Сакура стояла на пустынной земле, наполненной пеплом, лавой, молниями, громом, снегом, льдом, когда солнце всходило и заходило, когда луна появлялась в полном, половинном, четвертинном и новом виде. И вот из луны появилась женщина, чья неземная красота только усиливалась бледной кожей цвета лунного света, голубыми волосами цвета авроры, а глаза были самого яркого оттенка лаванды, который она когда-либо видела. Бьякуган подергивался от ярости, когда ее лоб открылся, чтобы показать то, что она могла описать только как Шаринган с пульсациями. Она вступила в бой с силой, которую никогда не могла себе представить, и сражалась с… Наруто. Он казался моложе, окутанный золотом, с яростью в глазах. Он летел, окруженный черными шарами, а его левый глаз был фиолетовым с рябью, и что это была за битва.
— Нереально, не правда ли? — самозванец стоял рядом с ней, когда Сакура ударила его ногой, и она прошла сквозь его тело. Гендзюцу. Она призвала чакру, чтобы освободиться от иллюзии. — Не беспокойся. Ты не вырвешься из этого, пока я этого не захочу. Смотри, — Чувствуя, что ее попытки бесполезны, она подчинилась и стала свидетелем нечестивой битвы, когда все вокруг стиралось с лица земли.
— Это… все ложь.
— О, ложь? — он стоял позади нее, и впервые с момента встречи с Орочимару Сакура Харуно была потрясена до глубины души. На лице рыжего появилось выражение ненависти, а черты его лица потемнели до ужаса.
— Мои родители умерли в день моего рождения. Я потеряла Джирайю. А потом она забрала тебя. Саске последовал за ней. У Какаши не было ни единого шанса. Эта сука, — Она знала, что это гендзюцу. Это была всего лишь иллюзия, и все же она чувствовала жар выжженной земли. Ощущала острый край падающих снежинок. Пронзительный дождь хлестал по ней. Она услышала гортанный крик, перекрывший все вокруг: Наруто, сражавшийся с женщиной, схватился за голову. — Я отобрал у нее дерево, и она больше не могла убить меня, даже если бы попыталась, но и я не мог убить ее. Поверь мне, я пытался. Бессмертие — хитрая штука, и запечатать ее — значит снова столкнуться с той же проблемой. В течение нескольких месяцев я продолжал пытаться… Я очень старался! В надежде вернуть хоть что-то! Хоть что-то вернуть. Чтобы, несмотря на все, что я делал, я не остался один. А потом… я понял правду.
Золотистые волосы кричащего мальчика изменились, став красными.
— Мне суждено было остаться одному. Чем дольше я боролся с ней, тем очевиднее это становилось. Мне было уже все равно. Не имело значения, что будет потом. Все были мертвы из-за меня, и не осталось ничего, чем я мог бы их воскресить. Мир превратился в пепел. Это означало, что мне не нужно сдерживаться, и я понял, насколько велика моя сила, — он хлопнул в ладоши, и все разрушилось, а она вновь появилась в лесу на коленях. Он встал перед ней и протянул руку. — Сакура-тян, я видел такое, во что ты не поверишь, — что-то появилось из его рук. Десять светящихся маленьких сфер разных цветов, соединенных неземными нитями. — Я сделал то, что никто даже в самых смелых мечтах не мог себе представить. Я могу положить конец угрозе войны, исходящей из деревень. Представь себе мир, где тебе не придется беспокоиться о вражеских ниндзя, пытающихся вторгнуться в Лист. Твои родители счастливы и живы. Поверь мне, Сакура-чан. Я могу все исправить, — он сжал ее руки, словно умоляя. На секунду она поверила.
Затем она ударила его по лицу и снова сломала руку. Сжимая руку, Сакура Харуно сделала свой выбор. Она сделала его в тот момент, когда надела повязку.
— Пошел ты.
— Так и будет, — он сказал, и его глаза снова превратились в искаженный Шаринган, а мир вокруг нее начал меняться, и она стояла в темноте. Затем она снова увидела его ужасные красные глаза. И еще раз. И еще тысячу. Они смотрели на нее со всех сторон. Он сел на трон перед ней и щелкнул пальцами.
