• Boosty Shared
• Bandileros

• T

• 18+

Дратуть. Мы продолжаем продолжать!

112.txt

Остаток лета пролетел вообще незаметно. И наступила пора идти в Хогвартс. Я на этот раз проводила сына на поезд — сына и невестку номер два. Мы с ними перешли с помощью аппарации на большую платформу — и вокруг уже толпились родители с детьми, дети бегали по платформе, шумели, шалили… было много всех — я сразу заметила Лавгуда. Ксенофилиус провожал дочь и свою невестушку Алексию. И направилась к ним — они были рядом.

— Мистер Лавгуд!?

— О, — Лавгуд повернулся ко мне, взгляд его на мгновение расфокусировался, — Какая милая любовь у ваших спутников.

— Привет, Миона, — Алексия обняла меня, — ух, ну ты и вымахала. Не хочешь обратно уменьшиться?

— Нет, Алекс, я тут подумала — мне уже несолидно и несерьёзно выглядеть как девчонка. Пусть и очень красивая, но девчонка.

— А, повзрослела, значит.

— Нет, я не взрослею, и не старею. Я всегда остаюсь какой есть.

— Дорогая кузина, — Алекс чуть подняла голову — она была ниже меня, и поцеловала меня. Взасос. А следом за Алексией это же сделала Луна, обняв меня.

— Прости, что всё лето пробыли вдали от семьи.

— Да ничего.

— Я слышала, у вас появился новый парень?

— А, да, — кивнула я, — он сейчас придёт вместе с Гарри. Они задерживаются.

Гарри и правда пришёл чуть погодя — он вместе с Георгом и Ириской, оглядывались и искали нас. Я подняла руку и вскоре они нашли нас, подошли.

— Ксенофилиус, — Гарри пожал руку мужчине, — рад видеть вас в добром здравии. Георг, познакомься, Ксенофилиус Лавгуд. Отец Луны и редактор замечательного журнала про мозгошмыгов.

— Приятно познакомиться, сэр, — сказал Георг.

— Ох, ваша семья не перестаёт удивлять меня и луну. Никогда. Теперь у вас обоих любовь к Гермионе… и к этой леди, — он посмотрел на Ирис.

— Айрис Поттер, — представилась она, — к вашим услугам, сэр.

— Ксенофилиус Лавгуд. Очень приятно познакомиться.

Георг обнял меня, заметив, что Гарри обнимает Айрис. Ириску, короче говоря.

— Луна, ты была права — эта семья достойна зала славы журнала Придира. Настолько запутанные любовные связи — что никто не разберётся.

— Сэр, могу я спросить? — я дождалась момента, — а почему вы так обращаете внимание на любовь?

— У нашей семьи есть свои фамильные мозгошмыги. В том числе способность видеть любовь. Любовь это сильное проявление магии, дорогая моя Гермиона, и её сразу заметно. Она настоящая и она составляет нашу суть. Ваша любовь видна словно ореол, окружающий вас и взаимодействующий с другими, а когда она взаимная — то становится ярче и красивее. Ох, сколькиж же людей вы любите — разве что Молли Уизли может посоперничать с вами в силе любви. Но то к детям.

Я кивнула:

— Необычные способности? Может быть, ваша семья тоже оборотни?

— Может быть, — задумчиво кивнул Ксенофилиус, — почти все врождённые способности волшебников — происходят от оборотничества, от духа своего тотема. Мне следует исследовать этот вопрос после публикации сентябрьского выпуска придиры.

— Миона! — нас заметила Молли Уизли, которая провожала на платформу своё рыжее стад… то есть семейство — Персиваль уже закончил Хогвартс и поступил в этом году на службу в министерство. Так что остались четверо — близнецы да Рон с Джинни. И они шли за ней, а Молли ко мне.

— Ох, Гермиона, — она, а так же её товарки — Сара Браун и Августа Лонгботтом, подошли. Молли заключила меня в объятья, а я её.

— Как ты выросла, и так быстро то…

— Я провела много лет в альтернативных мирах, Молли. Там было весело! Ох, прости, я должна тебя кое с кем познакомить. Майрос, — выставила перед собой мальчика, — он был со мной и семь лет мы немного срезали.

— Привет, тётя Молли. Простите, что после возвращения я с вами ни разу не виделся, — сказал Майрос, — Ох, а вы такая же красивая, как я помню из детства… то есть из начала лета.

