ch.4
Я продолжаю фанфик-брелок. Если что — это просто спин-офф к прошлой работе по грейнджер. Да, тоже 18+, но фактически это неофициальное продолжение-спинофф, это не тот же фанфик. Некоторые вещи могут быть изменены относительно прошлой работы.
Просто потому что вдохновения нить пока не поймал, а писать что-то надо — и людям читать что-то наверняка хочется. Ну так почему бы и не лёгкий хентайчик с сюжетом? Надеюсь на понимание — поймаю вдохновение — будет новая работа. А пока что вдохновения нового нет — а по инерции можно писать и прежнего героя. Лучше это, чем вообще ничего.
Магический храм в японии был местом торговли, похоже, и заодно — местной достопримечательностью японских волшебников. Я вместе со всеми оделась в традиционные одежды — нечто вроде кимоно, хорошо хоть всякие нелепые шапочки напяливать не заставили и волосы брить, как некоторые.
Сам по себе храм — это нечто вроде большого здания — как академия, с множеством зданий поменьше. И мы с ребятами пошли в него. Живописное место — множество деревьев — вечноцветущие сакуры, которые цвели круглый год, японцы от этого фанатели, старинные тропинки, множество статуй-скульптур вдоль дороги, и в самом храме — за входом, вроде как за крепостной стеной — было нечто вроде плаца — прямоугольная площадь, на которой было много волшебников — тут же происходила и торговля.
— Нам нужно идти вглубь, — сказала Коноха, которая всё ещё пребывала в теле моего мужа, — там намного интереснее — здесь у входа лавочники продают всякие амулеты и обереги, и многочисленные товары.
— Товары? Ладно, пошли дальше, — кивнула я.
И мы пошли. Место пахло японской стариной — всё здесь как-то не по нашенски, не по-английски. И оно наиболее походило на место из какой-нибудь манги про японское средневековье. Мы прошли в следующие ворота, через площадь, и оказались во внутреннем дворе — тут уже было интересней.
— Зайдём к настоятельнице храма? — спросила Коноха, — я слышала, что храмом управляет настоящий кицунэ.
— Хм. Волшебная многохвостая лиса? — я припомнила справочник по всяким фантастическим тварям, — вымерший вид.
— Если не считать оборотней, конечно, — поддакнула Коноха, — оборотни-кицунэ не вымерли. Пойдёмте, поприветствуем её.
При входе пришлось разуться, оставив свои кроссовки на пороге, и зайти внутрь уже в носочках. Тут были служители — и к моему удивлению — среди них много оборотней, а вот обещанная лисочеловек — оказалась на вид девушкой лет семнадцати-восемнадцати, сидела за столом, в белой японской одежде с красным поясом. Ушей на голове не имела, хвостика тоже. Жаль.
Она посмотрела на нас, пришедших к ней, с подозрением. Пока ребята оглядывались по помещению — она пристально посмотрела на меня, на Майроса, на остальную толпу.
— Какие интересные гости к нам пожаловали. Попрошу вас в храме не делать никаких пошлых вещей, вы поняли меня?
— Конечно, а что вдруг такое? — спросил Май, — разве мы собирались?
— Наверняка. Фениксы, — она встала, — вечно молодые и без меры любвеобильные, — сколько ни пытайся — всё равно будешь чувствовать голод, как будто неделю его не утолял. Такова природа вашей жизненной энергии, — она посмотрела мне в глаза, — ой как интересно… Пожаловало ко мне столько гостей — муж с женой, мама с сыном, немолодая женщина, мальчик в теле девушки и будущий отец — и это только вы двое, — посмотрела она на Майроса.
— Ну так получилось, — смутился Майрос.
— Забавно, — она посмотрела на него ещё пристальней, — в любом случае я рада приветствовать у нас сородичей, — она вежливо поклонилась. Все присутствующие с нашей стороны тоже.
— Прошу простить, но у меня много дел.
— Конечно, мэм, мы пойдём, — я сдала назад, — пойдём, ребята, не надо докучать людям.
Я вышла из зала задумчивой.
— Май, — схватила его за руку, — ты зелье противозачаточное выпил?
— Да, мам.
— Коноха! — прищурилась я, — немедленно иди сюда.
— Да? — она подбежала.
— Коноха-чан, ты у нас с кем спала в теле моего сына? — я схватила её за плечи, — с кем?
— А? — она залилась краской.
— С кем? Эта лиса сказала, что Майрос станет отцом — а значит, ты кого-то обрюхатила. В кого ты кончала из девушек? — я потрясла её ещё больше, — ты хоть понимаешь, что ты в мужском теле? И чтобы сделать девушку беременной нужно только кончить в неё и всё.
— Да, но… — Коноха растерялась, — с мамой. Сестрой. Наложницей. Тобой. Маем… — она задумалась, — нет, не смотри на меня так!
— Вот как… Ты хоть понимаешь, что заделела ребёночка кому-то из своей семьи? Может быть даже маме!
Коноха страшно смутилась и потупилась:
— Я… это…
— Ох дура… Немедленно идём к тебе домой, — я аппарировала с ней к ней домой — и застала прелюбопытнейшую картину — Ноноха сидела на диване, перед ней Ояме-тян — наложница, и Ноноха беззастенчиво гладила её под юбкой, а Ояме смущалась и извивалась. Раздавались шликающие звуки. Ноноха сжимала грудь наложницы.
— Ой!? — она вскочила, — А, это вы…
— Привет, Ноноха, — я достала палочку, — небольшая диагностика.
И сразу же удача — Ноноха беременна! Я сплюнула.
— Ноноха-чан, у меня для тебя весёлые новости. Твоя нерадивая дочурка Коноха тебе ребёночка сделала.
— Что? — Ноноха вскочила, — что ты сказала?
— Ребёнка я говорю. Так… Да твою то мать! — воскликнула я, — Ояме-чан тоже беременна! Быстро Маюми сюда… если Коноха и её обрюхатила — я ей сейчас раздам люлей.
Маюми, которую пулей сюда притащили — оказалась чиста. Я устало выдохнула.
— Хорошо то как… Хотя бы одну девушку ты не обрюхатила, Коноха!
— Эй, — Ноноха возразила, — Ан-чан, а ты уверена, что ребёнок от Конохи? Может быть, мы с мужем уже месяца три не предохраняемся. Хотим ребёнка. Я конечно рада, что ты принесла такую хорошую весть — но…
Ноноха походила кругами.
— Мы были в храме магии и какая-то тамошняя лисица-настоятельница сказала, что Майрос скоро станет отцом. А это значит — что он кого-то обрюхатил. Если ты месяца три не предохраняешься… ты же понимаешь, что Коноха-чан уже наполняла твой горшочек мёдом? — спросила я тихо, — причём в теле моего мужа! То есть папой может быть как твой муж, так и мой! И с Ояме-чан тоже.
— Нет… — Ноноха побелела, — быть того не может… не может быть!
— Может. Нужно провести ритуал определения родства — чтобы понять, забеременнела ты от своего или моего…
— Срочно!
* * * * * * *
Детей заводить я абсолютно точно не хотела и не планировала — а вот то, что забеременнели и Ноноха, и Ояме-чан — это нормально. Они не предохранялись — и при этом обе занимались сексом с оборотнем-фениксом — а оборотень-феникс — излучает жизненную энергию как плутоний радиацию — то есть во все стороны. Естественно, что наполненная таким количеством жизненных сил его биологическая жидкость — оказала влияние ничуть не менее сильное, чем например слёзы феникса — и даже если они на тот момент были под зельем — энергия то никуда не делась, они были облучены. И шанс забеременнеть после этого возрос многократно.
Что поделать — фениксы существа семейные, стайные, и очень любят птенцов.
Ноноха крепко поцеловала Ояме-чан, сжав её в объятьях, выслушав результат.
— То есть… всё в порядке? — спросила Ояме.
— Да, дорогая. Коноха-чан, ты ничего не натворила — мы обе беременны от твоего папы. И скоро у тебя будет целых два братика и сестра.
— Я рада, — Коноха просияла.
— Твою то мать… — я помрачнела, глядя на веселящихся женщин, и аппарировала обратно во дворик японского магического храма. Ребята о чём-то весело болтали.
— Майрос, у меня плохие новости.
— Что такое? — спросил Май, — Коноха в моём теле обрюхатила всю свою семью?
— Нет, мама и наложница беременны — но от своего мужа-любовника — у них всё в порядке. Остался последний человек, с которым спала Коноха в твоём теле.
Майрос поёжился.
— Я? — пискнул он совсем по-девичьи.
— Не дёргайся, дорогой, — наставила я на него палочку и произнесла диагностическое заклинание.
Майрос съёжился.
— Беременная. Эх, твою то мать — Майрос!
— Я не виноват! Это всё Коноха — она не приняла зелье!
— А ты принимал?
— Да, но…
— Не сработало, да? Твою то…
— Тебя то есть?
— Бабушку. Майрос, я говорила — никаких детей?
— Я и не собирался!
— Тогда избавимся от беременности и всё? — спросила я вкрадчиво, — чик и нет.
— Нельзя, — возразил он.
— Знаю. Ну ты и даёшь. А вы что лупите глаза? — оглянулась на обступивших нас друзей, — тут Майрос и Коноха ребёнка сделали. Два дебила малолетних, мать вашу… Ладно твои родители, Коноха, — посмотрела я на неё неодобрительно, — братика и сестричек тебе сделали — это их дела, они люди взрослые, семейные, им не помешает снова взбодриться. Но ты…
Коноха съёжилась.
— Что? Ребёнок? — к ней подошла Касуми, в теле своего парня, конечно же, и обняла. Выглядели два обнимающихся мужика не очень и Ичиро быстро их растащил:
— На людях такие гейские жесты не делайте. Вы не девочки. Сейчас.
— Но! — возразила Касуми.
— Это проблема, конечно, но я думаю, проблема Конохи-чан.
— Да, есть такое, — согласилась Коноха, — ведь мы всё равно вскоре поменяемся обратно — а ребёнок останется у меня! — она нахмурилась, — Ой, вот ранней беременности мне точно не надо было.
Видя, что девушка загрустила и даже помрачнела, я обняла её, вернее, тело своего мужа, и чмокнула в щёку.
— Спокойно, Коноха. Будет не так больно с помощью зелья, да и ребёнок… всё в порядке, извини меня, дуру набитую, я не хотела ничего плохого сказать. Дети это прекрасно — у меня тоже были дети, и у Майроса тоже.
— Что? — воскликнули остальные, — Ан-чан, когда? — это Ичиро.
