• Knightmare

• мерлин 1

Мерлин. Часть 3. Отрезок 6.docx

После ритуала единения мы с Морганой решили на пару недель задержаться в Лаборатории. В основном, из-за того, что не хотели возвращаться в Ривердейл так скоро. Этот город успел здорово нам надоесть, и мы хотели немного развеяться, сменить обстановку, заняться тем, к чему у нас обоих лежала душа, то есть, магией. Любимая была увлечена чарами не меньше, чем я, именно они нас, по большей части, и объединяли. Не считая, конечно же, потрясающего секса.

— Я не успеваю, — быстро протараторила любимая, соединяя концы двух простых конструктов и, одновременно, сплетая третий.

— Заканчивай, я подержу, — перехватываю контроль над незаконченным плетением.

— Спасибо! — благодарит она и быстро соединяет два плетения в одно. После чего забирает у меня конструкт и начинает доводить тот до ума.

А я продолжил готовить заклинательные покои к возможным неожиданностям.

Причиной моего беспокойства был каменный куб, лежащий сейчас на специальной подставке.

Изначально это был самый обычный кусок твëрдой породы, которому мы придали геометрическую форму. Однако после того, как туда был подселëн слабенький дух Земли, данный куб приобрëл некоторые чудесные свойства. Стал гораздо крепче, коммуникабельней и начал выделывать иногда разные забавные и не очень трюки. Дух Земли, заключëнный в кубе стал общаться со своими безмолвными собратьями посредством сложной системы вибраций. И те ему, что удивительно отвечали. Не такими громкими, но всë же вполне заметными колебаниями. И это при том, что это были самые обычные камни без всяких духов внутри. Нам стал интересен данный феномен, мои слуги сделали ментальный переводчик, который улавливал ментальные образы духа, облекаемые им в вибрации, и худо-бедно переводил их на человеческий язык.

Проделать тоже самое с остальными камнями, увы, не получилось, улавливать было нечего. По всём признакам это были просто мëртвые куски породы, в которых нет и не может быть никакого разума. Однако они всë же отвечали, чем ставили всех нас в тупик. Этого не могло быть, но это было!

Спустя некоторое время нам удалось разгадать этот ребус. Камни всë же были не совсем мëртвыми, в них содержались микроскопические капли энергии Земли. Это не делало их хоть сколько-нибудь живыми, зато давало духу возможность "считывать информацию" с них. То, что мы изначально приняли за общение было простым запросом пользователя (духа) к операционной системе (обычные камни) посредством тех самых вибраций. Элементаль всего лишь прощупывал окружающую обстановку, считывая информацию с родственных ему объектов.

Дальнейшие эксперименты показали, что, если влить в камни магию, дух начинает пытаться придать им ту же форму, что и себе. Мы не мешали ему, даже слегка помогли, поделившись маной. В результате, у нас появилось множество идеально ровных каменных кубов самых разных размеров, которые через некоторое время сплавились с тем, в котором сидел Дух Земли, многократно увеличив его плотность и размер.

Данное событие пробудило в нас ещë больший интерес и побудило к исследованию преобразований твëрдых пород. Проведя ряд экспериментов, мы поняли, как дух манипулирует своей стихией и смогли это повторить. Причëм, не только с камнем, но и, что гораздо важнее, с железом.

Вот после этого я приказал всей исследовательской группе собирать вещички и отправляться в Камелот, в кузнице приобретëнные ими навыки будут весьма кстати. Производство мифрила шло ни шатко, ни валко, и его ускорение являлось одной из приоритетных задач.

В общем, народ уехал, а куб остался, мы решили его пока законсервировать. Мало ли, вдруг ещë понадобится для каких-нибудь других исследований. Однако перед консервацией мы с Морганой решили с ним поработать. У неë были какие-то идеи, для которых он ей понадобился.

Плёл я сейчас вокруг этого куба стандартный комплекс чар, положенный по технике безопасности, выработанный после долгой и мучительной работы с данным объектом. Нам не нужно было, чтобы дух неожиданно взбрыкнул и начал тут всë крушить. Он уже, кстати, пытался и неоднократно. Однажды, например, превратился в нечто среднее между горным хребтом и многоножкой (выглядело, кстати, весьма странно, как насекомое, скрещенное с острым булыжником… тьфу-тьфу-тьфу), и попытался добраться до земли, буквально прогрызая себе путь сквозь фундамент. С тех пор мы держим вокруг куба поле помех, которое сильно ограничивает возможности духа. Правда его постоянно нужно подновлять. Уж очень плетение помех недолговечное. К счастью, когда рядом с ним никого нет, элементаль будто бы спит, а потому чары помех имеет смысл устанавливать лишь на время экспериментов. Чем я сейчас и занимался, дополняя этот конструкт ещё парочкой от себя. Чисто на всякий случай.

