— У них все в порядке будет? — Синдзи поправил воротник.
— Молодость-молодость, — улыбнулся Разящий, продолжая одной рукой балансировать четыре полные чашки и фарфоровый чайник. — Я думаю, это надолго. Пойдем, подождем их у меня в кабинете.
Но Учитель Воинов ошибся. Алекс и Ринко вернулись всего через две минуты. Чашки только наполовину опустеть успели. У молодого Амакава глаза на лоб полезли: одежда матери выглядела так, будто её по земле целый день волочили. А вот отец, несмотря на то, что ушел на поединок в гражданке — даже не испачкался. И очки-терминал не соскочили с переносицы.
— Вместо боевой медитации сходу потеряла контроль и соскользнула в боевое безумие, — интонация, с которой Алекс сказал это Тенгу, патологоанатом даже не смог с ходу расшифровать. Не попенял, а… Что-то вроде “проверил и у тебя тут ошибка”?
— Уверен, ученик? — Ворон как-то очень сосредоточился.
— Я запись включил на шесть сотен кадров в секунду, — перебросил файл легендарный Амакава. — Там все хорошо видно.
Хозяин додзё сразу надел на себя терминал дополненной реальности.
— Может хватит обсуждать меня так, как будто меня тут нет?! — подала голос Ринко. Но — как-то не до конца уверенно.
— Прости меня, пожалуйста, — Разящий низко поклонился Алексу. — Я думал, вы там спустите пар и уже нормально поздороваетесь, без лишних глаз…
— Эй!!!
— Ты стремишься к доминированию, любишь побеждать, — повернулся к ней аякаси. — И почему-то решила, что Юто ничуть не изменился за прошедшие годы. Хотя вместе со мной видела демонстрацию…
— “Свет” что угодно может позволить разрезать, — казалось, что Кузаки хочет разозлиться, пытается — и не может.
— Алекс не использовал свою Силу Крови, — перебил её хозяин додзё. — Его навыки кендзюцу сейчас превыше моих. Высочайшая награда для Учителя Воинов — дожить до встречи со своим учеником, что смог подняться настолько высоко! В его руках катана стала артефактом, просто потому, что он её держал в бою. Чем ты вообще слушала? Мы же это открытым текстом проговорили!
— Э-э… — сказанное поставило Ринко в тупик. Она вообще такого поворота разговора не ожидала.
— Моя вина, — еще раз поморщился Тенгу. — Я же знаю, какая ты! Почти всех считаешь ниже тебя. Можешь выказать свое превосходство словом, стукнуть слегка или быть снисходительна. Немногих считаешь равными себе, никогда на них руки не поднимешь. И уж совсем несколько разумных выше тебя — я в том числе, удостоился, как учитель. От которого готова без сомнения принять указания и яростно тренироваться.
— Учитель! — Кузаки пятнами покраснела от смущения. На свой возраст она не выглядела, максимум лет на тридцать-тридцать пять — и эта немного детская реакция неожиданно пришлась ей к лицу. Во всяком случае, так посчитал Синдзи. И тут же заметил, что отрешенность Алекса дала трещину.
— Хорошим бы я был наставником, если бы не понимал психологию моих учеников и подчиненных? — совершенно резонно указал Разящий. — Так вот, пока Юто не ушел в бой с прошлым хозяином Сердца мира, ты считала его человеком сильнее и выше себя. Он это тебе тогда доказал. Но прошло двадцать пять лет, прежде чем Юто вернулся. Ты не стояла на месте, он — тоже. Однако у тебя в голове он остался тем, шестнадцатилетним Юто. Теперь уже ниже тебя нынешней.
Теперь Ринко раскрасилась в равномерно-алый. Опустила глаза, сильно сцепила руки… и не делала ровным счетом ничего, чтобы заставить Тенгу замолчать. Что уже само по себе подтверждало слова Учителя Воинов.
— Вот причина, почему она кинулась на тебя с кулаками, Юто. Наказать. Побить за свои переживания и страдания. Не сильно побить, поставить пару синяков. Чтоб знал свое место. Потому что все еще любит.
— Прелестно, — невесело улыбнулся Алекс. — Вот только кинулась она не с кулаками. Вы уже все видели.
