— МАГНУС!!! — взревел я, повторяя сказанное Слово ещё раз.
В одно мгновение потоки эмпириев пошли вспять. Сфера в моих руках начала плавиться, но я лихорадочно запоминал всё, разделял и структурировал таким образом, чтобы не утратить знание после возвращения. Я видел его множество раз, у меня было два ярких примерах как его использовали, однако при попытки всё повторить ровно также… я обнаруживал совершенно иной результат.
Однако я выживал, выживал и потому набирался ещё большего опыта. Может сейчас мне и не удалось бы победить ту же серую плесень, но рано или поздно я превзойду и Гринваля, и Орсиса. Мне нужно было только время, а пока что… пока что хватало того, что слово я знал и благодаря даже части его силы прорвался через чары Магнуса.
Магнуса, который слегка удивился, одарив меня печальным взглядом. Одним лишь взглядом, одного лишь глаза, но в нём я прочитал всё то, что тяготило величайшего псайкера. Псайкера, который в будущем мог превзойти Императора.
И мгновенно я упал на колени. Магнус не хотел чтобы это произошло, но не мог ничего сделать. Невольно я разделил половину его ноши. Увидел всю ту правду, которая не была столь удивительна, но не для самого Магнуса.
Величайший примарх, могучий псайкер, Красный Гигант, он был всегда не таким как другие. Ему трудно было найти язык с его братьями. И хоть слеп он был на один глаз, но раньше всех других, даже Кёрза, он увидел всю правду. Всю судьбу, которая была скрыта за множеством занавесов. Он поднял каждый сам, а последний… последний поднял уже Император.
Ересь Хоруса была уже неизбежной. В письме своём он сказал Руссу правду. Правду, но не всю. Там были слова о том, что Магнус обвинил его в предательстве. Русс в это поверил, разозлился и всё же… всё же возможность уладить всё разговором ещё была. У Магнуса действительно всё это время был выбор, он мог в любой момент, даже сейчас подняться, выйти и извиниться, встать на колени и остановить тем самым бойню.
И Русс бы остановился. Магнус это знал, знал и всё же… всё же сидел здесь. Потому что в таком случае случилась та судьба, которая Магнусу не нравилась, но для которой он и был создан. Судьба инструмента.
— Твоя судьба — сесть на Золотой Трон, Магнус. Только ты справишься с этой задачей, — величественно объявил Император, связавшись с сыном уже после ликвидации последствий прошлого разговора. — Ты был для неё создан.
— Но… мои сыновья… как я могу покинуть свой легион? Он же… — не понимая ничего спрашивал Магнус, который сначала обрадовался, а затем…
Затем осознал весь масштаб проблемы. Император прекрасно понимал, что не сможет сам сидеть на Золотом Троне. Как и конечно же он знал о недуге легиона. Только вот реальность была такова, что Изменение Плоти было результатом огромной силы Магнуса. Её Император вложил осознанно, специально чтобы была замена.
А тот факт, что Тысяча Сынов впитала этот дар, что стал проклятьем… он был досадным, но что тут поделаешь? Они страдали, мучались, умирали… приносили пользу, а когда Магнус сядет на Золотой Трон… Империуму и так в целом не нужно было столь много нестабильных псайкеров, которые постоянно мутируют. Они бы выродились и исчезли. Благо в Крестовом Походе на этот счёт участвовало ещё семнадцать легионов.
Такой была судьба Магнуса. Судьба вечного узника Золотого Трона, что поддерживал и направлял бы астрономикон. И это был единственный путь, как уверял Император. Ведь в скором времени Изменение Плоти пожрало бы и Магнуса, только механизм Золотого Трона мог спасти его или вернее отсрочить смерть.
Вот он долг и право. Вот она истинная причина бездействия сына, что не сопротивлялся. Он не хотел умирать, не хотел предавать, не хотел гибели Просперо и своего легиона, но что-то из этого списка обязательно надо было выбрать.
— Да, таким он был, ваш Император, — раздался шёпот Изменяющего Пути. — Плевать он хотел на возлюбленную Эрду, что стояла на коленях и молила о другой судьбе своих детей. Не важны ему были жизни друзей, которые были с ним не согласны и тем самым заслуживали смерть. Своим родным детям он искусственно внедрил дефекты и даже Изменение Плоти ничто иное, как рычаг давление, чтобы выбора у Магнуса не осталось. О-о-о, и какую же тебе, дурак, судьбу избрал тогда он, если так поступил с теми, кто имел куда большую ценность для него?
Последний вопрос прогремел по всей галактике. И что на него можно было ответить? Тзинч был прав, ведь если так он поступил даже с близкими, то… то что для него жизнь дерьмочиста на дне улья? В лучшем случае нечто, а в худшем — для тебя он лично уготовил роль. Ничем не отличались Боги, и ещё во времена до Великого Крестового Похода Император стал походить на Бога куда сильнее.
— Зачем мне мир… мир, в котором не будет места моим детям и моему наследию, а моё место будет на Золотом Троне, который рано или поздно выжжет и уничтожит меня? — опустошенно спросил Магнус, а по щеке его стекла слеза. — Только ради этого ты меня и создал, Отец? Вырастил как агнца для жертвенного алтаря твоих амбиций?
— МАГНУС ОЧНИСЬ!!! — взревел я ещё раз, после чего на моей хрустальной груди появилась жуткая трещина из-за очередного использования энунции.
Переменами было то слово, изменениями, что обращали вспять что угодно. Необъятная сила, из-за которой Тзинч даже улыбнулся. Не случайно это слово оказалось здесь и попало ко мне, вовсе неслучайно. Ведь таков был дар Архитектора Судеб, что заготовил этот подарок для меня заранее. Хотя нет, вряд ли для меня, скорее для одной из своих фигур, которой в результате стал я, но чего конкретно даже он знать не мог.