— А? Ах, да, вы ж не знаете. Нет, я не ваша ровесница — просто чтобы пожить тут спокойно омолодилась. А так то я взрослая женщина. Детишки у меня, опять же, есть — дочку я оставила в Англии, вместе с родственниками. Там ей безопасней, а нам здесь спокойней будет.
— Ан-чан, что ещё мы о тебе не знаем? — спросила севшим голосом Касуми.
— Я думаю, вы ничего обо мне не знаете. В общем, Коноха, — я встряхнула тело мужа, — не тушуйся — с кем не бывает. С мужчинами это иногда происходит — одно неверное движение — и ты отец!
— Я? — пискнула она.
— Ты. Ну не беспокойся, мамой ты тоже станешь — и ничего такого нет. Семья у тебя большая — мама, сестра, папа, наложница опять же, у них дети — ещё один малыш никого не шокирует. Ну было три — теперь будет четыре ребёнка с такой же как у тебя фамилией. Ничего страшного! И роды мы тебе организуем по высшему разряду — никаких проблем и не так больно, чтобы с ума сходить.
Коноха вроде встрепенулась:
— Хорошо, я поняла. Я стану мамой…
— Вот-вот, выше нос — будет ещё один птенчик в вашем гнёздышке. Майрос, сука такая, а за отсутствие зелья — я тебе шею дома намылю. Пойдёмте отсюда. Коноха, Майрос, я вас двоих провожу до дома Конохи, там у вас будет трудный разговор с родителями.
— А может не надо? — спросила Коноха, съёжившись.
— Надо.
* * * * * *
Майрос вместе со мной пошёл в больницу. Точнее — пошла Коноха — ведь документы оформляли на её имя. Как беременная она должна была встать на учёт, получить документы об этом — это только магическая клиника — магловские нам и не нужны. Я сопроводила Коноху всюду.
Пожилой доктор-японец неодобрительно покачивал головой, обследуя тело Конохи. И видно было, что ему не нравилось это. Но он выдал ей зелье, которое Май тут же передал мне — я понюхала, откупорив.
— Мисс, это для вашей подруги.
— Я знаю. Проверяю. А неплохо сварено, у вас хороший зельевар?
— Да, хороший, — ответил японский доктор, — а вы занимаетесь зельями?
— Да, занимаюсь.
— Что там? — спросила Коноха.
— Судя по запаху — экстракт бадьяна и рябины, с добавкой каких-то неопознанных мною специй. Наверное, это что-то из японских, в общем — безвредная разновидность укрепляющего зелья, — передала склянку Маю. Тот тут же выпил.
— Что я и говорил. Ставите под сомнения нашу медицину?
— Ничуть — просто проверяю на всякий случай. Я всё-таки зельевар.
— А вы подруга?
— Да, именно. Одна она стесняется, — похлопала я по плечу Мая, — кстати, сэр, я слышала, что её мама и ещё одна женщина тоже забеременнели — они у вас были?
— Мама? Что, все трое от одного мужчины? — удивился японец.
— Нет, — ответил Май, — Мама от папы. И их любовница тоже.
— Вот как, хорошо. А вы, юная мисс?
— Одноклассник и вообще отличный парень.
— Хорошо, — кивнул он, — ступайте.
* * * * * * *
А в доме семьи Тсугимичи была настоящая радость — они скандалили.
— Я слишком старая, — возмущалась Ноноха, — мне тридцать шесть, какая из меня мама? И Коноха тоже угодила, Май-кун, слишком активен!
— Да ладно вам, какие вы нежные, — сказала Коноха, которая была в теле Майроса и пила крепкий кофе.
— Он соблазнил всю мою семью — жену, дочерей, даже любовницу, — мужчина схватился за голову.
— А ты когда со школьницей спал, втайне от жены, себя хорошо чувствовал, до-ро-гой? — Ноноха пригвоздила мужика взглядом. Тот съёжился.
— Вот именно. Обратный процесс тоже возможен — и школьник может соблазнить твою жену — вы как минимум в расчёте.
— Но Коноха! Ей ещё рано становиться мамой.
— А мне поздно, — буркнула Ноноха.
— Что у вас за комплексы по поводу возраста? — спросила я, входя в комнату, — рано, поздно… Во-первых Коноха как раз во вполне детородном возрасте — она конечно юная девочка, но многие рожают из её сверстниц. Хотя это и не приветствуется. А во-вторых — Ноноха-чан, тебе сколько лет то?
— Тридцать шесть.
— Всего то? — я удивилась, — и ты жалуешься на возраст? Серьёзно?
— Ну… тридцать шесть это уже не молодость.
— Господи, что за чушь ты городишь. У вас в японии какой-то бзик на детях и подростках — мол, подростки самое огонь — а зрелые женщины уже старые… — я покачала головой, — то говорят, подражая голосу девочек, то вообще как этот вот — с девочками-подростками спят. Хотя я тут сама грешна — они мой фетиш и личное извращение. Люблю девочек-подростков.
— Ну вот, — ответила мне Ноноха.
— Это никак не касается возраста, — я скрестила руки на груди, — что за фетиш на юность? У нас в Англии не так.
— А как?
— Ну до поступления в школу волшебники считаются детьми — то есть не отвечают за себя и просто карапузы. Лет до двадцати — они наполовину дети — учёба, всё такое — и хотя в этом возрасте уже можно и любить, и жениться и замуж выходить, и детей рожать — но все в основном учатся. Это нубятня, говоря на сленге, стартовая позиция для жизни. Лет до тридцати — первые шаги. Многие ещё доучиваются на практике, устраиваются на работу или входят в общество, появляется ответственность, они ещё учатся. Кто-то уже детей в школу водит в этом возрасте, а многие просто стараются жить как могут — это самое начало пути. И где-то с тридцати — как раз и начинается серьёзная взрослая жизнь.
Ноноха хмыкнула:
— То есть заканчивается юность и красота.
— И это тоже — но с тридцати до шестидесяти примерно — это взрослая зрелая жизнь — и с шестидесяти и дальше уже считаются пожилыми. Именно в вашем возрасте — вы только-только приступили к серьёзной жизни, Ноноха. Завести ещё ребёнка — хорошая идея, — я прошлась по комнате, — нет, правда хорошая идея, маленькие придадут смысл взрослой жизни, а то девочки выросли и вы от скуки начали дурить. К тому же, как ты думаешь, сколько мне лет?
— Лет… не знаю.
— Шестьдесят девять, — я улыбнулась, — скоро юбилей. Немолода, да? Постарше тебя буду, Ноноха-чан.
— А…. э… — Ноноха округлила глаза, остальные тоже.
— Ну ладно, дело житейское. Лучше скажите, как вы из ситуации с беременностью Конохи выпутываться хотите?
— А как можно? — спросила Коноха, — Аборт что ли?
— Ну если ты не хочешь стать мамой — никто тебя не заставит, — я развела руками, — это твоё решение — эксклюзивное право женщины самой решать — когда рожать, а когда нет.
— Не хочу, это не принято.
— Ну тогда есть два варианта — первый это временная петля, второй — это альтернативная реальность. Мы уйдём в альтернативную — такую же как здесь, реальность, где пройдёт беременность и роды — и вернёмся в этот же день. Для остальных не пройдёт и дня, и ребёнок уже будет.
— То есть? — Коноха вздрогнула, — это же магия пространства, она…
— Я умею такое делать. Мы с Майросом пару раз гуляли в один альтернативный мирок и там у нас есть недвижимость, спокойное положение дел, и вообще — всё отлично обустроено. Если хочешь — я тебя проведу.
— Да, но… — Коноха замялась.
— Не бойся. И кстати, ты и Майрос пойдёте вместе — вам там нужно будет обменяться телами обратно. Да и… — я задумалась, — там будет быстрее пополнить запасы зелий и наконец вернуть всех вас в нормальные, положенные природой тела.
Коноха этому обрадовалась:
— Правда? Я вернусь в себя?
— Да.
* * * * * * *
Для Нонохи и её семьи, ожидающей результатов, не прошло и получаса — когда в гостиную вернулись гулящие. Майрос — в своём теле, Коноха в своём, и уходили три человека, вернулись четыре. На руках у Конохи был ребёнок. Ноноха удивилась — такой таймскип она точно не ожидала. Коноха заметно повзрослела — стала выше, фигура стала лучше, грудь больше — не меньше третьего размера, лицо красивее. Чуть-чуть, но она изменилась.
Майрос был сам собой.
— Заждались? — махнул он рукой, — мы тут припозднились немного.
— Коноха! — Ноноха бросилась к ней и обняла, — Боже, что с тобой стало?
— Это было то ещё приключение на пятнадцать минут, — вздрогнув, сказала юная леди, — привет, Мам, Пап, давно не виделись.
— Давно? Вы ушли пятнадцать минут назад!
— Вот оно как… Так эта магия правда работает, — покивала Коноха, — а у нас прошли полтора года, — она шагнула вперёд, — Мам, познакомься с внучкой — Нова Блэк. Миленькая, правда?
— Д… девочка?
— Да. А ты кого ждала? — с прищуром спросила Коноха, — смотри какая миленькая. Вырастет — будет ультра-красавицей, красивее обоих родителей.
Ноноха с улыбкой взяла девочку на руки, та открыла зелёные глаза и посмотрела на бабушку очень внимательно.
— В… внучка? Я что, бабушка?
— Да, как я тебя понимаю, — протянула Ан-чан, обходя их, — Я тоже её бабушка, да будет тебе известно. Ладно, один раз… не бабушка.
— А я значит дед? Старый дедушка, — вздохнул мужчина из-за стола.
— Совершенно верно, — оглянулась на него Ноноха, — но куда больше меня тревожит то, что я бабушка. Об этом станет быстро известно.
— И что? У тебя что, какие-то комплексы по поводу возраста? Ах, да, японские заморочки…
— Не все могут в старости выглядеть как ты, — сказала Ноноха.
— Это верно. Но тебе кто мешает выглядеть красиво?
— Ты издеваешься? Я и так стараюсь как могу.
Анна потёрла щёку, склонила голову над заплакавшей малышкой.
— Тише ты, ребёнка пугаешь. Значит, плохо знаешь зелья — если хочешь — я с тобой поработаю. В конце концов — ты бабушка моей внучки, так что часть моей семьи. Можно помочь немного.
— Стать молодой девочкой?
— Или просто подтянуть внешность. Ну ты двоих девочек вырастила — с третьей справиться поможешь дочери — я надеюсь.
— Конечно, опыт есть. А что?
— Я многому её научила, но не всему, что нужно. И мы изрядно вымотались за прошедшее время — у девочки зубки уже режутся — вот она по ночам и орёт. Лично я хочу пойти спать. Майрос, ты останешься здесь?
