• Knightmare

• мерлин 1

Мерлин. Часть 3. Отрезок 5.docx

Очередное моë утро в Ривердейле началось с привычной рутины. Я разбирался с ежедневными отчëтами заместителей, проверял корреспонденцию на наличие там адресованных лично мне писем. Сегодня никаких неожиданных происшествий и срочных дел не было, поэтому я вышел на полигон, потренировался со своими рыцарями. Чтоб навыки не ржавели.

После того, как убедился в том, что титул "ас клинка" всë ещë со мной, возвращаюсь в кроватку, прямо под тëплый бочок к любимой, которая по обычаю всех сов, спит до обеда.

— Ммм, — из-под одеяла показалась милая, сонная мордашка.

— Пора просыпаться, — шепчу в ушко не желающей просыпаться девушки.

— Ммм, ещë… чуть-чуть, пожалуйста, — пробубнила любимая и отвернулась на другой бок.

— Что же… ты не оставляешь мне выбора, — откинув в сторону прядь чëрных, как вороньи перья, волос осторожно касаюсь губами идеальной кожи возлюбленной, начав покрывать поцелуями еë белую спинку.

— Продолжай… и я точно не встану, — отозвалась Моргана через пару минут. Сна в её голосе уже не осталось. Спустя пару секунд я ощутил, как мой самый чувствительный орган обхватили нежные пальчики. Левая рука любимой забралась под одеяло и начала бессовестно меня дразнить.

— А кто говорил о том, чтобы вставать? — перехватываю девичью кисть и задаю её движениям более стабильный темп. Из уст сам собой вырывается протяжный стон. Любимая знала, как доставить мне максимальное наслаждение. Еë нежные пальчики орудовали только так.

Чем ближе я подходил к пику, тем агрессивнее становились еë движения. Каким-то своим непостижимым образом определив, что я уже на грани, она, не отпуская мою плоть, перевернулась на другой бок, ко мне лицом, и уткнула возбужденный конец себе в живот. Лëгкого касания самой чувствительной части меня к гладкой, чуть прохладной коже оказалось достаточно. Из меня изверглась горячая, белая струя, обрызгавшая идеальное тело любимой.

— Ум, — довольно промычала Моргана, слизав с ладони белую каплю, — кажется, нам и вправду пора вставать.

— Ну наконец-то ты это поняла, — изображаю облегчение и радость, выбираясь из постели. В ответ Моргана состроила весьма забавную мордочку. Этакую смесь обиды и разочарования.

Не став отвечать, она лишь поджала губки и тоже начала вставать с кровати. Так как спали мы оба нагишом, перед моими глазами развернулось зрелище, от которого я не мог, да и не хотел отводить взгляд. Нагнувшись за чулками, она выставила вперëд свою аппетитную, круглую попу. И сделала любимая это, конечно же, специально. Зная меня, как облупленного, Моргана понимает, как на подобное зрелище отзовëтся моë естество. И она на сто процентов права. Мне захотелось немедленно схватить еë за бëдра и отыметь в эту прекрасную во всех отношениях попу. Вот только это — уже банальность. Я не собирался поддаваться первейшей зову плоти, мне хотелось быть чуточку более оригинальным. Ну и, конечно же, нельзя было просто так сдавать позиции в этой игре. Поэтому тоже начинаю одеваться. В отличие от любимой, без всякой задней мысли. Ну… разве что чуть-чуть.

Моргана, подождав немного и поняв, что набрасываться на неë никто не собирается, стала реально натягивать чулки.

По комнате прошлась волна тëплого ветра. Любимая сплела заклинание "сухой чистки", приведя свою кожу в идеальное состояние. Не то, чтобы она раньше была какой-то не такой, но "нет предела совершенству". Моргана убрала выступившие за ночь микровыделения и подсохшее семя со стройного животика. Сразу после этого помещение озарилось короткой белой вспышкой, а её волосы сплелись в одну большую, длинную косу.

— Прошу, моя леди, — подаю уже полностью одетой Моргане руку, та царственно еë принимает, и мы вместе выходим из своих покоев.

