Античный Чароплет. Том 4. Глава 1-5

Глава 1

— Я закончил, — я стоял перед морем и говорил, зная, что меня услышат. Но Энки молчал. — Ты сказал мне учиться йоге. Я закончил обучение. Почему ты молчишь?! Что, так важны эти вшивые два года?! — Я выбесился. Потом взял себя в руки. — Извини. Я все ещё зол… Но я действительно научился. Почему ты мне не отвечаешь? Что дальше?..

Море колыхалось и не отвечало. Это был самый красноречивый ответ. Посейдон не считает меня готовым. Все ещё нет.

— Хорошо, — я нахмурил брови. — Я тебя понял. Займусь другими делами.

Резко развернувшись, я махнул рукой со скрюченными пальцами, вырвав у стоявшего рядом белого быка клок мяса из шеи. Ох, сколько же он стоил… Животное забилось в судорогах. Могучие копыта разворотили морской песок, но я, схватив его за рок и голову, потянул вперед. Бешеный бык уже не понимал, что происходит, зайдя по колено в воду. Набежавшая волна жадно лизнула шею, доставив существенную боль, наверное. Я подумал было толкнуть животное дальше, но завел его, кажется, достаточно глубоко. Ноги беснующегося создания уже увязли в песке, да и силы явно были не те. Отойдя на пару шагов, я просто развернулся и побрел вдоль берега. Мне нужно было найти местечко, куда не добралось огромное расползающееся по воде красное облако: смыть кровь, в которой я был с головы до пояса. Да и то — только потому что я по пояс стоял в воде. Уважение покровителю я оказал.

Вспомнилась Абхилаша. Я потратил время и трижды призывал Человека-Скорпиона. Последний раз он вырвался из круга, а я сам и вовсе был вынужден сбежать. Если бы не телепортация… Я не хотел бы связываться с самкой, чей торжествующий вопль разнесся тогда над гладью воды. Благо, очередной призыв я решил провести на островке. Мне многое удалось узнать. Многое, но не все.

Бывшую жрицу Афродиты, как бы мне ни было неприятно, выгнали из храма не просто так. К любовной магии у Абхилаши примешивался маленький секрет. Вампиризм. Незначительный нюанс, который позволял ей сохранять и приумножать молодость и красоту. Я не уверен, но, возможно, это и есть причина обилия её любовников? В смысле, менять донора праны и маны до того, как воздействие станет на нем заметно? Тогда становится понятен и интерес именно к этим землям. Праны у местных кудесников-практиков больше, чем у многих других людей. Я и сам замечал в прошлом отток праны и маны после близости с ней. Но не обращал внимания. Небольшой упадок сил. Бывает. Мана, разве что… Но тут как раз дело обычное. Множество любовных магов получают ману от партнеров по постели. Но вот прана, жизненные силы…

В Шумере не просто так неприемлем вампиризм… Человек, поглощавший чужую прану, рано или поздно прекращал вырабатывать свою. Превращаясь сначала в живую тварь, а позже и в нежить. Абхилаша наверняка знала про это. Не могла не знать, но в конце концов сорвалась, выпив досуха множество людей. Зачем? Чтобы скопить силы, вероятно. Много сил. Но что-то все равно ускользало от моего взора. Силы ей были нужны — да. Я вызывал Человека-Скорпиона и ряд других тварей. И узнал много про ритуал вассалитета.

Демонов бесполезно уничтожать. Сколь бы демонических миров ни было истреблено под ноль, в темных мирах господствует Тьма. Она заполняет эти вселенные так же, как пустой и непустой вакуум заполняет нашу. И лишь гравитация планет сдерживает эту силу черного во всех смыслах космоса демонических вселенных. Что же не так с демоническими мирами? Все просто. Тьма так или иначе проникает и в миры тоже. Просто там она более разреженная, не такая агрессивная. Она проникает в души, меняет их. Наконец — заставляет мутировать. Демоническим рано или поздно становится все, что связано с Тьмой. Классификаций много, у каждой есть логика.

В Шумере принято все же считать, что демон — это существо с темной восьмой оболочкой души. Как известно, восьмая оболочка ещё может быть нейтральной, в отличие от божественной силы. Существуют теории о нейтральных существах с девятой оболочкой. Вроде бы такими могли бы быть хтоники божественного уровня, но в этом я не разбираюсь… Большинство же бессмертных более низкого порядка все же имеют либо темное, либо светлое восьмое начало. Все остальные варианты, когда тьма просто наполняет душу, включая самый запущенный случай черных магов, либо какие-то промежуточные варианты разных суррогатов, Ме или ещё чего, заменяющих, имитирующих или как-то ещё берущих на себя часть функций восьмой оболочки, называют по-разному. Полудемоны, демонизированная нежить, демонические животные… Хотя к последним иногда относят и полноценных демонов, не имеющих разума. В этих фокусах кто угодно ногу сломит.

В Элладе используют немного другой подход, считая, что нейтральных существ по природе быть вообще не может. Каждый так или иначе, но склоняется хоть на самую чуточку больше к Тьме или Свету. Но при этом, правда, термин “серый” существует вообще для всех категорий, даже для богов. В том смысле, что серыми считаются мало отклонившиеся от равновесия сущности, а из богов, помимо прочего, считались таковыми ещё и те, кто слился вместе, имея разные начала. Вопросы классификации вполне могли стать причиной грандиозного спора магов планеты. Но важно не это.

Смысл в том, что в демонических мирах любая жизнь, которая там может зародиться, станет демонической. И рано или поздно среди неё все равно появятся свои бессмертные — настоящие демоны. Более того, то же самое произойдет с кем угодно, кто только переселится в такую вселенную. Стоит только Лэнгу превратиться в безжизненные равнины, а людям — освоить их, и минет немного времени — несколько веков, может — тысяча лет, когда люди быть людьми перестанут. Тьма меняет все, меняет всех, просачивается через барьеры, щиты, оскверняет все, его касается. Я не придавал первосилам такое большое значение раньше, но сейчас очень даже придаю.

Тьма помимо прочего редко терпит слабость. Не сама по себе, нет! Дело просто в плотности, мощи первостихии. И хоть упейся тьмой, нужно быть архимагом, наверное, чтобы иметь хоть крохотный шанс в ней не раствориться и не помереть. Даже чернейшие из магов редко становились демонами. Но только не через вассалитет. Ритуал вассалитета связывал души сюзерена и вассала. Ближе всего, правда, из известного мне были связи с фамильярами… Но не важно. Смертный получал от ритуала несколько плюсов. Во-первых — ману от демона. Для смертного мага это очень существенно. Маны у бессмертных много, а потребность в ней минимальна. Даже кто-то вроде Асамота мог бы обеспечивать спокойно на постоянной основе любого мага, скажем, моим резервом. А могущественные демоны и вовсе способны стать для чародея практически безграничным источником силы. Во-вторых — демоническая сила. Смертным эта мощь не подчиняется. Это буквально воля и тьма, энергия восьмой оболочки… Ну, насколько я понимаю концепцию. Бессмертные вроде демонов используют демоническую силу для прямого влияния на реальность, но куда более жесткого и мощного, чем мы, маги. Они не произносят заклинаний, не подвешивают ничего в ауре, не убеждают воздух, камни, воду сделать что-то им нужное. Они просто желают, а демоническая сила переписывает мир так, как они хотят. Так вот, смертный вассал может использовать каплю силы своего сюзерена. Фактически перенимая часть его способностей. В усеченном виде, жалком, но может. Наконец — в-третьих. Тьма. Тьма проникает в душу смертного напрямую от нового повелителя. Жесткая, но не подобная могуществу Черного Космоса демонических вселенных. Мягче, куда мягче. Постепенно охватывая душу, она — словно пережеванная пища для беззубого, меняет его. Этот подход позволяет пройти демонизацию медленно, за столетия, но пройти. Но ослабляет сюзерена.

Взамен демон получает, считай, фамильяра, с которым можно делать все, что угодно. Чаще всего — верного и преданного, способного работать удаленно, имеющего большой опыт и возможности наилучшим образом выполнить волю хозяина. И в большинстве случаев не имеющего возможности разорвать свою связь, если только не станет сильнее господина. Равноценно? Большинство демонов, вероятно, считают, что нет. Иначе бы я о таких случаях знал бы чаще. Редко используемая форма договора, которую почти никто никогда не применял. Но Асамот применил. И Абхилаше нужно было много сил, чтобы его, такой договор, заключить. Казалось бы, все логично, но что её спровоцировало на такой шаг? Демон? Безусловно. Асамот однозначно имел лазейку в этот мир и не первый год с ней общался. Но что ещё? Она была слишком опытна, слишком умна, чтобы только лишь эта причина вынудила её пойти на такой шаг. Впрочем, что я вообще понимаю в её мышлении? Кто мог бы поручиться точно, что этот “шаг” для неё ужасен или плох? В конце концов, она немало получала от такого договора: силу, долгую жизнь, могущество. Это в то время, когда на Земле в лучше случае она могла бы посоперничать с Майрам за первое место во дворце и трон Бхопаларского Царства для своих детей. Ну — или быть со мной. Её выбор иногда вызывал гнев, заставлял сжимать кулаки, но… Я не мог с ним ничего сделать.

Наконец — Красная Королева. Я мог бы понять, если бы Абхилаша бежала от Ксарнраадж, но я не собирался отнимать у неё тело! И знать о присутствии призрака снов она не могла. Разве что во сне и увидеть. Сколько бы я ни общался, Ксарнраадж поклялась, что не говорила с Абхилашей, и гарантировала, что та её не замечала. Так ли это было? Вопросы, вопросы, вопросы. Возможно, имело смысл отправиться в Элладу, в тот самый Храм, пусть к жрицам Афродиты мне путь и заказан. Но если я это и сделаю, то точно не в ближайшие годы. Сейчас было много других вопросов.

У меня оставалось незаконченное дело в Бхопаларе. Агаст. Я не отказал Сварнрааджу и поучаствовал в столкновенни с войском Страны Рек, когда отец Майрам решил под предлогом нарушения своего уговора со Сварнрааджем пойти войной на Бхопалар. Смерть Фаруха в первом же сражении эту войну закончила. К сожалению, захватить жемчужину Огня у меня не вышло: убить мага в скоротечной схватке, начавшейся с удара в спину, я смог. А вот справиться с шестью ракшассами и его свитой — уже нет. Унес ноги… Но потеря для Страны Рек была очень тяжелая, а поле боя осталось за Бхопаларом, пусть и с серьезными потерями. Это остудило пыл всем. Возгордившийся соседний правитель понял, что сосед хоть и ослаб, не был в настолько тяжелом положении, как ему казалось, а мощь Страны Рек, кружившая голову местной аристократии, оказалась куда более эфемерной, чем им бы хотелось. Сварнраадж понял, что Бхопалар недостаточно силен для войны против подготовленного полнокровного противника, а все больше наглеющие кочевники степного севера и пустынного северо-запада крепко сковывали Бхопалар по рукам и ногам, как и наги на юге. Майрам окончательно определилась со своей позицией и всеми силами пыталась наладить отношения с мужем. О том, что творилось за дверьми царской опочивальни, слухи ходили по всему дворцу. Технически имело смысл продолжить войну с целью все же заполучить Жемчужину, но длительная война Бхопалару была не по силам и могла спровоцировать других соседей. Даже банального пересмотра условий торговли для бхопаларских купцов уже было достаточно для страны сейчас.

Но эпизоды моего участия в делах царства были нечастыми. Я отправился обучаться у гуру Гальди в общину востока. Агаст же остался на воспитании царской четы Бхопалара. Сварнраадж обещал юному полубогу лучших учителей и лучшую заботу, какую только возможно. Я навещал дворец дважды в год минимум, занимаясь ребенком и обучая в форме сказок и историй мудрости, которую, возможно, сам ещё и не познал, но все же… Знания о мире, легенды, иные народы, боги, демоны… Я не знаю судьбы этого мальчика, но догадываюсь о ней. Тела Мируна так никто и не нашел, но торговые корабли так и не начали ходить далеко от побережья. Только вдоль берега, только аккуратно. Воды южных берегов были полны всевозможных чудовищ и странных созданий. И полнились ими все больше. Я не был уверен, что именно потомок Дагона причастен к этим событиям, но у меня было подозрение, что Агаст может в будущем стать орудием для очищения земных вод от этой заразы в руках своего отца.

К счастью, заниматься этим непоседливым ребенком большую часть времени приходилось не мне. Его неординарные физические данные и способности доставляли проблем всем, кто был причастен к его воспитанию.

— Учитель! — Агаст бросился ко мне, стоило только опуститься на землю. Я проделал путь до Бхопалара по воздуху, приземлившись прямо ко дворцу. Пройдя сквозь врата, я попал во внутренний двор, где как раз оказался Агаст, тренировавшийся с копьем.

Там было несколько детей и юношей местной знати, которых учили воины из дворцовой стражи. Мальчишка, пусть ему и шел всего седьмой год, был выше, крепче и умнее любых сверстников. Он легко тренировался с десятилетними, а силой походил скорее на тренированного двенадцатилетку. Но вот хитрости ему недоставало. Его соперник, которого Агаст ранее теснил в популярном тут тренировочном поединке копьё на щит, когда двое мужчин толкались копьями в щиты друг друга и пытались потеснить или сбить соперника с ног, резко сделал подшаг вперед и ткнул копьем в ноги. Ребенок полетел на землю.

— Ах ты! — Тут же забыв про меня, Агаст резко вскочил на ноги и, сгруппировавшись и согнувшись за крупноватым для него щитом, пошел вперед, нанося серию мощных ударов, каждый из которых отталкивал соперника. Внезапно его щит треснул, брызнула кровь.

— Ааай!

— Стоп! — Ранее спокойно наблюдавший стражник резко встал между ними, приняв следующий удар юного полубога на себя. Щита у него не было, но копьё он отвел своим. — Стоп, я сказал! — Агаст остыл.

— Давай я посмотрю, — я прошел мимо.

— А ты ещё… О… Мудрый Тиглат, простите, — стражник отошел. Я глянул на щит. Дерево разошлось, зацепив руку. Копье прошло насквозь прямо там, где мальчишка держал упор, задев кожу. Получилась рваная рана, зажатая и растащенная в сторону расщепленными половинками щита. Выглядело страшнее, чем было на самом деле. Бросив заклятие малого исцеления, я силой сомкнул части сухого дерева, позволяя ребенку вытащить руку.

— Несколько минут, и можно будет продолжать.

— Мы уже заканчивали, мудрый Тиглат. Заканчиваем поединки, сдаем арсенал и расходимся.

— Учитель! Почему ты помог… Этому? — Агаст возмущенно смотрел на меня, сверкая глазами из-под темной челки.

— Он хороший малый.

— Он поступил подло! И хороший малый?!

— Именно поэтому он и хорош, — я жестко усмехнулся. — Ты называешь меня учителем, но такому я тебя не научу. А вот другие — да. Цени эти уроки и каждого, кто их дал.

— И благодарить?!

— Ну… — Я усмехнулся. — Благодарность бывает разная. Вот мой товарищ, например, очень интересным образом поблагодарил нашего учителя за уроки.

— И как?

— Сразил его на дуэли и отправил в царство мертвых.

— О…

— Так что, как я и говорил, благодарность бывает разной. Как у тебя дела, что случилось с момента моего последнего визита?..

— Я смог победить Хумара в учебном бою, ещё в Бхопалар прилетали посланницы Бхарамари! Огромные пчелы! Про это все сейчас говорят! А повелительница Майрам…

— Повелительница? Ты так её называешь?..

— Учитель говорит, что правильно так. У меня нет родителей, я либо бастард, либо просто ученик Храма, ведь ты храмовник…

— Забудь, — я махнул рукой. — Твой учитель не знает твоих родителей. Но твоего отца знаю я. Ты можешь называть Майрам госпожой или государыней, солнцеликой… Но никак не повелительницей и не владычицей. Так говорят либо рабы, либо простые люди и незнатные дворяне. Ученики, мелкие жрецы, служки… Аколиты Храма иногда. По привычке, конечно. Но ты рангом выше.

— Мой отец погиб?

— Что?.. — Я слегка опешил от такого вопроса. — Нет, живее всех живых.

— Тогда почему я его ни разу не видел? Тем более — если у него высокий статус.

— Он… далеко, — я замялся. — Но он очень… могущественен. И рано или поздно вы встретитесь.

— Почему ты мне не называешь даже имени? Оно известно?

— О, очень. Но тебе пока рано знать, — зачем в самом деле ребенку знать, что он сын целого бога? Это ведет к гордости. Излишней. Или ему просто не поверят. Или, в лучшем случае, это знание ляжет тяжелейшим грузом ответственности на неокрепший ум. Правду знают немногие. Брафкасап, Сварнраадж, Майрам. Пусть так и остается.

— А когда будет не рано?! Когда ты мне расскажешь?!

— Когда… Обещаю, я честно и прямо отвечу тебе на этот вопрос, когда тебе минёт четырнадцать весен.

— Обещаешь?

— Я же сказал! Маги не нарушают… Ммм… Обещания нарушают, конечно, но дважды за минуту их точно не дают. Я сказал — я сделаю.

— Лааадно. Учитель Тиглат, ты обещал, что на седьмой год ты начнешь обучать меня таинствам Храма.

— Было дело. И что же?

— Начинай!

— А тебе уже минул седьмой год? — Я насмешливо глянул на ребенка.

— А ты заранее! — Агаст хитро уставился на меня.

— Гм… Хорошо, — я решил согласиться. Плюс-минус полгода ничего не решат, а у меня есть планы. — Но следующие два года я тут не появлюсь. А может быть и больше. Три, четыре… Но я попрошу своего хорошего друга продолжить твое обучение.

— А дух? Ты поможешь мне найти духа?

— Я думаю, что тебе согласится помочь Шак’Чи. Он могуч и силен. Он защищал тебя в детстве и следует за тобой и поныне. Иногда.

— Огненный обезьян?.. Я…

— Что?

— Я не люблю огонь.

— Я знаю, — я улыбнулся. — Я уверен, что тебе подойдет больше дух, связанный с водой, морем, океаном… Но начать стоит с Шак’Чи. Это тяжело, да. Но в будущем ты не раз скажешь мне спасибо за это тяжкое учение. А позже у тебя появится и дух-спутник водной стихии. Заодно Шак’Чи поучит тебя сражаться копьем и посохом. Я тебе уже рассказывал о духах, мане, пране. Храмовые практики предполагают ряд приемов. И самый простой, с которого начинают все, это обмен энергией со своим спутником. Сила Шак’Чи будет для тебя тяжела, непривычна, болезненна… Но ты выдержишь. Однако сначала тебе стоит научиться медитировать и собирать ману простым и привычным для меня способом. Я покажу тебе…

Между делом я вспоминал свое обучение за последние пять лет. Оно поделилось для меня на две части, два мира. Мир общины и её порядков и мир, открывшийся мне при изучении йоги.

