Понаблюдала на свою голову. Нет, я подозревала, что у них может возникнуть всерьёз — и что слова Георга о любви — это так, не совсем правда, но у меня ощущение, что муж мне изменяет.
Они оба стали учениками шестого курса Гриффиндора — я ночью решила сходить к ним, но не успела — усиленное патрулирование Хогвартса в связи с турниром означало, что по ночам в школе патрулируют авроры. Восемь молодых и двое немолодых авроров — и я как ночной дежурный.
Работа плёвая — по школе носиться не нужно, нужно прогуливаться по коридорам по ночам и следить, чтобы в замке ничего такого-эдакого не происходило — гуляющие студенты и прочее. Ночной сторож, короче говоря. Эстель хотела забрать у меня эту обязанность, но я ей не дала — потому что она и без того слишком много делает — я днём отдохнула и отоспалась — Эсти удивлялась, как я умудряюсь хорошо высыпаться всякий раз часа за четыре. А ларчик просто открывался — это особенность природы фениксов. Гарри спит подольше — пять-шесть часов, а фениксы-самки — меньше. Корина, кстати, тоже не соня.
— Профессор Грейнджер, — ко мне подошла Эола Стенджерсон, — мы обнаружили двух первокурсников около запретной секции библиотеки.
— Где они?
— Отпустили спать.
— Имена?
Я записала в блокнот имена этих двух оболтусов с гриффиндора.
— Хорошо, хорошо, — закрыла блокнот, — пойдёмте дальше.
Мы двигались в направлении третьего этажа. Я знала, где искать наши с Гарри альтер-эго — они шлялись по пустому классу на третьем этаже. Надо бы им дать втык за то, что ночью не в спальне — я сама бывало нарушала комендантский час — но у них то нет ни единой причины делать это — они просто студенты, и если ночью шляются по замку, а не спят — утром будут клевать носом. Учёба покатится — оно кому надо?
На старой деревянной двери лежали звукоизолирующие чары. Стенджерсон взмахнула палочкой:
— Фините.
— О, Да… ах, аааау, да, ещё! — раздались вопли удовольствия с той стороны двери. Аврор Стенджерсон немедленно покраснела как рак. Сопровождающие тоже, женщина смущённо на меня посмотрела, мол «серьёзно?».
— Они там…
— Оууу, да, быстрее! — раздался хриплый от стонов голос, пропитанный такой страстью, что я аж потекла немного. Аврор тоже.
— Сексом…
— Ааааа! — крики нарастали и переходили в ультразвук, — оооу, да, хорошооо!
— Занимаются? — закончила аврорша.
Я кхекнула:
— Нет, думаю, они пьют чай и играют в плюй-камни, — с совершенно серьёзной миной сказала я, не слушая стоны удовольствия.
— Немыслимый разврат!
— Ну, я вас умоляю. Мальчик с девочкой — это не разврат, это шалость. Прервём их страстную ночку?
— Конечно.
— А я предлагаю подождать, пока закончат. Что мы, не женщины что ли, обламывать юную особу и её парня, когда им так хорошо? Эх, хотела бы я быть на её месте. А вы?
Нас прервал стон:
— О, да, да, да… ещё… глубже, грубее, любимый, я не стеклянная!
Стенджерсон посмотрела на меня диковатым взглядом.
— Хорошо, — потупилась она.
— Послушаем концерт для смычка и скрипочки.
Стоны длились ещё минут десять, и ускорялись, пока наконец не перешли в завывания и повизгивания, и не затихло. В процессе к нам присоединились ещё двое практикантов — молодняк, только что закончившие Хогвартс. Они ещё учились вместе со мной и Гарри — и знали, чем мы там занимались — поэтому не удивились сцене. Но тоже были красные — двое юношей. И они же поглядывали на грозную начальницу, которая краснела как школьница у гинеколога.
— Ну-с… — я постучала в дверь, — Можно к вам?
— Миона? — раздался голос Георга.
— Я не одна, так что профессор Грейнджер.
— А, ну…
За мной в комнату вошла Стенджерсон и двое её подчинённых. Я постукивала палочкой по открытой ладони. На кровати голышом лежали, накрываясь одеялом, наши любовнички.