— Ох уж маленький… — Молли зарделась, — Майрос, ты ли это… Дай на тебя погляжу, — она присела, — какой красавец, ах, какой красавец… Девочкам в Хогвартсе придётся пережить трудное испытание.

— Ну нет, — я улыбнулась, — с Майросом едет его жена. Габби, солнышко, иди сюда.

— Да, — Габриэль взяла Майроса под ручку, — Познакомьтесь. Габби — это лучший друг нашей семьи, миссис Уизли. Молли, это Габриэль Делакур. Вторая жена Майроса.

— Кхм… вторая?

— Ах, да… Но вторая? — Молли удивилась.

— Да, вторая, — сказала Габби обиженно, — но это не значит, что я на вторых ролях.

— Конечно не значит, — Майрос тут же поцеловал её, — Любовь моя.

— Это великолепно, — Ксенофилиус и его дочь пребывали в эйфории.

— Айрис, а ты поедешь с нами или в купе со сверстниками познакомишься? — спросил Майрос.

— Пожалуй, со сверстниками. Нужно включаться в школьную жизнь. А у вас и без меня будет о чём поговорить.

— Хорошо. Но если что — мы рады будем твоей компании.

Айрис кивнула.

— Похоже, на этот раз в Хогвартс-экспрессе будет весело, — сказал Гарри, — Георг, а ты поедешь с Айрис?

* * * * * *

Открытие турнира оказалось мероприятием совсем не похожим на каноничные события — где Дамблдор просто зачитал правила и пригласил пройтись команды болгар и французов. О, нет, прибытие гостей было впечатляющим, но на этот раз никакой тайны из турнира не делали — его рекламировали в газетах, его рекламировали в листовках, а общий счёт тотализатора висел в большом зале Хогвартса — огромное табло, на котором отображались суммы, поставленные на те или иные события.

В частности — пока что были ставки на победу той или иной школы — я сделала несколько первых ставок, и волшебники начали активно накидывать свои денежки.

Всё-таки волшебники любили пари — но суммы обычно не были большими — двадцать-тридцать галеонов — это обычная ставка. Минимальная — десять галеонов, многие ставили и десятку, а максимальная ограничена таким образом, чтобы сумма не превышала все противные ставки.

Сейчас фаворитом был Дурмстранг — в большом зале на табло светилось название школы и имелся счёт — миллион восемьсот тысяч — и это восемьсот тридцать ставок. На втором месте был Хогвартс, а в победу Шармбатона верили меньше. Хотя в шармбатонок очень верили — дело в том, что фотосессия Флёр Делакур появилась в журнале Придира, где она позировала в весьма откровенных нарядах и слала воздушные поцелуйчики читателям — и даже постер прилагался. Там же было ещё несколько француженок в красивых и слишком откровенных для волшебников, но просто смелых для маглов одеждах.

Это вызвало скандальчик, но скандальчик приятный — потому что скандал привлёк внимание и к Придире, и к француженкам, и к турниру вообще. Девушки в духе очень лайтового плейбоя — в платьях, пышущие сексуальностью, взбудоражили общественность. Ну да, да, сексуальную тематику в рекламе эксплуатировали всегда, это классика — и оно работает. Волшебный мир просто к такому не привык, но мужчины пускали слюни, а интерес к журналу и турниру мгновенно возрос.

Билеты на турнир продавались недорого, а для тех, кто сделал ставки — они были включены по умолчанию. Дело в том, что ставку можно было сделать при покупке билета в кассе в Хогсмите или на Косой Аллее в специальной будочке, где вчерашние выпускники Хогвартса подрабатывали.

Наши ребята не сплоховали — вышли встречать гостей мои ученички. И они же проводили всех до большого зала, где Дамблдор уже объявлял начало турнира и правила — как я и ожидала, гомон голосов последовал за объявлением, что участвовать могут только те, кто достиг семнадцати лет. То есть — если пока можно бросать имена в кубок — не успеет исполниться семнадцать — только семикурсники. Толпа ученичков возмущалась. Я на них посмотрела как на идиотов — потому что… Я не понимала логики волшебников — понятно же, что испытания будут трудными, тяжёлыми, понадобится многое знать по седьмой курс включительно — кто хочет обосраться? Все хотят. Хотя… для них это всего лишь очередное волшебное приключение.

