• Boosty Shared
• Bandileros

• T

• 18+
• конец

Дорогие мои друзья, это последняя глава фанфика. Да, она получилась совсем не такой, какой вы ожидали — эпичной битвы с Волдемортом не получилось. Но… Есть сюрприз. Смерть одного из важных персонажей последних глав, а так же эпилог.

Это был очень трудный фанфик. Он затоптался на месте надолго, он не охватил полностью 4й и дальше курсы, в нём было много секс-сцен, много драмы, слёз, переживаний, убийств.

Но в целом, я очень доволен — я не встречал ни одного фанфика, в котором ГГ был бы родитель. И при этом не лютый постканон, в котором от ГГ только имя и осталось, а именно в каноничных событиях. И что это важно в будущем. Роулинг это показала как — "а потом они все просто переженихались и всё".

На всякий случай я оставляю тут полную коллекцию файлов. Все три части работы. Должен заметить — работа сверхгигантская получилась. Ну так заклинило, ничего, зато есть что почитать, если вот прям совсем голяк…

ч1 Семейные Ценности Грейнджер.txt

ч.2 Ведьма Грейнджер.txt

ч.3 Клан Феникса.txt

116.txt

— Сев, мы идиоты? — Петуния нависла над Северусом.

Его руки лежали на её округлой попке, пальцы нежно скользили по бёдрам, спине. Да, они были голые. Голые и смешные, можно сказать — Северус вглядывался в лицо своей жены. Петуния была чудо как хороша — миловидна, что возрасту невеликого — то такое. Та же Грейнджер — то представала перед всеми красивой рослой женщиной за двадцать, то девчушкой лет четырнадцати на вид, то снова девушкой, но уже юной — при этом судить о её возрасте по внешности было бы полным идиотизмом. Ага, если четырнадцатилетняя на вид сопля может уже через час быть двадцатилетней — выпучивать глаза и говорить «а всё равно ты маленькая» — сущеглупость и нерадивость. Таковым занимались некоторые дамы, в числе которых и миссис, которая приютила Петунию и Северуса — и для неё было шоком увидеть профессоршу, которая вызывала столько негатива в свой адрес — уже в виде взрослой женщины. Паралич извилин случился, так как соединить в голове биологический возраст и реальный она не могла. Точнее не могла представить, каково это иметь разные возраста.

Сев и Туни относились к странностям своей приёмной матери как к полному идиотизму. Когда профессорша на вид снова стала девушкой — пожилая женщина, которая целый год ворчала по поводу разврата среди малолетних студентов, вообще перестала что-то понимать в жизни и тема очередного её ворчания прекратила существовать.

Этот животрепещущий вопрос не стоял на повестке дня и у Северуса с Петунией — они целовались и ласкались всегда, когда хотели, не обращая внимания на внешность, вот уже два года, и плевать хотели, что скажут окружающие. Взрослые люди — могут себе позволить насладиться жизнью по полной от самого её начала, так сказать.

Они прожили у приёмных родителей — но желание вернуться в Англию было сильнее, да и тоскливо стало по родине. А ещё — к удивлению Северуса, Петуния оказалась волшебницей. Просто потому что… потому что магия её знает, почему — слабой по сравнению с другими, но волшебницей — люмос так наколдовать могла. Это было достаточно, чтобы жить в волшебном мире — Петуния тупо смотрела на светящуюся палочку, а потом закатила Северусу истерику, самую настоящую, разревевшись от эмоций.

И они решили вернуться в Англию, чтобы быть поближе к другим — тем более что возраст у них подходящий, оба получили письма на подставные имена. План «бэ» на случай, если захочется вернуться в Англию, заработал — они произнесли брачную клятву — благо магия требовала реального возраста, а не юридического — Северус иначе был бы на два месяца моложе, чем нужно.

И держась за руки, они поехали в Гринготтс. Северус отдал гоблинам ключ и его проводили до сейфа, открытого на предъявителя — в нём были вещи, деньги, документы, много чего ещё. Он и Петуния улыбаясь друг другу — забрали несколько сотен золотых монет — этого надолго должно было хватить, очень надолго, даже если чуть-чуть шиковать. Забрали ключи от небольшого домика в магловском мире, забрали сумки и вышли из банка нагруженные.

Самое впечатляющее было — когда Петуния, которую теперь звали Миссис Старр, Аманда Старр, выбирала палочку. Хотя конечно палочка сама выбирает волшебника — Олливандер никогда в жизни не видел, чтобы кто-то был настолько счастлив, беря в руки палочки и даже случайное колдовство из них приводило в полный восторг. Северус же нашёл свою палочку быстро и расплатился. Девочка повисла на его руке и улыбалась всю дорогу, поглаживая короткую, но свою родную волшебную палочку. Северус нарадоваться не мог на то, как жизнь повернулась к ним с Туни передом — она волшебница, и они поступят в Хогвартс!

Вечером он застал её в арендованном номере Дырявого Котла, Туни вязала волшебными спицами, сидя на кровати и не могла дождаться, когда ей разрешат пользоваться её палочкой. Сам он пришёл, нагруженный чемоданом с кучей ингредиентов и собирался сварить несколько интереснейших зелий.

Так в хлопотах и у волшебников под боком, они провели остаток лета и поехали в Хогвартс. Северус был немало удивлён тому, что младший из детей Грейнджер — пошёл в Хогвартс в этом году — он, мальчик, зашёл к ним в купе, когда сам Сев мечтал о подвиге, а его супруга лежала у него головой на коленях и пыталась понять учебник по домашним чарам.

— Здесь не занято? — спросил Майрос.

— Нет. А вы…

— Майрос Блэк, — сказал мальчик, — Привет.

— Я Альфред, это моя супруга Аманда, — ответил зельевар.

— Супруга?

— Именно.

— Ого, я думал, это я такой особенный, — Майрос просиял, входя в купе, — молодожёны, значит?

— Совершенно верно, — ответила Аманда-Петуния, — прости, мы не должны лезть со своей личной жизнью вот так.

— Да ничего, у меня аж две жены, — Майрос сел на диван напротив, — И даже сын уже есть. Ну это Нимфи порадовала меня мальчиком.

Петунии захотелось хмыкнуть. Столько гордости было в тоне этого соплячка.

— Мне о детях в ближайшие лет десять точно думать не хочется. Пожить хочу для себя.

— Понимаю. Мама агитирует на это мою вторую жену, Габби. Она, кстати, едет в соседнем купе с девочками и меня туда не пустили, вытолкали.

— Ну и нечего слушать девчачьи разговоры.

— Вот именно это и сказала. Ой, а это явно не учебник, — Майрос пригляделся.

— Да, — Туни села, поправила довольно длинную юбку, — как раз хотела попробовать кое-какие чары. Дорогой, ты не против?

— Нет, конечно.

Она выудила палочку и попробовала чары — на лежащем на столе шоколадном батончике, чары левитации.

— А ты колдовал до поступления?

— Ага. Мама третировала меня уже года два как, требовала отработать многие заклинания, пока не станет хорошо получаться.

— Похвально, — только и сказал своим холодным тоном Снейп, — а ваша мама…

— Она декан Слизерина, — Майрос грустно вздохнул, — Надеюсь, я к ней не попаду. И вам не советую.

— Что, такой плохой декан? — вкрадчиво поинтересовался Северус.

— Я уже слышал от ребят в поезде, что она опекает своих подопечных так, что на стенку лезут. То медосмотр всем устроит, то ещё какое веселье задумает, то зельями поит… В общем, завоспитывала.

Петуния, простите, Аманда, достала палочку.

— Давай попробуем заклинания!

Ей гораздо проще было изображать только что увидевшую волшебный мир девочку, чем Северусу. Майрос естественно ничего не заподозрил и они потренировали заклинания…

В итоге Северус Снейп и Петуния попали на Хафлпафф и никто на них особого внимания даже не обратил.

* * * * * *

В палате Лонгботтомов было мало посетителей — на этот раз Невилл пришёл без бабушки, но зато с Джинни, а я с ними и Гарри. Бабушка Невилла в Мунго была, но по своим старческим проблемам пошла к колдомедикам. Будучи деканом забрать пару студентов на выходные оказалось проще простого — хотя раньше в Хогвартсе были ужасно строгие правила насчёт выхода за пределы школы — просто колония для малолетних уголовников, а не школа!

Пришлось напоминать директору, что право свободного перемещения — это не шутка и не розыгрыш, а лишать его студентов — это явно не то, что нужно для воспитания молодёжи. Взрослые ребята, могут сами решать, где им проводить свободное время — Хогвартс не должен быть тюрьмой.

Пришлось бороде давать заднюю и отпустить меня со студентами. На кровати сидела женщина, с совершенно отсутствующим взглядом — ей не было и сорока, но выглядела она уверенно за сорок — морщины, осунувшееся лицо, когда-то бывшее красивым, пустой взгляд и больничная роба на ней. Чем-то похожа на Невилла.

Я размяла руки.

— Дорогая, ты уверена, что это поможет? — спросил Гарри, когда я накладывала на палату защитные чары, отделяющие её от внешнего наблюдения.

— Я врач или не врач? — выгнула я бровь, — на подопытных срабатывало.

— Подопытных? — Невилл вздрогнул, — каких подопытных?

— Ну Нев, ты же взрослый мальчик, — хмыкнула я, — одеваюсь как юная девочка в короткую юбочку и иду в лютный. Там желающих присунуть ребёнку между ножек или схватить на ингредиенты, или просто опоить зельями и в рабство продать — жопой жуй. Прямо как рыбалка динамитом — один заход — и тридцать тушек в плюс сразу же. Каждый такой рейд — и на следующие две недели там ходят слухи и все забиваются по углам, трясясь от страха.

Невилл сглотнул.

— Неужели ты… кого-то пытала…

— Эй, бледнолицый мой, — я похлопала его по щеке, — а я что по-твоему, буду применять на ком-то непроверенные методы? Ты совсем меня за дуру держишь? Эй, что это? — когда женщина сунула Невиллу в руки фантик от конфетки, он вздрогнул и чуть не расплакался.

— Дай сюда.

— Не дам.

— Дай, не капризничай, сладкого не дам.

Джинни забрала у него фантик и дала его мне. Я посмотрела.

— Дорогая, что тебя в этой бумажке так привлекло? — спросил Гарри, посмотрев на мужчину, который оживился, но тоже был в овощеподобном состоянии.

— Гарри, как по твоему, откуда тут фантики от конфет?

— Может быть, они конфеты кушают, какая разница.

— Для того, чтобы развернуть конфетку нужно иметь хоть какой-то интеллект. А санитары наверняка тут прибирают всё лишнее, так что откуда тут фантики от конфет? — снова спросила я.

— Откуда мне знать? — раздражённо спросил Гарри, пока я разглядывала фениксовым взглядом эту бумажку.

— А ну-ка… Фините, — я направила на неё палочку, — Фините Максима!

Не сработало.

— Хм…

— Дорогая, у тебя всё в порядке?

— Да, сейчас, нужно подобрать заклинание. Фините Дуос!

Фантик взлетел в воздух и стал увеличиваться в размерах, вскоре внезапно превратившись в… Ребёнка. Это было странно — ребёнок то ли мёртв, то ли спал. Простые чары показали, что ребёнок жив, но погружен в глубокую магическую кому, а ещё на нём привязка к женщине. Хм… Истощение организма, магическое истощение, и несколько других неприятных симптомов. Я полезла в сумку и достала из неё ящик со своими зельями, подвинула бросившуюся было к малышу женщину, бросив в неё петрификус Тоталус и уложив её на кровать, влила в малыша эликсир из слёз феникса. А потом укрепляющее и пробуждающее зелья. По очереди. Гарри почесал тыковку и спустил малышу белые впитывающие детские трусы — Невилл и Джинни с интересом смотрели. Под ними обнаружилась девочка. Гарри вернул зачарованные трусы, с которых, кстати, давно спало зачарование, и нанёс оное заново.

— Так я не понял, — Невилл был шокирован, — фантик это ребёнок?

— Ага. На нём чар — с ума сойдёшь. Отвлечение внимания волшебников и маглов, защитные, привязка на непотеряемость, такая, что он окажется у хозяйки даже если его забыть или выкинуть, и ещё несколько заклинаний. Было. Хм… Алиска-Алиска, — я почесала палочкой за ухом, — Значит, ты трансфигурировала собственную дочь в фантик, наложила заклинания и спрятала? Умно. Но долго бы девочка не прожила, если бы мы её не нашли, ещё пять лет и кирдык. Волшебники не могут стать бессмертными, даже если их трансформировать, — пояснила я Невиллу, — если погрузить в магический сон — часики жизни всё равно тикают. Хотя, жизнь не есть магическое явление — это просто свойство тела. Чушь про некую смерть, которая сама решает, кого забрать — бред сивого мерина. Иначе одни люди не жили бы до ста двадцати, когда другие умирают во младенчестве, ничем не провинившись. В самой жизни нет разумного начала — она просто есть.

Девочка заплакала. Я взяла её на руки и покачала.

— Джинни, снимай свитер и доставай сисю, выпей молочное зелье.

— Это зачем?

— Ты не видишь — ребёнок голодный? Сися у тебя конечно пока ещё не очень большая — но сойдёт. Давай, давай. Скорее.

Джинни сняла, обнажила свои груди и я показала, как держать малышку, чтобы она могла покушать. И девочка быстро нашла губами сосок и принялась с жадностью пить — зелье делало дело и активировало лактацию в экстренном порядке. Джинни аж зажмурилась. Невилл смотрел на это с любопытством.

— Джин, выглядишь как мамочка.

— Нев, а ты против детей?

— Нет, конечно. Я просто в шоке. Кто этот ребёнок?

— Судя по всему — твоя сестра. Младшая, — я потянулась, — странно, что твоя бабушка про неё не знала. Да и в учётной книге записей нет — но книга это решето дырявое, если ребёнок родился под фиделиусом — то она даже не сработает. Так, о чём это я? Ага, — я потёрла руки, — пора начинать заниматься нашими болезными. Начнём с зелья ментальной бомбы.

Я вытащила пузырёк, шарообразный пузырёк с длинным тонким горлышком, в котором плескалась синеватая жидкость, слегка светящаяся. И залила содержимое в мужчину, который отсутствующим взглядом смотрел вокруг.

Когда он выпил всё — наставила на него палец и произнесла:

— Империо.

Взгляд его успокоился и остекленел, потом приобрёл подобие осмысленности.

— Встань с кровати.

Мужчина встал.

— Сядь на кровать.

Сел.

Невилл опять расчувствовался, но Гарри его удержал.

— Прогресс. Понимает осмысленные команды, — я потёрла руки, — подними руки. Опусти руки. Назови своё имя.

Мужчина замялся и что-то пробормотал.

— Громче. И чётче.

— Френк Лонгботтом, — сказал он.

— Отвечай — ты волшебник?

— Да.

— Как зовут твоего сына?

— Невилл.

— Где ты находишься?

— Госпиталь святого Мунго.

— Как долго ты здесь?

Мужчина задумался. И не смог ответить.

— Ладно, не будем тебя мучать. Садись и выпей вот это зелье, — я протянула ему ещё одну склянку.

Френк выпил её всю, мгновенно. Я забрала у него из рук пустой флакон и положила на кровать.

— Приказываю — перебирать в памяти все свои воспоминания и думать о них.

Я перешла к женщине и повторила процедуру — она ответила так же. Я добавила последний вопрос:

— Что за девочку ты превратила в фантик?

— Ника. Дочь, — голос у неё дрогнул, — она жива?

— Она в порядке, — отмахнулась я, — Постой… Это явно не по плану.

Однако, взгляд женщины снова остекленел, как только она услышала, что всё в порядке. Я только вздохнула.

— Вот что значит мама. Овощ овощем, под империусом, а всё о ребёнке думает, — покивала я своим мыслям, — когда-нибудь и ты узнаешь, что это такое, Джинни.

Невилл был слишком эмоционален. Я влила в него успокоительное и отправила к Джинни.

— Попробуем повторить процедуру. Джинни, спрячь сисю, девочка уже спит.

— Ой, — Джинни натянула бюстгалтер, спрятав свои очаровательные грудки, — Я не заметила.

— Следить надо за ребёнком. Гарри, возьми… как её там… Николь, и отдай Нимфадоре. Она примерно одного возраста с Альфардом, вот пусть Нимфи о двоих детишках позаботится.

— Эй, — возмутился Невилл, — мы сами можем позаботиться. Или бабушке…

— Грудью тоже бабушка кормить будет? — спросила Джинни, — Миона права — у них в доме много детей, вещей полно и опытные женщины за ними приглядывают — а мы ничего не умеем.

— Рада, что ты трезво оцениваешь свои силы. А ещё дети в этом возрасте — настоящая катастрофа. Сейчас её после зелий отпустит и начнёт реветь.

— А чего реветь?

— Да вообще без видимого повода. То зубы режутся, то живот болит, то ещё что. У детей это нормально.

— Ну зубы будут резаться ближе к зиме, — сказал со знанием дела Гарри, — а может оставим её маме?

— Ты в своём уме? Алисе нужна неделя минимум на то, чтобы восстановиться. Она пока невменяема.

— Споём ей песенку? А ребёнка я унесу.

Гарри забрал малышку из рук Джинни и аппарировал на мгновение домой, через минуту вернулся уже в облике гордого птыца-феникса.

— Вы что это делать собрались?

— Петь, — вздохнула я, — Майроса бы позвать — но он ещё слишком юн и не умеет петь. Приступаем к фениксотерапии, дорогие мои.

Когда мы закончили сеанс пения, пациенты уже сидели и улыбались, воодушевлённые песнью. Песнь феникса ослабляет действие почти всех ментальных чар, вроде империуса или обливиэйта, а долгая песнь от них и следа может не оставить.