— Не знаю, — задумался Май, — Ноноха-сан, раз уж я отец вашей внучки — я конечно тесно связан с вашей семьёй — но единственное, до чего мы договорились с Конохой — что мы будем парнем и девушкой, то есть парой. Но не мужем и женой — это невозможно. Да и у меня нет никаких чувств к Конохе такого толка, понимаете?
— То есть ты не возьмёшь на себя ответственность? — возмутилась женщина.
— Я никогда не понимал эту японскую формулировку. Если вы про то, что я отказываюсь и сбегаю — никогда. Я не пожалею ни денег, ни сил, ни времени, чтобы вырастить девочку счастливой — но лично я был бы намного спокойней, если бы Коноха нашла того, кого действительно полюбит. Чувств между нами не возникло, ни с её стороны, ни с моей. Но ответственность родителя никто не отменял. Если девочка будет мешать жизни Конохи-чан — мы с ма возьмём её к себе с радостью. Мы даже дали ей свою фамилию — так как у нас с Конохой нет чувств.
— Ах вот оно что… И что это за фамилия?
— Блэк, — сказала я мрачно.
— Довольно распространённая фамилия.
— Не среди английских волшебников. Собственно, мы потому и дали, что фамилия распространённая.
— А с этим какие-то проблемы? Вы принадлежите к… как у вас говорят, чистокровным?
— О, это мягко сказано, — хмыкнула я, — и боюсь, могут найтись недоброжелатели у семьи Блэк — но англичане никогда не обращали внимание на остальной мир. Вообще, характерная черта для жителей островных государств — быть изолированными. И для нас, и для вас, Японцев.
— Подбивая сказанное — сказала Коноха, — Майрос будет отцом, но не мужем — и обещал помогать всем чем только возможно. Меня он как женщину может не любит — но нашу дочь — очень.
— Верно, — кивнул Майрос, — кстати, не недооценивай себя — это мы такие щепетильные в чувствах — абсолютному большинству людей уже такой уровень симпатии между нами — достаточен для свадьбы. Но…
— Май, не трави душу, — фыркнула Коноха, — как будто мало мы с тобой это обсуждали. Доставай лучше кроватку, коляску и всё прочее — и неси ко мне в комнату, Нове спать пора.
Они ушли в дом, а Анна осталась вместе со старшим поколением.
— Вот оно как, — Ноноха посмотрела вслед уходящим, — значит, Коноха уже привыкла к роли мамы?
— Привыкла, — села рядом Анна, — мы, кстати, говорили о зельях. Так, Ноноха-чан, голышом я тебя видела — что где как устроено знаю, так что… могу предложить вот это.
Она достала словно волшебник из шляпы — из своей маленькой сумочки целую коробку зелий и поставила перед ней, — так, отберём нужное…
И начала доставать странного вида флаконы — они были из зачарованного хрусталя, старомодные английские.
— Вот этот, — поставила она один, — увеличит объём и форму груди. С вашей полуторки до третьего размера. Вот это, — поставила большую банку, — нужно раздеться полностью и обмазаться. Похоже на гуталин, по запаху тоже не фиалки — но сделает кожу мягкой, белой и шелковистой. Вот эта, — поставила следующий флакон, — это уже по желанию — меняет цвет глаз и волос. Тут… — она посмотрела, — комбинированное зелье — голубые глаза, светло-русые волосы. Но можно выбрать любимые цвета, какие хочешь.
— Ничего себе, — Ноноха удивилась.
— Так, что тут у нас… Ах, да, пластическое зелье — достала она флакончик, — может изменять черты лица немного — сделает его более миловидным. Японские черты тоже ничего — но вы же, японцы, сами от них не в восторге — раз любите девочек помоложе, у которых лица более фактурные. А плоский нос, круглое лицо и расставленные плоские глаза с наседающими веками. Это зелье сделает разрез глаз как у полукровки, раскосые, но не очень.
— А… — Ноноха удивилась, — как я буду выглядеть то, если это всё принять?
— Вот и узнаем. Тем более — у нас есть Ояме-чан, ты ведь не против послужить демонстрационной моделью? Тогда раздевайся, полностью, сейчас намажем и примешь всё, что я тут наварила — а я очень много наварила, всё равно делать было нечего и Майрос был рядом — он неплохой ассистент.
Анна достала ещё одну бутылку, поставила на стол:
— Это зелье скелетной фактуры. Изменяет пропорции и фигуры в целом, а это — зелье жиросжигатель — оно сжигает весь излишний жир организма, весьма эффективная штука.
Ояме-чан разделась, сняла свою верхнюю одежду и осталась только в кружевном нижнем белье.
— Его тоже снимай, — махнула рукой Анна, — тут все свои, все присутствующие с тобой спали. Так что хватит жаться.
Ояме стянула и бельё, смущённо прикрыв свою промежность рукой и посмотрев на хозяйку. Ноноха только взяла банку и по совету Анны намазала сначала спину девушки, потом живот, потом всё остальное, полностью покрыв её, та словно в дёгте искупалась — целиком была чёрной и блестящей. Ояме убрала руки от промежности, куда Ноноха тоже щедро втёрла крем.
— Долго мне так стоять?
— Пятнадцать минут, пока крем работает. А пока выпей вот это, это и это, — поставила она баночки.
Ояме выпила по очереди, деваться ей всё равно было некуда. Эффект был своеобразный — она слегка уменьшилась в объёмах, грудь стала чуть больше, и более подтянутой, менее отвисшей, фигура приобрела стройность и миловидность. На первый взгляд. Цвет глаз поменяли на карий, волос — на тёмно-русый, почти как у японцев, не блондинка с голубыми глазами, конечно, но тоже ничего.
Сложнее было подобрать костный корректор — и его действие потребовало подвесить Ояме — что выглядело как в каком-то БДСМ-клубе — где её подвесили за руки к потолку и оставили так висеть.
— Мне одной кажется, или это выглядит как какое-то извращение? — спросила Ноноха.
— Мне тоже кажется, но Ояме-чан не против, наверное? А?
— Всё в порядке, — страдальческий сказала наложница-любовница, — я пока держусь.
— Ну и хорошо — тем более что доставлять тебе удовольствие физическое пока в наши планы совсем не входит, — хмыкнула Ан-чан, — выпьешь вот это, это и это, — она влила три флакона в подвешенную девушку и начала двигать палочкой по её бёдрам и спине, слегка надавливая. Чем заставила измениться некоторые размеры костей и их соотношение. Это привело к тому, что ноги стали ровными, хотя и так были неплохи — стали вообще сказочно модельными, форма ягодиц значительно поменялась и они стали более круглыми, исчез лишний жирок с боков, после экзекуции её очистили заклинанием и всем присутствующим предстала красотка.
Ноноха аж задохнулась от восхищения и желания её поиметь — настолько та была красива — стройная, грудь круглая, попка аккуратная, бёдра и ножки идеальные, лицо слегка поменялось — оно потеряло округлость в щеках, кожа стала белой, взгляд намного выразительнее — разрез глаз поменялся, и сильно, форма носа и щёк особенно.
— Ну, почти фотомодель, — поцыкала зубом Коноха.
— Лучше, намного лучше. С такой внешностью можно быть топ-моделью, — сказала Ноноха, — Дорогая, я тебя хочу. А ты подождёшь, — махнула она мужу, который тоже пускал слюнки.
— Не сейчас же, госпожа.
— Да, мы ещё не закончили — слишком кукольной внешности тоже не нужно, — Анна достала ещё пару зелий, — в принципе, корректировать макияжем тут не особенно много нужно — тот, который обычно японцы наносят тут уже не нужен — нужен обычный. Но давай немного добавим объёма ресничкам, чуть-чуть, в полтора-два раза и чуть изменим форму глаз…
Сделали. Чуть изменили слишком кукольную внешность на более реалистичную и в ней добавилась вполне природная красота. Естественная.
— Ну как? — спросила одевающая бельё Ояме.
— Хочу! — Ноноха облизнулась.
— Мам, ты стала совсем странной.
— Ну не ругайся, как будто ты такое не делала, — фыркнула мама, — смотри какая красавица… — Ноноха ещё раз облизнулась.
— Тогда сначала тебя может быть обработать — а потом только будешь в постельку прыгать?
— Давай!
Через полчаса обе женщины были сказочно красивые, обладая внешностью модели плейбой, очень миловидными лицами и обе убежали в спальню, оставив Маюми и Коноху с ребёнком на руках, хлопать глазами. Мужчина же прикусил губу — его не позвали — а там сейчас творилось то ещё лесбийское действо — они так страстно постанывали, что в гостиной от этого краснела Маюми, Коноха же только вздыхала.
— Вот видишь, что твоё зелье сделало с мамой?
— Ну наверное мы пойдём к себе. А вы тут пообщайтесь. Встретимся в школе!
* * * * * *
Хах, как же было приятно на самом деле! Я рухнула на диван, Майрос рядом. Телевизор там что-то балакал на японском — я не вслушивалась.
— Ну как тебе возвращение домой?
— Приятно, — Май потёрся о мою щёку, словно котёнок носом, — я тебя очень люблю.
— Мррр.
— Я серьёзен, — он обнял меня, прижавшись сильнее, — я очень счастлив, что мы вместе. Анна, я тебя люблю,
— У меня мурашки по спине, когда ты меня называешь настоящим именем.
— Так другого теперь нет.
— Всё равно не ан-чан.
— Анна, — шепнул он на ушко, снова заставив мурашки пробежаться по спине табунчиком, и поцеловал в шею, — я правда люблю тебя. Ну опустим то, что ты моя мама, частично, ты для меня сейчас женщина. Смелая, красивая, очень умная и очень добрая, моя…
— Май, что ты со мной делаешь? — я засмущалась, так как он меня обнял, — Май…
— Анна. Я всегда был с тобой — даже до своего рождения и так же всегда буду рядом, — он поцеловал меня в щёку, — всегда буду рядом и всегда сделаю всё, что ты захочешь, Ань.
— Господи, Май, я же сейчас растаю, — я правда обмякла, — Май…
— Тссс… — он поцеловал меня в губы, прерывая мой лепет, — любимая моя, не волнуйся ни о чём. Я рядом.
— Майрос, — я прикусила губу, — ты… Ты соблазняешь свою жену?
— Я просто говорю что подсказывает сердце, разве мне нужно тебя соблазнять? Анна, ты моё сокровище, — меня обняли крепко, прижав к плечу, — я просто люблю тебя, и хочу это сказать.
— Говори, — я расчувствовалась, — говори это чаще. Это так приятно слышать, — я обхватила его руками, — чувствовать, что я нужна тебе.
