Некоторым временем.
«Матерь божья. Я вчера пил, но вроде не настолько. Мне точно не мерещится? Кларк Кент… какой странный парень»
Я уже как двадцать минут наблюдаю за его игрой. Кларк Кент… он неплохо двигается, понимает правила жесткого спорта, но его поведение не дает мне покоя.
«Ничерта не понимаю», — я достаю сигарету и закуриваю.
После игры парни подбегают ко мне и делятся впечатлениями. Скотт смотрит на меня с намеком, мол, берем этого парня или нет? Скотт светится мечтой, хочет урвать победу, надрать зад нас всех, особенно после поражения у самого финала. Видно, что он взволнован после случая с Ником, как никак один из лучший парней выбыл на недельку перед самыми национальным, а нам позарез нужные хорошие парни.
Но я думаю, у нас все на подхвате. Чудным образом кретин Ник будет в порядке. Слава богу, не иначе. Без него играть бы было крайне сложно. Медсестра и вовсе сказала, что тот родился в рубашке, потому что ещё немного и его футболу пришел бы конец. Колено — это не шутки, мать его.
А я то думал всем нам конец, но все же белая полоса наконец началась после всего дерьма, что на нас навалилось. То неуловимый вор в раздевалке объявился, то подростки пропадают, что какая ещё дрянь, аж хочется закрыть глаза и забыть все это дерьмо.
Что странно, Кларк каким-то образом оказался прямо перед Ником на старте матча и не дал ему даже двинуться. Спас засранца от беды. Возможно, это знак.
Не иначе, что воля Божья.
Этот парень Кларк Кент может играть. Я не знаю, какого хрена он не разорвал всех в клочья, но да ладно. Чешу репу, и вздыхаю. Нет, догадаться, конечно, можно, может наш Кларк пацифист или конченый ботан, сосущийся с тетрадками. В Америке, мать её, хватает всяких полудурков, у которых особое видение мира или гендер, не позволяющий играть как мужик. Но вскоре это мы исправим. Поле исправит. Футбол исправит.
— И не из таких поле делает настоящими мужиками, — говорю Скотту.
— О чем вы, тренер? — спрашивает он.
Тычу пальцем ему в грудь.
— Мы играем. После пар ко мне в кабинет. Начнем подготовку к национальным.
Все равно этот Кент лучше половины наших игроков, и терять нам больше нечего.
Тренер Ким. Бывший тренер команды Спрингфилда.
* * *
— Ты хорошо показал себя, Кларк, — говорит Скотт, хлопая меня по плечу.
— Но не шибко то зазнавайся. Впереди дохрена сильных парней, которых предстоит нагнуть, — говорит Билл.
— Постараюсь, — улыбаюсь я, но в мои планы это пока не входит.
Скромняга Кларк пока что мой лучший образ, — думаю я, складывая одежду в шкафчик.
После победы в раздевалке мы обсасываем матч по нескольку раз. Скотт анализирует наши слабые стороны и расставляет акценты для работы. Вкратце, много тренировок в зале и на улице, пробежка, разбор полетов. Меня особо не трогают, я новичок.
— Кстати, видели, как Кларк пялился на новенькую?
Фактически, «я» пялился на неё до моего перерождения, поэтому то был не совсем я. Значит, Кларк пялился на Лоис до того, как я переродился. Интересно.
— Лоис Лейн?
— Она поступила следом за тобой, Кларк, а уже навела шуму.
— Та, которая курсом ниже?
— Ага, малявка.
Фактически, моложе нас на один год. Типа я старший.
— Её газета на грани фантастики, даже такому тупому ублюдку как я интересно, — Билл облокачивается на стену, жуя бутерброд, и сбрасывая потную футболку на лавку. Запах пота и канализации его вообще не смущает.
Лоис Лейн — это девушка Супермена. Но о подробностях их отношений мне, к сожалению, не известно. Это вообще не самая глубокая тема жизни Кларка.
— Потому что эта умница перебирает школьные слухи… — говорит Скотт.
— Видимо, слухи интересные, — говорю я, поддерживая разговор.
— Ага, очень, — улыбается Скотт.
Билл дергает рукой в сторону рта, словно забивает себе болт.
— А, те самые… — говорит Джош, удрученно отводя взгляд.
— Можешь уточнить у Билла, если тебе интересно. Она все его приключения в статье пересказала, — улыбается Скотт.
Парни косятся на надутого Билла и смеются.
— Я не злюсь, нет-нет, — Билл махает пальцем, — я чертовски горд! Я популярный парень, каждая сука хочет меня. То, что эта кобылка Лоис рассказала о моих подвигах, — только делает мне честь! — он вальяжно вскакивает со скамейки и кланяется, как поэтический актер. Крошки бутерброда крошатся в аплодисментах.