Закончив своë громоздкое плетение, Моргана начала медленно, секция за секцией, внедрять его в куб, которому оно, видимо, сильно не понравилось. Иначе бы он, наверное, не нарастил вокруг себя гранитный купол, так и светящийся от вложенной в него силы. Правда, просуществовал он всего пару секунд, по прошествии которых подавляющие духа плетения ударили по его энергоструктуре, нарушив магические токи внутри элементаля, что привело к своеобразному параличу, из-за которого псевдо материальный гранит просто рассыпался, лишившись подпитки от элемннталя.

Сияющие, жëлтые нити конструкта, видимые в обычном спектре, оплетали поверхность куба. Магия Морганы проникала и в камень, и в самого элементаля. Сначала я не понимал замысла любимой, уж слишком непривычно вëл себя еë конструкт.

Но, как ни крути, а есть вещи, которые не допускают вариативности. И их довольно много. По ним-то я и разгадал план любимой, о который она до последнего держала в секрете. Судя по всему, Моргана хотела изменить элементаля, очеловечить, если можно так выразиться. Путëм внедрения в его энергоструктуру и ментальную сферу пары лишних элементов, которые, очевидно, по еë замыслу должны превратить Духа Земли в повелевающего стихией человека, чья плоть состоит отнюдь не из костей, мяса, волос или кожи. Человека, в большей степени, конечно, в ментальном смысле. Потому что физически это должно быть нечто кремнийорганическое, имеющее гуманоидную форму.

Задумка весьма амбициозная и смелая. Но, что самое главное, вполне осуществимая. Моргана приятно меня изумила. Честно говоря, не думал, что ей уже под силу настолько сложные и вещи. Конечно, без накладок не обойдëтся, но я видел тот огромный потенциал, что заложен в этом многосоставном конструкте. Его бы слегка подправить, пригладить, убрать парочку откровенно лишних элементов. И выйдет настоящий шедевр, без всяких преувеличений.

Но пока я не буду Моргане обо всëм этом говорить. Пусть посмотрит, как работает конструкт, увидит его изъяны и разберëтся с ними сама, по-своему. Лучше мне в это пока не вмешиваться. Любимой и так не очень нравится, когда я лезу к ней со своими "ценными", с еë точки зрения, советами. Не сказал бы, что подобное происходит тотально, только в тех вещах, которыми она сильно дорожит, считая их своей, неприкосновенной территорией.

Дело в том, что Моргана довольно амбициозная и гордая девушка. Отчасти именно поэтому она хотела захватить трон Камелота. Когда мы познакомились, а, вернее, когда я порушил все еë надежды и, фигурально выражаясь, поставил в позу пьющего оленя, любимая вынуждена была свыкаться с новой для себя реальностью и отведëнной ей ролью, которая была такой уж и плохой, если задуматься. Правительница, пусть и не королевства, но целого города, большого и весьма богатого.

Она постаралась сделать всë, чтобы оправдать… нет, совсем не мои ожидания. Оправдать прежде всего свои ожидания, поправить пошатнувшую самооценку и вернуть уверенность в себе. Для этого Моргана училась, буквально впитывая мои советы, надеясь обмануть и повергнуть меня, заняв моë место. Потом, когда незаконорождëнная дочь короля Утера влюбилась в того, кого втайне мечтала уничтожить, ситуация слегка поменялась. Она уже не хотела избавляться от меня. Вместо этого Моргана начала мечтать о том, чтобы встать рядом со мной, быть такой же могущественной колдуньей, способной подчинять себе королевства и втайне править огромными территориями, имея при этом, армию фанатично преданных сторонников.

