2023-01-02 18:43

16. Бескультурные противоречия

Секретарь, этот белобрысый ельф, представился Кинфенем. А у меня возникло ощущение, что эти типы прозвищами представляются, что, в общем, довольно глупо — если Имя отзывается, а так и было, разницы никакой. Для проклинателя, в смысле. А просто “красивые прозвища” — так глупо вдвойне, я значения не знал и узнать не стремился, так что просто сотрясение воздуха.

Ну да и чёрт с ним, с ушастым. Пересел на какую-то метакобылу и незаметными поморщивания демонстрировал свои филейные страдания, хех.

А я уведомил, что моё Бессмертие желает отогнать свою Могучую Телегу поближе к городку, так что пусть рядом ошивается.

Пара десятков охраны тоже рядом ошивалась, но я их не звал. Так-то понятно, что разумно, и пусть будут, но они уж точно не моя забота.

И в Траке, неторопливо руля, поинтересовался у Зелёнки:

— Ты в городишко со мной?

— Естественно! — аж поставила уши торчком Зелёнка, доставив чисто эстетическое наслаждение.

Тут ещё момент в том, что у белобрысых ухи были… ну совсем лютые. Пропорционально как у древесных ельфов — то есть в полметра, этакие заячьи уши, натурально. И смотрелись они и смешно и глупо. А вот у Ленки моей остренькие, аккуратные и вообще замечательные, да.

— Ну и хорошо, — покивал я. — На доске?

— А на тебе можно? — захлопала ресничками Зелёнка.

— Ммм?

— Ну на байке с тобой, — выдала Ленка. — И мобильность, и безопасность, и вообще…

— Мдя, — оценил я слегка потемневшую щёчками супругу. — На шею сесть норовит и ножки свесить! — патетично ехидствовал я.

— Ну и не надо, на доске по… — надулась супруга.

— Да нет, вариант-то реально неплохой. И мобильность, и безопасность, — признал я. — А свою человеческую суть этим типам доказывать я желанием не горю. Но подумала-то ты о другом!

— Наполшишечки, — захлопала ресничками вредина.

— Ни на пол, ни на всю. Всё дома, — непокобелимо отрезал я.

Так что через десять минут Трак покинул транспортный Кащей, влекущей на своём хребте-байке Зелёнку. От этого зрелища поджидающие нас офигели, глаза выпучили.

— Супруга моя, Вредная, — ехидно представил я важно кивнувшую Зелёнку. — Давай, Книфень, веди нас, показывай и рассказывай.

— Как пожелает благородный. Осмелюсь уточнить…

— И чего молчишь? Ты или уточняй, раз уж “осмелился”, или рассказывай, — наставил я ушастого через минуту тишины.

— Как пожелает благородный. Уместно ли… — кивнул он на Ленку.

— Уместно, — отрезал я.

— А…

— А мне похер. Желаю я так, — авторитарно заявил я, чуя как Ленка на мне подрагивает от сдержанного хихиканья.

— Как будет угодно благородному…

И потелепались мы к городку, под трындёж Книфеня, какой охренительный городишко у них, как всё зашибись и замечательно.

В целом — так и выходило. И жратвы всякой навалом, и с нечистью, причём всей окрестной, либо её подчинили, либо “взаимовыгодное сотрудничество”.

Да и производят всякое разное, но практически не торгуют: довольно интересная в Поднебесной сложилась картина, в связи с засильем прыгучих трупов. Небольших поселений тут просто не было. Вот вообще, как заявил ушастый, а Ленка подтвердила кивком. И, соответственно, поселения-многосотентысячники, а то и миллионники — не столько понты и всё такое, а, скорее, способ выжить. Просто прыгуны окружат малое поселение, подтягиваясь к “энергии Ци”, как местные обзывали витал. Внутрь, если всё обматерено качественно, хрен попадут, но толку-то? Изоляция, по сути.

То есть, караваны с дорогой экзотикой, причём “к лаоваям” — у соседних городков и городов этой экзотики своей хватает. И выходило, что большая часть производства городка ориентирована на внутригородской рынок.

А вот с “транспортной доступностью”, которой я поинтересовался, выходила такая закавыка. Так-то торговля есть, но в основном реками. А река местная никому нахрен не нужна — Столица и Врата. Фактически, единственный крупный городок на ней перед нами, остальное — мёртвые зоны, забитые мертвечиной.

