• Александр Гуринов

• познающий жизнь

Познающий Жизнь. - Глава 2..docx

Мир сильно изменился в моих глазах. Ранее, я видел сны, в голове всплывали смутные образы того, чего не существует в мире. Высокие каменно-стеклянные здания, автомобили, самолёты, освоение космоса… всё это, в большинстве своём, я понимал, чем является, но не мог воспринимать как-то иначе, кроме как странными снами. Образами, которые почему-то сами появлялись в голове. Новые слова на незнакомом мне языке, смысл которых мне понятен, звучал случайным сочетанием звуков, слишком не привычным для моего рта, новые знания, которые считались мной фантазиями.

Но после того, как процесс… слияния памяти завершился, а я полноценно вспомнил себя прошлого, свою жизнь, свою личность… всё то, что я видел в своих снах, всё то, что я осознавал на другом языке, разом обрело смысл, обрело стройную и последовательную цепочку ассоциаций, где все перекликалось со всем. Это не могло не изменить мой взгляд. Взгляд на мир, культуру, бытие человеческое.

С детства у меня сложились не самые лучшие отношения с братьями, как бы не старался отец сделать их моей будущей опорой. Они просто не понимали, почему вдруг в нашей семье именно я стал наследником, живу в роскоши, красиво одеваюсь, как для людей нашего, относительно высокого положения, а они должны круглыми сутками заниматься тем, что тренируются, соблюдают диету, а не едят столько вкусностей, сколько захотят, в отличии от меня, которому это позволено — я просто сам не очень люблю сладости, после того, как банально их переел и охладел к ним.

Вообще, сейчас я могу прекрасно понять своих братьев. Раньше я просто не обращал внимания на их отношение ко мне — они не смели, боялись что-то сделать в мою сторону, ведь стоит узнать об этом отцу, их тут же выпорют, но теперь… это стало так заметно и очевидно. Не понимаю, отец этого действительно не видит, или видит, но закрывает на все глаза, надеясь, что всё исправится со временем, а их отношение ко мне изменится? Сомневаюсь, что он делает это намеренно. Для этого просто нет никакого мотива…

В прошлой жизни, прошлому мне приходилось зарабатывать любыми методами. Зачастую, даже незаконными, но сейчас не об этом. Очень хорошо мне удавалось бить других, делая это достаточно жестоко, чтобы зрители просто пищали от восторга. Но постоянно заниматься этим не получалось. Иногда получалось зарабатывать и другими способами. Особенно мне понравилось заниматься тренировками детей, которых родители отдавали мне на обучение рука-нога-всем-что-есть-под-рукой-махательством. Притом, многие из этих детей были отданы родителями, которые были зрителями на моих же боях, что, как они сами говорили, являлось лучшим доказательством того, что я разбираюсь в том, чему учу их чад.

Странное рассуждение — то, что я умею избивать людей, вовсе не значит, что я умею учить этому других.

Однако, когда нужны деньги, и не такому научишься.

Должен сказать, это был один из лучших периодов в моей жизни. Стабильное поступление денег, прекрасная работа, простая и довольно понятная. Оказывается, если уделить немного времени и сил, то понять, как учить детей не так уж и сложно.

В общем-то, именно это позволило мне начать заниматься сейчас. Восемь лет — совсем ещё ребёнок. Если тренировать детское тело правильно, то оно удивительно быстро адаптируется и показывает прекрасный прогресс в своём развитии. И хотя времени было не сказать, что много у меня свободного, но сейчас это, пожалуй, даже к лучшему — не было момента, когда я впустую ничего не делал.

В учёбе с учителями, что были наняты моим отцом, все очень резко изменилось. Не во всём, понятное дело, но во многих направлениях я сделал большой скачок. Так, местная арифметика перестала вызывать у меня вообще хоть какие-то сложности, хотя и ранее была одним из простейших для меня предметов. Этикет освоить было просто. Всё, что нужно я и так знал, но освоить раньше… не мог. Не то, чтобы физически не был способен, скорее, я просто морально уставал, был зажат, напряжён… а теперь… когда знаешь весь теоретический материал, который впитывал годами, а так же много отрабатывал на практике, то исправить только несколько деталей было так… естественно. Не было того напряжения, что постоянно сопровождал меня раньше, морально я не испытывал усталости, никакой зажатости. О чем вообще речь? Я помню, как истекал кровью, умирал и, что самое главное, умер! Какой-то старикашка с прутиком для наказания за ошибки меня вообще не напрягал. Я был… расслаблен. И весь этот японский этикет на практике стал таким простым.

Это невольно заставило меня задуматься о том, сколь же значительны различия между мной нынешним и прошлыми. И как сильно слияние прошлых меня повлияли на моё поведение. На мою жизнь.

