Как и всегда, прошу вас оставить лайк и комментарий. Они жизненно важны для дальнейшего улучшения качества произведения.
— Вы проснулись? — неожиданно, Наташа услышала знакомый женский голос. Приподняла голову и увидела… а пассия Роджерса что здесь забыла?
— Эм… Клара, да? — с трудом из-за сухости в горле, спросила она.
— Ага. Прохожу интернатуру под руководством доктора Дженкинс и отвечаю за магическую аппаратуру, — сказала она и, видимо, что-то поняв, подошла к койке и… достала бутылку с водой, — секундочку, — Клара открыла тумбочку рядом с койкой и достала оттуда трубочку, — вот. Пейте. Только не двигайтесь, — сказала она, сунув трубочку в бутылку и поднеся ее к губам Наташи. Та, недолго думая, взяла ее в губы и жадно втянула воду в себя. Как же мало нужно людям для счастья! Простой глоток воды и жизнь стала казаться Наташе не такой отвратной.
— Спасибо, — сказала она, когда Клара убрала бутылку, — что со мной?
— Так, — Клара достала из кармана смартфон, модели «лапата», и стала что-то читать, — если верить показаниям, то процедура прошла без осложнений. У вас все хорошо, — сказала она с улыбкой, а у Наташи отлегло на сердце, — осталось только понять, прижились ли яичники, для чего вам надо будет каждый день сдавать кровь. Мы будем отслеживать показатель соответствующих гормонов в организме. Если все удачно, то показатели придут в норму в течении недели, — сообщила она и, заметив улыбку Наташи, покачала головой, — как вы вообще решились на это?
— Как-то так. Я… пожила уже достаточно, чтобы не сильно думать об опасности риска. Тем более, когда есть возможность получить то, чего у тебя могло никогда и не быть, — сказала она, а Клара покачала головой.
— Ваши коллеги из Мстителей хотели приехать, но Стив их придержал. Если что-то захотите сказать, я им передам, — сказала она, а Наташа усмехнулась.
— Спасибо. Учту, — Наташа с улыбкой наблюдала за тем, как Клара кивнула и, бросив на нее последний взгляд, удалилась из палаты, — все хорошо, значит? — спросила она саму себя и прикрыла глаза. Теперь можно было выдохнуть.
— Хозяин, наверное, в гробу бы вертелся, если бы знал, что всю свою жизнь страдал хренью, — усмехнулся он и бросил взгляд на кожу локтя. Редкая пока еще растительность и чистая кожа… вот и все, что он видел, — если бы этот гроб у него был, конечно, — хмыкнул он незамысловатой шутке и сделал новый глоток дорогущего Хеннесси, — эх, Шустовского бы сейчас. Да где же его, в этом медвежьем углу, взять? — пробурчал мужчина, положив голову на кулак и взболтав остатки коньяка, — ну ничего. За неимением графини, пользуемся горничной, — с этими словами он залпом допил коньяк и попросил бармена налить ему еще.
— Все хандришь? — неожиданно, сзади раздался жизнерадостный голос.
— Не то чтобы, — сказал он, лениво оглядев севшего рядом с ним молодого мужчину в очках велосипедах, — мистер Гарри Поттер, хозяин-сэр, — издевательски протянул он, пародируя эльфов, на что неожиданный собеседник хмыкнул.
— Да какой я тебе хозяин, Долохов? — весело спросил Гарри, — Все случилось так, как мы и договаривались. Вместо тебя теперь здесь, — Поттер похлопал по своим артефактным часам, — созданный на основе твоей личности слепок. Он прекрасно справляется. Так что я не видел смысла тянуть с твоим воскрешением. Ты свободен.
— Добби свободен, — вспомнив старую историю, рассказанную Люциусом Малфоем, передразнил Поттера Долохов, но заметив, как улыбка сползла с лица Гарри, кашлянул, — прости, неудачная шутка.
— Проехали, — Поттер взмахнул рукой на слова Долохова, подозвал бармена и, заказав себе напиток, вновь посмотрел на Антонина, — и все же… чего хандришь? Или как все русские, решил заняться интеллигентская рефлексией?
— Откуда такие познания? — Долохов, совершенно не ожидавший такого вопроса от Поттера, с удивлением уставился на него, — хотя, можешь не говорить. Миссис Поттер, да? — удивление быстро сменилось пониманием и даже скукой, настолько очевидным был ответ.
— Ага, — Гарри взял стакан виски и, кивнув бармену, сделал глоток, — никогда не понимал ваших русских писателей. Гермиона пытается конечно объяснить, но… — горько усмехнувшись, Гарри сделал новый глоток, — видимо, я так до конца жизни и останусь полуграмотным английским сквайром, максимум которого Киплинг и Конан Дойл. Достоевский и Толстой для меня слишком неподъемны, — Гарри смотрел вперед себя, взбалтывая стакан с виски в руке.