Но Книфень трындел в стиле “нью-Васюков”, что вот очистят Столицу, всё наладится. Но это ладно, а вот то, что практически все гнумы и гнумоподобные металюди Поднебесной, в поте бород своих, копают всеподнебесное… метро. Натурально, тянут шахты для объединения страны, огромной, в единую сеть подземных коммуникаций!

Ну… охренеть, честно охренел я. Ленка, кстати не охренела — что-то такое, видно, слышала, но не придала значения. Или просто не подумала о чудовищности объёма такой работы — тоже возможно.

Под эти рассказы мы и добрели до самого городишки. И начал экскурсовод водить лапами, тыкать пальцами и рассказывать. И — мдя. Сословное деление во всей своей красе: трудяги деревянного города, торгаши и воины каменного, ну и чиновники стального. И куча делений внутри групп. Социальные лифты вроде как и есть, но всего один за жизнь: экзамен. Перенервничал, что-то не так сделал, не по незнанию а по иной причине — никого не сношает. Всё, ты в группе, которую определил чин. Выбраться, при желании, можно. Подвиг какой совершив, да и за него прибить могут, по законам.

В общем — мне точно не нравится, окончательно заключил я. И надо бы приложить усилия, чтоб эти товарищи поварились в своём котле, а не лезли к нам. Так-то люди как люди, и небывальщина, потихоньку, это многовековое азиатское деление размоет. Но вот если они, как бы не самая многочисленная группа Земли, начнут “мирную экспансию”, то свои отвратные порядочки распространят. Ну, мне отвратные, и я не желаю, а что они сами думают — моему Бессмертию похрен, да.

И производство выходило под эту систему заточено. То есть, низшим классам сознательно “недодавали”, при том, что с учётом небывальщины разница уровня жизни должна быть ну максимум в два раза. Между самым главным и самым неглавным.

Наверное, тут ещё и в количестве народу дело. У нас руководители новых поселений подчёркнуто, возможно даже чрезмерно демократичны. И попытки сословия ввести народ на корню давит, помня, что конец не в последнюю очередь из-за этого произошёл.

Ну да ладно, вообще — думаю, что перебесятся, со временем, если не давать разрастись. Пусть свою Поднебесную от радиации и цзянши чистят, метро копают. А лет через десять, волей-неволей эта азиатчина надломится: маги, металюди и вообще. По крайней мере, наиболее вероятный расклад, ну а нет — пусть живут, как хотят, милостиво дозволил я.

Обсудив это с Ленкой (и пофиг на греющих уши сопровождающих!), я обратился к ушастому:

— Посмотрели, неплохо у вас, — сообщил я. — Когда головой думать научитесь — совсем хорошо будет, — ехидно дополнил я.

На ельфячью морду, аж затрясшую заячими ушами от негодования, стоило посмотреть. Но доказывать “как у них всё правильно” он не стал, просто промолчал.

— Вопрос в том, есть ли у вас проблемы с нечистью и нежитью? Или метазверями? — поинтересовался я с сомнением.

Ну, при отсутствии тут лютых магов, народу дохрена. И не слабаки, прямо скажем. Так что, чтобы проблемы были — верится слабо, но всё же, ведьмачью роль отыграть не помешает. Чем чёрт (не в ступе) не шутит, может, на что интересное наткнёмся.

— В нашем благословенном городе всё в порядке, с выходцами с небес мы живём в мире, а демоны служат нам, за плату или в искупление злодеяний, — выдал ушастый. — Но если благословенному желается — можно узнать у старшин кварталов. Но не думаю…

— Не думаешь — и ладно. У всех свои недостатки, — вежливо заметил я. — Давай попробуем, поговорим.

Попробовали, поговорили. Всё у всех зашибись. Ни проблем, ни забот, ни хлопот. Вот прям рай на земле, судя по песням старшин, и ведь не врали, паразиты такие! Ну да и хрен с ними, плюнул я мысленно, распрощался, да и вернулись мы с Ленкой в Трак. Переночуем, да и дальше двинемся.

— Не нравится мне тут, — признала Ленка.

— А то, — кивнул я.

— А я думала — ты шовинист, — призналась она.