Естественно, старика, которым был мой отец, не могли не радовать радостные вести от моих учителей о резких успехах в освоении разных предметов.

Словно в противоположность поведению отца, который все усилия и средства нашего рода пускал на меня, мать моя со мной вообще практически не контактировала. Серьёзно, вспоминая прошлые годы, я разговаривал с матерью раза три, может четыре, но даже так, все эти разговоры были формальным, ни одного, так сказать, разговора по душам у нас не было вообще. Вместо этого, все свое внимание она словно полностью решила отдать моим старшим братьям. Не то, чтобы меня это задевало — из-за того, что мы практически не контактировали, не общались, из-за холодного отношения ко мне этой женщины, какого-то чувства родства со своей матерью у меня небыло вообще. Словно чужие люди.

Впрочем, не смотря на такое отношение ко мне с её стороны, ранее я не акцентировать на этом внимания. Наверное, я просто не понимал, какие отношения должны быть у ребёнка и матери, так как за свои восемь лет жизни, я, по сути, даже поместье-то наше ни разу не покидал и примеров нормальных не видал. Ну, не считая того, как она относится к моим старшим братьям.

Несколько недель весь мир был для меня каким-то двояким, воспринимаемым словно с двух точек зрения. Первая — с точки зрения человека, который, можно сказать, выживал всеми силами в более продвинутой обществе, в котором прогресс ушёл намного дальше того, что нынешние люди даже представить способны. Опиши кому-то из ныне живущих людей, что в будущем люди будут строить дома, высотой в сотни метров, летать на высоте в тысячи метров, и даже путь до луны, пусть и будет тяжек, уже не будет невозможным, расскажи про компьютеры, машины, гигантские корабли, спутники, интернет, лекарства от такого количества болезней, сколько сейчас, наверное, даже не знают, и черта с два хоть кто-то в это поверит! Да что говорить, пока я не стал нынешним собой, эдаким симбиоз ом двух личностей, я и сам воспринимал те воспоминания не более, чем не реалистичной фантазией. И вторая — с точки зрения человека, родившегося в мире, где все кажется одновременно таким простым и понятным, но, в тоже время, таким ограниченным. За века до наступления того, возможного будущего, которое я видел… нет, в котором жил… тот… другой я.

И всё это время я жил, словно мешком муки в лицо ударенный, как-то автоматически, с трудом осознавая происходящее вокруг меня. Восьми летний ребёнок, в котором внезапно слились личности его собственная, и личность тридцати трёх летнего мужика, у которого вся жизнь была постоянным движением, который просто не знал, как вообще можно жить, ничего не делая.

И вот, проснувшись на пятнадцатый день, все словно бы встало на свои места. Знаете, то чувство, когда что-то долго болело, да так, что постоянно раздражало, привлекло к себе все твоё внимание, а потом ты вдруг, в какой-то случайный момент понимаешь, что все — все уже зажило, ничего не болит, а ты не можешь понять, в какой момент это произошло. Вот здесь было что-то такое. Две недели я жил, словно автоматически, пока воспоминания, личности, характер двух жизней сливались друг с другом и, стоило процессу подойти к концу, как с головы словно мешок сняли.

Мысли потекли так легко, так просто. Больше небыло диссонанса от двояких воспоминаний из двух разных жизней, теперь все стало последовательно, словно одна жизнь, но разделённая на «до» и «после». И моментом, что разделяет две эти жизни стал короткий, казалось бы, период, словно склеивающий эти отрезки памяти вместе, находящийся между жизнями.

Что там было, за гранью жизни? Вопрос, который интересует, наверное, всех живущих, без исключения. Но, словно в насмешку, я не помню. Не помню, что там происходило. Зато отчётливо помню свои ощущения за тот период времени. Ощущение… пустоты. То есть, ощущение того, что вокруг все было словно бы пустым. Как если бы я оказался в бесконечном небе, где нет земли и океанов, только бесконечное воздушное пространство. Просто… пусто.

А ещё внутренняя пустота. Сравнимая с чувством голода после долгого отсутствия еды, или жаждой при долгом отсутствии воды. И нет, мне не хотелось чем-то её заполнить, скорее это чувство того, словно я лишился чего-то, что всегда было со мной.

А сейчас это чувство… не пропало, нет… скорее, было чувство, что все вернулось в норму. Я чувствовал, что в прошлой жизни, и в этой жизни, есть то, что и должно у меня быть, но вот вне жизни этого не было.

Может, это сама жизнь? Именно отсутствие тела и жизни ощущалось таким… неприятным чувством?

И вот сейчас я отчётливо ощущал, что ниша, ранее пустая вне жизни, при жизни заполнена. Она полна.