Кровь братьев вновь лилась и пускали её сами братья. В очередной раз они доказывали то, что замысел Императора был далёк от идеала, как и сами люди, заслужившие своими деяниями только страдания и мучения. Защитники Просперо отвечали яростной защитой, вступившие в бой Тысячи Сынов оказывали сопротивления и теперь явно показывали, что плевать им на Империум, что послал к ним корабли за все завоевания. Как и Никейский Эдикт, и Имперские Истины, что были написаны и созданы для кого угодно, но только не для легиона Магнуса, который не выбирал для себя ни такой судьбы, ни дара, позволяющегося считаться вторым по силе псайкером в Империуме.
Но происходило в те дни ещё большее безумие. Вслед за резервами высаживались малочисленные подразделения Сынов Хоруса во главе с Боросом Курном.
— НЕТ!!! — разрывалась глотка матери, что тянулась рукой к своему ребёнку.
Жёсткой рукой астартес проводил отборку, пока другие сгоняли на уже захваченную площадь тысячи горожан. Кричащих и молящих о пощаде, напуганных и паникующих, мёртвых и испускающий последних вздох, глядя на затянутое смогом небо. Все кто сопротивлялся уничтожали сразу, но большинство покорно шло за астартес, не понимая что происходит.
— Отборка пройдена, — объявил астартес, кратко и чётко, после чего оттолкнул от себя женщину.
С такой силой, что та отлетела в толпу, что в страхе отступила, боясь попасть под горячую руку. Не все семьи были разделены, кому-то не повезло остаться всем вместе здесь. Или повезло?
— НЕТ!!! — словно одержимая продолжала кричать мать, после чего вскочила и несмотря на сломанные рёбра и руки вновь попыталась пробиться.
На второй раз терпение у космодесантника кончилось. Один и удар, голова женщины разлетелась словно арбуз, после чего был отдан приказ и Сыны Хоруса ушли, оставив на площади подавляющее большинство граждан Просперо. Их всех вывели, провели отбор, после чего… после чего они перестали быть нужны.
Артиллерия дала залп и в очередной раз повторился геноцид. Почти каждый житель Просперо так или иначе обладал куда более сильной психической чувствительностью. Среди них был намного больше полноценный колдунов и псайкеров в целом. Это огромный ресурс, серьёзная сила. И она пригодится Хорусу, когда тот полетит к Терре, чтобы наказать Отца.
Отца, вина которого была куда большая, чем у любого из предателей.
— Всё прах… — где-то тихо прошептал очередной библиарий Тысячи Сынов.
Один за другим они впадали в безумие, понимая что спасти ничего не удастся. Психическая мощь вырывалась наружу, меняя само мироздание и создавая шторма. В такой магии даже космодесантник мог неожиданно упасть замертво из-за взрыва сразу двух сердец или мозга. Но Леман Русс, встретивший сопротивление и видя как много его сыновей погибло… он уже не мог оттягивать.
В бой были брошены последние резервы, включая и Ордо Синистер. Оружие, что уже видел я… когда они вступили в бой, я ощутил тот же страх, когда впервые узрел мощь Молота Ведьм. Даже демон-принцы падали пред их силой. Надо было спешить и уходить как можно скорее.
Мгновение длился шок атакующих, но перехваченная внезапной атакой Тысячи Сынов инициатива вернулась к волкам, чей вой навсегда будет преследовать их в кошмарах даже спустя десять тысяч лет. Я же шёл самыми тёмными путями, стараясь не сталкиваться ни с атакующими, ни с обороняющимися. Мне нужно было найти Аркация и на удивление вскоре я достиг Тизки.
Оборона в её глубинах почти отсутствовала. Здесь находились лишь немногочисленные резервы, что перекидывались из одного места в другое. Никто не стал сооружать ни госпиталя, ни укрытия, ни защиты для открытых библиотек. Прямо среди древних книг сидели немногочисленные везунчики в ожидании своей смерти и те сыновья Магнуса, кто готовился встретить свой конец без боя.