Я перекинулась в человека — пропотела как надо, еле дышала. Гарри был покрепче меня и устоял на ногах.

— Дорогая, это всё?

— Да, дорогой. Пока всё.

Он взял меня за плечи.

— Ну и почему ты столько сил вкладываешь в это? Сколько лет ты потратила на разработку зелья?

— Десять.

— Боже. Это во время путешествия, да? Мы могли бы вернуться назад на десять лет раньше! — воскликнул Гарри, — зачем?

— Затем, — похлопала я его по руке, — неужели ты не понимаешь? Мама сделала это — я должна исправить. Чего бы мне это не стоило.

— Дура, — Гарри приобнял меня, — сколько можно! Сколько ты ещё будешь винить себя в поступках Беллатрикс? Ты уже и так вся поседела от горя из-за неё, убила её, неужели тебе мало? Ты никогда не была виновата в том, что она сделала. Просто забудь её, она мертва.

— Она мертва, а мне по наследству достались все, кого она убила и запытала.

— Нет, не достались. Ты даже не знала о ней ничего! — патетично воскликнул Гарри, в глазах которого начала виднеться жалость, — Миона, хватит, умоляю, хватит себя мучать, ты ни в чём не виновата ни перед кем. Абсолютно. Ты и так с трудом привела психику в порядок, а эта Белла всё испортила и ты снова стала одержимой.

— Нет, Гарри, я должна.

— Да очнись ты уже, — он крепко меня потряс, — Миона, я не могу смотреть, как ты себя изводишь этой сумасшедшей Беллой. То, что ты нашла способ излечить Лонгботтомов хорошо, но то, что ты делаешь это из чувства вины — совсем не нормально. Ты стала одержимой, как и она, идеей расплатиться за её грехи.

— Нет, Гарри, я правда должна, — я обняла его, — Твои родители честные люди, добрые и порядочные, никому зла не причинили. Тебе не понять, что значит быть дочерью таких людей как Белла и Волдеморт.

— И не надо, просто наплюй на них. Ты ничего никому не должна — ты и убивать её не должна была! Зачем ты себя постоянно мучаешь?

Я обняла своего супруга. Непрошенные слёзы всё-таки скатились по щекам.

— Ох, дура, как есть дурочка моя любимая, — он прижал меня к себе, — обещай больше не пытаться расплатиться так с жертвами Беллы и Волдеморта. Их тысячи, ты не виновата, что они твои родители. Никто не выбирает семью.

— Гарри… хватит меня уговаривать.

— С чего бы это?

— Поняла, поняла…

— Ты продолжаешь стоять на своём. Миона, — он отстранил меня от себя, заглянув в глаза, — считай, что я требую от тебя — хватит себя мучать морально грехами каких-то людей, которых ты даже не знаешь лично. Только раз и встретилась с мамой, чтобы убить её. Это глупо, это… идиотизм!

— Это правильно, Гарри. Пусть и глупо. Я не могу жить спокойно, пока жертвы мамы пускают слюни, а я могу их исцелить. Пусть и большой для себя ценой.

— А все остальные жертвы? Их сотни.

— Если бы я ненавидела маму — то и считала бы, что ни в чём не виновата, и она просто безумная баба. Так все и считают, даже ты. Но я люблю её, несмотря на то, что она сделала. И за эту любовь мне нужно расплачиваться. Я в ответе за тех, кого люблю, Гарри.

— Ты её убила.

— Нельзя было иначе. Но Гарри, если наш малыш что-то кому-то сделает — покалечит или убьёт — мы будем обязаны расплатиться, а не отморозиться — «мальчик сам решил, мы ни в чём не виноваты». Мы в ответе за тех, кого любим.

— Ох, ну и дура же ты. Это не так работает — да, твоя мама чудовище, но ты не должна никому ничего. А папа…

— Вот за него я точно не в ответе. Это просто дегенерат и психопат, который по случайному совпадению судьбы стал моим биологическим отцом. Я, если на то пошло, жертва его репутации и психозов, а нас он и его сторонники жаждут убить не меньше, чем любого другого врага. Возможно, даже намного больше — я «порчу» ему репутацию великого тёмного, а ты — враг номер один.

— Ох, как же с тобой сложно, — Гарри прижал меня к себе, обхватив руками, — сколько сил и денег ты потратила на Лонгботтомов? Я уверен, этого хватило бы, чтобы спасти тысячи обречённых жизней.

— Или десятки тысяч. Не в этом дело, Гарри. Это один из главных долгов, оставшихся мне по наследству от мамы. И я должна с ним расплатиться — можно не платить, но он останется на мне висеть.

Гарри вздохнул грустно.

— Ну хватит, хватит. Расплатилась — пообещай перестать себя винить, всё, ты уже принесла людям стократ больше пользы, чем Белла вреда. И спасла вдесятеро больше людей, чем она убила.

— Раз в пять, примерно. Это если не считать пожертвования в мунго в виде денег и зелий, которые, как утверждают, очень хорошо помогли колдомедикам. Ладно, обещаю больше не винить себя.

— Вот и хорошо. Пойдём отсюда. Проведаем малышку… как её там…

— Николь.

— Вот-вот.

Невилл и Джинни тихо сидели в уголочке и невольно слушали наш разговор. Кажется, на Невилла подействовало очень отрезвляюще. А вот Джинни расчувствовалась — аж глаза на мокром месте. Она вряд ли думала, что за исцелением лонгботтомов стоят годы экспериментов и трудов, а не обычное волшебное чудо и желание помочь друзьям. Я обняла её.

— Я не знала, что ты так себя изводишь, — Джинни обняла меня, — Гарри прав, ты никогда не должна себя ни в чём винить. Да ты святая по сравнению с большинством людей.

— Нет, Джинни.

— Точнее мученица, — с другой стороны меня обнял Гарри, — и мне это твоё мученичество совершенно не нравится.

Мы перенеслись в дом, детский дом.

— Невилл, отправляйся быстрее к бабушке и приведи Августу сюда.

— А если её нет дома?

— Пошли домовика. Пусть всё бросает и идёт сюда.

Гарри пошёл к яслям — комната на первом этаже, где стояли детские кроватки, в которых спали дети до года — то есть груднички. Тут была малышка Лили, Альфард, малыш Леон и тут же спала Анна. Все кроватки имели чары тишины, защищающие малышей от слишком громких звуков. Круглосуточно дежурили домовики, помещение было хорошо зачаровано и защищено от всевозможных бед и опасностей. Лили спала, Леон, Гаррин брат по папе, сосал соску и ползал по вольерчику вместе с Альфардом и Анной. Они хоть и были совсем крохами — уже научились ползать, а не только лежали на спине и плакали, и дети игрались друг с другом как маленькие котятки. Малышка Николь после долгого магического анабиоза видимо спать совсем не хотела и ползала по собственной кроватке. Я взяла на руки Анну, поцеловала её в щёчку. Круглолицая малышка, ей было, когда я сюда переместилась — уже одиннадцать месяцев.

— Кстати, дорогая, а в какой день родилась Анна?

— У меня есть отдельный зачарованный календарик, где высчитаны для нашей хронологии все дни рождения всех малышей. Если учесть разницу — мы переместились сюда зимой, то Анна родилась двадцать третьего октября. Эй, Невилл!

— Неилл, — повторила эхом Анна.

— Эй, она уже говорить начала?

— Не знаю… при мне впервые, — я задумалась и почесала щёку, удобнее перехватив ребёнка, — Вонни!

— Да, госпожа?

— Малышка Анна когда заговорила?

— Только что, госпожа. Она не говорила ничего ранее, только нечленораздельные звуки издавала.

— То есть, — я хихикнула, — Невилл, смотри, Анна первым же словом закрепила твоё очаровательное имя.

— О, я рад.

— Джинни, не хочешь стать её крёстной? Раз уж так сложилось. Нев крёстный Майроса, а ты пока крестников не имеешь.

— Правда? — Глаза Джинни немедленно округлились. Её крёстной?

— Да. Можешь произнести клятву, я подержу малышку. Ах, да, ты должна назвать родителей… — Я закусила губу, — Джин, в общем, то, что я тебе скажу — только между нами.

— А? С этим какие-то проблемы?

— Ну понимаешь, да… — я замялась, — Понимаешь…

— Да что ты мямлишь, — Гарри хихикнул, — дело в том, что отец Анны — Майрос, а не я.

Джинни выронила палочку от удивления.

— Ма… Майрос? Но он ведь твой сын! — она посмотрела на меня с шоком.

— Да. И так уж получилось, — я отвела взгляд и в щёки словно кипятка плеснули, — я… в общем, мы занимались этим. Один раз.

— Миона! — Джинни тоже покраснела, — ты занималась сексом с сыном? Очуметь…

— Эй, — я отвернулась, постаравшись успокоить красноту, но не получилось, ещё больше покраснела, — он мой сын, а не любовник.

— О мерлин, Миона, это немыслимо. То есть Анна твоя дочь и внучка одновременно?

— Да.

— О Моргана… Гарри, а тебе она внучка?

— Совершенно верно. Ну а ещё она то, что связывает нас с Мионой чисто генетически. Дело в том, что Майрос… генетически не сын Мионы. Мы никому об этом не говорили, если я правильно помню — для всех он наш сын. Он и Корина.

— Я чего-то ещё не знаю? — спросила шокированная до глубины души девочка.

— Ну… помните до возвращения во времени? Мы уехали на каникулы на первом курсе. И Миона подарила маме… меня. Ну то есть мама любит у нас сёта-мальчиков, и меня принарядили, ушки, хвостик там в одном месте, наручники — и так подарили. Брр… вспоминать жутко. А как мама на меня накинулась — словами не передать.

— Я не знала, что мы оборотни-фениксы. И была уверена, что стояк у Гарри будет, а залить маму спермой он не сможет. Как оказалось, оборотни могут сделать кого-то беременной почти мгновенно, и при этом половое созревание у них на два-три года раньше, чем у людей. Со всеми вытекающими последствиями — в виде соответствующих гормонов, мыслей, желаний, ну и спермой тоже. Так что, если проводить параллели — считай, что майрос как человек третьего-четвёртого курсов по уровню полового развития.

Джинни кивнула.

— А как тогда…

— Мне их имплантировали. То есть достали из мамы клеточки, начавшие делиться, и вставили в меня. Там уже сформировалась пуповина потом и детишки начали активно расти и развиваться, и так я стала мамой впервые. Майрос об этом узнал только недавно, другие не знают вовсе. Так что если душа у нас с Майросом одна, и кровь одна текла в жилах — то генетически он мне дальний родственник через маму.

Гарри согласно кивнул:

— Хотя это не повод любимому сыну открывать свою пещерку.

— Да, но… — я задумалась, — мой грех. Не удержалась, он такой юный красивый малыш, а я та ещё извращенка. И по магловским понятиям — а маглы отрицают существование души — это даже не инцест. И Аннушка родилась красивой и здоровой, — я покачала малышку, — даже без использования генетических корректоров. Потому что мама и папа не близкие родственники.

— Но… как сложно всё в вашей Семье то… А ты стала бабушкой и мамой одновременно!

— Верно. Абсурд, феномен, оксюморон, но так оно и есть. Родила малышку своему сыночку.

Невилл только руку к лицу приложил.

— Ну я не удивлюсь, если ты его и на оргию позовёшь.

— Конечно позову! Он же чемпион. Вот многие удивятся! Публика у нас сам знаешь, собирается великолепная. Немного инцестика зарядит всех по полной.

— Только вы там не трахайтесь. А то у людей будет шок.

— Пусть будет. Значит так… — я потёрла руки, — Джинни, начинай.

Джинни произнесла. И связала себя узами клятвы с малышкой. Клятва крёстной — близкий аналог супружеской, и правила в принципе такие же. Джинни улыбаясь взяла малышку на руки и покачала, после чего вернула мне.

— Вот, теперь я крёстная. Я должна баловать малышку.

— Обязательно, уделяй ей внимания побольше. Помимо общей семьи у детей должны быть их крёстные, только их и ничьи больше. Гарри, дорогой, как думаешь, а кто станет крёстным Нейта?

— Я не знаю, кого предложить, честно.

— Надо потом будет посидеть в гостиной, выписать имена всех детей и придумать, кому предложить такую ответственную роль. Малыш Фли следующий по возрасту за Кориной — а у него ещё нет крёстного отца.

— Тут уже Роза подсуетилась — клятву произнёс Георг. Так что малышке Лили, — Гарри посмотрел на кроватку, — он отчим, а малышу Фли — крёстный. Что в принципе похоже. А сама Роза стала крёстной Лили.

— То есть обменялись таким образом? Ха! Поттеры, одним словом.

— Да. Я, кстати, хотел бы сегодня сходить на ночь к Розе — она там совсем заскучала, а Георг только на свою ненаглядную Айрис внимание обращает, в Хогвартсе — Роза осталась одна дома с детьми.

— И где она?

— Думаю, дома. Оставила ребёнка и занимается хозяйством, она у меня просто умница и красавица.

— Слушай, Невилл, — Джинни насупилась, — а почему бы тебе вторую жену не найти?

— Дорогая, ты в уме ли?

— Ну, — Джин хихикнула, — вот смотрю на них — аж зависть берёт. Одна девушка может спокойно жить в одиночку дома, другая с мужем в школе.

— Я думал, тебе такое никогда не понравится, — ответил Невилл, — и не думал я об этом!

— Вот подумай. Знаешь, в чём проблема нашей волшебной демографии?

— Нет.

Я хихикнула, покачивая на руках мою малышку.

— В том, что среди нас мало мужчин и много женщин. Многие женщины остаются одинокими к старости — магия опасна, — пояснила Джинни, — а там квиддич, неправильное заклинание, неудачное превращение, дуэли. Если рождается примерно поровну — то к двадцати годам уже на четырёх девушек только трое парней. А к тридцати — мужчин уже на треть меньше, чем женщин. А к пятидесяти — мужчин вдвое меньше женщин.

Невилл задумался.

— Ну и…

— Ну и, — сложила она руки на груди, — а тут ещё всякие пожиратели и прочая падаль. Мальчикам у нас не так трудно найти себе пару — а вот девушке… А если она ещё с запросами, а не готова принять мужчину каким он есть, если ей за тридцать — это вообще не вариант. Поэтому так строго — с детьми не берут замуж, проблемы какие или страшна как жопа мерлина — тем более никто не возьмёт.

Невилл кивнул:

— И ты думаешь…

— Нев, мы уже и в групповушках и в оргиях были. Меня при тебе и Гарри, и Рон, и Драко в киску радовал до визгов. И ты не сказать, чтобы сгорал от ревности, потрахивая их жён. А мне было приятно. Но это только половая сторона вопроса.

Невилл задумался.

— А неполовая в том, — продолжила Джинни, — что вот Поттеров две ветви семьи — и обе были жёнами Гарри. И они могут оставить дом одной жене, детей другой, одна не хочет ночью с мужем кувыркаться — другая пойдёт, можно заниматься одновременно и карьерой, и домом. Я лично вот домохозяйкой себя не вижу. Я хочу стать профессиональным игроком в Квиддич, ты же знаешь. А кто тогда будет миссис Лонгботтом — с детьми сидеть, домовиков гонять, гостей поить чаем, или когда я устала как собака — тебя в постели оседлать, как новую метлу?

— А дети…

— Маме глубоко насрать. Сыновья порадуют её таким количеством внуков, что она ими по периметру обложится и будет целый выводок. Близнецы вон уже внуков дали.

Невилл задумчиво кивнул:

— Я просто не понимаю. Я люблю тебя. С того дня, как ты согласилась стать моей девушкой и до сегодня ничего не поменялось. А ты хочешь себе запасной вариант?

— Нет, Нев, я хочу, чтобы ты женился повторно. И логику вроде бы говорю логичную, — Джинни села на крутящееся кресло, — моя карьера и твой дом — вещи несовместимые. А ещё знаешь… мне нравится втроём, с другой девочкой. Фута-зелье — это моя любовь на всю жизнь — ощущать как вводишь член в красивую девушку, как она стонет, извивается, как она кончает… — Джинни прищурилась блаженно, — О, ты меня понимаешь. Любой мальчик меня поймёт, что это великолепные ощущения. Я хочу жену, не тебе, а нам обоим. Чтобы мне тоже нравилось с ней спать.

Невилл задумался.

— Да не ссы ты, вон, даже у Майроса две жены, — хмыкнула Джиневра, — хочу девочку, которая будет тихоней домашней, следить за детьми, как мама, за домом, и снимет с меня обязанности по ведению хозяйства и гостеприимству. А ещё чтобы её было очень приятно в постели натягивать в два ствола нам с тобой.

Невилл порозовел:

— Ну ладно. Раз ты так относишься — это вариант.

— Ага, — Джин покивала, — а ещё демография, будь она неладна. Ну это просто факт — либо мы будем делиться мальчиками, как завещал нам великий Дамблдор, и намного либеральнее смотреть на многожёнство, либо половина женщин будет умирать бездетными старушками, вроде макгонагалл, Амелии Боунс, и других таких же. Прошляпили свой шанс в юности и кроме карьеры ничего не осталось. А Фута-зелье позволяет нам, девочкам, наслаждаться друг другом. И совершенно менять точку зрения на других женщин. Ведь без него настоящего секса между девочками быть не может — а оно любую девочку делает как минимум бисексуалкой.

— Ты переоцениваешь его потенциал, — сказала я.

