Глава 54: Братья Львы
Тирион
Никогда ещё Красный Замок не был местом света, если в нём жил Тирион. Но по сравнению с нынешними днями, прошлое казалось почти приятным воспоминанием. Женщины во дворце теперь походили друг на друга: короткие волосы, тёмные одежды — новая мода Серсеи. Впрочем, изменилась не только одежда. Почти всё, кроме самого замка, стало мрачнее с тех пор, как Тирион в последний раз покидал Королевскую Гавань.
В каждом коридоре, по которому он шёл, в каждом зале, который пересекал, люди бросали на него взгляды, полные ненависти, отвращения, а порой и страха. Почти каждый, кого он встречал, присутствовал на его суде. И все они слышали, как он проклинал их и желал им смерти.
Вопросы не переставали роиться в голове Тириона. Что мне сказать? Что она задумала? Какого хрена я здесь делаю? Но все мысли оборвались, когда он остановился перед Джейме у входа в солярий Серсеи.
Дверь охранял Гора.
Вот оно — самое ненавистное место в Вестеросе, перед покоями самой ненавистной женщины Вестероса, за дверью, которую сторожит самый опасный человек Вестероса.
Джейме выглядел таким же сломленным, каким Тирион видел его в Драконьем Логове. Даже когда брат вернулся с войны без руки, измождённый, воняющий конским дерьмом, он не выглядел таким жалким. Но сейчас… что-то внутри него было разбито.
Джейме сидел на каменных перилах, обрамляющих огромную карту Вестероса, и рассеянно потирал большой палец о золото искусственной руки.
— Ты говорил с ней? — спросил Тирион.
Джейме не поднял взгляда, только покачал головой.
— Она тебя не впустила?
— Нет, — тихо ответил он. — У меня с ней нет дел.
Наконец он посмотрел на младшего брата, и в его глазах Тирион увидел нечто новое.
— Я боюсь её, так же, как и ты.
Тирион усмехнулся.
— Никогда бы не подумал, что ты скажешь такое.
Джейме вздохнул.
— Бронн рассказал мне… о том, как ты отправил корабль, полный Дикого Огня, против флота Станниса.
— Я наблюдал с зубчатых стен Грязевых ворот, — кивнул Тирион. — Бронн выпустил горящую стрелу, и всё полетело к чертям.
— Ты был достаточно близко, чтобы услышать? — Джейме поднял на него взгляд. — Когда зелёное пламя поглотило солдат Баратеона, когда корабли начали тонуть… Ты слышал их крики?
Тирион помедлил, а потом горько усмехнулся.
— Я был готов убить их всех. Но когда увидел, что сделал… пожалел, что не нашёл другого способа. Особенно когда увидел Джоффри. Как он улыбался, глядя на всё это. Даже когда люди бросались в воду, они всё равно горели и кричали.
Джейме медленно кивнул, впитывая его слова.
— Когда я вонзил меч в спину Эйриса, я думал, что никогда больше не увижу зверства, которые он считал развлечением. Я сидел на Железном троне, ожидая отца, и, глядя на обугленный, запачканный пол, чувствовал облегчение, потому что знал — больше никто не присоединится к этим пятнам.
Он замолчал.
— Но теперь… если Дейенерис не возьмёт трон, миру придётся страдать от другой Безумной Королевы.
Тирион молча смотрел на брата.
Серсея не просто сходила с ума. Она прыгала в безумие с головой.
— Почему? — спросил он наконец.
— Что?
— Не почему она… Почему ты всё ещё с ней? Почему, во имя Семи Преисподних, ты всё ещё здесь? Почему ты всё ещё чертов дурак, влюблённый в свою сестру?
Джейме не ответил. Он выглядел пристыженным, но этого и не требовалось. Тирион уже догадался.
— Её ребёнок. Твой ребёнок.
Джейме кивнул.
— Это единственное, что удерживает меня здесь. Единственное, что даёт мне надежду.
— Надежду на что?
— На хоть что-нибудь.
Прежде чем они успели продолжить, дверь в покои Серсеи открылась.
Гора отступил в сторону, а на пороге появился Квиберн.
— Королева примет вас, лорд Тирион.
Он шагнул в сторону, давая ему пройти.
Тирион и Джейме обменялись короткими, нервными улыбками. Затем Тирион глубоко вдохнул и шагнул туда, куда меньше всего хотел идти.
Когда он вошёл, Гора проследовал за ним. Квиберн остался снаружи, а дверь закрылась.
Тирион не удивился, увидев у кровати разбитый бокал.
