2023-01-03 12:45

17. Удачная рыбалка

Результаты копошения Зелёнки в сетке, а и моих размахиваний чувствовалом в небывальщине выходили занятными. Итак, есть такой хитрый нечистетип в Поднебесной в частности, ну и в во всяких азиях побережно-материковых вообще. Называется он “оборотень”, хотя, по-сути, это скорее метаморф, чётких, фиксированных обликов не имеющий. Ленка изящно подметила, кстати, что это скорее всего связано с Марой. Не полудохлым мороком наших краёв, а “Царём Иллюзий”.

Вообще, если вдуматься в суть и Имя этого Мары, выходила такая, ну если не пугающая, то поражающая картина, на основе ряда религиозщины и вообще.

Дело в том, что он повелевал, согласно буддистской мифологии, да и не только, желаниями, страстями и иллюзиями. Ну страсти-желания вещь отдельная, а вот “иллюзии”. Иллюзорность нашего Мира и до прихода небывальщины была фактом почти доказанным: мы видим, чувствуем и ощущаем не Мир, как он есть, а его часть, больше иллюзию, чем реальность, сформированную мозгами. Так вот, Князь Иллюзий Мара, получался, по-сути, владыкой реальности. Не сказать, чтобы это что-то меняло, но пробрало, особенно в разрезе распиаринных синайских сказок, факт.

Ну да ладно, вопрос с этими специальными оборотнями в том, что целый пласт нечисти не имел стабильного (хотя, зачастую, имел “любимый”) облика. При этом, чем этот конкретный оборотень занимается к тому, что он “оборотень”, отношения не имеет вообще. Он может быть каким-нибудь людоедом, древесным духом, чёртом без ступы и оборотнем. По сути, домовая нечисть могла быть оборотнем, вполне благожелательная к человекам.

Так вот, повозившись и прикинув, мы с Зелёнкой пришли к выводу, что вот этот, конкретный оборотень, собирающий дань детьми, выходит… Полевым. Вот такой невнятный выверт, но метод воздействия на огроды, харакерное ощущение в небывальшине — всё указывало на это.

При этом, он, конечно, не был “чистым” полевым. Тусовался этот нечистик в воде, на которую имел локальное воздействие. Хотя, судя по всему, даже не на воду, а на растения в воде, включая микроводоросли. А вот уже через них — и на воду.

— Полевой, — ошарашено смотрела Зелёнка на блок-схему на экране, гду мы нашу цель разбирали в деталях. — Погоди, ну ладно. Но дети-то СОВСЕМ маленькие!

— Ты имеешь в виду купальную неделю? — уточнил я.

— Угу, — ошарашено помотала ушами Зелёнка.

— Это не то, Лен. Точно. И оборотень этот не педведь, судя по ощущениям. Это именно “жертвы”, правда, убивает ли он их — я не знаю.

— А что?

— Ну смотри, например — отдаёт червяку за энергию. Совершенно не обязательно самому изводить, да и вообще изводить, — отметил я.

— Обменный товар, — протянула супруга. — Возможно, и так. Лучше бы так и было.

— Лучше, кто спорит, — согласился я. — При этом силы в этом оборотне… ну фигня, в общем, справлюсь. Хотя метаморфизм — не самое приятное дело.

— Думаешь, будет убегать?

— Например. А я с воплями “сдавайсо! Я тэби нэ больно зарэжу!” буду за ним гоняться, как бы не по городку, — хмыкнул я, под хихиканье Ленки.

— А зачем? Раз нечистетип знаем, болты для рогатки подготовим. В принципе — я и сама ими смогу сработать сверху.

— И отразить снаряд из башенного магострела? — ехидно уточнил я.

— Ээээ?

— Лен, не тупи: мы не СПАСАЕМ этот городишко от оборотня. Мы ЛИШАЕМ правящий класс части излишеств. И нас благодарить никто не будет, хорошо, если успеем драпануть от благодарных свинотрахов.