Дойдя до большого зала, где стоял трон наместницы, любимая села на него, а я встал рядом, безмолвно охраняя правительницу Ривердейла. Два раза в неделю она давала аудиенцию, разбирая жалобы или же просто просьбы жителей города. Сегодня был именно такой день.

Первое время после взятия столицы Мерсии поток "страждущих" был просто нескончаемым, и Моргана буквально ночевала на своём троне, забывая, подчас, отужинать или освежиться. Девушка желала понимать, чем живëт и дышит один из богатейших городов Альбиона, оттого и терпела всё это.

Надо сказать, такой подход дал свои плоды, буквально "приручив" людей, которые отныне видели в нас не оккупантов или временную власть, а справедливых и надëжных повелителей, способных не только худо-бедно управлять Ривердейлом, но и делать жизнь в нëм лучше. Работать непосредственно с населением, очень обеспокоенным своей дальнейшей судьбой, мы разобрались с тем, что здесь, да как, и выстроили спустя почти полгода, более или работающую властную вертикаль. И теперь Моргане уже не нужно разбираться со всем самой. Большую часть административной работы за неë делают многочисленные заместители, имеющие каждый по штату мелких чиновников. На данный момент аудиенции являются, в большей степени, пиаром, нежели реальной работой правителя. Моргана показывала людям, что ей важны они и их проблемы, помогая нескольким случайным просителям. В то время как основной массой жалоб занимаются королевские судьи и их помощники. Впрочем, данный аппарат, выстроенный вокруг наместницы Камелота, обслуживает не только Ривердейл, но и всю Мерсию.

Отсидев положенное время и удовлетворив жалобы двух человек в "досудебном порядке", любимая поспешила покинуть тронный зал. Вся эта показная добротель была ей откровенно в тягость. Она считала это пустой тратой еë драгоценного времени.

После приëма просителей Моргане нужно было развеяться, и она пошла вниз, на полигон. Туда же, где несколько часов назад находился я.

Площадка для тренировок располагалась с восходной стороны и сейчас была накрыта гигантской тенью дворца.

Из-за этого вечером здесь никого не было. Хотя перед закатом уже, в принципе, было не принято махать мечами. Рыцари предпочитали собираться в кабаках, раскрашивая будни весëлыми, хмельными приключениями. Правда, им это не всегда удавалось. Гарнизонную службу никто не отменял. Да тренировки у них не добровольные, а принудительные. Хоть живыми, хоть мëртвыми, но они должны три часа в день посвящать воинским тренировкам. А заниматься интенсивными физическими упражнениями, мучаясь похмельем, суть есть изощрëнный мазохизм. Не то, чтобы такого не происходило, но случалось весьма нечасто. Мучить себя было немного желающих.

Кроме нас, на полигоне никого не было. Мы, разгорячённые, в одном нижнем бельё практически. На мне лишь тонкие бриджи, которые я ношу под штанами. На ней — корсет без платья и белые, шëлковые трусики. И хоть мы всего лишь тренировались, не переходя черту, но напряжение между нами можно было потрогать руками. Я хотел еë, она меня, но дальше дело не шло. Любимая ожидала проявления инициативы с моей стороны. Ну а мне не хотелось просто так набрасываться на неë. Я всë никак не мог придумать как бы так поинтереснее обставить наши очередные потрахушки. Конечно, заставлять девушку ждать не очень хорошо, но упрямство не давало мне пойти на попятную.

— Всë также идеально, как и всегда, — улыбаясь, даю оценку навыкам Морганы.

— Спасибо, но ты, как и всегда, недоговариваешь, — зачëрпывая из бадьи воду, отозвалась любимая.

— Твои недочëты мы можем обсудить и потом. А сейчас, почему бы и не отдать должное твоему умению?

— Пф! На всë то у тебя найдëтся ответ, — фыркнула любимая, накидывая свой любимый красный плащ.

— Не на всë. Графине Харлоу я тогда не смог ничего ответить.

— Эта которая: "мой сынок самый лучший на свете, возьмите его, пожалуйста-пожалуйста, в свою свиту"? Хах, да ты, кажется, бегал от неë, как только мог!

