Наш разговор наконец заканчивается, и я остаюсь наедине с самим собой.
Вас когда-нибудь перемещали в чужое тело прямо посреди разговора? Потому что меня — да.
Я закрыл глаза, и оказался здесь, неизвестном помещении, в чужой одежде, не узнавая свои руки и даже лицо. Напротив меня стояла пара подростков и девушка, от которой несет феромонами. Вижу плитку, чувствую влагу и запах пота после тренировки, вижу себя чужими глазами, но до сих пор не понимаю, что происходит. Жутко, но интересно.
И почему-то я знаю, что моих близких здесь нет. Ни матери, ни отца, ни друзей. Ничего.
Так… Ладно…? Я ведь умер. Надо все хорошенько обдумать.
Меня убили. Закололи ножом. Пока я не видел, нанесли удар в спину и оставили гнить в переулке. Не такая уж моя жизнь и спокойная была, если подумать. Даже больно вспоминать ту слякоть и ощущение в груди.
Хотел ли я мести? Неприятно признавать, но я бы сделал это. Избил бы ублюдка до потери пульса и сплюнул в его разбитую морду.
Провожу рукой по густым волосам, моргаю, пытаюсь совладать с горячими эмоциями. Вокруг меня тихо, и все же мне кажется, будто мир вибрирует. Да, кажется, я действительно горю.
Касаюсь холодным капель воды на полу и понимаю, что дело не в окружении. Дело во мне. Я чертовски зол, но чувствую себя прекрасно. Какое-то двойственное и неудобное ощущение, будто спокойствие и лютая ярость объединили усилия в бурном танце.
Я моргаю ещё раз, кручу мысли в голове, словно пытаюсь проснуться от кошмара, и открываю глаза вновь. Мне все ещё хорошо, и душа горит от злости. И я все ещё здесь, среди незнакомых стен, и это не сон.
Я вздохнул и сложил пальцы в замок. Самоконтроль здесь не помешает.
Это странно, чертовски странно. Я… не должен быть здесь, но я здесь, говорю с незнакомыми мне людьми и ничерта не понимаю. Когда-то мне казалось, что такое невозможно, но здравый смысл улетел в форточку. Кто такой Скотт, кто такой Билл, и почему я стал членом футбольной команды Быков, когда за всю жизнь не пинал и мяча?
Так, мысли понемногу приходят в порядок, но ощущения какие-то непривычные. Я ощущаю весь мир лучше и четче, чем раньше. Из открытого окна дует прохладный ветерок, вид выходит на общежитие, на окно, на девушку. Я ещё никогда не мог видеть, как девушка переодевается в комнате на расстоянии девятисот метров. И, пожалуй, не увижу, потому что отвожу взгляд.
— Хм… — провожу рукой по густой шевелюре.
Мне кажется, я способен дышать так сильно, что могу сдуть стену перед собой, но поверять это, конечно же, не решаюсь, потому что я только что отломал ручку шкафчика легким касанием руки. Она мнется как пластилин. Может, это он и есть? Нет, скрипит этот пластилин в точности как металл, нет сомнений. Откуда-то я даже знаю его точную температуру плавления и предел прочности килограмм на квадратный сантиметр.
Я уже понял, что произошло, но дайте мне немного прийти в себя. Можно же человеку немного шокироваться, да? Спасибо.
Хотя, может быть, я уже и не человек.
Я разворачиваюсь к зеркалу и сохраняю спокойствие несмотря на чужую рожу. В зеркале совсем не я, а какой-то красавец за метр девяносто, широкоплечий и сильный, как олимпийский горец. У него густая чёлка вихрится на лбу, и падает почти с вызовом. Форма мышц естественная и аккуратная, но даст фору большинству бодибилдеров. Ясные голубые глаза смотрят сильно даже в расслабленном состоянии, и властный подбородок, как не верти, вызывает восхищение. Такую внешность можно увидеть разве у древнегреческих героев навроде Геракла или богов Олимпа, а не у меня.
