то полностью провалился. Рейнира продолжала улыбаться, встала и заняла его кресло.
— На самом деле, я не против, — сказала она, обмакивая перо в чернильницу. — А теперь, кыш.
Она едва сдерживала смех, видя растерянность на лице Артура.
— Ты только что…?
— Кыш, — повторила она, прикусывая губу, чтобы не расхохотаться.
Её самообладание рухнуло, когда он закатил глаза и надуто застонал. Это было слишком уморительно.
Артур вышел из кабинета, за ним последовала его Тень, а Рейнира громко рассмеялась. Сир Кристон даже заглянул в комнату, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Она жестом попросила его закрыть дверь, желая насладиться моментом в уединении.
Она не заметила, как её верный страж с благоговейным страхом и восхищением смотрел на её смеющуюся фигуру, прежде чем тихо удалиться.
* * *
«Ужасно» — пожалуй, самое подходящее слово для описания первого дня третьей беременности Алисенты. Чувствуя, что задыхается в стенах своих покоев, она решила прогуляться в саду с детьми. Служанки заботились о принце и принцессе, пока сама королева искала уединённое место, где могла бы попытаться расслабиться. Однако расслабиться не получалось. Сердце бешено колотилось, глаза наполнялись слезами. Казалось, она чувствовала, как новый ребёнок растёт внутри неё, пожирая её силы, требуя любви, внимания и идеального воспитания, достойного Таргариенов. Её дыхание стало прерывистым, и она с трудом сохраняла свою королевскую осанку. Ей казалось, что она вот-вот рассыплется. Она мечтала о матери, чья поддержка помогла бы справиться с этим бременем. Но матери не было. Она была одна. Одна с долгом, который, как ей казалось, она не могла исполнить.
— Лорд Десница.
Голос сира Гарольда вырвал её из мучительных мыслей. Повернув голову, она увидела Артура Старка и его огромного лютоволка. Её сердце пропустило удар, когда взгляд встретился с яркими жёлтыми глазами зверя.
— Боюсь, мы не можем подпустить вашего волка к королеве, принцу и принцессе, — предупредил лорд-командующий.
Артур кивнул, жестом отправил Тень отдыхать под деревом и прошёл мимо гвардейцев прямо к королеве. Алисента почувствовала, как её тело напряглось.
— Ваша светлость, — поприветствовал он, склонив голову. — Прошу прощения за беспокойство.
— Не извиняйтесь, лорд Десница. Я всегда рада компании, — солгала она, вспоминая ужасные истории о звере, который однажды разорвал чью-то шею. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Старк коротко кивнул, сел на одну из подушек, расстеленных на траве, и, вытянув шею, заговорил:
— Вы, вероятно, удивляетесь, почему я решил поговорить с вами, Ваша Светлость.
Алисента собиралась ответить, но он не дал ей времени.
— Если вам интересно, это принцесса Рейнира буквально заставила меня прийти и проверить, как вы себя чувствуете, после того как мы услышали новости о вашей беременности. — Он замолчал на мгновение и добавил: — Кстати, поздравляю.
Королева внимательно посмотрела на него, пытаясь понять его намерения.
— Почему Рейнира попросила вас сделать это вместо того, чтобы прийти самой?
— То же самое я спросил у неё, — признался он. — Она считает, что вы будете скрывать свои чувства от неё и сделаете вид, что с вами всё в порядке. Но она предположила, что из-за моей… — он кашлянул, — грубости и прямоты вы, возможно, будете честнее.
Алисента сдержала желание закатить глаза. Такое могло прийти в голову только Рейнире.
— Благодарю вас за заботу, лорд Десница, — вежливо ответила она. — Но уверяю, со мной всё в порядке.
— Глубоко извиняюсь, Ваша Светлость, но я вам не верю ни на секунду, — спокойно ответил Артур. — Боюсь, вы не очень хороший лжец.
Алисента была ошеломлена. Дерзость и прямота его слов сбили её с толку. Никто не говорил с ней так с самого дня её свадьбы с Визерисом.
— Видишь ли… — продолжал Артур. — Когда принцесса выразила свои опасения, я решил, что она преувеличивает, поскольку не мог понять, что плохого в том, что королева беременна в третий раз. Теперь я ясно вижу, что ошибался, ведь ты выглядела несчастной ещё до того, как сир Гарольд объявил о моём присутствии.
Алисента залилась краской от стыда, поражённая тем, что её маска была разоблачена. Она открыла рот, пытаясь найти гневные слова, чтобы проклясть грубость этого северянина за то, что он увидел её насквозь, но слёзы уже готовы были покатиться по её щекам. Она предпочла сдержаться, не желая защищаться.
