Глава 24: Слишком далеко, слишком поздно Толпа на арене турнира гудела от волнения и любопытства, когда сир Кристон Коул и Артур Старк столкнулись друг с другом на поле. Солнце отражалось от помятых доспехов сира Кристона, тогда как элегантный дублет Артура, украшенный лютоволком Дома Старков, выглядел излишне изящным для жестокого поединка, который вот-вот должен был начаться. Артур получил свой меч обратно, но казался слишком погружённым в странное оцепенение, чтобы позаботиться о подходящих доспехах.
Гул зрителей стих до приглушённого ропота, когда двое мужчин сошлись под пристальным взглядом Рейниры Таргариен. Она сидела на своём почётном месте, её лицо выражало напряжение, а опухшие от слёз глаза выдавали внутреннюю бурю.
"Это моя вина!" — отчаянно думала она, сдерживая слёзы. "Артур никогда меня не простит. Почему на нём нет доспехов?! Боги, нет! Пожалуйста, нет! Не забирайте его у меня! Не позволяйте сиру Кристону убить его. У меня больше никого нет… Пожалуйста!"
Король Визерис Таргариен нахмурился, наблюдая за поединком со смесью замешательства и тревоги, сжимая подлокотники трона. Рядом с ним Корлис Веларион наклонился, чтобы что-то прошептать принцессе Рейенис. Та ответила ему лукавой улыбкой, её глаза блестели от удовольствия.
— Я ожидал гораздо более скучного зрелища, — признался Повелитель Приливов жене. — А это… действительно захватывающе.
Рейенис усмехнулась, её взгляд был прикован к Рейнире.
— Бедная девочка потеряла контроль над своим защитником. Теперь она потеряет всё. Это исторический день.
Ни Корлис, ни Рейенис не заметили ужаса и боли в глазах Лейны. Их дочь хотела броситься к кузине, чтобы утешить её… но понимала, что ничего не может сделать или сказать, чтобы предотвратить трагедию.
Артур Старк держал меч спокойно, но крепко. Его поза была уравновешенной, словно он просто прогуливался по богороще. Напротив него сир Кристон Коул поднял свой морнингстар — шипастая головка оружия угрожающе поблескивала. Полуразбитый щит в его руке выглядел скорее обузой, чем защитой, но Кристон излучал уверенность опытного воина.
Однако… что-то было не так. И Штормовик чувствовал это отчётливо.
Глаза Артура Старка снова вспыхнули жёлтым, но это был не тот звериный взгляд, который северянин метнул в принца Кайла перед убийством. Это был взгляд холодный и жуткий, самый мерзкий, что сир Кристон когда-либо видел. Это были глаза демона. Существо, которое терзало принцессу Семи Королевств… И только Королевская гвардия стояла между этим чудовищем и наследницей трона.
Без предупреждения Кристон рванул вперёд, взмахнув морнингстаром по широкой дуге. Артур уклонился с невероятной лёгкостью, его жуткие глаза неотрывно следили за противником. Оружие сира Кристона рассекло воздух, но не встретило цели.
Инерция увлекла его вперёд — и в тот же миг Артур метнулся в атаку. Его меч был размытым серебристым пятном, стремительно нацеливаясь на слабые места в доспехах Штормовика.
Кристон зарычал, когда клинок Старка скользнул между его наручем и нагрудником, оставляя тонкую кровавую полосу. Он развернулся с поразительной быстротой, нанося сверху яростный удар морнингстаром. Артур ловко отскочил, избежав столкновения, но Кристон сразу двинулся вперёд, заставляя северянина отступать.
Песок под сапогами Артура скользил, но он удержался на ногах, ловко отбив шипастую голову морнингстара мечом. А затем — без предупреждения — рванул вперёд, навалившись на соперника всем телом.
Кристон, увидев это, поспешил поднять полуразбитый щит. Артур был чуть выше и массивнее его, но Штормовик носил доспехи, делавшие его тяжелее. Тем не менее, удар Старка был столь мощным, что сбил Кристона с ног — тот едва не упал.
