Веди_нас,_предводитель!_Глава_41.epub
Веди_нас,_предводитель!_Глава_41.docx
Веди_нас,_предводитель!_Глава_41.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 41. Клеймо
Окрестности Айварстеда, взгляд со стороны
Имперцы, успевшие перебить редгардов, — хотя парочку, они взяли в плен, — собрались вокруг оставшихся людей. Ульфрик подозрительно косился на легионеров и агентов Пенитус Окулатус, пряча опухшее от ударов лицо за длинными волосами.
Вопли орка продолжали рассекать ночной воздух, звенели под луной, отражались эхом от земли, деревьев и ближайших холмов.
— Не двигаться! Встать! Руки держать на виду! — раздался крик офицера, после чего подъехал всадник, который сразу спешился. Компанию ему составляло несколько тяжёлых пехотинцев и таинственная фигура в балахоне волшебника.
— Мы пленники этих злобных редгардов, господин! — поспешно заговорил Нельдор. — Я — честный купец, который ехал в сторону Вайтрана, когда меня и моего трэлла, — кивнул он на орка, — поймали эти ублюдки. Буквально сегодня поймали! Посмотрите, как они избили моего раба, когда он попытался меня защитить!
Ралоф покосился на Ульфрика, но тот, незаметно от остальных, отрицательно мотнул головой, запрещая вмешиваться.
— Трэлла, говоришь? — хмыкнул офицер. — Давайте-ка посмотрим на клеймо.
Стоило лишь осмотреть потерявшего сознания орка, как стало понятно: за исключением множества травм и омертвевших рук с ногами, на нём не имелось никаких ожогов или отметок.
— Угу, клейма нет, а вот раны выглядят старыми и успевшими поджить. Кроме конечностей, конечно. Говоришь, редгарды избили его? А по отметкам выходит, что орка избили несколько дней назад. Уж не ты ли?
— Господин! Я бы никогда!..
— Похоже всех вас следует задержать, — усмехнулся офицер и упёр руки в бока. — До выяснения обстоятельств.
* * *
Первое, что я услышал, когда пришёл в себя, была быстрая имперская речь:
— …просто невероятно! Никогда в жизни не видел такого естественного исцеления. Кандалы у него на руках и ногах… пробыли довольно долго, сержант. Будь это обычный человек, я бы сейчас вынужден был их ампутировать.
Вступил другой голос:
— И что, все орки такие?
— Ничего подобного я не слышал. Если это вообще орк, а не какое-то даэдрово чудище.
— А кто ещё? Для даэдра недостаточно уродлив, хотя я слышал, среди них есть вполне человекоподобные. Тьфу, да взгляни на его нижние клыки и цвет шкуры! Это точно орк.
— Но восстановление…
— Может он выпил зелье регенерации, перед тем, как мы перебили сраных редгардов?
— Может и так… Честно скажу — понятия не имею, сержант. Прежде чем меня сюда командировали, я хорошо знал только шесть кривых переулков в Рорикстеде. Даже про орков знал только, что они, мол, зелёные, уродливые и с клыками на нижней челюсти. Я и каджитов ни разу не видел — не заходили к нам их караваны. И аргониан не встречал. Только альтмеров — и то однажды. Суть в том, что этот трэлл был в очень плохом состоянии, когда вы его принесли. Весь в крови, жестоко избит, следы плохо сошедших ударов хлыста, старые переломы, разбитые зубы, опухший рот и губы — будто от ожога, но… Стоило лишь смыть кровь, как стало видно: синяки и даже шрамы исчезают прямо у нас на глазах. Как будто бы даже кости выправляют своё положение.
Продолжая притворяться, что всё ещё нахожусь без сознания, я тщательно прислушивался к разговору. Говоривший отступил на шаг, а затем сержант спросил:
— Выходит, смерть этому ублюдку не грозит.
— Насколько вижу, нет.
— Вот и хорошо, целитель. Можешь возвращаться в казарму.
— Есть, сэр.
Шаги, сапоги глухо стучали по каменным плитам, следом — грохот железного засова на двери. Затем, когда эхо угасло, я услышал рядом с собой чьё-то дыхание.
Вдалеке раздавались крики, тихие, приглушённые каменными стенами, но я узнал голос работорговца Нельдора. Похоже его тоже задержали. Хорошо.
Притворяться дальше не было смысла, так что я открыл глаза. Первое, что заметил — низкий, закопчённый потолок. В полный рост не выпрямишься.