— Во-первых, ни от кого я не бегал. Просто выбирал непрямые маршруты. А, во-вторых… когда она в следующий раз сюда явится, я скажу, что тебе, как раз, очень нужен верный человек.

Улыбка сошла с личика Морганы, а на лбу появилась маленькая складочка.

— Ты так не сделаешь, — покачала она головой спустя минуту раздумий.

— Откуда ты знаешь?

— Я хорошо знаю тебя. Ты слишком сильно меня любишь, — лукаво улыбнулась девушка, как бы невзначай распахивая плащ и выставляя вперëд грудь, которая чуть ли не вываливается из верхней части корсета.

— И ведь не поспоришь, — не выдержав, издаю короткий смешок. Хм, кажется, придумал…

— Ай! — пискнула от неожиданности любимая, когда я притянул еë к себе и запечатлел на устах поцелуй, — ну наконец-то! — выдохнула она, скидывая с себя плащ.

Быстро расшнуровав корсет, выпускаю на волю двух тяжёлых близняшек, что волнительно колыхнулись, представая пред моим взором. Надо сказать, за полтора года Моргана, которая и так была слегка постарше моей невесты, неплохо так повзрослела. Окончательно избавилась от детской припухлости, ещë сильнее округлилась в нужных местах, заметно вытянулась, практически догнав меня в росте, и прибавила в объëме молочных желез и ягодиц. Так что белые шары, которые я с удовольствием сейчас мял, имели весьма уверенный такой пятый размер.

— Ммм! — прикусив нижнюю губу, любимая прикрыла глаза от удовольствия. Всë же я не первый раз этим занимаюсь и знаю, как сделать своей партнëрше приятно, очччень приятно.

Не отрываясь от Морганы, телекинезом разворачиваю нас на сто восемьдесят градусов, а затем усаживаю любимую на окно.

— Вкуснятина… — прошептал я, лизнув твëрдый, алый сосочек.

— Пошляк! — без всякого негатива отозвалась девушка. В еë взгляде, обращëном на меня, были лишь нежность и бесконечное обожание.

— Ты сама… недалеко от меня ушла, — говорю и возвращаюсь к прерванному занятию, вычерчивая на груди любимой длинные, блестящие полосы.

— Аааа!!! — мучимая весь день желанием, девушка не выдержала, еë захлестнул оргазм.

Издав короткий вскрик, она прислонилась голой спиной к прохладному стеклу и несколько секунд приходила в себя. Когда оргазм полностью схлынул, я помог Моргане забраться на поддоконник и распахнул ставни.

Окно вело во внутренний двор, где сейчас находились немногие слуги и стражи, несущие караул. Они стали свидетелями того, как я имел свою женщину на протяжении нескольких часов к ряду. А она стонала и молила меня не останавливаться, активно подмахивая моим движениям.

Практически всем в этом замке я, так или иначе, промыл мозги. Стесняться их у меня не получалось, при всëм желании. Однако ещë ни разу мы не занимались любовью на глазах пусть и весьма лояльных, но совершенно посторонних людей. А сегодня вот, решил попробовать, какого это. И, надо сказать, мне не очень понравилось. Кажется, Моргана испытала в связи с этим гораздо больше чувств, чем я. Секс был, конечно, просто умопомрачительный. Иначе и быть не могло, ведь моей партнëршей была самая восхитительная девушка на свете. Однако, пусть нам и было хорошо, но ничего экстраординарного, выбивающегося из привычной палитры чувств я так и не ощутил. В отличие от Морганы, у которой всë же обнаружились нотки эксгибиционизма. Думаю, в будущем она не раз попросит меня о чëм-нибудь подобном.

Похитив вечер и украв у ночи половину состояния, мы, наконец, угомонились. Чтобы наутро уже заняться действительно важными делами.

К сожалению, в Ривердейле не было никаких мест силы. В стародавние времена на его месте стояло несколько деревень, в которых никто, конечно же, не закладывал никаких серьëзных культовых построек. Подобное имело бы смысл, будь там хоть какой-нибудь природный магический родник. Но ничего подобного в тех местах не водилось.

