— Песок не предаст нас, — Сакура говорила очень громко, и Цунаде хотелось сказать ей, чтобы она притихла. Данзо почувствовал запах крови в воде.
— Почему они не предадут нас?
— Потому что мы товарищи. У нас мирный договор и…
— Один из твоих товарищей, — оборвал ее Данзо, — однажды был почти похищен шиноби Облака. Он служил им послом мирного договора утром и похитителем после захода солнца.
— Они разные, — продолжала Сакура. Ей приходилось восхищаться верой девушки, но Цунаде не хотела, чтобы она высказывала свое мнение по этому поводу.
— Сакура, тихо.
— Я не ошибаюсь, Учиха. Песок — наши союзники.
— Сакура Харуно, я оставлю твои слова без внимания только потому, что ты еще так молода. Со временем ты начнешь видеть мир по-другому. Ты начнешь видеть каждую деревню по-другому. Ты поймешь, что каждый шиноби и куноичи с повязкой на голове, на которой нет листика, — враг, — На этот раз розоволосая не ответила, но взгляд остался. Данзо постучал тростью, переставляя ее вправо. — Я надеюсь, вы подумаете над моими словами, Леди Хокаге. А теперь прошу меня извинить, я чувствую себя довольно истощенным от криков.
Это и есть крик? Цунаде махнула рукой, чтобы он убирался, и откинулась на спинку кресла, потирая лицо руками. — Я ненавижу свою работу.
— Ты можешь сказать это снова, Цунаде-сама.
— Я ненавижу свою работу, — ей нравилось, как Шизуне закатывала глаза. — Все продолжает катится в еще большее дерьмо. Я подумываю об отставке.
— Это еще худшая шутка, — сказала ей Шизуне, как и Тонтон с его ойканьем.
— Спорно. Шизуне, иди принеси мне новый стол, — ее помощнице не понравился этот приказ. — И пусть кто-нибудь уберет этот беспорядок.
— Это секретные документы в обломках.
— Ты права. Шизуне, ты должна убрать это, — на этот раз стонал Като. — Но сначала мне нужен стол, да и вообще давно пора привезти новый.
— Из красного дерева?
— Чертовски верно. Теперь рубите, — Она хлопнула в ладоши, и Шизуне ушла, что-то бормоча. — И принеси мне пару бутылок, пока ты здесь.
— Нет, — Цунаде хотелось отдать эту женщину под суд за измену. Она посмотрела на заросшую щетиной розовую девушку. Возможно, она могла бы помочь.
— Ответ по-прежнему «нет».
— Я сделаю тебя джонином, — предложила Цунаде девушке. — Может быть, я даже позволю тебе взять шапку.
— Я не хочу становиться джонином таким образом, учитель, — сказала Сакура отрывистым тоном. Нервы. Девушка вздохнула, ее глаза стали менее каменными. — К тому же, я не достойна носить эту шляпу. Я никогда не хотела ее носить.
— Да, не хотела, — Цунаде закрыла глаза, ничего не говоря. Что она могла сказать? Оба члена ее отряда были живы. Один из них был предателем, другой — извращенцем, но все еще был жив. Этот проклятый мальчишка забрал у всех по кусочку сердца, когда уходил. Несмотря на то, что Цунаде велели держать это в секрете, она недолго скрывала это.
Девочка пришла к Цунаде, желая стать ученицей, чтобы стать сильнее. Сенджу не хотела ее учить, во-первых, из предубеждения, а во-вторых, из-за ее общей успеваемости. Тем не менее, девушка была настойчива, и Цунаде увидела, что в ней есть что-то большее, чем просто лай. Девушка расстроилась из-за предательства своей подруги по команде, Цунаде подозревала, что это было напрасное романтическое восхищение — и отъезда другой на тренировку. Лишь год назад Цунаде открыла Сакуре, тем, кто участвовал в миссии по возвращению Учихи, и нескольким ключевым людям, с которыми оранжевая идиотка была близка, правду.
Всю правду.
Это, конечно, мотивировало Сакуру, да и остальных. Особенно мальчика Нара и наследницу Хъюги. Однако одно было ясно: Саске Учиха не получит теплого приветствия в этой деревне, пока она дышит.
— Учитель, то, что он сказал, ты веришь…
— Он прав, — Цунаде подняла руку, не давая ученице продолжить. — Все не так просто, как ты думаешь, Сакура. Факт остается фактом — мы остались без Джинчурики. Он сказал правду самым уродливым способом. Это причина, по которой он никогда не станет Хокаге. Я все еще достаточно силен, чтобы дать отпор тому, кто осмелится и попытается разрушить это место. Через несколько лет? Я стану слабее. Еще несколько — и я стану бесполезен. Возможно. А потом я умру. Нам нужен Джинчурики, а учитывая ледяную историю нашей деревни с другими крупными деревнями, за исключением Песка, не держать одного было бы глупо.
— Итак,— — сказала Сакура, на этот раз более сердито, — мы просто заменим Наруто кем-то?
— Нет, ты чертова идиотка! — Цунаде слезла с нее и уставилась на девушку. Она контролировала себя. Сдерживать. — Никто не заменит его. Никто не сможет. Это одна из тех вещей, с которыми приходится смириться, когда ты ниндзя, особенно когда ты находишься у власти. Иногда выбор — это вообще не выбор. Вы не можете принять правильное решение. Приходится выбирать меньшее из двух зол. И именно из-за такого дерьма я не хотел становиться Хокаге. В лучшем случае это гребаная головная боль, а в худшем — долгосрочный план самоубийства.