Серсея сидела за столом, откинувшись на спинку кресла. Левой рукой она массировала висок, а правая покоилась на округлом животе. Её лицо говорило, что она только что получила дурные вести.
Её глаза метали кинжалы, когда она посмотрела на брата.
Напротив её стола стояли два свободных стула.
— Садись, — приказала она.
Тирион не стал спорить и занял ближайший. Они обменялись взглядами в напряжённой тишине.
Первая заговорила Серсея.
— Я не должна была удивляться, — процедила она. — Она как раз в твоём вкусе. Иностранная шлюха, которая не знает своего места.
Тирион лишь усмехнулся.
Его любовь к Шае умерла в тот день, когда она его предала. И больше не было в этом мире оскорбления, которое могло бы его сломать.
— Иностранная шлюха, которую ты не можешь похитить, избить или запугать, — спокойно сказал он. — Должно быть, для тебя это невыносимо.
Серсея молча смотрела на него.
Тирион видел, как её губы чуть дрогнули.
Она всегда любила наблюдать за страданиями тех, кто стоял ниже неё.
Неудивительно, что Джоффри унаследовал это от неё.
— Итак, ты привел ее вместе с ее мужем-бастардом, чтобы настроить других лордов против меня?
— Не против тебя.
Она проигнорировала его слова.
— И теперь ты включил ее в свои планы, к которым шел всю свою жизнь?
— Серсея, на этот раз речь не о тебе.
— Уничтожение этой семьи, — заявила она.
Тирион нисколько не удивился. С самого дня его рождения она убедила себя, что он — демон, рожденный, чтобы уничтожить Ланнистеров.
— Я тот, кто мешает этому случиться. Дейенерис не хотела спорить и договариваться, она не хотела приносить тебе слова. Она хотела принести тебе Огонь и Кровь — пока я не посоветовал ей иного, а ее муж не поддержал меня. Я не хочу разрушать нашу семью, Серсея. Никогда не хотел.
— Ты убил нашего отца, — напомнила она, и в уголках ее губ мелькнула легкая ухмылка.
— После того, как он приговорил меня к смерти за преступление, которого я не совершал. Да, я убил его.
Он никогда по-настоящему не считал Тайвина своим отцом — лишь человеком, носившим этот ярлык. Только однажды Тайвин был ему отцом — в тот день, когда решил не бросать своего карлика-сына в море.
— Вы оба ненавидите меня за то, что я сделал. Хотите верьте, хотите нет, но я сам ненавижу себя за это, несмотря на то, кем он был и что со мной сделал.
— Бедный человечек, — издевательски протянула Серсея. — Твой папа был с тобой жесток. Ты хоть представляешь, что ты сделал, когда выстрелил в него из арбалета? Ты оставил нас без защиты. Ты отдал нас стервятникам, и они разорвали нас на части. Может, ты и не убил Джоффри, но ты убил Томмена. Никто бы их не тронул, если бы отец был жив.
Тирион признал, что доля вины за смерть Мирцеллы лежала на нем. Даже если это был выбор Оберина — стать его чемпионом против Горы, именно он выбрал испытание поединком. Но за время, проведенное на Драконьем Камне, он понял: Эллария убила бы Мирцеллу в любом случае, даже если бы он не убил Тайвина.
А вот смерть Томмена — целиком вина Серсеи.
Варис рассказывал ему, как она дала Верховному Воробью власть, как вооружила Воинствующую Веру, как отдала Марджери и Лораса на суд септонов. А Томмен любил Марджери больше, чем свою собственную мать.
Но злить Серсею и быть правым — последнее, что ему сейчас было нужно, если он собирался чего-то добиться.
— Я никогда так не сожалел…
— Я не буду это слушать! Я не буду это слушать!
Тирион начинал терять терпение — если ему вообще позволено было такое в его нынешнем положении. Джейме только сидел в кресле и слушал. Зачем он вообще был в этой комнате?
— Хорошо. Ты любишь свою семью, а я ее разрушил. Я всегда буду угрозой.
Он не пытался издеваться над ней, а лишь принимал ее собственную точку зрения.
— Так покончи со мной.
Она смотрела на него с ненавистью и чуть заметной улыбкой, почти поддавшись искушению исполнить его просьбу.
— Если бы не я, у тебя была бы мать. Если бы не я, у тебя был бы отец. Если бы не я, у тебя было бы двое прекрасных детей, и они бы все еще были живы.
Он сделал шаг вперед.
— Я думал о том, чтобы убить тебя, больше раз, чем могу сосчитать.
