Глава 25: Призраки вины.
Артур ненавидел Харренхол. В замке было сыро, а мучительные крики падающих чардрев отдавались в его черепе, словно стоны истязаемых женщин.
Однако он не пришел в это проклятое место, чтобы отдохнуть. Как он сказал своим людям, его привела сюда особая обязанность.
Лежа в постели, тупо уставившись в потолок, Старк ждал, когда сон заберет его. Но крики не прекращались. Как они могли? Даже он чувствовал их боль сквозь свою плоть. Или, может быть, это просто его изуродованное лицо и раны, которые Рейнира нанесла его сердцу, которые все еще кровоточили.
Она снова преследовала его. Нет… Она никогда не покидала его мыслей. И пока он пытался игнорировать крики чардрев, он слышал ее так, словно ее рот был в дюйме от его уха.
— Почему ты бросил меня? — рыдала она.
— Потому что ты мучила меня, — его голос был холоднее Стены. — Ты подверг всех нас опасности: тебя, меня, мою семью. Ты эгоистично выбрала желание вместо долга и заставила нас всех заплатить за это цену. Я сделал для тебя все, а ты никогда не переставала плевать мне в лицо.
Ее нежная рука схватила его за подбородок и заставила повернуть голову. Вот она, голая, такой он видел ее в Штормовом Пределе глазами Тени. Лежащая в постели рядом с ним.
— Это сон, — сказал он, чувствуя ее дыхание на своем лице и ее кожу на своем обнаженном плече. — Тебя здесь нет.
— Я никогда тебя не оставлю, Артур, — ее голос был тихим, глаза полны слез. — Ни ты, ни я не можем предотвратить то, что вот-вот обрушится на нас. Ничто не разлучит нас.
— Кроме тебя, — отрезал он.
Она прижалась лбом к его лбу, ослабив его защиту, словно это была не более чем вуаль.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Он верил ей. Он всегда ей верил.
— Поскольку ты сон, я могу тебе сказать, — одинокая слеза скатилась по его испуганной щеке. — Я тоже тебя люблю. Я просто отказался отвечать на твои чувства и лгал себе, потому что не хотел оказаться в ловушке твоей паутины на всю оставшуюся жизнь. Я бы покорно остался рядом с тобой, пока смерть не пришла за нами обоими. Но ты хотела большего и не была готова ничего платить взамен. Как ты могла так поступить, Рейнира?
Она не ответила. Конечно, не ответила. Она не была здесь на самом деле. Она была лишь фрагментом его воображения. Призраком, который будет преследовать его, как Раша с тех пор, как он вернулся из Земель за Стеной.
Безмятежно Рейнира обвила руками его шею, а он обвил руками ее тело. Она положила голову ему на грудь, и он с удовольствием позволил ей слушать биение своего сердца.
— Боги… — сказал он и позволил мечте поглотить себя.
— Боги не имеют никакого отношения к тому, что мы чувствуем, Артур, — сказала она. — Наша судьба — наш выбор, и мы оба знаем, что ни один из нас не будет свободен от другого. Ничто никогда по-настоящему не разлучит нас. Мы — хозяева своей судьбы, мы выкуем ее вместе, проживем ее вместе и умрем вместе.
— Нечего ковать, Рейнира.
Она подняла голову от его груди, чтобы пронзить его серые глаза своими фиолетовыми, и медленно ее лицо приблизилось к его лицу.
— Ты ничего не знаешь, Артур Старк, — и она поцеловала его.
Артур отдался этой иллюзии. Он позволил своим рукам бродить по ее телу, пока она агрессивно стягивала с него штаны. Они пожирали друг друга, пока не поняли, что им нужно больше, чтобы утолить свою потребность друг в друге. Вскоре Рейнира оседлала его и поглотила.
Это длилось так долго, что Артур решил убить того, кто был достаточно жесток, чтобы разбудить его. Он позволил своим эмоциям течь, как поток, и оставил свое желание этой иллюзии, пока она не разрушила его.
В следующую секунду он уже был одет и стоял в одном из многочисленных коридоров Харренхолла, погруженного во тьму глубже, чем туннели Мейегора.
Артур нахмурился, пытаясь сдержать разочарование после того, как его вытащили из сна. Он никогда раньше не ходил во сне. Что-то было не так.
Вдруг он почувствовал, как нечто тяжелое поднимается по его камзолу. Существо почти достигло его затылка, когда он схватил его и натянул перед собой.
