Глупо. Что мне стоило попросить доставить катану попроще? Вроде той, что у Синдзи — крайне добротный новодел, кстати. Даже если я подсознательно не желал расставаться с Куро-сан, вполне можно заткнуть за пояс сразу две. Вполне дозволенная, освященная веками японская традиция. Не подумал. Ладно, чего уж теперь. Покажу класс с “читерным” клинком. Концентрация… Удар!
Когда мне пришлось круговым движением раскидывать октов — времени для концентрации не оставалось. Но и сами восьминогие платформы состояли из одного и того же материала. А тут…
Сначала с негромким шелестом посыпался на землю тросник. Чуть с более громким “бом-бом-бом” попадали обрубки толстых бамбуковых стволов. От свернутой плетеной циновки отвалилась верхняя часть, раскручиваясь на манер туалетной бумаги. Цельное деревянное полено тоже лишилось “головы” — но её мне пришлось столкнуть ножнами, ткнув законцовкой-кодзири. Отрезанную часть каменного столба — толкнул уже просто рукой. А вот верхушку металлической трубы я аккуратно снял двумя руками, предварительно укрыв меч в ножнах. Поднял на вытянутых руках, повернул, чтобы все увидели срез и толщину стенок. Не жесть, не водоотвод — миллиметра четыре или пять. Качнул, чтобы по кромке разреза промелькнул стремительный отблеск. Все эти манипуляции я совершил в полной тишине — не считая приглушенного стенами додзё шума города и потрескивания пламени в чашах.
— Учитель, — я коротко, но достаточно низко поклонился.
Но Тенгу молчал. Думал.
Эх.
— Прошу, осмотрите мой меч, — опять пришлось встать на одно колено, двумя руками подавая катану в ножнах.
Тут и до менее сведущих дошло, что с клинком что-то не так, кроме цвета лезвия: увидели, с какой осторожностью Ворон у меня её забрал. Как выдвинул из ножен буквально на десяток сантиметров — и не решился достать целиком.
— У неё есть имя, — учитель не спрашивал.
— Куро-сан, — послушно ответил я.
— Не могу определить даже возраст, — то ли пожаловался, то ли удивился внешне оставшийся невозмутимым аякаси. — Не говоря уже о мастере-оружейнике.
— Для меня её сковали русские кузнецы меньше года назад, — я не собирался ничего скрывать. — Не по традиционной технологии, а чтобы только форма и развесовка правильные получились. Правда, они добавили в проковку осколки моей предыдущей катаны. И еще. Металл такой цвет приобрел уже потом. После того, как пропустил через себя значительное количество энергии.
— Ты ей сражался, — это опять был не вопрос. — Но я не понимаю, с кем.
Вот тут мне пришлось смотреть на Тенгу с тем особенным выражением лица, которое корчит каждый, пытающийся сказать “ну не при всех же мне отвечать?”.
— Мне сказали, пришедший с тобой Синдзи Амакава показал то, чего раньше не умел? — очень аккуратно вернув мне Куро-сан, вдруг повернулся к моему сыну хозяин додзё.
— Да, учитель, — поклонился патологоанатом. — Мне показать?
— Покажи.
Каменном столбу не повезло: в этот раз Синдзи изобразил косой рез сверх вниз — и практически располовинил мишень.
— Пожалуй, достаточно, — решил Тенгу. — Следуй за мной, Алекс Амакава. И ты, Синдзи, тоже. Остальным вернуться к тренировкам… Кроме Ринко. Ты тоже с нами.
Ворон, сказав это, резко повернул голову. И приподнял бровь. Акио, Дайске и Кёко уходили в составе своей возрастной группы, никак не показывая, что мгновение назад уже набрали воздуха и раскрывали рты, чтобы заорать “а мы-ы?!” Хех, красавчики.
Судя по обстановке, додзё Тенгу процветало. Причем Ворон не только озаботился созданием классического исторического облика для своей школы, но и не пренебрег хайтеком и современными возможностям. Так, например, одно крыло оказалось отдано под медицину, от банального массажа до реанимационной палаты. С постоянно присутствующим персоналом. А во внутреннем дворе медкрыла стояли аж две летающие “Скорые помощи”!
Учитель Воинов специально повел нас через помещения с ограниченным доступом — за медицинским мы попали в жилое крыло для наставников. Чего там только не было: от бани и сауны до бассейна и комнат для релаксации. Одна из “келий” оказалась открыта — внутри приглядывался интерьер, вполне достойный какого-нибудь пятизвездочного финского отеля.
И только после мы попали туда, куда шли: в святилище школы. Большой зал даже для старших учеников открывал свои двери далеко не каждую неделю. Представление о поклонении у Тенгу было… скажем так, своеобразным. Потому курительницы окутывали легкими дымками аскетичную стойку с оружием. Причем японского там вообще не было. Тяжелый меч, похожий на тесак с кольцом на месте яблока и лентой, пропущенной через кольцо, лук с тулом стрел и копьё были китайскими. Вернее, древнекитайскими: на острова Ворон эмигрировал “всего” четыреста лет назад.