— Погоди, тогда я на Траке… с целью отбиваться от возможной атаки со стороны городских, — растерянно выдала Ленка.

— В общем — выходит так, — покивал я. — Но, думаю, не успеют — неохота резню устраивать. А вот из сторожевых башен пострелять — милое дело. Мне и Траку — пофиг.

— А мне не очень, — понятливо мотнула ушами Зелёнка.

В общем, посидели-прикинули, что и как будем делать. Рассмотрели и самые хреновые расклады: если местные начнут охеревать в атаке, массово. Берём семейку в Трак (хоть и не хотелось связываться, признаться) отходим выше по реке, делаю железное корыто, даем жратвы и предметов первой необходимости и направляющий пинок в пи… сторону Яшмовых Ворот, да.

Ну а напавшие на мирных и злодейских нас — сами себе злобные цзянши, факт.

Далее, был вариант, что оборотень не потребляет карапузов сам, а начало цепочки. Вообще — слабо верится, если начистоту. Не педомишит, это точно — у него в “спектре” небывальщины просто не было соответствующих эманаций, завязанных на секс. Но вот убивать-умучивать может, его природа такое позволяла. Правда, выхлоп грошовый: дух, всё же, природный, поэтому есть шансы, что дети — бартер или налог. Тому же мохнатому червяку реки, замещающему должность Водяного. Вот к последнему варианту мы умозрительно подготовились.

Конечно червяк — лют, река неслабая и всё такое. Но данные по конкретному нечеститипу от партнёров была из первых рук, так что мне, возможно, даже тросы не придётся на червяка напрягать. Ленка обматерила несколько ломов особо злостной, противочервяковой матершиной.

Правда, по разбору, оказался занятный момент: эти червяки концептуальны. Но не “принципом места”, когда прибил Лешего-Водяного, а новая личность в тот же миг появилась. А концептуальны именно “личностью”. То есть, прибил червяка, он в виде духа, с памятью и прочими когнитивными причиндалами (как ни смешно это звучит для червяка) в виде духа бултыхается у “своей” реки, аккумулирует энергию и, в зависимости от её количества, воплотится снова.

И свойство это “драконов” базовое, один из законов небывальщины. Хотя, некоторым, которые не “духи места”, на воплощение могут убить тысячелетия — притока энергии духу толком нет.

Ну а глупая небывальщина червяков причисляла к драконам, так что через какое-то время похититель партнёров самым хамским образом оживёт.

И, кстати, возможно, легенды о лютой мстительности и злопамятности огнепыхательных ящуров с этим свойством и связаны. Прибили его, а он лет этак через двадцать явился, занести неудовольствие в тело убивца, родных убивца, ну и тех, кто под пыхало подвернётся.

Так вот, я, теоретически, как огненным мечом, так и тросами могу червяка извести вообще. Но не буду — он, сволочь такая, в энергобалансе планеты завязан. И вообще, не слишком я уверен, что на убийство окончательной смертью небывальщина положительно отреагирует. Были у моего бессмертия подозрения, что из-за конфликта по поводу оборотня стоит червяка совсем давить. Вот злостного похитителя партнёров — можно, это я чуял точно. А местного — стоит давить максимум наполшишечки, с чем обматерённые вредным гоблинским колдунством ломы сами справятся.

Поспать нам с Ленкой так и не удалось, потому что прерванные нашествием местного пролетариата дела надо было доделать. Но Ленка выпила стимулятор, мне было, в общем-то, пофиг, так что за час до рассвета мы стояли в ангаре Трака. Ленка довольно потягивалась и проверяла трёхэтажный гоблинский мат, а я задумчиво пырился на байк.

— Думаешь срастись? — уточнила Ленка, поймав мой взгляд. — Ну вообще — логично, мобильность против метаморфа вещь полезная, — покивала она.