Она закричала.
#
— Ты не должен этого делать, ты знаешь.
— Я не обязан, — сказал он, когда молния ожила в его правой руке. Его чакра потекла сильнее, более равномерно, и форма начала затачиваться, превращаясь в лезвие. — Я должен. Я не знаю, что с тобой случилось, но я узнаю. Я заберу тебя домой. Любыми средствами.
— Ух ты! Прямо дежавю какое-то.
Он бросился бежать, так как чакра наполнила энергией все его тело. Он бежал со скоростью, которой не было уже долгое время, а его цель стояла на месте. Клинок Молнии был нацелен на его руки, и, несмотря на то, что он видел, Какаши Хатаке не хотел убивать Наруто Узумаки. Он попал в цель, его дзюцу разрушило руку ученика. Или это было то, чего он ожидал.
— Яре-яре, сенсей, — рыжий держал дзюцу голой рукой, и Какаши почувствовал, как из него вытекает чакра. Он пнул ногой своего ученика, заставив его споткнуться, когда Какаши вырвался и метнул в него взрывной кунай. Сделав шаг вперед, Какаши направил все свои усилия на его глаз. Это было больно, активировать Мангекё. Как физически, так и ментально. Каждый раз, когда он использовал скрытую силу Шарингана, она поглощала его чакру, и его разум вспоминал всех, кого он потерял: своего отца, Обито, Рин, Минато сенсея и Наруто. Все эти жизни погибли из-за него, его бремени, его проклятия, и это питало силой его глаза, когда томоэ превратилось в три сцепленных клинка.
Сосредоточься. Он мог видеть за дымом, он мог видеть чакру, и, честно говоря, это пугало его. Джинчурики Девятихвостого Лиса или нет, но от количества чакры, которое он мог видеть, по позвоночнику пробегала дрожь. Он должен был просто преодолеть свой страх. Приняв во внимание рост и комплекцию бывшего блондина, Какаши нашел свою цель. Камуи. Пространство прогнулось в той точке, куда устремился его взгляд, и Какаши решил, что ему придется вернуть своего ученика домой без руки. Если бы это помешало ему использовать дзюцу, все было бы гораздо лучше. Он был уверен, что Темари и Сакура были где-то в этом лесу, занятом его клонами. В конце концов, это был Наруто. Закрыв на мгновение глаза, Какаши потянулся к спине и обнажил свое оружие. Оно принадлежало его отцу, и он должен был использовать его чаще. Блестящий танто сверкал, когда солнечный свет отражался от него. Молния пробежала по стальной кромке, превратившись из обычной голубой в яркую белую, и Какаши снова пустился в путь. Сосредоточься. Удар будет справа. Выбери время и возьмись за другую руку.
По мере приближения он различил силуэт своего ученика, уставившегося на обрубок правой руки, и, как он и предсказывал, сделал шаг назад. Другая рука была широко раскрыта, когда дым слева от него начал смещаться. Он открыл глаз, Мангекё перекатился, глядя на предстоящий удар, а его танто нацелился на левую руку. Выброс молнии: Белый Клык. Разряд, вырвавшийся из удара, пробил верхушки пяти деревьев, когда Какаши остановился рядом с Узумаки.
Тяжело дыша, Какаши обернулся, чтобы оценить ущерб, и все, что он увидел, был кулак. Громоподобный удар правой пришелся ему в челюсть, сломав зубы, рассекая щеку и разрывая маску. Копирующего ниндзя ударило о кору дерева, которое он снес.
— Это было так круто! — когда у него изо рта неудержимо текла кровь, его ученику казалось, что у него в глазах появились звезды. — Влить чакру в природу молнии, а затем, манипулируя формой, вытянуть ее вдоль лезвия, чтобы сократить расстояние. Какаши-сенсей, ты хитрый пес. Почему ты не использовал это раньше? — если бы его ученик не пытался его убить, он бы, наверное, воспользовался моментом, чтобы похвалиться, как далеко мальчик продвинулся в понимании основ. Несмотря на мучительную боль, его челюсть каким-то образом осталась целой.