Его перекошенное лицо застыло в изумлении, когда его нос встретился с носом маленькой девочки, которой не могло быть больше четырех лет. С фиолетовыми глазами и серебристо-золотыми волосами. Девочка, которая не могла быть Хеленой, потому что совсем не была похожа на Алисенту.
Она захихикала и попыталась дернуть его за волосы, но Артур отдернул голову.
— Хватит! — прорычал он.
Счастливое лицо девочки сменилось грустью.
— Я в шоке, отец, — тут же закричала она, как будто он поймал ее на краже сладостей. — Я просто хотела покататься на тебе.
Артур ошеломленно уставился на нее.
— Ты только что назвала меня отцом?
Девочка выглядела сбитой с толку.
— Ты же говорил, что я не могу называть тебя «папа».
— Это не имеет значения! Я не твой отец! У меня нет детей.
Лицо девочки стало пустым. Ее глаза, казалось, смотрели ему в душу.
— Верно. Ты не можешь быть моим отцом, — признала она. — Ты бросил нас.
Она исчезла в клубах черного дыма, оставив Артура парализованным чувством вины.
Почему он чувствовал вину?
Боевой клич разнесся по коридорам, и мальчик бросился на него с турнирным мечом в руке. Артур увернулся от его неуклюжего удара и поймал меч, когда мальчик попытался снова.
— Так не делается, Люк, — выругался он, даже не задумываясь.
Мальчик опустил голову от стыда.
— Мне жаль, отец.
Опять? Артур не мог поверить в происходящее.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Мальчик послушался.
Он был его точной копией.
Как он мог отрицать очевидную истину?
— Ты не настоящий, — наконец сказал он. — Ты здесь только для того, чтобы мучить меня.
Артур обернулся и увидел её, сидящую на Железном троне с двумя мальчиками на коленях. Её красно-чёрное платье подчёркивало контуры беременного живота.
— Это всё, что мы для тебя значим? — повторила она, её голос дрожал от гнева. — Мучители? Призраки, созданные, чтобы напомнить тебе о том, что ты сделал? О том, что ты бросил?
Решимость Артура едва не сломалась, когда он увидел детей. Почти идентичные близнецы, но у одного были серебристые волосы и серые глаза, а у другого — тёмные волосы и фиолетовые глаза.
Он моргнул — и вдруг Рейнира оказалась прямо перед ним. Её глаза пылали яростью.
— Посмотри, что ты сделал! — закричала она, вцепившись в его плечи. — Посмотри, что ты сделал с нами!
— Оставьте меня в покое! — рявкнул он в ответ. Вина разъедала его изнутри, словно яд. — Ничто из этого не реально!
— Потому что ты уничтожил это!
— Отец! — закричал один из мальчиков, цепляясь за его ногу. — Почему ты бросил нас?!
Остальные дети схватили его за одежду, их маленькие пальцы вцепились в ткань, а Рейнира крепко держала его за плечи.
— Почему?!
— Почему?!
— Почему?!
— Хватит! — Артур взревел, срываясь на крик.
И всё исчезло.
Северянин остался один в темноте.
Он рухнул на холодный каменный пол, тяжело дыша. Пот струился по его лицу, а сердце колотилось, как загнанный зверь.
— С тобой всё в порядке?
Голос был тихим, почти осторожным.
Артур поднял голову и разочарованно выдохнул, увидев ещё одного седовласого мальчика в зелёном дублете.
— Я не твой отец, — сказал он устало. — Я просто хочу, чтобы это закончилось.
Мальчик смотрел на него с печалью.
— Я знаю, — тихо ответил он. — Но я хотел, чтобы ты был им.
Артур поднял голову с удивлением и любопытством. Глаза мальчика были не фиолетовыми и не серыми — они были голубыми.
Но этот синий цвет был неестественным: слишком глубоким, слишком блестящим, нечеловеческим.
Артуру внезапно стало холодно, его дыхание превратилось в пар, а по коже побежали мурашки.
Мальчик открыл рот и закричал нечеловеческим криком. Северянин отшатнулся, увидев, как кожа мальчика посинела, а затем бросился к нему. В тот момент, когда он его коснулся, Артур превратился в лед, а его тело разбилось, как стекло.