Тирион подошел к Горе, глядя ему прямо в окровавленные глаза.
— Сделай это!
Затем повернулся к Серсее, встретившись с ее ядовито-зелеными глазами.
— Скажи слово.
Ее губы дрогнули — на мгновение показалось, что она вот-вот отдаст приказ. Но затем она вздохнула и откинулась на спинку кресла.
Тирион почувствовал, как напряжение сходит с его плеч. Он не хотел умирать, но только что сам плюнул в лицо смерти.
Единственное, что могло его сейчас успокоить, — это вино. Он подошел к маленькому деревянному столику, налил себе кубок и осушил его залпом, не заботясь о вкусе, а только об эффекте.
Он поставил свой стакан и наполнил другой тем, что осталось в стеклянном кувшине с вином. Затем вернулся к сестре и поставил один из стаканов на стол.
— Мне жаль детей больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить.
— Я не буду… — прошипела она.
Тирион стиснул зубы.
— Мне все равно. Я люблю их. Ты знаешь, что я любил их. Ты знаешь это в своем сердце, если от него хоть что-то осталось.
— Это неважно. Твоя любовь неважна, твои чувства неважны. Мне плевать, почему ты сделал то, что сделал. Меня волнует только одно — чего это нам стоило. А стоило нам это будущего.
— Если у тебя нет будущего, то что ты носишь внутри себя? Еще одного ребенка, похожего на Джоффри? Ненавидимого и презираемого всеми, кроме его матери и отца? Или ты надеешься, что он будет похож на тех, кого мы действительно любили? Зачем ты вообще позволила мне прийти?
— Чтобы убедиться, что вы не собираетесь превращать перемирие в капитуляцию.
— Мы думали об этом, но потом вспомнили, что есть вещи поважнее. Вы должны это понять. Сейчас.
— Я пойму. На этот раз я отложу свои желания и сосредоточусь на том, во что нас учили верить в детстве. Но скажи мне, на что ты надеялась, когда пришла? Что все увидят это существо и поклонятся твоим драконьим правителям?
— В конечном счете — да, — признал он. — Но только когда они поймут, кем была Дейенерис. Какой она была. Что она — не ее отец. И что она хочет сделать этот мир лучше.
— Ты сам сказал, что она уничтожит Королевскую Гавань.
Серсея была права.
— Она знает себя. Она выбрала советников и вышла замуж за человека, который сдерживает ее худшие порывы, а не подталкивает к ним. Вот в чем разница между вами.
— Мне плевать, как я сдерживаю свои худшие порывы. Мне плевать на то, как сделать мир лучше, черт возьми. Все, что меня волнует, — это мое будущее. Будущее с теми, кто мне дорог. Так скажи мне, дорогой брат, что твоя королева приготовила для меня? Сожжет меня драконьим огнем? Или скормит крестьянам, как она сделала с хозяевами и рабовладельцами в Миэрине?
— Мы еще не обсуждали этого. Сначала нам нужно выиграть предстоящую битву. Только после этого мы сможем думать о справедливости и милосердии. А для победы нам нужны ваши армии. Только с равными силами у нас будет шанс. Ты слышала, что сказала Дейенерис. Один из драконов пал от руки Белого Ходока. Если мы потеряем еще одного, сила мертвецов возрастет настолько, что они уничтожат всех живых. Конечно, ты хочешь пережить это испытание.
— Ты прав. Я согласна. Так какую сделку ты заключишь ради моих армий?
— Как бы сильно ты этого ни хотела, но ты не сможешь остаться на Железном троне.
— Не нужно быть полудурком, чтобы это понимать. Что ты предложишь мне взамен? Что может стоить моих армий?
— Если ты пообещаешь Дейенерис и Джону свою поддержку в битве против мертвецов, я отдам тебе Утес Кастерли и сделаю тебя его правящей леди. При условии, что ты откажешься от притязаний на трон и уйдешь в отставку.
— Зачем мне Утес Кастерли? Разве отец не говорил тебе, что золотые прииски иссякли много лет назад?
— Говорил. Но если бы он не сдался, то нашел бы два перспективных месторождения. Кроме того, есть Ланниспорт — центр торговли Западного побережья.
— Полагаю, ты хочешь, чтобы я встала на колени?
— Нет. От этого я могу тебя избавить.
— И, полагаю, мы все будем жить так, словно ничего не произошло?
— Это лучше, чем сражаться с нами. Даже если ты не вступишь в бой, а мы победим ценой половины нашей армии, ты не сможешь удержать власть. Железный флот все равно станет нашим, у нас будут два дракона и около ста тысяч солдат. Все, что нам останется сделать, — осадить Королевскую Гавань и позволить простому народу восстать против тебя.
