Можно ли дать оценку гармонии? Посчитать величину счастья? Назвать цену спокойствию? В целом оценке поддаётся всё, если быть достаточно упорным в своём анализе. Однако анализ зачастую так разниться от смертного к смертному, от случая к случаю, от разрушенной судьбы к жизни не знавшей горе души. И конечно же всё зависело от промежутка времени или же конкретного момента, точки и отрезка.
После смерти Птички, Надежда как чувство во мне атрофировалось. Я больше в целом ни на что не надеялся. Не то чтобы я не мог этого сделать, просто решил что так будет лучше. Зачем надеяться? И главное на что? На то, что дальше будет лучше? Ну да, будет лучше, через год, два… одно поколение другое. Смотря как повезёт, но лучше точно будет.
Однако я доживу и до момента, когда всё станет ещё хуже. Словно маятник наш мир качается туда-сюда, а Тзинч его ещё и подгоняет. И если верно то, что всегда будет лучше, то верно и то, что всегда будет хуже. Вопрос только в том доживёшь ли ты до пробития очередной границы или умрёшь раньше, не застав падения Кадии, смерти Императора, Ереси Хоруса и так далее по списку.
И так как будущее мне было уже открыто, я знал что ступлю на Святую Терру и доберусь до Золотого Трона, где сделаю то, что должно… на что мне надеяться? Император станет Богом — война станет ещё более кровопролитной, охватит даже те уголки галактики, которые этой войны никогда не знали. Не станет Богом — Четвёрка всё захватит и тоже сделает войну ещё более жестокой и масштабной.
Но зато я мог что-то сделать на краткой дистанции. До следующей Осады Терры пройдут года, десятилетия и может век. Так пусть во время этого затишья произойдёт как можно больше хорошего. Не зря же копилась вся та сила, что теперь пожирала меня изнутри.
С этими мыслями я ходил по Аллее Душ, созданной Аркацием при поддержки огромного числа смертных, как колдунов, так и просто обычных каменщиков. Вымощенные белым камнем дорожки, различные растения вдоль них, деревья и теплицы и прекрасные статуи. Днём здесь потрескивало само солнце, что лилось из кристаллов преломляющих свет звезды. А ночью загорались мягкие огни, превращая прекрасное и вдохновляющее на действие место в тихое и спокойное, с разносящимся пением сверчков.
Тут находились ныне души, что были вырваны из лап прошлого. Порой можно было видеть как они ходят здесь ночью словно тени. А днём их смех словно бы срывался с тех самых статуй. Конечно на Просперо это место более не было похожим, но здесь жила идея, что человек властен над собой. И здесь же можно было найти днём силу, что поможет поверить в себя, а также гармонию, что успокоит мятежные мысли ночью.
Много кто посещал это место, а очереди уже измерялись не месяцами, а годами. Кто-то мог получить здесь прогулку сразу, если на то будет весомый довод, а кто-то будет ждать пол жизни. Очень часто здесь можно было заметить лидеров мнений, тех, кто стоял у руля правления государством. Скованные долгом и подгоняемые правом они работали на износ, ведь выстроенная система относилась к ним как к ресурсу.
А они были и рады, ведь индоктринация превратила их в идейных служителей. Хотя конечно система была не идеальная и порой находились личности, что были полны порока. Таких фильтровали, искали, позволяли либо исправиться, либо уволиться, в самый крайних и запущенных случаях шли меры и наказания. Всё зависело от конкретного случая, которыми занимался я.
Ведь мало кто мог буквально увидеть сами мысли в душе смертного, то что он прятал даже от самого себя. В этом плане заменить меня было невозможно, из-за чего мне порой становилось грустно.
— Я не вечен. Время сотрёт меня и что останется? — задумчиво прошептал я, словно надеясь, что мне кто-то ответит.
Но ночь молчала и голубые огни пытались просто унять мои переживания. Жаль что это стремление не могло закончить успехом. Моя душа была слишком сильная для этого места, потому разительные изменения для простого смертного, в моём случае становились… несущественным влиянием. Если бы я не сдерживался, то и вовсе мог бы поломать это место.