Он открыл глаза. Он был в своей постели, в комнате, которую ему предоставил брат лорда Стронга. Весь в поту, он повернул голову в сторону — Рейниры уже не было, и он тут же ощутил, как скучает по ней.
Кто-то разжёг огонь в камине. Под ним стоял горшок, в котором кипела какая-то смесь. Артур знал, что в комнате он не один, но вместо того, чтобы искать гостя, откинул голову на подушку.
— Добрый вечер, мама.
— Добрый вечер, сынок.
Женщина, выглядевшая ровесницей Артура, резала грибы и травы на столе. У неё были такие же тёмные волосы, как у северянина, а её пронзительные зелёные глаза сияли ярче изумрудов.
— Какое заклинание ты наложила на меня, если этот кошмар оказался таким ужасным?
Она подняла голову от работы и наклонила её набок.
— Так ты разговариваешь со своей матерью? Единственные чудеса, которые я когда-либо совершала, — это носила тебя девять лун и заставила твоего отца признать тебя своим законным сыном. Я не богиня, сынок. Я просто твоя мать.
Он сел в постели и пристально посмотрел на неё. Она ничуть не постарела с тех пор, как он видел её в последний раз. Это заставило его усомниться в её заявленной безобидности.
Элис Риверс села на край кровати, держа в руках чашку и миску. Она протянула их сыну.
Артур схватил чашку и сделал глоток, не проверяя содержимое. Почти сразу же он понял, что следовало бы.
— Это твоё молоко?
— Конечно. — Она улыбнулась от уха до уха. Её огромные глаза делали её тревожной.
Артур в ужасе уставился на чашку, пока мать не шлёпнула его по голове.
— Не разбивай сердце своей матери так, как разбил сердце той девушки, — укорила она.
Чувство вины, вызванное кошмаром, тут же вернулось. Он выпил молоко одним глотком и поставил чашку на прикроватный столик.
— Это было жестоко и не нужно, мама.
Улыбка Элис мгновенно исчезла. Её способность менять выражение лица в одно мгновение всегда сбивала Артура с толку.
— Прости, — её голос звучал искренне, когда она передала ему миску с супом.
Артур взял её, но вместо того чтобы есть, просто поставил на тумбочку.
Элис снова наклонила голову набок.
— Это для того, чтобы отвадить тебя от кошмаров.
— Справедливая цена, если все они начинаются одинаково.
Говорят, любопытство сгубило кошку, но его мать оно окрылило. Она забралась в постель и обняла сына.
Артур не протестовал. Элис была странной женщиной, но умела любить. А он отчаянно нуждался в этом.
— Бедный мой, бедный мальчик… — прошептала она, прижимая его голову к своей шее.
Он расслабился в её объятиях. На несколько мгновений воцарилась уютная тишина.
— Ты была права, — вздохнул он, вспомнив её слова перед тем, как отправился на юг, в Королевскую Гавань. — Я не нашёл королеву на юге.
— Конечно, нет. Ты найдёшь её на Севере.
Он нахмурился и высвободился из её рук, чтобы посмотреть в глаза.
— О чём ты говоришь?
Элис снова улыбнулась и погладила его щёку мягкой рукой.
— Видения редко бывают однозначными, Артур. Если бы ты не отправился на Юг, королевство осталось бы без Королевы. Но Королеве нужен Король, иначе ни то, ни другое не является тем, за кого себя выдаёт.
Пока Артур чувствовал, как в нём нарастает раздражение, его мать продолжила:
— Только встреча Льда и Огня поможет тебе встать на путь, которому ты всегда был предназначен, мой мальчик. Ты выполнил свою часть работы, остальное зависит от Рейниры. Испытаний впереди ещё много, жизнь твоя будет тяжёлой, но даже после твоей смерти твой величайший враг продолжит сражаться. Тебе остаётся лишь преодолеть препятствия, что встанут перед тобой, и доверить будущее тем, кого ты полюбишь больше всего.
— Я не понимаю, — вздохнул он.
— Тут и нечего понимать, — улыбнулась она. — Загадки существуют не для того, чтобы направлять, а для того, чтобы успокаивать, когда ты их разгадаешь.
Артур фыркнул. Мать всегда любила загадки. Но он знал, что даже она не всегда знала их ответы.
— Чардрева перестали кричать, — вдруг понял он.
— Они смолкли в тот момент, когда узнали, что ты мой сын. Так почему же они презирают одного из своих?
На этот раз Артур не стал задавать вопросов — ему бы не понравились ответы.