Переборов недовольство, Дамблдор взмахнул палочкой и дверь в большой зал открылась. Он представил учениц Шармбатона — две дюжины девушек вошли в зал, окружённые магией иллюзий в виде маленьких бабочек.

Следом представили болгар — вот это было круто. Посохами стучали о землю, ритмично, проходя словно средневековый военный отряд на битву. Красотулечка. Виктор шёл впереди всех.

По залу поползли шёпотки — крам-крам-крам-этожекрам-викторкрам…

Вскоре Дамблдор пригласил за стол преподавателей директоров Мадам Максим и Каркарова. Рядом со мной было пустующее место. Мадам Максим приземлилась в кресло. Я заметила явно направленный на неё интересующийся взгляд Хагрида — да такой, что Хагрид практически чуть не проткнул вилкой вместо сосиски руку Флитвика. Совсем задумался. Ха, ещё бы — Мадам Максим вполне подходила ему по размерам. Я хихикнула.

— Как ваши воспитанницы, мадам Максим?

— А вы… — она посмотрела на меня, — Грррейджер, — по-французски произнеся букву Р, она посмотрела на меня чуть сверху-вниз, — вы сильно изменились с тех пор, как мы виделись в прошлый раз.

— Да, мадам. Мне пришлось немного попутешествовать там, где время течёт иначе. Примерно лет двадцать, — я вздохнула.

— Время? — Флитвик тут же оживился, — где это можно путешествовать? Погодите, вы же не хотите сказать, что ушли в междумирье?

— Совершенно верно, профессор. Потратила кучу времени, чтобы заново открыть способ попасть в другие миры.

— Феноменально! Об этом немедленно нужно доложить сообществу!

— Я вас умоляю, не надо. Ни к чему хорошему это не приведёт — ещё хуже если разного рода нехорошие люди начнут использовать это себе на пользу.

— Да, вы правы, но… — он аж затрясся от своего научного возбуждения.

— Двадцать лет? — Мадам Максим посмотрела на меня с любопытством.

— Да, много чего произошло, — кивнула я, — кстати, сейчас начнётся распределение. Я хочу увидеть одного ученичка и поболеть за него.

— Кстати, — Флитвик приблизился ко мне, — как вы думаете, у профессора Дамблдор и мистера Фламеля роман, или нет?

Мадам Максим удивлённо вскинула левую бровь, слушая наши перешёптывания.

— Конечно, и очень бурный, насколько мне известно. Николас просто витает в облаках — никогда бы не подумала, что на седьмом веке жизни можно настолько влюбиться.

— Дамблдор? — Максим отгородилась от сидящего рядом Альбуса заклятием от подслушивания, — вы хотите сказать, что Николас Фламель и Альбус… любовники? — она была ошарашена.

— О, нет, не Альбус Дамблдор. Хотя Альбус гомосексуалист, это факт. Николас ухаживает за его женой, Минервой Дамблдор. В девичестве Макгонагалл. У них там такие страсти кипят — однажды мы даже застали их подвыпившими ночью около библиотеки, и они хихикали и целовались, и явно были после бурных физических нагрузок.

— Оу, — щёки полувеликанши слегка порозовели, и у Флитвика тоже.

— А что вы делали в библиотеке ночью? — спросил Флитвик.

— Я и моя ассистентка Эстель… — я закусила губу, — в общем, не им одним пришла идея ночью почитать книги о любви. Только место уже оказалось занято.

Флитвик хихикнул:

— Какая бурная жизнь. Я в библиотеку ни разу не ходил со своей возлюбленной.

— Простите, а кто она?

— О, двадцать лет назад мы встречались с мисс Спраут.

— Ого.

— Она была ещё очень молода, красива, стройна и очень мила. Последнего она не лишилась и после стольких лет.

— А вы…

— А я женился, — вздохнул Флитвик.

— Никогда не слышала о вашей личной жизни. Даже то, что вы женаты, впервые услышала.

— О, ничего особенного. У меня есть жена и четверо детей.

— Впервые слышу. Я думала, в Хогвартс наш старый директор принимает только неженатых и бездетных.

— Так можно подумать. Времени совсем не остаётся — не все могут вытребовать у Дамблдора права водить детей в Хогвартс.

— Почему же — с тех пор, как у него появился сын, Альбус совершенно изменился. И я уверена, он бы вам сейчас не отказал. Сколько вашему младшенькому?