У йогов сила замыкалась в кольца, мана переплеталась с праной и упрятывалась внутрь тела. Сознание же тесно связано с неприкосновенным Атманом. Настоящие йоги замыкали в своем теле все силы, которые были им доступны, приближаясь к бессмертию как физическому, так и метафизическому столь тесно, что даже ба-хионь не покидала их тела. Звучит фантастически? О да! Только был один нюанс. Для таких фокусов требуется отказаться от привычной мне магии. Я же не сумасшедший — делать такое!

Приходилось выкручиваться. Технически йоги делили все свое искусство на внешнюю и внутреннюю медитации. Через окружение можно познать себя и слиться с миром, через себя можно познать окружение и влиять на него. Любая из них даст то, что захочет практик, но только обе дадут то, что ему требуется. И оба метода — это пути, по которым постигалось древнее и великое Искусство. Два метода постижения любой его ветви. Они ни на что не делились. Как перо и кисть, они позволяли писать свою главу постижения великого дела. Но в йоге также существовали несколько направлений, учений, выделившись за тысячелетия её развития.

Аварана — вид йоги, базирующийся на сопротивлении человеческим страстям и желаниям. То есть йога невозможно соблазнить ничем греховным. Постигающие этот путь лишались постепенно чувств, смещая своё сознание к Атману. И, наконец, обретали истинное видение вселенной. Но лишались человечности, сливаясь с Космосом.

Бардо — йога смерти. Маг после смерти сам выбирает тело для нового воплощения, когда основное тело отслужило свое, что, как правило, случается редко. Память сохраняется, а само понятие конца жизни становится эфемерным. Несколько иной вариант работы с собственным разумом также подразумевает свои особенности восприятия бытия. Но у бессмертной сущности, конец тела для которой — лишь досадная случайность, и должно быть иное восприятие действительности, не так ли?..

Бездыханность — йог может обходиться без воздуха. Совсем. Вообще. Позже — и без еды, воды. Только мана. Тело крепчает необычайно, но, несмотря на запредельную выживаемость, смысла в этом я не видел никакого.

Внутренний огонь — известное на Земле направление. Я подозревал, что оно гораздо шире, чем только огненная стихия, но пойти по иному пути никто так и не смог. Внешние эффекты не слишком впечатляют: абсолютная устойчивость к холоду, вплоть до практически абсолютного нуля. Но смысл не в этом. Маг развивал в себе истинное пламя, замыкая свои силы на некоем “внутреннем огне”, дающем силу этой стихии, но только внутри собственного тела. Подробности мне были недоступны.

Гийю-лус — йога иллюзорного тела, позволяющая постичь иллюзорность Вселенной и видеть сквозь любые иллюзии. Есть пара легенд, что иллюзией для величайших практиков этого направления становилось вообще все вокруг. Им не мог причинить вреда огонь, холод… Да хоть гора, упавшая на голову с неба. Но это только легенды.

Джон-джиг — йога, позволяющая войти в сознание недавно умершего человека или животного. Фактически йог замыкал свои силы на собственных снах и разуме, тесно связывая себя со смертью, опять же, подробности недоступны.

Милам — йога сна. Даже йогам снятся сны, и они предпочитают ими управлять. Когда сила замыкается только на сновидениях. Странный вид йоги, когда укрепление тела не идет практически никак, но зато идет запредельное укрепление проекции в Царстве Снов. Интересное направление. Я подозревал, что можно попытаться аналогичным образом влиять на свою тень или отражение.

Одсал — йога, основанная на первостихии Света. Позволяет видеть Божественное Сознание Вселенной.

Пхо-ва — йога переноса сознания или иначе самостоятельный выход астрального тела в окружающее пространство через макушку. При этом йог остается жив, цел и здоров.

Сан-йо — истинный йог. Аскет. Обретает бессмертие в физическом теле. Ему не нужно его лечить, укреплять или менять. Он будет жить столько, сколько захочет сам.

Туммо — йога энергии. Маг-йог сам вырабатывает своим источником и телом огромное количество энергии. Маны, праны и ба-хионь, по своему желанию.

Наконец, помимо двух видов основных медитаций, существовали способности, общие для всех йогов. В частности — создавать внутри своего тела структуры-заклинания, позволяющие творить какую-никакую магию. Иногда очень странную. Плюс укрепление тела. Собственно, последнее шло через внутреннюю медитацию, а внешнее взаимодействие вроде фокусов типа заплывов в лаве через внешнюю. Гальди пользовался как раз такими вот внутренними структурами, когда создавал свою кислоту. Разумеется, в зависимости от выбранного пути имелись особенности и общих возможностей. Например, последователи Милам едва ли сколь-нибудь серьезно укрепляли свои тела. Зато они могли бы стать настоящими титанами в Царстве Снов. Те же, кто выбрал своим путем Внутренний Огонь, не могли создавать ничего, кроме пламени и жара.

В южной приморской общине, из которой был сам Гальди, не практиковались большинство путей. Они знали только аскетизм Сан-йо, Аварану, Бездыханность и Туммо. Но даже это было многим. Однако меня интересовали немного другие направления: Бардо, Джонг-джиг, Малам, Пхо-ва. Туммо, разве что, мне было интересно.

И вот здесь-то и крылось второе противоречие между мной и жителями общины. Это помимо того, что я был чужаком. Мало того, что идея замыкать собственную ману внутри своего тела, пересекать с праной и бесконечно накачивать себя ей меня не прельщала, так ведь и те пути, учения внутри великого искусства йоги, практиковавшиеся в общине — они меня не слишком привлекали. Гальди был мне учителем. И учил. Свое слово он держал. Но мне он уделял немного времени. И это было во многом правильным. Я вполне мог практиковаться с другими учениками. Ничего такого ужасного тут не было. Стоит ли говорить, что своим я не только не стал, но и, напротив, лишь копил неприятие и противоречия?..

К тому же мне тяжко давалась что внутреняя, что внешняя медитации. Просто в силу отсутствия нужного опыта и присутствия опыта ненужного. Например, внешняя медитация предполагала слияние с окружением. Почувствовать камень, дерево, ручей… Что может быть проще? Это же то, чем мы, маги, занимаемся всю жизнь… Нет! В том-то и дело, что с классической для шумеров медитацией для наполнения тела маной йогические практики общего имели мало. И первое время я вообще не понимал это искусство. Йога оставалась для меня недоступной, неясной, а все труды Гальди и других учителей, их объяснения — это все были просто слова. Тому, кто не жил в общине с детства, сложно было понять не только объяснения, но и диалект, отличавшийся от общего для бхопаларских земель, и отличную культуру, привычки и обычаи, многие из которых влияли на учебный процесс…

— Учитель Тиглат! А куда ты уйдешь?

— Я… Знаешь, я тебе мало рассказывал об этой стране. За большое пустыней на востоке лежит земля между двух рек. Великая Империя Шумер.

— Она же не такая великая, как Бхопаларское Царство, да?.. — Я поперхнулся.

— Вообще-то, — возмущенно поднимаю палец вверх, — я оттуда родом.

— О… И что, там тоже есть чародеи? Духи и боги? Известные воины?

— Навалом, — я довольно кивнул. — И побольше, чем тут. Семь… Или восемь уже прошло?.. Даже девять, наверное… — Я поймал себя на том, что события для меня смазались. Нет, сцены битв, заклинания, действия — это все я помню хорошо. Но вот временная линия и интервалы для меня словно бы размывались. — В общем, во время последней войны с эмушитами именно шумерские маги сокрушили могучего демона — Эмушу. И убили его.

— Разве это сделал не Храм?.. — Агаст неуверенно уточнил.

— Чему тебя только учат?.. — Я покачал головой.

— Ну как… Учитель Свархумир рассказывал, что чародеи Храма сразили зло…

— Чародеи Храма тогда знатно опростоволосились. Эмушу казнил своим заклинанием архимаг Менгске, Верховный Маг Империи Шумер.

— Да?.. Но учитель говорил и про тебя! Ты же тоже там сражался! И с Эмушей тоже! Ты один из самых великих магов Бхопалара!

— Я мастер Гильдии Шестидесяти Знаний Империи Шумер. И был таковым до того, как пришел в Бхопалар. Уже после я стал ещё и сатьяном Храма. Но от своего статуса я никогда не отказывался, — я покачал головой.

— Лааадно… Так что, ты поедешь домой? Но ты же вернешься?

— Вернусь, конечно, — я фыркнул. — В Империи у меня остались незаконченные дела. А тебе что, вообще неинтересно? — Я возмущенно поднял бровь.

— Интересно! Очень интересно! Расскажи ещё?

— Конечно. Между могучим Тигром и величественным Евфратом, а также по их внешним берегам стоят древние города. Их имена известны и магам, и торговцам, и всем окрестным князьям веками. Ур, Урук, Шуруппак, Кид-Нун, великая троица — Лагаш, Уруа, Нина… Ещё, конечно, далекие для всей империи города-стражи Рапикум и Тутуб, охраняющие подступы по рекам, великие торговое врата Сиппар и несравненный и огромный, собравший на своих рынках диковины со всего света, а в своих домах и башнях знания, недоступные, наверное, более никому, великий Вавилон, сердце Империи, город, где я когда-то родился…

* * *

Проделать путь до Вавилона было непросто, но я был тут. Огромный город, стоящий близ берегов Арахту, несущего в себе воды Евфрата… Столько воспоминаний. Я был тут ребенком, я был тут рабом, воином, чародеем… Этот город видел меня во всех обличиях, которые только я носил в этой жизни. Этот город видел мои сражения на своих улицах, видел близ себя могущество архимага Арзу, видел толпы куклусов и самого Ку-Клуса… И, что бы ни происходило, я возвращался сюда всегда. Снова и снова возвращаюсь. И что же? Город стоит, молчаливо приветствуя меня, то угрюмый, разрушенный, мрачный, то просто полный своей суетливой жизни…

Тряхнув головой, я сбросил философское наваждение. Тело было высушено ветром, а к горлу подкатывала зевота. Долгий путь не прошел даром. Я летел, шел, телепортировался, снова летел, снова шел… И так больше шести дней. Не слишком уж и долго, если подумать, но бодрость, приносимая антипохмельным заклинанием, уже себя давно исчерпала. Я устал… И желал отдохнуть.

Голые пятки наконец-то коснулись земли. Утоптанная улица встретила меня почтительно поглядывающими людьми, спешащими куда-то, пылью, зноем и ослом, тащившим какую-то телегу. Животное как раз изволило вывалить на дорогу содержимое своего кишечника. Буду считать это за приветствие от родного города. Давно я тут не был… Кабак, таверна… Как же я устал!..

— Бродягам не подаю! — Рявкнул на меня бородач, разогнувшийся от стола очередных посетителей рядом со входом, стоило мне только переступить порог прилично выглядящего заведения. Во всяком случае, до стен императорского дворца было рукой подать — всего три улицы. Да и само здание выложено из глиняных больших кирпичей, три этажа в высоту…

— Я просил о подачке? — Мои глаза сузились, а мужчина схватился руками за горло. Не упал, просто силился вдохнуть. Я лишь слегка пережал ему кислород телекинезом.

— Хе’Шаль, у тебя все нормально? — Стражник, вошедший почти сразу за мной, явно тоже принял меня за бродягу и намылился помочь выпроводить незваного гостя, направляющегося к зданию, явно ему не по карману. Но был слегка обескуражен открывшейся ему картиной.

— У него проблемы, — я раздраженно усмехнулся. — Те проблемы, которые возникают, если назвать мага бродягой. Я что, похож на нищего?

— Мудрый абгаль… — Мужчина, разумеется, искренне считал, что на нищего я очень даже похож. А ещё — на дикаря. Я все же был в штанах… Но озвучивать свои мысли не стал. — Я давно знаю Хе’Шаля, у него прекрасная таверна. Прости его за грубость, абгаль. Я думаю, он загладит перед тобой вину.

— Гм… Ладно, — я отпустил шею мужчины. Тот начал жадно дышать, хотя, надо сказать, особого страха не показывал. Не первый раз вляпался, судя по всему. Ха-ха… — Я устал, голоден. Я летел шесть суток, хочу поесть и поспать. Сделай баранью ногу и подготовь комнату. И… У тебя ледник есть?

— Да, абгаль…

— Тиглат, меня зовут Тиглат. Мастер Гильдии. Сделай холодного чего-нибудь.

— Пиво? У меня лучшее в Вавилоне! Или, быть может, вина?

— А просто виноградный сок есть?

— Найду!

— Виноградный сок. Холодный. Если найдешь кувшин, дам серебряный сикль сверху.

— Все будет в лучшем виде.

— Фух… — Стражник выдохнул.

— Не волнуйся, лугаль, я не настолько зол, чтобы убивать всех вокруг, — я фыркнул, направившись к свободному столу. Притихший было флейтист заиграл какую-то ненавязчивую мелодию. Интересно, представление будет? Или сказитель какой? Хотелось расслабиться и отдохнуть.

— Ты знаешь, чужак, в Шумере маги почитаются, но у нас не принято сразу нападать на людей, — ко мне за стол подсел какой-то наглый тип. Вокруг него постоянно вились шепотки, а присмотревшись к ауре, я увидел ровное свечение.

— Я мастер Гильдии. И я прекрасно знаю, что и как у НАС, — я выделил слово, — принято.

— Я не видел тебя в Гильдии, — Мужчина не проявлял лишней агрессии. — Хотя я и слушал, как ты назвал себя мастером на входе.

— Тиглат из Вавилона, ученик магистра Халая Джи Беш. Рад знакомству, — я решил не обострять обстановку.

— Гм… Мешен’Руж-ах, магистр Гильдии, — он на секунду задумался, после чего ударил своим кубком с пивом в мой с соком. — Рад познакомиться. И да. Вызываю тебя на дуэль.

— Завтра, — я зевнул. — Сейчас мне лень. Дуэли же ты хочешь тренировочной?

— Или разрешительной, — он хмыкнул.

— И какой вопрос она должна разрешить?

— Насколько ты силен. Ты называешь себя мастером, но аура говорит за себя. К тому же я знал старика Халая. И знаю его учеников. Никто из перечисленных мне не нравится, — Мешен’Руж-ах хихикнул.

— Как пожелаешь, будет тебе разрешительная, — я кивнул. — Завтра… Где бы нам её провести?

— У здания Гильдии есть место для дуэлей?..

— Чудно. Тогда у башни Гильдии и схлестнемся. Мне предстоит много дуэлей, — я улыбнулся.

— Хочешь проверить свои силы?

— Хочу раздать старые долги.

Глава 2

Иногда разрешительные дуэли заканчиваются смертью, но такие случаи редки. И вообще — ни одна дуэль Гильдии не требует обязательного судейства, но судья вполне может быть. И в этот раз им стал встреченный мной в Вавилоне старый знакомый — полукушит Шамшудин.

За время, пока мы сидели с Руж-ахом, я узнал много новостей. Архимаг Дильмар скончался, но в Шумере все равно уже был преодолен кризис архимагов. Верховный маг Менгске, тихий придворный маг Эллильнерари и мудрая Галивия, которую Император нарек архимагом буквально несколько месяцев назад. И возвращение с Парифата очередного мага Гильдии.

— Подожди. Какой ещё Парифат? Какой обмен?.. — Я не понял.

— Ты не знаешь?! — Вот тут Руж-ах удивился по-настоящему. — Ты, конечно, путешествовал, но ведь и учился в Шумере, и жил… — Мы довольно неплохо выпивали. Несмотря на некоторую заносчивость собеседника, я смог с ним сойтись, хотя и пришлось вылакать пару кубков с холодным пивом. Хозяин заведения, кстати, вел себя крайне достойно: не унижался, не лебезил, просто очень четко и быстро обслуживал, угощая вкусной пищей. Особенно он хорошо начал работать, когда понял, что с деньгами у меня проблем нет. Это и раньше было очевидно: я же маг, но все же встречают, как говорится, по одежке. — Каждые два года самый талантливый молодой маг из Шумера отправляется на Парифат, а оттуда прибывает ученик к нам. Мы учим их чародея, они учат нашего.

— Чего?! Это не тот ли Парифат, откуда к нам пришел Чистый Огонь?

— И Стрела Мрака, и заговор пустоты, и магия прямых порталов, — Мешен’Руж-ах с удовольствием перечислял заклятия, которые перекочевали к нам из соседнего мира. — И многие другие. А что, заинтересовало? Не раскатывай губы. Многие маги желают отправиться туда. Я, например, — он выпятил грудь.

— Отлично! Как подать заявку?

— Это решается советом магистров Гильдии, — Руж-ах усмехнулся. — И на Парифат почти никогда не отправляют мастера.

— О, то есть — мне нужно стать магистром за… Сколько там? — Я аж подался вперед.

— Ты что, думаешь, что стать магистром так просто?

— Думаю — да. Знаешь что… Давай так. У нас же дуэль? Когда следующий обмен?

— Через восемь месяцев… Когда настанет время жаркой поры Нин-Инанна.

— Хорошо! К тому времени я уже буду магистром. Если я побеждаю тебя в дуэли, ты поддержишь мою кандидатуру. Если ты меня — я твою.

— А если магистром ты не станешь? — Мужчина усмехнулся.

— Тогда я тебе заплачу… Сколько хочешь?

— Станешь моим слугой на десять лет! И тысячу золотых сиклей!

— Гр… Кхм-кхм… — Я аж опешил. — Тысячи сиклей, я думаю, и так хватит.

— Накинешь сверху тысячу сосудов канджуйского вина, — маг нагло усмехнулся. Оборзел до крайности… Но с другой стороны — я же не собираюсь проигрывать?..

— Идет, — я кивнул головой.

Собственно, именно так сегодняшняя дуэль и превратилась в пари, которое я решил во что бы то ни стало выиграть. Знакомый же кушит, все ещё остававшийся мастером, что меня немного обрадовало — не один я аутсайдер — внезапно оказался в Гильдии. Мешена’Руж-аха аж перекосило. Но с кандидатурой судьи он согласился. На обещавшую быть не слишком интересной дуэль чего-то там не поделивших мастера и магистра пришло посмотреть не слишком много народу. Так… Кто был неподалеку. В конце концов, зрелище есть зрелище, а на первом этаже башни Гильдии были и маги, и служки, и ученики. Человек двадцать собралось. Шамшудин махнул рукой, и мы начали.

Проблема Руж-аха была в том, что начал в первую очередь я. С предвидения. Я заранее знал, что будет в ближайшие пять секунд боя. Он выпустил по мне Огненную Стрелу, чтобы меня прощупать, но… Я слишком привык к схваткам. Так посмотреть, то война — это хорошо если не половина моей жизни. Бесконечные бои, а мирное время для меня оборачивалось ученичеством у таких типов, как Халай Джи Беш или тот же Гази. Последние пять лет спокойными тоже особо не были… Я просто привык сражаться, выживать…

Первое серьезное действие предпринял тоже Мешен’Руж-ах, опустив руки, с которых плотной волной начал течь синевато-зеленый туман, заполнивший пространство вокруг столь быстро, что казалось — это была быстрая вода выплеснувшейся на свободу реки. Дыхание Эрешкигаль. Я видел эти чары всего дважды в жизни. Второй раз был на войне с куклусами. Очень похожее порождение кислотного стиля создавал Гальди и… Я просто стоял на месте, слегка улыбнувшись. Ядовитые едкие клубы окутали мою фигуру, жадно облизывая одежду, кожу… Но если первая начала сползать клочьями, то вторая просто заблестела от капелек пота и конденсировавшейся влаги. Не сработает.

