— Эй, Темари, — начала Сакура, пытаясь облегчить бремя на плече песочной блондинки, — может быть, их позвали обратно, чтобы укрепить деревню после того, что произошло.
— Надеюсь, ты права, — а потом воцарилась тишина, пока они вчетвером бежали по раскаленному песку. Жара была такой же невыносимой, как и в прошлый раз, и это чувство тревоги не помогало. Не говоря уже о том, что она посмотрела на Сая, который еще не успел вспотеть под солнцем, его бледная кожа, казалось, становилась белее с каждой секундой, когда солнце падало на них.
— Ты опять на меня пялишься, — Как пойманный вор, она отвернулась, но потом снова посмотрела, услышав его усмешку. Самым снисходительным образом. — Ну, по крайней мере, ты более опытная куноичи, чем я думал.
— Что это было?! — Сакура чуть не сорвалась, и хотела после этого что-нибудь сломать. Предпочтительно, его шею. — Ты набрался наглости, говоря…
— Не сейчас, Сакура, — остановил ее голос Какаши. — Сначала нам нужно добраться до деревни. Побереги свою энергию, чтобы поспорить с ним позже.
— Да, Сакура-чан, побереги всю энергию, какую сможешь, — И она замерла на месте. Прошло много времени с тех пор, как кто-то, кроме ее родителей, называл ее так. Вечеринка, казалось, заметила ее и тоже остановилась.
— Простите, — извинилась Сакура. Темари просто покачала головой, ничего не говоря; Какаши, казалось, издал вздох, в котором было разочарование и сожаление; Сай изобразил фальшивую улыбку на своем шелушащемся лице. — Не называй меня так больше.
— Почему?
— Сай, — Какаши заговорил от ее имени, — просто не надо.
— Почему? Это было просто ласковое обращение.
— Потому что, — Сакура подошла ближе, ее кулак с перчаткой ярости сжался, — я не хочу, чтобы ты меня так называл. Понял?
— Твое состояние компромиссных эмоций по отношению к этому термину, похоже, сильно тебя расстраивает, — Его улыбка исчезла, но самодовольство осталось. — Однако, если это тебя так расстраивает, интересно, что ты будешь делать, когда увидишь, что будет дальше?
— Попробуй. Что будет дальше?
— О, черт возьми! Мой брат похищен, и он умрет к тому времени, как вы закончите свои разборки!
— Он мертв, — слова Сая застали всех врасплох, когда он отпрыгнул назад и достал кунай. Он выглядел… странно. Два дополнительных зубца выгнулись наружу по бокам лезвия, и бледный шиноби бросил его на землю, острый конец вонзился в бесконечный песок.
— Что ты только что сказал? — на этот раз сердитой была Темари, с веером в руках. — Осмелюсь повторить это еще раз.
— Этот кунай…, — Какаши шагнул навстречу Темари и Сакуре, его глаз Шарингана уже был открыт. — Я никогда не думал, что это случится. Ни в постели с Акацуки и тот кунай, который вы только что бросили. Вы не только предатели, но и крадете секреты. Данзо планировал это уже давно, не так ли?
— Данзо Шимура мертв, — лицо Сая было пустым, как и всегда, но бледность его кожи в лунном свете становилась все белее и белее, глаза начали превращаться в желтые шары, волосы на голове отступили, а одежда начала превращаться обратно в его тело. Перед ними стояло существо белого цвета, без одежды, без гениталий, но с пустым лицом. — У Конохи нет секретов, которые стоило бы скрывать. Мы не знаем ни одной истории Конохи, ни одного уголка, куда бы мы не проникли, и хотя мой хозяин в постели с одним Акацуки, это вряд ли делает их нашими союзниками. Они в списке, как и все вы.
— ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ?! — Темари уже собиралась нанести удар, когда что-то выстрелило из пустыни, где лежал странный кунай, и это заставило ее остановиться. Рука, сделанная из песка, несла хорошо знакомую всем им тыкву. Резкий порыв ветра снес белое существо, стоявшее перед ними, но, казалось, не пострадавшее от удара, так как глаза Темари пылали гневом. — ГДЕ ОН?!