Картинка в голове складывается сама с собой, я понимаю, я — Кларк Кент, криптонец с планеты Криптон. Известный супер-герой комиксов ДС, который обладал чудовищной суперсилой. Если быть точнее, наибольшим потенциалом в мире.
С губ срывается свист, и я смиряю свое тело оценивающим взглядом, будто нахожусь в магазине новой одежды, только вместо одежды у меня охрененное тело и большой болт.
Ладно, про болт ещё не знаю… но, будем честны, грех не проверить, да? Я же его рано или поздно увижу. Да и кому не интересно узнать, какой на самом деле болт у самого сильного мужика в мире?
Хм… Ожидаемо.
Так вот, я восторге. С одной стороны, обидно умереть, но с другой, — я ведь теперь в охренительно шикарном теле, которое может… все? Черт, от одной мысли мурашки по коже.
Что мне теперь делать? Для начала, переодеться и привести себя в порядок.
Из разговора с парнями я выясняю, что обычно я посещаю университет в рубашке, скромничаю, и выгляжу как ботан, но внешний вид у меня такой, будто я могу убить одним ударом.
Быстро понимаю, что Кларк идеально поддерживал образ скромника даже с шикарным телом. Для меня будет лучше повторять за ним, пока не разберусь что к чему. Изобретение велосипеда это для тех, кому заняться нечем.
Одеваться выходит привычно, рубашка залетает на широкие плечи в полете, но пара пуговиц лопается в пальцах, как комары, когда я ловлю их на лету. Смотрю на раскрошенный пластмасс на своих пальцах, коричневый и вполне качественный. Если бы не мои пальцы, прослужили бы верой и правдой до самого конца. А это уже первый нюанс, который Кларк недоработал — контроль над собственной силой. За пару минут я сломал ручку от двери и пару пуговиц.
Я привыкаю к силам некоторое время и наконец завершаю обуваться. Мои проблемы кажутся чем-то из разряда «я заляпал лицо в кетчупе, потому что слишком тороплюсь во время еды», только вместо голода меня подгоняет желание разобраться в силах Супермена, начиная от улучшенного восприятия и заканчивая превосходным самочувствием. Голова прям кипит. Банальный прыжок на месте, и я упираюсь в потолок ладонью, падаю обратно.
Смешок.
Несоответствие в восприятии и мозговой активности придется слегка доработать, но на это не уйдет много времени. Как я понимаю, мои эмоции наиболее уязвимая зона для меня самого.
Я хочу сказать… надеюсь, никто не умрет, если я случайно чихну.
* * *
Меня всегда привлекала опасность в погоне за чем-то важным. Наверное, поэтому я гналась за громкими новостями даже несмотря на скандалы и агрессию со стороны людей. Ну подумаешь, побубнят и перестанут. Зато я получу сенсацию и место в Дейли Планет.
Для репортера важно уметь вылавливать самые животрепещущее и интересны новости, события и жуткие трагедии. Тут нужна внимательность, цепкость и верность делу, которую невозможно приобрести без страсти к любимому делу. А ещё у любого репортера… или будущего репортера, должен быть нюх, который позволит все эти интересности уловить.
А теперь о нашем университете… Ох, и с чего бы мне начать? Мягко говоря, это место сборище отбитых придурков. И вы не подумайте, я очень вежлива и приятна в общении. Никому никогда не скажу грубость, но в статьях нужно быть предельно откровенным, иначе никого не зацепить.
О репутации Централ-юниверсити говорили и слухи, на которые я наткнулась совершенно не стараясь их подбирать. Например, как-то проходя мимо столовой я чисто случайно услышала один неприятный факт о Сьюзи Прайс, которая якобы развлекалась с Билли Лонгом в туалете. Интерес к мужчинам у Сьюзи Прайс варьировался в зависимости от популярности парня и, ходили слухи, от размера его члена. Видимо, потому что у неё был особый фетиш на крутых парней, и её трусы намокали только от одной мысли, что её будет шпилить кто-то важный и очень крутой.