— Да нет, ничуть, — ответила мне Джин, — не представляешь — я всегда смотрела на девочек как на девочек. Красивые, да, милые, да, щёлочки, грудки, глазки, щёчки, губки, но они мне конкурентки. Но стоит добавить в формулу возможность отрастить себе, пусть и не настоящий, но ощущающийся живым, член — и начинаешь наслаждаться девушкой словно парень. Это такой восторг — когда входишь внутрь, она дрожит, опускается, сжимает тебя, стонет, ощущение непередаваемое и непонимаемое женщинами. А потом смотришь — и думаешь, а как она в постели? Хороша ли? Уже видишь в девушках пару, а не конкурентку, это скорее муж становится конкурентом за её кисоньку — хотя конструкция и количество рабочих дырочек позволяет вдвоём…

Я хихикнула:

— Ну ты и даёшь, Джин!

— Ага. В общем, я поговорила со Сьюзен и Лавандой на эту тему. Лаванда была в восторге, Сьюзен не в таком, но тоже приняла нашу точку зрения. И мы решили поговорить со своими мужьями на тему вторых жён. Договорились сегодня вечером одновременно поговорить.

— То есть вы все хотите гаремчик?

— Я хочу карьеру, Гарри, — ответила ему Джинни, — и я понимаю, что дом, хозяйство — это не моё. А ещё я могу трахнуть девушку только на оргиях и групповушках. Мы с Лавандой часто делаем это, когда я присоединяюсь третьей к ней и Рону, и тройничок мутим. Но то такое — на Рона у меня личное извращение на тему инцеста, а Лаванда… в постели она хороша — очень громко стонет, а уж как она внутри ощущается…

— О, да. Тут Лаванда уделала всех, — подняла я руки, — признаю — очень чувствительная к ласкам и голос аж срывает. Но…

— Но не моя, — вздохнула Джинни, — я уже было сама начала присматриваться к девочкам. Не хотелось бы иметь девочку из нашего круга, так сказать. Например Луну или Алексию, можно, но ищу свободную, домашнюю, без амбиций на тему карьеры — которая хочет жить счастливой домашней жизнью, вязать спицами шарфики и носочки, устраивать акробатику в постели, и при этом — чтобы она и мне и Невиллу понравилась.

— Да, задачка-задачка.

— Кстати, ставлю штуку, что Флёр соблазнит кто-то из наших друзей.

— Это с чего бы? — спросил Гарри.

— Она красотка, амбициозна, чувственна и твоя любовница, — посмотрела она на Гарри.

— Нет, мы с Флёр никогда ничего не делали. Это с Мионой она пару раз устраивала такое, что она даже мне отказывается рассказать.

— Ах, вот оно что… тогда точно либо Драко, либо Рон её закадрят. Уверена.

— А меня ты не рассматриваешь?

— Мне она не по вкусу. Она амбициозна и самодовольна, и сверху-вниз смотрит на парней. Это явно не тот типаж, что нам нужен. Нам бы такую, как Луна или Сьюзен, спокойную домашнюю девушку с бесёнком внутри.

Невилл и Джинни ещё минут пять обсуждали качества будущей избранницы, пока я охреневала. По канону женщина должна шипеть на всех баб вокруг, отгоняя их от мужа — а муж поглядывать на стройные ножки, заставляя жену закатывать истерики от ревности. Ну, так должно было быть — но вот Джиневра… Ладно, признаю — Джинни была девочкой, которая первая прыгала в постель при любой оргии и веселилась там от души — ещё и музыку включала, чтобы кроме стонов-ахов было приятно проводить время.

Но вот что именно она будет инициатором создания микрогарема у Невилла — этого я представить не могла. Не укладывалось в голове, что девочка, пусть даже и с бисексуальными наклонностями, будет хотеть привести в постель мужу вторую женщину.

Хотя… учитывая, что они её могут вдвоём одновременно шпилить — то почему нет? Логично. Но на этом ломались все стандартные модели женского поведения. Я попыталась представить себя на месте Джинни — живу в большой семье, мама по кухне с утра до ночи носится, братьев уйма, все берегут-охраняют, наступает время учёбы, строит глазки мальчик, медленно отвечаю ему, краснея, потом любовь перерастает в секс, внезапно. Случается скандал, практически свадьба, и несколько лет — лет пять — секс из тихого сопения под одеялом перерастает плавно в оргии с участием девушек и других парней, собственный муж становится взрослее и красивее, муж не разделяет интерес к квиддичу, выбирать между ним и карьерой не хочется. Детей заводить поспешно, как некоторые, тоже. А ещё правда хочется иметь девушку, с которой можно иметь постоянные отношения. Так что вторая жена — в хозяйстве очень даже — да и статистика, чтоб её — дефицит мальчиков в стране.

— Но женщина может оказаться с подвохом, — буркнула я, — в том смысле, что может статься так, что она будет говорить, что она тут скромняшка — а на самом деле хотеть вытеснить тебя.

— Ну клятву никто не отменял. И эмоции я поверхностные считывать хорошо умею — если она будет неискренней — взашей, — хмыкнула Джиневра, — магия!

— Тогда не вижу препятствий. Всё равно, если верить статистике, женщин больше — а ты, Невилл, двоих потянешь без проблем.

— Да я и пятерых потяну финансово, но вот двоих максимум. Они же меня заездят! Ну ты поняла, о чём я.

— Поняла, — я хихикнула, — не хочешь повторить судьбу Гарри?

— Нет, спасибо, мне Джинни хватает целиком и полностью, — он обнял супругу, — вторая будет уже навырост!

Джинни расхохоталась, обняла его и крепко поцеловала.

— А ну прекратить развратные действия в отношении моего внука, — в комнату вошла бабушка, которая, как я поняла, слушала наш разговор, — ишь что удумали — шаха персидского из него делать!

Лицо Августы было слегка розовым.

— Миссис Лонгботтом-старшая, — я вежливо кивнула ей, — а ваши детки тут решили расширить семейный круг, так сказать.

— Пф, слышала, — сухощавая женщина за шестьдесят прошла, оглядела Невилла оценивающе, потом Джиневру. Джинни ей улыбнулась.

— Ну вы и даёте. Обычно мужчина хочет больше, а не жена.

— Миссис Лонгботтом, у нас всё сложнее. Я карьеру хочу сделать в спорте, а не заниматься домашними делами. Да и мне самой хотелось бы в пару к Невиллу ещё и девушку.

— Совсем берега потеряли, — закатила глаза грозная старушка, — но ладно. Принимая во внимание демографическую проблему, полагаю, это не противоречит природе и логике. И если ты не озаботишься сделать меня прабабушкой первой — наследником семьи станет первый рождённый Невиллом мальчик.

Джинни посерьёзнела.

— Я поняла, миссис Лонгботтом.

— Можешь звать меня Августа, сколько раз говорила. Ты ведь тоже миссис Лонгботтом.

— Ага, и есть ещё одна, Алиса, — вышла я из-за кроватки с юной Николь, — тоже миссис. Ладно, давайте не будем толочь воду в ступке — Августа, я позвала вас, чтобы представить вам одну очаровательную девочку.

— Я слышала, что у вас новая дочь появилась. Но право слово, не стоило ради этого меня вызывать.

— Нет, я говорю не о своих детях. К слову, вот они спят — это Анна, дочь, и Альфард — внук. Да, да, Майрос с Нимфи меня порадовали внуком, представляете?

— Ха! — Августа хохотнула, — Значит, в полку бабушек прибыло? Добро пожаловать в старость, юная леди.

— Не, ну не, у нас даже пра-прабабушка Альфарда, только-только женилась и ребёнка ждёт. А уж мне то и подавно в старушки записываться ближайшие лет триста нет никакого резона.

— Вальбурга? В своё время убеждённая сторонница Волдеморта.

— Ну я на это внимания не обращаю. Будет играть за врага семьи — получит по голове. А пока она Блэк — ей прощаются ненормальные увлечения. Нет, Августа… знаете… — я задумалась, — я тут посчитала свой реальный возраст, учитывая проведённое время за гранью и во временных петлях — и выходит так, что я на три года старше вас. Вот так вот, — я развела руками, — а с Гарри мы поженились уже двадцать пять лет назад. Для меня, по крайней мере.

— Ого, так я была недалека от истины. Старушка и есть, — Августа прошла вдоль кроваток, лицо сухой старухи стало чуть мягче, когда она увидела малышку Лили и малыша Альфарда, а потом и других малышей. Аннушку я положила в кроватку. Она ползала дальше там.

Августа, позвольте представить вам вашу внучку, Николь Лонгботтом, — я взяла девочку из кроватки, — совершенно случайно мы обнаружили, что Алиса превратила девочку в фантик и наложила чары, чтобы та всегда была с ней. А ребёнка погрузила в глубокий сон. Нда, опоздай мы на два-три года и малышка умерла бы во сне, будучи фантиком от конфеты.

Августа посмотрела на меня странно.

— Ты меня разыгрываешь?

— Ничуть. Видимо, второго ребёнка они завели в тайне, уж не знаю, как при этом отморозились от чужого внимания. А перед нападением она успела накинуть на девочку заклинание. Возможно, и на Невилла бы сделала, но не успела. Наверное. Мне доводилось видеть, как женщина, девушка, беременность провела во временной петле. А сама я использую грань миров, чтобы побыть с детьми и родить. Иначе как бы у меня на руках сейчас была Анна? — выгнула я бровь, — при том, что две недели назад я ещё не была беременна. Ну, по времени этого мира.

Старуха согласно хмыкнула.

— Значит, это моя внучка?

— Самая настоящая, — я протянула её, — Красивая девочка. Я так понимаю — она на полтора года младше Невилла, но биологически не развивалась, поэтому ей где-то месяцев шесть на вид, точнее не скажу. Ничего, это не проблема — она здорова как бык и вырастет очаровательной леди. Со временем.

Бабушка всецело уделила внимание внучке. Гарри уже играл с Анной у её кроватки — Анна ползала внутри и швырялась какими-то игрушками в Гарри. Муж умилялся.

— Значит, у Алисы есть ещё дети, кхм… а как она сама?

— Идёт на поправку, — ответил ей Невилл, — по крайней мере заговорила, но пока что только под внушением. И папа тоже. И ради бога, не спрашивай у Мионы, как она это сделала, больная тема, окей?

— Нахватался этих американских словечек, — задрала нос бабушка Августа, но тут же была вынуждена отвлечься на расплакавшуюся девочку, — что тебе, малышка? Да, да, бабушка о тебе позаботится.

— Советую оставить ребёнка у нас. Тут море вещей для маленьких, круглосуточный дозор домовиков, пара мощных табу, весь дом — одна большая детская. Если я не ошибаюсь, ваш дом пока не может принять младенца.

— А кто её кормить будет? — выгнула бровь Августа.

— А у вас?

— Кхм. Ладно, так кто кормилица?

— В основном мы используем специальные питания промышленного производства, но изредка детей кормят грудью все желающие мадам. Мама заходит иногда, Нарцисса, даже бабушка Вал и я. Джинни, а ты не хочешь попробовать? Сися уже отросла — выпьешь зелье, поучишься детей кормить. Полезный навык для будущей мамы.

Джинни порозовела.

— Что, прям сейчас?

— Почему нет? Зелье вон там на полке, выпей одно и через пару минут держи младенца аккуратней и вставляй грудь в ребёнка, дальше, как правило, малыши сами тянутся и делают всё, что нужно.

— Ну ладно, — Августа нехотя согласилась, — и на всех хватает?

— Конечно. Мы не так одержимы идеей грудного вскармливания. Бутылочки с детским питанием домовики принесут в любой момент.

— Так зачем мне грудь использовать? — спросила Джинни.

— Ради практики, дорогая, мы тут уже час болтаем — а ребёнка никто не покормил. Вот и учись, тебе ещё своих рожать и кормить, рыжих Лонгботтомов.

Джиневра согласилась и мне пришлось ей показывать нюансы. В итоге оголив грудь, она сделала всё правильно и малышка смачно засосала сосок, от неё ощущалось удовольствие. От малышки, я имею в виду — сися есть — счастье.

— Так что там с Френком? — спросила она, — что с ним произошло?

— Лечебный процесс. Довольно сложный и стоивший мне море времени, сил и нервов, — вздохнула я, — но он прошёл успешно. Сеанс, я имею в виду — пациент скорее жив, чем мёртв, и скорее оклемается, но через недельку. Начало положено. Можете не беспокоиться, скоро пойдёт на поправку.

Августа посмотрела на меня. Я на неё.

— Ба, давай не будем спрашивать дальше.

— Да ладно? — Она посмотрела на Невилла как на идиота, — появляется девушка, утверждает, что излечила твоего отца и ты веришь ей?

— Прости её, Миона, — Невилл покачал головой, — она ничего не понимает и не знает. Просто извини, мы перед тобой в неоплатном долгу.

— Давай прекратим расшаркивания. Хотите вы или нет, верите или нет, я делаю что нужно. И никто меня не остановит. Дорогой, нужно сопроводить друзей в школу. И можешь на ночь остаться в доме с Розой. А лучше мы оба останемся на ночь с Розой.

Сенсации не вышло — Френк и Алиса Лонгботтомы пошли на поправку, что немедленно было списано колдомедиками на некое чудо — как будто так и надо. Я запретила Неву и Джин говорить, что именно я делала и что я вообще у них была.

Новость о выздоровлении безнадёжных пациентов прошла мимолётом среди прочих интересностей волшебного мира, в рубрике «коротко обо всём на свете». Так что никаких первых полос и шумихи.

Вскоре пациенты научились говорить самостоятельно, и сразу же захотели увидеть Невилла — я вернулась в Хогвартс. Невилла не было, когда Дурмстрангу и Шармбатону выбирали по дополнительному чемпиону — я же сидела в этот момент в большом зале рядом с Дамблдором. А сразу, как только были избраны вторые чемпионы — три команды получилось, Дамблдор поздравил мадмуазель Шантье из Шармбатона — не менее красивую, чем Флёр, девочку, но не такую гордую и развратную, конечно же, и Романа Косолапова из Дурмстранга.

Новые чемпионы оказались совершенно сбиты с толку таким выбором — ведь Каркаров и Максим уже решили, кто будет представлять их — и тут такая подляна!

После обеда, на котором Дамблдор зачитал время, когда пройдёт первый тур — тридцатого сентября, я поспешила в свой кабинет, аппарировав прямо из-за учительского стола в свой класс.

Уже через сорок минут после этого замечательного события я ходила между стада дебилов, которые просто по рецепту сварить зелье не могут нормально — среди них выделялись всего несколько студентов. Майрос в том числе, он упорно пытался не дать своей ассистентке запороть зелье и варил практически полностью сам. Я посмотрела на жижу, которая у него получалась.

— Ну неплохо, неплохо, пока что серьёзных ошибок не допустил. Майрос, если бы не обязательная программа — я бы рекомендовла тебе и многим другим не тратить время зря, пытаясь научиться делать то, на что нет никаких талантов. Зельеварение — точная наука, требующая соблюдения интервалов, и что самое главное — почти все желаемые зелья ты всё равно всю жизнь будешь просто покупать в аптеке.

— Почему тогда зельеварение — основной предмет, а не факультатив?

— Хороший вопрос, малыш. Потому что у волшебников нет развитой индустрии зельеварения — и проще продавать ингредиенты, чем готовые зелья — как правило, срок хранения у ингредиентов намного больше. Сваливать в мускорку испорченные и никем не купленные зелья — волшебники себе позволить не могут. Найти хорошего мастера зелий очень нелегко, поэтому может статься так, что за работу хорошего зельевара нужно отвалить больше денег, чем стоят ингредиенты для зелья. Поэтому зелья первого-второго уровня сложности — то есть элементарные — изучают в Хогвартсе. Всё самое интересное в зельеварении начинается с пятого уровня сложности. Но от вас не требуется быть зельеваром, понимать, по каким формулам и как рассчитывается, сколько раз куда помешать, какой должен быть материал и толщина котла, какие должны быть точные тайминги между добавлением ингредиентов — достаточно просто уметь готовить зелья по рецепту, то есть чётко следовать инструкциям и выдерживать паузы, точно мешать столько раз, сколько написано и не заниматься отсебятиной и не считать это ерундой, подумаешь, унцией толчёного засушенного хрена кентавра больше, унцией меньше…

Я вызвала хихиканье по всему классу. Простейшие дети и простейший юмор с ними работает.

— Я понял, — Майрос смутился.

— Так что не загружай мозги, дорогой — просто привыкай действовать строго как написано и не отвлекаться ни на что другое — и чётко выдерживать интервалы между ингредиентами. Это проще всего — делай как написано, не отклоняйся ни на йоту от рецепта и всё получится. Большего, чтобы сдать СОВ от вас и не нужно. Собственно, это всех касается, — оглядела я класс, — если нет таланта — то и не нужно. Научитесь готовить хотя бы самые нужные зелья для себя.

— Я понял, мам, спасибо.

— И молодец. Запомните, дети, никогда не знаете, когда могут понадобиться зелья. Причём никакими чарами и заклинаниями вы не сможете сделать то же, что и зельями — чары могут только очень поверхностно влиять на человека. Зелья же — это магия, направленная внутрь человека, а не вовне. Особенно это касается девочек.

— Почему девочек? — спросила Эджкомб, ассистирующая кое-как Майросу.

— Потому что девочки должны уметь управлять своим телом и внешностью. Стройность, красота, внешние дефекты, отдельные изменения — например цвета волос, глаз… даже духи — и те представляют собой зелья. Внешность и многое другое — всё добивается зельями, а не чарами. Хотя особо одарённые среди средне-дебильных женщин-зельеваров выглядят страшными как смертный грех и считают, что зелья нужны чтобы прыщи с жо… лица выводить. Ну в их случае это одно и то же, — отмахнулась я, — встречала таких уникумов.

Класс отсмеялся нервно и краснея.

Раздался звонок с урока.