— Всего десяток секунд прошел, — я засмеялся, — а ты меня уже раздел. Нехорошо так поступать магистру Гильдии.

— Эй! Сражайся серьезно! — Мешен явно слегка опешил от такого эффекта собственного заклинания. Сделав несколько шагов вперед, я махнул руками, вызывая кольцо уплотнившегося воздуха. Он отбросил от меня кислотный туман подобно хорошему пинку, разгоняющему стайку блудливых собак.

— Ладно, — я кивнул. На моем теле появилась туника, которую я перевязал поясом, возникшем в руках. Зрители-маги удивленно ахнули. Некоторые из них. И правда — без заклинаний, без пассов, вообще безо всякого даже самого крохотного дуновения маны — я призвал одежду. Не сотворил даже: ткани были настоящими. Лениво переминаясь с ноги на ногу, я бросил вперед Огненное копье.

Проблема Мешена была в том, что бой затягивать у меня желания не было. Как и красоваться. Поэтому следом за копьем полетела гроздь алых капель, которые практически никто из присутствующих не узнал. Тем более — в таком исполнении. Надо признать, что творение великого Арзы было моими любимыми чарами, отчего я наловчился их применять столь разнообразно… Оригинальный Дождь Разочарования — это равномерный плотный поток капель энтропии, который сносит за пару мгновений или чуть больше практически любой набор защит. Словно луковицу чистит. Я же мало того, что мог кидаться этим заклинанием в виде горстей, веером или ещё как, но даже довел его до такого извращенского вида как Облако Отчаяния. Но боюсь, пока что ещё рановато показывать такие козыри. Меня всей Гильдией попробуют прихлопнуть… Может быть.

Всевозможные формы магической энтропии я собирал в книгу по стабильности чар. В виртуальную книгу в отдельный структурированный раздел, позволявший за счет особенностей виртуального хранилища знаний легко себя редактировать. Развитие способности виртуальной книги было на таком уровне, что я смог сотворить заклинание для самого себя. Оно могло всего лишь выжигать видную только мне структуру текста на поверхность. Но… Я мог легко теперь работать с информацией и переносить её на физические носители. Это очень ценно в плане взаимодействия моего личного хранилища чар с физическим миром. И именно этот “шедевр”, книгу стабильности чар, собираемуй в особом разделе, я собирался предъявить Гильдии на соискание звания магистра. Почему именно такое? Потому что это был более чем серьезный труд. Можно сказать — фантастический. Про стабильность чар; методы противодействия разрушению, анализа потоков маны, её трансформаций; исследования капель разочарования, их видов и особенностей, ведь я мог в больших пределах менять их свойства. Наконец, сами заклинания: Дождь Разочарования, модифицированный мной, Облако Отчаяния, Хлыст Горечи и проектируемый мной в данный момент Ливень Досады. Последнее — массовая дрянь, которую я пока не доработал. И применить было негде и сложно, ведь объем энергии для него требовался запредельный. Это “замечательное” заклинание, исходя из названия, должно было на большой местности вызвать дождь из капель разочарования, более того, через время над поверхностью образовывалось бы марево, имеющее свойства Облака Отчаяния. Армии нежити, допеллей, дальнобойные заклинания и магические щиты, стационарные защиты, артефакты, портальные полотна… Наслав такие чары на страну, можно было попросту лишить её магии, разрушив буквально все магическое, что в ней было. Кроме магов, конечно. Хлыст Горечи же — замечательные чары, которые позволяли трансформировать материю энтропии в форму хлыста. Держалась форма, правда, недолго. Чем больше проходило времени, тем больше воли требовалось, чтобы контролировать эту штуковину. Минута-две, я думаю, предел практически любого. Большинство же магов едва ли смогут нанести хотя бы пару ударов. Но зато и защиты от этой жути попросту не было. Обладая всеми поражающими и режущими свойствами водяного хлыста, эта дрянь вполне могла бы убить неготового к такому противника, окутайся он практически любыми щитами. Кроме кокона абсолютной защиты и ещё некоторых специфичных вариантов. Ну и физических щитов вроде земляного вала или ледяной скорлупы, если только они будут материальными, а не сотворенными.

Почему я передавал такое Гильдии? А почему нет? Во-первых, это гарантированный путь стать магистром. Тем более, что вскоре я собирался продемонстрировать эффективность всех этих чар. Прямо сейчас против Руж-аха и вообще — на ближайших дуэлях я не собирался применять их. В Гильдии меня помнят как телепортера, знающего телесный С’мшит, а значит — быстрого, умеющего ставить щиты… Пусть так и остается. Пока. Во-вторых же, я уверен, этот мой томик попросту похоронят в архивах. Когда архимаги и магистры поймут, что за кучу испражнений я вывалил на страницы книги, а писать я хочу именно книгу, а не свиток… Ооо! Они точно не пустят такое в массы. Может быть — выучат сами. Может быть, будут передавать знание о том, что такая гадость существует, ученикам и потомкам, но мастерам это точно доступно не будет. А династии типа магистр-магистр-магистр на самом деле не так уж и часты. Многие имеют поколение-два подряд мастеров, а не магистров. Или вообще появляется бездарность, которая не прыгает выше подмастерья. Так что широкого распространения мой труд точно не получит, что мне и нужно.

Бой между тем продолжался. С хлопком и небольшим взрывом снежинок, потоком холодного воздуха, буквально выбросившим из ниоткуда на пространство вокруг мага множество мелких капель, с Мешена слетели, схлопнувшись, все щиты. Я покачал головой. Мужчина носил две Личных Защиты. Будь их три, его бы могло и оглушить. А так — только ошеломлен и порезы от льда получил. Ледяной Доспех от набросил сразу после Огненного Копья, чтобы отразить его. Ну… бывает. Я, сложив знак “быстро”, уже несся вперед. Главная проблема Мешена была не в том, что он не успевал отреагировать, главная проблема в том, что позади него вперед несся уже другой я. И ауры везде были настоящими. Он успел лишь пару раз повертеть головой, пытаясь понять, от кого защищаться. И в конце концов отпрыгнул назад, в развороте активируя чары металлического меча. Тонкое лезвие, вибрирующее и режущее с легкостью даже камень, вошло в живот, насаживая мое тело до упора на себя. До крепко держащей воплощенную чарами сталь руки.

— Сюрприз, — на боль было почти плевать. Перед развеиванием зеркальный двойник попросту взорвался. Маг ещё пытался что-то предпринять, летя спиной вперед. Он даже смог набросить на себя личную защиту, принявшую взрыв на себя. И укутаться новым Ледяным Доспехом тоже успел, но сошедшая с рук волна Звукового Резонанса буквально раскрошила землю передо мной. Несчастный молодой магистр вынужден был принять всю мощь заклинания на себя, упав сломанной куклой в ледяное крошево слетевшего с него доспеха.

— Победителем признаю Тиглата! — Звучный голос Шамшудина перекрыл гомон толпы. Кто-то из целителей уже спешил к телу. Но я и сам, подойдя, бросил чары Малого Исцеления. Мешен’Руж-Ах зашевелился и, сориентировавшись, тоже использовал целительные чары.

— Тиглат, ты его победил! Наверное, это грустно, когда магистра так отделывает мастер? — Чернокожий телекинетик, подходя, буквально лучился счастьем.

— Я выполню наш уговор, — Руж-Ах раздраженно покосился на Шамшудина и, не говоря больше ни слова, пошел прочь. Кажется, кушит только что испортил мне всякие отношения с этим магом. Но не беда. Главное, чего я хотел, уже было получено. А отношений мне ещё портить — не испортить. Я собирался раздавать долги. Много долгов.

— Хороший бой вышел. Эти старики, — кушит кивнул на некоторых магов позади, — будут говорить, что все это неправильно и что так не сражаются… Но что на дуэли, что в бою либо ты, либо тебя. И нашего “друга” Мешена отделал именно ты, — он улыбался во все тридцать два белых зуба.

— Я тоже так думаю. Выпьешь со мной вина? Пива?

— Я строю большой зиккурат Шамашу в разливе Евфрата, где берёт свое начало Аратху. Илькум платят все, — кушит покрутил рукой в воздухе. — И должен скоро прибыть на стройку. Летать удобно. Энн попросил меня отнести его просьбу в Гильдию, а я всегда рад прогуляться по улочкам Вавилона.

— Жаль… — Я огорчился. — Знаешь, ненавижу куклусов, но с тех пор, как они разрушили Вавилон, здесь стало куда больше высоких зданий и тени. Что не может не радовать.

— Это правда! Ладно, не сожрет же эту стройку Хумбаба! Пропустим пару кувшинов пива! Лучшее пиво Вавилона, я уверен, не уступит божественной амброзии! Говорят: кто имеет друга — тот сам чей-то друг.

— Это дело! Я угощаю, — так два мага отправились в ближайший питейный дом обсуждать последние новости и сплетни.

— …Да, Мешен рассказывал, что Галивия стала архимагом. Я удивился сразу: она ведь была библиотекарем…

— Видящая, — Шамшудин пожал плечами, словно бы это все объясняло. Ну хотя да — объясняло. — Кстати, ты помнишь нашего друга Креола?

— Креола? Конечно. А что?

— Не так давно мы с ним путешествовали в Куш. Ты никогда не поверишь, что он сумел совершить.

— Ну?

— Много ли, дорогой друг Тиглат, ты знаешь магистров, сумевших применить Длань Шамаша? — Заговорчески заговорил кушит. Я аж подавился пивом, которое в тот момент медленно цедил.

— Что?! Длань?!

— Да. Ах да… Ещё там когда-то жила дочь самого Гнева Кумарби. Слышал про такого?

— Сам Трифон?.. Гонитель аннунаков? Только не говори мне, что…

— Больше не живет. Наш общий знакомый постарался.

— Ты верно шутишь… — Я с трудом переваривал новости. Кажется, поддержкой Креола для поездки на Парифат точно следует заручиться. — Но он же магистр? Ты сам сказал. И Руж-Ах мне про это не рассказывал.

— Руж-Ах вообще не слишком любит нас с братом, — кушит засмеялся. — Мы накостыляли ему ещё когда он был учеником. Потом он наслал на нас бурю… Долгая история. В общем, не стоит ждать, что он станет прославлять двух столь талантливых магов, как мы. А… И ты прав, Креол все ещё остается магистром.

* * *

Шахшанор — это старый дворец, в котором поколениями росли, жили, владели и творили великие хозяева. Им повелевали архимаги. Всегда, сколько себя могли вспомнить старые стены. Повелителям-чародеям здесь издавна прислуживали рабы, их ублажали прекрасные наложницы… Некоторых редко, в конце концов — не все здешние владетели любили женщин больше, чем великое Искусство. Но времен, когда в стенах Шахшанора не было хоть маленького, но гарема… Ну, таких времен не наступало.

Вероятно, такими бы были мысли древних стен, если бы они умели думать. Или так мог бы читать их ауру маг искусный и имеющий достаточно богатую фантазию. Но рабов, служащих своему господину, все это интересовало мало. Они ещё помнили ярость и печаль своего хозяина после гибели наложницы Тхари. Помнили гнев, который пробирал до костей, взгляд, который ужасал лишь одним мимолетным касанием каждого, на кого падал. И знали, то устроил магистр Креол после смерти своей женщины.

Сам Креол уже не ярился. Скорее… тосковал. Недавнее путешествие в Куш вместе с Шамшудином было призвано развеять его, помочь… Нет, не забыть! Но отдалить мысли о Тхари. Женщина, которую он, наверное, все же любил, которая была тяжела его ребенком. Ненависть жгла где-то глубоко внутри, но прошедшее путешествие и правда несколько взбодрило. Он смог применить Длань, убил дочь самого Трифона, привез с собой большой сосуд с ядом Ралеос, да и местные женщины… Новая наложница Эбби не знала произошедшую тут историю. Но, в отличие от других, к ней Креол теперь заглядывал куда чаще.

Тем не менее, рабы вынуждены были отвлечь своего хозяина.

— Господин! Господин!

— Что тебе надо, отродье Пазузу?! Клянусь Мардуком, я убью тебя, если ты побеспокоил меня из-за пустяка! — Креол был не в настроении, принимая ванну. Две наложницы разминали ему плечи. Обычно он пренебрегал такими радостями жизни, но сегодняшний день оказался особенно отвратным, отчего маг решил в кои-то веки расслабиться. — Говори! Чего застыл?!

— Господин, там волшебник. Он летит ко дворцу…

Оттолкнув раба, Креол встал и пошел к воротам. Если это не Шамшудин, то, Мардук свидетель, он сначала всадит в чужака Огненный Шар, а уже потом будет разбираться! Будь там сам Верховный! Впрочем… Менгске Огненный Шар в лицо особенно не помешает. Его никто уж точно в Шахшанор не звал!

Так и дойдя до ворот голышом, разбрызгивая с волос и бороды капли воды, Креол вышел за пределы дворца и, не думая ни секунды, запустил Огненный Шар в смутно знакомую фигуру.

— Какого…

* * *

— … хрена, Креол?! — Возопил я, скрюченными пальцами развеяв чужие чары прямо перед своим носом.

— Я тебя знаю?! — Маг был явно зол.

— Ты шутишь?! — Я был удивлен. — И почему такой злой? Я тебя с наложницы что ли снял?.. Гм… — Я только сейчас обратил внимание, что маг передо мной абсолютно голый и мокрый. — Или с русалки?.. — Честно говоря, это вызывало растерянность. Мужчина передо мной принял из рук догнавшего его раба одежду и накинул на себя тунику. Потом задумался и произнес:

— Да. Я тебя точно знаю… Так кто ты такой?

— Тиглат… Я Тиглат из Вавилона! Мы учились вместе! — Моему возмущению не было предела. — Ты шутишь?!

— Да.

— Эм… — Посмотрев на мага и увидев медленно расползающуюся на лице улыбку, я засмеялся. Вскоре хозяин дворца изволил присоединиться ко мне в этом занятии. — Так что? Примешь гостя, магистр?

— Проходи, — маг махнул рукой. На его лицо легла тень. — И не надо про магистра, — я удивился, но только пожал плечами. Не надо про магистра? Не похоже это на того Креола, которого я помнил… Ой как не похоже.

— …Это оказались слуги Лэнга.

— Лэнга? В Хараппе?

— Строго говоря, тамошние жители зовут эту землю Бхопаларским Царством…

— Меня не интересует мнение дикарей. Что было дальше? Демоны? Война?

— Я оставил там мертвую землю и разрушенный город. Живых не брали. Я запретил оставлять живых.

— Это правильно, — мужчина кивнул. — Незачем рисковать… Шамшудин тебе рассказывал о нашем походе за Белым Кубком?

— О да! — Я решил подшутить. — Он мне все рассказал! И как вы отправились в великую страну Куш, и как тебя поразили тамошние красоты, города, женщины, — Креол аж подавился пивом. — И как ты отправился в леса за Белым Кубком, и как тебя съело чудовище — дочь самого Трифона! Мне до сих пор не верится, что Шамшудин мог одолеть такое чудище и освободить тебя!

— Врешь же. Я по ауре вижу.

— Тьфу… Даже пошутить нельзя, — я фыркнул. — Я к тебе по делу. Точнее, у меня два дела.

— Слушаю.

— Во-первых — я хочу попросить тебя помочь мне отковать оружие из кровавого железа. Помнишь, как цепь, которую мы делали? Она тебе до сих пор служит?

— Да, — он кивнул. — Хочешь себе цепь?

— Не совсем… Я хочу себе посох. Тяжелый посох из сплава серебра, кровавого железа и бронзы.

— Кого ты хочешь разить таким? — Он усмехнулся. — Всех и никого? Ты собрался сделать оружие из электрума… А, стоп. Электрум — это золото и серебро… Отродье Трифона! Ты меня совсем запутал… Хотя вот золото, серебро и кровавое железо… Кровавый электрум… — Он попробовал название на вкус. — Ладно. Нечисть, нежить, демоны, призраки, наверное… Все нечистое и нечистивое. Пусть против нежити серебряный клинок будет лучше, а для демонов лучше только кровавое железо. Но зачем тебе там бронза?..

— Она не пропускает нематериальное. Я хотел…

— Бронза — это медь и олово. Ты хочешь сочетать четыре металла, много последовательных сплавов, переиначить форму и чары моего отца. Не стоит этого делать. Слишком много намешано.

— Не ты ли говоришь всегда, что чем универсальней, тем лучше? — Я скептически поднял бровь.

— У меня принцип универсальности, а не помойки! Инструмент должен быть специализированным! Ну… Кроме жезла.

Я задумался.

— Ладно. Наверное — ты прав. А, как ты сказал? Кровавый электрум? Он ведь будет будет в самый раз. Золото имеет хорошую проводимость маны, серебро разит нечисть и нежить, а кровавое железо — демонов. И это всего три металла.

— Это уже лучше, — мужчина кивнул головой. Потом задумался. — Золото и серебро отлично сочетаются, дух электрума, он практически цельный, как дух отдельного металла, а не сплава… Это почти как два металла, а не как три. Но вот железо плохо сочетается и с золотом, и с серебром. Изделие все равно будет непростым. Вот если их как-то сблизить…

— Золото тоже бывает кровавым. И серебро… Где деньги — там всегда кровь.

— Глупые смертные черви постоянно убивают друг друга из-за этой ерунды, — кивнул умный колдующий смертный… Ну, червем Креола обзывать точно неправильно. Но тем не менее… — Но это не то. В этой крови будет жадность, жестокость. Кровавое железо — это металл, получающийся в шахтах, где умерло много людей. Лучше — в страданиях. Предположим, недалеко от Ниратхи есть такой рудник, там как раз помесь золота и серебра и были постоянные обвалы. Я узнавал про все рудники со множеством смертей, когда искал себе металл для цепи…

— Так что?

— У меня есть кровавое железо. Остальное можно достать. Не знаю, зачем тебе посох, но пусть будет посох. Тебе виднее. Чем заплатишь за помощь? — Он растянул губы в улыбке.

— Сотня золотых сиклей?

— Ты издеваешься?

— Три сотни? — Я надеялся откупиться просто деньгами. Маг на секунду дрогнул. Но потом хмыкнул. Кажется, недостаточно… — Ты слышал о Бхарамари?

— Что?

— Младшая богиня места. Пчеловидная… У неё есть дочери. Огромные пчелы. У меня есть два свежих тела. Триста золотых сиклей и две туши дочерей Бхарамари?

— Четыреста. И то только потому что ты уже видел и помогал ковать цепь, — а Шамшудин говорил, что Креол отвратительно торгуется!.. Чертов кушит… Впрочем, есть у меня подозрение, что я сам тоже тот ещё базарный купец. Да и чего у потомка династии архимагов не отнять — так это жадность.