— Больше жизни нужна, — май меня поцеловал в щёку.
Тем временем за нами подглядывали — Майрос при этом их не заметил — но в гостиную заглянули ребята, наши постояльцы-сожители.
— Уи, как романтично, — в исполнении мужского тела это выглядело нелепо и странно. Оба парня в женских телах просто порозовели. Я, счастливая как будто исполнились все мои детские мечты, подняла на них взгляд.
— Привет, ребят. А мы с моим мужем тут в любви друг другу признаёмся.
— Я вижу, — сказал Сато.
— Хорошая новость в том, что у меня есть зелье обмена телами. Так что вы можете вернуться сразу, — я отстранила Майроса, достала зелья, — держите. Меняйтесь обратно.
Май ещё раз обнял меня и отпустил. Взгляд его был таким влюблённым, что я внутренне размякла, застеснявшись как настоящая школьница — ещё бы, когда тебя так любят — это приятно.
— А у вас любовь проснулась? — спросила Касуми, — бегом в спальню?
— Нет, обойдёмся сегодня без секса, — удивил меня Майрос, — я хочу просто побыть рядом с любимой девушкой.
— Ммм…. Дорогой, ты хочешь романтический ужин при свечах?
— Конечно, любовь моя.
— Тогда я закажу сейчас свечи и ужин.
Ребята, вернувшись в свои тела, слушали нас краем уха.
— Свечи? Ужин? А может нам тоже сходить на свидание?
— Ну, у нас своя романтика, — сказал Майрос, — особенная.
Вскоре Вонни пришла — принесла пять больших пицц, целый бочонок пшеничного пива, только что сваренного и холодного, ну и мелочь на закуску.
— Это ваша романтика? — спросила удивлённая Касуми, когда я тащила пятилитровый маленький бочонок в комнату с проектором, а Майрос — тащил пиво.
— Ага. Вот это по-нашему, — ответил он, — оставим вечерние платья, ужин при свечах на закате и томные переглядывания кому-нибудь другому. Как и фигуристых девушек с декольте и прочие интимные позывы.
— Выпить пивка, — я повернула бочонок и подставила кружку, — Нажраться от пуза вкуснейшей горячей пиццей, посмотреть хорошее не грузящее мозг кино, обнимаясь с любимым человеком — вот это романтика. А голливудские стандарты меня как-то не возбуждают. Один хрен мы займёмся сексом, рано или поздно.
— Ага.
По-моему, мы взорвали японцам их представления о европе и западной романтике, которые сформированы голливудом — потому что Майрос запрыгнул на диван, схватил кусок пиццы и привалившись ко мне, смачно откусил. Я включила тупой боевичок, и расслабилась, наконец-то, выпив полкружки пива. Его ещё много…
* * * * * *
Учёба в японской академии оказалась очень странной. Она не похожа на Хогвартс — это скорее как обычная школа — где ученики приходят утром, уходят днём — поэтому никакой варки в собственном соку — как в европейских школах, не было. Ребята вели обычную школьную жизнь, занятия проходили тоже обычно — профессора преподавали, ребята записывали, заучивали многое — но тут больше профильности было — в Англии образование более обширное — всё обо всём — тут ставили целью воспитать профессионала своего дела — следовательно, кругозор учеников был сужен — а факультативы — составляли две трети учёбы.
Я могла бы пойти на факультатив по зельям, но решила отправиться на чары, потому что уникальные азиатские чары важнее. Английские формулы они бы и выговорить не смогли — привыкли говорить слогами, следовательно твёрдые окончания слов японцев вымораживали.
Я отсидела очередной урок — на этот раз довольно скучный, и вместе со всеми вышла из кабинета. На меня сзади налетела Коноха.
— Привет, — Она обняла меня, — как ты?
— Отлично, — я слегка поёжилась.
— Сегодня нужно выбрать себе клуб.
— Прости?
— Клуб. Это что-то вроде факультатива — у нас это обязательно — мы должны записаться хотя бы в один.
— А ты нигде не записана?
— Нет, пока что нет. Многим кружкам много столетий, некоторые появились недавно — на самом деле там много чего интересного встречается, но я пока не решила, куда хочу.
— Ага, в кружок оккультных наук, — фыркнула я.
— Такого у нас нет.
— Я знаю, это… отсылка. А где Майрос? Ах, вон он. Пойдём его потащим.
— Я сама схожу.
Майрос говорил о чём-то с ребятами — причём парни не были особенно негативно к нему настроены. То, что он «захватил» первую красавицу школы — ему простили, более того — мы же помогли и Ичиро, и Синто обрести своих подруг — и те сейчас неразлучные парочки. Они переубедили остальных — и ребята перестали пускать слюни по заведомо недостижимому идеалу и переключились на менее неприступных девушек.
Хотя Коноху нельзя назвать неприступной — к ней просто боялись подходить. Слишком красивая — а после проработки зельями — которые я презентовала как тест своей косметической продукции — она и вовсе из разряда самозванных красоток переехала в статус «величайшая красавица японии» — и на этом её шансы поймать парня в школе стали ниже нуля — ей восхищались как поп-айдолом и при этом слишком боялись подходить — но зато варясь в собственном соку — медленно сходили с ума.
Школа так и не узнала, что я не парень — учитель сохранил это в тайне и решил никому не говорить — поэтому до сих пор на меня многие смотрели как на красавчика-плейбоя — что мне было только на руку, потому что я продолжила заигрывать с девушками в своё удовольствие и получала соответственную реакцию. И сейчас я пошла вместе с Конохой.
— Ну что, ребят, как вы тут?
— Нормально, — отозвался мне парень с очень круглой причёской — прямо голова, похожая на еловую шишку, — вы уже выбрали куда хотите пойти?
— Только думаем. Май, а ты выбрал?
— Ну… — Майрос задумался, — я пока что только думаю — но надо выбрать. Обязательно. Я думаю, в кружок зачарования.
— И я, — поддакнула Коноха, — А ты, Ан-чан?
— Туда же. Это будет хотя бы как-то практически полезно — я как-то не планирую работать после окончания школы.
— Не планируешь? — удивился один из парней.
— Денег у меня и так достаточно — к чему мне тратить своё время? — выгнула я бровь.
Парни были слегка возбуждены обществом величайшей красавицы школы.
— Кстати, Коноха-чан, нам с тобой нужно поговорить по поводу карьеры после школы. Есть у меня одна идейка, хотелось бы попробовать. Хотя… нет, можно даже прямо сейчас начать.
Я села на подоконник.
— Это ты о чём? — Коноха подошла ближе.
— Попса. Хорошие деньги можно заработать, если быть поп-айдолом. Ну знаешь — красивой девочкой-звездой. Вроде вы, японцы, по таким вот тянкам прётесь. Мальчикам, опять же, важен образ красавицы мечты — практическую личную жизнь это не означает.
— Быть фанатом, — сморщила она носик.
— Ну и это тоже. Специфические черты японского менталитета. Не хочешь попробовать? Денег это приносит — прилично, а у меня есть неплохие идеи для всяких песенок и образов — можно попытаться раскрутиться.
— А что, можно, — подумав, ответила Коноха, — я вроде ничего так внешне, да?
— Мальчики, что скажете? Коноха-чан у нас хорошенькая?
— Да! — ответили они хором, глядя на неё восхищёнными взглядами.
— Ну вот и ответ. И не надо волноваться по поводу поклонников — они сами принесут денежки за концерты, мерч и прочее. Нужно только хорошо раскрутиться. Сделаем из тебя поп-звезду.
— Ну… — Коноха смутилась, — а время то у меня на это будет? Ведь Нова…
— Не беспокойся, у неё есть отец — он ею и будет заниматься, бабушка с дедушкой и тётушка тоже.
— А, ну да… — Коноха кивнула.
— Это ты про кого? — спросил Ичиро.
— А, я вам не сказала? Мы уходили в… во временной петле застряли на полтора года, — сказала она обтекаемо, — так было нужно. Я… ну… это… забеременнела.
— Аааа? — мальчишки тут же воскликнули и подняли шум, — что значит забеременнела? — один из них был в шоке.
— То и значит. Залёт. Ну такое бывает, — объяснила Коноха, — так получилось, что кто-то пренебрёг контрацепцией. А потом ребёнок — маленькая Нова.
— Какой кошмар.
— Что значит кошмар? — возмутилась она, — ты думай что говоришь!
— А кто отец? Ан-чан или…
— Я, — вмешался Майрос, — я.
— Так ты женишься на Конохе?
— Нет, я уже женат, — ответил он, — так что нет. Да и между нами нет любви — что какие-то отношения были — это да, но это ничего такого не значит. Просто было хорошо обоим.
— Ну ты и… — один из парней сжал кулаки, изобразив страдание на лице.
— А, ну… я. Да. А что, какие-то возражения? — спросил Майрос, — вы ведь даже сейчас не решитесь ухаживать за Конохой-чан, — он обнял девушку за плечи, — тогда это не более чем ревность к мужу поп-айдола, которым вы восхищаетесь, но совершенно не собираетесь предпринимать каких-то реальных действий.
— Спокойно, — одёрнул злящегося мальчика его товарищ, — Нет, просто он слишком фанатеет от Конохи-чан, не обращай на него внимания, — ответил тот Майросу, — но ребёнок это необычно. Когда успели то?
— Воспользовались кое-какой магией времени, чтобы не радовать вас видом беременной одноклассницы, — ответил Майрос.
— Ваши отношения нам не понятны, скажу прямо, — сказал тот, кто одёрнул придурка, — вы парочка?
— Нет, — Май покачал головой, — есть связи постоянные и непостоянные. Непостоянные подразумевают их окончание ещё до начала, такой секс как мастурбация, он ничего не подразумевает и не обязывает ни к чему. Например, я уже женат — и рано или поздно уеду из Японии — никакого будущего у моих отношений с Конохой не может быть, — пояснил Май, — но мы очень приятно проводим время вместе как друзья и как любовники, и я сейчас не только про секс — мы хорошие друзья. Я был бы очень рад, если бы у Конохи появился парень, которого она полюбит.
— Мааай, — Коноха совсем смутилась и покраснела до корней волос.
— Но это так, я правда очень хотел бы, чтобы у тебя появился возлюбленный, — ответил ей Майрос, — ты очень хорошая девушка, милая, красивая, характер хороший, но я не могу быть тебе парой.
— Но ребёнка вы сделали, — сказал севший рядом со мной смелый парень, который был негласным лидером похоже у всей этой компании.