Сам я, полностью голый, лежал на усыпанном соломой грязном полу. Света практически не было, если не считать тусклого отблеска из коридора за запертой дверью.
Болело лицо. Странное покалывание разлилось по щекам, лбу и вдоль челюсти.
Усевшись, размял плечи, а потом огляделся. В маленькой, лишённой окон камере был кто-то ещё — сидел, сгорбившись, в тёмном углу. Несколько секунд его изучая, я осознал, что это Ульфрик. Его что, кинули в камеру вместе со мной? А где Ралоф? И почему грёбаный норд в одежде, пусть и каких-то лохмотьях, а я нет?!
Фыркнув, посмотрел на руки, заметив, что цвет практически пришёл в норму. Дискомфорта в конечностях и вовсе не ощущалось. Во рту… тоже. Всё успешно зажило, хотя ощупывая языком, создаётся ощущение, что раньше было немного иначе. Словно после посещения стоматолога…
Стоп. Что?
Почесав затылок, я несколько секунд разбирал информацию, всплывшую в голове. Бездна, проклятые… «врачи».
Мотнув головой, осознал, что не испытываю ни голода, ни жажды. Удобно. Хотя питаться мне пока ещё нужно.
На миг я задумался, когда же наступит этап, при котором смерть от голода и жажды полностью отступит. Ведь это всего лишь подпитка организма энергией. А энергия вырабатывается у меня из… души? Похоже что так. Какая-то клятая аномалия, которая превращает меня в непобедимую машину смерти. А значит организм не сможет начать «переваривать сам себя». Даже если попытается, то всё переваренное будет восстановлено.
— Нельдору не пришлись по душе колодки, — произнёс Ульфрик, уже без дефектов речи.
Я взглянул на ярла, выглядящего сущим оборванцем, ещё и с разбитой мордой, которая успела опухнуть. Немудрено, что его не признали, иначе, как минимум, заткнули бы рот.
— Его арестовали? — видимо этот момент я пропустил.
— Разумеется. Имперцы любят всех арестовывать. Он кричал, что ты его трэлл, но клеймо… — Ульфрик коварно ухмыльнулся, — отсутствовало. Тогда. Значит, держать тебя в рабстве, да ещё и избивать — преступление по имперским законам.
— Выходит они должны меня отпустить.
— А вот это вряд ли. Нельдор признался, что мы все были схвачены имперцами и везлись на суд, в Хелген, лично к генералу Туллию. А потом на город налетел дракон и всё сжёг. Местный гарнизон не слишком-то поверил в эту историю, но и того хватило — теперь мы снова за решёткой. Заочно приговорены к рудникам. А в Скайриме полно рудников, орк.
— Тебя они не узнали, — утвердительно сказал я, хрустнув шеей.
— К счастью, Нельдор ни о чём не догадывался, а Ралоф оказался послушен и вовремя поправил мне лицо. Ничего, что не исправил бы целитель или время, но пока сгодится и так.
Поднявшись на ноги, я упёрся в потолок. Пришлось сгорбиться. Ноги держали меня так, словно и не было чёртова плена, где они едва не отмерли. Ещё раз пошевелив руками, я убедился, что они не потеряли ни капли силы. Более того — получили её.
Ухмылка появилась на лице сама собой. Давайте, людишки, пробуйте убить меня! Вы ещё узрите, кто будет смеяться последним.
Заинтересовавшись, я подошёл к запертой двери. Выглядела она не слишком надёжно.
— Ну да, ты её, наверное, сможешь, выбить, — заметил Буревестник. — А потом тебя убьют, прежде чем успеешь три шага сделать за порог тюрьмы. Мы сейчас в самом центре имперского гарнизона Айварстеда. К тому же нас всё равно скоро выведут наружу, чтобы приковать к стене вместе с остальными заключёнными — оказалось, таких здесь не мало.
— Зачем наружу? — обернулся я.
— Слышал, что утром нас соберут в колонну и поведут к Вайтрану, где распределят по шахтам. Здесь точно не оставят — слишком близко к границам регионов, которые поддержали восстание.
Ярл умел отвечать по делу — так, чтобы не оставалось лишних вопросов.
— Сколько я пролежал без сознания?
— Не очень долго. Нас привели ночью, сейчас полдень.
— И работорговец Нельдор всё это время провёл в колодках?
— Бóльшую часть, — хмыкнул Ульфрик.
— Хорошо, — рыкнул я, ощущая гнев. — А его спутник? Тоже?