Не дав врагу перевести дух, Артур продолжил атаку. Его меч со страшной силой опустился на щит, разбив его в щепки и достигнув тяжёлой перчатки Кристона. Сталь погасила удар, но боль была невыносимой — рыцарь вскрикнул, когда по его руке потекла кровь.
Инстинкты взяли верх, и он вновь взмахнул морнингстаром, заставляя северянина отступить. Артур рванул свой меч из расколотого щита, его взгляд оставался всё таким же пугающим.
Толпа застыла в неверии, поражённая нечеловеческой силой Артура.
Лорд Корлис Веларион был настолько потрясён увиденным, что наклонился вперёд, нахмурив брови.
— Как…? — пробормотал он. За все свои путешествия он никогда не встречал ничего подобного. Только великаны обладали такой мощью и ловкостью.
Толпа взревела. Напряжение в воздухе стало нестерпимым.
Рейнира тоже подалась вперёд, её взгляд метался между сражающимися, а тревога Визериса лишь нарастала.
Только Рейенис почесала подбородок, явно наслаждаясь происходящим.
Кристон в спешке расстегнул ремни на щите и отбросил его в сторону. Как ни странно, Артур дал ему достаточно времени для этого. Затем Штормовик обрушил свой моргенштерн на противника.
Каждый удар был достаточно мощным, чтобы раздробить кости, но ловкость Артура позволяла ему оставаться вне досягаемости. Он парировал, уклонялся, выжидая подходящего момента.
Но у Королевского гвардейца было достаточно опыта, чтобы не дать ему этого шанса. Кристон размахивал оружием снова и снова, игнорируя усталость и боль, ведомый лишь долгом и решимостью. Ничто не остановит его. Ничто…
Артур взмахнул мечом с такой силой, что сломал цепь Утренней Звезды, отправив остроконечную голову моргенштерна в пыль и оставив Кристона с бесполезной рукоятью в руках. Ошеломленный, тот застыл на месте.
После этого удара арена погрузилась в тишину. Толпа, еще мгновение назад скандировавшая имя Штормовика, разинула рты в изумлении.
Где-то вдалеке раздался волчий вой. Хотя он звучал тихо, его эхом разнесло по арене, словно победный клич.
Северяне взревели от радости.— Старк! Старк! Старк!— Винтерфелл! Винтерфелл! Винтерфелл!
Артур поднял руку, требуя тишины. Он не был в настроении праздновать. Направив меч в грудь Кристона, он произнес:— Дайте этому человеку меч!
Некоторые зрители восприняли это как жест чести и зааплодировали, но более опытные воины, а также Рейнира поняли истину: северянин играл со своей добычей.
Лицо Кристона исказилось от ярости. Когда сир Гаррольд, повинуясь долгу, принес ему меч, Штормовик схватил его без благодарности и тут же бросился в атаку.
Это оказалось ужасной ошибкой.
Артур легко заблокировал выпад, а затем молниеносным движением выбил шлем с головы Кристона. Толпа ахнула. Десница короля прижала Королевского гвардейца к стене королевской трибуны. Рейнира вскочила, не в силах оторвать взгляда от боя.
Старк и Коул скрестили клинки. Северянин использовал всю свою силу, чтобы прижать меч Кристона к его же лицу. Штормовик закричал, пытаясь вырваться, но Артур схватил его за запястье и заставил изуродовать себя собственным оружием. Затем последовал мощный удар головой, подножка, и, наконец, удар рукоятью по затылку.
Сир Кристон рухнул в пыль, его окровавленное лицо скрыла земля.
Толпа взревела. Еще недавно Кристон Коул был их героем, а теперь лежал поверженным, и люди ликовали его поражению.
Рейнира вздохнула с облегчением. Это было едва слышно среди грохота трибун. Но Артур, казалось, услышал ее. Он поднял голову и встретился с ней взглядом.