— Идет! — Я кивнул головой.

— Какое было второе дело?

— Я хочу попросить меня поддержать. Я узнал, что Шумер каждые два года отправляет на Парифат мага на учебу…

— Нет, — Вредный черноволосый магистр усмехнулся, откинувшись на спинку подушки. Мы ели и пили вино, расположившись в передних покоях Шахшанора. Тут не было стены, и теплый ветер шумерской земли приятно обдувал тело, а две весьма недурные девушки кушитских кровей подносили виноград.

— Почему?

— У меня две причины, — мужчина показал пару пальцев. — Во-первых — отправляют обычно магистров. Ты не магистр…

— Я это исправлю в ближайшие месяцы.

— Допустим. Но ковенант уже выдвинул другого мага. И я поддерживаю его кандидатуру.

— Чью же? — Я сцепил пальцы перед собой, положив на них голову. Если это не какой-то его близкий друг, то в целом — можно попробовать переубедить. А у Креола не так много друзей. Характер не тот. Шамшудин бы мне сказал, если бы Гильдия хотела отправить его. Хиоро? Я плохо знаком с этим магом, но слышал о нем… Ну, может быть. Ещё есть Трой. Родственник магистра Гишбара. Могучий боевой маг уже умер, но вот Трой… Не помню, кто он Гишбару. Сын вроде бы. С Креолом они вроде бы были дружны и должны быть дальними родственниками. Наверное, выбирая между мной и Троем…

— Свою! — Маг самодовольно ухмыльнулся. — Но я готов поддержать тебя в следующий раз — через два года.

— Отрыжка Асамота…

— Это кто?

— Один демон Ада, которому мне хочется открутить голову: личные счеты… Не важно. Два года, говоришь. Не такой большой срок, да и магистром я точно спокойно стану… — Я задумался. Если Гильдия хочет отправить Креола, то вариантов у меня не так много. Последний меня поддержит… маловероятно. Откровенно говоря, выбирая между мной и им, большинство магов отдадут предпочтение не мне. Креол Урский, сын Креола Урского, внук Алкелалола Урского… Наследник и достойный продолжатель рода архимагов, повелитель Шахшанора, магистр в свои сколько-то там лет… Я старше Креола на лет десять, наверное. Или около того. Хотя… даже поменьше. Пять-шесть? Наверное — где-то так. И все ещё мастер. Наконец, в свете недавних подвигов этого мага, примененной Длани Шамаша, Смерти чудовища — дочери аж самого Трифона… Шансов у меня не так много. Креола знают в Гильдии. Его предков знают в Гильдии, многие ему вообще родственники. Меня же в Гильдии скорее будут терпеть. Возможно — ситуация была бы иной, если бы сам Креол меня поддержал, но… Судя по ехидной и довольной роже… Стоить сердце этого мага будет дорого. Да и всего два года… Но почему мне словно бы пятая точка сигналит, что это очень важно? Крайне важно!..

— Я очень хотел бы отправиться туда следующей порой Нин-Инанна, а не через два года, — медленно стал я подбирать слова. Нельзя в случае с Креолом использовать такие формулировки, как “первым” или “раньше тебя”. — И я был бы тебе очень благодарен, если бы ты согласился меня поддержать. Очень благодарен. И много.

— Ты думаешь, что деньги важнее магических знаний?.. — Собеседник поднял бровь. Кажется, у него все лучше и лучше настроение. И ещё — он меня все больше бесит.

— Я думаю, — выделил это слово интонацией, — что два мага всегда найдут, что предложить друг другу. А магические знания могут быть обменены на другие знания или, например, сокровища, артефакты, материалы. У меня есть много интересного.

— Раз есть — показывай!

“Я об это ещё пожалею”, — мелькнула у меня мысль. Такое ощущение, что передо мной сидел не человек, а какой-то демон, покровительствующий жадности и жадинам. Чертов урец, кажется, готовился обобрать меня до последней нитки.

* * *

— Госпожа Галивия, — я слегка наклонился, обозначая поклон.

— Хо-хо! — Женщина усмехнулась, пристально смотря на меня. Я аккуратно убрал один из пары ментальных щупов, которые крутились вокруг. Больше двух я поддерживать так и не смог. Много они не позволяли, так — считывать поверхностные эмоции, если человек ими фонтанировал… В буквальном смысле фонтанировал. Галивия была сильной видящей, которая буквально впилась своим умом в один из моих щупов и… Кажется, почувствовала все мое отношение к ней. Легкую опаску, уважение, напряжение, ожидание, готовность к непростому разговору… Ощущение было такое, словно мне резко пальцы в рот сунули и пощупали все зубы с языком. Слегка подумав, я убрал и второй щуп, закрывшись. Перекатываясь с носков на пятки, а с пяток на носки, я постарался унять неприятные ощущения и раздражение. Женщина за мной с усмешкой наблюдала. — Какие вежливые молодые люди нынче пошли. Или трусоватые…

На такую провокацию я не ответить не мог, на секунду все же выпустив свои ментальные щупы снова и устремив их прямо в голову собеседницы. Архимаг разума с готовностью перехватила их, ринувшись по предоставленному мной пути в мой разум, смотря глаза в глаза… Я даже не думал закрываться. Вероятно, она хотела меня проучить, но я ведь не сумасшедший, буквально втаскивать в свою голову видящую-архимага силком? Галивия увидел воспоминания. Те, которые я буквально впихнул в её распахнутые объятия… Словно бы бросил в лицо. Перед глазами Галивии пронеслись самые сочные эпизоды троянской войны, столкновения с демонами, куклусы, вавилонские бои, зеркальные твари, Ксарнраадж и её гнев после похищения Шивкамути, столкновения с теневыми гончими, война с эмушитами, возвращение Эмуши, бой с Тай-Кером… И снова бои, война, бои, война… Она отошла на шаг, уже без усмешки глядя на меня.

— Недооценила я тебя, мастер… Недооценила…

— Это ненадолго.

— Что именно?

— Мастер, — я хмыкнул. Женщина задумалась.

— Быть может, — Галивия кивнула головой. — Старик Йен рассказывал о тебе несколько раз, да и некоторые другие… тоже. Не врали, нет, но… Ха-ха!.. А ты ещё перетряхнешь этот гадюшник! Гильдия слишком плохо знает одного своего члена, — магесса рассмеялась. — Так зачем пришел, “пока-ещё-мастер”?.. Удивительно. Со времен недавней смерти абгаля Дильмара и утверждения магистром юного Креола… — она назвала сорока с лишним лет мужчину юным?.. — я не испытывала такого предвкушения. Не просто так ты вернулся в Шумер именно сейчас, бывший раб Гази.

— Ты знала его? Гази? И… Я не показывал тебе это воспоминание?..

— Не показывал. Но я же видящая или кто? — Галивия улыбнулась. — Гази я знала мельком, как и почти всех магов Гильдии. И да… О том, что ты бывший раб, многие сейчас вспомнили. Про это много разговоров. Твои враги тоже не сидят без дела, Тиглат. Так по какому такому делу ты пришел сюда?

— Я хочу попросить поддержать мою кандидатуру на отправку на Парифат во время следующего обмена опытом, — сказал я.

— Исключено. Ты не магистр, а даже если станешь, у меня уже есть более выдающийся кандидат…

— Я договорился с Креолом Урским. Он тоже поддержит меня.

— Договорился с Креолом об этом?.. — Я изрядно удивил женщину. — Что же ты ему такое пообещал?.. — Галивия была действительно удивлена. Увидев же мою кислую физиономию, она расхохоталась. — О Мардук! Он оставил тебе хотя бы медный сикль?..

— Скажем так, деньги на проживание у меня все ещё есть… Немного, — я скривился, словно мне пришлось съесть сотню наикислейших лимонов. Вот именно, что немного. Креолу пришлось отвалить практически все, что было в запасе. От туш полумагических зверей Хараппы, как в Шумере называли весь регион восточного полуострова, все земли Индостана, до ингредиентов и денег. Даже что-то, завалявшееся ещё со времен бытия членом Троянского Круга, и глаза драгоглазых, оставшиеся со времен посещения Каменного Дома. От того изрядно исхудавшего за последние годы, откровенно говоря, запаса золота, который я таскал с собой, пришлось тоже отказаться. У меня была изрядная часть сокровищницы Спарты, которая попала ко мне в Трое в бытность ректором несостоявшейся магической школы. Плюс — часть казны магов-ренегатов, плюс — деньги, которые я собирал со всего света… Жадный маг выгреб много. Не все, конечно, но жалкие две сотни золотом и несколько кучек серебра с медью — это не то, с чем я рассчитывал остаться к нынешнему моменту. Хотя для кого-то и такой запас — настоящее состояние. Но мне нужно было отправиться на Парифат сейчас. Дальше события закрутятся. Ксарнраадж готова была подождать, но недолго. Агаста оставлять сейчас было безопаснее всего, пока в Бхопаларе мир. Опять же, если не удастся решить вопрос с Йеном быстро, то лучше бы попробовать найти против него какое-нибудь интересное оружие на Парифате. Новая магия, новые знания и законы… Мирские богатства ничто. Ещё заработаю или отберу. А вот эта попытка… Слишком неудачно все сложилось бы через два с лишним года.

— Молодец…

— Кто?

— Креол, конечно. Но в Гильдии много магистров. И я — лишь одна из трех архимагов. Как ты собираешься убедить Менгске и Эллильнерари?

— Так тебя, госпожа Галивия, я уже убедил? — Удивился я.

— Я окажу тебе эту небольшую услугу, раз юный Креол согласился уступить свое место тебе. Но стать магистром за полгода будет ой как непросто… — Погрозила она пальцем.

— Я справлюсь…

* * *

— Явился, наконец, блудный сын нашей славной земли, — Менгске был непередаваемо невыносим.

Я стоял в кабинете Верховного, который, отложив таблички, изволил вкушать нежное мясо жареного цыпленка под хорошее ароматное вино. В свои девяносто с лишним этот маг был все ещё бодр и силен телом, но уже не так хорош, как мог бы.

— Я брожу, где сам того пожелаю, — пожимаю плечами. — На то я и чародей, а не пастух.

— Неплохо сказано, хотя горделивость я не люблю, — стулья гостям своей обители Верховный маг тоже предоставлять не собирался. Вероятно, причина была проста. Император сюда не ходит — он к себе сам вызывает. А остальные по статусу ниже Верховного мага Шумера. Наконец, вероятно, гость, стоящий на своих двоих, будет быстрее и четче излагать свою просьбу. Но меня это немного раздражало. — Ты знаешь, зачем я тебя призвал, Тиглат из Вавилона?

— Понятия не имею, Верховный, — я пожал плечами.

— Пора отрабатывать илькум…

— Я заплатил за илькум и бильтум на годы вперед!

— Не смей меня перебивать, — мощь архимага, сидевшего передо мной, до того тихо дремавшая, навалилась на плечи. Я был уже не ребенком, не подмастерьем, да и мастером являлся лишь условно, но все равно немного пробрало. Хотя внешне этого показывать я и не стал. — Так вот, илькум может быть оплачен, да. Но у магов Империи есть перед ней ещё и долги иного рода. Гильдия призывает тебя выполнить задание. Ты откажешься?

— Смотря — какое задание, Верховный, — я пожал плечами.

— Все просто. Что ты знаешь про Содом и Гоморру?

— Города союза пяти… Были уничтожены сколько-то там лет назад… Недавно. Насколько я знаю — применили Душу Тьмы. Сейчас там огромная дыра в земле и жуткие места. Ничего не растет, ничего не живет. Все…

— Значит, не все. Маги Пятиградья в основном предпочитали Содом, но были и в других городах. Тебе нужно отправиться в те земли, я дам тебе группу наших магов, и ты её возглавишь. Там будут два магистра. Большая честь для мастера, не так ли?

— Или куча проблем…

— Что ты сказал?

— Ничего, Верховный. Восхищаюсь твоей мудростью и радушием, — даже не пытаясь скрыть ауру ответил я. Менгске хмыкнул, отломив с противным хрустом сочную мясистую ножку.

— Так вот, ты отправишься в землю бывшего Пятиградья. Теперь этот союз, скорее, Трехградье. Я знаю, что ты неплох в дуэлях и боевой магии, — за последние шесть дней я успел устроить восемнадцать боев, включая три сражения с магистрами. И все их я выиграл. Вызывал на дуэль даже за косой взгляд. Мне нужно было заставить вонючие языки заткнуться, а Гильдию меня если не уважать, то хотя бы побаиваться… Но кого я обманываю? Ничего кроме уважения я снискать таким образом не мог! В Гильдии Шестидесяти Знаний уважают силу. Сила и только сила. И не важно, какое у тебя прошлое, если ты можешь испепелить каждого, кто о нем заикнется. Репутация же мне сейчас была нужна как воздух. — Слишком много от тебя шума и беспокойства древнему величию Вавилона. Развеешься и умеришь свой пыл.

— Что мне нужно сделать в Пятиградье, Верховный?..

— Оставшиеся в живых маги и жители Содома и Гоморры решили основать новый город. Шонтор. Адма, Севоим и Сигор новое поселение, разумеется, поддерживают. Им не нравится, что союз пяти стал союзом трех. Это место нужно уничтожить. Полностью. У тебя вроде бы уже есть опыт, — Менгске усмехнулся. Прокрутив в голове его слова, я понял, что главный маг Шумера намекает на Бахру. Видимо, тамошние события известны кому надо… — Эта земля — граница Те-Кемет, — я поморщился: в Вавилоне чаще говорили “Та-Кемет”, но нюансы произношения важной роли не играли. — Верховный Жрец сообщил, что лично придёт помочь в этом деле. А это значит, что вы должны продемонстрировать могущество Империи. Вы не архимаги, но именно потому должны быть сильны, чтобы подданные Фараона знали о мощи нашего Искусства.

— Я выполню твою волю, Верховный. Но у меня есть условие, — я решил прощупать почву.

— Если ты станешь магистром раньше месяца Нин-Инанна, я соглашусь отправить тебя на Парифат. И хватит об этом. О твоих похождениях и так вся Гильдия судачит…

— Конечно. Когда соберутся остальные?..

* * *

После ухода Тиглата в кабинете Менгске уже ночью оказался ещё один посетитель.

— Удачно сложилось, — Верховный посматривал в окно и цедил вино. Кости цыпленка уже давно унесли, — что мальчишка так загорелся учебой в соседнем мире.

— Удачно? — Глаза посетителя сверкнули, а голос был скрипуч, словно старые кости. — Это лишь вопрос времени, когда он придет ко мне. И Парифат ему даст много нового. Это — удачно?

— Это, магистр, — Верховный маг метнул в собеседника жгучий взгляд, — хороший рычаг давления на него. Я отослал Тиглата Вавилонского подальше на время, чтобы не мутил воду. В ином случае он мог бы и отказаться. Но сейчас для него не то время, чтобы терять репутацию в Гильдии. Наконец, если он вернется и успеет стать магистром, то у тебя будет два года, чтобы спокойно пожить.

— Думаешь, Менгске, этот сопляк, этот… Пиф… Он убьет меня? Ему до меня далеко!

— Не так далеко, как ты думаешь, демонолог.

— Ты говорил, что контракта с двурогим гвардейцем у него больше нет.

— Судя по последним дням — ему и не нужно, — Менгске скривился. В Вавилоне простой народ уже ставки делал на бои магов. Столько дуэлей за каких-то несколько дней… Тиглат умудрился превратить боевую магий в балаганное шоу, что ужасно злило главного кудесника страны. — В любом случае, я отослал его подальше. Как ты и просил. А если в ковенанте ты поддержишь его, то это будут уже три магистра и два архимага. Эллильнерари примет мою сторону. Три архимага и три магистра. Он точно отправится подальше на целых два года…

— Я не стану поддерживать этого… Этого Пифа! — Йен зло вдохнул свистящий в сжатых зубах воздух. — Ты разумеешь ли, о чем говоришь?! Он убил моих… Всех моих! Он истребляет мой род!

— Тогда готовься отбиваться сейчас, пока еще есть время. Если Тиглат Вавилонский не уберется из нашего мира в пору Нин-Инанны, то может статься так, что тебе придется биться с ним уже в этом году, — Йен лишь оскалился на эти слова. Но Менгске знал. Магистр лишь изображает героя. У него был ребенок… Потомок, которому каждый год давал все больше и больше шансов выжить. Сейчас мальчишке было тринадцать. А что дальше? Если бы Тиглат отправился на Парифат, то сопляк как раз успел бы стать чьим-то учеником. С учетом того, что немногие в Гильдии вообще знали о существовании ребенка, варианты были. И магистр-демонолог это тоже понимал преотлично.

Глава 3

Три магистра и восемь мастеров — это сила. К счастью, эта сила не возражала против того, чтобы ей распоряжался я, мастер по званию. В первую очередь — в лице Шамшудина, которого нам отрядили. И магистра Аршара.

Последний был бы главой группы, если бы Менгске не утвердил меня. А ещё — все маги создавали бы проблемы, если бы не Аршар. Дело в том, что он специализировался на боевой магии. До покойного Гишбара ему было далеко, но Аршар все равно был силен. Самая тяжелая моя дуэль за последние дни. Он сам меня вызвал и захотел проверить, сам же и проиграл. Проблема была не в победе, а в том, как я победил. Аршар просто залил все вокруг себя огнем и молниями, а щиты и множество доспехов не давали к нему приблизиться. Кроме того, в отличие от тех немногих, против кого я применял фокус с Дождем Разочарования, он узнал заклинание Арзы и сбросил свои защиты заранее, потом прикончив меня. Того меня, который атаковал магистра аки камикадзе. Второй зеркальный двойник, коим я стал после уничтожения двойственности, сумел подобраться вплотную и войти в клинч, где мы тягались в ближнем бою, а я блинковал и телепортировался как бешеный, что и помогло мне выиграть, ведь блинки помимо прочего оставляли мою проекцию с практически реальной аурой. Ненадолго — несколько секунд — но к такому набору навыков противник все же был не готов. Особенно в свои восемьдесят с чем-то. Так что дуэль у Аршара я выиграл. Но вот только не был уверен, что, случись она второй раз, мне повезет.

Но магистр Аршар был боевым магом, который превосходил здесь остальных. Да и ещё двое недавних противников тоже оказались в группе. Плюс — Шамшудин. С учетом же того, что Аршар был магом относительно справедливым и честным, можно даже сказать — благородным, то он не затаил обиды и спокойно принял мое главенство и кандидатуру. Это обусловило немалую часть авторитета и подчинения всего отряда. Воинов с собой не брали вообще.

На что способен отряд магов, который не сдерживает никакой обоз и которым командует маг пространства? О! На многое. Благодаря поддержке маной со стороны остальных, я смог открыть огромное количество порталов на предельные дистанции. Путь до Та-Кемет занял всего сутки. Ну, чуть больше, но не важно. Вопросы размещения на ночлег были решены одним из магов изящным способом: посреди луга сами собой раскинулись шесть больших шатров, куда мы все и уместились. До времени встречи со жрецами Фараона оставалось ещё несколько дней, которые я не преминул потратить с пользой.

