Глава 53: Заводим друзей
Джон
Наблюдать за уходом Тириона было всё равно, что смотреть, как кого-то ведут на плаху. Джон не мог избавиться от мысли, что у Тириона столько же шансов выжить, сколько у его дяди, отданного на милость Джоффри. Он не мог не волноваться. Только когда Тирион исчез из виду, Джон задумался о том, что будет, если он не вернётся. Нападут ли дотракийцы и Безупречные за пределами города? Начнётся ли война из-за того, что получеловек осмелится потребовать больше, чем ему дали? Единственное, что приносило ему хоть какое-то успокоение, — это тёплая рука Дейенерис, сжимавшая его ладонь, пока они сидели под балдахином.
Многие лорды и леди покинули свои места, занимаясь своими делами: кто-то любовался величием Драконьего Логова, кто-то вёл переговоры с представителями других королевств, а кто-то просто прогуливался по арене. Но Джон и Дейенерис оставались на месте.
— Он вернётся, — тихо сказала Дейенерис. — Ему всегда удавалось выкрутиться, даже когда шансов почти не было.
— Может, мне стоит поучиться у него. Может, тогда я не буду так часто умирать.
Он надеялся, что это вызовет у неё улыбку, но вместо этого увидел в её глазах боль.
— Не шути о таком, — прошептала она. — Я не могу снова потерять тебя. Не могу остаться одна… я и наши дети.
— Я не это имел в виду. И не собираюсь тебя оставлять.
Джон встал, и Дейенерис последовала за ним.
— Давай хотя бы пройдёмся.
Они переплели пальцы и вышли на прогулку по крепостным стенам, а за ними, словно тени, следовали Кхоно, сир Джорах и двое дотракийцев.
— Мы — последняя надежда для нашей семьи, Джон, — сказала Дейенерис, обнимая его крепче. — Даже если мы выиграем войну, пока Серсея сидит на Железном троне, мы не будем в безопасности.
— Ты говоришь мне это так, будто я сам этого не понимаю. Пока я был за Стеной, я даже думал, что лучше бы ты осталась на Севере.
— Ты хотел, чтобы я отказалась от своей цели? От того, ради чего я пришла сюда?
— Да. Тогда мне было всё равно, кто сидит на троне, но теперь… теперь уже не совсем.
— Что изменило твоё мнение?
Джон остановился и посмотрел ей в глаза.
— Несколько вещей. Когда я снова увидел Короля Ночи, я понял, что готов сделать всё, чтобы защитить тебя. Потом узнал, что стану отцом.
Он помедлил.
— А ещё… у меня было видение.
— Что ты видел?
— Я был в тронном зале Красного замка. Видел, как женщину привели внутрь и обвинили в том, что она поддерживает нас. Я ничего не мог сделать, но чувствовал её страх, её злость, её боль… даже сожаление.
— Кто она?
— Я не знаю. Но кем бы она ни была, она разозлила Серсею. Я смотрел, как Серсея сожгла её заживо диким огнём. Её крики… я никогда не слышал ничего подобного. А потом… потом я посмотрел на Серсею, и передо мной был уже не её лик, а лицо Безумного Короля. Он улыбался, пока женщина горела.
Джон сглотнул, будто пытаясь прогнать этот образ.
— Я никогда не был так напуган. А потом понял, что крики женщины… стали моими собственными.
Дейенерис глубоко вздохнула и прижалась к нему.
— Теперь ты понимаешь, почему мы должны вернуть Семь Королевств?
— Да. Мы не можем позволить, чтобы ещё один Безумный Король правил этим миром. Но прежде чем что-то менять… нам нужно выжить.
Он повернулся к ней и нежно поцеловал в лоб.
Они продолжили путь и вскоре дошли до места на арене, усеянного костями небольшого дракона. Там были Арья, Санса и Бенджен, который внимательно изучал челюсть существа.
Когда Старки заметили Джона и Дейенерис, на их лицах отразилась искренняя радость. Джон тоже был рад видеть Арью живой, но не мог не испытывать горечь — её безрассудство едва не стоило ей жизни.
— Я рад, что ты жива, Арья, — сказал он, глядя на неё.
— Правда? — она скрестила руки на груди, совершенно не смущённая его присутствием. — После нескольких недель разлуки и после того, как ты пронзил мне руку кинжалом, всё, что ты можешь сказать, это: «Я рад, что ты жива, Арья»? Я освободила Речные земли от власти Ланнистеров за неделю. Разве я не заслужила большего?
— Я слышал. Но тебе не стоило платить за это собственной кровью.
— Заткнись!