— Младшенькой, восемь. Но она будет учиться в Шармбатоне — в Англии с изрядным недоверием относятся к тем, кто родственен фейри.

— Да, я помню ваше письмо, — сказала Максим, — и ваших старших. Отличные мальчики.

— Спасибо, директор Максим, приятно слышать. Кстати, — он внезапно перевёл тему, — а вы делали ставки?

— Нам не положено, — покачала я головой, — преподаватели не могут, так как это спровоцирует их помогать тому или иному чемпиону. Как организатор и участник турнира — Хогвартс и весь его персонал — не имеют права делать ставки.

— Очень жаль, очень жаль… — покачал головой Флитвик.

В зал вошли первокурснички. И пялились вокруг — французы и болгары уже расселись к ученикам за все четыре стола. Флёр Делакур тут же села под бочок к Гарри, оттеснив Дафну Гринграсс. Что не понравилось Дафне.

Минерва вышла, вынесла шляпу — позориться с пением гимна Хогвартса мы не стали. Наши гости хотели посмотреть, как в Хогвартсе всемирно известный артефакт — распределяющая шляпа, распределяет учеников. Минерва зачитала пару фамилий на букву А и перешла к Б. Первым же был:

— Блэк, Майрос!

Она перечитала пергамент, потом моргнула пару раз, непонимающе посмотрела на меня. Я ей кивнула.

Майрос вышел из толпы учеников.

— Ваш сын? — удивился Флитвик, — Серьёзно? Он же…

— Мы с ним провели немало времени вдали от дома. Лет семь, если быть точным.

— Ого, — Максим улыбнулась, — так это ваш мальчик?

— Да, мадам. А ещё вы не поверите, — я хихикнула, — но Майрос и Нимфи сделали меня бабушкой этим летом. У них родился мальчик, назвали Альфард. Альфард Блэк, или малыш Альф.

— Поверить не могу, — пробормотал Флитвик, а по столу преподавателей, которые слушали наши разговоры, поползли шёпотки.

— Я тоже не могу. Я в ступоре ещё долго была — посмотрите на меня — я бабушка. Серьёзно.

Мадам Максим хихикнула:

— О, это нормальная реакция.

— Блэк Габриэль.

Габби выскочила из толпы и счастливо улыбаясь села на стул.

— Я пропустила, а куда отправили Майроса? — я закрутила головой.

— Равенкло, — с улыбкой сказал Флитвик, — Будет моим учеником. Вот, коллеги, прошу обратить внимание — отец учится на четвёртом курсе Слизерина, а сын — на первом курсе Равенкло. Поразительно!

— А мама — декан Слизерина, — я хихикнула, — это просто хронофантастика какая-то.

Габриэль, ожидаемо, улетела к воронам, вслед за любимым.

— Габрриэль, — Максим посмотрела на девочку задумчиво, — и она тоже стала женой вашего мужа?

— Что вы, Габби жена Майроса. Моя невестка.

— Я вас умоляю, — Максим покачала головой, — пожалуйста, не дайте Флёр отправиться в вашу семью. Это будет означать падение семьи Делакур, старинной и уважаемой волшебной семьи, между прочим.

Я кивнула:

— Хорошо, мэм. С ней нужно будет поговорить отдельно. Я тоже не хочу исчезновения семьи Делакур, точнее, её слияния с семьёй Блэк.

— Теперь у вас в роду ещё и оборотни-вейлы появились, — покачал головой Флитвик.

— Так Блэки то все оборотни, — я даже моргнула от удивления, и использовала глаза феникса. Мир стал ярче и детальней, мои глаза приобрели цвет огня, и свечение примерно такое же. Флитвик посмотрел, удовлетворённо хмыкнул:

— Значит, вы не совсем люди?

— Именно. И Майрос, и Корина, и Нейт, и я и Гарри, и наши родители, и Нимфадора, и Габриэль, и Эстель…

Эстель за столом преподавателей не было — она наблюдала за происходящим, сидя за столом Слизерина.

— Эстель не часть вашей семьи.

— Ошибаетесь, мадам Максим. Эстель Делакур недавно согласилась стать моей женой. И стала. Между нами всё серьёзно — пусть и выглядит для посторонних несколько… неожиданно. Теперь она часть Семьи.

— Как неожиданно!

Распределение закончилось и пир продолжался — ученики гомонили и глазели на Виктора.

* * * * *

Гарри постучался и вошёл тут же, не дожидаясь ответа.

