Разворачиваюсь к нему так резко, что он даже удивляется.
— Лоис?
— Кларк… слушай, а ты не слышал о недавних случаях с кражей женского белья?
Знаю, резковато, но мы можем больше и не встретиться в ближайшие дни.
Я хотела обсудить это в более укромной обстановке, но времени нет, и я думаю, Кларк будет занят. С недавних пор ещё до моего поступления в Метрополис централ начали ходить дурные слухи, из-за которых я на самом деле и перевелась в этот университет. Но говорить об этом напрямую кому-либо было нельзя, даже моим родителям, иначе они начнут волноваться и может даже попросят перевод в другой университет. Но меня… как репортера, тянет именно сюда, хоть я и могу всегда найти место попрестижнее. Все потому, что тяга к сенсации для меня важнее собственной жизни — это моя мечта.
Сложно объяснить, но меня словно тянет сама судьба.
— Кража нижнего белья? — Кларк на мгновение хмурится, относясь к моему вопросу серьезней, чем я думала, и мне от этого приятно, — К сожалению, я ничего об этом не знаю, Лоис. Я здесь не так давно.
Ну конечно же… он ничего не знает.
Кража белья — самый мелкий из проходящих слухов, но разбираться в этом деле в одиночку я уже устала. Кто--то выносил женское белье из раздевалок, и даже мочился на них, а наша администрация и полиция хоть бы хны — ни на что не способны! А ведь все это происходит прямо у нас под носом, в нашем университете, вещи берут из шкафчика, с которым я встречаюсь каждый урок физкультуры или плавания, скрипящий с отваливающейся краской под номером четыре, возле которого вечно пахнет канализацией и моющими средствами. Найти виновника, казалось бы, по камерам или дежурству может каждый, но этого не происходит! И это полный бред!
Не удалось его найти даже после прихода полиции, а ведь там даже прятаться не где и камеры повсюду. Не суперхакер же в двадцать лет там все подчищает, не так ли?
— А, да ничего страшного, — махаю рукой я, все-таки ожидать от фермерского паренька ничего не стоит. Он не я, та, кто лезет в каждый укромный уголок, лишь бы найти новую информацию. Но для меня эти кражи стали делом принципа, ведь совершено вчера добрались и до моих трусиков… А ведь студентка без гроша!
Короче, я нереально зла.
Я прошарила всю раздевалку на наличие каких-нибудь маячков, как из фильмов, и даже пробовала сидеть внутри, пока меня не выгнала с криками мойщица. Я даже чуть ли не встала под подозрение в краже собственного белья! Но слава богу, дело обошлось выговором и предупреждением.
После этого я зареклась говорить об этом деле с другими людьми, но Кларк… он совсем другой. На мгновение мне показалось, что ему можно доверить и если вдруг он что-то знает… мы бы сработались.
Я, наверное, впала в отчаяние. Это ведь безумие какое-то: дело о краже нижнего белья не так уж и ново, мальчишки частенько страдают этим по пьяне или от дури по спору. И обычно виновника находят через пару дней, ну, может быть недель, но на этот раз все растянулось до нового учебного года, пока не превратилось в целую мистику, ведь виновник так и не найдет. Уж так сложилось, что этот случай уже успели мистифицировать и придать огласке в местных газетах и прикрепить к одной колонке с «загадочными событиями Метрополиса», которая за последние месяцы стремительно пополняется, превращаясь в новый тренд, по которому забиты все тик-токки. Как будущий репортер, я не могла отставать, поэтому и начала заниматься собственным расследованием, до которого меня конечно же бы не допустили.
Что интересно, основной очаг всех этих загадочных преступлений ходит вокруг Кросби-стрит, в центре которого и располагается наш университет.
* * *
Лоис задумчиво разворачивается, напоследок кидая на меня странный взгляд, и уходит вдоль коридора, переполненного студентами. В неведении от неё, я стараюсь разглядеть, что же в этой девушке так привлекало Кларка, и пока не понимаю, что именно. Есть подозрение, что она что-то поняла, но из уважения к чувствам Кларка стараюсь её не анализировать. Эта Лоис, к слову, весьма отличается от привычной мне. У этой Лоис симпатичные карие глаза, милое личико, курносый носик, и короткие черные волосы. Судя по всему, она не коренная американка, или это такой загар, но кожа у неё смугловатая. Фигурка, конечно, дай боже… талия осиная, грудь двоечка, а бедра упругие и спортивные, обтянутые джинсами, и она виляет ими так… Неприятно признавать, но Билл не врал. Я бы сказал, Лоис красотка с огоньком, но я не чувствую к ней никакой любви. Только симпатию, как к обычной красотке, которая привлекает взгляд.