— Ну рассказывай, Алекс, как ты умудрился обучить Син-тяна приему, для которого требуется через годы медитаций найти Просветление.
— Просто сначала объяснил физический принцип удара, а потом показал, — переглянувшись с сыном, пожал плечами я.
— Объяснил? — невероятно спокойно переспросил Тенгу. — А мне сможешь?
— Нужна бумага, можно доску и мел, — я подумал, и предложил. — Или всем надеть очки и подключится в общее вирт-пространство.
Очки у древнего демона нашлись, в отличии от бумаги. И для Ринко, оставившей свои в шкафчике раздевалки, тоже. Впрочем я все равно выбрал виртуальную школьную доску, чтобы на ней писать от руки. Я не стал сразу писать формулы, коротко рассказал о структуре Пространства, проверяя, что именно знает мой наставник. Однако тот показал хорошее понимание математики и физики — поэтому я, наконец, взялся за сильно упрощенные формулы.
— Все достаточно просто, — закончил своё объяснение я.
— Для прирожденного мечника, знающего математику или ученого, серьезно занимающегося клинковым боем — да, — хмыкнул Ворон. — Очень интересно было по-новому взглянуть… да. Определенно. Спасибо за лекцию, Алекс. Ринко, не хочешь попробовать… Ринко?
Мечница сидела на полу, изображая статую. Синдзи стянул с неё очки, несколько перед глазами пятерней. Нахмурился. Сильно потряс за плечо.
— А? Что? Где? — женщина часто заморгала.
— Мы обсуждали разрубание камня, — напомнил Тенгу.
— Это я помню, — Кузаки помотала головой. — А потом полезли в какую-то дикую заумь!
— Для этого нужно повернуть клинок чуть в сторону от привычных трех измерений, мам, — подсказал сын Ю.
— Если ты думаешь, что мне стало понятнее — спешу разочаровать, — едко проинформировала Ринко.
— Там по формуле надо смотреть…
— Сын, скажи честно, — взяв Синдзи за плечи, проникновенно посмотрела ему в глаза мечница. — Ты смерти моей хочешь?
— Понял, принял, отстал, — понятливо дал заднюю патологоанатом клана.
— Ладно, с этим разобрались, — Учитель Воинов успел откуда-то добыть три тонкостенные фарфоровые чашечки и горячий чайник из того же драгоценного сервиза, словно светящийся изнутри. — Теперь с тобой, Алекс. Я не раз видел, как умирающий умудрялся вернуться из-за кромки не просто в виде мстительного духа, опасного, но слабосилка. Некоторые прямо на поле боя восставали способными на равных с собой-живым аякаси, не потеряв памяти и разума. Про демонов я вообще молчу: некоторых десятки раз приходится загонять в могилу, пока они там не упокоятся окончательно. Но вот чтобы человек возродился человеком — в первый раз!
— Пфф, Учитель, — я посмотрел на Ворона с некоторой укоризной. — Я же Амакава. Мы — делаем невозможное.
В принципе, то, что со мной произошло — действительно подходит под описание “умер — переродился”. Даже спорить не буду.
— Умер. Переродился. Амакава, — в том, что формул физики Пространства не касалось, мозги Ринко работали очень даже хорошо. — Подождите-ка… Юто?! Ты — Юто?!
— Он это, он, — весело подтвердил Тенгу. — Для недоверчивых уже удостоверяющей печатью обзавелся.
— Юто! — она смотрела на меня, из уголка глаза скатилась одинокая слезинка. — Это… это п-правда ты-ы?
— Я. Но лучше сразу привыкай звать Алексом, — вздохнув, попросил я. И не меняя тона предупредил Тенгу: — Учитель, фарфор. И Синдзи заберите тоже, а то сам он может не успеть.
— Не успеть что? — вытаращил глаза сын перед тем, как Ворон легко подхватил его за воротник.
— ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ УМЕРЕТЬ И ШЛЯТЬСЯ НЕИЗВЕСТНО ГДЕ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА, ПОКА Я ТЕБЯ ЗДЕСЬ ЖДАЛА?!
Почти незаметная волна колыхнула стены, пол и потолок: замкнулся контур “Мистического дома”. Именно его Сину нужно было покинуть до активации стационарного защитного амулета.
— УМРИ В МУКАХ, ИЗМЕННИК!!!
Логика? У Ринко в режиме берсерка?
— ПРИМИ С ПОКОРНОСТЬЮ СВОЕ НАКАЗАНИЕ!!!
А я ведь думал, что вылечил её от дурацкой привычки лезть на эмоциях с кулаками и подручными предметами на обидчиков. Видимо, пошел рецедив.
— Незачет по содзюцу, — я отступил на шаг в сторону, пропуская выпад бесценным копьем Тенгу. Вернее, его репликой, созданной “Мистическим домом”. Ленивая отмашка Куро-сан — и древко разрублено пополам. — Не разочаруй меня, любимая.
— УБЬЮ-У-У-У!!!
Это надолго.