Она шутливо ударила его в плечо, улыбаясь, но затем её взгляд задержался на его лице, и улыбка исчезла.
— Санса сказала мне, что ты умер. А потом красная ведьма вернула тебя к жизни.
— О каком времени она говорила?
— Подожди… — Арья прищурилась. — Ты умирал больше одного раза?!
Она повысила голос так, что несколько человек поблизости обернулись.
Джон прочистил горло, пытаясь сохранить невозмутимость.
— Дважды.
Он рассказал ей о мятеже в Чёрном замке и о том, что произошло, когда он столкнулся с Рейгалем за Стеной. Пообещал даже показать шрамы, когда они вернутся в Винтерфелл. Затем его взгляд скользнул к Бенджену.
— Дядя, я удивлён видеть тебя здесь.
— После того как твой дракон унёс тебя, я доставил Длинный Коготь в Восточный Дозор, — объяснил Бенджен. — Потом мне пришлось вернуться на Север, чтобы помочь оставшимся одичалым. После этого я направился в Чёрный замок. Меня буквально тащили через туннель на чёртовых санях.
— Почему? — спросила Санса.
— Заклинания, не дающие мертвецам пройти через Стену, не позволяют и мне пересечь её по своей воле. Технически меня внесли туда другие.
Он передал Сансe небольшую драконью челюсть, затем повернулся к Дейенерис и слегка поклонился.
— Простите мои манеры, ваша светлость. Я Бенджен Старк, бывший Первый следопыт Ночного дозора.
— Нет нужды в извинениях, — мягко ответила Дейенерис. — Мне всегда приятно встречать новых членов семьи моего мужа.
— Ты тоже наша семья, — вмешалась Арья, и сердце Джона на мгновение сжалось от этих слов. Как бы сурова ни была его сестра, внутри она оставалась доброй душой.
— Говоря о семье, — продолжила Арья, — Санса сказала мне, что она скоро станет больше.
— Да, — с гордостью кивнула Дейенерис. — Во мне есть и дракон, и лютоволк. Они будут такими же сильными, как их отец.
— Вы уже выбрали имена?
Джон задумался. Он и Дейенерис никогда не обсуждали это.
— У тебя есть предложения? — спросила Дейенерис, обернувшись к Арье.
— Если один из них мальчик, только не называйте его Эддардом. Это не звучит как имя Таргариена, без обид.
— Не обижаюсь, — улыбнулась Дейенерис. — Но, думаю, такие вещи лучше решать, когда мы будем дома, в Винтерфелле.
Прежде чем они успели продолжить разговор, к ним подошли дорнийские лорды.
— Ваши величества, — произнёс молодой мужчина, останавливаясь перед ними. — Я надеялся, что смогу поговорить с вами обоими.
Это был лорд Эдрик Дейн. На вид ему было не больше двадцати, он был выше Джона, с тёмными, давно не бритыми волосами. Но самым примечательным в нём были глаза — фиолетовые, хоть и более светлого оттенка, чем у Дейенерис.
Джон бросил взгляд на свою семью, с сожалением осознавая, что им придётся отложить разговор.
— Мы уйдём, — сказал Бенджен, уводя Сансy и Арью.
— Простите за вторжение, — сказал Эдрик, — но дело, которое привело меня сюда, очень важно, и его нельзя откладывать дольше, чем уже было.
— Конечно, — ответила Дейенерис. — Пожалуйста, расскажите, что вас тревожит.
— С помощью вашего начальника шпионской сети, лорда Вариса, я узнал, что Эллиара недавно скончалась в Чёрных Камерах, и теперь дом Дейнов стал ведущей семьёй Дорна.
— Мои соболезнования.
— Благодарю вас, ваша светлость. Хотя сейчас мой дом правит Дорном, я намерен вернуть власть Мартеллам, когда старшая дочь Оберина достигнет совершеннолетия. Однако это не то, что я хочу обсудить.
Эдрик сменил позу, его пальцы нервно сжались в кулак, прежде чем он снова расслабился. Казалось, он собирался с духом, прежде чем продолжить:
— После того, что вы показали нам всем, лорды Дорна и я приняли решение направить наши войска на Север, чтобы сразиться с мертвецами.
— Это приятно слышать.
— Однако, если мы победим мертвецов, я верну свои войска в Дорн и останусь там.
— Что? — Джон был так же озадачен, как и Дейенерис.
— Эллиара поклялась вам в верности, потому что жаждала мести за Оберина. Но чтобы получить власть, она убила принца Дорана. Честь заставила меня подчиниться ей, и я подчинился. Но теперь, когда силы Мартеллов стали лишь пищей для рыб, а Эллиара мертва, я решил почтить желание моего принца. Слишком многие уже погибли. Будут тысячи женщин, ждущих возвращения своих мужей, только чтобы узнать, что они никогда не вернутся.