Я не отказывал ей в этом, более того, всячески помогал, и поначалу всë было нормально. Она старательно постигала искусство создания и применения магических конструктов. Но чем дальше, тем сильнее любимая начинала ощущать свою неполноценность. При том, что еë колдовской талант был как бы не круче, чем у меня до попадания в тот злополучный портал. Однако, как я уже говорил, Моргана сильно недооценивала себя и чувствовала над собой огромную тень. Мою тень. Оттого стремилась всеми силами из этой тени выйти. Поэтому она так… своеобразно и относилась к моей помощи, в чëм бы то ни было, считая, что та уничтожает еë достижения. В общем, всë очень сложно.

Не сразу, но плетение легло на заключëнного в каменный куб элементаля. После этого мы ещë некоторое время наблюдали за подопытным, следя за начальным этапом хуманизации элементаля. Убедившись в том, что всë идёт нормально, в пределах запланированного, Моргана отдала его лаборантам, чтобы те контролировали и фиксировали процесс, который обещал быть весьма долгим. Месяц — два, возможно, полгода.

До запланированного нами отъезда оставалось всего четыре дня, в течении которых мы занимались, в основно, всяким баловством, мастерили разные артефакты. У нас уже давно сложилось своеобразное распределение ролей. Я создаю материальную форму, придаю ей те или иные свойства, в зависимости от ситуации, а Моргана сплетает конструкт и внедряет его. А ещë мы спорили, до хрипа и разнесëнных в хлам мастерских, не в силах договориться о том, что нужно впихнуть в конструкт, а чему в нëм совсем не место, о том, как должна выглядеть вот эта конкретная безделушка. Два перфекциониста, понимающие идеал совсем по-разному — гремучая смесь. Если я был сторонником минимализма и практичного утилитаризма, то Моргана не могла без эстетизма, а также стремилась запихнуть в плетение всего и побольше. Мне нравились простые и оттого надëжные, как лом, вещи. Но ей была по душе переусложнëнная многофункциональность. И неважно как эта лабуда будет работать! Через раз и с жутким перерасходом маны, вот как!

Полного согласия при таких взглядах мы ни разу не достигали, зато умудрялись находить компромиссные решения. Увы, не всегда. Бывало так, что наши ссоры не приводили ни к чему хорошему, заканчиваясь тотальными разрушениями и жуткой обидой друг на друга.

И, несмотря на то, что между нами происходили постоянные конфликты, на наши отношения это глобально никак не влияло. Разве что только положительно, как ни странно. После каждой, особенно жаркой перепалки, в ходе которой страдала мебель и артефактные станки, ложа в наших покоях так и скрипели, то в моих, то в еë.

Занятно, в Ривердейле мы живём вместе, а в других местах, где бы ни были, предпочитаем селиться раздельно. И ведь обоих всë устраивает, ничего не беспокоит и не напрягает. Ходим друг к другу и ночуем вместе практически каждую ночь, но практически всë время в разных покоях.

Я был практически постоянно был рядом с Морганой и почти не ощущал той растущей душевной пустоты, которая поражает меня всякий раз, стоит нам расстаться дольше, чем на час. Хорошее слово "почти". Именно что "почти". Я не беспокоился об этом, не терял сон и не бегал по потолку с криком: "Что делять???", но оно зудело на краю сознания, вроде бы, не надоедая, но и не давая забыть о проблеме, которая в последние пару месяцев чем дальше, тем чаще всплывает в голове.

Накануне нашего отъезда, практически уже ночью, когда Моргана уже спала и видела десятый сон. Я собрал дюжину лучших лаборантов, не только чародеев, но и вполне обычных, чей разум был наиболее дисциплинирован, чтобы вновь провести ритуал по вызову Коллектива, но уже совсем с другой целью, нежели в прошлый раз.

— Владыка, мы готовы, — доложил Фаррел, чародей и старший лаборант.

Так как ритуал проводился практически впопыхах, без нужной подготовки, участникам нужно было немного времени, чтобы привести свою ментальную сферу хоть в какое-то равновесие. Благо, я отобрал наиболее способных в этом плане лаборантов.

— Хорошо, — киваю, — встаньте возле усилителей и коснитесь их.

— Разумно ли это? — с искренним беспокойством за исход всего предприятия спросил меня Фаррел. Будучи одним из наиболее лояльных мне людей, он совершенно не боялся за свою или, чью бы то ни было ещё, жизнь, кроме моей. А ведь затея моя весьма рискованная и может стоить жизни всем присутствующим.