— Эй, а вдруг я тут голая?

— Тебя это когда-то смущало? — спросил Гарри, за которым шли Майрос с Кориной.

— Вообще-то да, и не раз. Я девушка порядочная. Габби, Май, дорогие мои, — обняла их, — как я рада, что вы пришли.

— А мне обнимашечек? — Гарри картинно расстроился. Я обняла его крепче и чуть-чуть приподняла над полом.

— И тебе обнимашечек, любовь моя, — потёрлась я носом о его щёку, — Конечно же. Ну, проходите, сейчас мама всё сделает. У меня там кофе… о чёрт, кофе! — и бросилась к горелке, на которой чуть не выкипела турка.

Гарри зашёл в мою комнату.

— Вижу, у тебя в этом году настоящие хоромы!

— Ещё бы, — я убрала огонь на лабораторной зельеварной горелке, которая тут использовалась разве что для варки кофе по утрам и вечерам, — ты много нового найдёшь в Хогвартсе, Гарри. Все личные покои преподавателей отремонтировали, и сделали вот такими, — помахала я рукой.

— Круто, — сказал Майрос.

— Да, раньше была просто комнатушка, вроде ваших спален факультетских. А теперь тут прямо роскошно жить можно. Викторианский стиль, шикарный вид из окна…

Окна было три — располагались они одно рядом с другим — дело в том, что мои покои находились в башне. Майрос подошёл к окну и поднявшись на огромный подоконник, увидел на нём удобную лежаночку рядом с большим панорамным окном, открывавшим вид на чёрное озеро, горы и бескрайний запретный лес. Вид из окна был более чем шикарным — это выглядело до жути красиво и романтично — а особенно антураж — низкий подоконник, метр вглубь, на нём лежанка из мебельного наполнителя и бежевого велюра, рядом шторки в тон, с множеством рюшечек и ламбрекенчиков. Сама комната была ультра-уютной — не слишком роскошная, добротная и очень комфортная мебель не выглядела вычурно, но была сделана из хорошей древесины, и мебель была старинной.

Но самое главное…

— Мама… это что, телевизор? — Майрос, прохаживающийся, увидел выпуск магловских новостей, но вот телевизор… — что это за магия?

— Это не магия, дорогой. Это нормальный такой телевизор, сто дюймов диагональю, отличная модель для года эдак… две тысячи тридцатого где-то.

— Мааам… я чего-то не знаю?

— Ну а что ты думал — в разных мирах разная эпоха. Вот я и притащила себе более-менее привычную электронику — телевизор, компьютер вон, — кивнула на лежащий на столе ноутбук эппл, — наушники хорошие и прочее… Мама любит комфорт и технологии.

Майрос икнул.

— Мааам… я играл в плойку дома, а тут нет?

— Плейстейшн? Есть, но только пятая модель, — покачала я головой, — она со старыми играми не работает. А новые… ну на жёстком диске есть несколько платформеров и парочка красивых игрушек. Например «Ori». Советую.

Майрос и Габби бросились, я включила им игру.

— Дорогая, это же игры из будущего? Могу я посмотреть?

— Конечно. Это простенький платформер, ни в какое сравнение с реально сложными игрушками.

Мы минут десять смотрели начало игры с Гарри. Майрос и особенно Габриэль были под таким впечатлением, что забыли обо всём на свете. Я пока сделала себе кофейку. Вскоре оторвался Гарри и перешёл ко мне, а через полчаса Майрос отдал геймпад Габби и сам пошёл к нам. Мы с Гарри пили уже чай и болтали о том-сём. Точнее о турнире и претендентах.

— Мам, можно к тебе приходить поиграть?

— Дорогой, если ты будешь хорошо учиться — то конечно. Времени у студентов свободного полно — но помни — ты должен хорошо учиться. Магия ничуть не менее интересна, чем любые видеоигры.

— Я понял, мам.

— Вот и отлично, — я щелчком пальцев превратила пустую чашку в протагониста игры — светящегося большеглазого малыша по имени Ори. Он был ещё пушистенький, как кролик. Ори подпрыгнул и забрался на Майроса.

— Вот видишь?

— Какой он милый. Мам, а такие зверьки правда существуют?

— Нет, малыш, увы, но это магловские видеоигры — там всё выдуманное.

— Эх, жаль, — он вздохнул, взяв малыша Ори на руки, — просто трансфигурирвоанная чашка.