Благо сила воли у меня была огромна. Потому я сдерживал любой негативный порыв. А на крайний случай были ещё и отголоски, которые после моего отдаления были слегка напуганы, но начали действовать сами. Тем самым они становились куда сильнее, самостоятельнее, следовательно и полезнее. Когда придёт час, они станут крайне значимой силой и с помощью неё будут побеждены все враги на пути к Золотому Трону.
— Где меня ждёт сам Император, — усевшись в сумеречной беседке рядом с молчаливым прудом, я положил локти на бёдра вытянул ладони чуть вперёд, чтобы они были между коленями.
В них появился золотистый шар света, что был мной храним от чужого влияния. Ныне мои способности позволяли оградится даже от Тзинча, который не мог подглядеть за мной в этот момент. Ведь в моём сердце билась сама ненависть, что проникла вместе с наконечником из обсидиана. А с ней и память… память первой мести, когда слабый убил сильного, ударив в спину.
Кхорн в тот день был в бешенстве. Столь подлый удар… а мир стал иным. Теперь даже самый сильный был вынужден бояться того, что начнёт слишком сильно давить на слабых. И в тот момент, когда терпение лопнет… лопнут и все страхи, напитав накопленными обидами ненависть и злобу, что выльется на мир, который не мог безнаказанно переламывать чужие судьбы.
Самому же Малалу было глубоко плевать на то, что я прятал. Он не забирал силы, не требовал служения. При этом он готов был делиться этой силой настолько щедро, что тряслись коленки Тзинча. Жаль только эта сила была отравлена также, как и весь Хаос. Ведь каждый малалист был искалечен и обречён, укутан болью и страданиями. Не имея светлого лучика в прошлом, не знавшие тепла и ласки, они были обречены разрушить чужое будущее, зная что их будущее уже не восстановить.
Здесь же я встретил и Аримана, что сам нашёл меня и некоторое время постояв на дороге, сошёл с неё по тропинке к сумеречной беседке. Он понял, что его присутствие мне не мешает, хотя он также имел и корыстную мотивацию. Хотел о чём-то меня попросить, о чём-то вполне предсказуемом.
— Здесь очень тихо… даже удивлён, что всё это реально… маленький спокойный уголок, находящийся между жизнью и смертью, — шёпотом произнёс он, но всё равно голос был весьма громким. — Всяко лучше большинства участей, что ждёт душу по уничтожению бренного тела.
— Я не знаю, как помочь тебе с твоей проблемой, Ариман.
— То Слово, что ты использовал…
— Оно несёт Перемены, но они всегда не предсказуемы. Использовать их можно лишь в качестве разрушения, да и то с опаской, что разрушение обернётся ещё и против тебя. Это всегда риск, а чем больше ты просишь, тем… тем фатальнее могут быть последствия, — говорил я, чувствуя сколь сильно желание Аримана исправить свою ошибку и спасти легион. — На один хоть сколько-то положительный исход будет девять миллионов отрицательных. Хочешь ли ты рисковать? Хуже ещё может быть, поверь.
— А эльдары? Я общался с Иврейн.
— Тогда ты знаешь, что участь её последователей отличается от участи других эльдар лишь тем, что они будут пожраны не Слаанеш, а Инеадом. Это не решение проблемы. Просто идеологическая борьба, что тянется из конфликта, для которого нас всех создали как… как инструменты войны. Видно Древние были воистину глупы или невероятно жестоки. Это куда лучше бы объяснило силу Тёмных Богов, ведь чтобы разрастить до таких габаритов… о-о-о, нет, Древние были не без греха и сами их напитали, вложили и в нас эти пороки. Хотя может я и ошибаюсь.
— И что мне тогда делать?
— Бегать за мечтой, пытаться изменить собственное прошлое или… или найти утешение в спасении других? Не знаю, Ариман, ты куда старше меня. И если фанатичная идея, которой ты следовал, за десять тысяч лет стала только сильнее… то разве могу я как-то её ослабить? Решай сам. Если нужна будет помощь, то я всегда здесь. А что касается совета… — я спрятал золотистый шар света и посмотрел на пруд, где плавали сверкающие в лучах звёзд змеи. — Мой опыт говорит о том, что все мы станем прахом. Но куда долговечнее будут идеи. И если ты хочешь, чтобы твой легион жил, то пусть живёт та идея, что он был верен. Был верен он, а не твой примарх, что хоть и был предан, но также явил невероятную слабость, взятую прямиком от его создателя.