Что я, по сути, приказал сделать лаборантам? Впустить в себя ту ментальную энергию, которая в ходе ритуала должна будет, по идее, просто рассеяться, как ненужный излишек. Вместо этого я решил компенсировать малое количество участников с помощью временного усиления возможностей их разумов. Проблема в том, что тут есть немалый риск. Резкое расширение ментальной сферы может, попросту, убить лаборантов. Или же сделать из них инвалидов. И, помимо этого, существует большая опасность того, что Коллектив, созданный людьми, чья ментальная сфера подверглась такому испытанию, получится, мягко говоря, не совсем обычным. А это чревато… огромными проблемами.

Однако, при всëм при этом, я — не дурак и не самоубийца, возможные риски были мной просчитаны и признаны вполне допустимыми. Безусловно, этот ритуал был авантюрой. Но авантюрой не слишком опасной… наверное.

— Разумно, — коротко бросаю, не желая вдаваться в лишние подробности.

После того, как всё заняли свои места, я привычно запустил фокусировки. Отток сил, выстрел серебристых лучей, удар потока ментальной силы и…

…ничего не изменилось. Я как был собой, так и остался, никаких признаков присутствия Коллектива в момент разуме.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — одновременно произнесла сразу дюжина ртов.

— КАКОЙ… СТРАННЫЙ ЭФФЕКТ, — снова молвили хором участники ритуала.

Хех, это что же получается? На этот раз Коллективом стал я? И как же это, интересно, получилось? Интересно, моя личность по-прежнему со мной. Я осознаю себя, свободно управляю собой. Точно так же, как и всеми, кто находится в заклинательном зале. Их воля, память, разум — всë безраздельно принадлежало мне. И я не испытывал никакого дискомкомфорта, будто пребывал в таком состоянии всегда. Моë же тело, при этом, ощущалось точно такой же марионеткой, как и остальные. Мой разум располагался в кварцевой пирамиде фокусировщика, а не в одной находящихся здесь физических оболочек. Однако я был именно Мерлином, а не Коллективом.

Что ж, данный эффект — большая неожиданность. Но неожиданность, надо признать, очень приятная. Теперь мне будет куда проще осуществить задуманное.

Пятеро чародеев окружили "Мерлина" и совместными усилиями начали создавать масштабный диагностический конструкт. Одновременно с этим все, не обладающие магическим даром поднялись наверх и заняли место на пульте управления, запуская общую наблюдательную сеть, снимающую информацию с ритуального зала. Сам я, непосредственно, пока в это не лез, дожидаясь результов от диагностирующих чар.

Что ж, я был прав. У меня действительно были бооольшие проблемы. Перекорëженные каналы, одна часть из которых пережата, а другая протекает, словно дуршлаг, размягчившая мембрана между эмоциональной и ментальной сферой, как причина того самого чувства "пустоты", которое донимает меня последние месяцы. Сила разума проникает в более нежную эмпатическую среду и, очевидно, действуя там, как яд, медленно убивает еë. Однако это лишь следствие того, что из моего источника прорастает непонятная структура, калечащая душу. Она представляет из себя плотное, овальное образование, похожее на зреющий бутон. Заглянуть за еë мембрану мне не удалось. Однако конструкт показал, что внутри чуть ли не бурлит энергия не очень понятного спектра. Видимо, эта хрень росла очень медленно, забирая совсем незначительный процент силы, раз уж я еë вообще никак не ощущал, обнаружив лишь из-за вызванных ею повреждений в энергоструктуре.

Ждать, пока данное образование "созреет" не входило в мои планы. Поэтому я тут же решил избавиться от него. Момент был, как нельзя подходящий. Когда ещë мне удастся провести операцию на самом себе практически в идеальных для того условиях?

Правда, со всеми этими новостями я как-то забыл, что дело уже идëт к утру, и жизнь Коллектива подходит к своему закономерному финалу. Ментальная сила выветривается, и все участники ритуала начинают приходить в себя, вновь ощущая себя полноценными личностями. Первые полчаса операция шла вполне себе успешно. Я руками одного чародея "срезал" всë мешающее и уже приготовился удалять эту гадость. Вот только именно в этот момент Коллектив приказал долго жить. Я вернулся в свой тело…

— А-а-а-а-а!!!!!! Су… ка!!! — навалившая внезапно адская боль стала настоящим шоком.

Операцию ведь я проводил без всякого наркоза или просто обезболивающего. Чародеи сразу же бросились ко мне, пытаясь помочь. Но тщетно, они просто не знали заклинаний способных унять такую боль. Как и я, впрочем.

