Параллельные миры скрывают в себе массу закономерностей, которые еще предстоит открыть. Почему, например, в М-инварианте история почти повторяет мой родной Н-мир? Вроде как магия и демоны должны были отклонить историческое русло, верно? Ну или их отсутствие в иной инварианте. Но вот — нет. Ну, теперь-то конечно различия будут огромными. Окты и их хозяева нанесли моей Родине чудовищный урон — как и остальной планете. Надеюсь, хотя бы Н-Россия оправится относительно быстро. Есть крохотный шанс, что я даже смогу помочь своему миру. Эту ведь смог. Хрен бы без Такамии здесь свершилась бы Новая Космическая Революция!
Ладно. Я вообще о другом сказать хотел. А именно — об одинаковых людях, родившихся в разных мирах. До этого мне как-то не приходилось сталкиваться с теми, кто знаком мне там и там. Илон Маск не в счет — я о нем до первого попадания мнения составить не успел. А вот про Алексея Егорова уже после возвращения успел. Лично знаком не был, на “Военную приемку”, где ведущий постоянно в кадре с прямой речью, смотрел с удовольствием. Если не заматывался так, что уже ни до чего было.
— Снято! — оператор оторвался от экрана камеры.
— Еще раз огромное спасибо, что разрешили съемки без ограничений и согласились сняться сами, Александр, — крепко пожал мне руку ведущий.
— Я тоже очень рад личному знакомству, Алексей, — в тон ответил я. — Оценил мастерство вашей команды. На таком минимуме оборудования снимать такой шикарный материал — высший пилотаж!
Ничуть не соврал для красного словца, между прочим.
— Собственно, я хотел бы продолжить знакомство и сотрудничество, — продолжил я. — Как вам предложение заснять всю нашу экспедицию в Сибирь? Думаю, получится очень много эксклюзивных кадров как минимум на серию, а то и на две.
Понятно, что я не предложил это Егорову лично: у него график на полгода вперед расписан, наверное. А вот оператора оставить можно. Сам же Алексей может подскочить в одно из “окон” в своей занятости записать фрагменты от первого лица.
— Мы — с радостью! — почти сразу согласился ведущий. — Но разрешат ли… м-м-м, сопровождающие?
Пока я участвовал в съемках, а священники проводили молебен, досмотровая команда осмотрела, ощупала и обнюхала (в прямом смысле!) все палубы, технические помещения и каюты вплоть до последнего закоулка.
— Ничего секретного в нашем судне нет. И нового тоже — кроме концепции, — пожал плечами я. — Пожалуйста, покупайте у Такамии реакторы, эффекторы Кемерова и стройте условную копию. Мы только рады будем. А уж виды на красоты Сибири запрещать снимать — вообще противозаконно.
— Смотря где снимать, — поправил меня Алексей, переглядываясь со своими операторами. Дождался кивков и только тогда сказал: — Ну, как вы понимаете — ваше предложение мы не можем не принять!
— Четырех кают на пассажирской палубе будет достаточно? — я опустил очки на глаза и выбрал свободные жилые помещения на интерактивной схеме “Прыгуна”. — Пойдемте, заодно покажу, что да как.
Каюты в итоге заняли все-таки две: договорились, что один из операторов будет с борта “Дерзкого” снимать наш отход, а другой — делать то же самое, но с дрона. Чтобы максимально красиво поймать кадр, где “Прыгун” ускоряется как космический корабль из “Звездных войн”. Сам Егоров с одним оператором останется до Хабаровска, где мы должны быть уже завтра вечером — и там оператор поедет с нами один.
Тем временем погранцы закончили свою проверку и выдали разрешение войти во внутренние воды Российской Федерации. Батюшки тоже закончили молебен. Но покинуло борт заметно меньше народу чем взошло: половину свободных кают заняли те, кто будут сопровождать нас в рейсе. Причем все произошло деловито так, что и дураку было ясно: так было запланировано. Ну какой бы хороший журналист не повелся на этот запах тайны?
— Не для эфира… можете хоть намекнуть: что происходит? — выждав подходящий момент, спросил Алексей.
Учитывая, что подписок на съемочной команде Военной Приемки как блох на собаке, я не стал отказывать. Вот уж кто болтать не там где надо не станет. Но и прямым текстом говорить не стал тоже.
— Имперскую Японию за прошедшие с образования моего клана веку успели развалить, опять провозгласить и опять превратить в черт знает что после проигрыша во Второй Мировой. Амакава потеряли доступ ко двору, но от своей главной службы нас никто освободить не в силах, — с улыбкой произнес я. — И, поскольку у нас есть определенная репутация, то русские коллеги присоединились. Чтобы уж точно без эксцессов все прошло. От Православной церкви, от, скажем так, дальневосточного частника, от ФСБ и от флота. Насколько я знаю, в Российской армии эту службу называют…
— “Охотники за привидениями”, — понятливо закончил за меня визави. Он не стал дальше уточнять, а я не стал спрашивать, что ему известно. Статут Секретности никто не отменял. Как и соответствующие внутригосударственный вердикты. Вместо того Алексей вдруг пляпнул. — Алекс, вы ведь русский. Речь, манеры — никак не тяните на потомственного мигранта. Неужели вот так вот можно взять и стать частью старого японского клана?!
Очень бестактный вопрос. Законный повод изобразить обиду и все такое. Но мне его еще столько раз будут под разными соусами задавать — что заранее бессмысленно.
— Такамия не стала бы тем, чем стала, если бы её жители не отказались бы от традиционных для народов Японии предрассудков, — еще шире улыбнулся я. — Собственно, чего я вам рассказываю. Вы, как и я, потомок тех, кто давным давно сделал такой же выбор.
Егоров ушел в свою каюту задумчивым…
-----
Народ, на этой неделе постараюсь выдать еще две проды за те дни, которые пропустил. Прям разрываюсь между писательством и грубой материальной реальностью.