— Ну-с, хорошо вы тут по ночам отдыхаете. Время… — я посмотрела на часы, — о, уже половина второго! И когда вы учиться планируете, леди и джентльмен?
— Ой, ну… — Георг замялся, он был настоящим Гермионом — то есть фанатом правил и теперь очень неловко себя чувствовал, глядя на красную авроршу и ещё коллег, лица которых были так же красны, как и их мантии.
— И я не думала, что у вас такая любовь проснулась. Миссис Поттер, мистер Блэк, — улыбнулась я им хитро, — что, решили стать парой?
— Да, — Георг смутился, — прости. Но… мне кажется, так получилось.
— Объяснения это не твоё — но я не против, если честно. Даже за — совет, как говорится, да любовь. Вот только любовью желательно заниматься так, чтобы оставалось время на уроки. От обязанности присутствовать на уроках вас никто не освободит.
— Мы поняли.
— Вот и замечательно. А теперь марш одеваться и бегом в спальню — и я проверю. Вам осталось доучиться всего два года — но это важные два года. Бегом-марш!
— И даже не влепите им отработки? — спросила Стенджерсон, когда мы с аврорами вышли.
— Следовало бы, — вздохнула я, — но будет выглядеть как личная месть за то, что меня бросил любовник. Ладно, пойдёмте дальше, разберёмся с ситуацией завтра. Ах, Георг-Георг… Нам было так хорошо с ним… А он выбрал Айрис. Подругу дней его суровых, так сказать. Ну правильно, я сама за такой пейринг — Гермион плюс Гариетт.
* * * * * *
А наутро пришла газета — на завтраке я разглядывала всех наших друзей. Луну и Алексию, Драко, Невилла и Рона с их супружницами, Панси и Гарри о чём-то шептались, отдельно сидели Георг и Ириска, Майрос с Габби за столом Равенкло, держались ближе к Луне и Алекс. Знакомые, всё-таки. На завтраке так же были наши гости — за разными столами, они немало болтали с нашими учениками.
Газета пришла и вызвала лёгкий шок — «Нападение на чемпионат мира по квиддичу: Расследование завершено! Бойня Пожирателей Смерти остановлена!».
На первой полосе была колдофото Гарри и Геллерта, которые сражались с пожирателями, причём отнюдь не детскими чарами — и сразу же в их адрес звучало почти обвинение:
«Гарри Поттер, его супруга и Геллерт Блэк сражались с двухста пожирателями и победили — авроры обнаружили, что многие пожиратели смерти были убиты мгновенно тёмными заклинаниями, некоторые из которых никто не видел со времён войны с Геллертом Грин-Де-Вальдом! Дуэльное мастерство позволило победить многократно превосходящего противника — среди погибших пожирателей смерти обнаружились такие личности как Кэрроу, Нотт, и многие другие, тяжело ранен Люциус Малфой, захваченный в плен в одежде пожирателя смерти.
Допрос с помощью сыворотки правды показал — все они состояли в рядах организации «пожиратели смерти» и спланировали нападение совместно с набранным ими пополнением в ряды организации.
Чудовищная бойня унесла жизни ста шестидесяти пяти волшебников, примкнувших к организации, и ещё трёх гостей чемпионата мира по квиддичу. Наши источники сообщают, что мистер Поттер и мистер Блэк использовали многочисленные темномагические и редкие заклинания. Авроры оценили их манеру боя как абсолютно безжалостную и профессиональную.
Список погибших и захваченных в плен нападавших прилагается на третьей странице.
Дальше шло словоблудие от журналистов — которые описывали происходившее сражение — и пара колдофотографий, на одной из которых Гарри уворачивается сразу от двух заклинаний и при этом шмаляет по врагам адским пламенем с одной палочки и отрубает голову пожирателю другой. Цензуры тут, по видимому, не было или она проморгала и картинно отлетающая чешка в остроконечном колпаке немало шокировала школьников. Равно как и испепеление нескольких пожирателей адским пламенем.
Все с опаской и страхом смотрели на Гарри, который прочитал газету и показал её Панси — он сидел рядом с ней, и они вместе хихикали над чем-то.