— Увидел, — кивнул Разящий. — Дело в том, что кое-чему я Ринко успел научить кроме кендзюцу. Например, определять уровень опасности противника. А он у тебя, уж прости, запредельный. Пугаешь ты тех, кто может видеть. Вот и жену свою напугал, едва перестал сдерживаться.
Синдзи вспомнил, что те же слова сказал про Алекса Момочи.
— Дальше — только моя вина, — медленно проговорил хозяин додзё. — Даже не предполагал, что Ринко хранит редкий дар берсерка. Его очень тяжело выявить. В древности, когда получалось найти ребенка с даром боевого безумия — его учили всей деревней или замком. Не важно, какого пола было дитя. И если все правильно делали, то у поселения появлялся страж. Способный в одиночку вырезать половину вражеской армии, невзирая на самые страшные раны. И только потом упасть замертво, полностью потеряв кровь — но к этому моменту выжившие противники уже обычно бежали. Духи ли, люди — побросав оружие в ужасе.
— То есть я напугал в ней берсерка — и тот вылез наружу из её подсознания, чтобы меня убить? — переспросил отец Синдзи.
— Как я и сказал, это не её вина, а моя, — развел руками Тенгу. — Были косвенные указания, что Ринко владеет сим даром. Низкая чувствительность к яки, усиление в боях, когда она считала, что кого-то близкого защищает… М-да. К счастью, я знаю, как обучить берсерка не терять голову и всегда себя контролировать…
В этот момент Алекс нахмурился и выставил руку: помолчите. Через секунду он постучал по оправе своего терминала указательным пальцем.
— Хироэ только что скинула сообщение: просит срочно прибыть на встречу. Простите, учитель, что покидаю так быстро.
— Хи-тян не стала бы просто так дергать, — согласился Разящий. — Приходи сюда как освободишься. Я запишу тебя как моего личного гостя. Там, за дверьми мой помощник тебя проводит до лифтовой системы школы.
— До встречи, — Алекс церемониально поклонился Кузаки и на европейский манер пожал руку сыну.
Целую минуту после того, как Юто вышел, все трое молчали и слушали тишину за дверьми. Потом Разящий громко выдохнул.
— Отмазал! А ты, Ринко, теперь мне две бутылки вашего кланового сакэ должна, не меньше!
— Что-о?! — немедленно завелась женщина. — После того, как вы меня выставили полной и окончательной дурой перед… перед…
— Перед мужчиной, который все еще тебя по-настоящему любит? — Ворон достал из-под стола глиняные “наперстки” и вытащил бутылку рисовой водки. Не магазинной, конечно же.
— Так дурой же, а не идиотиной, потерявшей все берега! — разлил всем Тенгу. — Ты не представляешь, по какому тонкому льду прошла. Допусти Юто хоть на мгновение мысль о том, что он для тебя только теплые воспоминания, подернутые патиной времени… Или ты думаешь, я не понял, почему берсерк активировался? Твое подсознание твой нынешний уклад жизни защищало, который вернувшийся муж мог до основания разрушить! Кампай!
— Кампа-ай… — вразнобой отозвались мать и сын.
— Да нет же, — запротестовала Ринко. — Я… Юто… Я его…
И в растерянности замолчала.
— Ничего, ученица, — серьезно посмотрел на неё аякаси. — Можешь поверить моему опыту: любовь никогда не умирает до конца. Захочешь вернуть её — и она вернется. Переродится вслед за тем, кто сам смог переродиться.
— Если только этот “новый Юто” и сам меня любит, — с сомнением проговорила мечница.
— О, он любит. Очень.
— Да вы не можете этого знать, Учитель.
— Могу-могу. Ушипни себя за попу.
— Э… Что?
— Ущипни себя за попу, — с широкой улыбкой повторил Тенгу.
— Да что за чушь, — Кузаки примерилась и действительно себя ущипнула. И тут же взвилась под самый потолок! — Уйаяяяай!!! Что?! Откуда-а-а-а?!
— Любит. Очень, — довольно покивал Учитель Воинов. — Бьет — значит любит. Иначе б в один удар вырубил сразу же и в бессознательном состоянии пинками сюда прикатил.