— Ты… это… сильно не огорчайся. Я сам слабо понимаю, что там написано, — Долохов похлопал Гарри по плечу, хоть и прекрасно понимал, что Поттер ломает комедию. Неграмотный? Ага, три раз! — лучше скажи, ты уверен, что больше не нуждаешься в моих услугах? — спросил он и напоролся на удивленный взгляд Гарри.
— С чего это такой вопрос? — сказать, что Поттер был удивлен, ничего не сказать. Тем временем бармен обновил напитки ему и Долохову.
— Ну… Ты не подумай, Поттер. Не то, чтобы я стремился связать себя клятвами, в то время как с таким трудом избавился от рабского клейма, — Долохов машинально бросил взгляд на локоть, где когда-то находилась метка его «господина», — но… — Долохов перестал говорить, а у Гарри появилась догадка.
— Постой-постой, — Поттер встряхнул головой и уставился на Антонина, — ты что… хочешь по-прежнему возиться с моими детьми? Я правильно понял?
— А почему бы и нет? — спросил Антонин и улыбнулся, пожав плечами, — к детям я привык. Да и они ко мне. Идти мне особо некуда… так что я и дальше не против работать нянькой для маленьких Поттеров.
— Ха! вот как? — Гарри задумчиво покачал головой и потер подбородок, — но… Антонин, ты уверен?
— Ну да. А что мне делать? Возвращаться в Англию? Кому я там сдался? Про Россию я вообще молчу. Семья бежала от Революции и там меня никто не ждет. Так что вполне могу посвятить несколько лет своей новой жизни маленьким Поттерам, — пожал он плечами и сделал глоток коньяка, — но Мордред! Как же не хватает Шустовского! — пробурчал Антонин, а бармен-кореец бросил на него косой взгляд, — надеюсь, ты меня отпустишь на пару недель? Заскочу к себе в поместье в Англии и возьму пару бочек. Ты оценишь, — многообещающе улыбнулся Долохов, а Гарри, уже смирившись с решением этого странного русского, пожал плечами.
— Как хочешь. Ты свободный человек, — сказал он, отхлебнув из своего стакана.
— Спасибо, — улыбнулся Долохов и, резко выдохнув в сторону, залпом выпил свой коньяк. Могучим движением проглотив напиток, он натолкнулся на удивленный взгляд бармена и хмыкнул. После чего встал со своего места и, взмахнув рукой на прощание, удалился из бара.
— Мерлин! Надеюсь, что я сделал правильный выбор, — сказал он в никуда и, залпом допив остатки своего напитка, тоже покинул бар.
— Вы не против, если я составлю вам компанию, Наталья Ивановна? — из задумчивого состояния ее вырвал незнакомый голос. Голос, говоривший на чистейшем русском языке. (далее диалог на русском)
— Кто вы? — Наташа повернула голову и увидела, что в паре шагов от нее стоит мужчина. Хоть и был вечер, но она отчетливо видела ежик волос на его голове, а так же немного лукавые темно карие, почти черные глаза.
— Если только представитесь, — не очень дружелюбно ответила она, раздражаясь и от того, что кто-то прервал ее уединение, и от того, что она его не заметила. «Теряю хватку» — проскочила мысль в ее голове, а нахальный соотечественник от чего-то широко улыбнулся.
— Антон Антонович Долохов. Рад знакомству, — сделал он легкий кивок-поклон и лукавая улыбка расплылась на его губах, а у Наташи в голове щелкнуло.
— Так это ради вас сюда приехал Поттер? — сказала она, с большим интересом рассматривая, как она его называла, волшебного Джарвиса, который больше не был этим самым Джарвисом.
— Талантливый парень. И честный. Пообещал мне тело и вот, — указал он на себя руками и, осмотревшись, сел рядом с Наташей прямо на песок.
— Не думаю, что я вам разрешала сесть рядом, — пробурчала Наташа, только чтобы пробурчать. На самом деле, она была совершенно не против его компании. Тем более, ей было жутко интересно, каким образом Поттеру и Доктору Чо удалось создать полноценное, функционирующее человеческое тело.
— Пляж общественный, — довольно нахально заметил Долохов, — так что в вашем разрешении не нуждаюсь, — сказал он ей с усмешкой и, не обращая внимание на то, как сверкнули ее глаза, уставился в даль, — кто бы мог подумать что в этом захолустье я встречу кого-то одной со мной крови.