Здесь меня уже никто даже не пытался останавливать. Лишь изредка мне навстречу мог выйти кто-то из Тысячи Сынов, переполненный злобой и решимость вступить в бой, пусть и с опозданием. Именно эти эмоции во многом уже становились той силой, которая станет слабостью перед Хаосом и силой, способной помочь оказать сопротивление палачам.
И среди каменных туннелей, в очередной просторной библиотеке я нашёл Аркация с его семьёй. Он сидел за столом, среди бумаг и книг, знания в которые собирались на протяжении всего Великого Крестового Похода. Подвиги и свершения, достигнутые без единой капли крови победы и мощь, что могла сокрушать титанов — всё было здесь, но ни что не имело значения, ведь скоро не останется ничего кроме праха.
Праха и боли, природа которой была непонятна, из-за чего мучения становились долгой агонией, разрывающей душу и сердце изнутри.
— Аркаций! Гринваль смог найти способ использовать ту силу! — с радостью и даже с улыбкой громко заявил я, неся сферу.
Тогда мне казалось, что это будет уместным. Такая сила… она была огромна и с помощью неё можно было изменить очень многое. Это огромный прорыв, превосходный результат. Но какой в этом толк, если Просперо уже было не спасти?
Отчаяние и появляющееся смирение я видел на лице Аркация, что тоже улыбался, но был переполнен грустью. Словно бы он хотел порадоваться за меня, чем-то помочь, но… но осознание гибели собственного мира и скорого появления в этой библиотеки волков, что убьют всех не давало ему этого сделать. Он просто слишком сильно устал и готовился к своей смерти.
— Надо просто найти Магнуса, поговорить с ним или… или Аримана, кого-то из старших библиариев, капитана роты и… — пытался объяснить я уже тише, но ещё не понимая что никакие слова уже не будут иметь значения.
— Мы пытались к нему попасть, но Магнус изолировался и отстранился. Через его барьеры не смог пройти даже Ариман.
— Значит мы сделаем всё сами, как…
— Не надо, Видар, сам же знаешь, что ничего не изменить. Я просто хочу побыть со своей семьёй в последние дни мира. А потом… потом стану твоим советником, раз тебе так сильно нужна моя помощь.
И он ушёл, оставив меня одного со сферой и Словом из Языка Богов, которое было для него не нужным более мусором. Отдавший всю свою жизнь Великому Крестовому Походу, он и его семья поколениями шли к одной цели, после чего объединились с миллионами и миллиардами других единомышленников, постигая тайны мироздания.
Не знавшие появлений демонов, прошедшие через тёмное прошлое полное тиранов-колдунов, они нашли на этой планете новый дом и построили Город Солнца, свой маленький рай. Но судьба распорядилась так, что именно к ним должен был попасть сын Императора, Магнус Красный, глупый сын, который смог сделать то, чего не смог сделать Хаос — склонить своим примером Просперо к совершенно иному пути, на котором их уже ждал Тзинч.
Я же стоял немного шокированный. Я же должен был убеждать Аркация помочь мне, а тут… он уже был согласен. Сам факт того, что он может что-то изменить в будущем, использовать свои знания ещё раз на благо Человечества — вот и вся его мотивация, вполне достаточная. И для этого ему не нужна была Энунция или ещё что-то. У него и так всё было… было…
В этот момент я чувствовал себя… крайне странно, непонятно, не только шокировано и ошеломлённо, но ещё и как-то… смущённо? Словно бы запутался и даже слегка оскорбился? Как это так, столько сил во всё это вложено, весь мир умирает, а вместо того, чтобы попытаться изменить всё и стать героем, забрав первую роль… он выбирает просто посидеть с семьёй, как вполне себе нормальный человек.
И нет, не гордыня меня посетила в этот момент, а скорее именно непонимание. Произошедшее пошло вразрез с моим новым шаблоном мышления. Так я и доковылял до коридора, после чего начал подниматься по лестнице к залу Магнуса. Каждая ступенька была вызовом, на меня давила аура Красного Короля. Его апатия и отчаяния, чья сила необъятна, но становилась ощутимо сильнее по мере моего приближения.