По этой причине я вынужден был строить вторую Лабораторию совсем не там, где мне бы хотелось. Ривердейл и замок Байярда имели весьма удобное географическое расположение. Не слишком близко от границ Камелота, но и не слишком далеко. На морском побережье или же весьма к нему близко, что неплохо так упрощает логистику. Не говоря уже о том, что столица Мерсии имеет прямое речное сообщение с Рэдлоу.

Но, увы, пришлось строить Лабораторию в географическом сердце Мерсии, месте диком и практически необжитом. Там находились руины одного древнего храма, которые одно время использовались последователями Культа в качестве убежища, но в какой-то момент они по не очень понятным для меня причинам его забросили.

И хоть с помощью моих чародеев строительство Лаборатории и прокладка логистического маршрута шли довольно споро, но всë равно заняли достаточно времени. Времени, в течении которого мне приходилось мотаться между Камелотом и Ривердейлом.

Те видения, которые я словил во время наркотического прихода, не оставили меня равнодушным. Так как не были простым бредом помутившегося разума, а являлись серьëзным предупреждением.

С тех пор я много раз пытался вновь прозреть будущее. И кое-что даже смог увидеть. Дракона, того самого Древнего, который пытался убить меня и сжëг моего двойника в этой параллельности. Мне не удалось понять как, но он должен в ближайшем будущем то ли пробудить своих сородичей, то ли породить их каким-то неведомым для меня способом. Появится настоящая армия драконов, которая сожжëт этот мир к чертям. Как и почему неясно, но перспектива, мягко говоря, весьма пугающая.

Я сильно озаботился поиском средств борьбы с крылатыми ящерами. И таковые находились, и было их вполне достаточно. За время сосуществования с этими летающими чумаданами люди научились худо-бедно с ними справляться. Вот только все "рецепты" помогали против одной — двух особей. Что делать с армией драконов никто не знал, потому что просто не сталкивались люди за всю свою историю с такой напастью.

Я сам не перестаю сомневаться в том, правдивы ли мои видения, предрекающие столь дикую вещь, как натуральный Армагеддон. Однако сдавать назад даже не собираюсь. Лучше перебдеть, как говориться, чем недобдеть. Если появится армия драконов, а я окажусь не готов, то у меня случится близкое знакомство с одним северным, пушным зверьком. Ну а если ничего подобного не произойдёт, я всего лишь потеряю время и кучу ресурсов.

Решено было так: против армии драконов, должна выйти армия драконоборцев.

В катакомбах под Камелотом всë ещë валялась цепь, на которую Утер посадил Древнего. Уж не знаю как и чем разрубил еë мой двойник (а больше просто некому), но это и неважно. Гораздо интереснее был сам металл, из которого она состоит. Ведь это, фактически, родитель того, что я назвал «мифрилом».

На его основе работники Лабораторий, используя мои давние наработки, начали выплавлять этот чудесный, во всех смыслах, металл. А затем, когда появилась чётко отработанная технология, «исходник» перестал быть нужен, как таковой.

Лаборатория под Камелотом была значительно расширена, по моему приказу в катакомбах отстроили волшебную кузницу, в которой отливали мифрил и ковали из него оружие. К моему большому сожалению, катакомбы королевского замка всë же имели свой предел. Дальше их застраивать было просто опасно.

Поэтому и пришлось возводить Вторую Лабораторию у чëрта на куличиках. К настоящему моменту все строительные работы подошли к концу, дорога к руинам языческого храма, на месте которых ныне располагается высоченная, каменная башня, проложена. И по ней ходят подданные теперь уже единого королевства. В том числе и караваны, доставляющие в Лабораторию всë необходимое и увозящие оттуда плоды трудов моих слуг.

Если в Камелоте производились доспехи и оружие, то там производили самих драконоборцев. Живучих, сильных, быстрых и просто огромных. Каждый из них имеет рост, как минимум, два с половиной метра. Такие размеры им были заданы специально. Чтобы наносить реальный вред драконам, необходимо оружие, которое хоть сколько-то соответствует их габаритам. И, следовательно, те, кто может с подобным, гигантским, по людским меркам, оружием управляться.