Парни смеются.
— Интересно, а почему Билл?
— Этот засранец действительно популярен. Думаю, она щупает почву.
Да и статью про нашумевшую команду Красных Быков читать интересно. Не удивлюсь, если Лоис пытается подбить коньки к нашим парням.
— Хм… — я задумываюсь, потому что не припоминаю, чтобы Лоис распространяла слухи о чужой личной жизни. Даже странно, что парни так спокойно к ней отнеслись.
— Гадаешь, почему мы её не трогаем, Кларк? — внезапно говорит Скотт.
Я киваю.
— Все просто, мы младших стараемся не обижать. Тем более девчонок. Да и Билл дал ей поблажку, — Скотт косится на Билла, который сует язык в пакет с бутербродами, в попытках дотянуться до последней крошки. — Видишь? Ему плевать.
Кошусь на Билла, и он не подает виду.
— Мне кажется, он немного недоволен.
— Может быть, но это только потому, что его разрешения не спросили.
— Репортерам это свойственно, разве нет? — говори Джош.
Писать статьи без чужого разрешения, да. Но это чревато последствиями.
— Так что позаботься о Лоис, если вдруг приглянется, — Скотт хлопает шкафчиком и направляется к выходу.
Насколько я знаю, в жизни Кларка Кента Лоис Лэйн была его женщиной, парой, и все такое. Мое личное мнение о ней: даже не знаю, что сказать. Мы незнакомы, чтобы судить.
Приблизительный психологический портрет Лоис Лэйн приблизительно такой: она амбициозная, энергичная, целеустремленная и изредка серьезная. Иначе говоря, ходячее бедствие, когда речь касается журналистики. А вот про серьезность… кажется, в комиксах она начинала вести себя как зрелая женщина ближе к тридцати. В этом мире, к сожалению, я не знаю, какой она окажется на самом деле. Хотя, подслушать, конечно, я могу… — кошусь в бок, и тут же закрываю глаза. Хотя нет, пожалуй, не буду торопить события.
Парни называют Лоис Лэйн странной и очень общительной. Можно сказать, у Бычок Лоис на хорошем счету, но как будто ходит по тонкой грани из-за откровенных статей. Например, статья про Билла задела нашу звезду, но он ещё не подает виду.
— Так что ты скажешь о Лоис, Кларк? Она тебе нравится? — внезапно говорит Билл, поднимая задумчивый взгляд.
Только не говори мне, что от моих слов будет зависеть её будущее?
Он будто намекает, если тебя устраивает — бери и… Он не смотрит на женщин кроме как для причины секса. Наверное, именно это жизненное кредо мешает ему ополчаться против Лоис. К тому же если Билл начнет истерить из-за задевшей его хрупкое эго статьи, парни могут назвать его лошарой, а это как будто бы хуже, чем молчаливое отстранение.
Как же тяжело поддерживать репутацию.
— Как такой придурок, как ты, может разбираться в женщинах? — говорит Скотт.
— Мне казалось, ты трахаешь все подряд, — говорит Джош.
— Только лучших, придурок. Внешность у них разная, но сучки все как одна, что в них разбираться?
— Больше слушай его, Кларк. Этот парень помешан, — Скотт виляет пальцем у виска, усмехается.
— Тебе следовало почитать хоть один роман, Билл. Поумнел бы, — добавляет Джош.
Билл кривится и машет ладонью. Джош — наш главный квотербек и любитель литературы.
— Я же сказал, я не читаю твои тупые романы. Не хочу заразиться слабоумием, Ромео.
— Романы как раз учат нас смотреть на тонкое мироустройство души.
— Заткнись, Джош, твои романы реально говно! То-то бабы до сих пор нормальной не было.
— Да ты охренел, — не выдерживает Джош, захлопывая книгу. Ноздри в стороны. Осанка быка. Все-таки привычки уличного мальчугана так просто не скрыть. Кажется, его последняя женщина оказалась шлюхой.
— Расскажите мне о Лоис, — говорю я, вклиниваясь в разговор.
Парни усмиряются и, первым, конечно же, начинает Билл:
— Ну как тебе сказать? Тело у неё что надо, видно, качает задницу, — Билл возбужденно вздыхает, — но вот грудь…
— Ты в своем репертуаре.
— Но вот грудь требует доработки.
— Ох, утомил ты меня, давай уже одевайся и погнали, — говорит Скотт.
— Странная она, вот и все, — добавляет Джош, поглядывая на меня. Он серьезен. Ну надо же.
— Если тебе так интересна Лоис, подойти к Сьюзен. Она любит перебирать сплетни. Может что интересное расскажет, — говорит Скотт, закидывая кофту в рюкзак.