— Лорд Эдрик, я умоляю вас передумать.
— Не заблуждайтесь, моя королева, я не намерен признавать Серсею истинной правительницей Вестероса. Я лишь прошу передышки для своего народа. Даже я хочу дожить до конца битвы, чтобы увидеть свою жену и детей. Я буду сражаться за Вестерос, но битва за Железный трон принадлежит тем, кто желает его занять.
Дейенерис не нашла, что ответить. Она выглядела расстроенной, но в то же время понимающей. Обычно в такие моменты говорил Тирион, помогая ей увидеть выход, но его здесь не было.
— У меня есть предложение, лорд Дейн, — сказал Джон. — Мы дадим вам то, о чём вы просите. После Великой войны армии Дорна смогут вернуться домой во время Войны за Трон.
— Спасибо…
— Но только при одном условии.
— Каком?
— Вы не сможете принять окончательное решение, пока Король Ночи не будет побеждён, а павшие в бою не будут похоронены и оплаканы.
Джон надеялся, что после общей борьбы лорды и леди осознают: они сильнее, когда держатся вместе, и будут процветать, если сохранят единство.
Он ожидал, что Дейенерис возмутится этим предложением, но она лишь молча кивнула, её взгляд был полон одобрения.
— Я не нахожу ваше условие неразумным, — наконец сказал Эдрик, оценивающе взглянув на Джона и Дейенерис. — Я принимаю его.
Он протянул руку Джону, и тот крепко пожал её.
Прежде чем они отпустили друг друга, Джон заметил меч Эдрика и его детали. Он напоминал меч Робба, но на рукояти было выгравировано восходящее солнце.
— Это Рассвет?
Глаза Эдрика опустились к мечу на поясе.
— Нет, боюсь, я не заслужил чести стать следующим Мечом Утра. Это мой фамильный меч из валирийской стали — Первый Свет.
— Я не знал, что у дома Дейнов есть валирийский меч.
— Он довольно новый. Мой дядя Артур сражался с эссосийским наёмником, который владел валирийским клинком. Дон разрезал его меч, как хлеб. Наёмник ушёл лишь с верхней половиной, а мой дядя забрал нижнюю. Я не знаю, что стало с рукоятью, но после рождения моей дочери Эшары я решил, что позволять такому металлу пылиться, как Дону, — пустая трата. Поэтому я перековал его в Первый Свет, добавив в сплав кубок из валирийской стали, который хранился в Звездопаде.
Эдрик вытащил меч из ножен, показывая клинок Джону и Дейенерис. У него было два дола, заканчивавшихся посередине длины, а по стали пробегали волнистые узоры, кроме идеально гладких краёв.
— Мастерство изумительное, — отметила Дейенерис.
— Вы почтили меня своей похвалой, ваша милость. Я надеюсь, что однажды буду владеть обоими мечами моей семьи как следующий Меч Утра.
— Я не сомневаюсь, что так и будет, — сказал Джон.
— Из того, что я слышал о твоём мастерстве, ты бы владел Рассветом, будь ты Дейном, ваша светлость. О твоей силе ходят истории даже в Дорне.
Какие бы это ни были истории, Джон их никогда не слышал.
— Я понял, что, чтобы стать лучшим фехтовальщиком, недостаточно спаррингов. Настоящие бои не так милосердны, как дуэль на тренировочном дворе.
— Если позволите сказать, я думаю, мы пробудем здесь ещё какое-то время, а настроение у нас довольно унылое. Не хотите ли поединок, ваша светлость?
Эдрик проявил смелость, предлагая такое, но Джон не мог не согласиться: атмосфера была и правда мрачной.
— Я не думаю, что разумно использовать живую сталь, особенно такую острую.
— Согласен. Я знаю, что ты достаточно искусен, чтобы убить противника, и верю, что ты достаточно хорош, чтобы нанести удар, не причинив вреда. Мы могли бы использовать мечи моих людей. Сталь крепка, а дуэль будет контролируемой.
Джон усмехнулся, забавляясь настойчивостью Эдрика.
— Это заманчиво, милорд. Но Серсея и лорд Тирион могут вернуться в любой момент.
— Вряд ли. Они возвращаются в Красный замок.
Это было странно. Красный замок находился в милях от Драконьего Логова. Зачем было идти так далеко ради разговора, а затем возвращаться обратно?