Элис улыбнулась и провела ладонями по его щекам. К его удивлению, правая щека на этот раз не почувствовала боли от её прикосновения.
— Сейчас тебе нужен крепкий сон. В ближайшие месяцы тебе понадобятся все силы.
— На что?
Элис улыбнулась. Она достала из кармана щепотку зелёного порошка и подула ему в лицо.
Эффект был мгновенным. Веки стали тяжёлыми, словно камни.
— На самое трудное испытание в жизни любого мужчины, — прошептала она.
И он уснул.
Когда он проснулся, ее уже не было, ее, ее горшка и всех ее ингредиентов. Единственным следом ее присутствия был дымящийся пепел в дымоходе.
Артур не искал ее и не задавался вопросом, куда она ушла, он давно перестал думать о своей матери.
Обратный путь на Север занял целую луну, и всю дорогу Артура мучили кошмары. Он знал, что эти дети не настоящие, но по какой-то… безумной причине. Он хотел взять их на руки и стать отцом, которого они хотели. Это была единственная мысль, которая заставила его оглянуться.
(-)(-)(-)
— Зима близко.
Таковы были слова Артура, когда он впервые за более чем год увидел Винтерфелл.
Он был дома. Когда рысцой проезжал через Зимний город и пересекал ворота Винтерфелла, он повторял это про себя снова и снова: он был дома.Так почему же чувствовал себя таким пустым?
Когда он спешился, первым, кто его поприветствовал, был Великан — тот с разбега повалил его на землю и лизнул лицо под смех охранников.
— Убирайся, Великан, — приказал он, но зверь был таким же игривым, как и его хозяин. Тени пришлось схватить брата за загривок, чтобы дать Артуру время подняться. Однако едва он встал на ноги, как Криган бросился к нему, пробивая собой воздух. Он был выше, тяжелее и сильнее, чем помнил Артур.
— Я так рад, что ты вернулся! — воскликнул Криган, крепко обнимая кузена за талию.
Артур улыбнулся и поднял его. Боги, он стал тяжелее. Криган мгновенно обхватил его за шею.
— Я тоже рад тебя видеть, Криган, — прошептал Артур. — Но как наследник Винтерфелла, ты не должен проявлять столько эмоций на людях.
Криган заскулил у него в шее.
— Я все еще ребенок, — запротестовал он.
В тот же миг в сознании Артура возникли образы всех детей, которых он видел во сне, и они заставили его сдаться.
— Ты прав, ты прав, — признал он.
Криган отпустил его, чтобы осмотреть, и нахмурился, увидев свежий шрам на его щеке.
— Что случилось с твоим лицом? — спросил он с явной обеспокоенностью.
— Женщина, — вздохнул Артур, заслужив смешок от кузена.
— Почему я не удивлен?
Северянин повернул голову и улыбнулся своей кузине-бастарду. Сара не слишком выросла с тех пор, как он видел ее в последний раз. Вероятно, она уже достигла своего взрослого роста. Девочка-бастард обхватила руками кузена и брата, наслаждаясь присутствием и воссоединением единственной настоящей стаи в Винтерфелле — по крайней мере, в ее глазах.
Но, конечно, это продолжалось недолго — Беннард Старк дал о себе знать.
— Артур, — просто сказал он.
— Отец.
— Я не поверил ворону, когда ты сообщил, что оставил пост Десницы Короля.
— Добавь это к длинному списку вещей, которые ты не можешь понять, — ответил Артур, его голос был холоден, как метель.
Беннард покраснел от гнева, но не успел возразить — бывший Десница уже не обращал на него внимания.
— Где наш лорд? — спросил он у Сары.
Та опустила голову, скрывая боль.
— В своей постели. Он жив, но… Мейстер Алим сомневается, что он долго протянет. Говорит, яд медленно отравляет его кровь.
Артур мрачно кивнул, почувствовав, как руки Кригана дрожат на его шее.
— Отец умрет? — спросил тот надломленным голосом, заслужив взгляд дяди.
Артур выдержал взгляд отца, затем вновь обратился к кузену.
— Я не знаю, Криган. Сейчас мы должны проводить с ним как можно больше времени, чтобы поддержать его, если он поправится… или убедиться, что он покоится с миром, если нет. Ты понимаешь?
Маленький наследник уткнулся лицом в камзол кузена, а Сара сердито посмотрела на Артура за его прямоту.