— Эй-эй-эй, осторожно!
Судя по первому впечатлению, я показался Лоис милым, но на этом все. Она думает, что я бесполезный ботан и ни на что не гожусь, как парень.
Я вздыхаю и почесываю затылок.
«Пожалуй, на первое время пусть так и думает, ведь я никуда не тороплюсь», — думаю я.
— ОСТОРОЖНЕЕЕЕ!!!
Пока я заглядывался на Лоис Лейн, по коридору неслась телега с мячами, в которую закинули парня с голой задницей. Парня избили, раздели, и унизили, и теперь он несется на меня на полной скорости. Если телега не остановится, бедняга ударится в стену и повредит себе позвоночник. Как я это понял? Да как-то само собой.
Я спокойно отшагиваю в сторону и останавливаю телегу рукой. Парень чуть ли не вылетает из телеги, но я незаметно толкаю его обратно, чтобы он не улетел прямо в стену. Разгон такой, что обычного человека бы снесло, но телега натужно скрипит и тормозит, и останавливается, заплывший жиром живот падает на железную стенку телеги и растекается…
— Ох… — чужой вздох разрывает молчание.
Я гляжу, как парень пытается вылезти, но висячее пузо упирается в ограждение и не оставляет ему шансов. Я вздыхаю и помогаю ему вылезти. Эти беднягой оказывается прыщавый жирдяй, от которого несет потом и слабостью. Он еле поправляет сбившиеся очки и тяжело вздыхает, прежде чем посмотреть на меня с благодарностью и одновременным смущением.
— С-спасибо… что помог.
— Да не за что, — говорю я.
Толстяк поправляет очки, и с опаской оборачивается на назад. Там стоит компания из трех парней и пары девиц, которые хихикают.
— Неужели кто-то смог остановить твою тушу, Джейкоб? Вот те на!
Говорят его обидчики, чем явно задевают Джейкоба. Он дрожит, и что интересно, от злости.
— Не обращай внимание на них… это идиоты из компании той стервы, Дилан и…
Ну успевает Джейкоб договорить, как его перебивает тот самый Дилан.
— Че ты там сказал, жиртрес? Тебе что, мало было?
Джейкоб вздрагивает и затыкается. Из-за угла выходит ещё одна девушка, и эту девушку я узнаю. Это Сьюзи, та самая, что консультировала меня. При виде Джейкоба она издает смешок и спрашивает:
— Что вы здесь делаете? — обращается к Дилану, который кажется удивленным.
— В смысле? Ты же сама…
— Сама что? Жиртрес извращенец, даже не смотри в мою сторону, мне от тебя мерзко, — почти угрожающе говорит Сьюзи, кривя губы. Её смущенный взгляд скользит влево, и внезапно светлеет, останавливаясь на мне, — Кларк, милый, привет. Ты только с тренировки?
— Привет, Сьюзен. Только закончили.
Сьюзи мило улыбается. Её круглые, симпатичные губы блестят, и чуть игриво изгибаются. Затем она вновь бросает презрительный взгляд на Джейкоба.
— Тебе лучше не говорить с этим жирдяем. Этот мерзкий ублюдок ворует нижнее белье и подглядывает за девочками.
— Я этого не делаю! — кричит Джейкоб, покраснев как помидор.
А, смиряю взглядом Джейкоба и делаю выводы. Так об этом говорила Лоис, значит?
— Заткнись, свинья морда.
— Хм… — я наблюдаю за ними и решаю не влезать. Ситуация не так проста, как может показаться на первый взгляд.
Видя мое замешательство, Сьюзи подходит к Дилану и его компании, хватает за плечо и улыбается.
— Ну что вы встали? Пойдемте. Скоро пары начнутся, а я ещё не поела.