Мрачнее был Драко Малфой, отца которого схватили и сейчас ему уже было не отвертеться. Совершенно случайным-волшебным образом до того, как произошло нападение — кто-то пожертвовал в ДМП триста флакончиков веритасериума, и они очень пригодились при допросе пленённых пожирателей, и ещё осталось очень много на будущее. Зелье, кстати, дорогое, двести галеонов за флакончик — это примерно как месячное жалование аврора, но оно того стоило.
Гарри стал героем дня — на него с уважением поглядывали дурмстранговцы, ну а наши английские лопухи испугались. Некоторые ученики слизерина, вроде того же Нотта, остались сиротами из-за него и Геллерта. И меня, если уж на то пошло.
Шум в зале был страшный — младшекурсники и вовсе белые как мел выбегали из зала в слезах. Ха, это они ещё не видели новостей с войны в телеграмме и не испорчены магловскими ужастиками. Мягкотелые.
Преподаватели быстро навели порядок и начали отбирать газеты у школьников, однако, отобрать ежедневный пророк, выпускающийся крупным тиражом — дело уникальное. Многие сунули газеты в свои котомки и прочитают явно не сразу — то есть материал для размышления у них будет. Гарри Поттер в мгновение ока стал очень неоднозначным героем — не блестящим рыцарем, который всюду раскидывает врагов связывающими и оглушающими заклинаниями, а бошки им отрубает и сжигает адским пламенем пожирателей. То есть персона очень мрачная и опасная.
Вчера у студентов был праздник по поводу начала турнира — заодно знакомились с гостями, особенно активные студенты не стеснялись пришлых. Выставили кубок и три дня дано на то, чтобы бросить своё имя в кубок.
* * * * * *
— Да ладно, мы же проходим по возрасту, — сказала Лаванда, — я вчера попробовала пересечь разделительную линию и всё удалось.
— Но это слишком рискованно, — сказал ей Драко, — объясняться со всеми. Да и мы ещё не дотягиваем по знаниям до семикурсников.
— Ну как знаешь, — насупилась Лаванда.
Они сидели в гостиной Гриффиндора. Присутствие хафлпафца Невилла, Равенкловцев и даже слизеринки Паркинсон никак не было воспринято учениками гриффиндора — они привыкли к необычной компании, тем более о них ходили такие пошлые слухи, что приставать к ним просто побаивались.
— Я слышал, что Гарри хочет поучаствовать. Панс, это правда?
— Да, — Паркинсон задумалась, — Гарри собирается бросить своё имя в кубок сегодня.
— Ого. А когда он это сделает? Почему мы не знаем?
— Да просто зайдёт да кинет в кубок имя, какая тут торжественность? — девушка пожала плечами, — Гарри хочет просто поразвлечься с этим турниром и избавиться от экзаменов в конце года. Он уже неплохо поднаторел и мог бы сдать СОВ, если бы захотел. Но это юридически невозможно — поэтому ему приходится скучать на занятиях.
— К слову о занятиях, — подала голос молчавшая Сьюзен Боунс, — сегодня будет первый урок у Аластора Грюма. Говорят, он очень страшный преподаватель. Его даже эта Олимпия Максим побаивается немного.
— Это она зря, — Невилл покачал головой, — Я слышал от бабушки много историй про Аластора Грюма. Он в аврорате легенда. Я хотел бы побывать на его уроках.
— Первым идёт Слизерин и Гриффиндор, — ответила ему Айрис, подходя под ручку с Георгом, — так что мы, Драко, Гарри, Панси, Сьюзен, пойдём на его урок. А вы наверное только завтра.
— Да? — Драко закрутил головой, — Круто. Говорят, он будет использовать непростительные — маме посылали письмо в конце каникул, что на уроках будут показывать непростительные и она подписала разрешение использовать на мне империус. В учебных, конечно же, целях.
— Фи, — скривилась Айрис.
— Ничего необычного, — ответила ей Джинни, — это единственное непростительное, которому можно сопротивляться. Кстати, оно очень полезно. Миона мне по секрету кое-что поведала. Это касается тебя, Невилл, и твоих родителей.