— Благодарю тебя, абгаль Аршар, — я кивнул.

— Это действительно так необходимо? — Обычно спокойный магистр недовольно поджал губы. — Ты держишь нас всех практически без маны с этими накопителями.

— Осталось немного, — я пожал плечами. — И да. Это необходимо. Ты сам все увидишь.

— Хорошо, если так, — мужчина мотнул головой, после чего по-стариковски покряхтел суставами. — Люди Фараона скоро придут. И будет плохо, если мы не сможем их встретить полными сил, — я мысленно скривился. Старики иногда любят объяснять очевидные вещи, чтобы подстраховать “молодых”. Но это ужасно бесит. Конечно, нельзя, чтобы союзники увидели нас без маны!

— Поэтому я и заставил отряд заряжать накопители именно сейчас, магистр.

Кристаллы Эредху — довольно редкие, но не слишком ценные компоненты для больших ритуалов. Их изготавливают умелые алхимики из металлической основы растворов меди и каких-то ещё металлов и чего-то там… Я и сам точно не знаю. Польза вроде бы огромная: накопители получаются громадных объемов. Система не давала точных цифр, но я бы оценил совокупно шесть имеющихся у меня кристаллов как примерно сорок-пятьдесят своих резервов. Что-то около двухсот сорока тысяч единиц маны. Какие же минусы? О! Их множество! Если бы их не было, то не было и смысла говорить об этом. Во-первых, они относительно сложны в производстве. Требуется умелый алхимик и кропотливая работа. Во-вторых — они одноразовые. То есть буквально. Ману можно вложить. И можно забрать. Но забрать — только один раз. Потом кристалл рассыпается в пыль. Дальше — кристаллы Эредху, названные по имени мага, придумавшего их, быстро деградируют. Могущие вместить в себя много маны, они невероятно быстро теряют её, увеличивая скорость истечения силы из себя. Невероятно быстро означает, что уже завтра все мои шесть кристаллов будут иметь объем раза в два меньший, а послезавтра там будет всего каких-нибудь пять-десять моих резервов. Ещё через сутки в лучшем случае он будет равен мне, а потом превратится в хрупкую мутноватую стекляшку. Сложности так же были и с условиями хранения, так как при неправильной защите они быстро трескались и теряли свои свойства. Хранить кристаллы Эредху — все равно что шоколад в пустыне держать.

Создал эти штуки подмастерье-алхимик после путешествия в Бхопаларское Царство на войну с эмушитами. На основе каких-то трофеев из металлов драгоглазых или вроде того. И десяток Гильдия хранила в своем здании на всякий случай. Это было ещё одним условием, которое я выдвинул Менгске. Он отдал мне шесть кристаллов, способных вместить несколько резервов архимага, взамен на обещание, что я сумею впечатлить жрецов из Та-Кемет. И едва ли я мог позволить себе оплошать. Ещё одной мерзкой особенностью этого накопителя была структура подаваемой маны. Идеально — водная и максимально легкая. Чем больше примесей, особенно — от разных людей, тем быстрее кристалл разрушался. Собственно, поэтому я пошел на хитрость, когда каждый из шести кристаллов заряжался только конкретным магистром, а все мастера лишь передавали им свою ману. Сделали несколько подходов. Цель была в абсорбции — когда магическая сила проходит несколько раз через Столп Чародея, приобретая однородность. Это хуже, чем, к примеру, архимаг-гидромант или просто какой-нибудь маг с большим резервом, но лучше, чем множество чародеев по-отдельности.

С хранением этих штуковин в разряженном виде справлялся мой инвентарь. А вот в заряженном… Хрупкая дрянь не разрушалась только при наложенных активных заклинаниях после зарядки. С очень большой вероятностью, если поместить забитый маной под завязку кристалл в инвентарь, можно после извлечения получить взрыв или горстку пыли с непонятными свойствами.

Кристаллы надо было зарядить в таком тайминге, чтобы люди Фараона добрались до нас с минимальной задержкой после зарядки. Но при этом — чтобы все маги успели бы восстановить свои силы. Подобрать время было тяжело, но к счастью делегация не таилась. Мы увидели их загодя на горизонте. Люди земли змей и песков летели на коврах, что было нетипичным для жрецов Египта. Но это меня мало волновало. До нас им было около получаса-часа, поэтому время окончания зарядки, которую начали ещё утром, было очевидным.

— Имхотеп?! — Я удивленно воскликнул, ломая все церемонии, когда увидел лысого мужчину в традиционных жреческих одеяниях.

— Кого я вижу, — он растянул губы в улыбке. — Тиглат из Вавилона. Не ожидал тебя тут увидеть.

Мы подошли и по-дружески обнялись, чем немного расслабили всех своих сопровождающих.

— Я тоже. Ты… Стал Верховным Жрецом?.. — Я задумчиво его осмотрел. Одежды, узоры… Я не знаток традиций Та-Кемет, но одеяния Верховных? Я бы узнал… Только вариант Имхотепа немного отличался от известного мне. Какие-то особенности?..

— Почти. Я Верховный Жрец храмов великих Тота и Аманет, теперь же возглавляю ещё и службы касты Сэта, — я понимающе кивнул. В Те-Кемет были Верховные Жрецы и касты каждого из богов. Практически. Либо служители конкретного бога имели своего Верховного Жреца, либо подчинялись какому-то другому. Либо не имели вовсе, но тогда их влияние падало. Структура у них была сложная: в некоторые времена их Верховный Жрец был аналогом нашего Верховного Мага, но такое — только если его признавали все храмы. В остальное же время Верховные Жрецы скорее что-то вроде наших архимагов. Кто-то при дворе и влиял на Фараона, кто-то — нет… Имхотеп по ауре производил чрезвычайно серьезное впечатление. Но до того же Менгске не дотягивал. Пока не дотягивал. — Я представляю тут Повелителя Змей, пустынь и великого Нила.

— Я здесь от имени Повелителя земли между Тигром и Евфратом, Первого Жреца и Императора Шумера.

— Вот и обменялись любезностями. Мы отдохнем и попируем?..

— Боюсь, что нет, — я отрицательно покачал головой. Имхотеп нахмурился. — Я был бы рад трапезе и понимаю, что вы могли измотаться с дороги, но у нас не так много времени, — я указал на кристаллы. — Накопители хрупки, я пока ещё не архимаг. Уничтожить целый город, полный сил Пятиградья, это непростая задача. Можем отдохнуть немного, очиститься от пыли и быстро перекусить. Но время не терпит.

— Я собираюсь наслать на Шонтор Стеклянную Бурю, — от слов Имхотепа Аршар скривился, словно лимон проглотил. Ну да, магистр участвовал в последней войне с Та-Кемет… Когда она там вообще была?.. В любом случае, это “чудесное” заклинание он хорошо помнил. Множество острых песчинок этой бури метались, разрезая все на своем пути. Царапины были мелкими, да. Проблема в том, царапинами человек покрывался в первые минуты, заодно лишаясь одежды. За час большинство простых людей гарантированно умирали с сорванным с костей мясом во множестве мест. Магам же приходилось постоянно поддерживать какой-нибудь легковесный заклинательный доспех. — Шумер отправил нам достойную подмогу, но я все же Верховный Жрец, — мужчина растянул губы в улыбке. Ну да, Менгске об этом и говорил — что Гильдия должна показать свою силу.

— Не спеши со своей бурей. Неужели целый Верховный Жрец не даст мне продемонстрировать мои скромные таланты мастера? — Я хмыкнул.

— Мастер возглавляет магистров?.. Воистину неисповедима судьба. Хорошо! Я соглашусь с твоей просьбой. Мы поедим и отправляемся к Шонтору немедля, но надеюсь — Гильдия Шестидесяти Знаний действительно не разочарует, — мужчина лишь усмехался раздражению своих спутников. Да и обстановка была странной. Шумерские маги хмурились, но помня про мой “буйный нрав” и то, что я разговариваю как-никак, но с формальным архимагом, пусть и ощущавшимся так, что не слишком-то он превосходит по силе того же Аршара… В общем, моя часть делегации молчала.

Перекус и приведение себя в порядок прошли в напряженной обстановке. От египтян было слышно несколько шуточек про мастера, главенствующего над магистрами. Люди сидели в основном раздельно, шумеры сворачивали шатры. Мы не стали селиться в лачугах: Та-Кемет освободил под наше место встречи целый небольшой поселок… Тут было-то всего двенадцать домов, и все пустовали. Мы просто развернули свои шатры промеж строений. Наконец — все были собраны, я открыл портал, все двинулись в путь.

Портальная магия — это прерогатива жрецов Хаухет, которым я формально и являлся. Такой способ перемещения Те-Кемет был знаком, но не был распространен: существующая ветвь Хаухет в Царстве Фараона была не столь искусна и сильна. Возможно — это сгладило первое впечатление. Возможно — время. Но напряжение между людьми немного спало, что не могло не радовать.

Спустя пару часов мы скорректировали свое местоположение достаточно, чтобы выйти на пригорке близ довольно живописной равнины. Вдалеке была четко видна граница мертвой травы и начало соленистой пустыни. Дальше располагался, видимо, огромный кратер. Каньон. Последствие применения души тьмы и бывшее место расположения Содома и Гоморры.

— Мемфис не так далеко от этих мест, — Имхотеп подошел ближе. — И я много раз здесь бывал. Впереди, как ты видишь, новый город Шонтор. Удивлен, что они уже возвели стены. Да ещё и такие неплохие. Дальше на севере располагаются остальные города бывшего Пятиградья. Стоит нам сделать что-то недоброе — и оттуда прибудет подмога. И да, нас уже, наверное, заметили или скоро заметят, — он показал на птиц, летающих в воздухе. — Так что ты хотел показать нам, Тиглат? Ради чего торопил?

— Просто не мешай, — я усмехнулся. Имхотеп нахмурился. Хищная улыбка была для меня не характерна. Но сейчас я улыбался именно ей. Отличный полигон. Целый город. Точнее — целых четыре города на расстоянии друг от друга. И три магистра, мастера… Всем известна способность Менгске запарывать молодых. Но пусть после того, что сейчас будет, они, все эти старики, только попробуют не рассмотреть мой труд серьезно! — Готовьте ритуал. Будем проводить восьмеркой, — я кивнул Аршару. Мастера начали строить сложную схему на земле, магистры лениво занимали позиции в углах октограммы, вытянутой в нужную сторону.

То, что я хотел сделать, требовало большого запаса маны и множества сил. Раньше в Шумере большие ритуалы проводились не более чем пятерками, звездами магов. Звезда — пять человек. Это оптимальное число. Чем больше в ритуале участвует магов, тем меньше вклад каждого из них. Считалось, что уже даже шестой маг вносит сложности больше, чем подпитка от его сил. Но Архимаг Галивия мне после нашего разговора ради интереса предложила ознакомиться с трудами одного мага, который обобрал меня до нитки буквально недавно. Креол решил в своей работе на магистра эту проблему: он сумел найти способ уменьшить прогрессию потерь аж на десятую часть. Много или мало это? Очень много! Эффективная группа для ритуала теперь могла достигать восьми человек, что сильно облегчало любые действия.

Я же морально готовился. Я давно понял, что просто, условно, колдуя молнии на каменья, мало что могу сделать для своего развития. Мой естественный потолок, казалось, бы уже достигнут. Вероятно, долго и много применяя чары, я бы и дальше развивался, но по собственной оценке просто и без вызовов я бы даже свой резерв маны такими темпами вдвое смог бы увеличить за века, наверное. Другое дело — новые подходы к магии, новые ветви великого искусства, бои на грани жизни и смерти. В Шумере есть теория, что магу для развития нужны постоянно новые вызовы. И чем более серьезные вызовы преодолевает чародей, тем сильнее становится. Не все её придерживаются. Но для меня она была верна вдвойне, ведь тяжелые вызовы не только помогали раскачивать характеристики по наблюдениям, но ещё и приносили очки опыта, а это — системный рост.

Собственно, нынешняя затея должна была быть для меня невероятно тяжелой. Двести с лишним тысяч очков, запасенных в накопителях — мана, которую я сейчас запас. Плюс — мои собственные резервы и резервы магистров и мастеров, которые будут участвовать со мной в заклинании… Сам бы я не потянул такие чары и такие масштабы. Именно поэтому групповой ритуал. Я и три магистра, четверо мастеров — это уже достаточно, чтобы распределить нагрузку, но первоначально все упадет на меня. Прелесть того, что я собирался тут устроить, в том, что, в отличие от Длани Шамаша, эти чары могут применяться относительно локально, требуя минимально примерно десяток моих резервов. И нагрузка с них может распределяться, она не настолько сильно бьет по магу, применяющему заклинание. Но вот грядущие разрушения Пятиградью предстояли запредельные.

— Можно начинать, — Аршар кивнул головой.

— Да… — Мы с ним прошли в нужные точки и заняли свои места. Я почувствовал силу коллег, их мощь. Словно бы внезапно сел на груженую колесницу. Будто бежал своими ногами и со своей массой, а теперь я управлял махиной, которая могла снести весом небольшую деревянную стену!

Каждое шумерское заклинание магии слова — это отдельная магическая сущность. И совсем уж слабосилкам или неудачникам такую не создать. Именно это отделяет мастера от подмастерья — способность создать такой шедевр. Во всех смыслах. Или модифицировать. Можно ли считать, что я модифицировал существующие чары? И да, и нет. Я никогда не применял Длань Шамаша, но сущность этих чар была столь мощной, что образы, основывающие её, могли мне очень помочь. И я специально делал текст заклинания похожим. К счастью, участвующие магистры знали текст этих чар и понимали, что я творю не её. Не зная, что я хочу совершить, они могли бы просто испугаться безумца, желающего одеть шапку не по своей голове. С другой же стороны действующий механизм, который я использовал тут, был мне столь хорошо известен и столько раз изменен, что сотворить такое я сумел, да… Но и он не являлся изначально моим детищем. Так можно ли считать, что я занимался модификацией чар? Все равно нет. Скорее — создал по мотивам. Ведь то, что я сейчас творил, оно не предполагалось никем из тех, кто создавал первообразы заклятий, на которые я ориентировался.

Губы растянулись в улыбке, начиная зачитывать текст моего последнего шедевра:

— И распахнутся небеса от мощи таинства, воистину — пусть содрогнутся сердце и душа, сердце и душа каждого колдующего и творящего, каждого идущего и смотрящего. Пусть рухнут чары, пусть не кипит земля, пусть ходят по земле, не по воде, пусть летают только птицы и пусть не будут чудеса! На все воля богов и никто не смеет велеть! Никто не смеет творить солнце, никто не смеет творить луну! И да лишится сил каждый из чародеев, и да не станет чудес, и да замрет Искусство! И да смахнет Великий Энки любое волшебство! И пусть омоет из моих дланей сердца смертных и сердца бессмертных Ливень Досады!

Моё тело попросту выгибалось дугой. Такое напряжение, такая мощь, такая запредельная нагрузка — это было невообразимо. Сила текла через меня потоком, кристаллы Эредху рассыпались в руках магистров и мастеров… И в моих руках один за другим. Столп Чародея напрягся, горя огнем, жгучей болью. Словно бы вместо центральной оси тела у меня расплавленное железо. Хотя нет… Ещё не расплавленное. Ещё крепкое. Просто раскаленное добела…

Я едва-едва справлялся с нагрузкой, когда внезапно все кончилось. Мне пришлось попросту рухнуть на колени и упереть руки в землю. Капли пота катились по раскаленной коже, а перед глазами все кружилось. Хотелось наложить среднее… Да хоть бы малое исцеление. Но я понимал: мои оболочки столь истощены и перегружены, что я сейчас даже светлячок не осилю. Мелькнул лог системы. Лишь бы просто встать…

Вы создали и исполнили без существенных последствий заклинание, по своей тяжести и сложности много превосходящее ваш уровень.

Уровень +1

Я вгляделся в свой статус:

Имя: Тиглат

Класс: маг

Уровень: 262

Титулы: Хранитель Врат

Сила: 30

Ловкость: 34

Выносливость: 33

Интеллект: 34

…

Прана: 1904/1904

Мана: 82/5599

…

Рост за системное очко: 1/1

Мощь чар: 1672

Поглощение маны: 70

Преобразование мана-прана: 315

Свободные очки: 36

Результат, как говорится, налицо…

— И каков должен быть эффект? — Спросил один из жрецов Имхотепа, когда все остальные наши товарищи подошли ближе. Все маги специально отошли, чтобы не мешать ритуалу. Глупых шуток или каверзных вопросов не было. Каждый чувствовал, что что-то происходит, все ощущали происходившее буйство энергии, мощь. Но видимого эффекта пока не было. Пока. Кто-то из неучаствовавших в ритуале мастеров пошел оказывать помощь коллегам. Магистры стояли на своих двоих нормально, а вот мастера…

— Полагаю, эффект я знаю, — Имхотеп задумчиво посмотрел на упавшую с неба каплю.

— О да, ты видел похожие чары, — я хрипло засмеялся, смотря в небо. Красные тучи стремительно наливались на голубом небосклоне. Там происходило то, что я желал тут устроить. Настоящее безумие начиналось в вышине. Далеко-далеко на север и немного на юг начинали проступать красные контуры нового небосвода, в котором собирался настоящий ужас магов. — Нам нужно уходить. Нет! Не на коврах, — я махнул рукой посланцам Фараона. — Пешком и только пешком. Я немного не удержал чары. Это место тоже зацепит. Километра три-четыре нужно сместиться на запад. Полчаса-час и доберемся.

— Хорошо, — Имхотеп кивнул головой, кивком приказывая своим людям. Его жрецы слушались лидера беспрекословно. Шумеры тоже спокойно отправились в путь. На нас иногда капли неприятные капли, но основное буйство только начиналось. И по большей части — у нас за спинами.

Иногда люди оборачивались, ведь уже через десять-пятнадцать минут шага там начался полноценный дождь, который до нас доставал лишь краешком. Спустя полчаса, когда мы отошли достаточно, то смогли развернуться и оценить с высоты очередного холма происходящее. Там далеко, практически до горизонта, шел красный дождь, а с нашей позиции отлично был виден красный туман, образовавшийся над землей. И вся махина туч шла в сторону оставшихся городов бывшего Пятиградья. Адма, Севоим, Сигор… Им тяжело будет позавидовать. Их магам в ближайшие дни, во всяком случае.

— Я смогу наслать Стеклянную Бурю? — Имхотеп был задумчив. Он безо всякой улыбки поглядывал на меня искоса.