— Что? Всё, закончилось? Тогда все бегом домой — никаких домашних заданий не будет, пока что. Свободны!

А я призвала к себе Вонни и попросила принести сюда Нейта. Вскоре появилась волшебная коляска, в которой лежал малыш Нейт. Ему уже было довольно много — из грудничкового возраста Гаррин Сын вырос — дважды Гаррин, потому что рожал он его в моём теле. И особенно любил на фоне остальных — всё-таки этот ребёнок стоил ему много страданий. Я взяла сына на руки, прижав к себе. У него были зелёные глаза и волосы — прямо как у меня — каштановые, точно такого же цвета. Лицо… пока ещё рано судить, но он был похож на меня, как я считаю, а глаза папины.

Нейт уже окреп для более длительных прогулок, и более того — начал говорить. Точнее лопотать — мама-папа, и так далее — словарный запас слов пятьдесят-сто, наверное. Правда, он говорил практически неосмысленно и мог повторить что угодно, что услышит.

Я потолкала коляску прочь из кабинета. Прогуляться с сыном по Хогвартсу, покатать его по коридорам. Немногочисленные привидения, увидев ребёнка, улетали подальше — они мягко говоря боялись Шаха на моей руке. До усрачки боялись.

Так я дошла до выхода на улицу и вышла, покачивая коляску и пошла к теплицам Спраут. Не знаю, почему — захотелось. Тем более, что она оккупировала очень хорошее место во внутреннем дворе Хогвартса. Газон был идеально пострижен магией, напоминая ковёр, ещё и не мялся, и был ещё зелёным, на улице дул приятный лёгкий ветерок. Я подала Нейту бутылочку с детским питанием — он её любил. Тут же начал пить — сисю ему уже давать не следовало, а вот детскую бутылочку ещё можно, в таком возрасте он предпочитал уже детское питание из баночек. Поколесив немного по двору, я заметила, что ко мне вышел Майрос. Кто бы блин сомневался — с Альфардом, и с ним Габби — тоже толкала коляску, и Гарри.

— А вы чего?

— Увидели тебя и решили детей выгулять, — сказал Гарри, — пока погода хорошая. А у тебя Нейт, Да?

— Да.

— Майрос взял Альфарда, я Анну, а у Габби — Лили.

— Ого. Семейная встреча прямо, — я улыбнулась, — тут местечко хорошее для прогулок с детьми.

— Ну пойдём что ли, сходим к теплицам. Я слышал, там Невилл пропадает по выходным — пытается вывести какие-то особые магические цветы.

— Цветы? С каких пор Невилл увлекается цветами?

— С тех пор, как влюбился по уши в свою Джиневру. Если ты не знала — если нашим парням нужны цветы — Невилл ими обеспечивает. У него даже сундук-теплица есть, переносной. С гидропоникой.

— Ого. Так он уже практически малый бизнес сделал.

— Ага. И потихоньку продаёт цветочки обитателям замка.

— Мам, давай поменяемся — я хочу брата покатать.

— Ну ладно, давай мне внучка.

Я взяла его коляску, он мою. Нда, реакция выбежавших из теплиц шестикурсников Слизерина и Гриффиндора — выше всяких похвал. В том числе вышла и Айрис, на которой были перемазанные в земле перчатки.

— О, Гарри! — Айрис помахала рукой. За ней быстро нарисовался Георг.

— Привет, ребята.

Они были в окружении других ребят — вокруг Айрис было несколько подружек.

— Айрис, а тут Габби тебе дочку привезла. Мы как раз решили детей выгулять. У тебя ещё есть уроки?

— Нет, это был последний, — она стянула перчатки, — дай.

— Стоять, ты хоть заклинанием почисться, перемазалась как поросёнок. Ребёнок нежный, он микроба боится.

— Ой, прости.

— Да ладно. Научишься, — я вздохнула.

К нам подошли девочки и Георг, и ещё пара мальчишек-шестикурсников.

— Ой, какие милые, — староста факультета — судя по значку на груди, умилённо улыбнулась малышке, которая тянула к ней ручки из коляски.

— Иди к мамочке, — Айрис взяла её на руки, — Вот, позвольте представить вам — наша с Гарри дочурка, Лили Поттер.

Айрис бережно прижала к себе малышку, которая естественно обрадовалась маме и начала издавать свои агу-агу. Смелая. Девочки чуть не запищали.

— Дочь? Дай посмотреть.

— Да, конечно. Только не напугайте её.

Девочки быстро обступили и все разглядели малышку.

— А глаза как у папы.

— Я думала ты с Георгом спишь, — сказала одна из моих Слизеринок, явно пытаясь уязвить Айрис. Та вздрогнула и посмотрела на неё. Другие тоже.

— Конечно спит, — вмешался Гарри, — собственно, в ту ночь, когда была зачата Лили, мы делали ставки, кто окажется отцом. Я ставил на Георга.

Гер закашлялся и покраснел. Девочки сказали «таааак, ты нам чего-то не рассказывала!?» посмотрели на Айрис таким взглядом, что она стушевалась. Её ждал тяжёлый допрос и я ей помогла сразу:

— Девочки, не давите на Айрис. Я так понимаю, между тобой и Гарри изначально не было любви. К тому же ты не выбирала между парнями, отказывая всем другим — мы даже ставки после той ночки делали, кто папа.

— Ну вас, — совсем смутилась Айрис, покраснев до кончиков ушей.

Девочки же просто воспылали — они схватили зубами свежайшую сплетню.

— Миона! Зачем ты так при всех?

— Ну а почему нет? Кстати, я слышала, что у вас с Гео всё серьёзно?

— Да, но… — она замялась, — он же твой любовник.

— Немного, но, — я посмотрела на Георга, — Не муж. Да даже если бы и был мужем — у нас нет таких серьёзных отношений, да и у тебя с Гарри тоже. Так что как говорится — совет да любовь.

— Правда? Ты не против? — спросила Айрис.

— Ни капли. Можете хоть сейчас произносить клятву.

— Мы уже, но только помолвлены, — ответила Айрис, — прости, что тебе не сказала — только сегодня утром решились.

— Ой, как это мило! — я улыбнулась ей, — поздравляю, Айрис, вы великолепная пара! Значит, Георг теперь — мистер Поттер?

— Пока нет, но скоро будет, — ответила Айрис.

Сказать, что обступившие нас девочки были в шоке — значит ничего не сказать. Сплетни номер один сыпались на них как из рога изобилия.

Айрис покачала малышку Лили и вернула её в коляску.

— Эй, девочки, не хотите с остальными познакомиться? Позвольте представить последнего моего ребёнка — это Майрос — наш с Гарри сын, — я представила Нейта, — очарователен, правда? А вот это — сын Майроса и Нимфадоры, — достала ребёнка из коляски, покачав, — мистер Альфард Блэк, мой внук.

— Внук? — староста кашлянула, — вы сказали внук?

— Да, а что в этом такого? Хотя да, Майрос рановато начал любить Нимфи и подарили мне внучка. Я себя чувствую ещё очень молодой! А вот это Анна Блэк — последний из наших детей — самая юная леди здесь. Наша с Гарри дочурка.

Народ столпился.

— Какая маленькая.

— Самая молодая из всей семьи.

Показ детей прошёл на ура — вскоре толпу заметила наша профессор-декан, которая вышла посмотреть, по какому поводу шумиха. Профессор Спраут заметила меня, остальных, коляски, и тоже подошла. Добродушная пухлая деканша охнула, подошла к малышам.

— Это всё ваши?

— Не все, — я покачала коляску, — Мои это Анна и Нейт, вот они, — кивнула я, — а это — Лили Поттер, дочь Айрис и Гарри.

— Вот как? А вы везде поспели, мистер Поттер!

— И Альфард, познакомьтесь, мой внучок. Эй, сынок, похвастайся сыном.

До многих, я так поняла, только что дошло, что мальчик, которого держал в руках Майрос — его сын. Девочки по крайней мере, скрипя шестернями в голове, с трудом укладывали в ней образ первокурсника — пусть не заморыша, вроде Гарри, а крепкого, весь в папу — тренировки сделали дело. Выше и шире других первачков — но на вид — сущий невинный ребёнок всё-таки. И на руках у него малыш.

— Альф, — представил он малыша, — Мой и Нимфи сынишка. Правда красавчик?

Староста была последней, в чью голову пришла запоздалая мысль, что Майрос — отец Альфа. И она посмотрела на мальчика с очень сложными чувствами — как будто он её обставил по всем фронтам, а ещё как будто она в нём видела только сопливого мальчишку, а тут оказалось что наоборот, она скорее сопливая девочка.

Но это кажется — дети не делают взрослее, они делают ответственнее. Но Майрос как был, так и остался мальчиком, никакой секс не может сделать из него мужчину, если у него на уме квиддич и повеселиться.

— Ох, правда? Самый молодой папаша в Хогвартсе, за всю его историю! У нас в школе, — пояснила декан, — изредка случались романы между студентами, и изредка студенточки брали декретный отпуск. Как правило на седьмом курсе, а потом на год отставали от учебной программы.

— Такое бывало на вашей памяти? — поинтересовалась я.

— Пару раз, но я тогда ещё была студенткой. Давненько это было! А сколько маме мальчика?

— Двадцать два, — улыбнулась я, — Да это же Нимфадора. Которая Тонкс, она же у вас училась три года назад, старостой была.

— Это та девочка с разноцветными волосами? О, конечно помню, какая она бойкая и смелая девушка, все её очень любили. Значит, она ваша невестка?

— Совершенно верно. И член семьи, она моя кузина.

Профессор Спраут вальяжно кивнула.

— Ой, у мальчика волосы меняют цвет.

— Это с ним постоянно происходит, метаморф, как и его мама! Айрис, солнышко, а ты не хочешь где-нибудь здесь разбить небольшой лагерь и посидеть с малышами?

* * * *

Послеобеденный отдых удался на славу — Айрис наконец-то наобнималась со своей Лилькой, и даже покормила её грудью, накрывшись мантией, чтобы немногочисленные мальчики не видели. А вот девочки обратили внимание и полезли смотреть как малышка Лили сосёт сисю и умилялись, хотя и краснели от вида сисечек в их естественном, так сказать, виде.

После Корина и Флегонт устроили бег по поляне, заставляя Майроса за ними гоняться, чтоб они не убежали никуда.

Вскоре пикничок с детьми заметили обитатели Хогвартса из окон — особенно профессора Спраут, которая с извинениями покачав на руках Альфарда и Анну, пошла в замок, а к нам пришли внезапно несколько ребят с разных факультетов, двое слизеринок, штук пять хафлпафцев и внезапно — близнецы Уизли, одна из близняшек Патил и ещё парочка гриффиндорцев-первачков.

Семейное счастье продлилось недолго — каких-то полтора часа, пока не закончилось занятие у очередной группы студентов и интересующиеся снова не пошли к нам, дети уже притомились, малыши, ползавшие по травке вместе с Айрис и Габби, устали. Айрис представила на этот раз пятикурсникам свою малышку Лили, которая вызвала столько внимания.

* * * * * * *

Больше всего меня волновала одна деталь. Альбус попивал чай в моей личной комнате, Гарри и Майрос резались в плейстейшн и не мешали нам, я отгородила их чарами, чтобы звуки не доносились. На диване спала Габриэль, которая очень утомилась после длительного сброса пара с Майросом ночью. Габби, как и Май, два оборотня, были едрить какими крепкими любовниками по сравнению с обычными людьми — так что Габби я застала ночью в одной из комнат, переоборудованных Майросом под комнату для отдыха с Габриэль — они притомились и ночью не вернулись в гостиную. Я перенесла их и влепила обоим штраф за ночёвку в неположенном месте и оставила спать у себя, на диване, потому что ночью входить в гостиную равенкло… это себя не уважать — привела мама малышей. Лучше найду им какую-нибудь отмазку.

А с утра пришёл Дамблдор. Я пила кофе, он — чай. Старик сидел напротив и поглаживал бородку, изрядно остриженную после омоложения, и интересовался моими интерьерами, особенно шторками и чудесами магловской техники в Хогвартсе. Одного вида плейстейшн-5 и игр на нём ему хватило для задумчивости. Гарри и Май — выходной всё-таки, с утра решили поиграть — Гарри ночевал сегодня со мной, Эсти и Панси — две девушки уже готовили на кухне. Ох, какие на них были соблазнительные наряды — практически ничего не скрывающие, едва прикрывающие попки — я аж облизывалась. Дамблдор пришёл утром поговорить, не ожидая застать у меня такую толпу.

Эсти и Панси на моей мини-кухне готовили завтрак, и болтали о чём-то своём, о женском. Хихикали и наверняка обсуждали парней из Дурмстранга.

— Альбус, давайте напрямую, — я отставила чашку, — всё расчитано на возрождение Волдеморта в этом году. Это, следуя моим наблюдениям за мультиверсумом — весьма вероятное событие, которое должно произойти. И лишь с небольшой долей вероятности не произойдёт.

— Вы так сильно повлияли на это событие, что я даже не знаю, — ответил мне Дамблдор.

— Я не исключаю так же, что Волдеморт проявит очень большую осторожность. Куда бОльшую, чем мы с вами от него ожидаем — всё-таки наёмники круто прижали его пожирателей, а почти всё новое пополнение, которое набрали буквально за год — было уничтожено нами.

Дамблдор поморщился:

— Я понимаю, это необходимые жертвы.

— К сожалению или счастью. В любом случае — я понимаю, как Гарри может победить Тома. Он уже очень силён в дуэли, Геллерт конечно чуть-чуть сильнее — но он и сильнее Реддла. И сильнее вас, если на то пошло — новое тело пошло ему на пользу.

— И вы так опасаетесь, что это может не произойти?

— Верно. Но моя опаска ещё касается нашего сына.

— Его безопасность я обеспечу — я понимаю, что испытания турнира очень опасны, и мы сделаем много корректировок на возраст участников.

— Нет, сэр. Нет, нет.

— И от других школ тоже пойдут первокурсники, — успокоил меня Дамблдор, — то есть первый и выпускной годы.

— Я не об этом. Дело в том, что у меня есть кое-какая информация для вас, которую я не разглашала.

— Да? — спросил Дамблдор.

— Дело в том, что Майрос полностью подходит под пророчество. Но не Корина.

— Разве?

— Я не рассказывала это раньше — просто считала днём их рождения пятнадцатое, — вздохнула я, — это была очень трудная беременность. И биологически тоже — у малышей сформировались аномалии в плаценте, и в итоге неравный кровоток между близнецами. Поэтому Майроса извлекли на свет раньше срока — и Корина смогла уже родиться естественным, так сказать, путём. Но эта информация была засекречена, и от них в том числе. Майроса поддерживали магически и я была рядом с его инкубатором, так что физически и магически он ничуть не слабее сестры.

— Кхм… и когда же он был… извлечён из вас, так сказать?

— Будете смеяться — тридцать первого. Июля. В день рождения Гарри.

— Ого, — Дамблдор правда удивился, — а почему вы считаете, что он подходит под пророчество?

— Мы с Гарри трижды бросали вызов Волдеморту. Я только потом это поняла — но не до рождения детей, конечно же. Но… пророчества вещь очень странная — ведь там, где мы с ним сражались — не было наших детей.

— Другой мир?

— Верно. Мы посетили три разных мира — один в котором у Гарри есть семья, и у меня семейное счастье полное. Второй — мир гендербендера — где Гарри девочка, а Гермиона — мальчик. И кстати, мы их малость соблазнили и они даже пришли вместе с нами в наш мир.

— Вы говорите о новых студентах?

— Совершенно верно, сэр, совершенно верно. И третий мир — в который я перенеслась с Майросом в год падения Волдеморта и раз… в общем, Шах и Гром просто выжрали за секунду все крестражи и устроили глобальную бойню пожирателям. За день несколько тысяч волшебников разнесли, от ПСов только мокрое место осталось. А я добавила и лично «папе» адским пламенем по башке вдарила, уничтожив все его крестражи. Хотя в первые два раза мы не убивали Волдеморта, но очень сильно осложняли его жизнь, чтобы в стране было поспокойнее. В пророчестве не сказано, рождён ли герой должен быть до того, как бросят вызов, или после — это напрашивается само собой — но не в нашем случае.

— Кхм… поздно что-то менять.

— Политически. Сэр, я предлагаю обнародовать содержание пророчества. Это улучшит репутацию Гарри как героя — тем более что… — я ухмыльнулась, — волдеморт ничего не получит из него. Вообще ничего — ну достанет силы — Гарри силён, это да. Он тренировался с Геллертом лет пять до нашего отъезда в другие миры, и там ещё пятнадцать. А я соответственно добрала нужный возраст, уйдя с Майросом и Анной.

— То есть вы одногодки снова?

— Нет, сэр, я постарше, но это несущественно. Мы женаты уже четверть века и любим друг друга как в первый день. Любовь фениксов, видимо, такая же вечная, как и они сами. Гарри не герой — это очевидно — он рождён Сириусом и Лили — а Лили не бросала ему трижды вызов, имеется в виду общее число на всех, а не парные действия. И нужен реально вызов — не на дуэль, но такое чтобы он просто охренел от удара по себе. И он трижды охреневал.

— Кхм… понятно.

— Я убеждена, что ребёнок пророчества — Майрос Блэк, а не Гарри Грейнджер-Поттер-кактамещё.

— А как же насчёт отметить как равного себе?