— Тоже.
Попытавшись заглянуть в щели двери, я не увидел ровным счётом ничего.
— Где Ралоф? — после непродолжительной паузы поинтересовался я.
— Не знаю, — ярл индифферентно пожал плечами, никак не реагируя на мой тяжёлый взгляд.
— Ты не пытался оспорить приговор? Как я понял, Нельдор утверждал, что мы все находились в Хелгене. Можно было выступить против. Слово против слова.
Какое-то время он молчал.
— Не та ситуация, орк, — хмуро прохрипел Ульфрик, а потом сплюнул в угол камеры. — Я не хотел лишний раз открывать рот и речью выдавать своё благородное происхождение. Ралоф же на такое и вовсе не способен. У него… иные таланты.
Верилось с трудом. Как по мне, Ралоф не наделён вообще никакими талантами. Ну, может по сравнению с другими нордами он неплох с топором, но это максимум.
Коснувшись двери, я пощупал грубо оструганное дерево. В голове возник образ другого узника, с которым я не так давно тоже делил одну камеру. Гуньяр Плиний. Я помню, как тебе перерезали глотку.
Это воспоминание окружал холод, но мне не хотелось особо размышлять об этом человеке. Не время горевать или предаваться меланхолии.
Железную раму двери прибили к каменной кладке крупными болтами. Я слегка потряс её. Пыль посыпалась из-под болтов на пол.
— Вижу, ты из тех, кто не прислушивается к советам, — заметил ярл.
— Эти имперцы беспечны, — проворчал я.
— Слишком самоуверенны, я бы сказал. Впрочем, быть может, и не слишком. Они имели дело с орками, с каджитами, с аргонианами и эльфами — всеми расами, которые только существуют в природе. И нашли управу на каждую. Даже на магов. Тот же Нельдор сидит в рунных браслетах, которые поглощают его ману, превращая в самого обычного человека.
— Магия, — оскалился я, — меня не пугает.
Ульфрик посмотрел на меня с толикой сомнения.
— Маги — это погибель для армий. Их сила слишком велика, чтобы списывать со счетов. По сути, крупные сражения всегда упираются в магов. Одни бьют школой Разрушения, другие держат барьеры школой Восстановления. Подавляют друг друга, пока солдаты выясняют отношения. Империя, Талмор, даже мы, Братья Бури, излишне полагаемся на магов. Без них невозможно представить ни одну войну.
— Мне нет дела до ваших забав, норд.
— Я это уже понял, просто пытаюсь донести до тебя свою мысль: маги — это сила. Ты же говоришь, что подобное тебя не пугает. Почему? На глупца ты не похож, орк.
— Волшебство не действует на меня, — пожал я плечами, решая чуть-чуть приоткрыть свои карты. — Я уникален.
Некоторое время ярл молчал, словно припоминая всё, чему был свидетелем, пока мы перемещались вместе. Тем не менее, Ульфрик не отводил свой взгляд. Я буквально чувствовал его на собственной шкуре.
— Не действует вообще или ослаблено? — наконец уточнил он.
— Те, кто пытался обратить против меня чары, умирали… с очень удивлёнными лицами, — позволил я себе ядовитую усмешку.
— Вот как? Интересно. Считается, что против магии нет иного другого инструмента, кроме другой магии. Какое-то время пытались создать артефакты, защищающие от магии. Смех! Даже звучит глупо: «При помощи магии пытались сделать артефакт, который будет защищать от магии». Пф-ф! И даже здесь провалились. Максимум, что сумели — это небольшое сопротивление огню, холоду или молнии. В общем, совершенно не то, чего хотели бы, да и не спасало оно от по-настоящему мощной атаки. Нельзя забывать и про финансы. Зачарование — очень дорогая игрушка. Артефакты, способные защитить от стихий — ценность, которую передают из поколения в поколение. Одним словом — крайне редкая штука. Поговаривают, что некоторые аэдра и даэдра могут даровать почитателям защиту от магии, но надеяться на это — удел фанатиков. Лично я ни разу про такое не слышал, хотя отмеченных богами встречал. Та же Дианта, например, жрица Аркея, с которой мы столкнулись в Хелгене.
Я кивнул, а Ульфрик облизнул разбитые губы и подался вперёд.
— У меня есть для тебя один совет. Не рассказывай о своей особенности имперцам. Если они узнают, что ты, орк, получил сопротивление магии, то убьют сразу же. А потом, на всякий случай, пошлют на твою родину — где бы она ни находилась — все силы, какие только найдут, дабы убедиться, что ты — исключение, а не правило. Они раздавят, растопчут твой народ. Сломят его.