— Например, как залезть к ней в трусы, — присвистывает Билл, облокачиваясь на лавку. — Ты ведь хочешь её?
— Мы даже не знакомы.
— Вы слышали его? Они не знакомы!
— Отвянь от него, донжуан, у него мозгов хватает о чем-то кроме баб думать, — говорит Скотт, протягивая мне презерватив, мол, на всякий случай.
Как это у них… гармонично.
— Нет, спасибо, — улыбчиво киваю, и Скотт пожимает плечами.
— Как скажешь.
Потом тема меняется на другую. На всю раздевалку поднимается задорный, приятельский смех. Скотт и Билл снова в раздоре, перекидываются колкими фразочками, будто играя в пинг-понг, резко и звонко:
— … да у тебя пасс как у моей девчонки, ты вообще видел себя на поле?
— Я сделал больше филдов чем ты за всю свою жизнь тачдаунов, тупорылый ты баран.
Они оборачиваются на меня.
— Ты чего застыл, Кларк?
— Мне нужно кое-что сделать. Идите без меня.
* * *
Жарко. Коридоры, теснота и гудящая музыка. Стены трещат.
— Эй…!
— Ха-ха-ха…
— А она что…?
В плотном потоке студентов. Звенят голоса. Бренчат шкафчики. Футболка липнет к груди, жмется снизу, душно. Парней и девушек так много, что кружится голова. Я тут всего две недели, но до сих пор не привыкну к хаотичному движению и бесконтрольному шуму… этому, — кошусь на жмущихся у стенки тел, причмокивания, вздохи, толчки. Ау, оборачиваюсь к здоровому африканцу, который косится на меня и хмыкает, раскрывая неровную улыбку, по центру, золотой зуб.
— Веселишься? — протягивает руку, но я ныряю в толпу, проскальзывая между потных тел. Меня хватают за руку, но она скользит и вылетает.
Может показаться, что эти улыбчивые ребята на каждом углу очень даже ничего, но я бы так не сказала… Бродить среди Центральных тоже самое, что выйти на прогулку к стае скопившихся зверей.
Не удивительно будет обнаружить в чужом кармане душистую дурь или запрятанный в ботинке нож, которым уже не раз пороли людей, например, в туалете.
— Я тебя предупреждаю последний раз, Французишка херов… — раздается сбоку от меня.
Я аккуратно миную опасный угол и выхожу в пустующий коридор. За спиной как будто все горит, а перед носом неожиданная свежесть. Полы под ногами мокрые, серые, упираюсь взглядом в недовольную поломойщицу и все понимаю. Взгляд падает на красную закрытую дверь…
О! Я уже подошла к раздевалке футболистов. Хлопаю себя по щекам, и сосредотачиваюсь. Волнительным мыслям не суждено поколебать мою решительность. Я готова. Полностью.
Даже не верится, что коридор внезапно опустел. Так непривычно… и, как всегда, не вовремя.
Поджидаем… ждем, ждем. Команда по футболу выходит всем отрядом, шумным, смеющимся и дерзким, и с красными куртками в руках.
Как же я вовремя!
— О… Лоис, ты каким боком здесь? — весело спрашивает Скотт, смиряя меня шкодливым взглядом.
Скотт Ричардс и Билли Лонг стопают напротив меня, чуть качнувшись, как слепившиеся матрешки. Легкие, с висящими рубашками, сильной грудью и сильными подбородками. В глазах сплошной азарт и дурь. Даже и не скажешь, что они способны отделать парня до потери пульса.
— Привет. Я тут по делу, хотела поговорить с новеньким.
— Кларк, что ли? — вдруг спрашивает Билл, перехватывая инициативу
А вот тут поподробней… откуда он знает?
— Да… верно, — говорю я, даже немного жутко.
— Он ещё в раздевалке, — спокойно говорит Скотт.
Билл присвистывает.
— А ты к нему по каким причинам, красотуля?
Скотт пихает Билла локтем.
— Не отвечай ему, иначе продолжит дразниться.
Мм…
— Кларк ещё в раздевалке, у него там какие-то дела.
— Ну что ты так, Скотти. Я просто хочу помочь… — Билл смеряет меня взглядом, что пробегается дрожь по спине.
— Хватит уже, болван, — говорит Скотт, толкая смеющегося Билла подальше.
Я вздыхаю и отвожу взгляд. Вот идиоты.
— Ясно. Спасибо, — демонстрирую милую улыбку.
Скорей бы они ушли. И к счастью, они это делают, но замечаю на своей спине скользящий взгляд Скотта. Или мне показалось?