— Родителей? — Невилл вздрогнул всем телом, взгляд его стал колючим, — а что мои родители?
— Миона считает, что их можно привести в порядок Империусом.
— Звучит как бред, — ответила ей Айрис. Георг подтвердил.
— Нет, не бред, — Джинни потёрла виски пальчиками, — Ты никогда не задавался вопросом, что будет, если на них наложить империус? — спросила она у Невилла, — ну то есть они будут выполнять приказы или не поймут их?
Невилл задумался.
— Нет, даже мысли такой не было.
— Приказ может выполнять даже неразумное создание, — возразил ей Драко.
— Однако, это трансляция мысли в ультимативной форме, каким образом животное может понять, что от него нужно? — спросила Джинни, — Миона исследовала все три непростительных, и я читала результаты её исследований. Она считает, что это заклинание соединяет волю и разум существ и позволяет навязать свою другому. И если наложить на Лонгботтомов империус — то они будут выполнять приказы и постепенно их разум может нормализоваться, то есть империус заставит их мыслить, что может структурировать их разум. Вы же знаете, она мастер ментальной магии, куда лучше того же Дамблдора. И ментальные зелья изобретала, так что…
Невилл задумался крепче, почесав щёку.
— А если не получится? — спросил он с мучением в голосе.
— Значит просто ничего не выйдет и всё.
— Дорогая, — Невилл обнял свою супругу, — мы немедленно идём к Гермионе.
— А? А зачем?
— Если она права — я не намерен ждать ни минуты!
— Да не спеши ты так, никто никуда не денется.
— Но… — Он поджал губы, — если это шанс, и она так считает — то нужно действовать.
— И как? Чтобы применить на ком-то легально империус — необходимо разрешение от министерства. Попробуй его ещё выбей. Без взятки никуда.
— Бабушка не пожалеет никаких денег ради шанса вылечить папу. И маму, наверное… — Невилл поджал губы, — я не намерен сидеть здесь сложа руки, когда появилась хоть какая-то зацепка!
— Да не спеши, — Джинни насилу успокоила перевозбуждённого парня, — никуда от тебя не денется ни Гермиона, ни родители.
* * * *
— Миссис Грейнджер? — ко мне подошла милая девушка в аврорской мантии, когда я выходила из своего кабинета зельеварения вслед за учениками.
— А? Что, началось?
— Что началось? — не поняла она.
— Простите, шутка.
— Миссис Грейнджер, я к вам с посланием от ДМП по серьёзному вопросу.
— Да-да? У кого-то из моих учеников проблемы?
— Нет, — покачала она головой, — мы расследовали одно преступление — три дня назад было совершено нападение группы неизвестных волшебников на дом мистера и миссис Грейнджер. К сожалению, оба погибли.
— Что? — я не поняла, — Моя мама носит фамилию Блэк, как и её муж Сириус.
— Нет, я про её бывшего мужа, — ответила она, — магла. Сожалею, но он погиб.
Тут у меня, что называется, упало…
— Как? Папа? Кто нападал? — тут же подскочила я к девушке, — имена!
— Не знаю, — она сжалась, — к сожалению, мы не установили, кто именно нападал.
— Понятно, — Отпустила я несчастную, которую уж слишком затрясла, — а вы…
— Синистра Гудберри, — скромно сказала она, отвернувшись.
— Спасибо за информацию. Надеюсь, вы не против, если я сама проведу кое-какое расследование и найду виновных.
— Уверяю вас, аврорат делает всё необходимое.
— Но только в рамках закона, — хмыкнула я, — даже легилименцией пользоваться нельзя, не то что… славными методами семьи Блэк! — я кровожадно ухмыльнулась, развернулась, — Эстель! Подмени меня на дальнейших занятиях — у меня дела.
— Хорошо, любимая хозяйка! — раздался её весёлый голосок.
— Адрес? — обернулась я к уже собравшейся уходить аврорке-аврорше-аврорессе…
— Какой?
— Папы. Где он жил? Я не следила за его судьбой после его ухода от нас.
— Не знаю точно… — она замялась, — адрес мне не сообщали.
— Ладно, выясню.