— Я и не знал, что могу это делать, пока несколько лет назад, — это было плохо. Мало того, что у него не получилось убрать руки, у Наруто, вероятно, есть контрмера против Камуи. Юноша задумчиво потер подбородок.
— Понятно, понятно. Такое классное дзюцу. Я даю ему семь баллов из десяти, — большой палец вверх причинил больше боли, чем на самом деле. Наруто сел и посмотрел на него красными глазами, а затем поднял взгляд. Он знал, что стоит ему попытаться пошевелиться, как рыжий тут же приблизится. Его скорость была одной из причин, по которой Какаши не смог активировать Мангекё раньше, и какие бы дзюцу он ни бросал раньше, он уклонялся от них. Мальчик вздохнул. — Сенсей, я хочу вас кое о чем спросить.
— Что это? — Какаши выигрывал время, чтобы привыкнуть к боли. Победить Наруто сейчас было практически невозможно в его состоянии. Он должен был схватить Сакуру и Темари и отступить.
— Ты когда-нибудь задумывался, что было бы, если бы Обито действительно умер, когда спас тебя? — Какаши уставился на своего ученика широко раскрытыми глазами, которые находили небо более интересным. — Мне кажется, все было бы иначе, если бы он просто умер в тот момент, когда этот валун решил врезать его в землю. Тогда этот старый хрен не превратил бы его в маленькую марионетку, не развязал бы Кураму против Деревни, мои родители были бы живы, а ты бы действительно отдал дань уважения тем идеалам, по которым он жил. Черт, да я бы, наверное, был весь в сучках от того, что я сын Четвертого. И самое главное, люди не относились бы ко мне, как к чуме. Клянусь, если бы я не родился там, я бы…
— О чем… черт возьми, ты говоришь?
— Просто — что-если, — Например, представь, если бы у меня было больше братьев и сестер, и меня бы не замечали из-за них. Или, или, оооо, что если бы моя мать была тайной дочерью Мадары? Или у меня была способность, с помощью которой я мог видеть, сколько выносливости у людей и на каком уровне они находятся по сравнению со мной? Вообще-то, последнее звучит болезненно. Представьте себе, сколько дерьма мне пришлось бы читать каждый раз.
Какаши встал, чувствуя, как его телом овладевает неистовый жар. Все те вещи, о которых говорил Наруто.
— Обито… откуда ты знаешь о нем?! — Какаши зарядил достаточное количество молний в своих руках и бросил кунай, начиненный ими. Затем деревянные усики пронзили его руки и ноги, из дерева выросли ветви и привязали его к стволу. Кунай, направленный в голову Наруто, соприкоснулся с его большим пальцем и прямо на глазах рассыпался в пыль.
— Сенсей, — он наконец встал и пошел вперед, оказавшись лицом к лицу с ним. Камуи был снова активирован, но это не возымело никакого эффекта, так как он уставился на набор Мангекё Шарингана. Два набора узоров переплетались друг с другом, томоэ с острыми краями торчали, как лезвия, окружая спираль. Из его руки появился черный стержень, и Какаши вскрикнул от боли, когда он вонзил его через плечо в дерево. — Ты так долго мучился. Винил себя за всех погибших. Твой отец. Обито. Рин. Твоего учителя.
— Ты… — Какаши пытался понять, откуда он все знает, — как ты вообще…
— Ты бы мне не поверил, если бы я тебе рассказал, — Наруто слегка зевнул. — Сакура отказалась поверить, что я — это действительно я. Не волнуйся, я вылечу все твои раны. Так же, как я предложил шанс Сакуре, я дам тебе шанс заключить такую же сделку.
— О чем ты вообще говоришь? — Какаши пытался собрать свою чакру, но она все время сбивалась. Что-то мешало.