— Уруру? — малыш Ори склонил голову набок и моргнул своими глазищами. Майрос просиял. Но потом снова погрустнел.

— Теперь можно чаще заходить — сама понимаешь — аппарация есть, плюс у тебя такие хоромы. А у других профессоров тоже?

— Да, Гарри, часть денег, что я пожертвовала на организацию турнира — но вообще, просто Хогвартсу — пошла на обустройство. И комнат профессоров в том числе — у всех профессоров теперь подобные комнаты — у каждого сделаны по его вкусу. Мне вот такая нравится. Уютно и тепло, можно с вами посидеть, можно полежать на диване или на подоконнике, смотря на чёрное озеро.

— Я заметил, теперь это моё самое любимое место в замке.

— Точно, я хотел там полежать, — вспомнил Майрос, — Мааам…

— Хорошо, Май, — я вздохнула, доставая из своей сумочки нинтендо свитч, — держи компактную видеоприставку и можешь поиграть в игры там.

Майрос бросился обнимать меня и я была им расцелована в обе щеки:

— Ты лучшая мама на свете, серьёзно! Я так тебя обажаю! — он взял из моей руки нинтендо, — Пап, не скучайте тут.

Гарри даже крякнул от неожиданности. Майрос забрался на подоконник и улегшись в это гнездо одинокой заучки, начал играть в какую-то игру.

— Похоже, дети тебя обажают.

— Ага.

— А где Эстель?

— Она занимается обязанностями ассистента.

— Теперь, когда она твоя жена, нельзя просто так взять и свалить на неё обязанности.

— Нет, Эсти сама этого хочет. Видишь ли, Гарри, у неё не так много дел у нас в доме, как хотелось бы — если не считать её интим-услуг в виде исполнения моих шальных фантазий — то Эсти в общем-то очень ненагружена. Так что она сама захотела иметь нормальную работу — потому что я пашу тут как лошадь, а она только работы проверяет и по мелочи помогает на уроках. Вот она и решила всерьёз взяться за обязанности. По её словам — это её семейный долг — дать мне отдохнуть после двадцати лет чудовищно сложной работы над тобой.

Гарри кивнул согласно.

— Понял. Не буду ей мешать, я тоже в аврорат пошёл отнюдь не от желания побыть аврором. Просто ощущение возникло, что люди вокруг чем-то занимаются, приносят пользу, а у меня полно энергии и никаких дел нет.

— Скоро появятся. Я заметила, что к нам прибыл не совсем Аластор Грюм.

— В смысле? — удивился Гарри.

— Сам смотри, — я кивнула на висящую на стене карту мародёров. Артефакт был постоянно активен. Я подошла к нему.

— Аластор Грюм.

— Ну вот же он, в своём кабинете.

— А кто тогда сейчас ведёт ЗОТИ у пятикурсников? — ткнула пальцем в другую часть карты, — Бартемиус Крауч.

— Барти Крауч? Это сотрудник министерства, суровый мужик.

— Нет, не суровый, судя по всему. Это не тот Барти Крауч — это младший. Его сын, пожиратель смерти.

— Я не знал, что у него есть сын.

— Есть, но по официальной версии умер в азкабане лет двенадцать назад. По неофициальной — вот он.

— И что будем делать? Покажем Дамблдору?

— Ещё чего. Если этот пидор захочет навредить тебе — то будет куда проще его самому ухлопать — но я всё же думаю, что он захочет тебя похитить для участия в возрождении Волдеморта. И последующего убийства.

— Ииии? — спросил Гарри, — как, если все знают, что я даже в Хогвартсе аппарировать могу?

— Оглушить?

— Сама попробуй — меня ни конфундус, ни авада не берёт.

— Я в замешательстве. Вполне вероятно, Барти не знает про твои «особенности».

— Узнает, его просветят школьные сплетники и сплетницы.

— Тогда будем смотреть по ситуации. Я думаю, тебе стоит никогда не оставаться одному, а ещё постоянно носить Грома. Если что — он свяжется с Шахом и может защитить тебя в случае нужды.

Гарри согласно кивнул.

— Уже. Так, и всё? Что делать то будем?

— Примешь участие в турнире. Сразу предупреждаю — легко не будет. Завтра начнётся отбор чемпионов.

Гарри пошёл к столу и забрал себе немного выпечки к чаю.