Однако Рука снова увидел её насквозь.— Может быть, нам стоит поговорить об этом наедине? — предложил он. — Я полагаю…
— Нет. — Её слова были остры, как клинок, но голос оставался тихим. — Несмотря на вашу невинность, вы пользуетесь дурной славой среди женщин, лорд Хэнд. Я не могу позволить себе остаться наедине с таким мужчиной, как вы.
Артур стиснул зубы. Это, конечно, была не её вина, но её слова ранили его сильнее, чем он готов был признать. Чёртовы южане и их сплетни…
— Тогда я прошу вас отпустить ваших служанок и королевских гвардейцев. Иначе они увидят, как вы рухнете.
Королева горько и нервно рассмеялась.— Ты предлагаешь мне отослать моих детей и моих охранников, чтобы я могла остаться наедине с… тобой?
Лицо Артура стало серьёзным, словно выточенным из камня, а его глаза, как два блестящих серых шара, вглядывались в неё.
— Ваш другой выбор — отослать меня и сдаться под тяжестью своей боли. Ведь мы оба знаем, что Рейнира была права: ты бы скрыла свою боль от неё, но другого человека, которому ты можешь доверять, у тебя нет.
Его слова поразили Алисенту, словно громовой удар. Она сглотнула, её глаза расширились от ужаса. Она не хотела оставаться одна, не могла. Она знала, что не выдержит этого в одиночку. Это ощущение глубоко засело в её душе.
Сдерживая слёзы, она повернулась к лорду-командующему Королевской гвардии.
— Я хочу поговорить с Десницей короля наедине, сир Гарольд. Пожалуйста, дайте нам немного уединения.
Лысый рыцарь и сир Уиллис Фелл поклонились и отошли на несколько десятков футов, пока слуги отвели детей немного дальше в сад. Артур и Алисента остались одни.
— Так скажи мне, — тихо заговорил северянин, — как третья беременность могла сделать тебя такой несчастной?
Алисента нахмурилась. Несмотря на своё нынешнее состояние, она ему не доверяла.
— Простите меня, если мне трудно довериться человеку, который задушил моего отца, — сказала она холодным тоном.
Артур приподнял бровь.
— Твой отец замышлял посадить Эйгона на Железный трон с тех пор, как родился твой первенец, и усомнился в добродетели Рейниры. Такие измены обычно караются обезглавливанием. Он отделался очень легко, и мы оба это знаем. Я лишь предупредил его, что если он продолжит идти по пути чрезмерных амбиций, его ждёт очень мучительная смерть, и я бы предпочёл, чтобы мои предупреждения были восприняты всерьёз, если ты понимаешь, о чём я.
Алисента испустила долгий и тяжёлый вздох. Она знала, что он прав, сама пришла к тем же выводам. Но чтобы кто-то напал на её отца… до недавнего времени это было темной фантазией. Можно ли её винить за то, что она была напугана жестокими переменами в своей жизни?
Артур читал её как открытую книгу.
— Я не слышал, чтобы ты жаловалась на удары, которые я нанёс Дэймону после того, как он попытался обмануть Рейниру, — сказал он.
У Алисенты чуть не выскочили глаза.
— Ты ударил Дэймона?
— Несколько раз, за преступления, подобные тем, что совершил твой отец. Но я сомневаюсь, что ты так же возмущена, как он.
И он был прав; она не была. Она была просто шокирована тем, что кто-то ударил Разбойного Принца и выжил, чтобы рассказать ей эту историю.
— Ты знаешь, что защищать Рейниру — мой долг, — продолжал он. — И чтобы делать это как следует, мне иногда приходится пачкать руки. Я не извиняюсь за это, но надеюсь, ты понимаешь, что я не ищу насилия ради удовольствия, я просто использую его, когда считаю это необходимым. Твоему отцу нужно было напомнить, кем он был и чего он не мог сделать без последствий.
Алисента опустила голову. Она не могла опровергнуть доводы Десницы, даже не несогласна с ним. Она знала, что её отец зашёл слишком далеко.
— Я понимаю, лорд Десница, — ответила она, её тон был гораздо более вежливым, чем следовало бы для разговора по душам.
— Пожалуйста, зови меня Артуром. Все эти приличия утомляют, и ты выглядишь так, будто вот-вот упадёшь в обморок. Не скрывай того, что ты думаешь, Ваша Светлость, я чувствую, что у тебя слишком много на сердце, чтобы продолжать притворяться, что ты ничего не чувствуешь.
Алисента чувствовала себя ребёнком, которого утешает взрослый, настолько она устала.
— Ваша Светлость, — добавил северянин мягким тоном. — Рейнира сказала мне, что её маленькое представление с септами было твоей идеей. Это значит, что я обязан тебе жизнью и в долгу перед тобой.
Она покраснела, пока он говорил.
— Клянусь Древними и Новыми Богами, то, чем ты желаешь поделиться, останется между нами, даже несмотря на болезненное любопытство Рейниры.