Тут сразу же встает вопрос, зачем я вообще говорю про этот слушок? Дело такое, какая аудитория, такой и репортер. Я нахожу то, чего больше жаждут люди — а в нашем университете только футбол и чужие отношения обсуждают. То и дело перетирают друг другу косточки, будто хищные гиены, у которых голодовка на личном фронте. Не удивительно, что Сьюзен попала под обстрел, ведь она популярна.
Когда живешь среди студентов без тормозов, нужно учиться принимать их интересы и не отсвечивать, иначе станешь белой вороной и тебя будут гнобить. Повезло Сьюзен, что её крышуют наши Бычки. В Америке это особенно актуально, тут ведь и убить могут среди бела дня за неудачное слово. Кажется, у одного парня даже как-то в рюкзаке нашли ствол. Он стырил его у своего папки мента и только чудом не вылетел из университета.
Сама, я, конечно, держусь от таких людей подальше, но… мне же приходится искать сенсации, да? Хочешь не хочешь, но в дерьмо окунешься.
Наверное, если я выпущу студенческую газету она наверняка будет пользоваться популярностью и интересом, потому что главной звездой в ней будет Сьюзен. Она симпатична, любезна и у неё подвешен язык. Куча ботанов глазеют на неё как чайки на рыбу. Не удивительно, ведь её грудь была ПРОСТО ОГРОМНОЙ, и она выставляла её на показ каждый раз, отлично осознавая свое превосходство над жалкими одногруппницами. На такую грудь только импотент не среагирует. Масла в огонь подливал стервозный характер Прайс, из-за которого её никто не любил, хотя в тайне каждый второй хотел, ну… то самое. Сказать об этом дохлякам обычно смелости не хватало, так ещё и ходили под ней как жмущиеся стайкой бараны, «ме-е» да «му-у».
Ещё один случай. Был один смельчак, Дарси Пирс, сказал, что Сьюзи шлюха, да Билли Лонг и парни из Красных быков отделали его на следующий день и хорошенько обоссали, теперь Дарси Пирс не то что не «му-у» и не «ме-е», так и не ходит в универ и живет в другом городе.
Поговаривают, у футбольного клуба с этим все строго. Они как одно целое, и если ты оскорбил одного — значит задел и других. А Сьюзен у них на особом попечении. Хитрая дамочка, должна признать. Правда её тоже приходится рисковать, потому что ходят слухи правила в Футбольном клубе та ещё дрянь.
Мне тоже приходится осторожничать, чтобы не попасть под горячую руку. Я буду выкладывать статьи аккуратно и надеятся, что мне не прилетит. А если прилетит, значит я этого заслужила, но я не считаю, что делаю что-то плохое. Разве правда может быть плохой? Я просто пересказываю происходящее. Да и вообще, я не открываю Америку. Все уже знают, кто такая Сюзьи, Билл, и Скотт и их дружки. Так что чисто фактически я просто расскажу чуть большим людям правду, которую и так знают многие.
Я и сама хочу узнать о Бычках побольше.
Команда Быков состояла из одних неудачников и выходцев из бедненьких семей. Только Билл сынок одного мажора, но папке похоже настолько плевать на сына, что тот вырос совершенным кретином. Головой команды является Скотт, и он неплохо направляет Быков к победе. Играют они вполне себе. Ещё бы, столько пар прогуливать. Я знаю, что они вечно сидят в тренажёрах или проводят уличные матчи с другими университетами каждую неделю. Скотт прям давит до последнего, понимая, что придуркам не светит после универа ничего хорошего, а футбол это хотя бы стипендия и связи среди любителей. На прогулы Быков университет старается закрывать глаза, потому что команда не совсем потеряна и у них есть шанс пробиться на национальные. Говорят, директов спит и видит, как наш университет получит кубок.