Очень пригодились наши старые эксперименты, когда я пытался вернуть себе человеческий облик. В процессе исследования способов морфоза, мы научились многому. Модификация человека в подобие астартес — ещë не самое поразительное. Пришлось, конечно, немного «причесать» имеющиеся разработки под конкретный проект, но заняло это буквально пару дней и не потребовало каких-то отдельных экспериментов.

На данный момент у меня уже пятьдесят полностью экипированных драконоборцев. Ещë где-то двадцать проходят процесс трансформации и тренируются, привыкая к новым возможностям. Параллельно с этим мои слуги сейчас странствуют по Европе, ища драконов. Я отослал своих своих людей за пределы острова, дабы те нашли мне крылатых ящеров. Ну или одного, конкретного.

Я не собираюсь ждать, пока Древний соберëт свою армию. Я приду к нему и убью этого безумного ящера в его же логове, где бы оно ни находилось.

Мы с Морганой добирались до места почти пять дней. При том, что практически не останавливались и не давали лошадям продыху. Впрочем, им он был не сильно то и нужен с учëтом того, что скакуны у нас были не простые, а модифицированные. Гораздо более выносливые, чем обычные кони.

— Всхраа! — всхрапнула гнедая кобылка Морганы. Кажется, вообще без причины. Но на самом деле животное ощутило повышенный магический фон вокруг Второй Лаборатории, к которой мы с любимой сейчас подъезжали. Думаю, она почувствовала нечто вроде щекотки по всему телу.

— Тише-тише, — похлопала любимая своего скакуна по шее, направляя на него позитивную эмпатическую волну, — хорошая девочка, вот так, да, ничего не бойся.

Вокруг Лаборатории, представляющей из себя высоченную, каменную башню, была выстроена небольшая, деревянная крепость с казармами и общежитиями для обслуживающего персонала. Всë-таки в башне места не так уж и много, чтобы пускать в неë тех, кого без вреда для дела можно поселить за еë пределами.

Здесь, как и на многих других важных объектах, находились лишь те, чей разум я подчинил. Поэтому мне даже оповещать никого о своëм прибытии не нужно было. Люди внутри сразу же открыли нам ворота, как только мы встали перед ними. Коней мы оставили в стойле, уверенные, что о них должным образом позаботятся.

— Предлагаю забраться в бассейн и не вылезать оттуда до вечера, — шепчу на ушко Моргане, переступая вместе с ней порог башни.

— Заманчивое предложение, — улыбается мне любимая. Той самой улыбкой, от которой я просто таю внутри. — Но мне ещë надо подготовиться. Боюсь, если мы устроим совместное омовение, я так ничего и не успею.

— Не волнуйся, — зарываюсь носом в еë шелковистые волосы, — я помогу, тебе почти ничего не надо будет делать.

— Не надо, — резко отпрянула от меня любимая и обратила на меня взгляд тяжестью с гору, — я сама пройду этот путь. От начала и до конца. Иначе какой во всëм этом смысл?

— Да… прости, я, кажется, просто немного вымотался, — повинился я. Эх, до чего же упрямая… Прямо как я.

После этого мы разошлись по гостевым комнатам. Она отправилась медитировать в одиночестве, подготавливая свой разум к предстоящему ритуалу. Ей нужно будет привести своë сознание в состояние идеального равновесия, а на это нужно немалое время. Я мог бы ей помочь, "подержать" еë, когда всë начнëтся. Но любимая предпочла отказаться, решила сделать всë сама.

Это, конечно, правильно. Ей нужно учиться самой контролировать свой разум. Ведь это умение — один из краеугольных камней ментальной магии, которой я еë, в числе прочего, обучал. И если плетение конструктов давалось Моргане относительно легко, то вот искусство разума вызывало у девушки серьëзнейшие затруднения. Это злило девушку, она прикладывала огромные усилия, а на выходе получался, в лучшем случая, пшик. Ну… это она так думала, оглядываясь на меня. В действительности, любимая быстро прогрессировала. Просто не осознавала этого, используя любую возможность для того, чтобы устранить несуществующий изъян. Я уже не раз говорил с ней об этом, пытался объяснить, но всё бестолку.

К счастью, медитировать можно было лишь в определëнных местах, где граница реальности тонка и материальное близко соприкасается с духовным. Иначе бы она делала это каждую свободную минуту.