— За… за… завер… шите, — только и смог вымолвить я, катаясь по полу и мыча, не в силах даже, толком, разговаривать.

— Но… уместно ли это? — растеряно спросил Фаррел, выражая общее мнение своих товарищей.

— Не оста… остана… на поло… вине, — кое-как выдавливаю из себя в ответ

— Хорошо, — выдохнул Фаррел, собираясь с силами, ему было очень неприятно видеть меня в таком ужасном состоянии, — Сайленсио! — дал он команду сидящим за пультами лаборантам, чтобы те врубили шумоподавление на максимум. Понимает, что сейчас начнëтся.

— АААААА!!!!!!!! БЛ*ДИИИ!!!!!!! — уже даже не орал, а натурально выворачивал я глотку наизнанку.

Щупы медицинского конструкта впивались в мою душу и рвали еë подобно тому как зубы хищника разрывают плоть. Резали, словно ножи, рубили, будто топоры, пилили, как ржавые наждачки. Будь я хоть трижды великим магом, но человеком, сдох бы от болевого шока в первую же минуту.

Но, не имея даже призрачных перспектив умереть от сердечного приступа, я катался по полу и истошно орал, пока из меня вырезали это странное, чужеродное энергетическое образование.

К сожалению, не будучи уже частями одного целого, делали они это не так аккуратно, как надо было, то и дело умудряясь отхватить что-нибудь лишнее.

— АААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! — эту бл*дскую х*рь наконец удалили.

Твари!!! Как же х*рово, я не могу! Ощущения будто мне на живую вырвали огромный, поражëнный пульпитом зуб. Ну зачем, зачем, зачем?!!! Зачем я решил продолжать операцию?!!! Подождал бы, остался бы ещё на пару дней, повторил ритуал и закончил начатое без этого бл*дства.

Вот только нет никаких гарантий, что спонтанный результат повторится и в будущем. Мы вполне могли бы вновь вызвать Коллектив. Ну или, вовсе, получить нечто третье. *бучие дикобразы, как же все-таки плохо…

— Владыка… — опустился Фаррел на одно колено после того, как чародеи поместили "бутон" в фокусировщих. Это был многофункциональный артефакт, способный, в том числе, хранить в себе различные магические структуры. И в качестве временного хранилища вполне себе годился, — я мог бы вам помочь…

— Чем? — натужно спрашиваю, кривясь из-за сжигающей меня агонии.

— Я не могу убрать такую боль, но я мог бы… взять еë себе…

Глядя в глаза преданого слуги, готового ради меня практически на всë, я отвëл взгляд. Слишком велик соблазн. Но… нет. Это был мой выбор, мне за него и отвечать. К тому же, он не выдержит этого. У него банально разорвëтся сердце.

— Нет, не… надо, — отвечаю спустя несколько безумно долгих секунд.

Приняв мой ответ Фаррел с остальными чародеями материализовали довольно широкую кровать, на которую перетащили меня с помощью телекинеза.

Эх, главное, верить, это когда-нибудь кончиться.

---

— Больной, сумасшедший безумец! — терзала меня черноволосая фурия, подозрительная похожая на мою любимую девушку. — Слабоумный идиот! Придурочный самоубийца!

Вместо того, чтобы колотить меня своими миниатюрными кулачками, как раньше, она обрушила на мою голову небольшой кислотный дождь. От которого мне пришлось закрываться довольно таки мощным барьером.

— Ты… перегибаешь, — осторожно вклиниваюсь в поток злых упрëков.

— Да неужели?! — зарычала она и, кажется, на одной лишь злости вырвала из стены несколько спаянных блоков и метнула их в меня. — Что бы ты сдох, ублюдок!

Эта каменюка с грохотом разбилась о мой барьер. Хорошо, что я отослал прислугу, велев покинуть крепость, как знал, что без разрушений не обойдëтся.

— Осторожно! — отбрасываю Моргану телекинезом в сторону, убирая с траектории разлëта осколков.

Действовал я слегка неаккуратно, ту буквально отбросило на несколько метров и протащило по земле. Вреда особого это любимой не нанесло, всë же еë тело было укреплено магией, но вот…

По глазам вижу, благодарности можно даже и не ждать. Прогнав с глаз длинную, выбившуюся из растрëпаной шевелюры прядь, Моргана взмахнула руками, очевидно, для лучшей концентрации и пустила на меня настоящую волну пламени.