— А… да, — неуверенно говорит Дилан, напоследок кидая на меня растерянный взгляд. Сразу видно, не понял, кому перешел дорогу. Но мне уже неважно.
Когда они уходят, я почесываю густую шевелюру. Ну и дела, ничего не меняется. Везде найдется изгой, над которым будут издеваться. Я, конечно, могу окунуть обидчиков головой в толчок, но это мало что изменит, к тому же тогда я испорчу свой образ ботана.
Я спокойно ухожу, оставляя их без внимания. Гордому льву, как говорится, лай псов что слону дробина.
А вот толстяк… Джейкоб, так его назвали. Он стоит и злобно глядит на уходящих обидчиков, сжимая жирные кулаки, словно в них находились Дилан и его дружки. Не знаю, как, но я четко понимаю его мысли и желания, раздавить и унизить их, как они сделали это с ним.
Сейчас Джейкоба не тронут, но на следующий день он получит новую порцию издевательств. Но не думаю, что у него хоть что-то получится. Лучше бы собой занялся, может быть, девушку нашел бы и популярностью обзавелся. Америка в этом плане проста — люди смотрят на внешность и достижения, если у тебя нет ни того ни другого — ты будешь изгоем, как Джейкоб.
И все же эти кражи… теперь понятно, почему в этот месте так неспокойно.
* * *
Помню, как в детстве мне часто снились сны: я взлетаю в небо, вылетаю в космос и не могу спуститься обратно. Земля теряется под ногами, тяжело дышать, стрех непереносим. И я просыпаюсь на своей постели мокрый от холодного пота.
Я всегда улетал и не мог остановиться.
А теперь я так высоко, что Метрополис можно обхватить одной рукой.
Кто бы мог подумать, что расстояние от земли до космоса целых сто километров. Можно лететь, и конца не будет.
Я замираю в воздухе прямо над высокими домами Метрополиса. Ветер шумит, обдувает лицо, сотнями метрами ниже ходят маленькие люди, слышны голоса у самых облаков, и сильный ветер бьет в подбородок. Я здесь один, и если это не круто, то я не знаю, как назвать свободный полет в небе.
Я обращаю взгляд на далекую ферму, через поле подсолнухов бежит девочка, беспокойная и не смотрит по сторонам, ровно через пять секунд она встретится с пролетающей пчелой, испугается, споткнется о камень, упадет, и её ужалит пчела. Понимаю эту интуитивно буквально сразу, потому что мои мозги работают на удивление быстро, что даже дух захватывает.
Проверить, что ли, действительно я все понял или на придумывал себе? С Джейкобом и футболом было тоже самое, я понимал все интуитивно, будто так и должно было быть. Но сейчас ситуация совсем отдаленная, сработает ли?
Хорошо, я наблюдаю, чтобы подтвердить свои предположения.
Между пчелой и девочкой уже меньше десяти сантиметров, а между мной и девочкой — сотни километров.
Девочка бежит по полю, пугается, спотыкается и падает, — все точно по сценарию, который я предвидел. В лицо бьет ветер, и я вздрагиваю от собственных ощущений.
Пока я удивляюсь, пчела летит прямо к девочке. Не сомневаюсь, её намерения как на ладони — она хочет ужалить её. Но пчела не успевает подлететь, потому что девочку ловит чья-то рука. Девочка удивленно поднимает взгляд на своего спасителя и моргает.
Но спасителя нету. Никого нету. Ей показалось?
— Страшно!
Девочка вскакивает с земли, теряя тапочек, и бежит вдоль колосьев с громким плачем, от которого становится не по себе.
— В следующий раз будь осторожней, малышка, — говорю я, раскрывая ладонь. Пчела спокойно сидит и не двигается прямо по центру. Я смотрю на неё, а она на меня, будто при игре в гляделки. Интересно, что она сделает дальше? В нашей молчаливой игре в гляделки побеждаю я, когда она спокойно улетает прочь, не видя во мне угрозы или осознавая, что я ей не по плечу. Читать намерения насекомых, к сожалению, сложней…
Странно, но я чувствую себя просто превосходно.
* * *
Давайте просветим ситуацию в моей биографии.
Я студент университета Метрополис Централ. Переехал в Метрополис из небольшого городка под названием Смолвиль дне недели назад и быстро прижился в общежитии.