Алисента рассмеялась, и слёзы заблестели в уголках её глаз, когда она задыхалась от всех эмоций, которые сдерживала годами.
— Успокойся, — прошептал Артур. — По одному делу за раз.
Королева глубоко вздохнула, но, сделав это, разрыдалась и спрятала лицо в ладонях. Она плакала долго, так долго, как могла, и никто не видел этого, кроме Десницы, который следил за ней. Сквозь слёзы она выплеснула всё давление, всю печаль, всё несчастье и отчаяние, которые накопила за последние годы. Когда она избавилась от всех плохих эмоций, почувствовала, как облегчение постепенно проникает в её тело, словно долгий глоток кислорода, наполнивший её лёгкие после того, как она слишком долго была под водой. После долгих минут её слёзы высохли, дыхание замедлилось, и Артур Старк протянул ей носовой платок, которым она поспешила воспользоваться.
— Чувствуешь себя лучше? — спросил он, и она ответила застенчивым кивком, возвращая ему носовой платок.
— Спасибо…
— Не говорите об этом, Ваша Светлость. Гнев Рейниры был достаточным мотивом.
Она рассмеялась, почувствовав волну облегчения, и глубоко вздохнула.
Последовало несколько минут молчания, прежде чем Алисента набралась смелости, чтобы наконец высказать то, что давило на неё с момента визита великого мейстера Рансайтера.
— Это… — она сделала глубокий вдох. — Это не сама беременность стала причиной моего расстройства…
Её голос был тихим, едва громче шепота, словно она собиралась раскрыть свою самую глубокую тайну и самый большой позор.
— Я люблю своих детей… Я действительно люблю… Просто…
Новые слёзы потекли по её щекам, стыд терзал её сердце, а слова вырывались из её горла.
— Я… я не знаю… как их правильно воспитывать. — Она снова расплакалась и продолжила замаливать свои грехи. — Ты права насчёт моего отца; он хочет, чтобы я сделала короля из Эйгона, чтобы захватить Рейниру. Но я не хочу, чтобы это произошло. Мои дети — моя единственная радость, я просто хочу, чтобы они росли счастливыми, но я даже не знаю, что сделать, чтобы они были… Я… Я так стараюсь быть хорошей матерью… Я хочу быть хорошей матерью. Но я не знаю, как это сделать! Эйгон не слушает меня, Хелейна… Я всегда хотела иметь дочь, но я не могу заставить её улыбаться или смеяться. Она либо плачет, либо молчит. Теперь… от меня ждут, что я воспитаю ещё одного ребёнка, в то время как я и так с трудом воспитываю первых двух… Я не могу этого сделать… Я не знаю, что делаю… А Визерис всё время просит меня присутствовать в его постели… Я ненавижу это… Я знаю, что это мой долг, но я ненавижу это. Это так холодно и… отвратительно… и… сколько детей он хочет, чтобы у меня было? Я даже не могу справиться с двумя, как я смогу справиться с тремя, или четырьмя, или пятью? Я не могу… Я… Я недостаточно сильна…
И она снова заплакала в ладонях, пока её тело сотрясалось от беспокойства под удивлённым и виноватым взглядом Артура. Северянин чувствовал себя не на своём месте рядом со своей плачущей королевой. Он всегда видел в ней южную леди, которая осуществила свою мечту быть избранной королём. Он пытался понять, как он мог проявить столько апатии относительно состояния Алисенты, и думал о незаинтересованности своей собственной матери по отношению к нему. Возможно, Рейнира была права, что так злилась на него. Он должен был заметить, что она сделала, но он просто не заботился достаточно. Это, вероятно, было его самой большой ошибкой с тех пор, как он прибыл в это кровавое гнездо гадюк. Братья и сёстры Рейниры могли быть её величайшими союзниками или злейшими врагами, её отношения с ними имели решающее значение для будущего королевства, будущего Севера.
Артур не знал, что сказать, глядя на плачущую Алисент, потому что понимал, что отчасти виноват в её отчаянии.
Поэтому он сделал единственное, что пришло ему в голову:
— Мне жаль, — извинился он.
Алисента подняла голову, её лицо было мокрым, но взгляд был слегка смущённым.
— Я сказал королю, что Дом Таргариенов слишком слаб, что большинство всадников Дракона — Веларионы, и что ему и Рейнире нужно размножиться, чтобы снова сделать Дом Дракона сильным. Я… не осознавал, какое влияние это окажет на тебя, и поскольку воспитание твоих детей не входило в мои обязанности…
Он глубоко вздохнул в смущении.
— Я не заботился об их образовании… и теперь я понимаю, что это было ужасной ошибкой с моей стороны… Я… искренне сожалею, Ваша Светлость.