— Как я уже говорил, — белое существо раскинуло руки, и они зашевелились, как скользкие змеи, а затем деформировались, став похожими на белые серпы. — Он мертв. Не так ли, папочка?
— Что… — это было все, что сказала Сакура, прежде чем звонкий смех начал раздаваться повсюду.
— Ты прав, мой мальчик! — из того, что раньше называлось Саем, вырвался поток песка, и пыль поднялась высоко вверх. Сакура стояла неподвижно, не обращая внимания на голос, который она услышала… и от которого ее бросило в дрожь. Время замедлилось, пыль медленно оседала. Рядом со странным существом стоял человек. Он был выше всех мужчин, которых она видела, его телосложение казалось высеченным из камня, а глаза, хорошо знакомые с анатомией человека, восхищались мускулами на каждом дюйме его тела и, конечно же, самой поразительной чертой: кроваво-красными волосами, распущенными по плечам. А его лицо… его лицо. Эта улыбка, эти отметины на его щеках, и голос, который исходил из этих губ.
— Я так горжусь тобой.
— Надеюсь, я сделал то, о чем ты просил, папа, — Сакура и сейчас не могла пошевелиться, глядя, как он гладит по голове белое нечто.
— Ты сделала больше, чем хорошо. А теперь возвращайся в Коноху, — И тут он словно впитался в песок внизу, и он, наконец, повернулся к ним лицом. — Так… вы скучали по мне?!
— На…Наруто… — голос Какаши был наполнен еще большим недоверием, когда мужчина перед ними рассмеялся еще немного, прежде чем почесать затылок, и перед ее слезящимися глазами промелькнуло изображение младшего мальчика со светлыми волосами.
— Правильно, правильно, правильно! Слово на букву Н — правильный ответ, — он немного посмеялся, а затем остановился.
— Ты жив, — слова Сакуры заставили его посмотреть на нее, и ее изумрудные глаза заглянули в малиновые. Она уже видела его с такими глазами. Один раз. Прямо перед тем, как она потеряла сознание во время нападения на Коноху, на мгновение она увидела его с такими же глазами, когда он сражался с Гаарой. А потом он оказался перед ней, в нескольких дюймах от нее. Он был намного выше, чем раньше, более громоздкий, и он наклонился, сокращая расстояние. Его руки стали еще больше, они обхватили ее щеки, и потекли слезы.
— Сакура-чан, — она почувствовала, как сердце на мгновение остановилось. — Ты такая же красивая, как в тот день, когда я тебя потерял.
Затем она услышала крик, когда ветер пронесся мимо нее и раздался звук удара. Темари держала в руке свой боевой веер, и она ударила Наруто, который заблокировал все пальцем. — Мы разговариваем. Убирайся, — палец отлетел от нее, когда земля загрохотала, и море деревьев ожило вокруг нее, когда бесконечное количество деревьев появилось, выстреливая наружу, вверх, вокруг нее, когда Наруто стоял с ней на протяжении всего происходящего. И когда он снова улыбнулся, она вышла из транса. Что-то было в его глазах. Что-то, от чего у нее по коже поползли мурашки. Это… он не Наруто.
— Это здорово. Правда, Сакура-чан? — сказал он. Она отпрыгнула назад, набирая расстояние и принимая стойку. Он моргнул, затем выглядел раздраженным. — Эй, эй, разве можно так обращаться со старым другом после столь долгого времени?
— Кто ты?
— Эй, Сакура-тян, это я. Кто же еще я могу быть?
— Заткнись! — ей хотелось верить, что это Наруто. Он выглядел как он. Говорил как он. У него даже был такой же взгляд, как у ее товарища по команде, когда он щурился в замешательстве, а затем поднимал бровь. — Ты не Наруто. Он никогда… он никогда…!
— Что «он никогда» ? Продолжай, Сакура-чан. Закончи эту мысль.
— Он никогда не бросит нас! — Сакура схватила горсть сюрикенов и метнула их в него. Метка попала в цель, когда острые снаряды столкнулись с ним лоб в лоб, а затем отрикошетили при соприкосновении. Она достала кунай и измерила расстояние. — Настоящий Наруто никогда бы не стал убивать того, кого пощадил.