Однако, понимая всë это, я не мог не расстроиться. Имея в душе глупую надежду на приятный отдых в компании любимой девушки. Занятся мне до завтрашнего утра было нечем, поэтому я решил хоть как-то скрасить эти часы. Не с Морганой, так с другой женщиной. Вернее, женщинами. Пусть мне и не удастся предаться любовной страсти, но вот похоть свою натешу всласть.

Спустя пару минут после того, как я расположился в одной из гостевых комнат на четвëртом этаже башни, ко мне постучались. Это были две девушки, вызванные мной по ментальной связи. Блондинка с длинными волосами оттенка свежей соломы, милыми веснушками и огромными сиськами размера так седьмого, которые при своëм объëме не висели мешками, а упрямо высились, словно горные скалы. Вместе с ней пришла рыжая, на личике которой будто бы застыло мечтательное выражение с лукавой полуулыбкой. Однако главное еë достоинство состояло в сочнейшей попке, так и просящей внутрь член. Эти дамы были физически модифицированы, не так глубоко, как мужчины, ставшие драконоборцами, но тоже весьма неплохо. Их тела стали крепче, выносливее, ну и прибавили, конечно, в некоторых, нужных местах.

Это были местные секс-работницы, обслуживающие Лабораторию и живущие, в отличие от остальных слуг, в башне. Вообще, тут обитает целый штат девиц (и не только), работающих посменно. Ко мне пришли те, что должны "выйти" лишь спустя три дня. При том, что два выходных у них уже прошли.

— Владыка, — поздоровалась со мной блондинка своим глубоким голосом с лëгкой хрипотцой. Рыжая же просто сделала неглубокий поклон.

— Вы удивительно расторопны, девушки, садитесь, угощайтесь… чувствуйте себя свободно, не нужно церемоний. Только не здесь и не со мной.

Я уже успел раздеться и стряхнуть с себя дорожную пыль, а потому предстал перед "жрицами любви" в одной лишь свободной чëрной рубахе. То есть, был, по меркам этого времени, всë равно что голым.

Поэтому девушки думали, что я сразу же потащу их на ложе, и сильно удивились, когда увидели накрытый стол с праздничными угощениям и услышали моë предложение.

— Спасибо! — не стала чиниться рыжая и, подавая пример подруге, тут же подскочила к столу и стала без всякого стеснения уплетать оленину с горохом. Блондинка, видя, что я никак на это не реагирую, села рядом с ней и осторожно пригубила из стоявшего рядом кубка.

Я, как мог, постарался расслабить девочек. В этом деле, помимо меня, очень хорошо постаралось вино, после которого секс-работницы уже практически ничего не стеснялись, вовсю жалуясь мне жизнь (блондинка) и травя весëлые и не совсем правдивые байки (рыжая).

В какой-то момент жопастенькая настолько осмелела, что полезла ко мне целоваться. Я был, разумеется, совсем не против и вволю поисследовал языком еë ротик. Не избалованная, очевидно, разными любовными изысками, рыжая широко распахнула свои большие, зелëные глазки, замычала, от неожиданности, видимо, и попыталась отстраниться. Но я крепко ухватил еë за затылок и не отпускал, пока не решил прервать этот поцелуй, вдоволь насладившись губками и язычком девушки.

Блондинка тем временем поняла, куда ветер дует и, пока я занимался рыжей, скидывала с себя то единственное, что на ней было, полупрозрачное красное платье, которое в двадцать первом веке сочли бы ночнушкой.

— Ммахх! Владыка… вы божественны! — с неподдельным восторгом воскликнула рыжая, конторой очень понравился вариант поцелуя с глубоким проникновением.

---

Наутро девочки уходили от меня уставшие, но крайне довольные. А вот я, признаться, не разделял их чувств. Да, мне было хорошо. Даже очень. Эти секс-работницы исполнили почти все мои желания, постаравшись на славу.

Но какой-то червячок буквально грыз меня изнутри. Чего-то не хватало. В душе будто поселилась пустота, которая со временем только разрастается. Медленно, но верно.