Я аппарировала в клинику отца, попутно накидывая на себя иллюзию тринадцатилетней обычной Гермионы, которой и должна была стать. И вошла через стеклянные двери, за ними было небольшое фойе.
— Мисс, вы к кому? — меня остановила женщина в белом халате, сидевшая за стойкой прямо рядом с входом.
— О, простите, что побеспокоила. Я хочу узнать домашний адрес владельца клиники.
— Домашний адрес? — она удивилась, — зачем? Ах, наш мистер Грейнджер недавно погиб при взрыве… — она задумалась.
— Мэм, я Гермиона Джин Грейнджер. Его дочь, хоть и приёмная, — с уверенностью сказала я, — после того, как папа разошёлся с мамой, я не следила за его жизнью. Теперь я хочу хотя бы узнать, где и как он жил, с кем, и как погиб. Я могла бы обратиться в полицию, но гораздо проще приехать в семейную клинику.
— Внучка! — раздался голос со стороны коридора. Навстречу мне спешил седовласый мужчина, похожий на папу.
— Деда! — я обняла его, — Дедушка, полицейские только сейчас уведомили меня о происшедшем с папой. Господи, какое несчастье…
Дедушка, неродной, но он то не раз со мной встречался дома, и растил вместе с родителями. И заменял отца, когда папа хотел побыть с нами дома. Дед обнял меня за плечи.
— Прости, мы с бабушкой искали способы с вами связаться — но телефон не отвечал. Где вы живёте?
— Ах, да, — я кивнула, — в Лондоне, на Гриммо Плейс, в доме бабушки и отца, — я вздохнула, — Кстати, я давно не спрашивала маму насчёт бабушки и дедушки с её стороны. Наверное, они тоже должны знать и приехать.
— А как твоя мама поживает? — Дед посмотрел на секретаршу, — Всё в порядке, это Миона. Давно у нас не была, вот персонал и забыл, как ты выглядишь.
— Прости, деда, — грустно вздохнула я, — пойдём, ты можешь мне рассказать, как найти папин дом? Я намерена дать втык кое-кому из чиновников, чтобы они взяли расследование на особый контроль.
Дедушка посерьёзнел:
— Втык? Внучка, ты ещё мала для такого.
— Папа хоть и не был моим биологическим отцом — всё равно стал мне более чем родным. И он всё равно член моей Семьи, пусть и разошёлся с мамой во взглядах — расстались они очень мирно и без скандала.
— Кстати, сын никогда не говорил, почему, — задумался дедушка.
— Из-за детей. Мама смогла вылечиться от своей болезни. Точнее, я смогла в этом ей помочь. Ты же помнишь, что я доктор наук в области биохимии и фармакалогии.
— О, да, копия твоего диплома и фотография из Оксфорда украшают мой кабинет, — не без гордости сказал дед, — Но… Что там с детьми?
Он был обеспокоен. Мы медленно шли по коридору. Дедушка завёл меня в стоматологический кабинет, на котором висела надпись «закрыто». Тут было место за столом, он придвинул табуретку. Я же, за неимением других мест — села в стоматологическое кресло. Удобное.
— Мама смогла найти лечение от своей болезни и у неё уже двое родных детей. Папа… ты же знаешь, папа бездетен и тут уже я помочь не могу.
Дед кивнул.
— Поначалу мы хотели использовать стороннего мужчину. Ну, как искуственное, только более естественное — после происшествия в париже это уже не было проблемой.
— А что там произошло?
— Это очень, очень личное. Я конечно присутствовала в процессе скандала. Но раскрывать подробности не хочу. Хотя… — я задумалась, — какая теперь разница? Папе стыднее не станет. Мама ему изменила. В отместку — по моему наущению маму привязали к стулу, а папа отчпырил мою подружку рядом. Ох как мама сгорала от ревности!
— Он? Сделал такое?
— Ага. Отомстил так отомстил. Но то такое — отношения между ними снова пошли в гору после этого, но потом… мама вылечилась и мы использовали другого мужчину, чтобы заделать ей ребёнка. Его имя Адам, мой сводный брат. Потом мама нашла мужа — и от него родила ребёнка в начале этого лета.