Он сделал паузу, пристально глядя на сестру.
— Конечно, ты можешь бежать в Эссос и начать все заново. Но я сомневаюсь, что ты на это решишься.
Серсея вздохнула и взяла бокал со стола. Она не пила много — лишь один глоток, но этого хватило, чтобы найти ответ.
— Когда я вернусь в Утес Кастерли, меня назовут Хранителем Запада. Ваши Король и Королева оставят меня в покое до самой смерти. После этого мне будет все равно, что делают наши дети.
— Я сделаю все возможное, чтобы это произошло.
— Я еще не закончила. Есть кое-что еще. Без этого сделки не будет.
— Если это в пределах разумного, — осторожно сказал он. То, что он уже предложил, и так выходило за эти пределы.
Серсея наклонила голову и чуть прищурилась.
— Месть за Ланнистеров, которые умерли после казни Неда Старка. Хотя, теперь, когда я об этом думаю… Томмен и Мирцелла уже получили свою милость. Труп Элларии гниет рядом с телом ее дочери в Черных Камерах. Тиреллы и Вера — это всего лишь пепел и щебень. Так что остается только отец.
Она долго и пристально смотрела на него, словно ожидая, что он сразу поймет. И он понял.
Тирион встретился с ней взглядом — и увидел в ее глазах не сестру, а кого-то другого. Она всегда желала его смерти, пыталась убить его много раз. Но это было нечто иное. Это был не гнев. Это был голод, который не могло утолить ничего, кроме того, о чем она просила.
******Джейме Джейме удивился, когда Тирион вышел из комнаты Серсеи живым. Он почти ожидал, что его сожжет или разрубит пополам Гора. Сквозь дверь доносился какой-то приглушенный шум, но недостаточно четкий, чтобы разобрать слова. Когда Серсея вошла в свои покои, а за ней Гора, она выглядела недовольной — как, впрочем, и Тирион. Что бы они ни обсуждали, договориться не удалось.
Джейме внимательно следил за братом, пока они в сопровождении Квиберна и Королевской гвардии направлялись к Драконьему Логову. Однако, чтобы сэкономить время, Серсея приказала доставить экипажи в Красный замок. Она заняла один, а Квиберн оставил другой для Тириона и Джейме. Джейме предпочел бы ехать верхом, но все же сел в карету — ему хотелось поговорить с братом.
Когда они выехали за пределы города, Джейме, слегка усмехнувшись, предложил Тириону флягу вина. К его удивлению, тот отказался. За все годы знакомства с братом Джейме никогда не видел, чтобы он отверг вино. Однако самому ему отказать себе в этом удовольствии было сложнее.
— Значит, Серсея отказалась? — спросил он.
— Я бы только хотел, чтобы все прошло лучше, — пробормотал Тирион.
Джейме задумчиво уставился на флягу, размышляя о своем месте в этом мире.
— Какой замок ты отдал Бронну?
— Близнецы.
— Ты отдал Близнецы Бронну? — переспросил Джейме, не веря своим ушам. — У меня странное предчувствие, что он окажется хуже Уолдера Фрея.
— Он поклялся быть более справедливым, особенно в вопросе пропуска людей через мост. Будет богат, любим… и не рискует однажды обнаружить, что его горло перерезали, а из него испекли пирог.
Джейме впервые за несколько недель улыбнулся.
— И какую же знатную красавицу он собирается взять в жены?
— Он не назвал мне ее имени, сказал лишь, что она — «самая красивая женщина в мире».
— Надеюсь, это не леди с Медвежьего острова, — фыркнул Джейме. — Она выглядит так, будто одним взглядом может убить мужчину.
— Поверь мне, она пыталась сделать это со мной не раз.
Оба рассмеялись, не зная, сколько еще таких моментов им предстоит пережить.
— Бронн предлагал мне пойти с ним, — спустя минуту сказал Джейме.
— Полагаю, ты отказался?
— Да. Но, черт возьми, иногда я жалею. Мне надоел этот город, эти люди… Я хочу быть там, где меня не попытаются убить.
— Боюсь, это невозможно. Ты живешь в Вестеросе, помнишь?
— Может, после войны нас погибнет достаточно, и всем будет все равно.
— Надеюсь, что как можно больше из нас переживет войну, — сказал Тирион, задумчиво глядя в окно. — Наша семья уже слишком долго стоит в центре смертоносных бурь. Я устал от этого.