— Это да. Сбойнуло что-то в работе с зельями и контрацептивное не сработало, — пояснил Майрос, — конечно, на таком сроке это убрать — раз плюнуть, но Коноха-чан не захотела.
— Ну, — она насупилась.
— Я тоже не сторонник абортов, — ответил ей Майрос, — хотя в некоторых случаях они необходимы, и вообще женщина сама имеет право решать, но мне они просто не нравятся.
— Так что Коноха-чан теперь одна и с ребёнком? — спросил тот же парень, — ну ты подставил девушку, конечно.
— Она сама захотела, — пожал плечами Май, — к тому же, если между мной и Конохой нет ни любви, ни расчёта — не значит, что я не люблю свою дочь, нашу дочь, она будет обеспечена всем что только может ей понадобиться. И я не позволю кому-то стать её приёмным папой.
— То есть?
— То есть Майрос не хочет, чтобы девочка отдалилась от него, — сказала Коноха, — но как я поняла — я девушка всё ещё свободная и всё ещё ни в кого так и не влюбилась, — вздохнула она грустно, — а хотелось бы. Но что-то не тянет.
— А переспать с кем угодно сойдёт? — спросил один из парней.
— Почему это с кем угодно? — Коноха поняла, что сейчас самое время поставить себя, — если я с кем-нибудь и пересплю — то ради того, чтобы получить удовольствие, и физическое, и эстетическое, и приятно провести время. Это подразумевает, что парень должен быть хорош в постели, относиться к девушке с уважением, а не как к обслуге своих грязных фантазий, уметь ухаживать, и сам по себе быть хорош внешне, даже обладать определёнными интересами, которые мне симпатичны… — она покачала головой, — причём внешность — это ещё терпимо — любую внешность можно поправить, толстенький, хромой, некрасивый — всё можно исправить. А вот отношение и воспитание — это серьёзно. Плюс секретный критерий, который главнее других — называется женская логика.
— Это как?
— Ну вот вроде мальчиков, подходящих под все критерии есть несколько — а не хочу и всё, — развела она руками, — и всё! Справедливости ради — у вас ведь тоже с этим точно так же — вон сколько в нашей школе девчонок — в том числе не очень красивых и даже некрасивых, и с противным характером, и самых обычных — многие из них будут рады, если вы к ним подойдёте с ухаживаниями и легко лягут с вами в постель. Но не хотите ведь? Не интересует вас это.
Парни задумались.
— Так что вопрос скорее в том, чтобы партнёр действительно нравился — это только у проституток просто — деньги получила, ноги раздвинула, но даже они к себе плохого отношения не терпят.
— Кстати, — вспомнила я одну вещь, — в японии как с проститутками?
— Не знаю, я их не снимала, — ответила Коноха.
— Ребят, — оглянулась к парням, — вам должно быть лучше известно — как у вас в стране с проститутками? Девочками за деньги. Где есть и по чём?
Многие ребята жутко смутились. Ответил заводила компании:
— Есть, и очень много. Это даже проблема у маглов, — он слез с подоконника, — снять их легко — публичных домов по всему Токио хватает. Хотя у нас считается постыдным ходить в такие места — особенно женщинам.
— А там есть мужчины?
— Есть, конечно же, — пожал он плечами, — иногда женщины ходят в такие места, насколько я знаю — а некоторым нравится самим работать в секс-индустрии, любители, короче говоря. Но таких мало — хотя бывают случаи.
— А ты откуда всё это знаешь? — спросила Коноха.
— Так мой отец вроде как из мафии, он крышует такие вещи.
— Мафии? — поёжилась Коноха.
— Ага, магловской. Я полукровка — мама волшебница, а папа из якудза — волшебники к нему претензий не имеют, ведь статут запрещает вмешиваться.
— А неплохо так, — поцыкала я зубом, — Слушай, покажешь нам хорошие места?
— Эээ? — воскликнули парни, обступившие нас.
— Показать?
— А то боюсь можно влететь на конфликт с кем-то или найти не лучшее местечко, — кивнула я.
— Ну если хочется платной любви — то смотри, секс-индустрия штука богатая. Японцы трудоголики, деньги есть, отношений чаще всего нет — поэтому проститутки не то чтобы в порядке вещей — просто за ними особенно никто не бегает. Преступности они не создают, криминала тоже, наркотиками некоторые балуются, но это редкость. Есть разные места их обитания — горячие источники, не каждые, а некоторые, сауны, есть услуги в саунах где девушки мужиков моют — причём за дополнительную плату всегда соглашаются втихую переспать — это маглам сказки травят, что там дескать приставать запрещено. Хотя у них и такие странные места есть.
— А ещё?
— В любом «Лав хотэл» можно у администратора попросить заказать девочек — но туда обычно вызывают самых днищенских шлюх.
— Э… — парни были красные от такого откровенного разговора.
— А есть у вас индивидуалки или элита? Ну типа днём приличная учительница, а ночью подрабатывает?
— Такие тоже есть, — кивнул он, — причём таких любительниц хватает. А что, хотелось бы?
— Ага. Я ещё в Лондоне лично весь бордель скупала на ночь — мне обычные ночные бабочки просто скучно. Зачем? — я пожала плечами, — тем более, если захочу — могу почти любую девочку на интим склонить. Юная целочка интереснее разбитной шалавы.
— Это верно, — хихикнул он, — Меня зовут Тошинори Менма, — протянул он руку.
— Ан.
— Окей.
— Кстати, а сколько у вас девочки стоят? Прайс с каких цифр начинается?
— Около десяти тысяч йен в час, примерно. Это за обычных девок — заплатил и она твоя на целый час, наслаждайся в любых позах и делай с ней что хочешь. А вот цены дальше — могут быть очень большими.
— Ну я не бедствую — так что могу позволить себе побыть мажором, — покивала я, — кстати, не хочешь с нами в загул отправиться — опробовать ночных бабочек Токио?
— Не, — потёр он щёку, — обычные скучно. У меня на них аллергия.
— А что так?
— Да полгода назад батя узнал что у меня девочки не было и пригнал мне на всю ночь целый бордель — восемь девушек. Я думал там помру.
— Ха, а у тебя батя хороший, — хихикнула я, — я бы сама так сделала.
— Ты так и сделала, помнишь дядю Сири?
— А? — Менма оглянулся, — какого дядю?
— Да моего троюродного дядю, — покачала я головой, — он немного в азкабане — нашей волшебной тюрьме, сидел, двенадцать лет. А как откинулся — его после дюжины лет простоя на баб так потянуло…
— Понимаю, — парень улыбнулся, — значит, у тебя родственники преступники есть?
— К сожалению, — вздохнула я, — ладно бы были как дядя Сири — так большинство из них натурально сама бы прибила. Те ещё… Мрази.
— Бывает, что. Родителей не выбирают, иногда они мрази. Так, ну запрос я понял — надо найти вам приключений. Это можно — а оплачиваемые свидания вас не устраивают?
— Школьницы то есть?
— Ага.
— Ну в принципе… — задумалась я, — нет, наверное, нет. Хотя попробовать можно.
— Тогда хорошо — я сегодня могу показать вам пару мест — заодно с батей повидаюсь.
Мальчишки, что нас слушали, мягко говоря впали в крайнюю стадию смущения. Я к ним повернулась, когда мы уже собрались уходить:
— Ну а вы что волнуетесь как школьница у гинеколога? Лучше бы последовали мудрому совету и пошли сняли себе тяночку на ночь, или на час, потрахались вволю. Всяко лучше, чем пускать слюни и мечтать о несбыточном. Тем более что не настолько уж девочка и дорогое удовольствие.
— Ан-чан, что ты такое говоришь? — сказала Коноха, — советуешь всем идти по проституткам?
— Ну а что такого? — развела я руками, — мальчики так устроены и так работают. Ты же не хочешь с ними спать?
— Нет, но…
— Ну так в чём проблема то? — выгнула я бровь, — мужчина не так устроен, как ты думаешь. Женщины покупают вибраторы разные, игрушки там — а мужчинам такая опция недоступна — им нужно снимать ночных бабочек. Не настолько удобно устроено мужское удовлетворение.
— А, ну да… — она замялась, — наверное, это так.
— Это не наверное, это и есть так.
— А в какую сумму вы хотите уложиться? — спросил Менма.
— Безлимит.
— Полный? Миллион баксов потянете?
— Потянем, но вот что на них покупать? Я высоко ценю некоторых мадам — но не настолько.
— Это так, провокация, — отмахнулся он, — короче, я понял — есть один офигенный вариант — горячие источники с девочками. Место злачное и хорошее. Смачное.
— Оу, горячие источники — они есть в моём списке обязательных мест к посещению. Место красивое?
— Лучше некуда, — улыбнулся Менма, — и девочки высший класс, красивые. Правда, на самих источниках с ними не покупаешься — но отель при купальнях рядом.
— А почему?
— Там же народу полно.
— Это место можно снять на всю ночь? — спросила я, — деньги не вопрос, конечно же.
— Да думаю можно, если владельцу забашлять где-то тысяч двадцать долларов.
— Тогда нормально, — покивала я, — не хотелось бы париться в бане с незнакомыми мужиками. Слушай, твой батя может нам это организовать? Я конечно же оплачиваю всё. Только девочек желательно не тамошних, разбитных шалав, а кого-нибудь найти из числа индивидуалок-любительниц.
— Любительниц? Это тех, которые днём офисная работница, а ночью своей кормилицей подрабатывает?
— Ага. И желательно не слишком опытных.
— Обычно новичков в этом бизнесе не сильно приветствуют.
— А мы с Маем сами опытные, эх, ничего японские мужики не понимают. Неопытные милашки это же круто.
— Ну… дело вкуса. Хорошо, запишу. А у вас губа не дура!
— Окей. Хочешь с нами? Раз уж мы платим — то горячие источники, девочки, выпивка и прочее — за наш счёт.
— Конечно хочу. Только девочек оставьте себе, а вот выпить и попариться за ваш счёт на горячих источниках я совсем не против.
— Свой человек, — хмыкнул Майрос, — слушай, Ан-чан, а кто ещё будет?
— Да кто захочет — тот и придёт. На крайняк мы втроём — а так можно ещё ребят пригласить.
Я огляделась — другие делали вид, что ничего не слышат, но стояли неподалёку.
— Эй, ребята, хотите с нами искупаться? Приятный вечер на горячих источниках.
Ребята сильно засмущались.
— Так давайте я своих друганов приглашу. Они правда ребята неопытные и очень стеснительные, два местных извращенца.
— Что, прямо извращенца? И как извращенец — может быть неопытным?