— Это условие тоже не имеет к шраму никакого отношения. Он внук Волдеморта, если он будет так же могущественен, как Гарри, то Волдеморт будет вынужден признать его равным себе. А Гарри да, мог бы на равных потягаться с Волдемортом — опыта у него — двадцать лет только и делал что тренировался в очень жёсткой форме. Ещё как феникс — он имеет более сильную магию, аппарацию, и просто огненные заклинания у него выходят очень мощными. До возвращения обратно он два года работал в аврорате, причём учитывая его навыки — даже Кингсли и Грюма валял как нечего делать — очень уважаемый аврор был. Хотя нахватался там ментовского жаргона и кучу историй о том, какой хаос творится в аврорате. И смех и грех. Как нажрётся огневиски — всегда начинает травить байки.

— Мальчик ещё и пьёт?

— Как табун фестралов. Правда, я ему не даю, стоит ему увидеть меня — быстро забывает о выпивке. Мне инцидентов хватило, а пьяница-муж… я его от этого уберегу точно.

Дамблдор усмехнулся:

— Минни вот меня не пилит. Я думаю, она может уйти от меня с Николасом.

— Правда что ли? То есть Макгонагалл и Фламель…

— А что, думаете, он в Хогвартсе до сих пор торчит? Факультатив алхимии не сказать чтобы дико популярен, и его присутствие уже необязательно, но он крутит романы с Минервой по всему замку. Не удивлюсь, если она снова забеременнеет. Фламель может попробовать — с тех пор, как он получил вашу версию философского камня — он дико мечтает о детях. Я уверен, Минни от нас уйдёт такими темпами через несколько лет.

— Или Фламель сюда переедет. Десять-двадцать лет — это не так уж и много. Для тех, кто может жить очень долго.

— Ну или так. Это возвращает нас к теме, по которой я пришёл, собственно говоря…

— Да?

— Я хотел попросить вас провести урок грамотности среди студентов.

— Ааа, — я вспомнила этот разговор из другого времени, — чтобы предохранялись?

— И не только. Не все ученики так подкованы в личной жизни, как вы. Большинство просто не знает что куда и плохо понимает, как это работает. Поэтому я хотел бы попросить вас провести внеурочные занятия со студентами обоих полов и растолковать им суть. Вы у нас самая без комплексов преподаватель, вот и расскажите им, чем мальчики отличаются от девочек, зачем нужно предохраняться и так далее.

— И какого результата вы хотите добиться?

— Чтобы избежать ненужных конфликтов и самое главное — неожиданных беременностей. Мисс Стендфорд нам хватило за глаза.

— Вы про ту хафлпафку? Кстати, как она, не знаете? Мне было интересно, откажется папаша от ребёнка или побежит за кольцами?

— Побежал как миленький. Ему репутация такая не нужна, да и у них отношения кое-какие есть, хоть и не очень крепкие.

— Ну и хорошо, что побежал.

— Но пошумели и поскандалили они знатно, — покивал Дамблдор своим мыслям.

Это была девочка, которая залетела в Хогвартс-Экспрессе от своего лучшего друга. Именно друга, а не парня. Их тайные отношения стали явными, когда она наблевала прямо в зелье, которое варила, не выдержав запахов зельеварни — и позеленела вся, убежала прочь из класса со стыда. Но я её вернула и провела диагностику — симптомы уж очень знакомые, сама такими страдала. И таки да — оказалось беременность, что я ей и сказала при всём классе.

Девушка потеряла сознание и пришлось тащить её в больничное крыло. Аппарацией, само собой, ну а там её оставили на три дня под наблюдением. И начался скандал.

— Вижу, вы понимаете, — Дамблдор улыбнулся, — они ничего не понимают. Энергии много, жажды много, тяги тоже, а вот что можно делать, что нельзя, а что нужно делать с подготовкой и как готовиться — они не знают. Это создаёт неприятные медицинские казусы.

— Вроде беременности? — хмыкнула я, — лично я не против незапланированных беременностей. А если она захочет отказаться от ребёнка — наша фирма подыщет малышу хорошую приёмную семью маглов или волшебников.

— Так вы согласны?

— Да.

— А я подумаю над Майросом, — Дамблдор встал.

А уже на следующий день появился небольшой внеклассный факультатив, но обязательный для посещения — ученицам и ученикам седьмого курса я объяснила без пестиков и тычинок, напрямую сказала, что надо предохраняться и как это делать, где в хогвартсе можно уединиться, и особенно как нужно и как не нужно действовать.

А вот с группой из второго-третьего-четвёртого курса вышло больше всего краснеющих девушек и парней — они были красные уже когда входили в аудиторию, зная от старших, чему их здесь будут обучать. Я подняла взгляд на вошедших.

— Алиса, Джо, привет, молодняк! А вы то что пришли?

— Да, профессор, — выступила девушка постарше, одна из близняшек Патил, — что здесь делают второкурсники? Им про такое рано слышать.

— Этим двоим? Мисс Патил, уверяю вас, у этих двоих в жизни больше секса, чем у всех остальных в этой аудитории, кроме меня. И единственная причина моего недоумения — зачем им посещать занятия, когда они уже год как вместе кувыркаются?

Патил покраснела, а Джо посмотрел на неё со снисхождением, как и Алиса.

— Простите… я не знала.

— Да ничего, — отмахнулся Джо, — Профессор, нам просто стало любопытно, вдруг почерпнём что-нибудь новое для себя.

— Ага, — подтвердила Алиса.

— Ну это вряд ли, тут мастер-класс преподаваться не будет, это делается в индивидуальном порядке. Тема нашего сегодняшнего урока — отношения между мужчиной и женщиной, их начало, развитие, логичное продолжение и результат, — я обошла стол преподавателя и села на него слегка, оглядывая аудиторию. Пришли далеко не все — факультатив условно-добровольный. На него зазывали не всех студентов, прежде всего добровольно, но тех, кто был слишком стеснителен или наоборот, слишком развязен — тащили старосты. Они, кстати, уже своё прошли.

Видя, что ученики как обычно внемлют и ничего не спрашивают, я продолжила:

— Итак, начинается лекция с пестиков и тычинок — точнее с анатомии. Повезло маглорождённым — им, скорее всего, в школе объясняли теорию на уроках анатомии, — я взмахнула палочкой, создавая два иллюзорных манекена. Манекены не имели лиц, но имели все остальные части тела, во всех анатомических деталях. До мелочей, они, кстати, были списаны с меня юной и Дракусика.

— Полагаю, вид голого тела, пусть и иллюзорного, вас вряд ли шокирует, но всё же, следует учитывать разный уровень подготовки студентов — многие этим не интересуются или стесняются интересоваться. Про эмоциональные стороны отношений расскажет позже моя ассистентка, Эстель, она подойдёт скоро, а я проведу базовый ликбез по теме того, как это происходит…

В общем, минут десять я объясняла основы, а потом заставила иллюзорные манекены совершить половой акт в трёх разных позах — миссионерской, наезднице и лотоса. Прекрасные позы, как по мне. Позже продемонстрировала, как происходит процесс самоудовлетворения и тому подобное.

— Говорила же, ребят, ничего нового для вас.

— Нет, нам всё равно интересно, — сказала Алиса.

— Ну хорошо. Тогда пройдусь по важным аспектам — я заметила, что в школе у нас принято давить в себе половые влечения — то есть студенты конечно устраивают жаркий секс, регулярно, причём начиная вот с таких вот как Алиса и Джо, — кивнула я на ребят, которые только что вышли из возраста сёта и лоли, — однако, это индивидуальные случаи. Основная масса ваших сверстников не уходит и не хочет заходить дальше поцелуев — и это нормально. Прежде всего я хотела бы вам сказать, вас сагитировать и развеять ваши комплексы, которые абсолютно для вас нормальны — что девочки комплексуют по поводу своей внешности. Им кажется, что чтобы понравиться парню — они должны быть красивыми и обладать какими-то особыми качествами. Что мальчики — которые обычно комплексуют по поводу внешности и размера своего хозяйства. Могу вас заверить — вы все прошли медосмотр, и отклонений в развитии ни у кого не выявлено — нет слишком маленьких писюнов и какой-то прям некрасивой внешности. Так что свою внешность лучше считать не хуже, чем у большинства. Вопрос в личности, в поведении, а не во внешности.

Видя, что они всё ещё перевозбуждены, я продолжила с улыбкой на губах:

— В принципе, любой мальчик отсюда может сделать очень хороший, красивый и очень яркий и полный удовольствия секс любой девочке здесь. Это я вам точно говорю — поэтому тема для комплексов бессмысленная. Я бы хотела сказать вот что — во-первых — не стоит этого бояться. Я имею в виду — многие из вас, когда либо не имеют опыта, либо имеют негативный опыт — начинают бояться — это нормально. Даже я, с моим опытом чуть ли не самой любвеобильной любовницы среди нынешних волшебников — и то регулярно ловлю в себе мысли, что внешность нужно подтянуть.

— Миссис Грейнджер, а это у всех так? — спросила Алиса, — меня вот моя внешность устраивает, и Джо тоже.

— Это проходит по мере развития половой жизни — но возвращается с возрастом, — покивала я, — некоторые студенты имеют негативный опыт. То есть они что-то сделали, но получилось плохо, криво-косо, неправильно, и они начинают комплексовать. Теперь самое главное, что я хотела до вас донести — хотите этим заняться — да морганы ради, занимайтесь. Никто в вас пальцем тыкать не будет. Но! — я наставительно подняла палец, — делать это надо с умом, с чувством, а не как крысы в кладовке и хихикая да смущаясь.

Я прошлась перед ними, убрала голые манекены, чтобы не смущать больше.

— Я имею в виду, что отношения без секса долго не продлятся. Можно держать их в таком предсексуальном состоянии долгое время, но они начнут портиться — потому что целуясь, щупая друг друга за интересные места, вы конечно хотите больше. Мальчики особенно — для мальчиков так же естественно желать секса, как для девочки — нравиться другим. Это собственно их половые роли — мальчиков — уложить девочку, девочки — нравиться мальчикам. Вы все краситесь, девочки, одеваетесь красиво, в общем — делаете всё, чтобы понравиться — и вам это нужно даже без секса — вы чувствуете себя уверенней и реализованней, если на вас смотрят мальчишки. Так ведь?

Я дождалась редких кивков.

— А мальчики не красятся, не хотят привлекать внимание — по крайней мере — не так сильно, они активная сторона — и добиться желаемого — вот их цель. Так же, как нам хочется нравиться другим. Это создаёт мысль «да им всем одно только нужно». Нет, девочки, давайте признаем один факт — секс нужен всем, но мы можем удовлетвориться малым — пассивным вниманием к себе, и нам этого часто достаточно. Это как эмоциональная мастурбация — заменитель секса. Достаточно того, что на нас смотрят — а у мальчиков это работает иначе — им недостаточно постоянно смотреть и даже вечно целовать и трогать — и если долго морозить мальчика с сексом — то он в конце концов начнёт испытывать стресс. Как будто вы говорите «прости, но ты для меня просто мальчик для поцелуев, а большее для других оставлю». Ну вы поняли.

Все переглянулись. Я подождала полминуты.

— Да, есть немало инцидентов, к сожалению — потому что бордели в магловском мире никто не отменял, а многие мальчики ну уж доступную профессионалку нанять могут без проблем — поэтому если начать постоянно ломаться перед парнем — он в конце концов возьмёт желаемое, суммы тем более не космические — тридцать-сто галеонов за час любви — и он уже доволен. В Хогсмит смотался, прыгнул порталом или камином, потрахался и вернулся довольный, а девочка может здесь сидеть и с блаженной улыбкой ничего не знать и думать, когда она, гордая такая фифа, допустит до своих трусиков, а он будет унижаться и просить ему дать, как будто ему негде больше взять желаемого… Или вообще найдёт девушку посговорчивей. Увы и ах, ситуация тоже классическая. Так что это мы с вами иногда сами провоцируем измены и расставания — слишком по-разному оценивая себя и свои отношения. Точнее переоценивая себя и отношения с собой. Надеюсь, вы поняли?

Ребята закивали.

— А адресок борделя можно взять? — спросил один особенно наглый гриффиндорец. Дин Томас.

Ребята захихикали, девочки посмотрели на него как на врага народа.

— Да без проблем, — у меня есть адреса нескольких интересных борделей, из числа порядочных — сама там бывала несколько раз.

Чернокожий парниша изобразил нечто вроде красноты и смущения.

— Простите, профессор.

— Что такое? Похулиганить решил? Ну так со мной это не работает — адреса, если надо, можешь взять, у меня тут их визитки есть, только добираться в магловском лондоне будешь сам. Прямого портала прямо в проститутошную у меня нет. Итак, — я потёрла руки, — что касается романтики и ухаживаний — вам объяснит Эстель. Теперь самое время объяснить про основные заблуждения и страхи — у кого нет опыта и у кого он отрицательный — имеют естественный страх перед началом половой жизни, это естественно и нормально. Особенно девочки, поскольку если послушать слухи — так это прямо больно и унизительно, вот и волнуются дурочки. Ничего не больно — не больнее, чем ножиком палец обрезать случайно — тем более боль быстро утихает. А насчёт унизительности… это уже общественно-культурный феномен, так сказать — почему-то мальчики особенно ценят девственниц и считают, что девочки это такие пассивные цветочки, которые не хотят и не имеют право на удовольствия. Вот у них есть, а девушка должна себя, так сказать, в чистоте блюсти и быть охренеть какой девственницей, что ей тоже крышу не рвёт гормонами и не хочется секса — а если хочется — вот они могут всех подряд чпыхать, а девочки должны быть скромняшками и милашками, и ни о чём таком не думать, терпеть… Ну их мнение понятно, но я не одобряю. Это уничижает женщин и их личную жизнь. Патриархата у волшебников вроде бы нет, само это отношение — исключает чувство искренней любви и является признаком деградации и слаборазитой цивилизации. Хотя это отнюдь не значит, девочки, что быть развязной и разнузданной нормально. Наши биологические роли таковы, что нам то как раз скакать от члена к члену — природой не положено. Однако, это не значит, что вы не имеете права на удовольствие.

Класс слушал. Я кивнула своим мыслям:

— Естественно, разнузданность в половой жизни неприемлема — это прежде всего разрушает вашу половую роль и нормальные отношения сложнее выстроить. Но это отнюдь не значит, что вы должны замыкаться в себе, строить гипертрофированные волнения на тему отношений с мальчиками — прежде всего нужно понять свои собственные желания. Не бояться их и не считать их чем-то неправильным. Если вы хотите секса и возбуждаетесь — это в порядке вещей, это не ваша вина и это не делает вас порочной и неправильной, а тем более — нельзя, чтобы это начало из стыда за себя — порождать отторжение от мальчиков и самокритику, самокопания и самоуничижение.

— Мэм, а такие девочки есть? Ну, которые стесняются своих желаний? — спросила Алиса удивлённо.

— Да почти все.

— Ну… не верю.

— Да посмотри на них. Я уверена, восемь из десяти девочек так или иначе мечтали о сексе с мальчиком и делали себе приятно — но в реальности зайти так далеко боялись. И вообще само это навязанное чувство порока и стыда их всегда останавливало — и находились тысячи причин. Не с кем, негде, некогда, рано, поздно, а вдруг я не такая, а вдруг он не согласится, а что про меня подумают… — я покачала головой, — самое прискорбное, что некоторые мальчишки искренне считают, что если они засунули в кого-то член — то это их достижение по жизни. То есть начинают хвастаться и гордиться этим, порочить имя женщины — что в приличном обществе ставит их на один уровень с отребьем и самым дном общества. Даже если у вас что-то есть или было — нужно крайне уважительно относиться к этому, и не трепать на каждом углу. Наконец, есть разные типажи сексуальных контактов.

— Следующая тема? — спросил Джо.

— Да. Вообще, если бы не вы двое — вести урок невозможно было бы — все молчат как под силенцио. Вернусь к теме. Есть случайные связи — это любовь по-людосски. То есть вы просто хотите перепихона — вы не планируете никаких отношений друг с другом, вам просто хочется получить удовольствие, сбросить напряжение, расслабиться, сюда относятся и случайные половые знакомства ради перепихнуться, и проституция. Обычно мужчинам это нравится — а вот женщины, занимающиеся подобным — почему-то считаются обществом порочными и развратными. Ну то такое — я даже понимаю, почему у меня другое мнение.

— Психология — мужчина воспринимает всех женщин как слабых, поддающихся себе, и мы действительно иногда такие, можем морально подчиняться и ищем себе самца, который харизматичен, силён, настойчив… это просто инстинкты, не сознательное решение — таким женщины поддаются легко. Даже я, пусть и ценой немалых усилий над собой, смогла войти в это состояние с мужем и получить удовольствие во время нашего медового месяца. Однако, женщина отнюдь необязательно является пассивной и инстинктивной стороной — она может быть активной, она может быть смелой, она может сама кинуть парня на кровать и оседлать, может явно демонстрировать, что ей нужен секс и не быть мягкотелой и слабохарактерной, нежным цветочком, утопающим в сильных руках мужчины, и желающим, чтобы им овладели. Нет, можно и по-другому — и тут уже парня можно в состояние нежного цветочка ввести, а девушка будет в отношениях смелой и решительной стороной. Например, насколько я слышала, моя невестка именно такая — Габриэль. Она учится с вами на одном курсе, Алиса.

— Она с равенкло, — ответила Алиса.

— Ага. Она сама Маю призналась в любви и сама ему сделала предложение руки и сердца. Не он ей. Вот как бывает — захотела, влюбилась — не стала ходить вокруг да около, дрожать перед ним, стрелять глазками и пытаться обратить на себя внимание — хвать за шкирку и ну-ка дорогой, давай… И понеслось. И они счастливы вместе, более чем! В этом плане у девушек положение конечно более шаткое — если мужчина выбирает за кем приударить — то женщина выбирает из тех, кто ухлёстывает за ней — если она пассивна. Быть пассивной стороной намного проще — всё уже есть. Просто сиди и жди, когда само в руки всё приплывёт, ухаживай за собой, будь красивой, милой, строй из себя саму невинность — и тогда мальчики получше клюнут. Но… это же создаёт у нас ореол невинности.