— Да я вот вообще думаю, — признался я. — Но тут такой, не слишком приятный момент. Если я срастусь с байком, то мое… ну не знаю, отражение в материи станет им. Плюс некоторые изменения в небывальском теле… В общем, когда-то я вообще мог нежитью стать. Сейчас — нет, но ряд неприятностей возникнуть может.

— Так ты про совсем? — удивлённо захлопала ресницами супруга. — Как-то… ну я не знаю. Наверное, интересно разочек, но я как-то к мужу в виде человека привыкла.

— С тентаклями, — покивал я.

— Ну-у-у…

— Вот да. Но вообще, я как раз об этом и думаю. Как слиться с артефактом, сохранив человеческое тело и облик, как один из вариантов.

— И что? — заинтересовалась Ленка.

— Теоретически — да. Я могу прорасти в металл, любой, сделав его собой и приняв в себя его свойства.

— Как колосс против орды.

— Угу, примерно так. Но он и станет “телом”. Вот и думаю, как бы мне на двух табуретках усидеть.

— У тебя зад узкий, — ехидно выдала вредина, осмотрев соответствующую деталь.

— Может и широким быть, — злодейски оскалился я.

— Не надо, — всполошилась Ленка. — Меня и так всё устраивает.

— Меня тоже, — признал я. — Но сама возможность интересная, полезная. Буду, наверное, теперь принципиально врастать в байк на дела. Ну и прикидывать опытным путём, как бы эту метаморфозу сохранить, а нам за это ничего не было.

— Плохого, хорошего нам надо, — логично уточнила Зелёнка под мои кивки.

В итоге опять становился я киберкентавром, философски рассуждая — то ли я такой же озверевший псих, то ли просто совпадение. Да, в общем-то, пофиг, заключил я, под рёв металла делая круг на заднем колесе.

— А в кабину ты не попадёшь, — отметила Ленка, осматривая мои габариты.

— Ну да, просто подгони Трак к реке, — пожал плечами я.

— И на визор тебе картинку скину, — согласно махнула ушами Зелёнка и ускакала.

Трак вскоре подъехал к реке, в полукилометре от каменных мостков с финтифлюшками, которые использовались для жертвоприношений. А припёршаяся к нам парочка, как доложил Трифон, так и дрыхла в кладовке, уснув только под утро. Ну и чёрт с ними, и им, и нам спокойнее.

И вот, от ворот города появилась процессия: пара спиногрызов, явные дети парочки, девчонка постарше, чисто человеческого вида. И мальчишка помладше, с явными чертами лисицы. В общем-то и неудивительно, совсем карапузы, пережившие конец, часто металюдизировались по образцу родителей.

И четвёрка сопровождающих, с надутым чиновником, на летучем диване, на этот раз человеком. Этот свинотрах прогундел что-то вроде “как здорово, что вы вот здесь сегодня жертвопринеслись!” и свалил. А карапузы, держась за лапки, явно не испытывая восторга, потопали к мосткам.

Ну а я отрыл аппарель и, с металлическим “БУГАГАШЕНЬКИ!” рванул к мосткам. Что у меня заняло не более секунды: всё же байк — мща.

А нечистик уже пёр на берег. Точнее на мостки: морду воплощения он выбрал в виде довольно приглядной бабищи, с добро-ласковым выражением на ряхи. И тонкие пальцы белоснежных рук, ухватившиеся за мостки, стали первым аккордом в этом заказе. В смысле пальцы, после хлёсткого удара тросом остались, а выпучившая в изумлении буркалы женская ряха — булькнула в реку.

Довольно слабенький нечистик, как и ожидалось, отметил я про себя. Карапузы дрожали в обнимку и рыдали, с ужасом смотря на моё бессмертие. В общем — понятная реакция, я бы, себя сейчас увидев, может, и не рыдал, но точно прикидывал, бить или бежать. У города что-то типа местных копошилось, но приближаться вроде не собиралось.