Метрополис — это вымышленный город вселенной ДС. Он изображается как один из самых крупных и богатых городов Земли. Возможности, перспективы и качество жизни здесь на высоте. Что-то вроде Москвы, только здесь ещё и должна быть куча сверхлюдей, наподобие меня, но сейчас я этого наверняка не знаю, придется проверять.
После переезда Метрополис я каждый месяц получал деньги от родителей, но затем устроился на подработку на стройку и отказался от их поддержки как самостоятельный мужчина. Спустя два месяца обучения в Метрополис централ получил стипендию в размере половины заработка от работы на стройке, и стал вполне себе самостоятельным человеком. Но на достойную жизнь все-равно не хватало.
От университета до общежития дорога в десять минут. Иногда я прогуливаюсь до него спокойно, а иногда трачу на это меньше пары секунд, пролетая между улиц как вспышка. Все благодаря силе криптноца, которая делала из меня сверхчеловека. Всегда мечтал о такой способности, когда по утрам вставал на учебу и хотел не умереть.
Я захожу в общежитие, дверь в комнату закрывается, хлопая воздухом. Ручка от двери… оказывается у меня в руке, оторванная с корнем. Я даже вижу дырку в двери и невольно хмыкаю. Опять не рассчитал силу и нарубил дров. Надо будет поработать над хватом.
Спросите, как так? Ты же суперумный!
Вообще-то… и сам не знаю. Это очень странно. У меня есть предположение, в котором до конца я не уверен.
Отодвигаю венский-стул с деревянной спиной от стола и плюхаюсь, стараясь оценить последствия своих действий.
Я способен вычислить движение объекта, чью скорость вижу и осознаю, но неизвестные мне величины остаются под вопросом. А теперь вы спросите, о какой неизвестной величине идет речь? Это моя сила.
Моя сила — как бесконечно развивающаяся величина, которая не имеет четких границ и прогрессий развития. Более того, информация о ней секрет даже для самых лучших умов криптона. Определить точный характер её работы попросту невозможно. Может все потому, что я последний криптонец во вселенной, который обрел силу благодаря карликовой звезде по имени Солнце. Даже на криптоне не было точной информации о связи солнца с моим телом, так что придется гадать. Это значит, что моя сила развивается как ей хочется, и делает это нестабильно. Мне придется с этим считаться, и я сам себе злейший враг. Как же это работает на деле? Привожу пример: в один день я привык сжимать ручку со слабым усилием, а на следующий день это же слабое усилие ломает её, как сахарную палочку. Скачек моей силы может произойти в любой момент, например, даже когда я сплю. Во сне я попросту не способен понять, насколько сильнее становлюсь, и это всегда риск для моего окружения. К счастью, такое происходило не каждый день. Ещё есть проблема с эмоциями, но это отдельный разговор.
Как я все это понял? Немного подумал и все, но нужно понять, что я не вездесущ и уже точно не знаю всего. Без информации моей голове просто не над чем работать. А значит предстоит узнавать все самому опытным путём… и это чертовски интересно.
Так! Стоп-стоп, только не увлекаться: с большой силой приходит большая ответственность. Так говорил дядя Бэн, а значит к своим возместим я не могу относиться как к игре… даже если сильно хочется.
Я могу нечаянно что-то сломать, — вот о чем я думаю теперь. Какая же морока. Не знаю, как там было на самом деле, но видимо то, что я до сих пор не убил никого чихом — результат долгих, многогодовых тренировок Кларка с самого детства, когда молодой криптонианец учился не ломать вещи вокруг себя. Рефлексы Кларка, его привычки, теперь достались мне. И остаток проблем придется дорабатывать мне.
Я откидываюсь на стуле и осматриваю свою однокомнатную общажную комнатку, в которой только кровать, шкаф да умывалка со столом. Открываю выдвижной ящик в столе, там лежит шесть помятых ручных часов, похожих на выжатые тюбики, — сразу видно, работа Кларка. Я бросаю бедную ручку к сдавленным безделушкам и вздыхаю. Как бы на всем этом деле не обанкротиться, а?
Все это барахло Кларк, должно быть, сломал, как и я сейчас сломал ручку двери — чисто по случайности.