— Да, сможешь. Только подождем до вечера. Дождь должен закончиться, а туман немного улечься. Твой песок просто упадет под этими каплями. Нам нужно отдохнуть, а позже мы отправимся обратно в Шумер. В этой местности взвесь ещё несколько дней будет мешать творить чары. Вероятно, твоя буря убьет всех людей или почти всех, включая слабых магов. А несколько мастеров и магистров, если там они вообще есть, это уже не город…

* * *

— …И на этом основан весь мой труд. Я долго изучал заклинание архимага Арзы: Дождь Разочарования. Мне нравилась его концепция, его идея, — многие из сидящих открыто морщились: Арзу недолюбливали из-за того, что он создал этот «шедевр». И кавычки необходимо было тут ставить по мнению большинства магов. Их святая корова, Личная Защита, была буквально втоптана в грязь великим архимагом, который ткнул всех носом в дерьмо и сказал, что на вторые шансы можно не надеяться. Только не против Арзы. К счастью, Дождь был куда сложнее Личной Защиты, едва ли его можно было легко изучить, не будучи магистром… Я исключение. Впрочем, невыполнимой эта задача точно не является. — Таким образом среди всех разработанных мной чар этой ветви Искусства несомненной вершиной является именно Ливень Досады! — Я открыто усмехнулся, бросив взгляд на толстенький томик, лежавший на столе. Свиткам я все-таки предпочитаю книги. Магистры же отводили глаза. Кто-то мне проиграл в дуэли, кто-то просто не знал, что делать… Руж-Ах, сидевший тут, почему-то был раздражен и зол, Креол Урский вообще не изволил явиться, будучи занят каким-то важным делом. Архимаг Галивия довольно щурилась, смотря на меня практически материнским взглядом. Почему? Не знаю. Но нравились ей такие вот молодые выскочки вроде меня, которые трясли старины. Она ещё сильнее импонировала тому же Креолу… Менгске лишь хмуро взирал на все происходящее, сверкая глазами. — Действие элементарное! Точнее, основная часть. В воздухе формируются псевдоматериальные капли, действующие по тому же принципу, что и Дождь Разочарования Арзы. В действительности это не классическая псевдоматерия, а закрученные сгустки магической энтропии. Только в нашем случае они крупнее, более стабильны, формируются далеко в небе совершенно иным механизмом. После этого капли просто падают вниз. За счёт большей стабильности воздействие сохраняется даже после падения и разбиения тела капли ещё некоторое время. В процессе образуется туман в рамках естественной физики происходящего. По действию очень похож на Облако Отчаяния, описанное мной ранее. Многочисленные микроповреждения и дестабилизации любых плохо защищённых заклинаний и артефактов, сильные затруднения для колдовства, включая помехи в несколько дней после применения, — по мере того, как я говорил, лица всех присутствующих всё больше белели. Этот дождик сводил на нет применение большинства сложных долгодействующих заклинаний даже из памяти, способен был медленно, но неотвратимо вывести из строя големов, автоматонов… Доппелей вообще будет лопать. Демонов станет обжигать… Или щипать. Очень слабо пощипывать… Ладно, кого я обманываю? Демонам будет почти плевать. Но все же… Долгое воздействие всё равно окажется не очень приятно. Энергетические формы жизни… Для них будет подобен кислоте, правда, не слишком сильной, но опасной. Если такой дождь обрушить на армию из ревенантов, то через пару десятков минут армии никакой не станет. Будет огромная куча трупов. — И продолжается «Ливень» от получаса до десятков часов. Или суток. В зависимости от заклинателя, — добил я всех.

— К… Каковы затраты маны? — справился с собой магистр Зальба. Он специализировался на доппелях. Мог создать маленькую армию низкопробных кукол… А ливень полопал бы его «воздушные шарики» буквально за минуту!

— Тут, к сожалению, всё тяжело, — притворно вздыхаю. — Почти как на Длань Шамаша. До столь жуткого истощения, как после Длани, конечно, не доходит, но мне для применения на земли Пятиградья потребовалось выложиться полностью в составе восьмерки заклинателей. И это с учётом использования очень мощных накопителей. Шесть заполненных до максимума гильдейских кристаллов Эредху. Думаю, архимаг справится ценой продолжительной слабости. Может — будет просто тяжелое заклинание. Зависит от заклинателя, — многие вздохнули с облегчением.

— Подтвердить ваш новый шедевр…

— Я подтверждаю! — заявил Шамшудин. — Лично присутствовал, лично видел.

— Я подтверждаю, — кивнул старый Аршар. — И целый город мог бы подтвердить, ха… Если бы он до сих пор существовал!

— Покинь зал, мы должны обсудить твой… шедевр, — проскрипел Менгске. Он не любил меня. Не так сильно, как Креола: тот летел по званиям быстрее молнии, но меня тоже недолюбливал. Менгске вообще предвзято относился ко всем, кто взял мастера раньше сорока пяти. Я вышел.

* * *

Стоит отметить, что пересуды и обсуждения шли долго. И в конце концов мне присвоили звание магистра. Но случилось это не быстро. Целых два месяца я жил в Вавилоне безвылазно и бесконечно ходил на консультации, что-то объяснял, показывал… И главное было, как ни странно, не это.

Система отметила звание магистра, конечно, но…

Получено новое звание: магистр Гильдии Шестидесяти Знаний. Уровень +1

Когда звание магистра мне вручили, я знал, было собрание ковенанта. Неполного и не всех магистров. Но архимаги присутствовали все. А на следующий день случилось нечто очень важное, что даже переплюнуло полученный новый ранг.

Заклинание «Ливень Досады» сменяет название на «Длань Энки».

Длань Энки, имеющая теперь связь с божественным образом, меняет свои свойства. Минимальные затраты маны: 70 000.

Вы создали одно из самых могущественных заклятий империи Шумер, признанное вашими коллегами по Гильдии. Вы получаете титул «Длань Господня».

Титул Длань Господня :

Даётся тому, кто способен, пусть и на краткий миг, овладеть могуществом самих богов либо подобной их мощи силой. Шумерские Длани способны на то, что могут сотворить лишь могущественные божества. Применение любой Длани даёт чародею силу, сравнимую с божественной. Длань Энки, созданная вами, может быть принята одним из божественных проклятий или кар.

Уровень +1

Свободные очки +10

Резерв маны +200 (класс маг)

Длань Энки: уровень 5

Это было невероятно неожиданно. Но самое главное… Об этом не было объявлений. В смысле вообще. То есть… Никто никому не сказал, что появилась новая Длань, не было провозглашений, слухов. Просто — ничего. Лишь короткий приказ Менгске — стараться не распространяться о том, что я там написал в свою книгу, труд на звание магистра. И обещание от Верховного мага, что большой ковенант Гильдии весь поддержит меня. На Парифат отправлюсь именно я, и это будет гарантированно.

Уже позже я сидел на берегу Евфрата и поедал медовую лепешку, глядя на заходящее солнце.

В целом, возвращение в Шумер чувствовалось. Я спешил: у меня было много врагов, которые просто не успевали ничего сделать. Аристократы, маги они все просто… Я их застал со спущенными штанами. Наверняка мне готовили какие-то подлости, но пока они придумывали что-то, я успевал убежать на несколько шагов вперед. Но скорость и уровень развития в Шумере был несопоставим с тем же Бхопаларом. Воистину — именно Империя центр мира, а не окраины. И теперь я это понимаю как никогда. И нельзя отрицать — именно здесь я могу достигать новых вершин. Время сидеть в тихом углу прошло. Время прятаться — тоже. Осталось только раздать долги, набранные за годы слабости. А долгов у меня ещё много…

— Я присяду? — Сзади раздался голос.

— Ты смог явиться в этот мир тенью? — Я удивленно смотрел на мираж, видимый, явно, только мне одному, пусть даже других наблюдателей в округе и не наблюдалось.

— Я предпочитаю термин “ярлык”. Ты думал обо мне — этого бывает достаточно. А я люблю иногда развеяться. К тому же, у тебя очень хорошая восприимчивость… По некоторым причинам.

— Раз уж сам Элигор желает присесть для разговора… — Я задумчиво смотрел на неожиданного визитера, который спокойно присел рядом.

Глава 4

— У нас в гостях ты вел себя куда скромнее. Статус магистра придает уверенности, не так ли?

— Магистр, мастер… Разве мы не пыль перед вами?

— Какой фатализм! Но случалось, что смертные убивали даже архидемонов.

— Это точно не сон, — я усмехнулся, откусывая кусок лепешки. — Демон, эмблема Йог-Сотхотха, доказывает мне, что Лэнг не всесилен? Очень смешно. Так зачем ты здесь, Элигор, господин второй ступени, генерал четвёртого из черных легионов Лэнга? Поговорить со мной за жизнь?

— Я бы хотел извиниться перед тобой. Ты скоро сам поймешь, за что.

— А поподробнее? — Я напрягся.

— Ну, должны же оставаться в жизни сюрпризы, — демон пожал плечами. Увидев мой требовательный взгляд, он посмеялся, подняв руки. — Ладно-ладно. Ты ведь собираешься навестить дворец Йена до ухода на Парифат?

— Вы и об этом знаете?

— Мы многое знаем, но немногое можем, к сожалению, — мужчина в красной мантии пожал плечами. Традиционной косы с собой он не прихватил. Впрочем, являясь в мир ярлыком, миражом, он мог принимать любой образ по своему желанию. — С тех пор, как мы заключили с тобой договор, обстановка немного изменилась. Ты найдешь во дворце Йена непростое испытание для себя.

— Там будет что-то опасное?

— Ха… Ха-ха… Ты отправляешься во дворец потомка Кель’Таля, магистра-демонолога, который прекрасно понимает, что ты рано или поздно к нему придешь… И думаешь, что там не будет опасно? Ладно. Я понял, что ты не об этом. То, о чем я говорю, не относится к опасностям. Просто испытание. Воли, наверное…

— Моя воля крепка. И истребить этот поганый род я хочу поболее твоего.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться. Я хотел предложить тебе сохранить метку эмиссара. Я знаю о смерти двурогого гвардейца, разумеется. И лучше бы тебе не призывать и не сталкиваться с его собратьями теперь. Но для меня важно не это. Глупо терять союз, который столь ценен для всех его участников.

— А взамен что? Душу в вечное рабство? И в обмен на что? — Я усмехнулся. Он что — серьезно?..

— Много чего. Сила? Мы можем многое дать. Да и вечность — понятие относительное.

— Вечность?.. Ничто не стоит вечности. Тебе ли не знать? Сколько я уничтожу с помощью этой силы? Сколько создам? Скольких исцелю и убью? Это не имеет значения, Элигор. Даже если я бы отдавал за каждую потраченную мной каплю маны Лэнгу миллион лет, то это всё равно бы вышло меньше.

— Договор не ложится на атман, тебе ли не знать, чародей. Вечность дана лишь Искре Творца, здесь это всего лишь красивая формулировка. К тому же мы не предлагаем тебе стать пищей. Это удел простых смертных и прочего мусора, жалких колдунишек… Но ты не такой, верно? Магистр, сила, которую ты выцарапал огромным трудом. Уж поверь мне, я разбираюсь, — голос Элигора звучал плавно, успокаивающе и проникновенно. — Твой потолок был на уровне мастера. Хорошо, если не подмастерье. И ты преодолел его. Но вот дальше ты уж точно не продвинешься. Если не примешь наше… подданство.

— Подданство? Теперь становление колдуном так называется? — Насмешливо приподнимаю бровь. О да, я давно упираюсь в незримый потолок, но ты ошибаешься, Элигор. У меня есть Система. Рано или поздно я порву этот дурацкий предел! — Может, хватит дешевых фокусов?

— Ну почему же только колдуном? Варианты есть разные, — он хитро на меня посмотрел. — Думаешь про своё Ме? Удивлён? Разумеется, я про него знаю. Поверь, увидеть и понять, что это такое, понять хотя бы отчасти не так-то просто. Но у меня достаточно и опыта, и силы, и знаний. И да, ты ведь уже почти демон. Не знал?

— Что ты имеешь ввиду?

— Чем мы отличаемся от небожителей? — Он заложил руки за спину и прошёлся по кругу, в котором стоял. — Способом использования ба-хионь. Они ей "дышат", мы её "едим". О великие спящие, как же примитивно вы описываете эти процессы… Твоё Ме использует ба-хионь. Ту немногую, что тебе доступна. И позволяет трансформировать её, совершать чудеса. Настоящая божественная сила, можно сказать. Боги не оперируют маной или, например, праной. У них нет заклинаний, нет всяких абстрактных законов. Бог просто желает. И одно лишь его желание воплощается в реальность. Точно также делает и твоё Ме, только использует для этого переработанную ба-хионь и работает… микродозами. Мы поглощаем ба-хионь. Твоё Ме действует похожим образом. И возможности у него безграничны… Были бы. Если бы оно могло использовать любую иную ба-хионь кроме той, которую ты сам ему даёшь во время стремления и достижения определённых целей или вершин, а также той, которую оно всё же берёт тем или иным образом из внешних источников… Возвести с помощью божественной силы горный хребет или затопить континент — это не про тебя, но вот что-то попроще… К примеру, увеличить магический резерв. Я ведь прав? Именно так ты дошёл до нынешнего уровня, чародей? Вижу, что прав. Твоё Ме нас интересует. Настолько, что мы можем пропустить глупые этапы договоров, уверток, всяческих сложностей. Мы можем сделать тебе предложение куда лучше. Только представь, сколько силы ты получишь лишь одним фактом нашего настоящего сотрудничества? — Я молчал, не зная, что ответить. — В конце концов, если бы не этот наш интерес, разве говорил бы с тобой я? Для смертных магистров Шумера есть посланцы попроще.

— Как можно использовать ба-хионь без восьмого начала? Даже вам, демонам, эта субстанция едва ли подчиняется, хоть и питает вас… Питает же? — Я знал довольно много, но далеко не все. Даже в Шумере не знали всего. Мы не всеведущи.

— Питает. И это слишком сложные вопросы. Хочу лишь сказать тебе, что ты можешь получать силу легче от высших сущностей. Коими являемся мы. А восьмое начало — этот вопрос может стать в твоем случае лишь вопросом времени.

С одной стороны, Элигор полностью прав: за любые задания высших сущностей, их пожелания, внимание я обычно получал опыт. Я за этим разговором узнал немало нового. Восьмое же начало… Технически, я мог бы стать демоном, да. За одну только трансформацию система однозначно отсыпет десятки, если не сотни уровней. Трансформируются оболочки, появится возможность использовать демоническую силу, которая во многом превосходит магию… Что ни говори, но демоны — это следующий уровень бытия. Наши заклинания, исключая хитрости демонологии, для них не так страшны. Их возможности огромны… С другой же стороны, когда-то предо мной стоял похожий выбор. Стоило ли отказываться от бессмертия, могущества и власти Некроконмараса, чтобы теперь получить всё то же самое из рук эмиссаров Лэнга?.. Постойте-ка…

— Моё Ме! — Дошло до меня. — Оно позволит мне трансформироваться в демона, а это не каждый может пережить, не так ли? И оно же позволит быстро набрать силу. Но я, в отличие от вас, других демонов Лэнга, не буду скован печатями Мардука!

— Будь добр, — Элигор натянуто улыбнулся, — не произноси его имя.

— Я… Подумаю над этим разговором. И да… Почему ты выдаешь мне столько информации?

Мне стало страшно. Я совершенно внезапно перестал быть никому не нужным магом из глухого угла и обнаружил, что с глаз сняли повязку. А вокруг фигуры, фишки доски шатранги. И этими фишками управляли демоны. И не только они. Игра миров — это не то, в чем стоит участвовать. И я далеко от того уровня самонадеяности, чтобы считать себя игроком. Мое рождение — да, возможно и не было учтено. И то — не факт. Но в остальном… Глупо считать этот разговор с Элигором откровенным. Демон не врет, но он и не разговаривает на равных. Бессмертные сущности не таковы. Игры и интриги Земли — это одно. Тут есть люди помладше, постарше, с огромным разрывом в жизненном опыте, силах… Но Бессмертные — это другое дело! В вышних сферах, недоступных человеку, живут существа, чей опыт измеряется тысячелетиями, возможно — десятками тысячелетий. Существа, которые могли уничтожать и творить планеты, возможно — целые звёздные системы. Существа, многократно превосходящие людей, магов и правителей. Обладающие возможностями далеко за гранью человеческого понимания. Они испокон веков определяли судьбы целых миров. Боги, могущественные демоны, хтонические чудовища. Какая отвага и какая глупость требуется, чтобы вступить с ними в противостояние умов и планов? Масштаб такого действия совершенно иной. Эти сущности могут знать, когда и кто родится, знать, как текут события… Если Элигор знал о моем рождении, то он знал и о том, какие дальше совершатся действия, знал и об этом разговоре… Таким, как он, не составляет иногда большого труда предсказать решения смертных лет за сто до того, как те появятся на свет. И вот это существо сидит здесь и улыбается. О чем я думаю, он, наверное, тоже знает. Единственный вариант, казалось бы, вообще не играть с ними в игры… И он тоже ошибочен. Проблема в том, что в игры играешь не ты, они играют тобой. И оказаться одним из возможных ключиков Лэнга к свободе, одним из важных для него активов… Когда человек становится магистром, он сильно выделяется. Можно сказать, что Элигор объявил мне об окончании подросткового возраста. Я стал очередным сопляком, который уже формально взрослый, но при этом недалеко ушел от ребенка. И мираж демона явно был в курсе о том, как я восприму и пойму все сказанное.

— Я просто хочу извиниться, я же сказал, — он пожал плечами. — Тебе предстоит сделать непростой выбор. А ещё — я хочу показать, что мы умеем играть честно. В открытую. Так что — подумай.

— Может, раз ваш гвардеец не справился, в качестве извинений дашь нового? — Я хмыкнул.

— Не перегибай палку. Наглость хороша в меру, — он покачал головой. — Я думаю, ты сумеешь призвать меня в случае необходимости. Используй Мандал Вызова девятичной конфигурации. Если же нет… Мы ни к чему тебя не принуждаем. Молодость, юность… Это то, чем нужно успеть насладиться.

— Я… — Рядом никого не было. Посмотрев на остаток лепешки, я замер, после чего в сердцах бросил её в воды Евфраты. — Дьявол! Саргеш Хуани! Дерьмовая отрыжка Пазузу! — Кулак, ударивший по земле, вырвал клок травы и измазался в грязи. Я зло вдыхал и выдыхал через сжатые зубы, пытаясь успокоиться. Только этого мне не хватало!

* * *

Йена в Гильдии именовали Ларакским. Почему? Потому что его нынешний дворец стоял в дельте Тигра, вниз по течению от Ларака, где могучая река разделялась надвое. В тех местах были несколько небольших городов на северо-западе, были деревеньки, но в целом — местность была пустынной. До города были многие километры, но разве это проблема для магистра Гильдии?.. К тому, что я туда должен буду пойти, готовиться требовалось заранее. И я готовился. Как бы ни были отвратны Кристаллы Эредху в качестве долговременных накопителей, на день-полтора они давали преимущество. Пусть и изготавливались долго. Мне пришлось расстаться с полусотней золота, а деньги — они заканчивались. Вообще, стоила такая работа куда дешевле. Но срочность — это срочность. Пришлось также приобрести кольцо-накопитель, объем которого достигал полутора тысяч очков маны. Кольцо имело заточённого водного лоа, который оказался вполне лоялен. Спасибо храмовому обучению и контракту, благо — сущность была связана с артефактом добровольно на год. Удовольствие было не из дешевых, на эти и все другие приготовления у меня ушло больше сотни золота. Фактически, духи Храма — это в большинстве своем тоже либо божества мест, либо лоа. Хотя земля Бхопалара вообще богата на всякую дребедень. Чего там только нет. В Шумере с лоа мало имеют дело. Про их существование-то не все знают, а уж как работать — и вовсе только шаманы, наверное. Так что то, что удалось получить такое сокровище, было удивительным.