— Нет… — прошептал Криган, испуганный и пристыженный.
— Все в порядке, ты справишься, — заверил его Артур, похлопав по спине. — Пойдем, посмотрим на него.
Лорд Винтерфелла лежал в постели, с мокрым полотенцем на лбу и повязкой. Он не открыл глаз, когда в комнату вошли дети и племянник, но сделал это, услышав голос, которого не слышал уже давно.
— Ты выглядишь дерьмово, дядя.
Рикон фыркнул.
— А ты выглядишь как пугало, Артур.
Бывший Десница Короля сел у кровати дяди. Рикон заметил присутствие своих детей и тяжело вздохнул.
— Я не хотел, чтобы они видели меня таким, — его голос был слабым, надломленным, хриплым от раны на горле.
— Дядя, либо они увидят тебя таким, либо не увидят больше никогда, — отрезал Артур.
Рикон даже рассмеялся, но тут же закашлялся.
Сара бросилась за чашкой воды, и отцу понадобилась ее помощь, чтобы выпить.
— Спасибо, моя дорогая.
Сара грустно кивнула.
Рикон вернулся к Артуру.
— Я рад, что ты вернулся.
— Рад? — прищурился Артур. Он не забыл, кто отправил его на Юг без реального повода.
Лорд Винтерфелла, кажется, понял, что имел в виду племянник, потому что глубоко вздохнул.
— Да, рад, — подтвердил он, указывая на тумбочку у кровати, где лежал запечатанный свиток. — Открой и прочти.
Артур нахмурился, поставил Кригана на землю и сделал, как ему сказали.
— Именем Рикона из дома Старков, лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, настоящим повелеваю моему…
Он замолчал. Он должен был это предвидеть.
— … моему племяннику Артуру из дома Старков стать лордом-регентом Винтерфелла и Хранителем Севера после моей смерти, чтобы править вместо меня, пока мой сын, Криган, не достигнет совершеннолетия.
— Неужели мой отец действительно настолько плох? Или ты молишь о прощении, прежде чем испустишь последний вздох?
Фырканье Рикона не дало его детям удивиться прямоте Артура.
— И то, и другое, — признался он. — Криган?
Мальчик подошел ближе, и отец сжал его ладонь.
— Ты будешь слушать своего кузена, слышишь? Он будет учить тебя быть мужчиной, как когда-то я учил его. Если он скажет тебе прыгать — ты прыгаешь. Если он скажет драться — ты дерешься. Если он скажет спрятаться — ты прячешься. А если он начнет слишком зазнаваться, ты напомнишь ему, кто здесь лорд, и пнешь его в ногу.
Криган хихикнул, оставаясь ребенком, каким и был, и кивнул, несмотря на явный страх. Артур взъерошил ему волосы, чтобы подбодрить.
— Сара?
Незаконнорожденная выпрямилась, как солдат, но взмах руки отца заставил ее расслабиться.
— Присмотри за младшим братом, ладно? Убедись, что женщина, на которой он женится, будет достойна нашего Дома. И… проследи, чтобы Артур не умер одиноким и печальным, как он так решительно настроен. Справишься?
— Справлюсь! — поклялась Сара, борясь со слезами.
— Расслабься, дочка, я еще не умер, — усмехнулся Рикон. — Просто позаботься о мальчиках. Они нуждаются в тебе больше, чем думают.
На мгновение в комнате повисла тишина, пока Рикон снова не заговорил:
— Мне нужно поговорить с Артуром наедине. А вы идите. Я не умру этой ночью.
Когда они остались вдвоем, бывший Десница скрестил руки и ноги.
— Что случилось между тобой и принцессой?
Разумеется, он спросил бы об этом.
— Мы разбили друг другу сердца, — ответил Артур. — Я хотел служить ей верой и правдой, она хотела выйти за меня любой ценой. Это втянуло бы нас всех в войну.
Рикон прищурился.
— У тебя была возможность стать первым королем Старков в Вестеросе с тех пор, как Торрхен преклонил колено… но ты отказался. Я ценю твою преданность, Артур, но сомневаюсь, что дело только в этом.
Когда лицо его племянника превратилось в каменную маску, Рикон продолжил:
— Она сделала тебя уязвимым, не так ли? Я знаю, как ты ненавидишь это чувство.
Ответа не последовало.
— Она что-то сделала? Хотела причинить тебе боль?