Алисента вытерла слёзы, ошеломлённая тем, что Артур Старк извинился перед ней за то, что никогда не было его обязанностью. Это было на самом деле хорошо, это было облегчением, и это наполнило её надеждой, что всё может измениться.
— Я поговорю с королём, — сказал северянин тоном, который звучал искренне. — Я скажу ему, что спать с тобой может быть стрессом, и что лучше сосредоточиться на образовании детей, чем нарожать их слишком много. Я также поговорю с Рейнирой. Я уверен, что она может ругать своих братьев и сестёр так же хорошо, как ругает меня.
Алисента на самом деле рассмеялась, представив, как её маленькая подруга властным голосом отчитывает этого большого северянина и его гигантского волка, указывая на его смущающее лицо. Затем она снова вздохнула, чтобы расслабиться, и улыбнулась Старку.
— Я благодарю тебя, — прошептала она. — Я благодарна за твои слова… Я… Я не знаю, как тебе отплатить…
— Отплатить мне? Ваша Светлость, вы, кажется, забыли, что я обязан вам жизнью, — сказал он с улыбкой. — Это на самом деле возвращает меня к тому, как Рейнира дразнила меня; зачем?
Алисента наклонила голову набок, не понимая, о чём он спрашивает.
— Зачем ты дала Рейнире возможность доказать мою невиновность? — прояснил Артур. — Я подозреваю, что ты знала, что это дорого обойдётся твоему отцу, ты знала, и всё же ты это сделала. Должен признать… я не могу понять, что ты выиграла, сделав это.
Алисента взяла минутку для себя, во-первых, чтобы вытереть оставшиеся слёзы и прийти в себя, а во-вторых, чтобы подумать, пока её взгляд терялся в садах. В глубине души она точно знала, почему она им помогла.
— По двум причинам, — тихо заговорила она. — Первая — это помощь, которую вы предложили оказать сегодня.
Старк нахмурился, сбитый с толку.
— Ваша Светлость, мы с вами не друзья, и я не понимаю, почему вы решили, что я могу вам помочь или быть полезным в этом отношении.
— Потому что, верите ли вы мне или нет, лорд Артур, вы единственный человек, помимо моих служанок, кто когда-либо помогал мне с моими детьми. Я надеялась, что вы сделаете это снова.
Артур молчал, находя заявление своей королевы более печальным, чем он думал.
— Вторая причина… в том, что я хотела помочь Рейнире, и я верила в твою невиновность. Я не хотела видеть невиновного человека наказанным за преступление, которого он не совершал.
Северянин в недоумении поднял брови, он знал, что она говорит правду, он давно научился отличать лжецов от честных людей. Ему просто было трудно поверить в то, что он услышал.
— Ты пожертвовала положением своего отца как Десницы Короля… чтобы справедливость восторжествовала?
Алисента повернулась, чтобы посмотреть на него, с грустной улыбкой на лице.
— Это… это то, что я сделала… не так ли?
Старк был… мягко говоря, ошеломлён. Он никогда не ожидал, что его королева проявит такую честность и убеждённость в своих убеждениях. Все южные леди, которых он встречал с тех пор, как прибыл в этот чертов город, были нечестными, грубыми, глупыми или высокомерными. Чтобы Алисента Хайтауэр проявила столько добродетели, несмотря на очевидную боль, которую это ей причиняло… Артур просто не ожидал, что такая леди существует. Боль, которую она продемонстрировала ему ранее, также была свидетельством её преданности и добродетели. Она изо всех сил старалась, действительно изо всех сил быть такой, какой все её ожидали. Неважно, насколько это было тяжело или как сильно она страдала.
Неожиданно для себя Артур был глубоко тронут печалью и искренностью своей королевы. Он не хотел, чтобы она утонула в своей скорби, раздавленная давлением тех, кто не прилагал даже половины её усилий. Артур осознал, что обязан ей гораздо больше, чем ожидал, и он не собирался оставаться неблагодарным.
— Если бы люди были хотя бы наполовину столь же добродетельны, как вы, ваша светлость, мы бы жили в совершенном мире, — тихо произнёс он, глядя на неё своими глубокими серыми глазами.
Алисента покраснела, как никогда прежде. Внезапный прилив гордости охватил её, смыв тревоги и печаль. Она почувствовала себя лёгкой, свободной, впервые в жизни гордой за свои поступки и за саму себя. Она попыталась поблагодарить Артура за его слова, но её эмоции оказались слишком сильными, и тело её подвело. Артур лишь улыбнулся ей и повернул голову, чтобы взглянуть на Эйгона и Хелейну, о которых заботились служанки.
С учётом того, что Отто покинул столицу, а их матерью была такая женщина, как Алисента Хайтауэр, у этих детей мог быть гораздо больший потенциал, чем он когда-либо предполагал.