— Ого, я рад за неё, — покивал дедушка, — что за мужчина?
— Ты будешь смеяться, дед, такое только в мыльных сериалах бывает, но… это родной отец Гарри, моего мужа. Причём о том, что он его родной отец — они узнали только после проверки ДНК, уже после того, как мама и Сири решили пожениться. Мир тесен, да? Зато Гарри и я теперь имеем более тесные семейные связи — так как мама жена кровного отца Гарри, и мы с чистой совестью называем их мамой и папой.
Дедушка улыбнулся:
— Я так рад, что у вас всё наладилось. У моего мальчика тоже всё пошло в гору — бизнес процветал, денег стало больше, инвестиции — видала, как клинику обновили? Сколько оборудования нового поставили, даже рентген.
— Да, это я отсыпала ему денег, когда папа и мама разводились. Не потому что он требовал — наоборот, он оставил нам ваш старый дом — а я дала ему несколько миллионов, которые успела заработать на тот момент. Папа ушёл от мамы абсолютно спокойно, он просто почувствовал себя лишним рядом с женщиной, которая хочет родных детей. Мне жаль, что он был болен этим…
Дедушка задумчиво покивал:
— Понятно, понятно… Мне тоже жаль, что семья Грейнджер прервалась на твоём отце. Я имею в виду кровную семью.
— Нет, деда, всё сложнее. У папы есть родной сын. Внебрачный, я сама наняла людей для проверки всех родственников до седьмого колена — и выяснила, что одна мадам забеременнела, когда папа ещё учился в институте. Не спрашивай меня, как — медицина полна казусов и феноменов, уж нам то, двум докторам, не знать ли… Та женщина отказалась от мальчика в роддоме, она не могла прийти с ним домой и тот попал в приют. Если бы она только знала, что папа бездетен и какое на самом деле чудо его ребёнок… — я грустно вздохнула, — папа немедленно бы на ней женился и носил на руках всю жизнь. Но к сожалению, она не знала про его проблемку.
— Гермиона, ты говоришь сейчас очень серьёзные вещи.
— Можешь сделать тест ДНК, если не веришь. Хотя по внешнему виду всё понятно — он похож на папу, но в то же время отличается, не его копия. Та девушка была девственницей до беременности, а после романа с отцом — других мужчин у неё не было вообще.
— А если она лжёт?
— А какой ей резон то лгать? — выгнула я бровь, — к тому же опытный следователь имеет чутьё на ложь — а с ней общались очень опытные специалисты. В общем, не грусти так — у тебя есть родной внук. Георг Грейнджер — фамилию он сменил после того, как я его нашла и забрала к нам в семью. Был Смит.
Дедушка был ошарашен.
— Не может быть…
— ДНК-тест сделай, чтобы быть на сто процентов уверенным.
— Обязательно сделаю! Где этот мальчик?
— Он воспитывается в нашей семье. Дальше я вынуждена буду посвятить тебя в одну маленькую тайну размером с эверест. Хотя нет, постой, это всё тебе расскажет сам Георг.
— Георг?
— Твой внук. Кровный, между прочим, и единственный, я так — приёмная.
Дедушка согласно кивнул:
— По крайней мере, ДНК-тесту я верю безоговорочно, его нельзя подделать никак. Когда я смогу найти мальчика?
— Я приведу его. Мы с ним друзья и он живёт в нашей семье. Так уж получилось.
Дедушка согласился:
— Хорошо, пусть живёт. Он ни в чём не нуждается?
— Нет, абсолютно ни в чём. Хотя он не кровный родственник — Георг окружён любящей его семьёй. А о причинах, почему он не пришёл к папе раньше — он сам, думаю, должен рассказать — не я. Итак, деда, у меня есть подозрение, что папу убили. Поэтому я буду настаивать, чтобы усилить меры безопасности вокруг твоей клиники и тебя. А знаешь… — я задумалась, — есть один способ тебя обезопасить. Но нужно переехать, сменить имя и фамилию, и возможно внешность немного.
— Внучка, это невозможно, ты же сама понимаешь.