— Я — шовинист, — важно покивал я. — Наполшишечки. Лен, мне пофиг на их узкие глаза и прочее. Но у них культура, угнетающая личность. Это хорошо, когда пожрать всем не хватает — тогда личность, требующая прав и прочей фигни, вредна. Но блин, ты сама видела — они производят драгоценные чесалки для спины, чтобы ненароком не улучшить уровень жизни низших классов!

— Ну да, — признала супруга. — И Дракон этот не пожелал “встречаться с лаоваями, соседи будут косо смотреть”, — пропищала она, цитируя.

— Казёл он, а не дракон, — припечатал я сетевого оператора. — Ладно, завтра поедем отсюда. И…

— В баньку, — потерла лапки Ленка.

— Можно и в баньку, — потёр лапки я.

И вот, отдыхаем мы всячески, по разному и интересно, как вдруг — алярм. Трифон сообщает, что к Траку приближаются человеки.

— Так, полчаса назад я бы сразу убил, — признал я, на что Ленка согласно покивала, поджав губы. — А сейчас — так уж и быть, разберусь. А потом убью.

— Кого? — заинтересовалась Зелёнка.

— А я откуда знаю? — пожал плечами я. — Кого-нибудь — точно, в зависимости от того, кто это к нам припёрся, с какими намерениями. Может, микроба какого-нибудь, своим могучим иммунитетом, — подстраховался от небывальщины я.

Выскочили, посмотреть на обзорный экран, кого это к нам несёт-то? И пара местных, людь и зверолюдка, лисица вроде бы. Лис в Поднебесной среди металюдей дофига было, свой выверт небывальщины, очевидно. Одеты небогато, а по местным порядкам это звиздец какой статус. За руки держатся, два шага вперёд сделают, шаг назад. Дрожат, переглядываются, да ещё и пытаются незаметными казаться, весьма посредственно.

— Смертники, что ли? — недоумевал я, причувствуясь. — Так нет.

— Точно нет, — кивнула Ленка, стучащая по кнопочкам терминала.

— Лен, ты это… оденься, а? — попросил я.

— А что? — очень эротишно потянулась зелёная вредина.

— А то мы сейчас займёмся не этими двумя, — тыкнул я на обзорный экран. — А этими двумя, — потыкал я в нас. — Дело приятное, хорошее, но мне интересно.

— Ммм… — вредничала вредина, принимая всякие позы. — Ну ладно, уговорил, — смилостивилась она, добавив, убегая: — Мне тоже интересно.

В общем, через пару минут мы спустились к люку, в который я высунул трос, потом морду лица и рявкнул в сумерки еле заметным фигурам:

— Идите сюда уже! И говорите, что от моего Бессмертия надо!

Фигуры замерли, полминуты постояли, но после моего хмыка подскакали к люку и… бухнулись на колени, стуча ни в чём неповинную землю лбами.

— Босьо, молю о милости! — голосил парень.

— Будем вашими покорными слугами! — голосила лисодевчонка.

— Стопэ! — заголосил я.

Повчувствовался вблизи — человек и метачеловек, ни артефактов, ничего. Искренне трясутся и надеются. Ну… несколько тросов оставлю, а так запущу в трак, узнаю, что надо. И Ленка послушает.

— Так, встали и пошли сюда. Расскажите обстоятельно, что, как и нахрена, — провозгласил я.

И встали, и пошли. За стол я этих деятелей посадил и начали они свой рассказ, прерываемый нашими вопросами и уточнениями.

Выходила картина, несколько хуже благостного сословного общества, которое было на первый взгляд. Хотя ушастый мне, скорее всего, не врал и даже не лукавил. Просто не задумывался, блин!

Так вот, выходила такая весёлая картина, что большая часть нежити подпитывается виталом, которое Ци, низших сословий. Это у них налог такой, регламентированный и по очереди. И прямо скажем, не слишком красивая практика, особенно при учёте того, что часть нечисти обслуживает интересы высших сословий, в общей жизни города не принимая участия от слова “вообще”.

Ну это-то ладно, штришок на не слишком приятной картине, не слишком приятный, но опять же — живут как хотят, их дело.

А вот что нихрена не ладно — это то, что один из нечистиков берёт не витальность, а жертвы. И не просто, а раз в месяц ему жертвуют двух разнополых детей, от шести до десяти лет.