— Я не понимаю, как вообще Барти Крауч мог пролезть в Хогвартс? Разве Дамблдор не знает хорошо Грюма? Или меры безопасности недостаточны?

— Я хотела установить жёсткие меры безопасности. Как на магловских мероприятиях будущего — огороженная территория, КПП, рамки металлоискателей, то есть детекторы истинной личности, которые не обмануть метаморфией и оборотным зельем, и многое другое. Например проверка каждого гостя с помощью вредноскопа, усиленное патрулирование испытаний и Хогвартса во время турнира — но Дамблдор не захотел ни в какую. Мол, ничего не угрожает гостям — у нас стоят табу и прочее… — я покачала головой, — вечно ждёт, что всё само собой образумится.

Габби издала плач со стороны телека — видимо, в очередной раз геймовер заработала. А Майрос кайфовал на моей лежанке. Я только с улыбкой посмотрела на них.

— Значит, легко не будет. А твои планы насчёт переженить тут полхогвартса?

— Гарри, я никого не собиралась переженить. Только дать им шанс познакомиться поближе. Мои воспитанники значительно улучшили внешний вид, ты видел болгар? Мальчишки Хогвартса и близко с этими славянами не стоят.

— Ах, да, ты же в прошлой жизни русская. Значит из их числа.

— Ну Болгария к России никакого отношения не имеет. Так, славяне тоже, дальние родственники.

— В Дурмстранге учится много русских.

Я пока осматривала свои роскошные с этого года покои и детей, играющих в видеоигры. Взмахом руки заставила остывший кофе чуть разогреться и взяла чашку.

— Знаешь, Гарри, пожалуй, у каждого человека свои амбиции. Как учёный я получала нобелевскую премию — это всё равно что оскар для актёра, даже намного, намного круче — признание исторической значимости твоей работы для всего человечества. Кто-то хочет стать крутым магом как Геллерт и уметь одной левой разбрасывать врагов, кто-то разбогатеть и круто выпутаться из передряг, — я вздохнула, — а мои амбиции вот они.

— Это ты к чему?

— Да так, задумалась о том, насколько разные ценности у людей, — я отпила кофе, громко при этом прохлюпав по своей мокке, — наш сын лежит на моей лежанке и играет в нинтендо, и не знает, что скоро получит нагоняй на тему учёбы. Невестушка там сидит, — кивнула я, — ну ей можно не получать никаких нагоняев, Габби будет терроризировать Эстелька. Муж замечательный, семья большая, и я тут, трижды мама семейства, уважаемая в обществе ведьма… — Я цыкнула зубом, — скажи, есть ли у меня хоть один повод не быть счастливой?

Гарри задумался. Я же снова хлюпнула кофеём и ответила сама:

— Не грузись, просто задумалась, что у мужчины и женщины разные амбиции. Вы всё время рвётесь к власти, иерархии, силе, вам хочется врага победить, себя показать. Писюном помериться. А о том, как свою жизнь налаживать будете — не думаете, откладываете «мне рано об этом думать» или «потом что-нибудь обязательно». А счастье вот оно — кивнула я на Майроса, — уверенность в будущем, любимые дети, любимый супруг, уютное гнёздышко. Посидеть в гостиной за чашечкой кофе с любимыми, наконец, почувствовать себя частью семьи.

— А, ну да, конечно, ты права.

— Ага, — вздохнула я задумчиво, — ага… На фоне этого понты мальчишек и победа над врагом уже не кажутся такими значимыми, верно? Какая разница, каким тебя считают — если у тебя есть любящая тебя семья, сын вон, — кивнула на Мая, — и другие детишки, даже внучок есть. Майрос удружил.

— Ну я то с ним семь лет не проводил — так что для меня, субъективно, он появился на свет пять лет назад.

Я только плечами пожала:

— Субъективно, объективно… Гарри, а ты знал занимательный факт — через неделю будет ровно двадцать пять лет, как мы поженились. Сутки в сутки, день в день, двадцать пять лет. Для меня, по крайней мере.

— Сколько? — Гарри округлил глаза.

— Двадцать пять. Четверть века. Да, Гарри, не делай такие глаза — мы же десять из них провели вместе в иных мирах и иных телах. Ну я на семь лет больше.