Кольцо нужно было изначально для зарядки кристалла Эредху. Фактически чем быстрее его зарядить и наложить сдерживающие чары, тем медленнее пойдет деградация. Мне предстояло непростое испытание — набрать около сотни тысяч очков маны за полсуток. И не лежать пластом после этого. Только лишь с лоа это было невозможно, так что планы пришлось немного поменять. Я банально не так быстро медитирую. К счастью, был у меня один интересный контракт на этот случай. Я же в конце концов тоже демонолог…

— Приди на мой зов, — я давно не звал этого своего помощника. Но контракт у нас действовал. И пусть воды Тигра — не мировой океан, но он придет, я знал. Просто немного… Задержится. Судя по тому, что я ощутил, корабль демона-пирата находился где-то в Средиземном море. А это было далеко. Очень далеко…

Прождать демона пришлось больше шестнадцати дней. И это можно было считать отличным результатом. Скорость и вправду поражала. Ему пришлось обогнуть Африканский континент, а это запредельное расстояние. Но корабль, наконец, прибыл, пристав к берегу.

Подниматься на борт было откровенно не по себе. Не таким я помнил это судно греческой постройки. Совсем не таким. Он оброс ракушками, словно броней, в дереве корпуса было множество ходов, в которых ползали мокрицы и многоножки, ощущавшиеся склизкими темно-серыми сгустками, от которых исходило мерное скрежетание костей. Матросы молча выполняли свою работу, а их серые тела, облепленные порванной одеждой и почему-то постоянно мокрые, имели множество наростов плавников и панцирей. На палубе меня с улыбкой до ушей, буквально, светя острыми акульими зубами, встречал старый знакомый капитан.

— Какие люди к нам пожаловали! Чего изволите? Закуски? Стакан свежей крови?

— Ты освоился в нашем мире… — Я покивал головой.

— Мне тут нравится, — демон окреп, был силен. От него слышались крики, как и от других демонов. Фантомные вопли душ, которые он нес в себе. Только здесь они… Словно бы булькали. Бесконечно тонули в водовороте, бездне…

Я мотнул головой, сбрасывая наваждение и прекратив прислушиваться.

— Мне от тебя нужна некоторая помощь. Вот, — Я поставил перед ним кристалл Эредху.

— Накопитель? Тебе нужна мана? Всего лишь мана?.. — Он удивился.

— Именно. Много, очень много маны. Заряди его под завязку. Столько, сколько сможешь.

— Сколько смогу?.. Гм… — Он начал осматривать кристалл детальнее. — Я не заполню такое до конца, — мотнув головой, он слегка приоткрыл жаберные щели на шее.

— Заполнишь, — я не сдавался. — Напрягись. Пусть твой корабль постоит тут несколько дней. Но заполни до конца.

— Это слишком!

— Я привел тебе кое-кого, чтобы компенсировать расход. Там, на берегу, — кивая головой, я указал на дерево, к которому были привязаны двое преступников, проданных в рабы. Чернокожие кушитские рабы устроили бунт в хозяйском доме и изнасиловали жену владельца. Смертники, которых я выкупил под условие, что их участь будет хуже обычной казни.

— Гм… Хорошо! Ладно, — демон даже взмаха руки не совершил, а четверо его матросов уже побежали за пленниками, пока их капитан пристально осматривал кристалл. Наконец, он положил когтистые ладони, кожа которых мешалась с чешуёй, на хрупкую поверхность. Пока вопящих кушитов, которых притащили на палубу и привязали к бортам корабля, жрали личинки, демон-пират наполнял маной мой кристалл. Я буквально чувствовал поток силы, собирающийся с корабля. Уходящую энергию, некую мистическую пелену, которая окутывала судно. С бортов то и дело отваливались ракушки, днище просело в воде, матросы сели около бортов, а хрипящих пленников невероятно быстро сжирали склизкие черви-моллюски и многоножки. Неприятное зрелище, но за все нужно платить… За это тоже. Вскоре от кушитов уже остались лишь кости, которые начали врастать в палубу корабля. Интересно… У него сам корабль — это хранилище душ?.. — Все. — Я молча посмотрел на кристалл. Да. Полный под завязку. Начитав нужный речитатив, закрываю синеватой пленкой-пеленой накопитель, закупоривая его. Теперь кристалл держит ману. Осталось только применить. Или подождать, пока разрушится. — Следующий призыв не скоро, — капитан не преминул намекнуть, что мне тут не рады.

— Конечно, — я довольно улыбнулся, просто перепрыгнув борт и с помощью телекинетической левитации добравшись до суши. Прыгать в воду около борта я опасался: мало ли что. Заклятие левитации, конечно, тратит много меньше маны, чем такой способ, но считать затраты на таких сомнительных расстояниях… Глупо.

Оставалось только удалиться телепортами достаточно. Ещё одна мерзкая особенность кристаллов Эредху — телепорты. Они тоже влияют на скорость деградации, пусть и не сильно. Но это не важно сейчас. Просто я постарался совершить как можно меньше прыжков, удалившись на полторы сотни километров, после чего сел медитировать и собирать ману. Дело было к вечеру, что мне и требовалось.

Мощь, прошедшая через меня, буквально высушила и перенапрягла донельзя. Это было тяжелее, чем в прошлый раз, ведь тогда, пусть объем маны и был много больше, но он распределился на восьмерых! А тут — я один. Нюанс был в том, что ровно полсотни очков, которые у меня скопились ранее, я последний месяц вкладывал только в одну характеристику — мощь чар. Я готовился к этому моменту. Я убрал из ауры все ждущие заклинания, почистил её, успокоился, выпил зелья… Я сделал все, чтобы суметь совершить это тяжкое таинство. И все равно едва-едва удержал такую мощь в своих руках, в конце концов у меня все равно слетел контроль и чары вырвались неравномерно. Но главное было сделано: темно-красные тучи постепенно собирались в воздухе в нужной стороне, отправляясь по направлению ко дворцу. Я собирался покрыть областью Ливня Досады все пространство в радиусу больше десятка километров от жилища врага. Плевать, что он там подготовил, плевать, есть ли там защитные артефакты, плевать на все. Там просто не останется ничего магического. А когда пройдет два дня и дождь стихнет… О! Тогда я туда приду сквозь туман Облака Отчаяния. И сойдусь с ним в рукопашной схватке. Прелесть йогических практик в том, что они направлены внутрь тела. Прелесть моего посоха из кровавого электрума, который мы ковали с Креолом последние месяцы и который был уже при мне, в том, что на нем нет каких-то внешних чар. Он таков, потому что самому духу металла придали нужные свойства. Он не разрушается в силе магической энтропии! Прелесть моего предвидения в том, что я вижу одинаково далеко в будущее в любых условиях. Так что посмотрим, кто там кого…

*** Последние месяцы

Шахшанор навещать я мог нечасто. Я почти безвылазно сидел в Вавилоне, но Ур был не настолько далеко для мага-телепортера, как могло бы показаться. Хотя несколько часов путь все равно занимал. Я должен был участвовать в создании своего будущего оружия, должен был покрывать металл своей кровью перед очередной ковкой, должен был ковать и шептать наговоры… И артефактная кузница легендарного дворца чародеев была здесь выше всяких похвал!

Труд двух магистров был неустанный. День, ночь, снова день… Я сидел безвылазно в Вавилоне днями, ночи же я проводил в Шахшаноре, сменяя Креола. Это было тяжко. Тяжкий труд, тяжкие испытания, тяжкое время. Но лямку требовалось тянуть, результат того стоил.

Электрум — это сплав золота и серебра. Хорошая пропускная способность маны и сохраненные свойства разить нежить и нечисть. Но он отличался от обеих своих компонент. Я не так хорошо чувствовал дух металлов, но все же мог его ощутить. Особенно в процессе такого яркого магического действа и столь четкой работы в паре с куда более опытным в этом отношении магом. Серебро — оно было чистым, хлестким, жгучим. Оно не терпело соседства с тьмой и всем нечистым. Золото пропускало ману, оно ощущалось тяжело, весомо, но мягко, так, как и должен ощущаться металл, который был одновременно тверд, но пластичен. Стоило лишь подать энергию, как он тут же поддавался, заполняясь ею полностью.

Но не таков был электрум. Он, оставаясь мягким, был ещё и отстраненным. Электрум не сплавлялся и не роднился с черными металлами. Он в них не растворялся. Мы пробовали добавлять частички электрума в кусок Кровавого железа. Пробовали уговаривать дух, что давало определенные результаты, но не роднило сплав окончательно. Мы пробовали многое, но не получали результата. Даже обагренные кровью из рудников серебро и золото не давали тот самый электрум, который бы слился без проволочек с железом. Креол ругался, но задача его захватила. Он не был своим отцом, специализирующимся на таких вопросах. Но вызов есть вызов. И в конце концов мы нашли решение. Спустя долгих двенадцать дней. Электрум должен был уже родиться как часть будущего сплава. Только так он мог бы сочетаться с кровавым железом. Нет худа без добра — в процессе экспериментов было найдено и хорошее соотношение: тринадцать долей золота на сорок девять серебра и две тысячи долей кровавого железа. Это было близкое к идеалу сочетание.

Проблема в том, что пусть дух металла и должен был сформироваться цельным, свойства золота и серебра были бы ничтожны. Мне же нужно было сохранить целых три: благородство — отсутствие ржавчины и тления, нетерпимость к нечисти и нежити, проводимость. Это минимум. Мы трижды перековывали заготовку, пока не сумели сделать свойства наследуемыми. Кровавый электрум, который по составу был вообще не электрумом, а железом с благородными примесями, это сам по себе материал-артефакт. Мы буквально сотворили новый дух нового металла. Цельный. Основанный именно на той химической базе, которая была собрана. Подобно тому, как хладное железо или кровавое железо имеют свои свойства относительно обычного, кровавый электрум унаследовал все свойства своего праотца, сочетавшись с базовой основой. Вряд ли на него удастся наложить дополнительные чары в ближайшие годы. В конце концов, дух этого металла только привыкал к тому, что он существует в этом мире. На Земле, наверное, в единственном экземпляре. Но вот позже, когда он окрепнет…

— Это великолепно, — я устало улыбался, смотря, как ледяной элементаль пытается в подвалах Шахшанора морозить разогретый до бела артефакт.

— Чистое Кровавое Железо все равно лучше.

— Ты просто упрямишься. Я уверен, когда память этого артефакта окрепнет, он будет разить демонов не хуже.

— Пользуйся своей дубинкой на здоровье, подобно кушитскому варвару. Луше цепи все равно оружия нет.

— Как скажешь, — я пожал плечами. Посох будет тяжел, это да. Но я справлюсь с весом. Облегчить не выйдет, разве что постоянно поддерживать телекинезом… Но не важно. Главное — дождаться остывания. Это должно было занять ещё пару-тройку недель…

* * *

Магистр Йен Ларакский чувствовал себя плохо. Он слышал их. Шепот. Голоса. Насмешки. Их может слышать каждый, на ком стоит клеймо проклятого Лэнга. Шепчущие чудовища за гранью этого измерения. Те, от кого сложно отгородиться. Те, чье могущество запредельно. Он не был архимагом, он не мог прекратить это. Лишь отстраняться. Раньше получалось, но зов Лэнга был все более настойчив, все более назойлив, все более холоден, словно морская пучина. Он был все тяжелее, все ужаснее, все сильнее проникал в сознание!

— Руки длинные…

— …Придем за тобой…

— …И неважно обличие…

— Он идет!..

— Ты знаешь нас…

— Ты слышишь нас…

— Ты знаешь, что он придет…

— …знаешь, кто он…

Каждый коридор, каждая тень, каждая комната и каждый раб — отовсюду шли голоса. Отовсюду неслышим колебался астрал, отовсюду мерещились миражи и мороки. Иногда, когда маг терял контроль в достаточной мере, появлялись ярлыки. Он трижды замечал на крепостной стене своего дворца омерзительную фигуру эг-мумии Мзгверша, держателя его договора, заключенного ещё Кель’Талем, будь блудливый предок трижды проклят в глубинах темного мира. Он, Йен, не хотел туда. Он всегда сгонял морок, не позволял демону присутствовать слишком долго, но тот все равно появлялся вдалеке, по-хозяйски оглядывая дворец. Йен знал — только в его мыслях. Но все же… Иногда ему являлись иные видения. Он с ужасом осознал, что не может изгнать явившегося не во плоти чародея из темного мира, когда тот по обыкновению не исчез после усилия воли. Лишь через пару мгновений до Йена дошло, что демон решил наложиться на раба, служащего магу. Морок был изгнан, раб остался. Логично… Ха-ха! Мерзкая шутка! Вопли сгоревшего заживо слуги пугали весь дворец. Ведь другие не знали, чем провинился несчастный.

Внук шарахался от деда, словно от чумного. Йен рассказывал ему о благословении их рода, ставшего проклятием. Но мальчик просто не верил. Назойливые твари словно нарочно обходили мальчишку своим вниманием! С одной стороны, старик радовался, что хотя бы ребенок не страдает от этой напасти. С другой же… Растущий сильным спиритом сопляк, научившийся в своем малом возрасте говорить с мертвыми духами, что было огромным достижением, обещавшим в ребенке раскрыть в будущем великий талант, попросту не верил во все слова деда. Умом он, может, что-то и понимал, но Йену было мало ума! Когда ему наступит шестнадцать, нужно будет проводить ритуал. Потом ещё. И ещё… Он должен знать, что несет его кровь! Должен понимать её опасности! Лэнг обязан исполнять договор. Нравится ему это или нет. С таким даром и помощью извне наследник демонолога мог бы стать архимагом! Изменить предначертанное… Но старик понимал, что сбыться этому скорее всего не позволят. Зачем это Лэнгу? Мальчишку будут гнать. Он будет стараться. Это в лучше случае. А потом за ним придут, пока он не войдет в полную силу. И потому нельзя было нарушать условий договора. Нельзя…

Йен внезапно запнулся. А куда он идет? Он ведь в своем дворце, так?.. Стены… Такие знакомые стены… И он идет… Проверить что-то? Цепи стражей! В стенах замурованы стражи. Мерзкие создания, наполненные тьмой вурдалаки, подчиненные талисманами! Сорок восемь, четыре дюжины. Красивое число, ровное. Он хочет их проверить, но зачем?..

Магистр задумчиво провел рукой по стене, заставляя часть кирпичей осыпаться глиняной пылью и обнажить лицо скованной нежити. Одна из линий обороны. Только почему он не узнает конкретно этого мертвеца?.. Он же помнит всех рабов, которых превратил в этих слуг? Помнит каждого… Помнит ли?..

Внимательно осмотревшись, Йен уставился на свою тень. Она не колебалась в свете факела. Факела? Не светлячка?..

— Вон!.. — Мощь, разошедшаяся по пространству, заставила его пойти трещинами, обнажая смеющееся лицо ненавистного вторженца. Йен хотел было что-то сотворить… Копье? Огненный шар, хоть что-то, но мерзкий Пиф уже упал сломанной куклой в зеркальную лужицу воды на полу. Поверхность стала снова обычной…

Магистр очнулся. Сон. Просто сон… Но почему так тревожно? Что-то не так?.. Йен прошел по своим покоям до двери. Что-то витало в воздухе… Сосредоточившись, он прочитал наговор для доспеха Инанны. Лучше перебдеть. Затем он наложил на себя ещё и доспех Эа. Надо было его первым… От ядов, кислот… Но что бы ни витало в воздухе, оно было опасно. Доспехи приняли на себя такую нагрузку, словно он окунулся в озеро с могильной гнилью и кислотой! Только сейчас Йен стал замечать шум дождя за закрытыми окнами. Он не обратил на него внимания. Начавшийся во сне, дождь воспринимался сознанием фоново, но сейчас…

“Нет! У него на такое сил не хватит! Нет же… Только не это…” — Магистр распахнул двери. Доспехи приняли на себя ещё более существенную нагрузку, начав расползаться. С хлопком все три защитных заклинания — два доспеха и одни чары личной защиты — схлопнулись. Йен трясущейся рукой сделал пасс… Светлячок едва-едва зажегся в воздухе и замерцал, после чего потух. — “Невозможно! У него не хватит маны! Почему сейчас! Оставался всего месяц, как этот ублюдок должен был убраться из нашего мира!”

Магистр заспешил к своему внуку. Дворец все ещё защищен. Пиф… Тиглат тоже не сможет в нем колдовать сейчас. А значит — не явится. Средства побега не сработают, летающий ковер не поднимется в воздух, колесница не помчится без лошадей… Йен был в ужасе от этого заклинания. Ужасное по своей природе, мерзкое и поганое под стать своему создателю. Но лишь узнав о нем, он сделал то, что делали мало какие маги. Подземный ход. Самый обычный, только глубокий. Больше ста метров под поверхностью земли! И мальчишку нужно было выводить оттуда. Альфира… Да, Альфира! Она позаботится о мальчике. Будущий ученик, все обговорено!

Стены в некоторых местах осыпались. Чары, державшие пыль цельным камнем, переставали действовать, обнажая скованные тела. Если и цепи разрушатся, то… Ну, сам металл останется. Но эти твари должны были вырваться на свободу после смерти Йена! А металл они разорвут. Сейчас же магистру грозила утрата контроля над своими же созданиями. Чары громкого голоса разрушались не сразу. Он приказал собраться своим людям в центральной башне. Рабы… Йен каждому раздавал оружие. Даже женщинам, даже наложницам. Квадратный зиккурат с колоннами был неплохим укреплением. Окна с деревянными заслонками имелись только начиная со второго этажа. Люди набились туда, мальчишка… Если ничего не обойдется, подземный ход начинался под алтарем Инанны. Ей старик последние годы часто молился за внука. Авось сохранит. Ужасные черные вурдалаки и другие системы защиты… Скоро весь дворец превратится в жуткое место. Это в то время, когда маг просто не может творить чары! Стариков и детей магистр просто и незатейливо выставил на улицу, сказав спрятаться в другом месте. Только глядя в ненавидящие глаза какой-то рабыни и решив её проучить ожогом, он внезапно понял, что ничего не сможет сделать, если люди взбунтуются. С ужасом магистр осознал, что мерзкая красная пыль в воздухе просто не даст нормально колдовать!