Ее сердце сжалось.
Фиолетовые глаза расширились от ужаса. Она начала дрожать, ногти впились в перила, дыхание стало прерывистым. Никто не видел ее страха, никто не замечал слез, кроме него. И Артуру, похоже, было все равно.
Ее внимание привлекло движение у его ног.
— Артур! — вскрикнула она.
Но было поздно.
Меч Кристона прочертил алую дугу по лицу северянина — от нижней части щеки, вокруг правого глаза, и остановился у кончика носа.
Толпа замерла.
А затем сир Кристон поднялся на ноги. В то время как Артур отшатнулся, сжимая лицо рукой, Штормовик снова бросился в бой. Теперь он не был рыцарем — только разъяренным зверем, ослепленным яростью. Его удары были грубы, хаотичны.
— Я убью тебя! — закричал Коул. — За принцессу! Я не позволю тебе тронуть ее! Я…
Артур ударил его.
Сломал нос одним хлестким движением.
Когда Кристон потерял равновесие, северянин сбил его с ног и обрушил град ударов. Каждый удар отзывался в сердцах зрителей глухим эхом. Лицо Кристона превращалось в кровавую маску, но Артур не останавливался.
— Артур, остановись!
Крик Рейниры не был просьбой о пощаде. Это была мольба.
Она хотела, чтобы все прекратилось — этот турнир, этот заговор, эта кровь. Она хотела только одного: чтобы Артур снова был тем, кого она любила.
И он остановился.
Его кулак завис в воздухе. Медленно, словно очнувшись, он поднялся, сорвал окровавленную перчатку и бросил ее в песок.
Он не взглянул на Рейниру.
Но с трибуны она видела его лицо — глубокий шрам, который уже никогда не исчезнет.
Его лицо было изуродовано.
Она сделала это.
Пути назад не было.
Артур не поднял меч. Вместо этого он шагнул к упавшему знамени, поднял его, и, не оглядываясь, направился в Красный замок.
Его охрана бросилась за ним, но он не замечал их.
Король Визерис не поднялся, чтобы поздравить победителя. Он лишь печально опустил голову, услышав тихий всхлип дочери.
Так закончился Турнир в честь ухаживаний принцессы Рейниры.
В могильной тишине.
(-)(-)(-)
— Вы переносите боль, как медведь, лорд Десница.
Великий мейстер Рансайтер прибыл в покои, закончив умываться, и ужаснулся, увидев, что северянин собирался самостоятельно зашить рану. К счастью, Артур уже вернул себе спокойствие, хотя холодный гнев продолжал тлеть в его сердце, готовый в любую секунду вспыхнуть.
Он не поблагодарил мейстера за комплимент — шевелить ртом, пока кто-то штопает тебе лицо, было бы не лучшей идеей.
Зная это, Рансайтер продолжил:
— Тебе повезло, что лезвие не задело нос, иначе ты бы его потерял. К сожалению, хотя я уверен, что ты полностью поправишься, шрам останется.
Артур подождал, пока мейстер закончит, затем сказал:
— Это неважно.
Он встал и взглянул на себя в зеркало. Рана выглядела глубокой и уродливой. На Севере такой шрам добавил бы характера, но здесь… Здесь все будут только перешептываться за его спиной, обсуждая нелепую драку, которую спровоцировала Рейнира. В этом забытом богами, вонючем городе для него не осталось ничего.
— Как поживает сир Кристон?
Теперь, когда ярость улеглась, он понимал, что бедным рыцарем манипулировала Рейнира. Он не знал, какую ложь она нашептывала ему на ухо, да это и не имело уже значения. Ущерб был нанесён. Коул и он будут носить на себе шрамы её заговора до конца своих дней.
— Он поправится, но, боюсь, не сможет выполнять свои обязанности в течение нескольких лун.
— Благодарю вас, мейстер. Вы можете идти.