На это заявление я лишь пожал плечами.
— У крогнаров много врагов.
Ульфрик медленно выпрямился, сел ровно.
— Крогнаров? Так вы себя называете? Крогнары?
Через мгновение он вновь откинулся назад и тихо расхохотался.
— Что в этом смешного? — злобно ощерился я.
Внешняя дверь звякнула и отворилась, я отступил к стене, когда в коридоре появился взвод имперских солдат. Трое передних обнажили мечи, а четверо позади держали в руках большие, взведённые арбалеты. Один из мечников шагнул в камеру. Остановился, увидев меня.
— Осторожно, — сообщил он своим товарищам, — дикарь очнулся.
Затем он внимательно осмотрел меня сверху вниз и добавил:
— Не делай глупостей, орк. Нам всё равно, будешь ты жить или умрёшь — в шахты свозят всех заключённых, на одного больше или меньше — разницы нет. Горевать по тебе точно никто не станет. Понял меня?
Я оскалился, но промолчал. Имперец перевёл взгляд на Ульфрика.
— Эй ты, в углу! Встать! Пора прогуляться на солнышко.
Ярл неспешно поднялся. Грязные лохмотья свободно свисали с его истощённого тела. Единственное, что сейчас у него выделялось — ярко-голубые глаза.
— По имперскому закону мне положен суд, — притворно-подрагивающим голосом всхлипнул Буревестник. — Вы не имеете права!..
Стражники рассмеялись.
— Брось, придурок. Будто не очевидно, что ты один из Братьев Бури? Ага, представь себе, не такая уж это и тайна, как ты думал! Или считаешь, в Имперском Легионе одни дураки служат? Пошли, ты идёшь первым. Клабрас, Гнойник, держите на прицеле этого орка — улыбочка его мне не нравится. Особенно сейчас, — добавил солдат.
— Да ладно, — возразил другой боец, — ты совсем бедного бычка с толку сбил. Он, небось, даже не знает, что у него теперь на всё лицо одна большая татуировка. Расмий хорошо постарался. Лучшая его работа, какую я за годы видел.
— Верно, — протянул третий. — А сколько же татуировок беглых заключённых ты вообще видел, Бругл?
— Только одну, но она — шедевр.
— Правда Расмий жаловался, что игла едва-едва проникала под его толстую шкуру. Ох и намучился же мужик, пока работал!
Теперь мне стало понятно, что имел в виду Ульфрик, когда сказал, что клеймо отсутствовало тогда. Тогда — не сейчас. Понятно и лёгкое жжение на лице, которое уже успело сойти на нет.
Я поднял руку и попытался нащупать рисунок. Татуировка… Чернила под кожей. Видимо тело посчитало, что они не являются раной и… не стало их регенерировать. Похоже тот же эффект, что и с наконечником стрелы, который застрял возле лопатки. Пока я сам его не вытащил, он не заживал.
Пальцы ощущали на лице только гладкую ровную кожу. Если и были какие-то воспаления от грубой работы, они давно сошли на нет. Видать без зеркала или хотя бы воды у меня нет никаких шансов понять, что же изображала татуировка.
— Разбито, — сказал голубоглазый ярл, проходя к двери, которую отпер и распахнул первый стражник. — Клеймо сделано так, будто твоё лицо разбито.
Двое стражников вывели его наружу, а остальные опасливо косились на меня, ожидая их возвращения. Один из арбалетчиков, на высоком лбу которого красовалась россыпь белёсых фурункулов — отчего я предположил, что именно его зовут Гнойник, — прислонился к стене и проговорил:
— Ну, не знаю. По-моему, Расмий её слишком здоровой сделал. Орк и прежде-то был урод, а теперь вообще страшный, словно жопа даэдра.
— И что? — протянул другой стражник. — Знаешь, сколько всяких дикарей сами себе лица нарезают шрамами, чтобы перепугать до поноса таких новобранцев, как ты, Гнойник? Вспомнить только клятых Изгоев из Предела! Или сраных лесных эльфов — прокля́тых людоедов. Чего уж, орки из восточных крепостей поступают аналогично и считают себя идеалом. — Он рассмеялся. — Да только всё равно покорились Империи. И с этого момента ничего не поменялось. Даже этот даэдров бунт считай, окончился.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))