Эх, как же трудно с людьми, которые берегов, в принципе, не видят. Я, конечно, виноват, но не настолько же!

После той злосчастной операции я ещë два дня в себя приходил и, не желая, чтобы любимая понапрасну расстраивалась, приказал лаборантам соврать ей. Сказать, что у меня очень важный эксперимент, требующий весьма тонкой ментальной настройки. Из-за чего меня ну никак нельзя тревожить. Так как я не мог их в тот никак проконтролировать, ложь вышла не настолько убедительной, насколько того требовала ситуация. Из-за чего Моргана начала что-то подозревать. Поначалу она приняла слова моих слуг, но по прошествии суток уже стала весьма настойчиво ломиться в ритуальный зал. Тот был крепко запечатан, и все еë попытки ни к чему не привели.

Тогда девушка, используя то, чему я еë научил, подчинила себе одного из тех лаборантов, которые помогали мне той ночью, и допросила того с пристрастием. Ну и, полагаю, сильно разволновалась. Вот только ко мне она так и не смогла попасть. Чары, запиравшие ритуальный зал, нельзя было просто так взять и снять. Накладывались они с помощью самого сильного артефакта башни, предназначенного для очень могущественных чар.

Так вот, когда я оклемался, а мой дух более или менее восстановился после операции, то обнаружил на пороге ритуального зала нервничающую, злую Моргану, под глазами у которой "сверкали" пудовые мешки. В тот миг она как никогда напоминала злую ведьму из сказок.

Меня сначала крепко обняли, а затем исполосовали лицо остренькими коготками. Минут десять она просто рыдала, я, как мог, пытался еë успокоить, но выходило откровенно никак. Однако слëзы быстро высохли, а на их место пришёл исступляющий гнев. Представляя во что всë это может вылиться, я вывел любимую из башни и приказал всем покинуть «радиус поражения». И совсем не прогадал, как оказалось.

Защититься от волны пламени также не составило труда, понадобилось лишь воздвигнуть специальный барьер, хорошо защищающий именно от магического огня. Силы любимая, надо сказать, не пожалела, все деревянные постройки во внутреннем дворе вспыхнули, как спички, и уже успели прогореть.

Я уже хотел вновь попытаться успокоить Моргану, но замечаю справа от себя движение. С изумлением понимаю, что это моя девушка, руки которой обвивают огненные змеи, в ту же секунду ринувшиеся на меня, но разбившиеся о барьер. Не успеваю понять, что же это было, как сзади и с другого бока меня атакуют ещë две точно такие же Морганы. У одной в руках было ледяное копьë, а вторая концентрировала меж ладоней маленькую гравитационную воронку.

— Ловко, — не могу не признать, — это иллюзия?

— Вот сейчас и узнаешь! — скалясь, ответили хором Морганы. Что удивительно, эмоции ощущались ото всех трëх. И злости, кстати, становилось всë меньше. На его место приходил азарт.

— Ну что же… удиви меня.

— Не волнуйся… до-ро-гой, — проворковали сразу три девушки.

— Выглядит жутковато, — поделился я своими ощущениями.

— На то и рассчëт, — вновь оскалились они.

В следующую секунду их стало в три раза больше, и они взяли меня в плотное кольцо. А затем начался танец, девушки весьма нетривиальными способами пытались пробить мою защиту, а я, изображая из себя линкор с подбитым двигателем, отстреливался, не подпуская врагов на близкую дистанцию. Однако так как у нас тут все-таки не морской бой, а тренировка, пусть и слегка нестандартная, мне приходилось следить за тем, чтобы мои контратаки не могли причинить Моргане реальный вред.

В конце концов, я кое-что понял об этих еë двойниках и смог таки обнаружить настоящую, которая на самом деле и близко ко мне не подходила, управляя своими конструктами дистанционно.

— Ох! — воскликнула от неожиданности Моргана, когда я схватил еë и прижал к себе. — Как ты…?

— Было непросто, признаю. Ты — величайшая волшебница этого столетия. Но я, как мне кажется, тебя достоин, — шепчу на ушке любимой, и не думавшей отстраняться.

— Льстец, неисправимый льстец. Льстишь и мне… и себе, — трясь макушкой о мой подбородок, громко прошептала она.