— Ну то есть два пошляка, — переиначил Менма, — всё слюни пускают по девочкам, я им дуракам много раз предлагал сходить в бордель — но они внезапно начинали давать заднюю.
— ОЯШ-стесняш, — сказала я по-русски, — понятно, типаж ясен — два бабуина, которые в мыслях уже почти такие же опытные, как мы — а на деле робкие как школьница на первом свидании?
— Верно, — кивнул Менма, — пойдём что ли — я вас со своим батей заодно познакомлю.
* * * * * *
Батя менмы выписал нам условие — что он обязательно пойдёт сам развлекаться — и никак иначе. И мы завалились по адресу все вместе — где батя уже ждал нас — ещё бы — снять на всю ночь горячие источники со всеми гостиными номерами и несколькими купальнями — это не шутки.
Батей оказался японец — крепкий, слегка пузатенький, покрытый татуировками. Я снял с себя купальное кимоно и вошёл в комнату перед горячими источниками — сначала нужно было помыться под душем, и уже чистым идти туда. Чтобы другие не отмокали в рассоле из чужого пота. Это было правильно.
Ах, да, я приняла перед этим зелье смены пола — которое изменило мой пол на мужской. Потом поменяю обратно — а сейчас я парень, не просто скрытая девушка. Так что и говорю о себе в мужском роде — сейчас у меня настоящий орган между ног, такой же как от фута-зелья, но только из плоти и крови, а не магический протез поверх женских половых органов. Надо отметить, что фигура у меня не столь спортивная, как у Майроса — но тоже ничего — приятная на вид. Смазливое личико немногим поменялось — стало более угловатым, немного изменилось внутреннее самоощущение в районе живота, ну и конечно — самое главное — мужские инстинкты и гормоны.
В предбаннике были две женщины — молодая и постарше — и они ругались.
— Как ты могла на такое пойти?
— А вы, кучиносэ-сенсей? Вам ли меня упрекать?
— Я женщина взрослая, — самодовольно сказала она, — как хочу так и отдыхаю, а вот ты ещё школьница — тебе нельзя таким заниматься!
— Так в полицию пожалуйтесь — имею полное право.
— Ну ты…
Это были две красивые японочки — женщина лет тридцати, строгая на вид, и на вид — не проститутка. У неё нет фигуры соответствующей, товарной, хотя она красива. А девушка фигуристая, красивая, это не отнять. Бойкая.
— Леди, в чём спор? — спросил я, — меня зовут Ан, можно просто Ан-чан, — представился я.
— Простите, — девушка смутилась, — я…. Просто она моя учительница в школе.
— Ого! — я присвистнула, — и вы обе пришли на наш вечер встреч и весёлую ночь нагишом?
— Это очень неудобно — если про это кто-то узнает…
— Никто не узнает, — гарантировал я, — а вы обе хороши, милые девушки, — вежливо улыбнулся я, видя, каким взглядом обе разглядывают меня, — вам не стоит ссориться. Пойдёмте, водичка должно быть уже готова нас принять.
Девушки сильно смутились — названная Кучиносэ-сенсей — была взята мною за руку. Девочка помоложе же просто шла.
— Ой что будееет…
— А вы так дрожите, юная леди, — я улыбнулся ей, — нервничаете? Вы раньше приходили на свидания к мужчинам?
— Нет, — она помотала головой, — ну то есть да, но мы не занимались… — она покраснела намного сильнее.
— Тогда прошу извинить — я и мой друг совсем не сторонники долгих разговоров. Я так понимаю, вы этой ночью будете со мной.
— А? С… вами? — она посмотрела на меня.
— Я вас не устраиваю?
— Нет, что вы, — она отвернулась, — я просто не думала, что так сразу… и вот…
— В таком случай Майрос первым займётся нашей очаровательной леди-сенсеем.
Мы вышли к горячим источникам. Женщина зашла в воду, водичка была по колено, или даже чуть выше, и пошла к сидящим у бортика ребятам. Майрос встал, подходя к нам. Выглядел он… секс-бомба — я уже говорила — зелья плюс тренировки отца сделали из него если не культуриста-тяжеловеса, но очень рельефно мускульного парня. Натуральный загар и обходительное поведение — в комплекте. Он подал руку женщине.
— Мне уже рассказали про ваши странные совпадения, — он галантно поцеловал руку женщине, — Майрос Регулус Блэк, леди, к вашим услугам.
Та посмотрела на него удивлённо. Майрос шагнул к ней и обнял за талию, немедленно отвесив пару тяжеловесных комплиментов, заставив её покрыться румянцем. Я же…
Так, вот тут я пропущу — но это было великолепное время — девушка-старшеклассница была лишена девственности, крепко сжимая меня и тяжело дыша после лёгких игр и ласк, я постарался быть очень нежным с ней и очень обходительным — она улыбалась в конце концов и очень смачно финишировала — а вот Майрос принялся за свою любовницу всерьёз и надолго. Мы с девушкой же пообнимались, поцеловались, и я поиграл с ней и пальцами, и языком, и чем природой положено — заставив её трижды финишировать за почти час нашей любви. Она наблюдала за тем, как рядом Майрос смачно имеет её учительницу.
— А что она у вас преподаёт?
— Математику. Это наш классный руководитель.
— Вот как? — я погладила упругие полупопия, обнимая девушку, лежащую на мне, — какая любвеобильная учительница… Давай присоединимся? Чпокнем её втроём — ты, я и Майрос, конечно же.
— Я?
— Поласкай её и поцелуй. Если хочешь — это было бы… очень запретно и интимно. А может быть оценки лучше будут, — хихикнула я.
— Ну можно, — она улыбнулась мне, — знаешь, с тобой было так приятно. Я даже рада, что решила подороже продать свою девственность. Ты такой красавчик.
— Спасибо, — я поцеловал её в щёчку, — ты тоже прекрасна.
— Да ладно тебе, — засмущалась она, — я обычная.
— Нет, ты прекрасна, — я провела руками по её животику к груди и пощекотала пальцами возбуждённо-тёмные сосочки, — ты такая чувствительная, что аж прелесть. Но если не хочешь залипнуть в этом бизнесе на всю жизнь лучше не продолжай. Мой тебе добрый совет.
— Хорошо, наверное, ты прав, — кивнула девушка, — в следующий раз так не повезёт?
— Однозначно. А некоторые тут прямо озверевшие извращенцы. В Японии проституцией заниматься — последнее дело.
— Эй, оплачиваемые свидания это не проституция!
— А разве мы с тобой под луной гуляем? Да и сама суть романтики в наслаждении обеих сторон. Оплачиваемой романтики не бывает — только секс. Так что нет, дорогая, это проституция. Пойдём порадуем твою учительницу — спереди Майрос, сзади я, а ты её будешь целовать и ласкать грудь. Так будет максимальный кайф.
— Фыр, — она обиделась на то, что я назвала проституцию проституцией, но пошла вслед за мной.
Учительница булькнуть не успела — а какое у неё было лицо, когда её ученица смачно засосалась с ней, обняв и опустилась ниже, лизнув грудь.
— Постой… ты не должна… я твоя учительница, так нельзя… — она говорила это в перерывах между толчками Майроса.
— Ну вы и сенсей, — девушка томно на неё посмотрела, — а сейчас вы такая же ночная бабочка, как и я — так что вам ли вспоминать о морали? Получайте удовольствие — два таких красавчика ваши дырочки заполняют.
— Ой, не смотрииии… — это она отреагировала на проникновение сзади. А она была готова к этому — и мы с Майросом начали делать по-серьёзному. А ученица обхватила голову женщины и снова её поцеловала, слюнявя её язык своим. Они обнялись…
Через сорок минут мы оба вымотались. С Фута-зельем такого бы не произошло — а сейчас у меня все органы устали, и я опустился в воду, рядом с учительницей.
— Ну вы девочки и комбо из учительницы и ученицы.
— Вам легко говорить — как я работать то буду? — спросила наша сенсей, — когда все узнают…
— Никто ничего не узнает. Мы в конце концов заинтересованы в том, чтобы обе молчали, правда? — спросила наша старшеклассница.
— Я взрослая женщина — как хочу, так и развлекаюсь, — опять завела она нотацию учительским тоном, — а ты ещё…
— А я девочка, мне деньги нужны. Это вам что ли мало платят? — спросила с вызовом ученица.
— Девочки, не ссорьтесь, — попросил их Майрос, — у каждого свои мотивы и желания, вы обе правы. Я рад, сенсей, что вы здесь не из-за денег или плохой жизни. И рад, что вы, юная мисс, знаете как заработать денег. Правда, вы обе не правы — всё-таки работа в секс-индустрии не для порядочных женщин, и если вы хотите продолжать — то нужно распрощаться с прошлой, порядочной жизнью, в которой вы были простыми и порядочными дамами.
— Вот-вот, — поддакнула я, — у нас в Англии в проститутки в основном идут те, у кого беды с наркотиками или после тюрьмы — на работу устроиться сложно, образования нет, внешность ещё позволяет. Да и мужик мужику рознь — попадётся какой-нибудь агрессивный извращенец… А вы не похожи на женщин у которых проблемы с головой или законом.
— Это своя японская тематика, — ответил мне Майрос, — тут проституция практически считается частью культуры. Хотя и не одобряется, как и у нас.
— Правда? Хотя чего это я… конечно. Но всё равно — идти в секс-индустрию лучше забыв о планах на семью. Сомнительный бэкграунд, понимаешь ли, для замужества.
— И то верно.
Девушки переглядывались между нами и между собой.
— Так вы что, нас отговариваете?
— Предупреждаем, — сказал Майрос, — что если вы хотите взрослых приключений на свои дырочки — то обратно уже не вернётесь. Это как наркота — поначалу кажется, что только чуть-чуть попробуешь и тут же слезешь, что удовольствие в комплекте, что можно остановиться — а потом оказывается, что остановиться уже нельзя. И целомудренность после работы проституткой не вернуть.
— Кто бы говорил — сами то платите, — сказала учительница.
— Мы клиенты, — хмыкнул Майрос, — а вот вам следует хорошенько подумать, хотите ли вы подсаживаться на члены мужчин, с которых уже не слезете никогда. Да и куда не плюнь — рано или поздно заметут за проституцию, молодость проходит — класс снижается. Были элитными и молодыми-красивыми-индивидуалками, а когда уже затаскаетесь — останется идти на панель, на улицу, там намалеваться и ловить клиентов, или у дороги и в людных местах искать. С бэкграундом в виде поимки за проституцию уже на работу не устроиться — так что останется только сдавать себя в аренду всем желающим.
— Бррр… — школьница поёжилась, — звучит максимально мерзко.