— Тогда как насчёт пари? Кубок был не единственной валирийской реликвией в хранилищах Звездопада. Сто лет назад один из моих предков нашёл потерянную корону Таргариенов — корону Эйгона Завоевателя.
— Это Дом Дейнов её нашёл? — спросила Дейенерис с интересом.
— Я не уверен в подробностях, но так или иначе, она оказалась у нас. Я отдам её тебе, если ты сможешь победить меня в поединке.
— Великолепная ставка, — сказал Джон, — но боюсь, у меня нет ничего равноценного, что могло бы вас заинтересовать.
— На самом деле, есть.
Джон приподнял бровь, заинтригованный.
— Моя жена недавно родила нашего третьего ребёнка, второго сына.
— Это радостная новость, лорд Эдрик, — сказала Дейенерис. — Как ты его назвал?
— Артур, в честь моего дяди. И если я сумею одолеть тебя, я хотел бы попросить тебя взять его под свою опеку, когда ему исполнится десять лет.
Джон замер. Молодой лорд, который никогда прежде его не встречал, просил его воспитать одного из своих детей. Он взглянул на Дейенерис, надеясь увидеть в её глазах совет или предостережение, но, к своему разочарованию, заметил лишь одобрение.
— Милорд, не думаю, что смогу принять на себя такую ответственность. Я не уверен, что стал бы лучшим выбором.
Эдрик улыбнулся.
— Всем известно, что многие молодые лорды мечтают стать рыцарями дома Дейнов. Даже Эддард Старк признался в этом моему отцу на турнире в Харренхолле. Но задумывался ли ты, кем мечтают стать сыновья Дейнов?
— Повелителями драконов из дома Таргариенов? — предположил Джон.
Эдрик покачал головой, сдерживая смех.
— Нет. Мы мечтаем стать Старками из Винтерфелла. Мир видит Север как край варваров и дикарей, но дом Старков всегда был символом чести. Они потеряли многое за последнюю тысячу лет, но всегда восставали. Как гласит их девиз: "Зима близко". И, как снег зимой, Старков невозможно остановить.
Эдрик пристально посмотрел на Джона.
— Ты вырос как Сноу, носишь имя Таргариен, но передо мной стоит Старк Севера. Я не мог бы доверить своего сына никому более достойному, потому что таких просто нет.
Джон почувствовал одновременно гордость и смущение. Он никогда не думал, что кто-то может так боготворить его семью.
— У тебя есть пари. — Дейенерис согласилась, удивив не только Джона, но и самого Эдрика. Она посмотрела на мужа снизу вверх, словно намекая, что это решение было очевидным. — Я думаю, что такое предложение послужило бы основой для крепкого союза и дружбы между нашими домами. А нам действительно нужно больше союзников за пределами Севера.
Джон вздохнул, глядя на жену, не в силах отказать ей в её желании. Он молча расстегнул плащ, снял его с плеч и тут же ощутил прохладный воздух, обволакивающий спину — приятное облегчение. Аккуратно сложив плащ, он передал его одному из дотракийцев.
— Твоя корона, моя любовь, — напомнила Дейенерис.
Джон снял с головы стальную корону, а Дейенерис осторожно приняла её в руки. Затем он развязал пояс, обернул его вокруг ножен Длинного Когтя и передал меч сиру Джораху. Эдрик Дейн, в свою очередь, сделал то же самое со своим мечом, Первым Светом.
— Кхоно, — обратился Джон к дотракийскому кровному всаднику. — Могу ли я одолжить твой длинный меч?
Дейенерис перевела его слова, и Кхоно, не раздумывая, протянул клинок.
— Конечно, Кхал.
Приняв оружие, Джон тут же ощутил его вес. Меч был короче Длинного Когтя, но ощущался таким же тяжёлым, ведь ему не хватало лёгкости валирийской стали.
— Давайте поднимемся на платформу, — предложил он.
Когда Джону вручили палаш, они с Эдриком вышли на каменную площадку. Другие, заметив их, отступили, не понимая, что происходит.
Они повернулись друг к другу и приготовились. Джон занял боевую стойку, встав боком, держа меч близко к груди и вытянув свободную руку перед собой для равновесия. Эдрик, напротив, направил кончик своего клинка прямо на Джона, обеими руками сжимая рукоять.
— Я постараюсь тебя не ударить, — заметил Эдрик.
— Я тоже, — ответил Джон.
Они не двигались, изучая друг друга. Время от времени поправляли стойку, слегка меняли положение мечей. Наконец, Эдрик решил взять инициативу в свои руки и атаковал.