— Ну, мы с тобой — одно целое, поэтому в таком позиционировании нет ничего странного.

— Мы — одно целое? — повернулась любимая ко мне лицом, сощурив глазки. — Как-то не вериться.

— Да, извиняться не буду, у меня были на то весьма веские причины. Если ты злишься, что я не посвятил тебя… Ставлю, что угодно: ты поступила бы точно также, будь ты на момент месте.

— Значит, не будешь извинять? — меня агрессивно схватили за ворот и впились злым взглядом прямо в глаза.

— Нет, я сожалею, что так случилось, но извиняться не буду. Извинения предполагают намерение не поступать так впредь, а я не уверен, что будущем не возникнет подобных ситуаций… по моей вине.

— Знаешь, если бы Марк Аврелий познакомился с тобой, он бы воскликнул: "О, Юпитер, что это за существо?! У него же нет разума!".

— Хм, знаешь… — ковырнул я сапогом припорошенную пеплом землю, — мне кажется, что Марк Аврелий, скорее всего, не верил в богов.

— Ну да, конечно, как я могла забыть?! — всплеснула руками Моргана, успев отойти от меня на несколько метров. — Ты же просто жуткий, неисправимый… Аргх! Слова такого в человеческой речи даже нет!

— Понимаю, что, порой, со мной может быть нелегко, но ты тоже не беззаботная лесная феечка! И если так посмотреть, то ты постоянно творишь много всякой ерунды, последствия которой мне, между прочим, приходиться разгребать!

— Сволочь! — подскочив, Моргана отвесила мне пощëчину, не постеснявшись задействовать телекинез для усиления эффекта.

Я же перехватил еë кисть и намертво ту зафиксировал, начиная ощущать просыпающийся гнев. Кажется, если так пойдëт и дальше, не только любимая поссорится со мной, но и я с ней.

— Может и сволочь, а ты — адская фурия! Чтобы с тобой поладить, я не знаю, кем надо быть! Разве что ангелом безгрешным!

— Ах ты, болван эгоистичный! Да тебе вообще никто не нужен! Ты никого ни во что не ставишь, даже меня! Всегда всë делаешь по-своему! Ты же самый умный, а все вокруг — ничтожества, не способные постичь глубины твоей гениальности!

Слова Морганы ранили в самое сердце. Наверное, потому что были правдивы. Лишь отчасти, но всë же.

— Ты неправа, — бросил я, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу поток слов. Мне было что сказать в ответ на эти обвинения. Но, несмотря на нанесëнную обиду, я всë ещë боялся ранить любимую.

Поэтому просто развернулся и ушëл, не желая трепать нервы ни ей, ни себе. Тем более у меня были дела и помимо бесполезных ссор.

Как ни странно, но эта операция, в конце концов, пошла мне только на пользу. После удаления "бутона" многие функции моего энергетического тела пришли в норму. Колдовать стало немного полегче, пропало ментальнтальное напряжение, из-за которого меня частенько в последнее время посещала мигрень. Да и, в целом, я стал несколько бодрее себя чувствовать.

Исследуя это инородное образование, мы выяснили, что оно представляло из себя своеобразный инкубатор, в котором находилось нечто, что я бы охарактеризовал как: "зародыш зародыша". Внутри бутона за счёт моей магии формировалась структура, которая в будущем должна была стать некоей заготовкой духа. Сущностью слабой и не имеющей каких-либо "отличительных черт", присущих элементалям разных стихий. Однако в мембране имелись полости с той самой изменëнной маной, спектр которой был мне неизвестен. Судя по тянущимися от них каналами, она должна была питать этот зародыш, направляя его развитие в некую, совершенно непонятную для меня сторону.

Мы решили поместить "бутон" в контролируемую среду подпитать от башенного накопителя, дабы выяснить, какая конечная цель у этого энергетического образования, и понять, что оно могло со мной сделать. Однако гораздо интереснее был вопрос: откуда оно вообще появилось, почему возникло? Это спровоцированная некими внешними факторами мутация, результат какой-то внутренней дисфункции или же развившийся паразит?

Изначально мы склонялись к третьему варианту. Уж очень нетипичная структура у этого "бутона". Да и непонятная мана намекала на то, что данная хрень привнесена извне. По итогу выяснилось, что это всё-таки скорее внутренняя мутация, а не паразит.