— Не поняла.

— Алиса, это когда к нам так относятся мальчики. Как будто мы не люди, не имеем половых органов и желания расслабиться, заняться сексом, сбросить пар, отдохнуть, как будто мы порочны, если мы хотим заняться сексом и умеем, а если мы с кем-то перепихнулись — то стали от этого порчеными и неправильными. Это в мальчиках говорит ревность и собственничество, желание обладать девушкой — не секса, а именно желание обладать. А ещё это зачатки их комплекса донжуана. Видите ли, мальчишки, — я посмотрела на ребят, — мы девочки, как вы уже поняли, любим, умеем и практикуем секс. Как и вы, собственно, и мало чем в этом отличаемся — но девушка, как правило, не самоутверждается за этот счёт — а вот мальчики неуверенные в себе, слабохарактерные, слабовольные, проще говоря неудачники — стремятся раздуть свои половые отношения, гордятся ими, они им душу греют, такие ребята как раз и будут хвастаться половыми успехами у девушек и строить из себя ловеласов. Но реальность жестокая сука — за таким бахвальством стоит ничтожность, как правило.

Я перевела дух и продолжила:

— Помимо коротких случайных связей есть квазипостоянные связи — секс в игровой форме — такой как детская игра, вроде секса по дружбе, по взаимной симпатии и договору — вы не любите партнёра по-настоящему, то есть любви нет, ни эротической, ни сторгической, ни людосской — вам просто нужен секс и вы согласны заниматься этим с определённым партнёрам, так как и вам и ему нужен секс. Да, да, девочки, не падайте в обморок — сказочно красивая любовь с обилием чувств это хорошо — но что делать если её нет? Тем более чувственная эросская любовь, когда голова кружится от эмоций — живёт недолго, как правило. А если никого не полюбили? Что, заткнуть пробкой и терпеть? — Многие терпят, становясь старыми девами, неопытными и невостребованными — а потом носятся и уже на всякого мужика согласны, лишь бы был хоть какой-то. Я не вижу в таких отношениях ничего плохого — когда двух людей объединяет не какое-то глубокое чувство, а взаимная любовь к сексу и желание просто не быть одиноким и заниматься этим регулярно с кем-то, а не шляться от юбки к юбке, от члена к члену. Так, например, начинались отношения… ну той же Лаванды Браун и Рона Уизли. Любовь пришла потом — а начинались они просто с договора о совместных «играх» на половую тему. Поскольку они переступили границу стыда и поняли, что изучать эту сторону жизни лучше вдвоём и получать удовольствие от процесса — тоже. А не замыкаться в себе и вечно ждать ту-самую и того-самого… Хорошие отношения, правильные, зрелое решение, — покивала я своим мыслям.

— А разве это нормально? — Патил не выдержала.

— Абсолютно. Допустим тебе никто из парней не нравится — или кто-то нравится — но ты боишься это сказать и просто стесняшка. Парни не эмоциональны как мы — им не нужно доверие к тебе и прочее — если парень, тот же Симус, — кивнула я на Финнигана, — не прочь сделать это, и ты тоже — ты просто подходишь к нему и предлагаешь. С огромной долей вероятности если он и откажется — то он просто затупил и застеснялся, а на самом деле хочет. Вкусы мальчиков пластичны — если у него ещё нет возлюбленной. Такую любовь ещё называют Прагма.

Краснеющая индианка кивнула.

— Так, перейдём к квазипостоянным отношениям. Квазислучайные мы рассмотрели. Постоянные типы отношений уже подразумевают взаимное влечение и симпатии, то есть образование более-менее устойчивой пары. По типам чувств я ничего говорить не буду — мы говорим о сексе. Квазипостоянные отношения — это самые распространённые в Хогвартсе — то есть это парень и девушка — одна сторона предлагает другой встречаться. Одна идёт на уступку — например если за девушкой ухаживает парень, — я села на стол целиком, — дарит цветы, ухаживает, обхаживает, она постепенно эмоционально вовлекается в отношения, которые переходят от ухаживаний к сексу — при этом сама она может быть ничего не выбирала. Она пошла на уступки, можно сколько угодно размусоливать на тему девичьей гордости и прочего — но по сути — девушка просто создаёт квазипостоянную пару — которая может распасться едва только парень ей не понравится чем-то. Или у них хоть что-то пойдёт не так — всё, развалилось. Но до тех пор — поцелуи, секс, комплименты, подарки, и прочая и прочая — при этом девушка может рассматривать это как квазислучайную связь. Или не девушка, а мужская часть отношений, парень, рассматривает девушку из множества кандидаток, и девушка так же рассматривает его из множества кандидатов. Нередко это токсичные отношения — потому что слова о любви такие, будто у них действительно что-то серьёзное — но редко что-то больше влюблённости.

Я перевела дух.

— Такие пары — почти сплошь и рядом среди нас. Важно понимать вот что — создание подобной пары метит на развитие в постоянную, но нередко строится на примитивных и простых эмоциях и самообмане — парень может исходить соплями по девушке, которая в действительности ему то не особенно нужна — просто он хочет её заполучить. Девушка просто соглашается и поддаётся на ухаживания и уговоры. Лучшее в таком случае, как я считаю — это перейти к квазислучайным связям, то есть договориться встречаться, целоваться, заниматься сексом, дать шанс отношениям — но не врать друг другу о любви, не давать ложных надежд и не обманывать чувства. Мальчишки любят врать о любви особенно — как говорил один придурок «говори женщине, что любишь её — тебе это ничего не будет стоить, а шанс трахнуть её повышается». Вот подобные отношения можно назвать именно такими.

— Но это же противно, — сказала Алиса, возмутившись.

— Но это есть. Причём постоянно вокруг нас, просто ребята не могут искренне друг с другом говорить — каждая сторона хочет добиться чего-то своего и каждая обманывает. Когда обман накапливается — начинаются склоки, скандалы, крики, обе стороны чувстсвуют себя обманутыми и начинают скандалить и расставаться. Тоже обычное дело. И наконец — постоянные отношения. Когда вы искренни с партнёром и вам хочется его — обоим. То есть девушке хочется быть с парнем, и наоборот, вы может даже любите друг друга — хотя подойдёт и вариант, в котором любит только одна сторона, а вторая предпочитает прошлые типы отношений. Это тоже допустимо — если говорить правду и не обманывать — то всё будет хорошо. Появится любовь или нет — может нет, но отношения будут и будет секс, и всем будет хорошо. К постоянным отношениям, Алиса, я бы отнесла твою любовь с Джонатаном. Именно поэтому несмотря на строгие в Хогвартсе морали для младших курсов — вам двоим разрешили быть вместе, и мы, профессора, закрываем глаза даже когда вы приходите в спальни под утро взъерошенные и не выспавшиеся, где всю ночь кувыркались — чёрт знает, но дело ваше.

Я выждала немного и продолжила:

— Все типы отношений так или иначе содержат секс. Да, романтика — это прелюдия к сексу, обрамление, путь, окружение, фон, но никак не может быть от него оторвана. Если девушка хочет красивой романтики, свиданий-поцелуев, а в сексе парня отвергает и говорит, что ещё не готова и нужно подождать, и прочая и прочая — то либо у неё месячные, либо она романтическая дурочка. Если чувствуете, что не готовы и вам нужно долго настраиваться — значит это не ваше. Пользуйтесь игрушками, если так сильно боитесь мужчин, дорогие дамы.

— Какими ещё игрушками? — возмутилась Патил, — детскими что ли?

— Нет, недетскими игрушками. Ну что ты как маленькая — тебе прямо сказать, что вибратором и дилдо с прочими?

Я полезла в сумку и достала свои — целый арсенал. Тут были и два вибратора разных форм и размеров, и вибраторы для клитора, и пробки с хвостиками, и шарики с кольцом на конце, и массажёр хитачи, в общем — целый арсенал.

Взмахом палочки я снова создала женский манекен. Он взял вибратор в руки и продемонстрировал, как это работает, залез на стол преподавателя и начал смачно вводить в себя розовый жужжащий вибратор.

— Я так поняла, у волшебников игрушки для девочек совсем не производятся? Нда, скудна и бедна фантазия магического мира.

Манекен продемонстрировал другие игрушки и как с ними играют. Готова поспорить — у мальчиков сейчас в штанах уже наверное не то что стояк — половина готова была кончить в любой момент. Девочки же… краснее я не видела — они отворачивались и скрывали лица.

Пока манекен демонстрировал, как играть с игрушками для разных дырочек, я хихикнула, глядя на них, ох как они стеснялись. Горели огнём.

— Эй, ребятушки, — отвлекла я их, — ну что, поняли? Слезай давай, — заставила манекен слезть и встать рядом, вытянувшись во фрунт, грудь колесом и голая, стройное тело, красотка безликая. Заряд эротики ребята получили мощный — и я так думаю, это их сильно перебудоражило, — вижу, сегодня всем будет трудно заснуть легко. Ну что ж, пользуйтесь моим добрым советом, начинайте непостоянные отношения. Или договоритесь о перепихончике на один раз. Мой муж даже говорил как-то, что волшебникам проще, для этого можно составить типовой контракт о неразглашении и подписать его. Подписали — и перепихнулись, и ни вы, ни ваш партнёр об этом ничего не смогут разглашать другим — вы в полной безопасности, никто не посмотрит косо. Магию контрактов можно использовать даже для этого.

Ребята начали переглядываться. А девочки под их взглядами округляли глаза и краснели.

Я переждала небольшую паузу на переглядывания и продолжила:

— Обезопасить себя от подобных нежелательных последствий тоже дело важное — мы, девочки, не можем полагаться на мужскую порядочность, поэтому проще воспользоваться магией. Простите, мальчики, но как раз среди вас нередко попадаются инфантилы, которые начинают деградировать и либо хвастаются, либо смотрят на девушек свысока. Подобных субъектов конечно пытаются вразумить — но мозгов там, как правило, немного. Не хотите попасть в своеобразный чёрный список среди девушек — ведите себя прилично, иначе вам даст только профессор Трелони, и то если надерётся хересу так, что не сможет вас от филча отличить.

Послышались смущённые смешки.

— Я не агитирую вас прямо сейчас броситься и заниматься сексом, дорогие ученики, — подняла я руки, — просто хочу донести до мужской части аудитории, что не стоит смотреть на девочку так, будто она некая принцесса, обязанная ждать своего принца, и терпеть, а вам следовательно вольница и раздолье. То, что девочки хотят этого — это факт, и нет ничего плохого в подобных отношениях, если они не носят ненормальный беспорядочный характер. И это ничего не говорит о чувствах — хотя девушке часто нужно гораздо больше эмоциональной созависимости с партнёром — её разум так устроен. А вот до девочек хочу донести, что погружаться в мир романтических фантазий и подменять им реальность — затея так себе, а если хочется секса — то им можно заняться и ничего страшного от этого не произойдёт, если вы не будете прыгать от одного парня к другому. И если вам хочется — то вы можете сделать первый шаг, так вы избавитесь от проклятия красотки.

— Какого проклятия? — спросила Алиса, — можно помедленней, я записываю…

Так, не я одна смотрела русскую классику.

— Чем красивее девочка — тем хуже её выбор. Дело в том — что на некрасивую девочку клюнут только те, кому она по-настоящему нравится, или кто не требует от женщины внешности. И обычно это немногие парни, правда хорошие друзья, а вот красотка — привлекает к себе внимание донжуанов. Донжуан — это такой тип мальчика — комплекс, донжуан обычно неуверенный в себе мальчик, пытающийся самоутвердиться за счёт секса с множеством партнёрш — он слаб волей и характером, но умеет подкатывать. Для него поиметь красотку, которую хотят другие — это вопрос самоутверждения, а не какие-то чувства к ней. Более того — поскольку он умеет подкатывать — то он предпочтительней выглядит на фоне других ухажёров, и красотка может легко уломаться на секс с донжуаном. Таким образом у неё остаётся очень небольшой выбор — она не может сама выбрать себе понравившегося парня — она выбирает из тех, кто окружает её, она не может сама ухаживать, не может первой предложить секс и прочее — это против её девичьей гордости. Ей приятно как раз таки показать всем, какой мужчина её добивается и как она его подмораживает поначалу.

Алиса правда записывала.

— То есть если мальчик ухаживает за девочкой — то он донжуан?

— Необязательно, конечно. Но есть вероятность, что все его слова о любви чушь собачья и на самом деле он подсознательно хочет самоутвердиться. Показать себя, смотрите, какой я крутой мужик, я таких девочек чпырил, а вы все говно, а я тут донжуан… — я покачала головой, — обычно мнительные, ранимые и слабохарактерные личности, крайне ревнивые, до безумия, до сумасшествия. Потому что выбирают не их — это их оскорбляет, так как на секс и «обладание» женщиной у них завязано самомнение и самолюбие.

— Я поняла, мэм. А при чём тут проклятие?

— Я это так назвала. Красотка будто проклята, как наша должность профессора ЗОТИ — вокруг неё столько хороших парней — другие девки ей завидуют, что за ней ухаживают, но в итоге какого бы она ни выбрала — настоящей любви нет, получив желаемое — донжуан некоторое время демонстративно показывает это всем вокруг, а потом бросает красотку, едва лишь появится новая. Потому что прошлая примелькалась и уже не даёт ему чувства превосходства над другими. Суть в чём? Она не выбирает партнёров — а красота отпугивает людей нерешительных, которые не хотят пытаться конкурировать и бодаться с более успешными у женщин донжуанами. В итоге она полностью лишена права голоса — ей даётся выбор — причём выбор из тех, кто сам на неё запал — а её чувства и вкусы не волнуют никого. Это самое простое — просто жить пассивно и выбирать из тех, кто вокруг вертится. А вот некрасивая девушка вынуждена вертеться сама и привлекать к себе внимание того партнёра, который ей нравится — то есть у неё выбор из сотен знакомых парней — а у красотки из двух-трёх, которые оказывают ей знаки внимания. И у первой шанс на долгие семейные отношения на порядок выше.

Алиса кивнула и закрыла тетрадку.

— Поэтому — я хочу донести до вас, девочки и мальчики, что нет ничего постыдного в самом процессе, и агитирую мальчиков не смотреть на девочек так, будто мы не имеем права быть такими же людьми с такими же желаниями. А вас, девочки, что ваши желания естественны, понятны, разумны. И никто не посмотрит косо, если вы хотите стать нормальной счастливой женщиной с полноценной личной жизнью. А не хихикать в уголочке над мальчиками, обсуждая их причёски и имея только фантазии, ждать когда принц сам подкатит на белом гиппогрифе, а вы только сидите на жопе ровно и ждите.

Девочки краснели.

— Эх, вы даже не представляете, каким богатством обладаете и как быстро оно у вас закончится. Это богатство — юность. В общем, я хотела бы сегодня на этом уроке сагитировать вас не подавлять свои сексуальные стороны и желания, не смотреть косо на тех, кто тоже не подавляет и реализует — но не трепаться об этом на каждом углу и не форсить этим, особенно проявляя неучтивость к другим людям. Не стоит обсуждать личные стороны жизни друг друга с другими людьми, хотя сам факт отношений скрывать нежелательно. Я хотела, чтобы вы свободней жили и не занимались ерундой — нам хватило скандалов, страдальцев, дуэлей и мордобоев из-за того, что люди долго в себе подавляют подобное, потом психуют, взрываются, начинают эмоционировать, у них едет потихоньку крыша, растут комплексы и мы получаем нездоровую личность. Причём любого пола — и женщины, к сожалению, тоже становятся теми ещё стервами со временем, если долго в себе давят свои желания и их убеждают, что они должны это делать. Давить.

Девушки переглядывались.

— Профессор, — одна из хафлпафок подняла руку, четверокурсница, — то есть вы агитируете нас… заниматься сексом?

— В общих чертах да, мисс Стокер. В общих чертах именно это я и хочу от вас, чтобы вы не выродились в стерву, живущую в окружении кошек и шипящую на всех вокруг как змея, а стали полноценной нормальной девушкой.

— А если такие отношения кого-то обидят и разочаруют?

— Если у этого разочарованного не хватило яиц подойти раньше — то это его проблемы, а не ваши.

— И всё же, профессор — вы хотите, чтобы мы… уединялись с мальчиками? Серьёзно?

— О нет, я абсолютно не против, мисс Стокер, чтобы вы уединялись с девочками, — хихикнула я, — это даже интересней иногда. Но это ваш выбор. А агитирую я вас не пойти прямо сейчас и начать этим заниматься — а меньше мандражировать и лучше понимать свои желания. И не бояться чужих взглядов, ваша жизнь только ваша и ничья больше, а кто лезет в неё — тот сам нарушает границы чужой личной жизни и является нарушителем и позорит себя этим. Вот это правда позор — лезть в чужую личную жизнь, не будучи приглашённым в неё.

— Миссис Грейнджер, так вы думаете, что можно просто взять и просто предложить парню встречи для секса?

— Или одноразовую. А если вы просто хотите попробовать с мальчиком — почему нет? Правда, я должна развеять несколько порно-мифов. Во-первых — члены у мальчиков не как в порнографии — размером с лошадиные. Они нормальные в основном, у ваших сверстников вполне удовлетворяющий вас размер. Второе — первый раз многие мальчики стреляют быстро — не стоит разгоняться на мальчика так, будто он сходу будет вам отличным любовником. Наоборот — чем меньше вы нравитесь мальчику — тем дольше будет он это делать. На крайний случай есть зелье, позволяющее синхронизировать момент удовольствия. И третий — практически любой недостаток в постели — можно исправить зельями, временно или навсегда. Так что особенно по этому поводу мальчикам лучше не волноваться — всё получится хорошо, а не получится — купите пару зелий, выпьете и всё получится.