Гарри задумчиво кивнул:

— Из-за этих путешествий и маховиков с другими мирами я совершенно потерял счёт времени. Оно просто идёт и всё — но… двадцать пять лет — это невероятно. Миона, — он подошёл ко мне, — Я люблю тебя как и в тот день у той ёлочки, когда ты прыгала вокруг как зайчик и визжала от радости.

— А я и сейчас готова прыгать как зайчик и плакать от счастья, что ты подарил мне колечко и предложил стать твоей, — я обняла мужа, — как и в тот день. Похоже, любовь фениксов такая же вечная, как и они сами. Гарри, дорогой, — притянула его к себе, — спасибо, что тогда решился на это. Если бы ты подарил что-то другое, если бы… — я покачала головой, — история пошла бы по совсем другому пути.

— Какому?

— Ну… я не стала бы настолько здоровой, — честно ответила я, — не вернулись бы во времени, скорее всего не занялись бы всерьёз твоим крестражем, я не знала бы про наших родителей, мы бы просто дожили до возрождения Волдеморта и попытались всеми правдами и неправдами победить его. Возможно даже удалось бы, но очень большой ценой. У нас не было бы Нейта.

Гарри обнял меня за плечи, поцеловав в макушку:

— Я понял, всё вышло бы средненько.

— Да, пожалуй. А теперь я смотрю на себя со стороны — ну чисто мать семейства, сидит, потягивает кофе, вокруг дети, муж, красота, уютное гнёздышко, — я хихикнула озорно, — чувствую себя как Молли Уизли в её старой норе. И мне это нравится.

Гарри вернулся на своё место, подумав, не стал садиться.

— Знаешь, ты не зря сдружилась с Молли так легко. Вы очень похожи, амбиции у вас одинаковые. И обе успешно их достигли.

— Конечно. Но Молли снова рожать захотела — а я точно не хочу. Нейт был нашим с тобой последним в этом десятилетии ребёнком — это я точно тебе говорю. Кстати, а где малыш Нейт? Почему его тут нет?

— Секунду.

Гарри исчез во вспышке пламени, вскоре появился с Нейтом на руках. Малышу уже исполнился годик с небольшим — он неуверенно, но ходил. Гарри опустил его на ковёр и Нейт потопал своими ножками в мою сторону. Я тут же к нему подошла, опустившись.

— Мааа! — он огляделся, увидев незнакомое помещение.

— Привет, малыш, — поцеловала его в щёчку, — Гарри, кстати, а почему к нам не заглянет Роза и Ириска с малышом Фли?

Гарри вздохнул грустно:

— Мне кажется, Роза дома сидит и ей не до семейных сцен здесь. А вот Ириска… Знаешь, мне кажется, ей неудобно с нами.

— В каком это смысле?

— В прямом. У нас такая семейная иддилия — а она не привыкла к семье. Мы очень резко на неё надавили, ей нужно привыкнуть — субъективное время то учитывай — она только недавно была девочкой, причём милой и невинной, а тут вдруг такая круговерть — мужчина, который внезапно оказался Гарри Поттером, первые отношения, семья, в которой уже есть несколько женщин, всё вокруг неё завертелось водоворотом. Она разбирается в себе, но ей нужно время, чтобы разобраться окончательно.

— А, понятно… — я покачала головой, — ей нужен ты.

— Она с Георгом постоянно тусуется. Ну, как и раньше — только имена другие. Слушай, а ты не будешь сильно удивлена, если у них роман начнётся?

— У Ириски и Георга? — я задумалась, — нет, я отпущу от себя Гера и Гарричку. Совет, как говорится, да любовь.

— Вот так просто?

— А что тут такого? Наша с ними связь сам понимаешь — селфцестная. К тому же фактически семьёй Поттер владеет и управляет Роза, и ваш сын Фли — наследник, а Ириска — часть её семьи, официально её сестра младшенькая. Я тебе больше скажу — такие отношения были бы очень правильными — а с нами не очень.

— Ну вот тогда не удивляйся, но мне кажется, моя четвёртая супруга — хочет от меня уйти с твоим вторым мужем.

— Я только за. Будет дружественная и родственная нам семья. Тем более, что она твоя сестра, фактически. Она же дочь твоей мамы, как и Роза.

Гарри не стал спорить.

— Дорогая, мне можно у тебя ночевать?

— Как пожелаешь, если честно. Ко мне ночью приходит Эстелька — мы спим вместе. Так, я хочу узнать, как у них там с Георгом роман крутится. Нужно понаблюдать…