После многодневного исследования моей тушки, были найдены духовные "ферменты", что участвовали в процессе моей жизнедеятельности, заменив собой львиную долю нуклеиновых кислот, белков и липидов, не проникнув лишь в углеводы по какой-то причине. Я не бог весть какой биолог, но школьный курс в меня вдолбили накрепко. Учительница хорошая попалась. Настолько, что меня и без идеальной памяти спустя десять лет после выпуска можно было спросить о строении животной клетки, и я бы пояснил вопрошающему про мембрану, вакуоль и прочее.

Так вот, мне, в общих чертах, было известно о том, как устроен живой организм, а во время наших опытов, когда под нож отправились тысячи пленных, эти знания подкрепились богатой практикой. К тому же, моë собственное тело было изучено всем нашим «творческим коллективов» весьма подробно. Хоть и, как оказалось, недостаточно. Вернее, многим вещам тогда не было уделено должного внимания.

В частности, про уже упоминаемый фермент мы знали, но не вникали в его свойства. Работает и ладно. А то тронешь, случайно что-то "сломаешь" и привет, нет больше Мерлина. Однако теперь, когда у него выявились "незадокументированные" свойства, пришлось браться за него всерьëз.

Мы выявили у этого вещества, названного мной "трояном", в честь самой распространëнной и зло*бучей компьютерной вирусятины, множество функций, большинство из которых вполне безобидны и сводятся к тому, чтобы питать мой организм энергией, переносить различные вещества, наращивать клетки, та же регенерация и так далее. В целом, троян делает всë то же, что и белки в нормальном, физическом теле, но гораздо эффективнее. Как бы не на несколько порядков. Фактически, моë полуматериальное тело, в основном, из него и состоит. Не полностью, но шестьдесят процентов это довольно весомая часть.

Однако, помимо того, что троян обеспечивает жизнедеятельность моего организма, он ещë и как самый настоящий троян считывает пароли и сообщает их всяким доморощенным хакерам, которые, получая доступ к аккаунтам начинают вытворять какую-то дичь. "Бутон" появился неспроста, а потому, что кто-то, имевший ко мне доступ через него, захотел сотворить со мной нечто.

Когда я понял, что меня могут в буквальном смысле "переписать", да ещë и на таком глубоком уровне, то слегка запаниковал и глубже погрузился в проблематику. К счастью, решение найти оказалось не так, чтобы очень сложно. Достаточно было выжечь микрочастицы, формирующие нечто вроде плетения, отправляющего сигнал куда-то вовне.

В башне мы с Морганой, по итогу, задержались на месяц. Хотя любимая после ссоры порывалась уехать в Ривердейл в одиночестве. Но не уехала. Полагаю, эти еë заявления были больше провокацией, нежели реальным намерением покинуть меня. Мы с ней всë-таки помирились через время и вместе вернулись в Ривердейл.

А спустя ещë полтора месяца спустя пришли вести от моих слуг, странствующих по европейскому континенту. Драконы нашлись в Паннонии. Крылатые ящеры жгли города и замки, отбирая у людей, за каким-то чëртом, всевозможные металлы. Серебро, медь, олово, обычное железо, ну и, конечно же, в первую очередь, золото. Местные кое-как справлялись. Убивали драконов зачарованными стрелами и снарядами осадных орудий. Находилось множество рыцарей и просто смельчаков, на руках у которых было волшебное оружие, способное пробить драконью шкуру, они собирались в отряды и искали логова ящеров, надеясь поживиться за счëт награбленных ими сокровищ. Они пусть и гибли пачками, но умудрялись кое-как прореживать поголовье драконов

Однако летающих ящеров в небе будущей Трансильвании меньше не становилось. Через время после очередной "жатвы" появлялись новые драконы, которые мстили убийцам сородичей, жгли кое-как отстроенные селения и вновь отбирали отчего-то нужные им металлы.

Крестьяне из тех мест бежали уже целыми деревнями. А дворяне и лихие люди, наоборот, толпами стремились в Паннонию, надеясь поживиться драконьим "золотом". Прочнейшей шкурой и крепчайшими костьми, кровью, что, по слухам, даровала долголетие и исцеление от всех недугов, селезëнку, обладающую некими свойствами, за которые еë очень ценят все мудрецы-алхимики.

Новости, конечно, были ошеломляющими. Всë бросив, я немедленно засобирался в Паннонию.