По жребию, чтоб его. И добровольно — водный оборотень не “вымогает”. Я-то думал, как и офигевшая Зелёнка, что плодовитость полей — некробюрократы. Авотхрен — это некий оборотень-водяной, локальный “владыка” прибрежных к поселению вод. Насколько он именно “владыка” и в какой иерархической структуре находится с речным мохнатым червяком — чёрт знает. Но плодородие огородов — его лап дело. И “за ради общего блага” ему жертвуют детей.

Ну, вообще, если бы это касалось выживания населения городишки — я бы поморщился, но понял. Слеза младенца стоит ровно столько, сколько вода и соль, и если бы без этой жертвы десятки, а то и сотни с тысячами погибали — без вариантов, жертва нужна.

Но вопрос был именно в… увеличении производительности. То есть, по сути, выходило что чесалки для спины высшего класса. Потому что обеспечить едой городок мог более чем и сам, без оборотня, просто большими усилиями.

— И как ваши сограждане к этому относятся? — уточнил я у парочки.

— Ради блага города…

— Понял. И вам, видимо, было пофиг, — вздохнул я.— Ребёнок ваш?

— Два, почтенный, — побледнел парень, а лисица тихонько заплакала. — На обоих пал жребий, а они единственные. Мы станем вашими…

— Нахрен мне ни слуги, ни рабы не нужны. Тебе нужны? — уточнил я у Ленки, на которую парочка уставилась… с надеждой, блин!

— Не-а, — помотала ушами вредина. — Но вам поможем, — дополнила она позеленевшей парочке.

Даже лиса позеленела! Точно небывальщина, факт. А по разбору выходило, что парочка считает свою просьбу “жутким преступлением” и намеревалась поработиться к “Бессмертному с Запада”, потому как после этого жуткого деяния их в городке прибьют со страшной силой и жестокостью.

— В общем так, — подытожил я эту бредовую мелодраму. — Спиногрызы ваши сейчас где?

— В доме для жертв, почтенный. На рассвете их направят к реке.

— Вот там их и встретим. Разберусь с этим оборотнем, а вот вам… Лен, куда им податься-то?

— В Поднебесной есть буддистские поселения, — задумчиво ответила Ленка. — Но там тоже не примут, они “не смирились”.

— Придурки, — констатировал я. — Во Врата?

— А там их…

— Они и так порабощаться намерены, — хмыкнул я. — А там скажут, что моё Бессмертие пропустить повелело… Отставить падать на колени и ломать мой Трак своими лбами! — возмутилось моё бессмертие. — В общем, разберусь с оборотнем и плывёте на лоханке… Есть?

— Есть, бессмертный господин…

— Вот на ней до … Яа-а-а-ашмовых Ворот, — ехидно послал я это семейство в одно место. — Там воздушная нечисть. Скажете, что я велел пропустить. С той стороны Врат, неподалёку, город. И вам скорее помогут, узнав о вашем “жутком преступлении”, чем прибьют. Всё. Шуруйте в кладовку и ждите. Трифон, проводи, дай матрас какой.

— Будет исполнено, — отрапортовал Трифон. — Дармоедов развелось, хозяйство не бездонное, — бормотал он под нос.

— А ты понимаешь, что они могут не добраться? — уточнила Ленка.

— Лен, а ты понимаешь, что мне похер? — уточнил я. — Я — злодей, а не прынц в белых доспехах.

— Мне злодей больше нравится.

— Тоже причина, — покивал я. — Так вот. Вот эта жертва — меня бесит. И отношение местных. И этому помешать правильно. А жизнь этой семейки… им же похер было, что у других детей жертвоприносят, понимаешь?

— Понимаю, — задумчиво протянула супруга. — Предоставляешь их судьбу в их руки, их дело, их вина, если что.

— Вот да, — согласился я. — И вообще — сволочи! Я вот думал с супругой плотно пообщаться. А теперь думать, что с этим оборотнем делать. С хрена ли он, кстати, оборотень? — перешёл на деловой настрой я. — И вообще — информация нужна.

— Угу, — согласно мотнула ушами Зелёнка, начиная стучать по клавишам, выводя данные на обзорный экран.

Попутно сетуя, что с местными операторами надо “осторожно”, а то можем нарваться на конфликт до разборок с оборотнем. Ну, логично, в общем-то. После разборок их можно и нахрен послать, а вот до… Ну как минимум, спиногрызов этой парочки не вытащим, что неправильно ни фига.