— Мой лорд, — поклонившись, старик удалился.
Артур покачал головой. Он уже сообщил Родерику Дастину о своих планах. Оставалось сделать лишь одно, прежде чем положить конец этому кошмарному дню.
Переодевшись, он направился в покои короля, игнорируя взгляды и перешёптывания лордов и леди, встречавшихся ему на пути.
У дверей его встретили сэр Эррик и сэр Гаррольд, стоявшие на страже. Вестерлинг кивнул:
— Лорд Десница.
— Лорд-командующий, не будьте слишком строги к сиру Кристону, если позволите. Он всего лишь несчастная жертва заговора.
Если Гаррольд и удивился, то не подал виду. Вместо ответа он постучал в дверь.
— Ваша светлость? Лорд Десница пришёл к вам.
Прошла одна секунда, затем другая. Наконец, Визерис ответил:
— Впусти его.
Первое, что пришло Артуру в голову, когда он вошёл: король был в плачевном состоянии. Похоже, он прервал купание Визериса — его волосы и халат были влажными. Королева находилась рядом, явно встревоженная состоянием мужа, который сидел на табурете, тяжело дыша. Он был бледнее призрака, но, судя по реакции собравшихся за ванной служанок, больше всего их напугал сам Артур.
Десница взял другой табурет и сел перед королём. Визерис слабо улыбнулся.
— Лорд Десница.
— Зачем ты навязываешь это себе? — Артур и сам удивился, услышав свой голос. Но за все эти луны, проведённые в столице, Визерис оказался одним из немногих людей, которых он уважал.
Король снова слабо улыбнулся, словно радовался, что хоть кто-то, вроде Артура, заботится о его здоровье. Он ведь мог обратиться к лучшим целителям Вестероса, но не делал этого.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Ладно, не отвечай, — Артур вздохнул. — Можем поговорить наедине?
Таргариен кивнул и махнул рукой, отпуская слуг. Когда северянин остался с королевской четой наедине, он снял булавку и положил её на стол.
Визерис не мог выглядеть более несчастным.
— Мне жаль, Ваша Светлость, но я пришёл сложить с себя обязанности Десницы Короля. У меня есть две причины. Первая — срочная: мой дядя, Рикон Старк, ваш Хранитель Севера, стал жертвой покушения.
— Что?! — Визерис, казалось, не верил своим ушам. Глаза Алисенты расширились от ужаса. — Он выжил?
— Пока да. Однако он остаётся в постели, и мейстер Алим не слишком оптимистичен насчёт его выздоровления. Моему кузену Кригану едва исполнилось шесть, и я не могу доверить его судьбу отцу и братьям. Я должен вернуться на Север, чтобы защищать и направлять его до шестнадцатилетия.
— Боги милостивы… — прошептал Визерис. — Теперь я понимаю, почему ты был так зол на трибуне.
— Что подводит меня ко второй причине… — Артур поднял взгляд. — Рейнира зашла слишком далеко.
На этот раз Визерис опустил голову — от стыда и понимания. Поведение его дочери в последние недели тревожило его, а события на арене лишь подтвердили его опасения. Он предупреждал её. Он говорил ей, что если она зайдёт слишком далеко, то потеряет Старка. Она не послушала. И теперь ей пришлось заплатить цену.
— Манипулируя сиром Кристоном, чтобы втянуть меня в этот турнир, она причинила вред нам всем, но особенно сиру Кристону и мне, — голос Артура был твёрд. — Эта игра окончена. Я больше не играю. Если Рейнира хочет сесть на Железный Трон, то однажды… Я уже сказал ей, за кого она должна выйти замуж. Послушает она меня или нет — это больше не моя забота. У меня нет для неё больше советов. С вашего позволения, Ваша Светлость, я уеду завтра.
Король не хотел так легко сдаваться, хотя знал, что битва проиграна.
— Есть ли хоть что-то, чем я могу тебя убедить?