Ребята захихикали.

— Мисс Стокер, — я вернулась за свой стол, — мне показалось, или вас заинтересовала моя лекция и вы хотели бы попробовать с кем-нибудь начать нерегулярные, но очень весёлые отношения?

Стокер порозовела.

— Нет, мэм.

— А вот врать вы не умеете, — хихикнула я, — ладно, дело ваше. Я особо предупреждаю — нужно пить зелье для контрацепции. Его я могу раздать бесплатно, чтобы вы не наделали делов и не залетели — это очень в вашем возрасте неприятная штука. Детей после Хогвартса рожать надо. Итак, я удовлетворила ваше любопытство?

— Да, мэм, — последовал ответ от Патил, — но не все такое приемлют. Например моя семья неприемлет отношений до свадьбы.

— Я заметила, мисс Патил, что чем развитей общество, его наука и искусство, его культура — тем меньше оно зациклено на отношении к женщине как к инкубатору для детей и меньше делает различий. Арабы вон с ума сходят по этому — а у нас более-менее свободное общество, любите кого хотите и занимайтесь любовью с кем хотите. Семья против — тогда пусть выбирает не только место пребывания, но и культуру, к которой хотят принадлежать. Индийских анклавов в Англии нет, и давя ваши естественные позывы — они лишь создают проблемы и себе и вам, мисс Патил.

Близняшка задумалась.

— То есть вы совершенно не против? Обычно профессора если и говорили нам что-то — то предупреждали и запрещали.

— Обычные профессора. Мне напомнить, как я сама не так давно зажигала на Слизерине? До сих пор ходят легенды про оргии слизеринцев, — хихикнула я, — довольно нелепые — тройничок это ещё не оргия! Ладно, ваша личная жизнь на то и ваша и на то и личная, что не касается других и им со своими очень важными мнениями следует не лезть. А теперь Эстель расскажет вам про романтику, а я умываю руки!

* * * * * * *

Результат занятия-внушения был очень хорошим — точнее катастрофическим, но очень хорошим, потому что сразу четверо студентов и студенток начали нерегулярные отношения, две пары третьекурсников и две пары четверокурсников, среди которых сёстры Патил и мальчик со Слизерина, прелестный такой парень, товарищ Гарри, между прочим.

Это я узнала на следующее утро — потому что ночью у Патил и него был секс — а наутро те написали родителям, что не хотят, чтобы те вмешивались и по индусской традиции устраивали им «никакого секса до свадьбы», и отдались моему ученику. Вдвоём на одного — он был счастлив, а вот взбешённые родители-индусы прибыли уже после обеда к директору устраивать скандал и орать на дочерей.

В итоге я на них наорала, а объявленный индусам бойкот от семей равенкловцев и гриффиндорцев завершил картину. По сути что произошло? У них в индии если девушка не девочка до свадьбы — стыд и позор ей. Они приехали в НАШУ страну и у НАС в НАШЕЙ Англии — начали свои традиции показывать. И кричать на девочек — перед ними встал выбор — стать англичанами индийского происхождения или остаться индусами.

Разница колоссальна — по сути мистер Патил был в меньшинстве, он остался в одиночестве — другим ребятам не было дело до того, девственница девочка или нет — а девочек до глубины души возмутило такое вот отношение — и начался скандал. Мистера Патила просто гнобили всем Хогвартсом, поддерживая насколько можно близняшек. Забрать их из школы нельзя — Дамблдор не даст, а Патил… попал под всеобщее осуждение, и в итоге в семье появился большой раскол. Индусы в душе и индусы по происхождению — Падма и Парвати пришли ко мне вечером, мы обсудили их первый секс — он был милым и красивым, с одним мальчиком. И обе девушки заверили меня, что хотят иметь одного мужа — потому что не хотят разлучатся, а ещё не хотят, чтобы у другой близняшки не было мужа, а у одного была.

Но ситуацию учла — найти проще, ведь обе — экзотика в Англии и обе в комплекте — два в одном, так сказать, мальчиков, желающих жениться на близняшках — хватает, а вот мужчин… Тут надо думать.

Так незаметно подобралось время первого испытания — и оно было вторым канонным — оно же стало роковым для многих, и принесло нам немало горя…

Но обо всём по порядку — так как в ноябрь-декабрь лезть в чёрное озеро глупо, это даже не пришло в голову Бэгмену, то решили провести плавательное испытание первым — в конце сентября и начале октября, когда вода ещё была достаточно тёплой, чтобы под согревающими чарами можно было легко продержаться в ней.

Эта часть турнира у меня не вызывала особых возражений — потому что скучно и вообще — поди туда, выхвати заложника и притащи обратно. И всё. Так как времени на подготовку было дадено очень немного — буквально дней десять — решали, как поступить, чтобы не просрать турнир. Майрос был обязан участвовать — они с Гарри решили как и в каноне, воспользоваться жаборослями, аппарировать им запретили правилами турнира на данном испытании. Поскольку оно на время и на скорость.

Ну что можно сказать… Постарались мы все на славу! На берегу воздвигли трибуны, огромные, билетов было куплено — полторы тысячи. Трибуны соорудила строительная фирма, которая активно использовала магию для поддержания конструкции, та же, что делала стадион к чемпионату мира по квиддичу. До начала турнира я решила немного покататься по Чёрному Озеру на аквабайке — притащила из магловского мира такую штуку, а так же прелестный купальник, очень открытый — по меркам волшебников — вообще одни ниточки. Хотя по мне так губы и соски прикрыты — и хватит. Да, я эпатировала публику своим видом — а мне то что? Со мной попросилась покататься Эстелька, бикини которой было ещё откровенней, а так же Роза и Айрис, которые надели более закрытые купальники, чем у меня — но тоже впечатляли всех увидевших и вызывали у мужчин надёжный крепкий стояк.

Я щеголяла своими очаровательными ягодицами, чуть приподнимаясь на аквабайке и катаясь по чёрному озеру с очень приличной скоростью, как по мне. До начала соревнования мы с девочками очень смачно покатались и вылезли на трибуну над водой — как особые гости и персонал турнира — семья участников, всё-таки. Тут стояли три пары — Гарри и Майрос, Флёр и с ней другая девушка, с которой они о чём-то говорили на повышенных тонах, и мрачный как всегда Виктор Крам — рядом с которым… о боже, какой мужчина — мускулист, жилист, красив, просто секси. По меркам девушек — для меня это просто мужик как мужик — и Гарри на его фоне выглядел намного симпатичнее — так как Гарри отказался от купального костюма, ограничившись плавками, все могли видеть его тело. Его и Майроса — и они оба были великолепны. Я с девочками прошла по платформе, отвлекла Гарри, ожидающего старт турнира. Поцеловала его под одобрительный свист с трибун. Гарри погладил мою обнажённую попку. Но публика смотрела на Эстель — она была великолепна в своём микро-бикини, и сильно возбуждена от такого стыда — ей было стыдно перед публикой появляться в одежде, едва закрывающей соски и половые губы и даже чуть открывающей киску, очень стыдно.

Впервые на Флёр вообще мужики не смотрели — она в своём жутко консервативном купальном костюме не доставляла удовольствие — а вот Эстель просто сводила публику с ума. Её грива пшеничных волос, голубые глаза, большая грудь, плоский животик фитоняшки плюс упругая большая попка, ножки длинные и ровные, идеальная внешность. И всё это прикрыта так, что… в общем, волшебники покраснели бы даже от вида закрытого купальника — а микро-бикини из века грядущего — заставило Макгонагалл шипеть и краснеть, присутствующие тут работники министерства откровенно пялились на грудь и задницу Эстель. Та не стеснялась себя демонстрировать с разных сторон и сгорая со стыда, возбуждалась всё сильнее.

Ну ребята, это же «пляжный эпизод»! Это классика хентая-аниме. Поттеры — Роза и Айрис, в очень откровенных нарядах, не так сильно заводили публику — но две девушки сделали то, что обратило на них внимание — они страстно поцеловались. Айрис обхватила ладошкой плечики Розы и страстно поцеловала её, а потом обе — по очереди поцеловали Гарри. Гарри вызвал в мужской части аудитории — жгучую чёрную зависть, потому что сам красавчик и столько сексуальных девушек целует!

Хотя в тонкости наших отношений они не вникают — да и не все девушки здесь точно его — Айрис уже невеста Георга. Сам Георг на трибуне, смотрит и слегка ревнует.

Я поцеловала Ириску, обхватив её талию руками и вскоре нас разняли.

— Кхм, профессор Грейнджер, могли бы вы не сосаться со студентками? — попросила Макгонагалл, красная как рак.

— Простите, профессор. Само получилось как-то.

— Извращенцы.

— Но-но. Не оскорбляйте наши светлые чувства к своим мужьям.

Айрис хихикнула. Макгонагалл отвернулась.

— Публика слишком перевозбуждена.

— Пусть перевозбуждаются. Мы здесь для этого.

Я прошлась по помосту, в сторону трибун, за мной Эстель — Эстельке свистели в след, вообще, мужская часть публики будто с ума сошла, увидев наши ягодицы и почти неприкрытую грудь.

Раздался выстрел пушки — и участники турнира подошли к месту, с которого собирались прыгнуть в воду. Людо Бэгмен объявил о начале первого тура — и разорялся по поводу традиций и прочего. Я же что-то волноваться началась. Рядом на трибуне сидели Делакуры — мы с Апполин встретились взглядами. Я перешла на трибуны и встала рядом с ними.

— Добрый день, мадам Делакур, мсье…

— Добрый, Миссис Грейнджер, — Апполин была красной, так как я то была почти без одежды, — вы специально так оделись?

— Можно и так сказать — это же пляжный эпизод. А значит все красивые и в купальниках.

— Но на вас почти ничего нет. А на Эстель вообще ничего — одни ниточки. Я готова поклясться, что видела её… её… ну вы поняли.

— Может быть. Эстельке нравится немного эксгибиционизма. Так что она могла бы тут и эти ниточки снять, и получить от этого удовольствие.

— Ох, не надо таких вещей говорить матери.

— Да ладно вам. Девушки бывают разные.

Раздался гонг и все участники бросились в воду, ну а я и девочки пошла болеть за наших — у парапета, стоя своей спиной и попкой к почтенной публике. К нам присоединились приглашённые леди с моего факультета — это те, которым я внешность вправила — и все как на подбор — внешность модельная, а уж то, что мы стояли спиной, хихикали, вертели задницами, грубо говоря — заставляло нам в спину лететь просто волне возбуждения мужской части аудитории. Мы ещё в купальниках откровенных — пятнадцать девушек, красивые, сексапильные, и с нами девять парней — мускулистые, тоже в плавках, загорелые, красавцы как на подбор, такие, что публика, сидевшая на трибунах — думать забыла про чемпионат и смотрела только на нас.

Ну, и ещё был инцидент с Эстелькой — когда я неловко зацепилась за её лоскуточек и он сполз, обнажив её прелестные груди перед всей публикой. Она не сразу заметила, ойкнула и посмотрев на публику, взревевшую так, словно был забит финальный гол в чемпионате мира. Ещё бы — сосочки Эсти увидели тысячи людей — а она испытала не то что шок — это был эксгибиционистский экстаз, когда она продемонстрировала себя топлесс перед всеми.

Я поправила ей грудь, заодно смачно их пожамкав перед публикой и погладив её округлую попку, шлёпнула по ней. Публика, мужская её часть, готова была к оргазму по полной программе. Всё-таки мы расшалились с Эстель. И она обняла меня, когда я её гладила.

— Я сейчас кончу, госпожа.

— При всех?

— Ой, мне так стыдно, в голове туман от этого… я сейчас… ах! — она вздрогнула, когда я поелозила по её купальнику коленкой и прикусила губу.

Думаю, многие поняли, что произошло — студенты и студентки смущённо покраснели и отвернулись — а про публику и говорить нечего — это был экстаз. Куда там вейлам на чемпионате мира — мы их специально доводили. И в рот мне пароход, если уйдя с испытания — они не побегут в спальню со своими жёнами, яростно их трахать, пока дамы вообще не запросят пощады. Волшебнички — слабые на эротику люди, а уж увидеть такое…

Но на этом эротическая часть была закончена — дальше пришла кровь, боль, смерть и отчаяние. В самом прямом смысле — в деревне русалок произошло нечто. Гром и Шах молчали, я ничего не подозревала — пока из воды не вынырнули Гарри и с ним Майрос, и с ними… Габриэль Делакур. И вот тут, что называется, у меня упало — перед трибунами были гигантские экраны, как на чемпионате мира по квиддичу — и они показывали результат наблюдения — а я видела своим фениксовским взглядом, даром что происходило это в километре от меня, что вода была красной, а Габриэль мертвенно-бледной, щёки её и лоб покрывала кровь.

Я была в шоке — Гарри замахал руками, призывая к себе Грома. Гром явился к нему, просто встав на воду, Гарри передал гигантскому гриму Габби и на лице его было очень мрачное выражение — Габриэль была в крови вся. И вот тут я уже не могла стоять на месте — но Гром аппарировал к трибуне сам, положив Габриэль на деревянные доски помоста. О боже! Что с ней сделали — лицо в крови, руки все в глубоких ранах, и несколько ран на теле — явно от укусов или пронзения чем-то вроде шипа или копья. Габриэль не дышала — я бросилась к ней первой, даже первее колдомедика, призывая к себе сумку с зельями — эликсир огня феникса. Мог спасти любого человека — я упала на колени, оттолкнув колдомедика, водящего палочкой и вылила драгоценный эликсир в рот девочки, флакон был зачарован так, что он пройдёт в нужное горло сам. Эликсир вылился, но… безрезультатно. Никакой реакции. Никакого серебристого пламени не появилось — а значит… Она мертва!

Срочно — сердечно-лёгочное. Порезы были такие глубокие, что аж белые рёбра торчали, и кисть руки отсутствовала. Я схватила её, жизнь в ней не чувствовалась. Габби… Боже, Габриэль!

Самая младшая из жён нашей семьи. Самая милая девочка, и у них настоящая любовь с Майросом. Габриэль — настоящий ангелочек, и я её любила как почти дочь — так как она жена сына. И не из моего поколения, как Нимфи, а из младших. Я сжала тело в руках, потому что это уже было слишком невыносимо — за что мне это всё? То насильник, то мама-террористка, теперь вот Габриэль и этот проклятый турнир! Судьба так мстит или компенсирует то, что мы не дадим убить Диггори?

— Габби, малышка, как ты вляпалась то… почему не сказала мне, — я погладила её волосы окровавленными пальцами, — солнышко наше, ангелочек, как ты могла умереть… только не ты!

Но судьба была безжалостна к тем, кто хочет её изменить и всё исправить. Габриэль уже не спасти — даже маховиком времени, иначе так бы все делали. Нет, тут всё труднее.

К моим рыданиям присоединилась Эстель, увидевшая сестру в таком виде.

Помфри отступила на шаг.

— Простите, профессор Грейнджер, я бессильна помочь.

— Эстель… За мной, — я схватила Эсти и аппарировала в свою лабораторию — догадка появилась в сознании очень быстро. А потом прихватила и Помфри, которая оказалась посреди большой лаборатории мастера-зельевара.

Дальше я уже закрыла разум и действовала профессионально — Тело Габриэль, смахнув со стола пустые и полные склянки с зельями и ингредиентами, положила на него, убрала лишнее щелчком пальцев — очистив место для работы. Эстель ничего не понимала. Я взмахнула рукой, трансфигурируя своё кресло в специальное, гинекологическое.

— Профессор, что вы решили сделать? — Помфри была обескуражена.

— Он жив.

— Кто?

— Она беременна.

— Кто?

— Не тупи. Габриэль беременна. Плод ещё немного жив, — я бросилась к полке и взяла флакон с серебристой жидкостью, — Эстель, сядь в кресло и прости, я с тобой не буду советоваться. Всё потом объясню — так надо во благо семьи.

— Верю тебе, — Эсти села в кресло.

Вскоре в дом аппарировали другие члены семьи — Гарри и Майрос, и с ними Делакуры, и даже Дамблдор, но они не знали, где я.

— Что вы делаете с трупом?

— Так надо, помогите мне, мадам Помфри.

Я достала из шкафа серебряный нож для разделки туш — бритвенно-острый скальпель. Хорошо, что я усыпила Эстельку.

— Вам знакома хирургия?

— В общих чертах да, приходилось делать операции, — сказала Помфри, подходя, — но девочка уже умерла.

— А ребёнок в ней ещё нет. Точнее не ребёнок — ребёнок бы окочурился, а зигота. Так, у нас есть один шанс спасти его — это вскрыть, достать, поместить в Эстель. Я бы использовала себя, но я не родственница Габриэль.

Смотреть на тело девочки было невыносимо — ещё вчера она весело смеялась, прыгая с Майросом у меня в комнате — а теперь вот что осталось. Больно. Я не могла быть сильнее смерти — все там будем.

Стерилизовала помещение, включив артефакт-стерилизатор и вонзила скальпель ниже рёбер. Животик Габби не так сильно пострадал — и теперь на коже появлялся разрез. Крови особо не было — труп же. Помфри подошла рядом.

— Мне помочь?

— На полке эликсиры — огонь феникса, эликсир эластики для родов и укрепляющее номер семнадцать — влейте в Эстель по очереди. Инструменты… Цеткен, положи рядом с Эстель расширитель, медицинское полотенце.

Мой лабораторный домовик-помощник Цеткен, точнее домовичка, сделала всё как я приказала и исчезла.