“Но пламя останется пламенем! Огненный шар не улетит далеко, но он улетит на шаг, два, три… Я все равно смогу приручить этих скотов!” — Эти мысли успокоили Йена. Снаружи уже раздавались вопли: нежить добралась до несчастных. То одного, то другого из изгнанных или не успевших спрятаться ловили голодные неуправляемые твари. Эти и другие неживые стражи давно поняли, что в башне засело много вкусного мяса, праны, они стучались, ломали ворота…

К счастью, сила проклятого Арзы, которого Йен ненавидел лишь чуть больше, чем ублюдка-Пифа, действовала и на нежить. Она была слабой, дергано двигалась и не обладала той жуткой раздражительностью, которую в неё заложили, когда ворвалась в башню. Стражники и рабы смогли с ней справиться. Не без потерь.

Они, подобно скотине в хлеву, сидели в алтарной башне больше суток. Йен с яростью вспоминал и первый, и второй сон. Пиф… Тиглат. Тиглат не торопился идти сюда сам. Он проникал в его разум, насылал кошмары… Сумел во сне овладеть рабом и напасть в тварном мире! Контролируемый лунатизм. О таком магистр только слышал. У магов теней было похожее заклинание — Одержимость Тени. Но это все было не важным. Дождь заканчивался. Пусть густой туман и витал в воздухе, не давая колдовать, никаких чар во дворце уже не осталось. Надо было восстановиться. Выспаться, готовиться встречать гостей… Смотря на солнце, светящее сквозь тучки уже обычного весеннего дождя, Йен увидел вдалеке силуэт. Он сосредоточился, отгоняя очередной лэнговский морок, но тот не уходил. Человек с посохом спокойно прошел через открытые ворота внешней крепостной стены. Разглядев сквозь туман лицо, магистр сосредоточился, пытаясь отогнать сон. Но это был не он.

— Ну привет, Йен. Помнишь меня?.. — Злая улыбка исказило лицо, а старому демонологу, много повидавшему, внезапно стало по-настоящему страшно. — Ах да. Вызвываю тебя на дуэль. Смертельную.

Глава 5

Я до последнего ждал подвоха. Ведь не просто так о нем предупреждал Элигор? Но подвоха не было. Йен… был жалок.

— Убирайся!

— Куда?.. — Мне действительно было интересно, куда же трясущийся старик желает меня послать?..

— В Лэнг, из которого ты вылез!.. — Йен внезапно скосил глаза куда-то влево. Я посмотрел туда же. Ничего. Он помотал головой.

— Я не из Лэнга, к твоему сожалению, — хмыкаю. Огненные шары были накачены маной, но нестабильны. Жалкое зрелище. Все ещё горячий из-за того, что до конца остыть он не успел, посох легко их разбивал.

Классическая внешняя йога — это не просто медитация. Я долго не мог освоить её, пока Гальди не привел меня к подземному серному источнику. Там, в толще земли, текла магма, и она разогревала воду практически до сотни градусов. Он просто зашел в неё и прошел через кипяток. Я наблюдал. Дальше он предложил мне тренироваться в этом месте. Я долго не мог понять, что я делаю не так. Единение со вселенной. Я чувствовал каждый пузырек, каждую каплю, серу, газ, жар… Но только спустя недели до меня наконец-то дошло. Это было похоже на озарение. Нужно было не только чувствовать. Нужно было стать! Мана, которой напитывалось тело, принимала желания мага. Не нужно было заставлять её противостоять жару или давлению воды. Нет! Нужно было стать жаром, стать толщей океана, стать магмой… Магма не плавит сама себя, камень не давит и не крошит, вода не разорвет чудовищным весом, кипяток не сварит… Тело приобретало нужные свойства медленно, тяжко. Я не замыкал ману сам в себе, так что эффективность была минимальна. Пассивная. Но вот когда я сосредотачивался… Огненные шары Йена просто лопались, обращаясь обычным, совершенно не колдовским пламенем. Оно падало на меня, обрушивалось, лизало кожу… И ничего не делало. Пусть это было бы тяжело, но я смог бы, наверное, поплавать в магме без всякой защиты! Недолго… Огню ли оставлять мне ожоги?..

Старик попытался вызвать какую-то тварь. Не особо сильную. Даже не гончая… Демон рычал и ярился, но ярость и злоба, которые выплеснулись во мне, раскалили посох, конец которого с третьего удара таки раздробил твари череп, половина которого осыпалась пеплом. Магистр пробовал что-то ещё… Склянки с алхимической дрянью стали для меня сюрпризом, да. Но не об этом же предупреждал Элигор в самом деле?..

Резкий выпад раздробил закричашему от боли магу колено. Удар тяжеленным металлическим посохом по хребту повалил на землю. Локоть, второй локоть, колено, живот… Магистр уже даже не вопил. Он хрипел. Я забивал его, словно свинью на бойне. Свинью, чье мясо хотели сделать нежным и мягким ещё в живом теле.

— Дедушка!.. — Я замер. Медленно повернул голову. Рядом со входом в башню, где ютились рабы, стоял мальчишка. Чем-то он мне был знаком… Повернув голову обратно к Йену, я резким движением посоха перебил ему гортань. Затем, смотря в затухающие глаза старика, ударил навершием в череп. Тело затихло. Повернувшись обратно, я снова посмотрел на ребенка. Вот оно что. Дедушка…

— Дедушка… И… Ли’Катта, — по расширившимся глазам я понял, что ублюдку это имя знакомо. Ну да. Ублюдок. А кто он ещё, верно?.. Я пошел вперед. Мальчишка пятился. Где-то в призрачном мире вопил Йен, которого утаскивали жадные щупальца из раскрывшихся врат. Я же молча шел. Элигор, так вот, о чем ты говорил?.. Извинялся, значит?.. Мог бы и не извиняться. Я не собираюсь оставлять эту мелкую тварь в живых…

Из глубин памяти поднимались события в Кусе. Арамей, его дочь… Я тогда был слаб. И магически, и духом. Я многого не умел, не был закален… И я ненавижу то время. Ненавижу свою слабость. Ненавижу… И этот сопляк… Я убью его. Пусть отправляется в Лэнг вслед за своим вонючим отцом, своим дедом, мразотным Гази, всеми! Пусть он…

Пока я шел, сопляк уже скрылся в глубине башни. Я зашел внутрь, где на меня напали люди… Обычные люди. Внутри воняло человеческими испражнениями. Прекрасное место, чтобы Йен провел тут свои последние дни! Рабов и стражу я даже не заметил: они мне были не соперники. Посох тяжел, кожа крепка, даже доспехи-заклинания не нужны. Я просто кромсал черепа. Один, второй, трети. Забившихся в ужасе в углы женщин не трогал. На кой они мне?..

Наконец, прошел до комнаты… Алтарь Инанны? Очень оригинально. И мальчишка, который пытается залезть в щель меж раздвинутых плиток пола?.. Подземный ход?..

Ухватив сопляка за волосы, я резким движением руки вытащил его наружу. Удар ритуальным ножом, который держала неумелая рука, я просто перехватил, сжав запястье и садистки его вывернув. Раздался хруст костей, крик. Тело тяжелым ударом опустилось на алтарь, а нож был перехвачен в воздухе.

— Добро пожаловать в Лэнг, — рука не сдвинулась с места. Вокруг шелестела листва…

— Не смей, — голос был знаком. Сознание, окутанное яростью, постепенно переходило в стадию холодного гнева. Мир накрывался светлой вуалью, а меня явно уносило куда-то далеко. На разговор.

— Ты?..

— Не смей этого делать. Тем более — на моем алтаре. Мои жрецы не убивают детей.

— Я не твой жрец.

— Я просто лишила тебя благосклонности. Временно. Ты понимаешь, что сделав это, совершишь грех? Страшный грех? Непростительный?

— Не читай мне мораль, богиня, — последнее слово я буквально выплюнул, мешая с внутренней злобой. — Ты привела меня туда. твои решения обернулись этим сопляком и кинжалом над ним. Не мешай мне!

— Я желаю помочь тебе…

— Заткнись! — Во мне играла лютая злоба, буквально взрывающаяся фонтаном от одного взгляда на стоящую передо мной во сне богиню. Казалось, что глаза сейчас нальются красным, а на руках вырастут когти, когда клокочущая ненависть сумеет найти выход наружу. — Хочешь сказать — неправильно убивать детей? Это — грех? Он не ребенок. Уже почти не ребенок… — Мой голос перешел на шипение.

— Ты не знаешь, куда мне повернуть? — Инанна внезапно мягко улыбнулась. — Налево, где нет ничего правильного. Или направо, где ничего не осталось? — Она на Ли’Катту намекает?..

— Может быть, — я буквально цедил слова. — Но спрашивать совета я буду не у тебя! Убирайся! — Затопившая всё вокруг чернота буквально разделила меня и Иштар. Моя "половина мира" пошла трещинами, осыпаясь. Вокруг осталась лишь темнота. Я открыл глаза, смотря в никуда. — Энки, прошу, отзовись, — хриплым голосом пробормотал я себе под нос, стараясь поменьше скрежетать зубами и успокоить трясущиеся руки. Закрытые глаза, объятые темнотой, затопило мягким лазурным отсветом моря, чей запах защекотал нос. Я сидел на пляже с белоснежным песком. Слева была скала, справа — бесконечная полоса накатывающих на песок волн, теряющаяся где-то за горизонтом.

— Отозвался, — на скале сидел мужчина с длинной колышущейся безо всякого ветра бородой в широких штанах. — Ты был весьма груб с Прекраснейшей. И, судя по всему, желаешь услышать моего совета?

— Я не знаю, что мне делать, — беспомощно сжимаю кулаки.

— А чего ты хочешь?

— Убить этого ублюдка, — спустя минуту раздумий признаюсь самому себе.

— Видимо, та шутка Иштар была весьма болезненной для тебя. — Она умеет подбирать наказания и кары такими, чтобы помнились долго. Но сейчас это обернулось против её планов. Какая дилемма … Только ты кое-что забыл.

— Что именно? — хмурюсь.

— Я не покровительствую слабакам. Хватит. Хочешь убить — убей. Не хочешь — не убивай. Прими решение, возьми за него ответственность. Передо мной. Перед собой. И иди дальше. Ты же не думаешь, что я буду направлять тебя каждый раз, когда настанет время стоять на распутье?

— Я не желаю быть детоубийцей. Тем более — скармливать душу ребёнка демонам, — через силу произношу. На самом деле — желаю. И не желаю. Я бы не стал делать такое ни с кем, но этот сопляк… Я не знаю. Первоначальная ярость уже прошла. Остался только холод. говорят — время лечит. Ничего подобного. Оно просто наслаивает новое, погребая старое. Но привет из прошлого, любой привет из прошлого, он вскрывает старые раны вновь…

— Но ты ненавидишь этого ребёнка. Он — результат предательства Ли'Катты. Он — камень преткновения демонов. Он — последний наследник Йена, Гази и Хорана. Тех, кого ты ненавидишь больше всего. И он же — тот, кто может отправить их всех в небытие. В желудки архидемонов. Но не одних. Он может их забрать с собой. А ещё он — решение прошлой твоей ошибки. Но убив его, ты совершишь новую, — бог, казалось, даже насмехался надо мной. — И тебе хочется, чтобы я сказал, что делать?.. Ты стал магистром Гильдии. И все ещё не желаешь нести ответственность?

— Да! Хочу… Я хочу совета…

— Тебе его дала Прекраснейшая. не убивай. Чем совет плох? — Энки пожал плечами.

— Да, — сжимаю до крови кулаки. — Ничем не плох. Но я… Желаю… Я желаю отправить их всех туда… В небытие. И отказаться от убийства, пощадить… Это единтсвенное, что нарушит мою часть контракта с Лэнгом. Я могу не справиться. могу их не достать, не найти…Это все допускается. Но не могу щадить! Понимаешь! Не могу!..

— Ты сам заключил такой контракт. Сам и расхлебывай.

— Ты мне ничем не поможешь?..

— Хорошо. Я дам тебе совет. Даже два. Или не советы… Подсказки. Не обязательно убивать его, пока он ребёнок. И демонам требуется не просто его смерть. Они ещё должны суметь забрать его душу. Это первое… А второе — ты можешь откупиться от Лэнга. Подумай немного своей головой. Они не заберут твою душу. Если приложишь хотя бы капельку умственных усилий. Ты же маг, а не маленькая девочка.

— Что… Можно… Конечно, — кивнул я, яростно заработав извилинами. Метод, конечно, крайне сложный, но искать лазейки в договорах с демонами вообще непросто. — Спасибо, Владыка Вод Земных, — поклонился я спустя несколько минут. — Я понял.

— Это хорошо, что понял. Убирайся. Мне надоели сопли, — отмахнулся бог, заставив меня резко открыть глаза в реальности.

Я медленно опустил кинжал. Воющий мальчишка, прижимавший свою руку к себе, смотрел на меня глазами, полными ужаса. Ещё и алтарь чуть не осквернил. Инанны, конечно, но светлая богиня в конце концов. и в Шумере почитается…

— Расплатишься своей душой взамен его? Серьезно?.. — Рядом появился смеющийся Элигор. Я хмуро глянул на фантом.

— Ярлык или нет — ты не должен столь свободно ходить в наш мир, разве не так?

— Ты наш эмиссар. К тебя я приходить могу, когда пожелаю, — демон пожал плечами. — И ты так и не ответил на мой вопрос.

— Не расплачусь.

— Тогда мальчишку надо убить. Ты не можешь отпустить его. Это нарушение договора.

— Не совсем, — я оскалился. — Я хорошо помню текст. В случае, если я нарушу условие, я могу заплатить неустойку, не так ли? — Демон на секунду замер, после чего скис. Он понял, к чему я веду.

— Так.

— Но при этом трактовать текст можно двояко, правда? Неустойка за нарушение договора, что означает его закрытие. Или неустойка за нарушение только конкретного пункта текста. Там сказано — если не убиваю, то плачу. Я его не убью сейчас, заплачу неустойку. Но вот как мы с тобой будем трактовать договор дальше, Элигор? Договор закрыт? Или я просто откуплюсь за этот случай? Видишь ли, если пацан сейчас сбежит, я не успею его поймать снова. У меня учеба на Парифате… А через два-три года я его снова найду. И тогда — точно убью. Так что? Договор закрыт, если я выплачу неустойку за нарушение? Или он продолжает действовать, если я сейчас дам ему сбежать? Во втором случае вы получите его душу и всех предков по линии Хорана через два-три года, я полагаю.

— Договор продолжает действовать. Но где ты собрался брать сотни душ? — Ответ он наверняка знал. Но все равно должен был спросить.

— Я уже вам их отдал. Моей рукой разве в Бахре недостаточно душ отправились в Лэнг? — Я хмыкнул. — У нас не сказано, что заплатить я не могу заранее.

— Хорошо, принимается, — демон исчез. Я, глянув ещё раз на мальчишку. размахнулся и врезал ему по голове. Удар вышел смазанным, но лоб я все равно рассек. Посмотрев на пытающегося прийти в себя ублюдка, молча сплюнул и пошел вон. Окончательная месть откладывается. Ненадолго. Скоро ты все равно сдохнешь, сопляк…

* * *

— Нонахезта шарт! Нонахезта шарт! Нонахезта шарт!

Древние горы будто заколебались, и с них слетели сотни птиц. Воздух в проходе

задрожал и замерцал, становясь порталом, вратами в другой мир.

Никто не знает, сколько ему лет. На самом севере Шумера, к востоку от Тигра, кто-то

давным-давно высек в твердой скале дверной проем, гигантский прямоугольник. Простые люди называют его Вратами Богов и относятся с суеверным ужасом. Даже аристократы, даже жрецы не знают о истинном предназначении сего проема.

Только Гильдия знает, только маги ведают. В сокровищнице вавилонских мудрецов

хранится золотой диск, что упал с неба. Придя сюда в условленное время и положив его в специальное углубление, можно сказать заклинание — и портал откроется, и впустит в иное пространство. Туда, куда не дойти ногами и не долететь на крыльях.

Галивия, пока мы сюда шли, рассказала, что где-то есть и вторые такие же врата, но она не знала, где именно. На другом конце мира… возможно, в легендарном Праквантеше.

Нас было тут трое. Верховный маг Менгске, архивариус Гильдии архимаг Галивия, и я. Просто магистр Гильдии, наделавший очень много шуму. Именно меня избрали в этот раз — после долгих споров и перебранок, но избрали. В целом. история с Йеном наделала много шуму. Но судить живого магистра из-за метрового… Можно, конечно. Только зачем? О нашем конфликте многие знали, Йена я убил на дуэли. Формально -по правилам Гильдии. Меня можно было бы обвинить, можно было бы судить, но это было невыгодно ни Шумеру, ни Гильдии. Так что сплавить меня на Парифат всем казалось отличной идеей. Тем более, что многие магистры опасались вызова на дуэль от меня, если за меня не проголосуют. Иные уже были моими. Креол, Менгске, Галивия, Мешен’Руж-Ах, Аршар…Пять голосов, включая двух архимагов и самого вероятного конкурента. И репутация сорвавшейся с цепи бешенной собаки. Что может быть лучше?

— Не устрой там ничего, — Менгске, ожидая отклика с другой стороны, хмуро сказал мне. Он явно опасался, что я устрою в соседнем мире что-то неприемлемое. Испорчу Гильдии репутацию.

— Буду сама любезность, Верховный.

Архимаг кивнул. галивия о чем-то задумалась. Ей сто сорок лет, и в прошлом году ее наконец удостоили титула архимага, но когда-то она тоже была молода, и точно так же стояла перед этим порталом, ожидая, когда увидит чудеса Парифатской империи. Раз в два года одного из магов Шумера впускают туда, позволяя учиться у чародеев, что живут под иным небом. Это невероятно важно для развития магической мысли. Многие знания были получены именно оттуда. Узнав об этом проходе, я стал даже думать, что он является одной из основных причин, почему Шумерские маги столь разносторонни и могущественны. Имей аналогичную опцию Храм Тысячи — и неизвестно, насколько было бы сильно Бхопаларское Царство и богаты земли Хараппы!

Портал наконец вспыхнул, с той стороны ответили. Прямо из скалы выступили два человека в белых одеждах. Менгске и Галивия поприветствовали их кивками.

— Мир тебе, — вперед выступил парифатец постарше. — Я Рокан Альянетти. Ты соискатель этого года?

— Мир вам, — я кивнул головой. — Мое имя — Тиглат Вавилонский. Я буду у вас учиться, — Менгске держал мину, но я прямо чувствовал, что он хочет вытаращиться на меня. Он наверняка так и хотел воскликнуть что-то вроде “ты и вежливость?! Не верю!”. Я лишь ехидно ухмылялся про себя.

— Приятно познакомиться, — Рокан улыбнулся. Парифатец помоложе повторил за ним. Он с любопытством рассматривал Землю. Зеленая трава, горы… Это же обмен опытом? Он будет учиться в Гильдии? — Мэтр Менгске, Метрэсс Галивия, я оставлю вам Дальверита. Будьте добры, позаботьтесь о нем.

— Непременно, — Галивия кивнула.

— Тиглат Вавилоснкий, прошу за мной, — Рокан приглашающе показал на проход. Я кивнул, решительно шагая навстречу.

— Можно просто Тиглат, — успел сказать я перед тем, как мы прошли сквозь Врата.