— Но это реальность, — я обнял её и шепнул на ушко, — если хочешь соскочить с этой темы — откажись от денег и скажи, что пришла сюда просто ради хорошего секса и бесплатной вечеринки с красивыми парнями, и тогда всё будет иначе.
— А иначе это как?
— Это значит, что вон тот якудза-сан — просто нас познакомил, а не выступил твоим сутенёром, — ответила я, — и может быть мы ещё встретимся, ещё раз и ещё… Любовницам иногда дарят хорошие подарки, — шепнул я, — но отношения ради денег и оплачиваемый секс — это разные вещи.
— Я… я поняла, — сказала удивлённая школьница, — хорошо, так и поступлю. Ребят, а вы откуда? — она переменила тему.
— Тебе лучше не знать. Хотя… если тебе вдруг интересно, кто стал твоим первым мужчиной — им стал один безумно богатый английский аристократ. Настоящий джентльмен в дьявол знает каком поколении… И хочу заметить — у меня было штук пять проституток за всю мою жизнь… из более чем пятисот разных девушек. Уж что-что, а подкатывать и я, и мой друг Майрос умеем. И любим.
— А… ну ничего себе опыт.
— А то. Впрочем, если убрать оргии — то количество снизится до трёхсот, примерно, девочек. Пойдём выпьем немного, я это ваше рисовое саке терпеть не могу. Надо преподнести якудза-сану подарок в ответ.
Я подошёл к месту, где пили саке якудза-сан и его сын, Менма.
— Мужики, — я привёл за собой девушку, — спасибо за прекрасный вечер.
— Конечно, — полненький татуированный якудза улыбнулся, — тебе понравилось?
— Всем понравилось, — я щёлкнул пальцами и к нам вышла девочка. Та, что за деньги тут прислуживала, иногда ртом, иногда руками, а сегодня просто занималась хозяйственными делами. Она вошла и принесла бутылку вина в ведёрке со льдом.
— Позвольте угостить вас кое-чем действительно ценным. Шато Шеваль Блам урожая тысяча девятьсот двадцать второго года, — я сел рядом, — это вино славится своим уникальным вкусом с кофейными нотками.
— Вот как? И по чём бутылка? — якудза взял её, осмотрев старую этикетку.
— Около ста тысяч долларов. Это вино достойно благородного дома Блэк, как говорил мой тесть, большой любитель выпить.
— Он знает толк в вине, — мужчина аккуратно поставил бутылку. Я взял на себя обязанности по её вскрытию и розливу вина. Майрос тоже подтянулся, как и его любовница-учительница. Вино было налито.
— А мне точно можно такое выпить? — спросила девочка, — оно как бы стоит больше чем зарабатывает обычный человек за год.
— Можно, я угощаю всех, — махнул я рукой, — раз уж мы здесь собрались, то грех не выпить за наше знакомство соответствующего…
— Хватит тянуть резину, наливай, — сказал Майрос, — Я ещё не пил этого вина.
— Тебе следует меньше налегать на спиртное, друг мой, — прищурилась я, — ты ещё школьник.
— Любовь к хорошим винам — это не алкоголизм, это хороший вкус, — возразил мне Майрос.
— Ну тоже верно — но и хорошими винами можно спиться.
Рубиновое вино было налито и мы по-японски произнеся кампай, выпили все. Как раз целая бутылка на всех улетела. Я неспешно отпивал по глоточку.
— Хорошо то как! — Якудза-сан улыбнулся, — какое невероятное вино! И правда вкус, за который не жалко отдать любые деньги.
— Да, оно хорошо, — сказал Менма, — но мы похоже и так слишком много тут сидим. Пойдёмте в дом и отдохнём там. Вас отвезти по домам?
— Даже не знаю, — сказала учительница, — ночь ещё только началась.
— Тут переночевать можно?
— Футоны, кровати, на любой вкус, — ответил мне якудза-сан.
— Тогда пойдёмте, девочки, мы с Маем вас как раз вытрем. До скрипа!
* * * * * *
Веселье вчетвером продолжалось до утра — а вот учительница и её ученица — дали жару. Они начали натурально друг с другом в ролевые игры играть — в духе «о да, сенсей, накажите меня» или «непослушная девочка должна отработать языком» и тому подобное — короче, мне кажется, мы с Майросом остались за бортом — а эти две странные женщины больше играли друг с другом в ролевые постельные игры — и даже страпончик попросили, чтобы было сподручнее наказывать непослушную ученицу раком.
Наутро обе проснулись сразу после меня — они сильно вымотались, лежали и обнимались. Я вернулся из уборной — а они уже лижутся. Точнее школьница лижет свою сонную учительницу, и судя по звукам — ей ночью было мало. Я же присоединился сзади — погладив её милую беленькую щёлку, покрытую пушком тёмных волос и начал драть как следует. А там и Майрос присоединился, когда стоны девушки разбудили их с мадам сенсеем. Та обнаружила, что ученица лижет её — подалась вперёд, и оргия продолжилась — как они были красивы! Особенно школьница — милая юная развратница. Нет, по закону ей всем этим заниматься можно — так что тут никаких претензий — мы не извращенцы, но всё равно юная же. Так что когда вибратором она заставила свою учительницу выгнуться, я перехватил её и крепко насадил и закончил.
Девушка слезла, упала рядом с сенсеем.
— Это было прекрасно. Как вам, сенсей?
— Мне очень понравилось, — сказала та томным голосом, — а ты маленькая извращеночка, да?
— Да, сенсей. Мы обе такие, не пытайтесь выглядеть целомудреннее меня.
— Я и не пытаюсь — я женщина взрослая, мне таким заниматься уже по возрасту положено.
— Вот только не начинайте, — попросил Майрос, — вы обе великолепные, не старые, красивые, очень, очень милые девочки, — он поцеловал обеих по очереди, обняв, — вы обе прекрасны, и обе нам очень нравитесь.
— Тогда может в жёны возьмёшь? — хмыкнула учительница.
— Я уже женат, — ответил Майрос, — но не беспокойтесь, моя жена знает, где я и чем занимаюсь и ей это совершенно безразлично. Она тоже с парнями спит. Иногда.
— Брак по расчёту?
— Нет, по любви, но у нас особые отношения. Своеобразные. Мы очень любим друг друга.
— Странные вы.
— Это да. Вот что, давайте разбегаться по домам — уже почти полдень.
— А? Да, да, — сенсей поднялась, — И… — она посмотрела на свою ученицу, — надеюсь, ты никому не скажешь, что я решила подработать в таких местах?
— Нет, сенсей. Я тоже не хочу, чтобы вы обо мне всякое рассказали, — девушка встала, — тем более, что мне лично очень понравилось с вами, сен-сей… — она улыбнулась, обняла женщину, — Надо будет как-нибудь повторить… в школе… не хотите?
— Почему бы и нет?
— Только смотрите, чтобы вас не обнаружили.
Вскоре к нам вошёл Менма. Мы как раз одевались.
— Девочки, спасибо что откликнулись, — он достал из кармана пачку американской валюты, — ваша оплата.
— Ох, спасибо, — сенсей взяла протянутую ей пачку денег, — как это вовремя.
— А я пожалуй откажусь, — школьница покачала головой.
— Что? Тебе деньги не нужны что ли? — удивился Менма, он был таким, вроде хулиганисто-бандитским, но не злым.
— Просто решила, что проституция это точно не моё, — она натянула на себя верхнюю одежду, — идея переспать за деньги кажется лёгкими деньгами — но ничем хорошим это не закончится. Для меня.
— А, ну да.
— К тому же в этот раз твои бандиты неизвестно кому подарок сделали — этим двум джентльменам или нам с сенсеем. Ведь с такими любовниками — девять из десяти девушек без всяких денег и предисловий согласятся в постель лечь. Сказал бы, что будут такие красавчики — я бы и о деньгах говорить не стала.
— А… ну… — он замялся, — понял. Значит, ты умнее большинства тех, кто идёт в профессию. Тогда для тебя это просто свидание вслепую, да?
— Ага, именно. Если хочешь — отдай мою долю сенсею — ей нужнее. Ипотеку платит, бедненькая, да и я её поласкала больше, чем твои друзья.
Менма хохотнул:
— Договорились. Держите, — протянул он пачку долларов, — подарок фирмы, раз уж девушка отказалась.
— Вы заставляете меня себя почувствовать проституткой, — она взяла деньги, — но ладно.
— Как проституцию не называй — она ею и останется, — отмахнулся Менма, — Ан-чан, а ты был хорош. По школе полз слушок, что ты дескать девочка.
— Я? — я хихикнул.
— Уж больно миленький на вид. Но судя по тому, что я видел — ты мужик что надо, — он протянул руку, — уж прости, что я к вам не присоединился.
— И как зрелище?
— Красивое, но желания явно нет. Когда твой папа крышует половину борделей Токио — девочек как-то с избытком хватает. Иногда таких как эта милая леди он ко мне приводит, на пробу. То есть неумелых и неопытных, деликатес.
— Батя у тебя просто огонь. Ладно, мы поедем домой — сегодня же выходной?
— Нет. Так что сегодня едем в школу.
— Вот блин… Ладно, тогда мы уходим.
Я аппарировала домой, а следом за мной и Майрос. Я аппарировала сразу в душ, надеясь помыться — и застала картину маслом — Касуми-чан, которая стонет и сзади неё наш Ичиро, старается, парень, шлепки, стоны, шум льющейся воды, качающаяся грудь Касуми и такое выражение лица, что слаще не придумаешь. Оба заметили меня. Я махнула рукой:
— Йо, заждались?
— Аааа! — Касуми смутилась и прикрылась.
— Эй, ты чего? — я стянула с себя одежду, — продолжайте, господа, я помоюсь вот тут.
— Эй, предупреждать надо, когда приходишь.
— Так это ж моя ванная.
— А, ну да, — Ичиро смутился.
— И потом, что вы там так прячете? Можно посмотреть?
— Ан-чан, ты мужчина?
— Ах, да, сейчас я зелье приняла и перекинулась в парня. Ну как я тебе?
Касуми смутилась:
— Красавчик.
— Эй, — возмутился Ичиро.
— Чувак, не обижайся, это объективно. Внешность я всё-таки зельями правила. А вы продолжайте, продолжайте.
— Я не могу, когда на меня смотрят, — сказал он.
— А во время групповушки что? Мы все смотрели, как ты лишал Касуми-чан её девственности. И ничего.
— Я был пьян, — возмутился он, — и атмосфера была соответствующая.