Я бы относилась к этому скептически, но тут раскопала кое-что… Оказывается, наши бычки то не так уж и бесполезны. В самом деле! На национальных разок доковыляли до финала, но сдулись в конце, разбившись о Готемских крыс. Я даже слышала, что одному из Готемских крыс предлагали подогретое местечко в спортивной Лиги… но этот кто-то был совсем не прост. Не удивлюсь, если наши парни мечтают о том же, ведь они были так близки к победе.
Лично я не верю, что Бычки возьмут национальные, но какая мне разница? Если возьмут, значит я получу сенсацию и буду первой, кто получит интервью.
В попытке ухватиться за золотую жилу, я глянула на статистику Быков. За прошлые годы они показывали средние результаты, но всегда играли стабильно. У них был прекрасный лидер Скотт и прекрасный защитник Билли, которых всегда поддерживал четкими пассами и кооперацией Джош. Им не хватало разве что аса, который давил бы мяч до конца.
В последнем матче против Готемских крыс (нынешними чемпионами, ключевыми игроками которых является сам Брюс Уэйн!!! и их нашумевшая черлидерша в лице Харлин Фрэнсис Квинзель!). Наши шли с ними на равных до конца игры: Билли защитил кучу мячей, а Скотт прорвал десятки ярдов. У них не получилось протянуть всего два ярда, и Брюс Уэйн перевернул игру сокрушительным филдом (в три очка). Поговаривали, что он даже не напрягался… но это больная тема для наших парней. Вот тут-то и была проблема наших Бычков: им просто не хватало хорошего нападающего, без которой любой команде не добраться до победы.
И тут-то Ваша верная (и, конечно же, великолепная) охотница за новостями Лоис Лэйн уже кое-что прознала.
Недавно у нашей команды Бычков появились новенькие кандидаты, в числе которых один приметный паренек. Некий африканец Ник, который набирал обороты и готовился ворваться на национальные. Кажется, был кто-то ещё… Переведенный выходец из Смолвиля и сын фермера Кларк Кент. Чует мое сердце, в этом году Бычки дадут жару.
Я ещё не успела сложить впечатление об этом Кларке, но пару слухов уже лежат у неё в кармане, в смятой бумажке. Моя чуйка бьет тревогу. Сам Сьюзен уже передала весточку Скотту, и они с Биллом навести новенького. Интересно, чем он заслужил их внимание? Может быть сейчас Сьюзен делает вид, что ни при чем и строит Кларку глазки, кто знает?
Для местных парней любой новенький как красный флаг: Скотт вычесывает территорию для покорения новых возможностей на футбольном поле. И если это так, значит Кларка впереди ждет испытание.
И у Бычков, скажу я вам, плохое чувство юмора.
Хороший репортер тем и красен, что способен почувствовать переломный момент.
* * *
Я иду вдоль выстроенной линейки из высоких парней. Передо мной пара новеньких тел, желающих вступить в команду Красных быков. И среди них один неуклюжий паренек в очках, не внушающий доверия.
— Матерь божья, я что, нечаянно свернул на выставку придурков? — оглядываюсь на них и хмыкаю носом.
Эти ребята точно не калибр Спрингфилда, но у меня просто нет выбора. Придется работать с чем есть. А все потому что наша сучка директор никак не может поработать над спонсорами и увеличить бюджет. К нам приходят одни неудачники, над которыми ещё работать и брать, а в это время над нами смеются, пока все успешные парни переходят к конкурентам, и потом надирают нам зад.
Беру планшет и загружаю имена. Нда, нда. Том Браун, Джейкоб Андерсон, Кларк Кент… Новенькие. Ясно.
— Очки тебе очень к лицу, Кент.
— Спасибо, сэр.
Это был не комплимент, чтоб тебя. Учись понимать сарказм. Только очкариков мне в команду не хватало.