А главное — нечистик, паразит такой, не собирался вылезать на своё честное озвиздюливание! Сныкался, паразит такой, в реке! И ведь не отпустишь его, призадумался я. И жертв будет требовать, скотина. И наших спасённых придурков вполне может притопить по дороге: у него в небывальщине с карапузами образовалась пусть слабенькая, но явная связь. Что-типа “это мне отдали” или типа того.

— ЭТО Я ПОГОРЯЧИЛСЯ, — пролязгал я, болтаясь над рекой и хищно шевеля тросами.

— Так он же локализован, Кащей, — оттекстила Ленка.

— А толку? — так же, визором ответил я, а то как бы карапузов своим прекрасным голосом не прибить (судя по виду — у меня это неплохо выходило, мдя). — Тут километров десять квадратных. И он метаморф, паразит такой. Разве что лопухнётся, а так — часами искать паразита, — констатировал я, мотыляя над водой по спирали.

И напряжённо вчувствуваясь: найти паразита в небывальщине было сложно, слишком много всего намешанно. А вот его душонку, которая дух — шанс найти был. Если он приблизится достаточно, я всё же не слишком опытный душевед, только душеед, хех.

В общем, мотыляю я себе уже минуту, карапузы от прекрасного меня немножко отошли: стоят в обнимку, трясутся, но уже не рыдают. И глазёнками зыркают, на тему а что это жуткое стальное чудище над водой бултыхается, а не несчастных нас харчит?

И, видимо, подобный вопрос заинтересовал и оборотня. Потому как его дух почувствовался локализованным в метре от поверхности реки, в какой-то мелкой козявке. Ну я разбираться в какой — не стал, а радостно выстрели тросами, имея паразита в виду.

А через секунду выуживал загарпуненного нечистика. Последний “терял” миниатюрность, но не форму, а я натурально заржал в голос: нечистик пытался подглядеть за мной в виде золотой рыбки. Правда, сейчас, вяло трепыхающаяся на тросе, это была золотая рыбина, метровой длины.

— Желания исполнять будем? — остроумно полюбопытствовал я.

— А какие желания есть у величайшего Бессмертного? — зашлёпала рыбина губищами, опровергая сказки, что рыбы немые.

— Ну, для начала, ты мне расскажешь, что ты тут затеял. И как, — оскалился я.

И, трепыхающий плавниками паразит, выдал свою историю. Очень… неприятную историю. Дело в том, что он был “владыкой растений” локального типа, что да, то да. Вот только он не имел притока витала вообще, как класса. И жертвы… в общем, выходило, что он не “жрал и отдавал”. Он ПЕРЕРАБАТЫВАЛ живых карапузов на витал и ряд энергетических фракций. Последние потреблял сам, а витал пускал на поля. Вот уж воистину — огород на костях, внутренне передёрнулся я.

— Как убивал? — поинтересовался я.

— Кушал, Бессмертный. Вкусно очень…

— Почему детей?

— Сочные, мяг… — продолжить разорванные тросами ошмётки не смогли.

— Бесит. Бесил, — поправился я, провожая искорки дохлого скота взглядом. — Ладно, теперь с вами, — метнулся я к спиногрызам.

— А можно мы глаза закроем, когда вы нас будите кушать? — вякнула малявка.

— Нет, потому что я вас не буду кушать, — справился с голосом я, а то что-то в тросах горла запершило. — Вас ждут родители и… Мать вашу!

Последнее мое высказывание было связанно с тем, что за спинуой у меня всколыхнуло небывальщину. Я в первую долю секунды напрягся — уж не червяк ли речной пришёл разборки чинить. Но нет, металюдь, причём местный, причём довольно слабый. Метнул я к нему тросы руки, не отворачиваясь от спиногрызов… а последующая фраза была последствиями этого метания.

Этот паразит имел какое-то подлючее резало, которым отхватил мне лапу. И взирал, задрав наглый и остроухий нос с превосходство на мою обернувшуюся персону.