— А, атмосфера. Ну у нас этой ночью тоже — Менма-кун привёл двух девушек, которые хотели начать карьеру проститутки. Ну, девочка с оплачиваемыми свиданиями и женщина постарше — обе без опыта этой работы. Представляешь, оказалось, что девочка школьница, а женщина — её учительница школьная.
— Ого, — Ичиро удивился, — так разве бывает?
— Ну прикинь так совпало. Кризис финансовый никого не щадит. Всю ночь мы с Майросом над ними работали — девочка даже передумала в проститутки идти. А вот женщина похоже пошла не только ради денег, но и захотелось острых и грязных ощущений.
— Бывает, — ответил Ичиро, моя спину своей девушки, а я разглядывала её грудь.
— Эй, Касуми-чан, может попробуем? — наклонился к ней, — втроём. Ичиро-кун, ты как, не против? Пока я под зельем и парень.
— Эй, моя девушка.
— Ну да, да, — отмахнулся я, — хотя какая в попу разница? Я лично с тобой не против — когда зелье приму и в теле девушки буду. В тот раз все со всеми переспали — только вы двое изолировались от коллектива. Нехорошо, господа, нехорошо. Эй, Касуми-чан, не хочешь попробовать дабл пенетрейшн? Мне лично такое по душе. Ну, когда есть кому я доверяю…
— Э? Нет, нет, — она замотала головой, — я не… не хочу.
— Правда? Ну как хочешь, — улыбнулась я, — Эй, Касуми-чан, а ты своего парня оральным сексом балуешь?
— А? Это как?
— Эх, Вонни, принеси зелье смены пола.
Через минуту я уже вернулась в свою естественную форму женщины и потянулась, ощупала — изменилось чуть ощущение внутри живота, оно стало крепче и обширней, что ли, плюс исчезло ощущение силы в мышцах. Я подмигнула Ичиро:
— Как тебе? Красотка, правда?
Повернулась, шлёпнула себя по попке, слегка наклонившись, — а здесь?
— Ан-чан, хватит соблазнять моего парня! — воскликнула Касуми, красная как советское знамя.
— Ой, извини, — я подошла ближе, — Ичиро-кун, дай ка я твоей девушке покажу как правильно делается минет…
Не то чтобы мне было особо приятно с другими мужчинами — кроме Гарри и Майроса — но и особого отторжения я не испытывала — мужчины как мужчины. Я подтащила Касуми и показала ей мастер-класс. Она смущённо смотрела на то, как я его стручок довела до экстаза и Ичиро чуть не сполз по стенке.
— Делай так иногда. Не то чтобы всегда — но мальчикам это очень нравится — не меньше, чем секс. Например если у него встал, а ты не хочешь нормального перепиха — можно сделать минет — и по времени немного, и мальчику приятно, и самой можно пальчиками поиграть с собой в процессе… и раздеваться — не надо. Последнее очень удобно, кстати.
— Я запомню, — сказала Касуми.
— Ну, куни тоже ведь нам делают — это так же приятно. Я лично своим люблю делать минет.
— Своим?
— Майросу и первому мужу, который остался в Англии. Я их очень люблю, обоих.
— Да как так можно то? — возмутилась Касуми, — с двумя парнями!
— Ну во-первых — можно, а во-вторых — они не чужие люди — Гарри — отец Майроса. Ага, ты всё правильно поняла — Гарри его отец.
— О… отец? То есть ты его мачеха?
— Эх, Касуми-чан, лучше я объясню вам кое-что, домывайтесь и пойдём завтракать — я проголодалась! Всю ночь трахались на горячих источниках.
Я быстро ополоснулась, и вышла в зал — следом вышли наши любовнички — Майрос и остальные уже завтракали. И очень плотно — Май не накидывался на еду как дикий зверь, но кушал аккуратно — как подобает в лучших домах лондонУ и парижУ. Аккуратно резал мясо ножичком и отправлял небольшие кусочки в рот, демонстрировал манеры застольного этикета, причём по самому высшему разряду. Да и стол был сервирован явно из ресторана.
Синто и Аяне-чан кушали напротив него, не так красиво, но старались.
— Ребят, доброе утро.
— Доброе, — сказал Майрос, — приятное сегодня утро.
— Дорогой, мы в ванной разговорились про твоего отца и я хотела бы рассказать ребятам про Гарри и наши взаимоотношения. Ты не против?
— Нет, мы уже хорошо знакомы с нашими друзьями, — Май посмотрел на Аяне, — можно, думаю, им всё рассказать. Ну, всё, что не подлежит сокрытию.
— Хорошо, — я оглядела ребят, наших друзей и постояльцев, — Дело в том, что мой первый муж — Гарри Блэк. Он по крови, как и я, потомок семьи Блэк, и у нас с ним огромная, просто беспрецедентная любовь.
— Любовь? — спросила Аяне.
— Она самая. Я была моложе тебя, когда влюбилась в него. Я тогда была немного… сумасшедшей. Точнее в затяжном психологическом кризисе. Больная на голову. Я думала, что я лесбиянка — ведь с девочками у меня всё получалось, а мужчины… были мне абсолютно безразличны. Их касание заставляло всякое возбуждение тут же улетучиваться. Тяжёлое детство и трудные воспоминания. Если ты понимаешь, о чём я…
— А… кажется, догадываюсь, — сказала Аяне.
— Гарри я и моя старшая сестра встретили до того, как пойти в волшебную школу. Незадолго. У него случился роман с Алекс — моей сестрой, а я… я была в него влюблена, но в глубине души — я тогда считала, что я лесбиянка, и хоть сознанием не понимала это — меня к нему очень влекло. Любовь к Гарри позволила мне снова стать нормальней. Частично. Я боялась мужчин — но благодаря Гарри поборола это в себе и научилась любить. Любовь победила мой психоз. К тому моменту на свет уже появился Майрос и его сестра Корина.
— Так Майрос — сын твоей сестры? — спросила шокированно Аяне.
— Нет. Тут история очень запутанная. Забеременела во время групповушки — разовой акции — моя приёмная мама, мачеха по-японски. Однако, это было абсолютно глупо и неуместно — и разрушило бы семью — тут сработали шестерёнки в глубине моей психики и я настолько ей неосознанно завидовала, что настояла, чтобы плод пересадили мне.
— Тебе? — Аяне была ещё больше шокирована.
— Да. Майрос и Корина — разнояйцевые близнецы, — я отрезала кусочек стейка под японским соусом, — в итоге я выносила и родила двух очаровательных малышей. Майроса и Корину. Вот так. Чисто магически — их душа и магия и способности — отпочковались от моей, а генетически — мы не родственники.
— Дальние родственники, — поправил меня Майрос, — ведь Бабушка-мама тоже из семьи Блэк.
— Из очень боковой ветви. Но да, фактически мы не родня, и в то же время — я мама Майроса. Я его родила и воспитала. А уж как мы стали мужем и женой… это отдельная история.
— Папа уступил место, — хихикнул Майрос.
— Так было нужно, Май, иначе он бы никогда это не сделал. Ты же знаешь. И я в своём муже, первом муже, уверена — между нами огромная любовь, которая прожила очень много лет.
— Так, стоп, — Касуми подняла руки, — как я поняла — Майрос сын твоего мужа. Внебрачный. Но он твой сын, так как ты его выносила и родила, так?
— Так, совершенно так.
— И вы любовники?
— Более того — мы муж и жена. Психологически и магически мы сын и мать — но вот генетически — мы не родня. Разве что очень дальняя. Да, я воспитала и вырастила Майроса. Я с огромным трудом и болью его родила — и с огромным удовольствием растила моих малышей, отдавая все свои силы и любовь им. Майросу и его сестре. Потом… потом были несколько инцидентов — из-за которых пришлось поиграть со временем — и так получилось, что Майрос стал намного старше своей сестры. Ей сейчас пять лет всего — малышка совсем маленькая. Я иногда даже думаю, что очень хорошо, что так всё вышло — ведь мой сын — мой муж, может быть им — мы не кровные родственники — в то же время он сын двух самых близких мне людей — моего мужа и моей мачехи.
— Охренеть…
— Да, вот такие вот онигири, — хмыкнула я, — так что не удивляйтесь, если Май назовёт меня мамой — ему так привычнее.
— Да, есть такое, мам, — улыбнулся Майрос, — теперь я по крайней мере могу тебя так называть при наших друзьях. Это радует, ведь я никогда не забываю, что ты моя любимая мама.
— Спасибо, дорогой, я очень рада быть ею, — кивнула я, — любимый мой.
Ребята сидели и думали.
— Можете не загружать мозги — просто учтите — что по факту инцеста тут нет. Майрос не имеет никакого отношения к моим кровным родителям. А хотя да, по факту я жена его отца, и его мама. Вот такой вот финт ушами!
Ребята переглянулись.
— Ну нихрена себе… Сколько тебе лет, если не секрет?
— Секрет, — подмигнула я, — но немало, как по мне. Я старше, чем вы думаете.
— Понятно, не буду спрашивать, — сказала Касуми, — Можно ещё вопрос задать?
— Задавай.
— А как вы с Майросом… Ну… начали такое делать?
— О, это интересно, — я взяла бокал с минералкой, — как-то спонтанно. Хотя некоторые импульсы между нами и раньше пролетали — а потом как-то случилось… Это было великолепно, скажу я тебе — потому что одно дело с сколь угодно любимым — а с Майросом, которого родила и воспитала — это совершенно невероятные ощущения.
— Понимаю. Должно быть странно.
— Очень мило было и очень волнующе. Впервые. Майрос тогда уже был женат, — покивала я, — хотя он был моложе вас, ребята, а потом… ладно, это долгая и неинтересная история.
Они сидели как мешком ударенные.
— Мам, ты про школу не забыла? — спросил Майрос, — нам нужно выбрать клуб какой-нибудь. Кстати, нужно отблагодарить Менму — он нам всё шикарно сделал.
— Знаем мы это ваше шикарно. И надо не забыть навестить наших ночных подружек в школе, потом как-нибудь, особенно девочку и щедро отблагодарить.
— Хочешь, чтобы эта девочка-магл стала нашей более постоянной партнёршей?
— Нет, не думаю. Она интересная, но она магл — ей нельзя знать про магию — нам придётся выворачиваться, а мне это не интересно. Хотя если хочешь ты — кто я такой, чтобы тебе мешать?
— Надо будет навестить их прямо в школе, с известной целью…
— Прямо в японской школе? Май, да ты гений! Хотя знаешь, у меня сейчас другое на уме.
— А что?
— Визит домой. На зимние каникулы мы полетим в Англию и там встретимся со всеми. Я уже так соскучилась по твоей сестре! Эх, как там Гарри… Он присылает мне иногда воспоминания — давай посмотрим как-нибудь…