Помфри заглянула ко мне и позеленела — когда я вскрыла всё, что можно вскрыть, включая матку, и палочкой, точечным заклинанием, захватила в специальный пузырь нечто меньше игольного ушка, невидимое. И бросилась к Эстель — Помфри всё же дала ей нужные эликсиры — и я применила заклятие расширения влагалища — используемое при родах — оно расширилось, а благодаря эликсиру эластики, который значительно облегчает роды — очень широко, так широко, как никогда бы не растянулось без допинга.

Я аккуратно ввела в шейку матки, выставленную вперёд, волшебный пузырёк на кончике палочки и убрала палочку, забралась чуть ли не всей рукой внутрь, и вытащила.

— Если я не ошибаюсь — биохимия вскоре сработает. У Эсти как раз овуляция и развивающийся в ней плод легко должен прижиться. Было бы запарней, будь у неё месячные.

Влила в неё антидот — снимая эффекты всех зелий. Огромное влагалище, раскрытое как при родах, уменьшилось до размера трубочки, а потом и вовсе вернулось в норму, став просто щёлочкой. Девушка, с которой спало заклинание, очнулась.

— Эстель, всё в порядке. Пошли отсюда.

— А? Что ты сделала со мной?

— Там всё объясню, пойдём… — я наколдовала ей шорты и подняла за руки, обняв. Эстель сделала пару шагов, огляделась и увидела Габби, точнее, вскрытую габби с раскрытым животом и согнулась пополам, мгновенно начав блевать.

— Зря ты туда посмотрела, — Помфри поддержала её, — не поворачивайся. Гермиона, можно было как-то ширмой что ли закрыть?

— У меня тут не операционная, а лаборатория. Обычно подопытным ширма не нужна, — ответила я на автомате, притягивая с полки алюминиевый флакон. И пшикая из него в лицо Эстельке — противорвотное-противотошнотное. Она вдохнула ржавого цвета аэрозоль и спазмы прекратились, Эсти на ногах не стояла — держалась только за счёт наших рук.

— Аппарируйте отсюда.

— Отсюда нельзя аппарировать. Даже фениксы не могут — это моя лаборатория. Пойдём пешком в дом.

Мы вышли — лаборатория находилась глубоко в подвальном помещении, наверх вёл магический лифт. Поднялись на этаж. Эстель была бледная как смерть, взгляд её был выражал полный шок.

Я вывела её в общую гостиную первого этажа, где уже собрались люди — и была полная тишина — собрались все. Бабушка и виктор, Флёр и чета Делакур. Малышку Лару отправили в комнату, других детей в доме не было. Тут же сидели очень мрачные Гарри и Майрос — Майрос был в полном шоке, как я, когда была в Азкабане в последний раз. То есть он схватился за голову, раскачиваясь на месте и что-то бормотал. Его обнимала Флёр, поглаживая по голове, но мальчик это не замечал.

Когда мы вошли — все встрепенулись.

— Как она? — спросил Дамблдор.

— Габриэль? Мертва, я не умею воскрешать мёртвых. И никто не умеет — даже воскрешающий камень не может помочь. Габби больше нет.

Апполин всхлипнула и уткнулась лицом в плечо мужа.

— А ты не плачешь? — спросил Гарри.

— С тех пор, как я убила Беллу я больше не плакала, — села напротив него, — видно, тогда моя психика перестала реагировать на горе. Но это не значит, что я не чувствую его. Я так любила Габби… — покачала я головой, — не только младшая из девочек в нашей семье, но и настоящий ангелочек, милая и непосредственная… кто её убил? Кто виноват и что с ними будем делать?

Апполин завыла.

— Я должен её увидеть, — Майрос встал.

— Нет.

— Мам, — он твёрдо на меня посмотрел.

— Я сказала нет.

— Майрос, — Эстель его обняла, — тебе правда лучше не видеть. Теперь мне бы забыть то, что я увидела. Если бы не тошнотное, до сих пор бы блевала без остановки.

— Мне пришлось сделать ей операцию, так что она немного вскрыта, — я остановила Майроса, — тебе не стоит смотреть на вскрытые трупы, дорогой. Тем более труп Габби.

— Но зачем? — воскликнул он патетически.

Дамблдор поддакнул:

— Да, правда, зачем делать операцию мёртвой девочке?

— Потому что Майрос сейчас должен мне кое-что объяснить, — я посмотрела на него пристально, — дорогой мой сын, у тебя двое детей. Зачем тебе третий? Только не говори мне, что ты не знал, что Габби беременна — не поверю. Зелье я вам лично споила.

Майрос разрыдался громче, всхлипывая на плече теперь уже обнявшей его Нимфадоры. Нимфи… не знала, куда себя деть — она была первой женой Майроса, она его любила по-своему, по-семейному. Но ярчайшие чувства Майроса к Габби её немного уязвляли. И тем больше она была в смятении, потому что не желала девочке зла и по-своему любила её, как и все мы.

— Я… — он вытер слёзы и выпил успокоительное, которое ему принесла бабушка, — мы… ну то есть до начала турнира стало понятно, что всё пошло не так как надо. И вдруг я умру? Меня там быть не должно было — значит кто-то хочет моей смерти. И не факт, что крауч был единственным агентом волдеморта в школе. Может быть, их намного больше — вы же знаете, как глубоко засела его сеть. И сейчас есть много лояльных пожирателям слизеринцев. Я думал, что могу умереть на турнире — будет это ловушка или во время испытания.

— Папа защитил бы тебя от любой беды. Есть Семья, есть Хранители.

— И много они все защитили Габриэль? — воскликнул Майрос, — нет! Мы с Габби поговорили и она решила, что ей лучше забеременнеть. Если я умру или стану сквибом из-за нарушения контракта, ребёнок точно будет волшебником и останется жить. Я знаю, что это рано, — он посмотрел на Делакуров, — но мы так решили. Не вы. Тем более, когда мама меня рожала — она была на год моложе Габби. А теперь ещё и есть зелья для этого дела. Габби сама захотела — мы выпили антидот несколько дней назад.

— Майрос, — я уложила в голове услышанное, — я бы не стала на тебя кричать или отговаривать — если таково решение мужа и жены — завести ребёнка — то кто я такая, чтобы вам запрещать? Другое дело что если бы я знала — Габби была бы под особым надзором Шаха и Грома, домовиков, а ещё лучше — далеко отсюда и в безопасном месте.

Майрос сглотнул ком.

— Я виноват. Теперь все мертвы — и Габриэль, и наш ребёнок…

— Нет, ребёнок будет жить. Мама всё-таки не чудотворец, но кое-что умеет. Обнаружив, что можно спасти ребёнка — я аппарировала в лабораторию и без лишних объяснений пересадила зиготу в Эстель. Прости, что не спросила твоего разрешения, Эсти, но времени объяснять не было.

— Но почему мне? — спросила Эстель.

— По ряду логичных причин. Ты родная сестра Габби — значит, ребёнок будет максимально близок по духу, как если бы его выносила Габриэль. Ты старшая из сестёр — тебе не составит труда родить ребёнка, а Флёр всё же юна, хотя уже вполне может рожать без проблем. И ты — Блэк. Как и Габриэль. А Флёр — свободная женщина, мадам Максим просила меня не закручивать с ней роман — потому что иначе вся семья Делакур вольётся в семью Блэк. Таким образом я приняла решение в пользу Эстель — выбор из двух вариантов очевиден.

— Я поняла. Я готова, — она положила руки на живот.

— По крайней мере, мы спасли ребёнка Габриэль, — вдруг сказала бабушка Вал, — а значит она не прожила жизнь ничего после себя не оставив и не умерла бесследно. Хотя безумно жалко девочку. Теперь надо разобраться, кто это сделал и зачем, а потом устроить резню. Многие жизни оборвутся вскоре.

— Да, — кивнула я, — если за участие Майроса в турнире я снесла голову Краучу — то за смерть Габби начнутся настоящие репрессии. Тридцать седьмой год, холокост в англии. Начнём с выяснения, почему напали русалки и гриндилоу.

— О боги, там русалки? — вскочила Апполин.

— Да.

— Это же природные враги Вейл! Они на нас нападают всякий раз, стоит только оказаться рядом. Кто додумался прятать девочку-вейлу в деревне русалок? Я думала там просто клетки или что-то такое.

— А вы знали, что Габби заберут?

— Нет.

— Дамблдор? — я посмотрела на серого как туалетная бумага за червонец Дамблдора, — кто додумался засунуть в озеро детей?

— Это министерство. С моего разрешения… я не знал, что так выйдет!

— Похоже, мой родной папа в чём-то прав. Некоторые люди могут думать только после круциатуса, и никак иначе — что значит запихнуть детей в опасную среду в качестве приза-заложника? Это вообще что за отношение к детям? А если что-то пойдёт не так — кто будет отвечать? — разозлилась я, — Волшебники, етить вашу мать, все навеселе как подвыпивший боцман и уверены, что мир вокруг чудесен, прекрасен и безопасен — а если что-то пошло не так — то взмахнул палочкой и всё стало хорошо. Дебилы. Дегенераты. Живут по принципу «да ладно, что будет то?». А потом только круциатус и страх перед ним заставляет их хоть немного бояться последствий! Благоглупые чудаки, а не взрослые люди! Детей! В Озеро!

— Детям ничего не должно было угрожать!

— На турнире, отменённом из-за постоянных смертей участников? — выгнула я бровь, — вот как? И откуда такая уверенность? Откуда такие выводы? Как видите — ошибочные. Вы все ошиблись. Организаторы, мать вашу… Дальше я пойду к Фаджу и он, вместе со всеми руководителями всех отделов министерства — дадут мне непреложный обет, что министерство приложит все силы, чтобы избежать смерти участников — и если погибнет Майрос — я сожгу дотла всё министерство со всеми его сотрудниками, сколько бы их там ни было! Волдеморта тёплым словом помяните, если увидите меня во гневе! Дамблдор… как девочка оказалась в озере? Кто её забирал?

Дамблдор опустил взгляд.

— Это… Минерва и Бэгмен.

— Мне придётся очень, очень серьёзно с ними поговорить. И ещё — я решила. Мы найдём и уничтожим Волдеморта. Как можно скорее — смерть Габриэль последняя капля — я не могу позволить Волдеморту и дальше отравлять нашу жизнь и ставить мою семью и моих родных под угрозу. Он уже затравлен.

— Но как мы найдём его? — спросил Гарри, — Волдеморт скрывается.

— Есть одно место, которое следует проверить в первую очередь. Старый дом Реддлов, маглов, обнищавших аристократов. Он может скрываться в нём. И его последний крестраж тоже. Я думаю, нам пора заканчивать до того, как он сумеет убить ещё кого-то из наших близких.

Все присутствующие переглянулись.

* * * * * * * *

Эпилог. 2007 год. Или "Верни мне мой 2007!"

* * * * * * * *

— Мам, ну мам, — малышка Габби насупилась.

— Нет, солнышко, ты должна успеть на поезд.

Я стояла рядом с этой милой семейной сценой. Эстель и Майрос провожали Габриэль. Дочь Габби Блэк и Майроса. А за моей спиной стоял целый выводок детей — шутка ли — Корина — взрослая вроде бы девушка, шестнадцати лет, с тёмно-каштановыми волосами. Рядом с ней Нейт — он едет на второй курс Хогвартса. Мальчик с такими же зелёными глазами и такой же милой улыбкой. Корина подошла ко мне.

— Мам, я всех привела.

— Хорошо. Я уверена, из тебя получится отличная староста, — я поправила значок на её груди, — вон как натренировалась малышню строить.

— Трудно не научиться.

Корина оглядела целую стайку, которую вела — рыжие Шона и Фиона, с ними Молли Уизли, Альфард — красивый мальчик, миловидный, под руку с Нимфадорой и Майросом. Майрос был великолепен — очень похож на Гарри. Прямо как братья родные, лицо чуть разное — а чем-то похожи. Альфард был так же на них похож.

Майрос вёл под руку Анну.

— Маааам! — Анна бросилась ко мне и мы обнялись.

— Ну что ты, готова?

— Ага, — закивала очаровательная девочка, — тут все собрались?

— Совершенно верно.

— А Арри?

— Ох, ты всё про своего кавалера, — закатила я глаза, — он с остальными мальчишками.

Аарон Дамблдор и правда веселился с остальными — Леоном, Адамом, Нейтом и Георгом, все по фамилии Блэк. С ними были девочки — рыжие Уизли — Шона с Фионой — двое «мальчишек в юбках».

Должна признать — в этом году тут было очень, очень многолюдно — на платформе было наверное втрое больше детей, чем раньше. Поезд даже пришлось расширить чуть ли не вдвое, чтобы всех уместить. Маглорождённые, много их. Многие из них родственники нашим детям, но по папе, конечно.

— Миона, — на мои плечи легли руки Гарри, — как тебе зрелище?

— Я ждала этого дня много лет, Гарри. Много лет. Когда наши малыши наконец повзрослеют.

— Слышала, что учудил Флигонт?

— Слышала. Жениться надумал? И на ком — на…

— Малышке Лонгботтом. Николь до сих пор в шоке от его предложения.

— Так он уже сделал предложение? Вот маленький засранец!

— Пока только помолвку, конечно же. Но за Фли не заржавеет, — хохотнул Майрос, подходя ближе, — Эх, помню тот день, когда ты меня одного, мама, провожала сюда.

— Тебя и Габриэль.

Майрос тяжело и грустно вздохнул.

— Да, Габриэль.

К нам подошла девочка.

— Звал, пап?

— О, почти, — он погладил её по косичкам, — мы вспоминали твою маму. Родную.

— А, да, — Габби нахмурилась, — прости, что напомнила.

— Нет, мы сами что-то. Ну, девочка моя, не думай даже в школе заниматься глупостями и пошлостями, обещаешь?

— Обещаю.

— Тогда иди на поезд уже, скоро отправится.

— Сколько там лет осталось остальным до визита сюда? — спросил Гарри.

— Три-четыре годика, — кивнула я, — всего лишь.

Остальные — это Лонгботтомы — у них трое детей, сын Майроса и Луны — Карл Лавгуд, сын и дочь Гарри и Алексии — Александр Грейнджер. Алекс — ещё одна жена Гарри, и они таки выполнили данное давным-давно обещание — стали мужем и женой. Хотя Алекс и живёт по большей части с Луной, как две мамы, но Гарри воспитывает сына как надо, мужчина будет хоть куда. Шон Уизли — сын Рона и Лаванды, моложе всех — ему всего три годика, и он нескоро появится.

И наконец — я увидела последнюю пару на сегодня — Энтони и Лара. Лара выросла прекрасной, прелестной, милой женщиной — и пришла сюда вместе с мужем, Энтони. Он сын одного из министерских работников. Лара не захотела остаться в семье под опекой и стала женой и прекрасной домохозяйкой, многодетной мамой. Она пришла вместе с ним.

— Миона, — мамой она меня не называла уже лет десять, — Привет.

— Лара, солнышко, — я обняла её, — как я рада видеть тебя, подруга и-почти-дочь…

— Ладно тебе, — она хихикнула, отстраняясь, — ну как, всю нашу ватагу привезла?

— Почти всех, — кивнула я, — смотри скольцо — целый вагон только наши родственники заняли.

К нам подошла Молли. Заметно постаревшая, но не утратившая следы былой красоты и привлекательности, ей под шестьдесят. Молли провожала своих детей, и проводила.

— Миона, какое счастье, что я тебя встретила! Ох, ох, это всё твои дети? Сколько их тут?

— Я только пятерых родила, а остальное внуки, — открестилась я, — и другие родственники. Кстати, Молли, я тут одно зелье изобрела…

Я взяла её под руку. Поезд начал отъезжать — все наши детки залезли в вагон и уехали. Мы постояли, провожая их. Жизнь такая — время идёт, а что-то не меняется — но зато этот волшебный мир уже никогда не будет прежним. Хотя бы потому, что в нём столько новых людей и многие маглорождённые, почти половина от всех поступающих. Дамблдор там наверное бороду сгрызёт, когда они шалить начнут.

Вдруг раздался жуткий грохот. Я машинально закрылась щитом.

— Что происходит?

Это был шум со стороны магловского вокзала. Мы выбежали — и тут же увидели множество трупов, очень много, крики, вопли, дым…

— Дорогая, смотри.

В небе над вокзалом Кингс-Кросс поднималась тёмная метка.

— Да ёп твою мать! — закатила я глаза, — кто-то опять решил поиграть в тёмного лорда?

— Или мы тогда не все крестражи нашли? Мог Том создать ещё один?

— Теоретически… не знаю.

Осталось только выругаться. Молли схватилась за сердце, увидев пару убитых детей, и осела. Я ей влила зелье, чтобы не было инфаркта, и аппарировала в их Нору, вернулась.

— А ты думал, что всё так легко закончится? — спросила я у ошарашенного Гарри, — похоже, история принимает новый, пугающий оборот… Хорошо что с Хогвартс-Экспрессом я отправила Шаха и Геллерта.

______________________________

______________________________

BONUS:

Все картинки-иллюстрации, как попавшие к главам фанфика, так и не попавшие или использованные для превью:

↓

Постскриптум:

Спасибо. Было круто, а теперь мне надо думать, что написать дальше. Этот фанфик меня утомил, думаю 18+ я пока в обозримом будущем писать не планирую — но тема отношений\романтики\секаса в фанфиках всё же станет заметно более явной. Ну потому что а хулинет? Было бы очень весело, как по мне, меня увлекает подобное.

Да, к слову, теперь мне надо сидеть и думать, а что написать дальше то? Какой фандом, какого героя? Мнение читателей — более чем учитывается — я был бы рад выслушать вас, если конечно вы вообще умеете не только прочёл-закрыл, а что-то автору написать. Ну хотя бы немножко.