Магнус не хотел никого видеть, а всех кто остался он подавлял. Позволив себе секундное малодушие я даже посмел задуматься: что если Аркаций так себя ведёт не из искренности, а из-за влияния Магнуса? Стыдная мысль, грязная, но такая привычная, ведь в этом мире тёмного будущего всегда надо думать о самом худшем и готовиться к нему.
— Не… могу… — прохрипел я, чувствуя что замедляю темп и постепенно останавливаюсь.
Зачем я шёл к нему? Что хотел изменить? Был ли я на что-то способен? Почему до сих пор не развернулся, да не закончил эту грустную и уже сбывшуюся историю? Неужели ещё была жива наивная надежда? Или опять засвербело желание что-то кому-то доказать?
Надо было хотя бы дойти. Такую цель я себе поставил, пытаясь защитить свою ауру и приближаясь к заветным дверям. Они казались размытыми, но были уже близко. Несколько слов…
— Или одно… — окончательно упав на колени, прошептал я, прижав к груди сферу.
Даже если я не мог изменить всё, то хотя бы до Магнуса уж доберусь и узнаю правду. На это уж сил у меня хватит. И как же наивно было это желание. Как загорелась моя глотка и едва не взорвалась душа, но один слог я произнёс или это был даже один звук? Однако его вполне хватило, чтобы развеять чары и пробиться через двери.
А затем осознать, что лишь незнание порой является спасением.
* * *
Пепел до сих пор падал на землю. Вся листва сгорела и голые чёрные ветви устрашали своим видом обитателей домена Видара. Мордред бы серьёзно ранен, вымотан, но продолжал делать то, что должен был. Но едва Король Демонов ушёл, как пришла другая напасть.
Аура отчаяния и гниения начала выходить из самого древа. Причиной тому был сам Видар, который оказался в не самом завидном положении. И то влияние под которым оказалась его душа становилось причиной изменения и домена.
— Апатия, безволие, слабость, страх и отчаяние… — прошептал Мордред, понимая что подобное уже случалось.
Однако в этот раз изменения были куда более радикальными и основательными. Они начинали влиять на все отголоски, словно бы Магнус накрывал даже их своими чарами. Но хуже всего было то, что эта слабость стала причиной нового роста Сада Нургла. Этот участок варпа был готов стать частью владений Дедушки.
— Что-то я совсем устал… — произнёс Фрэнсис, уронив свою абордажную саблю и усевшись на землю. — Был ничтожеством, им и умру…
Даже желание сместить Мордреда и забрать тело перестало в нём гореть. Вслед за этим ослабло безумное пламя Торквемады. В постоянном движении находился отголосок безумца, но вдруг пляска гнева и ненависти остановилась. Он задумался, прилёг, затих и кровь перестала течь из рассечённой плетью спины. Подкосились и ноги Юртена, который появился совсем недавно и впервые за всю жизнь оглянулся, увидев весь свой путь целиком. Путь, который стал в один миг кандалами, способными удержать любого.
— Чёрт вас подери… — ругнулся Мордред, стиснув зубы и продолжил ковылять в сторону основания корней.
— Проклятье, мои руки… так слабы… — в воротах так и остался стоять Вестгот, всё ещё с дырой в груди и неспособный поднять меч. — Бесит…
Пламя амбиций, сила личности, гордыня и чувство незаменимости в окаймлении понимания долга — только это продолжало поддерживать Мордреда, который старел прямо на глазах. А в это же время Сад Нургла стал подбираться ещё ближе и ближе, в какой-то момент остановившись перед пустующей крепостью Алора.
Дедушка пришёл и хотел забрать то, что считал своим.
— ВОЙСКО!!! — взревел Вестгот, начав бить в свою грудь левой рукой.
С каждым ударом его перчатки о панцирь из сквозной дыры потоками текла кровь, но стук грохотал как барабаны Кхорна, а в такт ему начинали звучать другие удары. Одним за другим появлялись призраки его павшего легиона, с оружием они строились на Марсовом Поле, но когда задули ветра тлена и безысходности каждый из них исчез, после чего не выдержал и Вестгот.