К сожалению, дело совсем не в том, что я трахал других девушек, пока Моргана готовилась к предстоящему ритуалу. Это чувство было со мной уже много месяцев. С ней эта пустота тоже ощущалась, гораздо слабее, чем без неë, но всё же.

Словно у меня что-то отнимают, а я не понимаю, что именно. Мерзкое чувство.

Не сказал бы, что это — серьëзная проблема. Скорее надоедливая неприятность, которую можно игнорировать. Вот только есть у меня сильные подозрения: это только пока.

На этой печальной я оделся и вышел из своих апартаментов. Внизу, у входа на нижние уровни меня уже ждали.

— Где леди Моргана? — спрашиваю у одного из собравшихся тут чародеев. Не хотелось тратить силы и лезть в его разум.

— Она не выходила из своих покоев со вчерашнего дня, Владыка, — ответила мне бритая налысо женщина с татуировками на черепе. Впрочем, тут каждый третий выглядел схожим образом.

— Странно, — мне казалось любимая примчится сюда если не первой, то одной из.

Если только… Вот срань!

Взбегая по ступеням спиральной лестницы, я молился, надеясь успеть. Только бы не было слишком поздно, только бы не было слишком поздно… Она ведь могла отключиться во время медитации и застрять сознанием в своей ментальном поле или непроизвольно выйти из тела и не суметь вернуться, или, вовсе, улететь в астрал… Чëрт! Чëрт! Чëрт!!!

Мы же с ней это уже проходили! Я учил еë обходить все "узкие места", избегать опасностей. Да ë-моë! Она множество раз уже медитировала без всякого контроля с моей стороны. И всë было нормально! Что могло случиться?!

Высадив дверь с петель, я с грохотом ворвался в комнату Морганы и с изумлением не обнаружил еë там, где она, по идее, должна была быть. Однако не успеваю, толком, осмыслить ситуацию, как из-за ширмы, оставшейся в первой момент незамеченной, выпрыгнула абсолютно голая красотка, с которой стекали мокрые ручейки.

— Что ты творишшшь?! — не хуже иной змеи прошипела любимая. Ах да, забыл, ещë у неë над ладонью пульсировал небольшой файербол.

И с чего я взял, что у неë какие-то проблемы?

— Прости, я… ошибся. Ты как? Всë прошло как надо?

— Да, — потушив "огонëк", кивнула Моргана и как-то вот совсем не подозрительно отвела глаза.

— Лааадно, — протянул я, решая, стоит ли "копать" глубже. По здравому размышлению, понял, что это вот сейчас будет ну вот совсем не к месту. — Все уже собрались. Ждут только тебя, поторопись.

Сказав это, выхожу, оставив любимую разбираться со своими проблемами, о которых она не захотела мне поведать. И с чего ей вообще взбрело в голову лезть в ванную? Неужели использовала воду в качестве дополнительного "бренного" якоря? Или нет? Может, ей просто захотелось понежиться?

Ждали мы Моргану, в итоге, почти полчаса. Уж не знаю, чего она так долго там провозилась, но вышла она из своей комнаты при полном параде. Бархатное красное платье с треугольным вырезом на груди, рубиновое ожерелье на шее, сапфировые серьги и волосы укрытые золотой вуалью. К нам будто спустилась королева. Впрочем… хех, в каком-то смысле она ею и была. Учитывая то, какое место любимая занимает сейчас в новом Камелоте.

Мои чародеи непроизвольно образовали для Морганы живой коридор, дав ей первой активировать механизм шлюза. После того, как еë ладошка легла поверхность хрустального куба, тот засветился ослепительным, жëлтым светом. Побочный эффект от срабатывания вложенного в него комплекса плетений. Посветив пару секунд, куб погас. Сразу же после этого плита, на которой мы все стояла, уехала вниз, отвезя нас на минус второй этаж.

Там располагался зал, используемый для испытания сильных магических воздействий в контролируемых условиях. Реже, для разного рода ритуалов. В центре помещения, находился фокусирующий артефакт, представляющий из себя кварцевую пирамиду на длинной медной подставке. А по периметру зала стояли ментальные усилители, сплетëные в грубом подобии человеческого мозга тонкие прутья стальной проволоки, заключëные в стеклянные полусферы.