— По крайней мере, в этом мы можем согласиться, — кивнул Джейме.
Некоторое время они молчали, пока карета приближалась к Драконьему Логову.
— Если бы у тебя был выбор, как умереть, что бы ты выбрал? — вдруг спросил Тирион.
Джейме задумался.
— Знаю, как выбрал бы ты, — ухмыльнулся он. — Лежа в постели в замке, стариком, с вином в животе и девичьей…
— Заткнись! — раздраженно отмахнулся Тирион. — Бронн не может ничего держать при себе?
Джейме рассмеялся.
— Но, знаешь, я бы не отказался от вина и женщины рядом, когда буду умирать, — признался Тирион. — Впрочем, когда все случится, мне уже будет все равно. Пока мое тело гниет где-нибудь подальше от Королевской Гавани, я умру счастливым.
— А ты еще не ответил мне, — напомнил он.
Джейме усмехнулся.
— На острове. Далеко от всего дерьма Вестероса. В окружении деревьев, воды — синей, как сапфиры. И с тем, кто любит меня.
Карета остановилась. Дверь распахнулась, и Тирион первым вышел наружу. Джейме задержался на секунду, позволяя себе подумать, что, может быть, когда-нибудь его мечта сбудется.
Королевская гвардия спешилась и выстроилась позади Серсеи и Квиберна, когда они вернулись в Драконье Логово. Выйдя на арену, Джейме ощутил на себе тяжелые взгляды драконов и услышал их низкое рычание.
Но к его удивлению, все лорды и леди королевства были заняты другим зрелищем. В центре арены Джон Сноу сражался со своей кузиной, Арьей Старк.
Он держал в руках меч Ланнистеров, а не свой валирийский клинок, в то время как Арья орудовала тонкой рапирой. Она двигалась стремительно, но Джон был явно искуснее. В какой-то момент она чуть не задела его голову, но он успел отразить удар и, воспользовавшись свободной рукой, резко ударил ее по запястью.
Меч выпал из ее рук.
Прежде чем клинок даже коснулся земли, Джон уже держал свой меч у нее за спиной.
— Черт возьми, ты победила, — признала Арья, тяжело дыша.
— Браво, ваша светлость! — крикнул Эдрик Дейн, и зал разразился аплодисментами. Некоторые выглядели недовольными, передавая монеты тем, кто сидел рядом с ними — очевидно, ставки уже были сделаны.
Эдрик поднялся со своего места и направился к Джону.
— Ты превзошел всех мечников здесь. Я не сомневаюсь, что, окажись мой дядя рядом, он бы вызвал тебя на бой. А поскольку ты когда-то носил черный плащ, я называю тебя Мечом Вечера.
Джейме с интересом наблюдал за этим мальчишкой. В Эдрике было что-то… смелое, горячее, почти дерзкое — он напоминал себя в юности.
Но веселье в зале угасло, как только Джон заметил возвращение Ланнистеров. Серсея шагнула вперед, а Джон передал меч одному из дотракийцев.
— После долгих обсуждений с лордом Тирионом мы пришли к соглашению, — объявила она. — Я поведу свои армии на Север, чтобы сражаться вместе с вами. Если битва будет выиграна, вы гарантируете им безопасный проход обратно в Западные земли и Королевские земли.
Джон не смог сдержать улыбки.
— Это вполне приемлемо.
— Тогда объявим об этом сейчас! — воскликнул Эдрик. — Пусть мейстеры Цитадели станут свидетелями, чтобы история запомнила этот день: Дорн обязуется сражаться с мертвецами!
— Предел направит свои силы на борьбу с мертвецами, — сказала Мелесса Тарли, встав со своего места.
— Штормовые земли также встанут на защиту живых, — добавил Джендри.
— Речные земли направят свои войска, — сказал Эдмур Талли.
— Долина отправляет своих воинов! — взволнованно заявил Робин Аррен.
— Железные острова дадут бой мертвецам, — сказал Теон.
— Север будет сражаться, — сказала Санса.
— Дом Таргариенов приведет свою армию, — твердо произнесла Дейенерис.
— А Ночной Дозор, как всегда, будет стоять на страже, защищая королевства людей, — добавил лорд-командор Толлетт.
Все взгляды обратились к Серсее. Она колебалась.
— Корона направит свои силы против мертвецов, — наконец сказала она.
Джейме заметил, как дотракийцы с благоговением смотрели на Джона, словно он только что провозгласил себя истинным Таргариеном. Один из них что-то тихо прошептал, но Джейме не понял слов.
— Vezh fin saja rhaesheser…