— Я… проиграл… — только и произнёс он, после чего ослаб настолько, что не мог больше поддерживать сознательный образ. — Дальше… сам…
Внезапно луг стал болотом, по колено увяз Мордред, так и не добравшись до корней. А тем временем зловещая аура исходящая изнутри корней становилась ещё сильнее. Видар сам наделял силой своих врагов. Знал ли он об этом? Продолжал ли сражаться? Или случившееся там сломало его? Мордред не знал ответов, но не имел права сдаваться.
Он был дворянином, он был лидером, он был тем кто идёт первым и уходит последним. И пусть не найдётся никого, кто в него поверит, но просто так враг не будет пировать. Со свистом вернулась в руку рапира, после чего медленно и неуклюже, завязший в болоте из наихудших эмоций, Мордред развернулся и посмотрел на врага.
Врага, которого они всё это время и который пришёл сам.
— Закеиль, — сквозь зубы произнёс Мордред, видя щедрый "подарок" Дедушки.
Космодесантник, что пал ниже всех, Тёмный Ангел, предатель и слабак. Он более не чувствовал всего того, что обязан был. Он просто отказался от греха, но ноша эта никуда не делась. Она просто стала гнить в нём и выделяться наружу, причиняя боль окружению. Таким был выбор Закеиля… отказаться от собственной боли, причиной которой являлся он сам. И плевать что всё будет сброшено на других.
— Я попробую до него добраться, — раздался тихий щебет Птички, которая собралась в маленького воробушка с переломанными крыльями и клювом.
Медленно, ковыляя, она изначально была ближе к входу под корни дерева. Шансы были, а значит смысла бороться стало ещё больше.
— Ты не пройдёшь! — уверенно воскликнул Мордред, становясь в защитную стойку и готовясь к бою.
Но Закеиль просто сделал ещё один шаг, после чего отмахнулся от Мордреда как от назойливой мухи. От одного движения руки ослабленный отголосок просто рассеялся и исчез. А затем Закеиль уверенным шагом пошёл к корням древа, чтобы выполнить приказ своего Дедушки. Скоро у Повелителя Болезней появится новый демон-принц. Даже было интересно, сколько сильную болезнь сможет пережить Видар.
Именно этой цели добивался Закеиль и широким шагом он шёл куда быстрее Птички. Но прежде чем тень могучих гигантских корней накрыла его силуэт прошелестел ветер. Удар, что был невероятно быстрым и неожиданным пришёлся с левого фланга. И удар пришёл принимать на блок.
— Уж не подумал ли ты, что защитников не осталось? — скривившись огрызнулся Сиберус, вставая на пути лишь немного озадаченного Закеиля.
Удар его стальной руки оказался настолько сильным, что смог отбросить космодесантника. А это означало, что откуда-то у этого отголоска души оказалось довольно много силы. Настолько много, что она боролась с душой избранника Нургла. Это было… действительно удивительно, хоть и в корне ничего не меняло.
— Я был слаб и ничтожен… но достигнув дна, я переродился, — прошипел Закеиль, после чего неожиданно сорвался с места в атаке. — И теперь моя слабость мертва, а ваша будет рождена из того, что от неё осталось!
Засверкали удары его проклятого меча, забурлило болото, поднялся гадкий туман, но несмотря на всё это Сиберус не замедлился. Более того, он начинал двигаться даже быстрее, нанося ответные удары. Под каждым его шагом земля становилась твёрдой и устойчивой, каждая атака была сильнее предыдущей. И казалось что сила его врага становилась уже его силой.
Ведь чем сильнее был враг, тем больше была ненависть и жажда сбросить мерзость туда, где ей и место. Уничтожить даже ценой собственной жизни… Сиберус был готов на очень многое и решимость его казалось безграничной.
— Нам нужна помощь… — прощебетала Птичка, забираясь в открытую ладошку Видара, пребывающего в подобие транса.
Зрачки его стремительно бегали, мышцы сокращались, а душа завертелась в жутком безумии, готовясь взорваться. А сам Видар был в шаге от неминуемой гибели, которая ещё никогда не была так близка. Ведь забывшись обо всём, он, как и многие другие последователи Тзинча, на мгновение возомнил себя равным Богу.
Возомнил и попытался совершить то, чего совершать точно не стоило.