— Я понимаю одно — наша семья кое-где перешла дорогу очень опасным людям. И очень злым людям — у меня есть охрана и ко мне они сунуться боятся, Сириуса и маму тронуть тем более побоялись, а вот папа… он остался беззащитен. Это моя недоработка, и его смерть — целиком моя вина. Я не подумала о члене семьи. Пусть даже условном, но члене семьи.
Дедушка вздохнул:
— Не вздумай себя винить. И кому же он мог перейти дорогу? И как?
— Это тебе лучше Георг расскажет. А вот я… я могу сказать, что враги у нас есть. Которые не погнушаются и тебя убить. Поэтому очень прошу — смени имя, клиника то ладно — она без тебя сможет работать — а ты уйди на пенсию, найми управляющего.
— Сколько лет Георгу?
— Он не станет стоматологом. Ну никак. Это ты тоже поймёшь из разговора с ним. Лучше всего продать семейный бизнес и залечь на дно — или переехать во Францию, например. Счастливо дожить остаток лет, потратив деньги от продажи клиники. Георг… его будущее уже обеспечено нашей семьёй, и я уверена, немного времени пройдёт, как на свет появится твой правнук. У него уже есть дама сердца, причём особа весьма благородного происхождения. Дальняя родственница моего мужа.
Дедушка задумался:
— Насколько у них серьёзно?
— Думаю, очень перспективно. Короче, деда, я говорю как есть — его дама — особа очень состоятельная — у них проблем не будет. Я могу пообещать, что как минимум один из его детей будет гордо носить фамилию Грейнджер, и эта семья не исчезнет в анналах истории. По крайней мере, ни в этом, ни в следующем поколении. Но с семейным бизнесом нужно завязывать, и лучше всего — воспользоваться помощью моих знакомых из правительства, сменить имя, фамилию, и уехать из Англии лет на десять.
— Мне жить то осталось — пять, не больше.
— Ты выглядишь ещё очень ничего — пятнадцать-двадцать лет протянешь, я думаю. Дед, — я подошла к нему, — Папа умер. Это огромный удар по всем нам — я разберусь с этой ситуацией. У меня есть кое-какие знакомые в верхах скотленд-ярда, и на даунинг-стрит. Папа будет очень щедро отомщён, а тебе я правда советую — продай ты здесь бизнес и переезжай куда-нибудь в тёплые края, во Францию, там климат как раз то что надо для пожилых людей, зимой не очень холодно, летом жарковато, но хорошо. Если возникнут хоть малейшие проблемы с деньгами — я открою вам свой счёт. Можно продать весь бизнес и перевложить деньги в недвижимость — стабильный доход, хорошая пенсия считай.
Дед неохотно согласился:
— Если ты так говоришь… ты уверена, что здесь нам может грозить опасность?
— Да, мерзавцы, которые убили папу — весьма трудно найти их и выловить. Я очень хочу, чтобы ты был жив и здоров, и в безопасности. И твой внук, я уверена, очень не хотел бы жить в страхе, что тебя так же могут убить в любой момент. Пожалуйста.
— Хорошо, уговорила. По правде говоря, староват я для управления клиникой. Если что — она завещана тебе.
— Ну вот этого не надо.
— Надо-надо. Эмилия уже замуж вышла и ей клиника бывшего мужа ни к чему — а ты доктор наук, смогла бы открыть здесь какое-нибудь прибыльное предприятие… но если так надо сделать — я готов сорваться с места. Но как получить новые документы?
— Я всё устрою, и очень быстро. И ещё, деда… Георг учится в школе-пансионате и может выезжать только недолго по выходным. Напиши мне адрес — где дом папы, где тебя можно найти — на этих выходных я навещу вас.
— Похороны состоятся в воскресенье, — вздохнул дедушка, — приходи на них. И приводи этого мальчика — я думаю, хоть они с сыном не знали друг про друга — он захочет увидеть его хоть раз.
— Мы обязательно придём. Куда?
Дедушка нацарапал адрес кладбища, где будут происходить похороны.
— Грустная история. Теперь мне нужно поехать к родителям мамы и провести с ними беседу на эту же тему. Дедушка Эдвин явно согласится свалить из англии…