Остаюсь вновь одна. До чего же нервно. Время узнать, о чем трубила моя чуйка.
В ожидании пришествия «Иисуса» остается не долго. Тот самый Кларк Кент выходит из раздевалки уверенно и неспешно. Замечает меня и в нём что-то еле заметно меняется. Миленькая реакция, но… Скотт и Билл вроде ушли. Чего они хотели? Ладно, не важно, буду любезна и подойду первой.
— Привет, — говорю я, — ты ведь Кларк Кент, верно?
— Да, мы знакомы?
— Нет, — улыбаюсь, — но мы можем познакомиться. Я пишу университетскую газету, может слышал обо мне?
— Хм… что-то слышал.
А он вроде ничего. Легкость в голосе, глазной контакт, и все такое. И без глупых вопросов, я даже немного удивлена.
А ещё он невероятно огромен…
— Лоис…?
— А… да?
Прямо огромная скала!
— Мы можем поговорить совсем немного, если ты не против? Хочу узнать твои впечатления об университете, клубе и цели на будущее. Мне для газеты, — говорю я, обращаясь к блокноту и пытаясь собраться с мыслями.
Нельзя чтобы моя будущая статья улетела в мусорку из-за плохого впечатления. Я привела себя в порядок и выгляжу шикарно, остается только улыбаться. Улыбаться. Не верю, что после стольких интервью я могу облажаться. Вперед, Лоис, ты сильна и умна.
Вздох, поднимаю внимательный взгляд и изучаю его. На самом деле, что-то после встречи с Быками мне немного неспокойно, но общение с Кларком так расслабляет и отводит невзгоды, что становится спокойно, я бы даже сказала приятно. Он ухожен и опрятен, пахнет душем и свежестью шампуня, держится скромно и вежливо… что не похоже на поведение типичных Центральских парней.
— Хм… — провожу ручкой по губам, — а ты ведь раньше играл в футбол, верно? — выгибаю бровь.
— Нет, буду играть впервые.
Отвисает челюсть, но я быстро ловлю её пальцами и улыбаюсь.
Ха-ха… он же шутит, да? Но по глазам такого не скажешь. Да и вообще… если призадуматься, мало кто переживает первую игру у Быков. Насколько я знаю много новичков еле двигали после первого матча или их находили за школой со спущенными штанами, но Кларк ведет себя как ни чем не бывало. Значит, у него все схвачено? Даже не поверить. Он вообще в курсе, что здесь происходит…? А ведь по его личику и не скажешь, особенно эти очки. Подозрительно…
Предупредить, что ли?
«Если не дай бог ты покажешь себя не в лучшей стороны, тебя же…», — так и вертится на языке… но может я себя накручиваю.
— Я буду держать за тебя кулачки, Кларк.
— Спасибо.
Такой спокойный. Приободрю его ещё чуток и можно идти!
— Ну тогда до встречи! — хлопаю его по груди в прыжке и… — Ух… — внезапная боль раздается в кисти, словно я наткнулась на чугунную плитку. Берусь за руку и скулю от боли. Боже, наверное, я выгляжу так жалко. Аж слезы пошли.
— Ты в порядке?
Нет!
— Да… не беспокойся, просто немного живот прихватило, — улыбаюсь ему.
— Тебе помочь?
— Не обращай внимания! — махаю рукой, а она красная, как помидор. Я тут же убираю руку за спину и выдыхаю.
У тебя что, под рубашкой железная броня, что ли? С трудом выпрямляюсь и дышу спокойней. Спокойно, Лоис, ты примерная журналистка. Будущая журналистка… Смотрю ему в глаза, но на самом деле на грудь…
Не понимаю… вроде там ничего нет.
— Ты, наверное, любишь утяжелители носить? — спрашиваю я.
— О чем ты?
— А, ну… я про тяжелые штуки. Их обычно вешают куда-нибудь, на ногу там ну или… грудь, например.
Он выгибает бровь, явно не понимая, о чем речь.
— А, знаешь, забудь. Ну ладно… ты большой молодец Кларк. Ещё раз поздравляю тебя с вступлением в команду. Буду следить за твоими успехами. Если что я в клубе журналистики, так что заглядывай иногда, — говорю я.
Обхожу его со стороны, осматриваю. Все ещё не верю, что под рубашкой нет какой-то твердой штуки, но как не посмотри на рубашку, вроде ничего не должно быть… мне так интересно.
Пока я думаю, мой телефон начинает вибрировать. Это Мона. Стоит взять трубку, иначе до неё потом не дозвонишься из-за пар, которые начнутся скоро.
— Извини, Кларк, мне нужно ответить, — говорю я, но вдруг кое-что вспоминаю и все же нажимаю «отменить».