Обычно это был бы худший возможный вопрос, но Визерис знал, насколько честен Артур. Даже уходя в отставку, тот оставался искренним.
— Нет, — ответил Старк. — Я решил вернуться на Север, как только получил ворона. А этот… спектакль на арене лишь убедил меня никогда не возвращаться.
— Я понимаю. — Теперь Визерис выглядел ещё более уставшим. — Я принимаю твою отставку… хотя мне больно видеть, как ты уходишь. Твоя честность и молодость были освежающими.
Артур слегка поклонился, затем повернулся к королеве:
— Моя королева, для меня было честью познакомиться с вами.
— И для меня, лорд Артур. — Леди Хайтауэр выглядела столь же грустной, сколь и расстроенной. — Дети будут скучать по вам.
— Я тоже буду скучать по ним. — Он попытался улыбнуться, но боль от швов превратила улыбку в гримасу. — Удачи вам с третьим. Им всем повезло, что у них такая мать, как вы.
Алисента благодарно кивнула. Артур уже собрался встать, но Визерис неожиданно прервал его:
— Я знаю, что сейчас мои слова ничего не значат… но я бы с гордостью назвал тебя своим зятем.
Артур не смог сдержаться и закатил глаза. Алисента рассмеялась.
— Что это с вами, валирийцами? Вы делаете всё, чтобы смутить меня! — проворчал он, но вежливо кивнул. — Этого никогда не должно было случиться. Единственное, о чём я сожалею… что Рейнира так и не поняла этого.
Он покачал головой. Сейчас не время сожалеть.
— Больше нечего сказать.
Визерис кивнул и позволил своему бывшему Деснице уйти. Он не лгал — он сомневался, что Рейнира когда-либо найдёт мужчину, похожего на Артура Старка.
Эта мысль больно резанула по сердцу.
Слеза скатилась по его щеке.
— Всё могло быть иначе… — пробормотал он.
Алисента взяла его за руку, пытаясь утешить:
— Она справится. Я знаю, что справится.
Визерис хотел бы быть таким же уверенным, как она.
Но он слишком хорошо знал свою маленькую девочку.
Он лишь молился, чтобы она не сбежала в день своей свадьбы.
(-)(-)(-)
Артур знал, что ему следовало покинуть этот город на рассвете. Он понимал это, и все же продолжал ждать, позволяя своим людям тратить время на последний прием пищи. Ему нужно было написать письмо, но он не был трусом. Он встретится с ней лицом к лицу, как всегда. Только на этот раз он не проявит милосердия — оно осталось позади.
Сидя перед конюшнями с Тенью рядом, он уже начал думать, что она не придет. Его люди вернулись с кухни, а она все не появлялась. Лишь когда он оседлал коня, Рейнира вышла к нему, выглядя еще более несчастной, чем Визерис прошлой ночью. Она провела кошмарную ночь в туннелях Мейегора, часами стояла перед его дверью, пытаясь найти в себе смелость войти. Поговорить. Извиниться. Умолять.
Но страх сковывал ее. Она боялась увидеть, что сделала с его лицом. Боялась снова встретиться с этими жуткими желтыми глазами. Боялась быть отвергнутой.
Рейнира не спала, проплакала всю ночь. А утром Алисента пришла сказать ей, что Артур уезжает — и объяснить, почему.
Теперь, когда они стояли друг перед другом, принцесса знала: уговорить его остаться невозможно. И от этого хотелось кричать.
Артур жестом велел своим людям подождать и шагнул к ней. Его лицо было непроницаемым.
— Знаешь… мне нечего тебе сказать.
Его безразличие оказалось страшнее любых угроз.
— Все, что тебе нужно было знать, я уже сказал. Желаю удачи в твоем восхождении на Железный Трон, принцесса.
Он повернулся, но Рейнира схватила его за рукав.
Артур разочарованно вздохнул. Она выглядела жалко, опустив голову, протянув к нему руку. Но он не чувствовал ничего, кроме гнева.