Джон выбрал оборонительную тактику, внимательно наблюдая за стилем противника. Выпад Эдрика он парировал легко — звон сталкивающейся стали эхом разнёсся по Драконьему Логову.
Движения Эдрика были быстрыми и точными, но не агрессивными — он не стремился атаковать, скорее пытался вывести Джона из равновесия. И у него почти получилось: Джон едва не потерял меч дважды. Стиль Эдрика был необычным, смесью классического вестеросского рыцарского боя и эссосского фехтования.
Но по мере схватки Джон начал замечать слабые места. В каждом ударе Эдрика чувствовалась излишняя уверенность, а иногда и слишком большая смелость. Он не столько атаковал, сколько пытался спровоцировать Джона на ошибку.
Джон решил перехватить инициативу. Парировав очередной удар, он сцепил мечи и резко оттолкнул противника, заставив того немного отступить. Затем он рванул вперёд, целясь в центр корпуса, отвлекая внимание Эдрика на его клинок.
Как только мечи снова столкнулись, Джон использовал свободную руку, чтобы схватить рукоять меча противника и вывернуть её. Всё произошло за мгновение — прежде чем Эдрик успел осознать, что произошло, он уже стоял безоружным, а лезвие меча Джона было у него у шеи.
Эдрик посмотрел на пустую руку, затем перевёл взгляд на Джона и усмехнулся.
— Я сдаюсь, — признал он. — Не ожидал, что меня можно разоружить таким простым приёмом.
— Иногда простые приёмы работают лучше, чем вычурные, — ответил Джон, опуская клинок.
Эдрик лишь улыбнулся, принимая поражение. Они пожали друг другу руки, а собравшиеся вокруг лорды и леди заговорили громче, обсуждая бой.
Понял, ты хочешь, чтобы текст оставался ближе к оригиналу, но при этом был грамматически и стилистически правильным. Вот исправленный вариант без значительных изменений:
--— — Король Джон!
Джон и Эдрик обернулись и увидели приближающегося к ним Робина Аррена. За ним следовали Йон Ройс и Лионель Корбей, сопровождая его в качестве охраны.
— Это был отличный бой! — с энтузиазмом сказал Робин. — Я тут подумал… Можно ли мне прикоснуться к одному из драконов?
— Мой лорд, — вмешался Йон Ройс, бросив обеспокоенный взгляд на Джона, — я некоторое время наблюдал за драконами в Винтерфелле, и они не слишком дружелюбно относятся к чужакам.
— Но король может их контролировать! Он может приказать им делать всё, что захочет!
— Лорд Аррен, — раздался спокойный, но твёрдый голос Дейенерис.
Она подошла ближе, встав рядом с Джоном.
— Первое, что вам следует знать о драконах, — это то, что они не похожи на других животных. Они не питомцы, которых можно держать в клетке, и не игрушки для чьего-то развлечения. Именно так они исчезли из мира. Их заперли здесь, и они стали тем, чем становятся существа, когда их держат в неволе. Zaldrīzes buzdari iksos daor — дракон не раб.
— Но кто же они тогда, если не ваши питомцы? Разве не все животные такие?
— Для меня мои драконы не животные. Они мои дети, — сказала Дейенерис.
Она подняла глаза на Игрис и Лиарраса, которые мирно отдыхали на стенах Драконьего Логова.
— Мой муж даже называет этих двоих своими дочерьми.
Желая сменить тему, Джон обратил внимание на меч лорда Корбея.
— Прекрасное оружие, лорд Лионель. Правильно ли я понимаю, что это ваш фамильный валирийский меч — Покинутая?
— Так и есть, ваша светлость.
Лионель схватил ножны и подался вперёд, чтобы рукоять была лучше видна. Навершие представляло собой серебряную голову ворона, а в центре гарды были когти, держащие красный камень в форме сердца.
— Кажется, многие здесь сегодня также принесли своё семейное оружие, — заметил он.
— Пойдёмте посмотрим! Я хочу их увидеть! — воскликнул Робин, обращаясь к своим лордам.
— Как пожелаете, милорд, — сказал Йон Ройс.
Он с Лионелем склонили головы и последовали за своим молодым лордом.
— Что не так с мальчиками и мечами? — спросила Дейенерис.
— Мы всё ещё должны их желать? — с улыбкой ответил Джон. — Девочки?
Дейенерис тихонько хихикнула. Джон передал меч Ланнистеров Кхоно, который тут же принял его. Джорах и другие дотракийцы вернули Джону его вещи, но он лишь перевязал пояс с ножнами и не стал надевать плащ.
Дейенерис осторожно водрузила ему на голову корону, и они вдвоём немного повеселились, пока могли.