— Я… — раззявил он пасть, после чего с оттяжкой получил по наглой морде подхваченной тросами рукой.

Она после усекновения стала человечьей лапой, но быть мной не перестала. И резало — охреннно неприятное, но не слишком опасное мне — целостность тела мне не очень важна. Так что подхватил лапу и, как перчаткой, зарядил её по наглой остроухой роже. А не хрен честным Кащеям руки оттяпывать, потому что!

Под моей лапой аж что-то хрустнуло, ушастый воен поплыл сознанием, закачался в полуметре от земли, ну и выпустил пыряло из лап. Я пыряло подхватил, ну и для полноты картины воткнул его в жёпу этому воителю…

— Упс, — озвучил орошённый кровью и прочими деталями остроухого я. — Вообще упс, — кинул я взгляд на забрызганных кровищей спиногрызов, решивших, что потерять сознание в их положении — оптимальный выход.

Дело в том, что пыряло было именно режущим. Всережущим.Ну и я думал этого свинотраха ушастого в жопу уязвить. А теперь у меня две неравные половины ушастого, щедро раскинушегося богатым внутренним миром по округе. Ну и мне со спиногрызами заоодно.

— Да-а-а… — протянул я, оглядывая батальное полотно. — Одно хорошо: НИКТО после этого меня не назовёт “героем”.

— Точно, мой злодей :-D — оттекстила Ленка. — А ты не специально?

— Ну я же не… — начал было возмущаться я, припомнил веселье с Ордой, и решил не возмущаться. — Не специально. Думал ему нож в жопу воткнуть, чтоб не тыкал им в Кащеев.

— Да, как-то масштабно получилось, — нашла хоть какое-то определение Зелёнка. — А чего ты ждёщь?

— Я — думаю.

— А о чём?

— О том, оставлять ли в живых врагов.

— О_о Милый, ты не находишь, что полмиллиона — это НЕМНОГО слишком?!

— Нахожу, — хмыкнул я. — Но прикинуть и подумать — стоило. Но они свинотрахи: рядом с ними появляться не стоит, а искать и мстить… ОНИ ЖЕ ЗНАЮТ, ЧТО ТОГДА Я ВЕРНУСЬ! — прогрохотал я. — И ВЫЖГУ САМУ ПАМЯТЬ О НИХ!

— Надеюсь — хватит.

— Я тоже, — уже оттекстил я, подхватывая карапузов тросами.

Повертел в руках пыряло — ну, неплохое, но не слишком нужное. Принцип “луча смерти” в коротеньком мачете, не слишком удачно сделанном, с людоедскими тратами небывальщины.

— Эй, червяк речной! — вежливо обратился я, одновременно транслируя обращение в небывальщину. — Типа подарок, — метнул я ножик в реку. — И чтоб сви… от нас отплывшая семья — доплыла!

В ответ речка булькнула что-то типа “присмотрю, благодарю”. Но сам червяк показываться не стал, от чего я не расстроился. Макнул спиногрызов в реку, приводя в сознание и ополаскивая от деталей располовиненного, ну и залетел в Трак, где всучил хренеющих карапузов подпрыгивающим родителям.

— Вот ведь бред-то, — хмыкнул я, отстыковываясь от байка.

— Угу. И в сети вой и ной, — хихикнула Зелёнка. — О “коварном нападении поганого лаовая, спасайтесь, кто может и готовьтесь обороняться от поганого иноземца!”

— И чего? — заинтересовался я.

— Ну так детали спрашивают, — ехидно улыбалась она. — А прямо врать местные сетевики не желают. И сейчас полсети Поднебесной ржёт на тему того, как они напали на западного архимага, огребли и ноют!

— Ну забавно, да, — хмыкнул я. — Ладно, Лен, давай отъедем на десяток километров и сплавим эту семейку… к Яшмовым Вратам, хех.