— Мне плевать, чего она хотела, — прорычал Артур. — Я сделал для нее все, а она все испортила. Она играла со мной… плела интриги, чтобы заставить меня предать свой дом ради нее и кровавого будущего. Все ее чертовы замыслы обернулись катастрофой для всех нас. Она зашла так далеко, что оскорбила наш Дом, лишь бы втянуть меня в свои интриги. Я никогда ее не прощу.
— Прощение не заслуживают. Его даруют, — слабо отчитал его Рикон. — Если она когда-нибудь его заслужит, не будь упрямцем.
— Не говори мне, что ты это поддерживаешь.
— Я не знаю. Ты прав, вам двоим слишком опасно быть вместе. Но поверь умирающему: у меня слишком много сожалений, особенно касательно женщин. Если ты или она умрете, не простив друг друга, это будет преследовать тебя до самого конца.
Артур задумался. Неприятное чувство грызло его изнутри. Дядя был прав — он чувствовал себя виноватым. Он причинил Рейнире боль и сожалел об этом. Разве тот факт, что она до сих пор приходила к нему в снах, не был тому доказательством?Но… как он мог ее простить? Даже если бы захотел. Даже если бы тосковал по ее прикосновениям. Он никогда не забудет, что из-за нее его изуродовали навсегда. Никогда не забудет, как она пыталась сломать его, не считаясь с его чувствами. А теперь, когда они были в разлуке, плохие воспоминания перевешивали хорошие.
— И последнее, Артур, — тяжело выдохнул Рикон. — Я не хочу войны с Дорном.
Тишина.
— Я серьезно, — настаивал он. — Я уже приказал мейстеру послать ворона принцу Корену, чтобы сообщить о случившемся. Я хочу, чтобы эта вражда с Дорном была похоронена вместе со мной.
— Ты же знаешь, что у меня может не быть выбора, — ответил Артур. Он тоже не хотел войны, но как позволить убийству Хранителя Севера остаться безнаказанным? Как северные лорды примут это?
— Это моя воля. И ты будешь ее уважать, — жестко произнес Рикон. — Если Криган захочет начать войну, когда станет взрослым, это будет его решение. Но ты научишь его поступать мудрее. Ты меня понял?
— Понял.
— Хорошо. Теперь иди. Будь Лордом. Винтерфелл слишком долго был без правителя. И не подпускай своего отца к моему Солнцу. Ни его, ни твоих братьев.
— Будет исполнено, мой лорд, — поклонился Артур.
Рикон наблюдал, как его племянник выходит из комнаты, выше и сильнее, чем когда-либо. Он гадал, закончилась ли его история с принцессой. Но он слишком хорошо знал мальчишку. Артур был страстным. Что бы он ни говорил, он уже попался в паутину Рейниры.
Это был не конец.
Рикон помнил его еще маленьким, прилежным. Он хотел бы быть лучшим дядей… но, как он сам сказал, умирающему остается лишь сожалеть о прошлом и надеяться на то, что он уже не может контролировать.
Теперь Север был в руках Артура. И если Криган встретит преждевременный конец, Рикон позаботился, чтобы мейстер открыл его завещание.
(-)(-)(-)
Первым указом Артура как регента было огласить волю своего дяди и объявить себя регентом. Он разослал воронов по всему Северу, чтобы уведомить лордов о своем новом статусе, а одного — в Королевскую Гавань, чтобы известить самого короля. Затем отправился в солярий дяди, чтобы приступить к работе.
Он подумывал взять с собой Кригана, но у того еще были уроки с мастером, и не было смысла торопить события. Криган оставался ребенком, которому вскоре предстояло потерять отца — он заслуживал прожить свое детство в полной мере.
Артур работал до поздней ночи, пока истощение не напомнило ему, что он не отдыхал с тех пор, как вернулся из долгого путешествия — от самой Королевской Гавани, и целая луна прошла с тех пор.
Отложив письмо от Ночного Дозора о возможном новом Короле-за-Стеной, он выглянул в окно. Луна миновала с их последней встречи. Луна — с тех пор, как он оставил Рейниру в разгар ухаживаний. Он гадал, как все прошло, хотя и предполагал, что не слишком хорошо. По крайней мере, он надеялся, что она будет вежливой и политически дальновидной в выборе женихов. Они так долго и усердно работали, чтобы она победила в Игре престолов. Из уважения к их общему прошлому она не могла допустить ошибки.