— Поэтому ты много пьешь?
— Да нет, блядь, мне нравится пить. Это помогает мне сохранять здоровье, — Сакура слегка хихикнула, хотя все еще была угрюма. Надеюсь, девушка извлекла из этого урок. Она неловко постукивала ногами. Цунаде знала, к чему все идет.
— Учитель, если ты не возражаешь…
— Стреляй.
— То, что Данзо Шимура сказал о сохранении личности Сенджу в тайне, было преувеличением?
— Нет. Он был честен в этом. Некоторые люди пытались убить меня после моего рождения. И под некоторыми я имею в виду многих. На самом деле, я не знал, что у меня есть младший брат, пока ему не исполнилось семь лет.
— Что? — шок на лице Сакуры был понятен. — Но разве это не заходит слишком далеко?
— Абсолютно нет. В старые добрые времена , как мы любим выражаться, если твоя фамилия принадлежала к известному клану, то, скорее всего, она была в книге бинго с пометкой «Разыскивается мертвым» или «Разыскивается живым, не смертельно раненым».
— Почему?
— Секреты в крови. Либо они пытались найти способ добыть ее, либо, если тебе не повезло, и ты была женщиной, то ты становилась племенным скотом, — отвращение тоже было понятно, но оно не так сильно задевало ее, как раньше. Она видела и слышала и похуже.
— Это… я не знаю, что сказать.
— Я тоже не знала, когда впервые услышала.
— Да… подожди, так твой брат…
— Наваки.
— Да. Ты даже не знала о его существовании?
— Не-а, поэтому мне пришлось его потом долго баловать. Я так его любила. Ну, пока он жил, — ее глаза перешли на рамки первых двух Хокаге. — Данзо верно подметил одну вещь о нас, Сенджу: мы прокляты. Все мы.
— Значит, Сенджу больше не было?
— Если бы они были, я бы уже знал. А учитывая то, что случилось с кланом Узумаки, я не удивлюсь, если их истинная сущность была утеряна.
— Подожди, подожди, подожди, — мозг Сакуры, должно быть, сегодня часто перезагружался. — Клан Узумаки? Существует клан Узумаки?
— Был. Был, Сакура. Они все были стерты с лица земли. Ну, не все, моя бабушка была Узумаки.
— Ого. Погоди, это делает Наруто твоим родственником?
— В некотором роде, но я уверен, что это далеко не так.
— Это холодно, учитель, — Сакура одернула ее.
— Он назвал меня ведьмой при нашей первой встрече, — Цунаде показала на свое лицо. — Меня? Шлюхой? Я хотела его кастрировать.
— Разве можно его винить, — усмехнулась Сакура, глядя в сторону, — ему, как и всем остальным, сказали, что ты используешь гендзюцу, чтобы выглядеть молодо.
— О, пожалуйста, — Цунаде бесстыдно схватилась за грудь, сжимая наделенную благословением богов, — никакое гендзюцу не может создать этих детей. Я просто не старею, как все остальные, что передалось мне от бабушки и дедушки.
— Это просто несправедливо.
— Такова жизнь.
— Вернемся к делу, — Сакура начала собирать обломки. Было приятно видеть, как ее ученик принимает неизбежное. — Это из-за того, что Наруто стал Узумаки, ты отдала ему свое ожерелье? Он не мог перестать хвастаться им, как только получил его.
Конечно, он хвастался. — Нет. Он… он очень напоминал мне моего брата. И моего деда.
— Хорошо. Это слишком далеко, Учиха.
— А я нет, — Цунаде подошла к портретам предыдущих Хокаге, указывая на улыбающееся лицо Хаширамы Сенджу. — Этот человек иногда может быть ужасно тупым. Если бы не тот факт, что они росли в ужасное время, я уверена, что мой дед был бы более… более… похож на Наруто, — Цунаде вздохнула. Ей определенно нужно было выпить. Ее глаза оставались прикованными к фотографии дедушки, гадая, что бы он сделал. Наверное, просто пустил бы свою чакру, чтобы держать другие деревни в узде. Да, определенно так. Ее глаза цвета меда переместились на деда, того, кого, очевидно, все деревни боялись за его способности, но еще больше — за его ум. Затем ее сенсей, профессор, унаследовавший их волю, передал ее двум своим ученикам.
Минато Намикадзе. Исключение. Она помнила, как впервые увидела его на поле боя. Не было никакого смысла в том, чтобы человек без родословной был настолько силен, а позже не только освоил технику Тобирамы Сенджу, но и перешел на более высокий уровень. И он выполнил свой долг, как и любой Хокаге. Наконец-то она. По крайней мере, я жив. Было чем похвастаться. Ее нос уловил запах чего-то знакомого.
Подбежав к двери, она выхватила бутылки из рук Шизуне и откупорила крышку одной из них. Одним махом она выпила все до дна и громко рыгнула.
— О, сладкий алкогольный напиток, чем бы я без тебя занималась?
— Бумажной работой.
— Заткнись и разгребай завалы. Твой Хокаге приказал, — Цунаде самодовольно сидела на диване под портретами, между портретами Четвертого и своим. Она открыла еще один портрет и подняла его вверх, устремив взгляд в небо. «За Киригакуре. Пошли вы все нахуй за то, что уничтожили Узу. Надеюсь, что все, что с вами случилось, случится и с Ивой и Кумо».