— Не спешите с выводами, — одернула его Наташа, — если я правильно оценила ваш возраст, вы — белоэмигрант. Я права? — спросила она, проведя быстрые вычисления в голове.
— Да? — задумчиво, не понимая смысла вопроса, сказал Долохов, а Наташа гаденько усмехнулась, поудобнее перехватив стоящий рядом с шезлонгом термос.
— Так вот знайте. Ликвидация недобитой контры была одной из моих обьязанностей. — с этой самой гаденькой ухмылкой сообщила она Долохову, заметив на его лице удивление. Зачем ей было провоцировать Долохова? От чего-то, сама не до конца понимая, от чего, Наташе просто нестерпимо, до зубовного скрежета, захотелось ему врезать. Ее то ли бесила его самоуверенность, то ли у Наташи был очередной скачок настроения, то ли и то и другое сразу, но ей нужен был легитимный повод со всей дури ударить его термосом, — и я немало порешила таких как вы самоуверенных хлыщей, считавших себя пупом земли. Всех этих гвардии подпоручиков, полковников и фальшивых генералов Колчаковской выпечки, — Наташа говорила и говорила, но от чего-то лицо Долохова не становилось злее или обиженнее. Мимолетное удивление прошло и Антонин продолжил улыбаться. Причем так, словно разгадал какую-то загадку.
— Браво, браво, — издевательски протянул он, пару раз демонстративно похлопав, — Я даже поверил, что вы всерьез. На секунду. Вот только, маленькая неувязочка, Наталья Ивановна, — с улыбкой превосходства сообщил он ей, несмотря на то, что сейчас, сидя на песке, по сути был ниже нее, — Сейчас вы такая же контра, как и я. И что вы там делали, когда были птенцом Дзержинского, мне абсолютно наплевать, — сказав это и заметив растерянное лицо Наташи, посмотрел на море, — тем более, что родился я уже в Англии. Это отца моего, светлая ему память, вы может быть и вывели бы из себя. А меня все эта риторика давно уже не трогает. Да и вас тоже, как я погляжу, — сказал он и вновь посмотрел на Наташу, — но если вы хотите подраться, то что же… я к вашим услугам, — сказал он и, встав с песка, протянул ей руку, — если, конечно, вам можно? — спросил она, а Наташа… странно, секунду назад она хотела его убить. А сейчас почему-то остыла.
— Садитесь уже, клоун, — буркнула она и подтащила к себе коленки, охватив их руками и положив на них подбородок.
— Не обижайтесь, — с понимающей улыбкой заметил Долохов, вернувшись на свое место, — желание драки было написано на вашем лице, — доверительно сообщил он Наташе и достал фляжку.
— А вам разве можно? — удивленно спросила его Наташа, на что тот хмыкнул.
— А кто мне запретит? Тело новенькое, полное сил. От пары глотков коньяка не вырубиться, — усмехнулся он и, открыл крышку.
— Это что, Шустовский? — принюхавшись, спросила Наташа.
— А вы, я вижу, знаток, — отсалютовал он ей флгой, — Отец когда бежал, прошелся по всем трем заводам Братьев Шустовых и выкрал несколько бочек. В английском поместье до сих пор запасы есть. Некоторым бочкам уже больше ста лет, — Долохов явно хвалился сноровистостью родителя, — ах, как пахнет. Будете?
— Мне нельзя, — сказала Наташа, улыбнувшись. Почему-то ей стало тепло на душе.
— Ну, нельзя так нельзя. Когда будет «льзя», скажите мне. Угощу, — многообещающе сказал Долохов и опрокинул в себя столетний Шустовский, — ох… ни один Хеннеси и Х.О. с этим не сравняться. Да, кстати. А вы-то откуда знаете о том, что это? — Антонин постучал по железному боку фляжки.
— На закрытом партийном банкете еще при Хрущеве достали старые запасы, — пожала она плечами и, заметив ошалелый взгляд Долохова, пояснила, — я была в охране, вот и довелось попробовать.
— Это же сколько вам лет?
— Не вежливо у женщины спрашивать ее возраст, — отбрила она Долохова, но так, без огонька.
— При таких раскладах не удивлюсь, если выясниться, что мы с вами ровесники, — Долохов закрыл крышку фляги и спрятал ее в карман, — Впрочем, не все ли равно, сколько нам лет, если мы оба получили право на вторую жизнь? — спросил он, откинувшись назад и подставив руки сзади как опору, на что Наташа хмыкнула.
— Да вы я вижу поэт, — усмехнулась она и посмотрела вперед, — впрочем, вы правы, — Наташа отпустила свои ноги и, откинувшись на шезлонге, прикрыла глаза и окончательно расслабилась.