И все же он скучал. Бесконечно, отчаянно. Он был дома, в кругу семьи, его лютоволк мирно дремал у ног, а он правил Винтерфеллом — так, как всегда мечтал. Но что-то внутри него было нецелым.
Рейнира не оставляла его в покое — в мыслях, в снах, в самых потаенных уголках разума. Ее голос нашептывал ему, дразнил образами детей, которых они могли бы иметь.
По изуродованной щеке скатилась слеза. Он стиснул кулаки, ударил по столу, пытаясь взять себя в руки, и глубоко вздохнул.
Рикон был прав. Он жалел.
Она поймала его в ловушку, но он сам себя загнал в нее. Он хотел вернуться, хотел попросить прощения… Но простит ли она его? Как будет истолковано его возвращение? Каждый лорд Вестероса объявит их любовниками — и тогда все разрушится.
Они зашли в тупик. Оба. Артур в любом случае не мог вернуться на Юг — он был лордом-регентом Винтерфелла. Он должен был быть здесь ради кузена, присутствовать на похоронах дяди, управлять Севером долгие годы…
Как они могли снова увидеть друг друга?
Его прервал неожиданный посетитель — тот, кто даже не удосужился постучать.
Сара вошла в комнату, держа в руках миску супа и кусок хлеба.
— Ты совсем не изменился, да? — приподняв бровь, отчитала она его.
Артур усмехнулся. Это правда — он всегда был настолько погружен в работу, что забывал о еде. В Красном Замке у него не было такой проблемы — там слуги приносили ему ужин, независимо от времени суток и его расположения.
— Спасибо, Сара, — с улыбкой сказал он, обмакивая хлеб в суп.
Но кузина не собиралась так просто оставить его в покое. Она скрестила руки и прищурилась.
— Она и правда была такой красивой?
Артур резко поставил миску на стол, и Тень, почуяв его напряжение, заворчал.
— Вы все сговорились, что ли? — прорычал он. — Сначала твой отец, теперь ты… Лорд Родерик всю дорогу от Королевской Гавани пытал меня расспросами.
— Криган тоже спросит, — усмехнулась Сара. — Ее имя всплывает в каждом слухе о тебе. Должно же быть что-то…
Артур молча доел свой ужин, решив не отвечать. Но Сара не собиралась сдаваться.
— Ты любил ее.
— Я люблю ее. — Его голос дрогнул. — Это то, что ты хотела услышать? И не спрашивай, почему я не захотел жениться на ней. Я устал отвечать на этот вопрос. Да, она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
— Что-нибудь еще?
Сара выглядела ошеломленной его яростью. Артур понял, что перегнул, и устало опустил голову.
— Прости, Сара… Просто… Вся моя жизнь вращалась вокруг нее весь последний год. — Он провел пальцем по щеке. — И вот что я получил в итоге. И не забывай, что твой отец лежит при смерти, потому что я уехал на Юг.
— В этом никто не виноват, кроме этого идиота-принца и его сестры, — резко ответила она. — Что она сделала с тобой, Артур? Что такого, что ты не можешь забыть?
Артур покачал головой.
— Я больше не отвечаю на этот вопрос. Спрашивай о чем хочешь, но не о ней.
— Как и о той, предыдущей? — сухо уточнила Сара, сложив руки на груди.
На этот раз он ударил по столу обеими ладонями.
— Хочешь знать, что хуже?! — взорвался он.
Сара отшатнулась, а Тень настороженно зарычал.
— Я рассказал ей! Рассказал ей про Рашу! — его голос сорвался. — А ей было плевать! Она пыталась пробраться в мое сердце, играла с моими чувствами, сколько бы я ни предупреждал… И все закончилось кровью. Моей. И ее верного щита!
Он замолчал, тяжело дыша, а потом устало откинулся назад.
— Ты ничего не можешь сделать или сказать, Сара, — тихо добавил он, допивая суп одним глотком. Встав, он прошел мимо кузины, оставляя за собой напряженное молчание и обеспокоенный взгляд.
Дойдя до своей комнаты, он ополоснул лицо, лег в постель…
И вновь увидел их.
Рейниру.
Рашу.
И всех тех, чьи лица и голоса теперь были неотъемлемой частью его ночей.
Он знал.
Он знал в глубине души, что не закончил с Рейнирой Таргариен.
И никогда не закончит.