Потираю виски и вздыхаю. Сейчас сделаю пару точных вопросов, оценю форму, брошу в игру, а сам попытаюсь отсидеться, пока бошка трещит как будильник. Гребанное утро.
И так, Кларк. У нас тут громадный парень, неряшливый вид, идиотская рубашка, аккуратно брючки и идеально вылизанные туфли, будто актер из фильма. Но таких у нас называют «ботан».
«И что Скотт в нём нашел?», — я кошусь на парней, пока они бегают с мячом, и даже не смотрят суда. Увлечены тренировкой. — «Похвально»
Скотт разбирается в игроках. Этого Кларка он порекомендовал сам, и ведь хрен знает почему.
— Кент, значит. Ну что-ж, Кент, давай посмотрим из чего ты сделан. Ну-ка, сними-ка свою рубашку, дай поглазею на тебя.
Собственно, так Кларк и делает. Оставив на себе лишь джинсы, он спокойно стоит на месте и ждет меня.
— Ого… — раздается за моей спиной. Я выгибаю бровь и оборачиваюсь на смеющихся девчонок у лавки.
Потираю виски.
— Кто вам разрешал сюда приходить? А ну свалили нахрен!
— Извините, тренер Ким! — девчачий смех.
Оборачиваюсь на Кларка и цокаю, и что они вообще там увидели?
Чтоб меня… какого хрена?
— Эм, сэр, что вы делаете?
— Помолчи-ка, — говорю я.
Что это за парень?!
Я щупаю его мышцы и… чтоб меня, да о них пальцы можно сломать! Я что, сплю нахрен?! Кусок железа, а не мясо. Он что, с конвейера вышел? Терминатор хренов. Так, погоди… я вчера явно перепил, но не настолько. Отхожу подальше и осматриваю его со стороны.
Его тело… да, это не шутки нихрена. Оно как у Аполлона, сложено естественным путем. Прокачаны даже трудно развивающиеся мышцы, икры, предплечья, грудные, дельтовидки, да и все в идеальном состоянии, как с обложки журнала. Я не знаю, как выглядит хренов Аполлон этих хреновых греков, но точно так. Широкая грудь, сильные руки и подкачанные ноги, как не погляди, да он настоящая машина.
Как, черт подери, я не смог заметить этого здоровяка раньше?! Не понимаю. Заглядываю парню в глаза, и он мне глупо улыбается, почесывая затылок.
И вот мы смотримся как два идиота, только я совершенно не втыкаю что происходит. Провожу рукой по вспотевшему подбородку и стараюсь не подавать вида, что ахренеть как испуган. Как мне вообще поступить? Минуту назад я хотел его послать нахрен, а теперь трясусь как бы не спугнуть, вдруг сбежит, да ещё и к хреному Спрингфилду. Не нужно было вчера так много пить, видимо совсем под старость разваливаюсь. Как бы это… получше начать…
— Ты как вообще, Кент, знаешь, что такое Футбол?
— В общих чертах, сэр.
— В общих чертах, говоришь? — я смотрю на поле и вижу, как стая придурков прет вперед и бьется о друг друга с ошалелым видом. Представляю эту скромнулю среди них и как-то не верю, что он там уживется. Дурь то в нём есть, но как бы не дал заднюю раньше времени, прежде чем распробует игру на поле. Хрен знает, как у них там на ферме воспитывают. — А не боишься, что тебя придавят? Футбол — это игра для настоящих мужиков. Может прилететь мало не покажется, но мы, конечно, до такого не доводим.
— Это мне подходит, сэр.
— Да не сэркай мне. Черт. Лучше скажи, не сдрейфишь?
— Я обожаю футбол.
— Хороший ответ. Ну-ка надевай форму, поиграешь на поле один матч.
— Хорошо, сэр, — отвечает он и начинает одеваться.
— Я же сказал, не сэркай мне, черт. Ну что за парень?
Я подзываю Скотта и говорю ему взять новичка в игру. Хочу посмотреть, на что он способен.