Каждый артефакт в этом зале был частью очень сложной системы, управляемой с помощью пульта, установленного прямо над нами. Если бы мои слуги решили провести ритуал без меня, им бы понадобилось несколько операторов, которые бы сидели наверху и задавали вектор движения магических потоков. Однако я мог обойтись без всяких костылей, управляя артефактным комплексом напрямую.

Всё чародеи и Моргана, в том числе, расселись вокруг фокусировщика, я же положил на него обе ладони и активировал заложенное в нëм плетение-ключ.

Используя мою магию, как топливо, артефакт начал "разжигать" усилители, которые, "вспыхивая" мгновенно перерабатывали нейтральную ману в силу разума. Один за другим из усилителей выстреливали серые лучи, что впитывались в фокусировщик, заставляя тот источать поблёскивающие серебряные искры. Совершенно безвредный сброс излишков.

Когда в пирамиду вошëл последний луч, фокусировщик загудел. Энергия в нëм пришла в движение. А затем, спустя несколько секунд вся накопленная сила выплеснулась наружу диким потоком, заполняя всë пространство зала. Миг дезориентации и вот, нет уже никакого Мерлина, Морганы, Эрлиха, Кеннета, Бренвен или любого другого индивидуума, есть Коллектив, объединëнный разум трëх десятков чародеев.

Используя объект, зовущий себя Мерлином, мы распространялись за пределы Лаборатории, объединяя всех, с кем он был ментально связан. За мгновения мы вобрали в себя сотни разумов, многократно увеличив свою мыслительную мощь.

Мы были одновременно во множестве мест. Камелот, Ривердэйл, Рэдлоу, деревушка на границе Мерсии и Нортумбрии с непримечательным, простецким названием, почти заброшенный замок в Уэссексе, Кан, резиденция герцога Нормандии, Роллона, Кордова, что готовится к войне с гранадским эмиром, буквально гудя паникой и предвкушением…

Мы брали информацию, попавшую к нам в руки, осмысливали еë и принимали решения, используя мощь всех доступных нам разумов. Скорректировав или, вовсе, изменив принятые ранее доктрины, наши усилия устремились в сторону развития творческого начала Коллектива. Все идеи всех объектов, какими бы они ни были, обработка их разумом Коллектива и рождение совершенных проектов, что продвинут нас на следующую ступень развития. Мы улучшали себя, прививая бесталанным объектам магическое начало и развивая его… Модификация, укрепление, распространение, — смысл нашего существования, ради которого мы, Коллектив, сделаем всё.

---

Охх, сколько раз уже делал, а до сих пор привыкнуть не могу. Каждый раз такое чувство будто меня по башке молотом стукнули бешеные воробьи, несущие этот молот в своих маленьких лапках.

Иначе я не могу понять, почему мой череп звенит, как горшочек с монетами, а в разуме раз за разом проигрывается какое-то птичье чириканье… Нет, конечно, я прекрасно понимаю, что со мной происходит. Непонятно только, почему в такой форме? У остальных участников ритуала всегда только лëгкая мигрень наблюдается. Да и то проходит минут через десять — двадцать.

Да уж… это было жутко и прекрасно одновременно. Те возможности, та мощь, что открывалась мне, когда я был Коллективом, выходили за все грани разумного, будоражили ум не хуже самого забористого кемаля. Однако рядом с этой бочкой мëда стояла не меньшая бочка дëгтя. Будучи Коллективом, я переставал быть собой, становясь лишь ресурсом этого сверхразума. Безусловно, его личность, если это можно так назвать, состояла, в немалой степени, из меня, но мной не была. Коллектив следовал лишь своим собственным интересам, которые полностью совпадали с моими. Однако я никак не могу его контролировать, себя то самого не могу контролировать в таком состоянии. Коллектив доминирует на до мной полностью, и пусть у меня есть надëжный способ вести его в нужном мне направлении, гадкое чувство беспомощности и потери самого дорогого, своей личности, не может полностью примирить меня с его существованием.

И если бы не те видения о грядущей катастрофе, я никогда бы не пошëл на столь радикальные эксперименты с магией разума.