Ведь не так силён Тзинч, иначе бы не побоялся заглянуть в Колодец Вечности.
— Странное у тебя лицо, слуга, — произнёс Тзинч, что говорил со мной.
— МАГНУС, ТЫ ЕЩЁ МОЖЕШЬ СПАСТИ ТЕХ, КТО ЖИВ!!! НЕ РАДИ СЕБЯ, НЕ РАДИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, РАДИ ПРОСПЕРО И ЛЕГИОНА!!! ВСТАНЬ УЖЕ НАКОНЕЦ-ТО!!! — продолжал кричать я, а Магнус…
Магнус меня услышал или же сам по иной причине вспомнил о том, что нельзя было забывать. Пусть выбора не осталось у него, но даже если он хотел лишь смерти… можно было спасти других, а затем уже и принять участь или отказаться. Чувство вины обрушилось на него, а затем и на меня.
— Ничего не изменить… всё уже обернулось прахом… — в момент когда Магнус уже должен был подняться, он вдруг сел обратно, а к тяжести добавилось и осознание вины за бездействие.
— И что же будешь делать ты? Всё ещё думаешь, что можешь переиграть Бога? — поинтересовался Тзинч, прекрасно видя мои мысли на его счёт и счёт Колодца Вечности. — Давай же, сделай ещё какую-нибудь глупость. Опозорься. Или просто смирись, что ты мой раб.
— Раб? Разве я похож на раба?
— Не то слово.
— И что же я сейчас тогда сделаю, если я твой раб? Давай, скажи, — обезумившим взглядом кровоточащих глазниц одарив мираж Тзинча, замершего над троном Магнуса, сказал я.
А затем не дожидаясь ответа я сделал то, о чём раньше и подумать не мог.
В воздухе появилось радужное перо, медленно упав на землю. Оно растворилось, а Тзинч кажется даже слегка удивился или мне просто показалось? Я использовал его же дар, а затем собрал все силы и произнёс слово Перемен. И в одно мгновение варп всколыхнулся. Само время на Просперо замерло, а буря усилилась в сто раз.
Изменить прошлое, пойти против потока самого варпа, встав на пути разрушительной стихии, способной уничтожить даже Бога. Я проявил дерзость по отношению ко всем возможным правилам и устоям.
— Дурак… — раздался печальный голос Тзинча, что исчез.
Своими действиями я разделил океан на две части. Океан под названием Имматериум. А через мгновение… через мгновение океан начал двигаться обратно, а я уже стоял на его дне, глядя как вся эта сила мчится ко мне, закрывая сами небеса.
— И на что я надеялся? — закрыв глаза, спросил я. — Неужто реально поверил, что смогу спасти этот мир?
Все Боги, что находились в варпе, наблюдали за этим. Они давили на Имматериум, заставляли принять его привычную форму. Даже проекция Бога-Императора здесь была и она вовсе не желала, чтобы Просперо выжил. Всё уже свершилось и это всех устраивало, хотя даже если бы Четвёрка и Император вдруг объединились… вряд ли бы они смогли побороть привычный ход вещей.
Даже их сила ограничивалась незначительным вмешательством. А я… я действительно забыл своё место. Ну а что я мог? Мог подождать до лучшего случая? Со всей этой силой смотреть лишь за тем, что случается то, что предсказали другие? Я поддался своему малодушию и глупости.
Мне хотелось не только доказать Тзинчу, что я всё же могу что-то менять. Мне хотелось на мгновение почувствовать, что я хоть что-то могу решить сам. По-настоящему сам. Хотелось спасти мир Аркация или хотя бы что-то, чтобы доказать… доказать, что я на это способен. Что есть смысл бороться и что… что не всё прах.
Тем более столько времени прошло, я столько много узнал, такой силой обладал… но неужели я всё равно не могу даже чуть-чуть урвать своего? И неужели прошлое действительно нельзя изменить? Тогда… прошлое является причиной событий будущего. Будущее следствие, прошлое причина, нельзя изменить причину нельзя изменить ничего.
И я пошёл вабанк, поставил не только Перо Тзинча, используя его силу, но и слово энунции, мощь которой моё тело не выдержало, а душа раскололась, готовясь взорваться. Это была смерть… смерть окончательная, с растворением в варпе, а затем оседанием на его дно, куда даже Тёмные Боги не суются. Однако в этот момент раздался во тьме ещё голос, что поддержал меня.
Магнус встал в полный рост, а сфера в его руках расплавилась уже окончательная.
— Прости, Просперо, что за гордыню я приговорил тебя… — произнёс Магнус, что принял путь изменений и сделал свой печально известный выбор.
Так и пал Город Солнца в пламени Его, сжигаемый и уничтожаемый Обвинительным Воинством, что шло вперёд и не оставляло шансов Тысячи Сынам. Умывшись кровью, отступая и глядя за творящимся безумством. Магнус отказался от предложения Императора, не пожелал принимать свою судьбу и сошёлся в дуэли с братом. Но даже обрушивая всю мощь на Русса он ещё не встал на сторону Хаоса.
Лишь в последний момент, стремясь спасти остатки того, что уже корчилось в агонии был принят дар и сила Изменяющего Пути. Разочарованный и брошенный, оставленный ни с чем, созданный лишь для того, чтобы стать инструментом и мучеником. Никогда не имевший выбора всё же…
Всё же смог изменить свою судьбу, пусть и сделал в результате только хуже, став рабом не Золотого Трона и Императора, а Хаоса.