В целом я типичный Кларк. Об этом говорит вся моя комната. Кровать аккуратно заправлена, на столе все сложено-уложено, ни пылинки, носки лежат в комоде, подавляюще белые, как девственная чистота. Так я понимаю, какой обрез стремиться поддерживать. Значит, аккуратный и прилизанный ботан, да?
Вот только образ Кларка для меня все ещё загадка, ведь я знаю о нём не целиком. Представляю себе, что мультики показывали о нём не все и начинаю волноваться. Каждый новый день как новое испытание.
У меня есть ещё одна способность, суперслух, который позволяет мне слышать каждый разговор на планете. Мне пришлось разобрался с этим «вечным шумом» в голове за пару минут, а то я слышал буквально каждую болтовню в мире. Разбирал и воспринимал её отдельно, как сверхмощный компьютер, способный обрабатывать кучу задач одновременно. Я даже прифигел. Чтоб понизить слышимость, пришлось сосредоточился на себе, я буквально закрыл себя от остального мира и с облегчением выдохнул. «Чужие голоса» пропали за стенкой подсознания. Мозг криптонца убавил активности, и теперь я чувствую себя как обычный человек.
Мыслить, как Супермен это приятно, но больно непривычно. Для человека привыкшего смотреть телевизор кажется немного странным слышать несколько сотен телевизоров сразу… Скажу так, это словно безумная какофония в которой не разобраться ничего первые пару секунд, а потом мне удается даже это. Бррр, аж мурашки по коже. К тому же слышать все и сразу не всегда удобно, я слышу, как кто-то кого-то материт за три версты, и это раздражает; слышу, как кто-то кричит на собаку или, извините за откровение, облизывает чужое тело и называет девушку своей сучкой. Я могу целоваться с женщиной и одновременно слышать, как кто-то ходит в толчок. Оно мне надо? Это мое лично желание абстрагироваться от людей, и мне не интересно что там думает бабка о шлюхах или диванный критик о качестве фильма. К черту их всех! Не хочу хвастаться, но я слишком умён, чтобы зависеть от чужого мнения. Поэтому прочь из моей головы, я сужаю круг поиска и остаюсь сам по себе, довольный и собранный.
А ещё вид из окна на дорогу прямо замечательный, на цветочный магазинчик через дорогу. Я сосредотачиваюсь на нём и расслабляюсь. Пока что этого мне достаточно.
Тишина и покой. Всегда бы так, но мои мысли прерывает бренчащий в кармане телефон. Играет рингтон на раскладушке — прям прошлый век. Навевает ностальгию. Аккуратно беру телефон в руки.
— Ало-ало? — неловкий тон мужчины.
Звонящий — Джонатан Кент, мой отец и воспитатель, к которому у меня только теплые чувства, хотя фактически для меня он незнакомый человек. Джонатан заботлив, честен, а самое главное справедлив — я понимаю это за первые минуты разговора по его голосу, спокойному, собранному и приветливому. Его тембр речи не меняется, всегда присутствует легкое волнение за меня. Все потому, что я Суперчеловек, который может слишком много, но он об этом не говорит напрямую, боясь меня обидеть. Даже забавно, как много я могу узнать, просто поболтав с человеком по телефону.
Джонатан спрашивает, как у меня дела и беспокоится, как мне живется в большом городе одному.
Его волнения мне понятны: я прожил всю же жизнь на ферме, а теперь переехал в самый крупный город Америки совершенно один. Для любящего отца это повод для переживания, поскольку его сын не совсем обычный человек. Марта верит в меня чуть больше, но все-равно переживает. Как же иначе? Родители ведь. В Марте просто больше оптимизма, ведь благодаря ней Джонатан решился меня усыновить.
Я почти слышу улыбку Джонатана в нашем разговоре, но некая сдержанность в голосе выдает в нём что-то ещё… он беспокоится. Но уже не за меня. Там что-то ещё.
— Со мной все хорошо, не переживай. — говорю я, чуть наклоняясь вперед. Как бы спросить получше…? — а у тебя как дела? У вас с мамой все в порядке?
Я не жду от него прямой ответ, ведь Джонатан упрямец. Он юлит, но сердце сына не обманешь, или вернее сказать… Разум Супермена.
У Джонатана Кента серьезные проблемы.