— Скажите пожалуйста, вы всегда летаете, когда спите? — саркастичный голос Долохова ворвался в эту идиллию, словно пьяный грузчик в рабочее общежитие. Наташа не знала, почему именно это сравнение пришло ей в голову. А понять почему не дал удар о землю и боль в копчике.
— Чт…что…что со мной случилось? — боль, удивление… натуральный шок и, главное, страх были написаны на ее лице.
— Ну… в магической литературе эти называется левитация. Мой бывший хозяин был большим мастером этого дела… только… я не думал, что и вы способны на подобное, — задумчиво пробормотал Антонин и тут до него дошло, — да нет, бред!
— Что… ЧТО?! — закричала Наташа, вскочив с шезлонга и нависая над сидящим на песке Долоховым. От благодушного настроения не осталось и следа! Ответы… ей нужны были ответы! С какого бодуна она вдруг… вдруг… взлетела?
— Успокойтесь, — Антонин сам вскочил на ноги и тут Наташа четко уловила разницу в их росте. Она никогда не была коротышкой, но Антонину она доходила только до его носа, — садитесь. Мне нужно кое в чем удостовериться, — говорил он уверенно и Наташа, чуть повременив, все же вернулась на шезлонг, — секунду, — сказал он ей, немного в спешке обшаривая свою рубашку из которой достал… палочку? — Попробуйте, — протянул он ее Наташе и Романова, с величайшей осторожностью (из-за того, что не понимала, что вообще происходит) взяв ее, непонимающе уставилась на Долохова, — взмахните ею в сторону моря, — посоветовал он ей. Наташа же, осмотрев палочку, уставилась на Долохова как на идиота. Затем, выдохнув, направила ее на море, взмахнула…
— Ааа! — чтобы сразу же ее отбросить.
— Мерлин и Моргана! — Антонин, увидевший длинную струю пламени, что вырвалась из палочки, в шоке уставился на напуганную случившемся Наташу, — значит… я был прав.
— Что со мной? — Наташа впервые в жизни была напугана. Напугана до невменяемости. Это было слишком странно даже для нее, несмотря на то, что за свою жизнь навидалась она всякого.
— Ничего особенного, — вздохнув, Долохов взял отброшенную в сторону палочку и спрятал ее в свой карман, — просто вы — волшебница, Наташа, — заявил ей Антонин, задумчиво почесал затылок и сел на корточки рядом с ней.
— Это абсурд, — буркнула она, охватив себя руками и стараясь выправить дыхание. Сердце билось как бешеное. Непривычное к гормонам тело совершенно ее не слушалось.
— И тем не менее. В начале спонтанная магия, в виде левитации. Затем струя огня из неподходящей вам палочки, — до тошноты спокойно перечислил Антонин «доказательсва» своих слов, — вы волшебница — Наташа. И, видимо, всегда ей были. Вот только, как по мне, что-то сдерживало вашу силу.
— Сдерживало, — Наташа, выровняв дыхание, бросила взгляд на волны океана и прикрыла глаза, — да… Ну конечно, доктор же говорила… — и замолкла.
— Есть предположение?
— Да, но… я не хочу говорить, не будучи уверенной, — сказала она и, вскочив с шезлонга, стала собирать свои вещи, — простите меня за это, Антонин. Я… я…
— Не нужно, — сам Антонин тоже встал, — я видел, как маленькие волшебники порой пугаются своих сил, когда вдруг обнаруживают, что способны на нечто необычное. И хочу чтобы вы знали. Это не болезнь. Не уродство… это дар. Запомните это, — сказал он с уверенным голосом и заметил, как она смотрите на него… странным взглядом, — кстати. Когда разберетесь со всем этим, могу научить паре полезных фокусов. Если вы, конечно, захотите, — сказал он, словно по наитию и увидел, как Наташа посмотрела на него… с благодарностью?
— Учту. До свидания, Антон Антонович, — сказала она и быстрым шагом удалилось с этого места. Сам же Долохов, проводив ее взглядом, посмотрел в даль, на ровную океанскую гладь, освещенную «Волчьим солнцем». Достав флягу, он снял крышечку и сделал глоток. Напиток столетней выдержки разлился по пищеводу, даря покой и спокойствие, а вечерний прохладный воздух охладил перегретую от мыслей голову.
— А ведь она мне и раньше нравилась. Думал, что русская, поэтому. Ан нет. Не только, — пробормотал он и, спрятав флягу, пошел в сторону больницы. Видимо, ближайшие годы его новой жизни будут максимально насыщенными.
Примечания
Кое-кто из читателей раскрыл интригу еще две главы назад. Видимо, я становлюсь слишком очевидным, писателем.
Лайки-комментарии приветствуются.