Он обернулся.
— Посмотри на меня.
Она подняла взгляд — и в тот же миг замерла, увидев его рану вблизи.
— Что я натворила…? — прошептала она.
— Как всегда, делала то, что хотела. — Он пожал плечами. — Это не новость. Надеюсь, ты хотя бы извинилась перед сиром Кристоном за то, что использовала его?
Рейнира промолчала, и Артур закатил глаза.
— Тебе все равно. — Он устало вздохнул. — Для тебя это была игра. Ты считала себя хитрой, думала, что все просчитала, но посмотри, к чему это привело. Двор шепчется о тебе, о нас. Лорды, рыцари, наследники — все оскорблены этим жалким спектаклем. Они уверены, что ты манипулировала ими. И они правы.
Он выдержал паузу.
— Мой уход — единственный способ положить конец слухам. Остальное зависит от тебя. Я нужен своей семье.
Он собрался уйти, но Рейнира прошептала:
— Я люблю тебя…
Артур горько усмехнулся.
— Если это правда, мне искренне жаль того, кого ты в итоге возненавидишь. Думаешь, я прощу тебя? После всего, что ты сделала? Я уже прощал тебя, Рейнира. Но мою семью?..
Она побледнела. Она была так занята его раной, что забыла о том, что сделала со знаменем.
— Как ты посмела использовать мою семью в своем заговоре? Это было низко.
Его голос стал ледяным. Все тепло, которого она жаждала, исчезло.
— Мне… жаль… твоего дядю…
— Это не твоя вина, — тихо сказал Артур. — Но извиняться поздно. Я ухожу, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы меня остановить. Это последний раз, когда мы видимся. Я не приду на твою свадьбу.
Он отвернулся, но на прощание бросил:
— И если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали во время церемонии укладывания в постель — откажись от этого проклятого трона. Это мой последний совет. Прими его или забудь.
Он снова повернулся и зашагал прочь, слишком быстро, чтобы Рейнира успела его остановить. Принцесса Таргариен беспомощно смотрела, как мужчина, которого она любила, садится на лошадь, даже не удостоив ее последним взглядом.
Артур пришпорил коня, и северяне последовали за ним. Некоторые из них были достаточно вежливы, чтобы почтительно кивнуть принцессе, но она не обращала на них внимания. Ее воспаленные, полные слез глаза были прикованы к его спине. Он не оглянулся ни разу.
Рейнира стояла во дворе, окруженная конюхами, служанками и рабочими, которые знали, что не стоит беспокоить королевскую семью. А она осталась одна — с пустым взглядом, разбитым сердцем и безграничным отчаянием.
Тихий всхлип вывел ее из оцепенения. Она вздрогнула и чуть не потеряла равновесие, осознав, что Тень все еще рядом.
Огромный лютоволк выглядел грустным. Он был грустным… из-за нее. Медленно приблизившись, зверь осторожно лизнул ее слезы. Но этот жест лишь сломал остатки ее самообладания.
Рейнира зарылась лицом в его густой мех и разрыдалась. Она плакала навзрыд, цеплялась за его шерсть, кричала, выпуская всю боль, что сжигала ее изнутри.
— Не оставляй меня… — прошептала она, судорожно хватая воздух. — Пожалуйста… не оставляй меня… Я… Я не хочу быть одна…
Тень оставался рядом, казалось, целую вечность. Он ждал, пока принцесса выплачет все слезы, пока боль немного утихнет, пока она хоть ненадолго обретет контроль над собой.
Когда наконец ее пальцы разжались, огромный черный лютоволк нежно потерся носом о ее лицо. И Рейнира мгновенно поняла: это прощание.
Вскоре он повернулся и пошел вслед за своим хозяином. Достигнув ворот, Тень бросил последний, полный печали взгляд в ее сторону, а затем побежал, догоняя северное войско.
Оставив Рейниру сломленной и одинокой.