— А что будешь делать ты?
— Я? — вопрос мой слился с шелестом деревьев, который был столь же едва слышен.
Для ответа на этот вопрос я и пришёл сюда, пытаясь понять как следует поступить дальше. Возможностей было множество, начиная от очередного Крестового Похода и завоеваний до подготовки почвы для финального рывка к Терре. Быть может стоило обратить свой взор и на Имматериум, где мой домен разрастался сам собой, вместе с моей силой, но всё равно теснилась теми, кто поглощал куда больше энергии, чем моё Древо.
Что уж там… можно было плотнее заняться и улучшением Академии Колдунов, нового ордена, что мог стать и легионом, или же помочь техножрецам с производством когорт рыцарей или… титанов? Технологии у нас уже имелись, но везде чего-то не хватало. С моим же личным вниманием, с моей силой и возможность концентрировать государственный ресурс, объединяя вокруг себе всех этих различных смертных… я мог позволить совершить рывок в любом из направлений.
И наверное Куаму не повредили бы свои ордена с централизованной подготовкой и очищением геносемени от излишнего влияния Хаоса, ну или те же титаны стали бы незаменимы в будущих войнах. Да вот только вновь мой взгляд опустился к ногам пальцев, после чего я встал.
— Хм… не знаю даже… — произнёс я, пытаясь принять решения и понимая, что из-за обилия вводных данных их стало… наоборот не хватать. — Слетаю наверное на другие миры, посмотрю как там и кто живёт. Когда в последний раз я был рядом с простыми людьми и делил их быт? О чём они говорят на кухнях? Какие у них настроения? Наверное ты скажешь, что у скота всё также, как и раньше, но… сдаётся мне проблем накопилось куда больше и многие из них до меня просто не доходят. Да?
Ариман мне не отвечал. Более того, его и рядом уже не было. Я ушёл из беседки и говорил сам с собой, пытаясь концентрироваться на том немногом важном, что становилось всё едва различимее из-за тени той силы, что отбрасывалась мной. В руках моих миры… я повелеваю и миллиарды повинуются… мне видны проблемы масштаба, что измеряется веками и тысячелетиями, но…
Какой во всём в этом толк, если в моменте человек в очередной раз остаётся наедине с самим собой и никто его не слышит? Наверное на эти грабли наступил Император, отдалившись от них или же он… он всегда был слишком далёк и никогда не хотел был близок. Но пока что я не отказывался от своих принципов, что неслись с первой жизни.
Мне было важно сохранить Человечество, помочь ему стать лучше, сохранить то, что в варпе просто разрывалось Хаосом. И пока что я про это не забыл, хоть и часто шёл на большие жертвы, из-за чего меня называли беспринципным лицемером те, кто жил в моменте.
Но правда была лишь в том, что я просто менялся. Менялся и вслед за маятником вилял в одну сторону, а затем в другую. Единственная разница была в том, что сейчас не Судьба решала за меня. Маятник был в моих руках и я теперь решал куда он двинется.
Сколько людей сейчас повторяют трагичные судьбы Лекса, Мордреда, Юртена, Леонарда и других? Наверное очень много, ведь они заложники своих ситуаций, что давят стенами из обстоятельств. Так почему бы мне не взять мою силу и не помочь им найти тот путь, что в прошлые жизни был мне просто не доступен, потому что не было никого рядом, чтобы помочь или хотя бы дать совет?
Из-за потенциального создания легиона титанов? Может для кого-то титаны и были важнее, может этот кто-то будет мной в будущем. Но в моменте, в данной ситуации с входными данными я понимал две вещи: я всё дальше становился от тех, кому хотел помочь, и те кому я хотел помочь, нуждались в помощи также сейчас, а не через ещё одну победоносную войну, очередную осаду Терры и пришествие нового Императора.
Потому выбор мне казался теперь очевидным. И он был сделан без особого промедления.