— Шиноби прокляты, — Наруто коснулся одного из стержней, и Какаши почувствовал боль во всем теле. — Чакра внутри нас всегда находится в конфликте с тем, что нас окружает. Врожденный характер, записанный в нашей системе, который побуждает нас быть сильнее других и уничтожать тех, кто не согласен с нами. Когда мужчинам дается власть, превышающая их возможности, именно это и происходит. Даже до того, как у них появилась чакра, велись войны. Чакра только подливала масла в огонь. Я здесь, чтобы избавиться от проклятия во всех этих землях. Помогите мне установить мир и прекратить этот глупый фарс, который устроили пять деревень. Ты видел, что происходит снова и снова.
— Ты делаешь все это… чтобы принести мир…, — копирующий ниндзя посмотрел на своего бывшего ученика и понял, что тот не лжет. Он имел в виду свои слова, и те, которые он выбрал, заставляли его волноваться, заставляли предполагать вещи, которые казались невозможными, но имели смысл. — Ты уничтожил Скрытый Туман.
— На самом деле это был Кровавый Туман.
— Все те люди… все те невинные.
— Невинные? Невинные, которые поддерживали военную машину? Невинные, которые хотели уничтожить людей, потому что они принадлежали к определенному роду? Пожалуйста, если уж на то пошло, я оказал миру услугу.
— Я собираюсь предположить, — Какаши с трудом выговаривал слова, но он все больше привыкал к боли, — что ты уже уничтожил Скрытый Песок.
— Технически, я убедился, что он теперь спрятан в песке, но это семантика.
— Ты собираешься сделать то же самое с Облаком. Камнем, — Он посмотрел на мальчика, который когда-то мечтал стать Хокаге. — Лист.
Он пожал плечами.
— Ты говоришь об этом гораздо драматичнее, чем есть на самом деле. Если это поможет, я позаботился о том, чтобы многие мирные жители убежали из деревень. Настоящих невинных. Я никогда не нападаю на деревни без надлежащего наблюдения.
— Подноготная.
— Учили самые лучшие, сенсей.
— Я оплакивал тебя, — Какаши пытался отойти от дерева, прутья резали его плоть при каждом движении. — Как и Сакура. Леди Цунаде. Лорд Джирайя. Твои товарищи.
— Ценю ваши чувства, сенсей, — Наруто наморщил лоб, когда нарушения прекратились, но его чакра была на исходе. На его руках появились метки. Спираль на ладони и полумесяц на запястье. Печати? — Ты знаешь, что этого можно было бы избежать, если бы ты просто пришел раньше в тот день. Если бы ты не учил Саске этому дзюцу. Ты мог бы научить его многим вещам, но нет, ты должен был научить его только технике убийства.
— Поверь мне, я буду жалеть об этом до конца своих дней.
— Вот в чем дело, — Наруто положил руку ему на плечо, — тебе не придется жалеть об этом. Больше не придется. Что скажешь? Предложение все еще в силе.
Какаши Хатаке посмотрел на своего бывшего ученика и сделал свой выбор. — Я пас.
— Я предложил тебе довольно хорошую сделку. Любой другой на твоем месте согласился бы на такую сделку, — Наруто Узумаки покачал головой. — А как насчет тебя, Рин? Ты бы согласилась на такую сделку?
— Конечно, — с этими двумя словами вся боль, которую он чувствовал, исчезла. По его позвоночнику пробежал холодок, когда он услышал шаги и женское хихиканье. Она появилась в поле зрения. Одетая в черное, с каштановыми волосами, следами на щеках и лицом, которое он никогда не забудет. Она улыбнулась ему так же, как и все эти годы назад; она выглядела старше, но ошибиться было невозможно. — Давно не виделись, Какаши.
— Нет…
— Да, — его ученик щелкнул пальцами и указал на него, когда Рин зашла ему за спину и запрыгнула на спину, обхватив руками его шею. Ее раскрасневшиеся щеки терлись о щеки Наруто.
— Это… это гендзюцу.
— Сенсей, — Наруто опустился на колени, пальцы Рин прижались к подарку, который оставил ему Обито, — если ты не можешь отличить реальность от иллюзии, может, тебе не стоит иметь этот глаз, — левый глаз Какаши снова ослеп, и последнее, что он увидел перед тем, как тьма овладела им, была улыбка Рин.
— До встречи, Какаши.