— Ну, это неправда, — он подпер подбородок рукой в глубокой задумчивости. — Тогда я был настоящим паинькой, не так ли? И громким, но это был единственный способ заставить людей услышать меня. К тому же, дома у меня никогда не было никого, кто мог бы научить меня хорошим манерам, — Сакура бросилась вперед и, используя все навыки, приобретенные за эти годы, нацелила кунай на его открытые руки, стараясь порезать так, чтобы руки онемели. Пусть даже на короткое время. Он понял это и продолжал уклоняться. Временами его руки проскальзывали вокруг удара в последнюю секунду.
— Не двигаться!
— Зачем мне это делать? — раздраженно крикнула она, схватив его за запястье и притянув к себе. Ее кулак сомкнулся, откинулся назад, и со всей силой, на которую она была способна, она сконденсировала чакру в свои мышцы. И она выстрелила из кулака, как из пушки, врезавшись в его лицо. Он пролетел по воздуху, с силой ударился о большое дерево, и оно раскололось на две части, упав на него сверху. И тут она услышала знакомый хлопок. Клон. Она не могла пошевелиться. Песок под ней поднялся до щиколоток и затвердел, как твердая земля, не позволяя ей даже пошевелиться.
— Теперь, когда ты перестала возиться, — услышала она его голос, — мы можем наконец поговорить, — Сакура оглянулась, когда он, улыбаясь, вышел из тени позади нее. Она попыталась пихнуть его локтем, но он поймал ее и отпустил, обходя перед ней.
— Трус, — сказала она, надеясь вызвать его реакцию. Он только рассмеялся, а она ждала своего часа, переливая чакру в концентрированном количестве для одного большого всплеска через пальцы ног, так как это были единственные части тела, которыми она могла двигаться в своей клетке — едва-едва, но достаточно. — Ты не Наруто. Настоящий он никогда бы не стал прибегать к таким дешевым вещам.
— Ты делаешь мне так больно, Сакура-чан, — рыжий сжимал грудь от боли. Его голос был глубже, но то, как он говорил, было слишком похоже. — Скажи, если я позволю тебе ударить меня, как в те времена, когда ты меня била, это тебя хоть немного убедит?
— Позволить тебе ударить меня? — она почувствовала себя немного оскорбленной, но ей нужно было поддержать разговор. Еще немного. — Я не знаю, кто ты, но ты не Наруто. Он был…
— Идиот, — он оборвал ее, усмехнулся, когда оказался на расстоянии вытянутой руки, и подставил щеку. — Давай, Сакура-чан. Я позволю тебе сделать свободный замах. По старой памяти. Пожалуй, тебе стоит им воспользоваться, тебе понадобится больше времени, чтобы напитать чакрой пальцы ног, — он знает! И вот уже песок сжимается вокруг пальцев ее ног, когда он дал ей свободный замах. Она взяла его и замахнулась. Со всей яростью, со всем разочарованием, которое она выработала за эти годы, ее рука вылетела по идеальной дуге и со всей силой ударила его по лицу, когда шум прогремел в лесу вокруг них.
Сакура вскрикнула от боли. Все ее пальцы ломились, запястье защемило, а локоть вывихнуло. Она услышала его насмешку и попыталась как можно быстрее залечить сломанную руку другой рукой. — Будь ты проклят.
— Не в этот раз, — и песок, который удерживал ее на месте, исчез, когда она упала на спину, отходя все дальше, продолжая лечить себя. — Я был проклят долгое, долгое время, Сакура-чан. Проклят с рождения, проклят деревней, а потом проклят двуличной шлюхой-богиней, которая просто не могла насытиться. Не то чтобы я винил ее, чакра может сделать наркоманом любого. Хм, может быть, это врожденный порок, который приходит вместе с ней.
— О чем ты вообще говоришь?
— Ты умерла, — Часть ее хотела рассмеяться, но то, как он это сказал, почти заставило ее поверить в ту чушь, которую он нес. — Прямо у меня на глазах. Ты хоть представляешь, каково это — видеть, как кто-то, кого ты любил, умирает вот так?
— I
— Не представляешь, — Шаринган появился в его глазах полностью созревшим, затем он ужасающе скрутился в форму шести томоэ с острыми краями, соединенных черными цепями, окружающими спираль, и все вокруг померкло.